Онлайн чтение книги И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Even Until Death, the Scum Gong Thought I Was a White Lotus
И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Глава 62

Глава 62.

Внешний мир перестал существовать для Се Му. Пораженный происходящим, с паникой и страхов в глаза, он схватил в объятия Се Ши, стараясь спрятать того и защитить, притягивая к себе. Се Нань Энь же только и слышал, как этот немощный «ребенок» все повторял и повторял:

«Не убивай моего брата, пожалуйста, не трогай его... Брат. Братец, я защищу тебя. Младший брат тебя защитит…».

Три года.

Он ушел на три долгих года.

И спустя это время младший брат испытывал все ту же сильную привязанность к Се Нань Эню. Но не узнавал его.

Мужчина почувствовал, что ему необходимо вновь принять лекарство. На какое-то мгновение у него потемнело в глазах, а в сердце, казалось, вонзили острый нож. Каждый испуганный призыв о помощи от Се Му колол в грудь острее опасной бритвы.

Но одно оставалось неизменным: ему необходимо пристрелить этого волчонка Се Ши и вернуть себе Сяо Му.

Маленький Му всего лишь болен. Если вызвать врача, то он быстро придется в себя.

Се Нань Энь самоотверженно внушал себе эту мысль ровно до того момента, пока не опустил взгляд на ноги младшего брата, сидевшего на полу. Тогда к нему внезапно пришло озарение.

Он собственными руками искалечил «малыша».

Тупая боль с груди Се Ши стала сильнее, она мешала ему пошевелиться. И когда парень дернулся в очередной раз в сторону двери, покалывание в ребрах усилилось.

Понимая, что единственным препятствием на пути к свободе является Се Нань Энь, юноша посмотрел в сторону шкафа, стоявшего сбоку. В темном пространстве между полом и мебелью был спрятан пистолет. У Се Ши был единственный шанс выкрутиться и достать оружие, пока его отец пребывал в замешательстве.

Се Нань Энь не заметил этого взгляда. Рука, повисшая в воздухе вместе с оружием, покрылась мелкой дрожью. Протянув левую ладонь, мужчина сжал ею неконтролируемую правую. Затем медленно опустил на корточки, убрав пистолет из одной ладони в другую, и усталым взглядом уставил на робкого и настороженного Се Му.

В очередной раз попытавшись выдавить из себя улыбку, мужчина тихим голосом прошелестел, словно бы боялся напугать ребенка:

«Сяо Му, ты помнишь меня? Это же я, твой брат, который принес тебя домой. Когда ты только оказался в клане Се, тебя каждую ночь мучали кошмары, и я весь вечер и всю ночь оставался рядом. А позже, когда ты стал немного старше, уже сам приходил ко мне с подушкой и ложился рядом. Во сне ты занимал почти всю кровать».

«И всякий раз, когда я просыпался, то видел, как ты еще дремлешь, тихо вставал и уходил, чтобы не потревожить тебя. Но ты вскакивал следом, а обнаружив, что рядом никого, в панике бежал вниз и искал меня. Ты выбегал босиком, и если в доме пол был покрыт коврами, то на улице…».

Глаза Се Нань Эня покраснели, и трудно было сказать, не то от гнева, не то от слез сентиментальности. Человек, который в своей время в страхе держал всю семью Се, заметно постарел. Если его лицо не утратило прежней привлекательности, но волосы, почти полностью седые, служили громким доказательством, что три года на психотропных препаратах бесследно не прошли.

Дрожащим голосом, почти умоляющим тоном мужчина продолжал:

«ты всегда повторял, что будешь следовать за старшим братом всю жизнь. Я. Я – твой старший брат. Разве не помнишь?...».

Постепенно он начал замечать, как во взгляде Се Му появляется недоумение.

«До этого я лечился в Великобритании, но ни на минуту не забывал о тебе, Сяо Му. Помнишь?».

Се Ши не сводил глаз со своего отца, который выглядел как полоумный в момент своего рассказа, но пока все внимание Се Нань Эня оказалось приковано к Се Му, юноше был предоставлен шанс пошевелиться.

Он отодвинулся в сторону, оперся на шкаф, рукой забрался под днище и вытащил пистолет. Все это время злоумышленник даже ни разу не взглянул на сына, он пристально смотрел в лицо Малыша Му, дрожащими руками доставая карманные часы и вкладывая их в ладони собеседника.

«Вот, погляди… Это подарок, который ты сделал старшему брату. Я всегда их носил с собой, с самого момента, как только ты их мне вручил…».

Се Му взглянул на карманные часы. Воспоминания, казалось, мало-помалу возвращались к нему.

Давным-давно он купил эти часы тайком от старшего брата, как только получил первые карманные деньги, якобы заработанные им во время работы в школе на полставки.

А было все так. Зациклившись на идее, что его да-гэ достоин самого лучшего подарка, Се Му уже не отступал от этой мысли, ведь столько раз Се Нань Энь радовал его мелочами.

Когда родители еще были рядом, хотя Се Му любили и другие, он также помогал семье в делах. Однако, когда Се Наньен принял семью Се, он никогда не поднимал руками никакой груз, кроме книг. Вещь.

Се Наньен баловал его, топил и менял на любого. Как может такой избалованный человек возмущаться, но Се Му не возмущался, он все еще сохранил первоначальный темперамент и характер, но потерял способность заботиться о себе.

В юном возрасте всегда бурлит кровь к неожиданным авантюрам и плещет энтузиазм через край. Потому, каждый раз, после школы, Се Му отправлялся на поиски работы. Но много раз терпел неудачу. Как-то раз, приставленные следить за мальчиком агенты Се Нань Эню, доложили боссу, что его младший брат слоняется по улицам один без дела. Главу клана эта новость настолько взволновала, что он бросил все дела и лично отправился проследить за подростком. Тогда мужчина и увидел, как Сяо Му покинул какое-то кафе и торопливо пошел прочь.

С точки зрения Се Му, в тот день он нашел свою первую работу. Конечно, этому предшествовали бесконечные часы безрезультатных «скитаний». Подросток заглядывал в каждое заведение, находившееся рядом со школой, спрашивал о вакансиях, однако ни один директор кафе или ресторана не желал приглашать к себе юнца, который, кроме красивой внешности, больше ничем выдающимся не отличался.

К счастью, муки Се Му длились недолго: столкнувшись с неким незнакомцем на улице, мальчишка получил предложение работы. Задача перед школьником стояла простая - вечерами он должен был приходить в заведение и играть на клавишных. Ничего не подозревавший питомец Се Нань Эня без труда согласился.

В первый же вечер, когда Се Му после уроков отправился в кафе, старший брат направился за ним следом. Глава клана Се просто не мог допустить, чтобы кто-то увидел его сокровище, смел им любоваться, не то, что уж тронуть.

А ведь и правду, представьте себе мальчика в ослепительно белом костюме за строгим, угольного цвета роялем, в полумраке, под мягким светом прожекторов, очерчивавшим утонченные линии красивого лица и хрупкого тела – картина, которая способна тронуть сердце как девушек, так и мужчин. Без сомнений, никто не устоит перед соблазном прикоснуться к такому великолепию.

Не будет преувеличением сказать, что Се Нань Энь был одержим своим воспитанником. Да и в целом его ужасающее чувство собственничества по отношению к Сяо Му нечто большее, чем просто сплетни.

Се Му взошел на сцену. Мягкий свет ламп залил ему глаза так, что подросток едва мог разглядеть, что там в кромешном мраке партера: есть люди или нет. Потому, естественно, юный музыкант и не знал, что от начала и до конца в обеденном зале сидел лишь один человек.

Так проходил каждый их день. Каждый вечер Се Му тайком от брата выкраивал час личного времени, чтобы попасть на работу, где садился за роял и все отведенное время играл для гостей. И каждый вечер Се Нань Энь просто занимал свободное место в пустом кафе у самой сцену и молча слушал.

Через месяц у Се Му смог заработать достаточно денег для подарка. И недолго думая, юноша приобрел карманные часы, бережно их упаковал и передал старшему брату. Когда Се Нань Энь принял этот дар, на лице его воспитанника затеплилась нежная улыбка. После мужчина погладил малыша Му по волосам, похвалил за старания, отметив, как тот вырос. От пережитого волнения школьник потом не мог уснуть всю ночь, ворочаясь с боку на бок.

В другой раз он обнаружил, что глава клана Се вложил фотографию мальчика в тайник карманных часов. Несколько ночей сряду эта мысль не давала покоя Се Му.

Но сладость тех мгновений вскоре обернулась отчаянием.

Старший брат постоянно повторял, что карманные часы стали олицетворением их близости с Сяо Му, поэтому он всегда носил их с собой, куда бы ни шел. После такого признания, привязанность подростка к своему «покровителю» переросла в преданность до гробовой доски. И когда Се Нань Энь ушел, разыграв свою смерть, он будто унес за собой и частицу души младшего брата. С тех пор жизнь в одиночестве для Се Му превратилась в невыносимую пытку.

Больной едва прислонился к Се Ши, сощурил глаза, из которых плотным потоком полились слезы. Его хриплый голос мягко плыл в уши отца и сына.

«Эти часы принадлежат старшему брату...». Лицо Се Му, словно по взмаху волшебной палочки, застыло в одном выражении. Глаза слепо глядели на карманные часы в ладонь Се Нань Эня.

Вдруг Се Му протянул руку. Ворвавшийся в палату мужчина не знал, что тот собирается делать, но все равно с радостью передал аксессуар думая, что память вернулась к брату.

«Младший брат. Малыш Му. Ты вспомнил…».

Схватив часы, больной зажал пальцами замок. Крышка открылась. Обнажив вид на фотографию внутри…

Его фотографию.

Мужчина до сих пор ясно помнил свою первую реакцию на этот тайник: волнение, с оттенком радости и смущения, но прежде всего сильнейший трепет. Тогда, еще подростком, он не решался признаться в своих чувствах, и одна только мысль, что Се Му всегда вот так мог присматривать за старшим братом, делала его невероятно счастливым.

В тоскливой надежде, что в будущем, став старше, он наконец откроется в своей симпатии к да-гэ, прошла вся юность малыша Му.

Кончиками бледных длинных пальцем больной погладил карманные часы.

«Я помню, что…». Глаза его наполнились болью. «Брат оставил меня, унес с собой эти часы с могилу».

Воспоминания Се Му все также оставались хаотичными. Перед глазами пронеслась сцена похорон. На каких-то несколько минут он словно бы вернулся в прошлое, в день похорон. Вот будущий глава клана опустился на колени перед гробом, в котором лежало остывшее тело брата. Затем горы. Люди, закапывающие сырую могилу.

Весь мир словно бы рухнул в одночасье и ушел под землю вместе со страшим братом.

Единственный человек, воспринимавший его как родного, Се Нань Энь быстро оставил юношу. Навсегда. С тех пор ни одна живая душа не заступилась за Се Му в этой жизни.

Если бы не приказ Се Нань Эня, возможно, Се Му не остался бы там. Один в толпе.

Се Му бы не плакал ночами от невыносимой боли в ногах.

Он бы не страдал, когда его предавали бесчисленное количество раз.

Не мучился бы, претерпевая днем и ночью то, от чего здоровый человек уже бы сошел с ума.

Но сейчас, сжимая в ладони карманные часы, которые не должны были никогда больше появиться на этом свете снова, мужчина беззвучно плакал. Взгляд, немного протрезвевший, затянутый влажной пеленой, уставились на человека, который всего за три года пострел на всю жизнь.

«Почему......», - дрожащим голосом спросил Се Му. Слезы, их уже нельзя было подавить, катились с его щек и падали на пол. «Брат... почему ты солгал мне...В этом мире я доверяю только тебе...».

Се Нань Энь обнял его. Малыш Му больше не сопротивлялся. Он истерично разрыдался так, словно хотел разом выплакать все обиды за последние три года.

«Я так скучал по тебе, брат, я до сих пор скучаю по тебе...».

Пистолет Се Нань Эня с грохотом ударился о плитку. Разжав руки, он крепко обнял мужчину, и взгляд его наполнился стыдливым смущение. Он постарался утешить брата:

«Прости, прости, плохой из меня старший брат. Солгал своему Сяо Му, но больше этого не повториться…».

Бдительность старшего Се окончательно уснула, поскольку все его мысли от и до зациклились на Се Му.

В этот момент Се Ши рванул руку из-под шкафа. Немедля ни секунды, он направился дуло на отца. Се Нань Энь даже не успел ничего осознать. Се Му широко раскрыл глаза, зрачки которых застыли в один мир.

Прогремел яростный выстрел.

-- «бах!».

Се Ши замер. Он в изумлении смотрел на человека перед собой. Рука, державшая пистолет, затряслась.

Кровь пропитала чужую белую рубашку.

Капли брызнули в лицо Се Ши.

«Дядя…».

Се Му слегка склонил голову, посмотрел вниз. Красными лепестками расплылась от сердца по всей груди алая кровь. Мужчина закатил глаза. Затем послышался глухой звук падающего тела.

Нет, так не должно быть.

Почему дядя.

Он ведь целился в Се Нань Эня. Так не могло произойти. Это не должно было случиться с дядей…

Се Нань Эня, которого Се Му оттолкнул, прикрыв собой, теперь рассматривал кровавое пятно на груди младшего брата. Такое яркое-красное, будто в нем заключена вся жизнь.

Мужчина протянул дрожащую ладонь к телу, а затем внезапно схватился за голову, раскрыв свой рот, из которого ни вышло ни звука. Он будто разучился говорить, из-за града крупных слез слышался лишь набор обрывочных фраз. Се Нань Энь не верил в происходящее.

Горлом он выдавал звуки, похожие на рев зверя - стоны скорби потерявшего все человека.

Глаза тупо уставились на Се Му, неподвижно лежащего на полу.

На его малыша…