Онлайн чтение книги Город Рейнбоу Rainbow City
Глава 34

— Разве мы не могли поговорить в машине?

На Сок Хве было надето лишь тонкое пальто. Даже при повышенной температуре тела долгое пребывание на холоде всё же доставляло ему дискомфорт. Квак Сухван снял своё пальто и протянул его Сок Хве. Может, он сделал это, рассчитывая на отказ со стороны доктора, но тот быстро принял предложенную майором вещь. Высокая температура тела — это одно, а простуда и перспектива отойти в мир иной — совсем другое.

Форменное пальто было настолько тяжёлым, что, надев его, Сок Хве показалось, что он облачился в доспехи. Доктор засунул руку во внутренний карман своего пальто и прикоснулся к записке.

— Я буду говорить с вами прямо.

— Хорошо. Думаю, я знаю, что ты собираешься мне сказать.

Квак Сухван положил обе свои руки руки на стол, сцепив пальцы в замок. Возможно, по серьёзному выражению лица Сок Хвы Квак Сухван смог догадаться о том, что он скрывает.

— Знаете?..

— Ага.

— Тогда скажите первым.

— Нет, доктор Сок, начнём с тебя.

Сухван горько улыбнулся. В течение некоторого времени Сок Хва безмолвно сидел и просто дышал, прокручивая в голове то, что собирается сказать. Он уже открыл рот, дабы озвучить свои слова, как Квак Сухван, ждавший его до этого момента, не выдержал и тоже начал говорить:

— Мне сказали, что у доктора О Янсока деменция, но я...

— Раз даже твоя мать против, тебе не кажется, что нам ещё рано задумываться о свадьбе?

— ...

Они начали говорить практически одновременно, поэтому Сок Хва замолчал первым.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

Сок Хва не на шутку рассердился. Квак Сухван расцепил руки и сказал, что больше не будет разыгрывать этот роман по ролям. Затем он быстро стёр улыбку со своего лица и пристально посмотрел на Сок Хву.

— Я точно уже говорил тебе не лезть. Ты ничего с этого не получишь, так зачем продолжаешь идти по тернистому пути?

— В прошлом вы с доктором О были собутыльниками, не так ли?

— Если следовать этой логике, тогда и ты, доктор Сок, — мой собутыльник. Мы ведь уже выпивали вместе.

Сок Хва резко ответил, что не каждый, с кем он пил алкоголь, является его другом. Теперь, после похищения, он каждый день проводил много времени, думая о произошедшем. Как и сказал Квак Сухван, доктор слишком изменился для того, чтобы заниматься исследованиями в центре или перебирать камни, как раньше.

— Если бы меня тогда не похитили, то, следуя вашему совету, я не стал бы задавать вопросы.

Эти слова были не о том, что кто-то не выполнил свою работу должным образом. Кто бы там ни был, предотвратить случившееся в тот день было бы сложно.

— Ещё ко мне никак не идёт сон. В голове постоянно крутятся последние слова доктора О Янсока, майор Квак Сухван.

Пока Сок Хва говорил, в помещение подул холодный ветер, поэтому пришлось плотнее запахнуть пальто.

— Похититель дал мне их услышать.

— Ты же сказал, что не смог расслышать окончание из-за звука выстрела.

— Да, я говорил, что из-за сотрясения воспоминания были спутаны. Теперь я всё вспомнил.

Несмотря на ложь Сок Хвы, лицо Квак Сухвана по-прежнему ничего не выражало.

— У доктора были сомнения по поводу седьмой мутации вируса. Также он сказал, что начальство заняло пассивную сторону по отношению к разработке лекарства.

Квак Сухван показал знак «окей».

— Всё из-за денег.

— Мне тоже об этом известно. Однако...

Сок Хва решил бросить камушек. Он не знал, насколько разойдутся круги по воде, но всё же.

— Военная полиция пришла к выводу, что предположительное время смерти доктора О Янсока — пять часов утра, а раз слова доктора были прерваны выстрелом, то, стало быть, его застрелили в момент записи.

— Допустим, так оно и было.

— «Сохранение и новый расцвет человечества — вот наша миссия. Стоящий на передовой линии фронта Город Рейнбоу, мы — твои граждане», — Сок Хва процитировал выученную наизусть регулярную трансляцию.

Квак Сухван подумал, что вряд ли он произнёс эти слова без причины.

— Запись прозвучала перед тем, как раздался выстрел. В таком случае разве доктора застрелили не в полдень или в шесть часов вечера?

— Выходит, в последнем сообщении О Янсока, которое ты услышал, идёт речь о подозрениях Рейнбоу в причастности к мутации вируса и препятствованию разработки лекарства, и посреди этой речи в доктора стреляют и он погибает, так?

— Всё верно.

— У старика точно была деменция.

Сок Хва и Квак Сухван не избегали взглядов друг друга.

— К тому же, объединившись с «Эдемским садом», он стал повстанцем.

Белое дыхание изо рта обоих мужчин исчезало на уровне середины стола, не успевая смешиваться.

— Доктор Сок.

Майор позвал его так тихо, что Сок Хва ещё раз задумался, а не допустил ли он ошибку. Квак Сухван был солдатом, поэтому за такие слова он вполне мог сдать его военной полиции. И всё же Сок Хва организовал себе прикрытие, сказав, что после сотрясения память вернулась к нему только сейчас.

— Ты не думал о том, что запись, которую тебе дал услышать эдемовец, смонтирована?

— Я рассматривал такую возможность, но это маловероятно. Доктор О Янсок отчётливо заговорил сразу после окончания передачи. Он даже спросил: «Меня слышно?..»

Сейчас Сок Хва говорил больше, чем обычно, поэтому чувствовал, что немного запыхался. Но всё же благодаря хорошему трёхразовому питанию без пропусков в убежище состояние его здоровья немного улучшилось в сравнении со временем, когда он был один на Чеджу.

— Вы сказали, что преследовали предполагаемого убийцу доктора О Янсока, однако предполагалось, что первоначальное время смерти было другим.

— Допустим, как ты и сказал, его застрелили после шести часов. Так ведь он мог остаться истекать кровью и умереть в пять утра.

— Вы же понимаете, что это невозможно? Если бы в него выстрелили в полдень или в шесть часов вечера, да так, что он упал перед колонной, его не могли бы не обнаружить.

— Стало быть, мы пошли на свидание, чтобы ты сказал мне всё это? Чего ты добиваешься? Вряд ли ты хочешь, чтобы я тебя арестовал.

— Вам об этом прекрасно известно, майор. Разве не вы вызволили меня из допросной военной полиции? У меня нет склонностей к повстанческим идеям. Я только хочу узнать, в чём заключается причина смерти доктора О Янсока, вот и всё.

Пар изо рта Сок Хвы начал вырываться всё быстрее. Сок Хва выдыхал уже с присвистом, и ему казалось, что ещё немного — и он ударится лицом о разбитый край винного бокала.

— Давай сперва вернёмся в машину.

«Иначе ты снова свалишься».

Квак Сухван встал со своего места, чтобы поддержать Сок Хву, на что тот махнул рукой, мол, всё не настолько плохо. Он самостоятельно встал и пошёл к всё ещё заведённому джипу.

Подойдя к машине, Сок Хва снял форменное пальто и протянул его обратно майору, а потом живо забрался на переднее сиденье. За это время его руки замерзли, так что, когда на них обрушилось тепло обогревателя, он почувствовал лишь лёгкое покалывание.

Поскольку они сразу приехали сюда на джипе, ни еды, ни воды у Сок Хвы с собой не было.   Словно зная об этом, Квак Сухван, который к этому моменту уже обошёл капот и сел на водительское сиденье, пошарил рукой на заднем сидении, что-то захватив. Это было яйцо белого цвета.

— Вода лежит в бардачке.

Доктор потряс переданное ему яйцо, думая, что оно сырое, но оно оказалось варёным. Доктор постучал им о стекло со своей стороны и очистил от скорлупы. Квак Сухван терпеливо ждал, глядя, как Сок Хва запихивает себе в рот пресное, несолёное яйцо.

«Хоть и выбился из сил, а ест исправно. Может, за счёт этого ему и удаётся выжить?»

Если так подумать, то «расход топлива» Сок Хвы всегда был наихудшим из возможных.

— Коричневые куры несут коричневые яйца, а белые куры —  белые.

Так говорили, вдоволь наевшись яиц.

— Тогда сейчас ты, выходит, съел яйцо от белой курицы.

— Точно. Значит, причина смерти доктора также должна быть такой же ясной.

Перед тем, как произнести самое важное, Сок Хва проглотил жидкий желток и смочил горло водой. Квак Сухван протянул руку и Сок Хва передал ему бутылку.

— Змей... предложил мне встретиться с ним в доме доктора О Янсока через два дня.

Бутылка в руке майора хрустнула.

— Об этом ты тоже забыл из-за сотрясения?

— Да.

— Ты хорошо имитируешь обморок и врёшь, а так с виду и не скажешь. Просто потрясающе.   

— Тогда я впервые в своей жизни притворился, что теряю сознание. И врал я всего несколько раз.  И вообще, я мог отправиться на встречу тайком, но  рассказываю об этом вам, майор Квак, потому что я — не повстанец.

— Как ты хочешь, чтоб я доложил об этом начальству? Ответственность за риск будет очень высока, если сказать, что ты отказался от своих показаний.

— Победителей не судят.

— Что?

— Разве не будет достаточно того, что вы поймаете Змея?

«Или вы в себе не уверены?» — спросил Сок Хва взглядом.

Квак Сухван обхватил губами горлышко бутылки, которого уже касались губы Сок Хвы. Он сделал глоток и улыбнулся влажными губами.

— Ого, доктор, а ты страшный человек. Видимо, потому что ты — выходец из элиты? Если я поймаю Змея, то меня повысят до звания подполковника?

— Этого я не могу знать.

— А может, вообще сразу в полковники определят?

Сок Хве хотелось спросить, неужели его могут повысить за это настолько высоко?

— Змей является одним из старейшин «Эдемского сада».

По крайней мере, так было известно. Квак Сухван сделал ещё один жадный глоток.

***

— Я позавтракал, пообедал, открыл окно — идёт дождь. Ползают три дождевых червя. Боже мой, как страшно, черепок! — напевая песенку, Ян Санхун последовательно закончил рисовать череп и посмотрел на мальчишку рядом с собой.

— Ты уже не настолько мелкий, чтобы тебе нравились такие вещи? А мой младший брат такое обожал.

Несмотря на глубокую рану на языке, за день мальчик съел два килограмма сосисок и четыре булки, а рис и гарниры Ян Санхун приносил из столовой порядка семи раз. Блеск в его глазах, схожий с адамским, поутих, а сытость основательно ослабила настороженность.

— Сколько тебе лет?

— Отстань.

— Кого из нас поймал Квак Сухван, тебя или меня, что ты мне тыкаешь? Если я отволоку тебя в военную полицию, то там прихлопнут и глазом не моргнув. А если будешь хорошо меня слушать, то сможешь съесть много еды.

— Предатель.

— Я? — Ян Санхун указал на себя пальцем.

— Да! Вы собираетесь меня откормить, а потом будете ставить надо мной опыты, так ведь? Думаешь, я не знаю?! А я знаю, сколько людей вы поймали только для своих экспериментов!  

— Вполне возможно, — коротко и равнодушно ответил Ян Санхун, держа ручку и рисуя ещё один череп.

— Что?

— Про всякие там эксперименты мне неизвестно, но одно я знаю точно: ни один нормальный взрослый не скажет такому ребёнку, как ты, отправиться на поиски еды в полную опасностей Красную зону.

— ...

Мальчишка быстро захлопал глазами.

— Нет! Старейшина очень меня ценит!

— Хорошо-хорошо, тогда я просто передам тебя военной полиции.

Ян Санхун притворился, что собирается выйти из комнаты их отряда, и мальчик торопливо заговорил:

— Если меня передадут в-военной полиции!..

— Передадут, и?..

— То меня правда отправят на опыты? Из того, что я слышал... Мне сказали, что тогда мне введут какой-то вирус и я умру мучительной смертью. Поэтому я...

— Пытался откусить свой язык.

Он не стал это отрицать. Ян Санхун подошёл к мальчишке, чьи руки всё ещё были связаны за спиной, и положил ему руку на плечо. Мальчик испуганно вздрогнул и задрожал всем телом.

Продолжение следует...

*아침 먹고 땡 — детская песенка, которую напевают, когда рисуют череп.

Перевод: Lily

Редакт: MargoAquato, meowicspstm

Бета: meowicspstm