Онлайн чтение книги И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Even Until Death, the Scum Gong Thought I Was a White Lotus
И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Глава 26

Глава 26: Воспоминания вернутся через 10…9…

Сё Му проснулся уже в обычном белой комнате. Шторы, постельное белье – все здесь было белым.

С некоторым усилием парень принял сидячее положение. Соображал он пока еще медленно, поэтому даже не осознавал, что случилось. Молодой человек испытывал некоторый шок, изучая незнакомую обстановку.

Кончик его носа пощекотал слабый запах гардений, который витал в воздухе. Какой-то мужчина поставил на стол вазу, развернувшись к юноше спиной. Он неосознанно окликнул его:

«Бо Цинь».

Рука, державшая цветок, замерла на весу, но лишь на мгновение. Слабый холод во взгляде, скрывавшимся за стеклами очков, пропал. Он поднял золотую оправу выше, затем повернул голову и с нежной улыбкой ответил:

«Сяо Му».

Смятение в глазах молодого человека пропало тут же, оставив после себя лишь отвращение. Он встал с кровати, но стоило его бледным ногам коснуться пола, как они тут же подкосились и парень упал.

Су Ме так и не понял, что произошло. Приподняв свое тело и подпирая то локтями, чтобы подтянуться и сесть, он обнаружил, что и сил в его руках не осталось. Он не чувствует собственное тело.

Хорошо начищенные черные кожаные туфли появились перед носом трепыхавшегося на полу юноши. Тан Тао медленно присел на корточки, осторожно протянул руку к лицу Сё Му и попытался его коснуться, но парень успел увернуться от тонких кончиков тонких пальцев похитителя.

С силой отвернув свое красивое лицо, молодой человек даже не пытался скрыть своего холода и ненависти по отношению к мужчине:

«Что ты сделал со мной?».

Мужчина молча уставился на своего гостя. Раньше он был так зависим от внимания Тан Тао, а теперь не хочет признавать его существование.

Прежде такое случалось не раз, и это было нормально. Но с тех пор, как Сё Му однажды уже принял его тепло, все происходящее казалось теперь неправильным.

«Сяо Му, ты совсем забыл, что было до этого? – смягчив черты своего лица, мужчина улыбнулся и напомнил, - Даже после того, как Бо Цинь оставил тебя, ты все еще рвешься к нему?».

Он провел рукой поверх по голени юноши, поверх одежды, затем медленно и осторожно стал подниматься выше, но почти сразу ощутил, что уже тело от этого жеста лишь напряглось. Сё Му дрожал, желая убежать.

Мужчина почувствовал горечь в сердце. Может быть, потому, сто понимал, личность, запертая в этом теле, не являлась его возлюбленным. Этот человек ненавидел его всей душой, старался держаться подальше, таким оказался нынешний Сё Му. Это не тот юный любовник, который мягко и нежно флиртовал с Тан Тао, хотя имя носил то же.

Рука мужчины легла на тыльную сторону шеи молодого человека. Такая красивая, стройная, элегантная плавно переходила к привлекательной линии его ключиц – и неважно, тогда или сейчас, он всегда оставался совершенен.

В свое время Тан Тао на лекциях садился за Сё Му и кидать ему за воротник какие-нибудь мелкие предметы: то ручку, то ластик – это было излюбленным развлечением будущего главы компании.

И ведь уже тогда ему бесчисленное количество раз хотелось запустить ладонь под одежду юноши, касаться его гладкого позвоночника, наблюдая за тем, как краснеет лицо жертв от смущения. Тао весь был пропитан злым намерением – загнать парня в угол, чтобы тот не смог сбежать, и когда он захочет спрятаться, поймать его в свои объятия.

Воспоминаний так повлияли на Тан Тао, что он медленно скользнул рукой за воротник Сё Му и опустил взгляд. Лицо молодого человека стало холодным, он изо всех сил старался не показывать свою слабость, скрывая ее за злым взглядом, хотя это получалось и очень плохо.

«Руки прочь!».

Однако Тао схватил того за запястье, ощущая нежную гладкую кожу в жёсткой хватке, медленно поднес чужую ладонь к своим губам.

«Мы уже прошли этот этап, а ты ничего не помнишь? Бо Цинь не так добр, как я, и относится к тебе, как к собственности. Когда нужно, он использует тебя для поцелуев, когда хочет самоутвердится, порицает и смотрит на тебя свысока. Ему трудно признаться в том, что вы вместе, всем вокруг».

«Сяо Му, разве ты сам этого не видишь? Если бы все было не так, как я говорю, то почему он запер тебя в доме и не позволял видеться ни с кем?».

Во взгляде юноши читалось неприятие происходящего. Он пытался отползти от похитителя, вырваться, лишь бы только держаться от него подальше. Губы побелили. Парень яростно возразил:

«Я сам не хотел никуда уходить! Все совсем не так, как ты говоришь!».

«О?». Сидевший перед ним мужчина слегка засмеялся. Ехидным взглядом он рассматривал лежавшего на белом ковре парня, пока не схватил того за подбородок, чтобы посмотреть в полные решимости глаза.

Сё Му только выглядел неумолимым. На самом же деле юноша слишком уязвим. Стоило бы взять в руки иголку и легонько ткнуть в него, как парень бы лопнул, словно воздушный шарик.

Одна только эта мысль заставила Тан Тао улыбнуться шире.

- Пора снять розовые очки.

Он приподнял уголки губ и мягко спросил:

«Тогда почему ты не можешь получить ни одной строчки свежих новостей?».

Во взгляде собеседника появилась какая-то паника, но он все равно решительно заявил:

«Бо Цинь боялся, что я расстроюсь. Он пытался защитить меня, он…».

«Боялся, что ты увидишь это и узнаешь правду», - перебил его То, усмехнувшись, и без колебания опроверг все доводы юноши.

«Наверное, ты лучше меня знаешь, как кичится Бо Цинь своим положением. А теперь каждый человек, живущий под этим небо, знает, что мы когда-то были вместе. Ситуация равносильно тому, как если бы я бросил другу доедать объедки*. А для Бо Циня признать, что его возлюбленный принадлежал кому-то еще хуже смертной казни…».

Тан Тао наблюдал, как постепенно терял свою настойчивость взгляд юноши, как мелела в нем былая уверенность. Ясные глаза его напоминали отражения луны в воде: полные печали и одновременной гордости. Может, мужчина и не имел целью пошатнуть убежденность своего пленника, но она в мгновение рухнула сама по себе.

Он наклонился и нежно поцеловал уголок белых губ Сё Му.

«Разве ты не мечтал заполучить свое место под солнцем? Пользоваться всеобщим вниманием? Бо Цинь только заставит тебя вечно прятаться, сгноит, как крысу в канаве. Ему плевать на тебя…Я же не такой. Если хочешь, объявлю прямо сейчас всему миру, что ты – мой возлюбленный. И я буду готов всегда тебя защищать. Согласен?».

Молодой человек не сводил с говорящего взгляда. На белом, как чисты лист, лице сияли глаза, выражавшие лишь смятение. Казалось, что под давлением Тан Тао, юноша поддался его вниманию. Красивые губы Сё Му слегка разомкнулись, и он резко отчеканил слово:

«Нет».

Мужчина замер, губы сжались, взгляд помрачнел. Собеседника продолжал смотреть на Тао с прежней ненавистью, даже, можно сказать, с презрением.

«Ты не имеешь право порочить имя Бо Циня. Неважно, насколько он плох, по крайней мере, он никогда не действует исподтишка».

Цинично Сё Му заметил: «каким бы идиотом я не оказался, я никогда не останусь с человеком, который раньше творил со мной ужасные вещи. Тан Тао, я повторю снова. От одного твоего вида меня воротит».

Неужели…он настолько отвратителен?

Тан Тао медленно опустился на ковёр, красивые тонкие пальцы коснулись груди, ближе к сердцу, которое болело так, словно в него вонзили свои острые шипы гибкие стебли терновника.

Он подумал: “пусть лучше сегодня немного поболит. Это не страшно. В любом случае, мужчина уже привык к этому чувству. Я оскорбил тебя, поэтому ты не хочешь со мной разговаривать; ты ненавидишь меня, когда видишь, испытываешь отвращение, ненависть...Но что, если человек, которому ты всецело доверяешь и которого любишь, ничем не лучше меня?”.

Мужчина поднялся на ноги. Он отошел к двери открыл ее и впустил в комнату врача в белом халате, который нервным шагом направился к Сё Му. Последний сразу узнал в приглашенному того самого гипнотезера. В сердце юноши появилось странное сомнение и тревога.

Глядя в поблекшие глаза юноши, выражавшие лишь настороженное чувство, Тан Тао поправил очки, вскинул бровями и улыбнулся.

«Сяо Му, я подожду снаружи, пока ты проснешься».

И тогда не пройдет много времени, как ты лично отправишь Бо Циня в самый ад.

* в англ. переводе с кит. дословно: если бы я съел порцию риса, а потом бросил ему пустую миску.