Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 10 - Этот достопочтенный - юнец

К счастью, Чу Вань Нин, похоже, не слышал ничего из "пытки", которую проводил Мо Жань. Он едва сумел разобрать услышанный бред.

Когда Мо Жань вернулся в спальню, было уже очень поздно, и он быстро уснул. На следующий день он, как обычно, отправился на утреннюю тренировку. Тренировка  - явно не то, как он хотел бы провести утро: было слишком рано.

Окончание тренировки. В зале Мен По, месте, где все завтракали, становилось многолюдно.

Мо Жань сел напротив Ши Мэй. Сюэ Мэн пришел поздно, и место рядом с Ши Мяо было занято. Поморщившись, он неохотно сел рядом с Мо Жанем.

Если бы Мо Жань выбирал одно из лучших качеств Пика Жизни-Смерти, он бы точно сказал: в этой секте никогда не нужно было беспокоиться о посте.

В отличие от многих затерянных в верхнем мире культивации сект, у Пика Смерти был свой собственный набор техник культивации. Они не воздерживались от мяса и рыбы и не требовали поста, поэтому еды в секте всегда было в достатке.

Мо Жань попивал чашку пряного и ароматного чая вместе с дроблёным арахисом и нарезанными овощами, соевыми бобами, а хрустящие жареные булочки перед ним были специально для Ши Мэй.

Сюэ Мэн прищурился на Мо Жаня, и довольно насмешливо произнёс:

—Мо Жань, не могу поверить, что ты всё ещё стоишь на ногах после ухода из Павильона Красного Лотоса. Я  впечатлён.

Мо Жань даже не поднял головы:

—Тогда ты меня совсем не знаешь.

—Тогда кто же ты?- фыркнул Сюэ Мэн.

—Учитель не сломал твои ноги,а ты уже нос задираешь? Ты уже позабыл о том, какое ты ничтожество, словно какой-то зелёный лук.

—О, если я зелёный лук, то тогда кто же ты?

Сюэ Мэн усмехнулся:

—Я главный ученик Учителя.

—Ты сам об этом заявил? Эй, ты должен пойти к Учителю, чтобы подготовить грамоту. Оформи её в рамку и повесь на стену, иначе не сможешь соответствовать званию главного ученика.

Сюэ Мэн с щелчком сломал свои палочки.

Ши Мэй поспешно попытался разрешить спор, происходящий рядом:

—Хватит ссориться. Поторопись и поешь.

Сюэ Мэн лишь хмыкнул.

Мо Жань с улыбкой подражал ему и тоже хмыкнул.

Сюэ Мэн был в ярости и хлопнул по столу:

—Да как ты смеешь?!

Видя, что ситуация обостряется, Ши Мэй попытался успокоить Сюэ Мэна:

—Молодой господин, так много людей смотрят. Давайте поедим. Не спорьте.

Эти два человека были несовместимы. Несмотря на то, что они являлись двоюродными братьями, они всегда ссорились при встрече друг с другом. После того, как Ши Мэй отговорил Сюэ Мэна, он, чтобы разрядить обстановку, попытался поговорить с обеими сторонами.

Через минуту он спросил Сюэ Мэна:

—Молодой господин, когда кошка госпожи родит котят?

Сюэ Мэн ответил:

—О, ты имеешь в виду А-Ри? Моя мать ошиблась, кошка не беременна, она просто слишком много ест и от этого у неё вырос большой живот.

Ши Мэй промолчал.

Через некоторое время он спросил Мо Жаня:

—А-Жань, тебе всё ещё нужно идти работать с Учителем сегодня?

—Я так не думаю. Всё, что нужно было сделать, уже сделано. Сегодня я помогу тебе переписать правила секты.

Ши Мэй улыбнулся:

—Почему ты хочешь помочь мне? Тебе всё равно придётся переписывать их сотни раз.

Сюэ Мэн поднял брови и немного удивлённо посмотрел на Ши Мэй; он никогда раньше не получал наказания:

—Почему ты должен переписывать правила?

Ши Мэй выглядел смущённым, и прежде чем он успел заговорить, шумный разговор в столовой внезапно стих. Все трое повернули головы и увидели Чу Вань Нина, который вошел в зал Мэн По в белом халате. Он невозмутимо подошел к кухонному шкафу и стал набирать дим-самы.

Когда вошел Чу Вань Нин в столовой с тысячей человек внутри,стало тихо, как на кладбище. Все ученики неловко возились со своей едой. Если кто-то и начинал говорить, то делал это очень тихо.

Ши Мэй тихо вздохнул, глядя на Чу Вань Нина, который сидел в своём обычном углу и молча ел похлёбку. Он не мог не сказать:

—Знаешь, мне кажется, что Учитель иногда бывает очень жалким.

Брови Мо Жаня поднялись:

—Как это?

—Смотри, никто не подходит к тому месту, где он сидит. Когда он вошёл, все замолчали. До его появления они разговаривали нормально, но после его прихода - нет. Не кажется ли тебе, что ему одиноко, ему не с кем поговорить?

Мо Жань фыркнул:

—Он получает то, о чём просил.

Сюэ Мэн снова разозлился:

—Ты смеешь смеяться над Учителем?

—Когда это я смеялся над ним? Я просто сказал правду.

Мо Жань положил перед Ши Мэй ещё одну булочку.

—Единственное, что хочет оставаться рядом с ним, это его характер.

—Ты...!

Мо Жань посмотрел на Сюэ Мэна с улыбкой и усмехнулся:

—Не веришь мне? Если да, то иди и садись с Учителем. Не сиди с нами.

Одно это предложение заставило Сюэ Мэна замолчать.

Хотя он и уважал Чу Вань Нина, но боялся его больше других. Смущённый и раздосадованный, но не в силах возразить, он мог только обиженно пинать ногами ножки стола.

На лице Мо Жаня появилось выражение ленивого самодовольства. Он вызывающе взглянул на маленького Феникса, а затем посмотрел на Чу Вань Нина сквозь толпу.

По какой-то причине, глядя на единственную белую фигуру в комнате с темно-синими и серебряными одеждами, он вдруг подумал о человеке, который заснул на холодном металле прошлой ночью.

Ши Мэй был прав: Чу Вань Нин был действительно жалок.

Но что с того? Чем более жалким был он, тем счастливее становился Мо Жань. От одной этой мысли ухмылка на его губах проявилась ещё сильнее.

Жизнь пролетает незаметно.

Чу Вань Нин так и не сказал ему вернуться в павильон Красного Лотоса. Ежедневные обязанности Мо Жаня стали заключаться в чистке и мытье посуды, кормлении кур и уток, которых держала госпожа Ван, и прополке травяного сада. Это было гораздо более неторопливо.

Месячный срок его заключения пролетел в мгновение ока.

Сегодня госпожа Ван позвала Мо Жаня в зал Даньсинь. Она погладила его по голове и спросила:

—А-Жань, твои раны зажили?

Мо Жань улыбнулся:

—Простите, что беспокоил вас. Теперь я в порядке.

—Это прекрасно. Тебе стоит быть осторожнее в будущем. Не делай больших ошибок и не расстраивай своего Учителя, хорошо?

У Мо Жаня особенно хорошо получалось играть невинную жертву:

—Я знаю, тётя.

—Ещё кое-что, - госпожа Ван достала письмо с маленького столика из грушевого дерева.

—Прошёл год с тех пор, как ты был инициирован, и пришло время тебе взять на себя ответственность за устранение демонов. Вчера твой дядя прислал голубя с письмом, в котором просил тебя спуститься с горы, чтобы выполнить это задание после того, как твое наказание будет отбыто.

В списке правил Пика Жизни-Смерти, через год после посвящения, ученики должны странствовать по миру, чтобы рассеивать демонов.

Наставник ученика будет сопровождать его в его первой миссии по устранению демонов. Кроме того, ученик также должен пригласить с собой товарища, чтобы ученики поддерживали друг друга и понимали, почему "верность - это урок, жизнь и смерть ни для кого не меняются."

Глаза Мо Жаня загорелись. Он взял письмо с просьбой, разорвал его и торопливо прочитал, сияя от радости.

Госпожа Ван забеспокоилась:

—А-Жань, твой дядя хочет, чтобы у тебя была знаменитая первая битва, поэтому на тебе лежит большая ответственность. Хотя старейшина Юхэн имеет высокий уровень культивирования, он безжалостен в бою, и может не очень хорошо защитить тебя. Ты не должен быть слишком самоуверенным и недооценивать своего противника.

—Нет-нет! - Мо Жань несколько раз махнул руками, ухмыляясь.

—Не волнуйтесь, тётя. Я могу сам о себе позаботиться.

Сказав это, он был готов идти собирать вещи.

Как мог Мо Жань не быть счастливым?

Задание по устранению демона, которое дал ему дядя, происходило в городе Цайди и было поручено местным клерком по имени Чэнь.

Не важно, какие призраки там были, главное - то, что произошло в его прошлой жизни. Именно в городе Цайди он был околдован демонами, потерял рассудок и насильно поцеловал Ши Мэй под иллюзией. Это был один из немногих случаев, когда Мо Жань был так близок, что очень ранило душу.

Более того, поскольку он был околдован, Ши Мэй не мог счесть это искренним. Всё было напрасно! После этого он так и не смог наладить с ним отношения.

Глаза Мо Жаня загорелись. Даже если ему придётся выполнять это задание вместе с Чу Вань Нином, он не возражал.

Хозяин может позаботиться о демонах, а когда он был предоставлен сам себе, почему бы не воспользоваться этой прекрасной возможностью?

Он пригласил Ши Мэй, сообщил об этом своему Учителю, и они втроём помчались в злой город Цайди.

Этот город был полон цветов. Цветочные поля простирались на десятки миль за пределами жилого района, поэтому вокруг постоянно летали разноцветные бабочки. Отсюда пошло и название*.

П.п. "Цайди" [彩蝶] переводится как "яркий цвет" и "бабочка".

Когда они приехали, была уже ночь. На входе в деревню стучали барабаны и звучала музыка, а из переулка вышла вереница музыкантов в красных одеждах, которые дули в рожки суона.*

П.п. Суон представляет собой китайский рожок с двойным тростником. Двойной тростник- это тип тростника, используемый для создания звука в различных духовых инструментах.

Ши Мэй с любопытством спросил:

—Это свадьба? Но почему всё происходит ночью?

Чу Вань Нин сказал:

—Это брак с призраком.

Призрачный брак, также известный как иньский брак, являлся браком для неженатых мужчин и женщин, которые умерли. Этот обычай не был распространен в более бедных регионах, но город Цайди был очень богатым, поэтому было обычным делом найти супругов для парней и девушек, которые никогда не были женаты до своей смерти.

Процессия призрачного брака была невероятно большой, разделенной на два ряда, один несёт настоящий шёлк и атлас, а другой бумажные слитки. Вот так, окруженные красно-белым восьмиместным креслом-седаном и сиянием золотой лампы, они выехали из деревни.

Мо Жань натянул поводья своей лошади, отъехал в сторону и пропустил процессию вперед. Когда седан приблизился, он заметил, что в нём сидит не живой человек, а невеста-призрак, сделанная из папье-маше. Она была покрыта кремом и пудрой. Её губы были накрашены ярко-красным, бледное лицо выделялось из-за двух точек румянца на щеках, а улыбка была крайне угрюмой.

—Что за глупая традиция! Они просто бросают деньги на ветер, - пробормотал под нос Мо Жань.

Чу Вань Нин сказал:

—Жители города Цайди очень обеспокоены искусством геомантии, и считают, что дома не должно быть одинокой могилы, иначе семейное состояние будет замешано одинокими призраками.

—Это реальное поверье?

—Так считают горожане.

—Да. Город Цайди существует уже сотни лет. Если я скажу им, что зло, в которое они верили, не существует, они, вероятно, не смогут принять это.

Ши Мэй прошептал:

—Куда направляется брачная процессия?

Чу Вань Нин объяснил:

—Когда мы только пришли, то проходили через глинобитный храм. Он не был посвящен ни богам, ни буддам. Стол был завален красным атласом, и на всех них было написано "удача с небес" или "удача под источником". Думаю, что именно туда они и направляются.

—Я тоже заметил этот храм.

Ши Мэй задумался:

—Учитель, призрак, который там запечатлён - церемониймейстер?

—Верно.

Призрак мастера церемоний - народный образ того, как, по мнению людей, выглядел бог призраков. Люди верят, что умершей душе для брака необходимы три свахи и шесть свадебных подарков, обмен свадебными приглашениями, но также необходимо иметь церемониймейстера в качестве свидетеля, чтобы признать двух умерших людей женатыми.

И из-за обычаев брака с призраком, город Цайди построил золотую статую церемониймейстера-призрака для города за пределами кладбища перед местом захоронения. Перед тем, как участники свяжут себя узами призрачного брака, они должны сначала отнести призрачную невесту в храм для поклонения.

Мо Жань редко видел такую нелепую сцену раньше и наблюдал за ней с большим интересом, но Чу Вань Нин лишь на мгновение холодно взглянул на это. Он повернул голову своей лошади и сказал:

—Пойдёмте, посмотрим на заражённый дом.

—Три мастера культивации, моя жизнь действительно тяжела! Вы здесь! Если никому нет дела до того, что происходит, я... Я даже не хочу больше жить!

Человеком, который поручил Пику Жизни-Смерти устранить призраков, был самый богатый торговец в городе, господин Чэнь.

Семья Чэнь занималась торговлей благовонными порошками. У них было четыре сына и одна дочь. После женитьбы сына его жене не нравился шум в доме, поэтому они вдвоём решили переехать и открыть собственное дело. Семья Чэнь была богатой и влиятельной, поэтому они купили большой участок земли в уединённой части северной горы с естественным бассейном с горячим источником, который особенно понравился бы гостям.

Однако в первый же день раскопок некоторые лопаты разбили землю, а одна ударилась о твёрдый предмет. Старшая невестка наклонилась, чтобы посмотреть, и тут же упала в обморок. На северной горе откопали новый гроб, покрытый красным лаком!

Город Цайди действительно являлся местом массового захоронения. После смерти жителей города их всех хоронили там. Однако этот одинокий гроб появился на Северной горе необъяснимым образом. На нём не было ни могилы, ни памятника, а дерево гроба было кроваво-красным.

Они не осмелились больше копать и быстро засыпали его землёй, но было уже поздно. С того дня с семьёй Чэнь стали происходить странные вещи.

—Первой была моя невестка, - плакал господин Чэнь.

—Она была так напугана, что это повлияло на её ребёнка и вызвало выкидыш. Позже это был мой старший сын. Он отправился в горы за лекарствами, чтобы помочь своей жене, но его ноги подкосились. Он споткнулся и упал к подножию горы. Пока мы искали помощь, он уже не дышал... Ах! - он вздохнул, задохнулся и не мог больше говорить, лишь махал рукой.

Госпожа Чэнь достала платок и вытерла слёзы:

—Мой муж прав. Через несколько месяцев после этого с нашими сыновьями один за другим произошли несчастные случаи, они либо пропали без вести, либо погибли... Четыре сына - трое пропали!

Чу Вань Нин нахмурился, его взгляд пронёсся мимо семейной пары Чэнь и упал на бледного младшего сына. Тот выглядел примерно на один возраст с Мо Жанем, ему было около пятнадцати или шестнадцати лет. Он выглядел хорошо, но от страха его лицо немного исказилось.

Ши Мэй спросил:

—Не могли бы вы рассказать мне, как остальные дети... Пропали?

—О, второй старший отправился на поиски своего брата, и его укусила змея. Это была обычная змея, вовсе не ядовитая. В то время никто не думал об этом, но через несколько дней он внезапно упал во время трапезы, а затем... Ах, мой ребенок...

Ши Мэй вздохнул и не смог удержаться, чтобы не спросить:

—Были ли тогда на теле признаки отравления?

—Ах, откуда мог взяться яд? Должно быть, наш род проклят! Старших сыновей уже нет, а следующий - самый младший!

Чу Вань Нин нахмурился. Его глаза пронзили госпожу Чэнь, словно молния, и он спросил:

—Откуда вы знаете, что следующим будет самый младший? Почему не вы сама? Неужели этот призрак убивает только мужчин?

Младший сын семьи Чэнь сгорбился, его ноги дрожали, а глаза распухли, как персики. Когда он открыл рот, его голос был пронзительным и искаженным:

—Это я! Это я! Я знаю это! Человек в красном гробу здесь! Он здесь! Даосский мастер, даосский мастер, помогите мне! Даосский мастер, даосский мастер, помогите мне!

Он начал терять контроль, и бросился к Чу Вань Нину, чтобы схватить того за бедро.

Чу Вань Нин, которому не нравилось контактировать с незнакомцами, сразу же избежал этого и поднял голову, чтобы посмотреть на господина и госпожу Чэнь:

—Что происходит?

Пара посмотрела друг на друга и сказала дрожащим голосом:

—В доме есть место, куда мы не смеем больше ходить - даосский мастер узнает, когда увидит его. Это действительно зло, действительно...

Чу Вань Нин прервал их:

—Где?

Пара некоторое время колебалась, затем протянула руки и дрожащими пальцами указала на комнату со святилищем, где в доме были запечатлены предки:

—Это там...

Чу Вань Нин взял на себя инициативу и пошёл туда, за ним последовали Мо Жань и Ши Мэй, а семья Чэнь шла далеко позади.

Открыв дверь, они увидели, что интерьер напоминает дом джоса, где большие семьи приносили жертвы богам и предкам. Здесь было несколько рядов плотно расставленных духовных сигилов, с обеих сторон горели бледные высокие свечи.

На всех табличках в комнате были выгравированы имена умерших и их положение в семье, написанные желтой краской.

Эти скрижали были очень хорошо написаны, на них изображены великий небесный дух предков такого-то и такого-то, и небесный дух такого-то и такого-то.

Но только на той скрижали, что находилась посередине, слова были не вырезаны, а написаны красной краской:

Дух Чэнь Яньцзи.

Мастер Ян. Чэнь Сунши.

Возможно, то, что семья Чэнь пряталась за даосским вождем, было случайностью. Они робко посмотрели на зал предков, где развевался белый шелк, и, увидев на скрижали слова, написанные кровью, внезапно рухнули.

Госпожа Чэнь застонала. Лицо её младшего сына было похоже на мертвеца.

Эта памятная табличка, во-первых, была написана неправильно, а во-вторых, иероглифы на ней были кривыми и извилистыми, похожими на призрачные знаки, написанные кем-то в полусонном состоянии, а каракули были почти неузнаваемы.

Ши Мэй повернул голову и спросил:

—Кто такой Чэнь Яньцзи?

Младший сын семьи Чэнь плакал позади него, трясся и говорил:

—Да, это я.

Господин Чэнь заплакал и сказал:

—Даосист, вот на что это похоже. С тех пор, как второй старейшина отправился туда, мы обнаружили... Что в храме предков был дополнительный духовный знак, и он на самом деле был именем живого человека из нашей семьи. Как только имя появлялось, в течение семи дней этого человека постигало несчастье! Когда имя младшего появилось на табличке, я запер его в доме, а дверь засыпал пеплом от благовоний. Я пригласил людей, чтобы они попробовали произнести над ним заклинания. Я испробовал всё. Но на седьмой день! Он всё ещё был мёртв... Без причины, просто так!

Чем больше он говорил, тем больше возбуждался, но вместе с этим больше пугался, и в конце концов опустился на колени:

—Я, Чэнь, никогда в жизни не делал ничего такого, что могло бы обидеть Бога. Почему Бог так со мной обошелся?! Почему?!

Ши Мэй выглядел опечаленным и поспешил утешить плачущего старика, при этом подняв голову и тихо сказав:

—Учитель, взгляните на это...

Чу Вань Нин не обернулся. Он всё ещё смотрел на знак духа с большим интересом, будто на нём мог распуститься цветок.

Вдруг Чу Вань Нин спросил:

—Мастер Ян, Чэнь Сунши, это о вас говорит госпожа Чэнь?