Онлайн чтение книги Иная терра
неделю назад

.

Александр Михайлович Краников, старший менеджер отдела продаж корпорации «Россия», с самого утра был зол, как сто налоговых инспекторов. День не задался. Сперва дочь разбудила его на час раньше, чем следовало, включив в своей комнате эту идиотскую музыку. Потом сын долго ныл, что его мобил устарел, и ему нужен новый, обязательно самый крутой и навороченный. На замечание матери о том, что у отца мобил даже проще, чем у него самого, мелкий паршивец возразил, что отец уже старый, ему не надо «телок клеить». Когда Александр Михайлович, кипя от негодования, спустился в паркинг, выяснилось, что его недавно купленный автомобиль, за который еще три года надо было выплачивать кредит, разукрашен яркими надписями. Краников наорал на охранников, пообещав вкатить им иск, и потребовал начальника охраны. Начальник пришел, выслушал и объяснил несчастному автовладельцу, что ему уже три раза предлагали погасить задолженность за парковку, однако все эти просьбы были проигнорированы. Следовательно, теперь охрана не несет ответственности за сохранность автомобиля. – Мне было некогда! – возмутился Краников. – Вот и охране было некогда следить за машиной, – резонно возразил начальник охраны. Соваться на разукрашенном монстре куда-либо, где его могли увидеть уважаемые люди, Александр Михайлович не рискнул, но на его счастье, поблизости стояло свободное такси. Увы, поскольку это был явно не его день, буквально в полукилометре от дома таксиста подрезал какой-то лихач на флаере. Кроме машины никто не пострадал, но ехать дальше таксист отказался, принеся извинения и вернув деньги. Краников потянулся за мобилом, чтобы вызвать новую машину. Посмотрел на часы, выругался – он должен был быть на работе через двадцать минут, на машине уже не успеть. Взгляд его упал на серебристую конструкцию метростанции. Александр Михайлович улыбнулся и направился к лифтам. Метро очень быстро разочаровало Краникова. Многолюдно, шумно, толкотня – он успел отвыкнуть от общественного транспорта за последние несколько лет. Когда подъехал поезд, и толпа ринулась на штурм дверей, немолодой уже менеджер едва устоял на ногах. В поезд его буквально внесли. На переходе Александра Михайловича сильно толкнули, он чуть не упал. – Мужчина, не вы обронили? – окликнула его молодая девушка. Краников обернулся. В руке девушка держала его ключ-карту, без которой ни один сотрудник корпорации не смог бы даже попасть на работу. – Я, – он буквально выхватил карту из пальцев девушки, и чуть ли не бегом бросился к выходу со станции. Если бы Александр Михайлович обернулся, он был бы сильно удивлен – девушка удовлетворенно улыбалась ему вслед. На работу старший менеджер в итоге прибыл точно вовремя, хотя обычно приезжал минут на десять раньше. Прошел в свой кабинет, уселся за стол, включил комп. Протер платком взмокшую лысину и воткнул ключ-карту в разъем. Через три часа в логове Вайсса и его ребят тихо пискнул один из компов. Лейзер бросился к машине, его руки замелькали над клавиатурой. – Все. Вирус занесен. Через пару дней будем знать структуру их сети. – Отлично сработано, Грета, – одобрительно кивнул Вайсс. Девушка из перехода метростанции улыбнулась, открывая банку пива. Это была ювелирная операция. Заказчик требовал, ни много, ни мало, точную копию ключ-карты, в которую был бы внедрен вирус, не обнаружимый программами корпорации. Гарантировать заказчик мог только маршрут объекта в указанный день. Испорченная машина, авария такси – все было подстроено. Лейзер написал вирус и программу, способную за считанные мгновения взломать несложные коды ключ-карты и встроить в них вирус. Грета села в метро одновременно с объектом, в давке вытащила у него из кармана ключ-карту, скопировала ее на портативный комп-наладонник, запустила программу Лейзера. Потом осталось только заменить информацию в чипе и вернуть его хозяину. Цифры сменялись, отсчитывая секунды и минуты. Косте казалось, время течет преступно медленно. Нет, он умел ждать. Но именно сегодня ожидание почему-то казалось невыносимым. Все было готово. Он предусмотрел все, что вообще можно было предусмотреть. Теперь все зависит только от случая… В очередной раз мигнуло табло, цифры сменились. Ровно час ночи. Пора. Коста поднялся во весь рост, повел плечами, расправляя крылья. Сунул руку в карман, на ощупь нажал несколько кнопок. Проверил, хорошо ли закреплена поясная сумка, посмотрел на закрепленный на запястье наладонник – нет, взлом еще не обнаружили. Значит, все получится. В сотне метров от него громыхнул взрыв. Завопила сигнализация, где-то закричал человек. Коста ухмыльнулся – это только начало! Второй взрыв был в разы сильнее первого – бомба сработала в автономной электростанции, обеспечивающей здание. Суматоха, крики, чьи-то угрозы, трели мобилов – вместе это все создавало такую какофонию, что при желании крылатый мог бы вывести из здания половину заключенных, а не всего лишь восемь человек. Но всех не требовалось. Коста шагнул вперед, распахивая крылья, ловя воздушные потоки. Восстановил в памяти наружную стену здания, в котором держали рабов, подлетел к окну этажом выше, чем требовалось, зацепился пальцами за карниз, крыльями ударил – стекло разлетелось вдребезги. Раздался чей-то крик, Коста влетел в помещение – щеку ожгло. Он качнулся в сторону, наугад ударил – стальные кромки перьев с хрустом разрубили грудную клетку, охранник рухнул неподвижной грудой. Больше в помещении никого не было, и Коста беспрепятственно вышел в пустой коридор. Теперь оставалось только не ошибиться в расчетах. Крылатый отмерил нужное расстояние, вынул из сумки небольшое взрывное устройство, закрепил на полу, и метнулся за угол. Прогремел очередной взрыв, Коста бросился вперед, уже в прыжке делая крылья невидимыми, пролетел через оставленную взрывом дыру, приземлился на пол следующего этажа. Здесь царила безликость и стандартизированность. Серый коридор, серые двери, различающиеся лишь номерами – четырнадцать, пятнадцать… шестнадцать! Очередная порция взрывчатки, на этот раз – совсем небольшая, разнесла замок, и Коста распахнул дверь. Сложнее всего было предупредить всех о том, что в ночь с семнадцатого на восемнадцатое апреля надо быть готовыми, но при том не объяснить, к чему именно. К счастью, Игорь и Третий доверяли Стасу даже больше, чем он по собственному мнению заслуживал, а по их примеру ни о чем расспрашивать не стали и остальные. Шестнадцатого Десятый нарвался на наказание. Их барак попадал в руки палача реже, чем все остальные, но когда попадал, они получали сполна. Семнадцатого утром Третий не смог встать, и его увели в медпункт. Стас весь день провел как на иголках, он не обращал внимания на собственную боль, на воспалившиеся раны, он не мог думать ни о чем, кроме того, успеет ли Третий вернуться. Успел. Лежал на животе на своей койке, смущенно улыбнулся при виде нескрываемого облегчения, отразившегося на лице Ветровского. Часы на табло показали полночь. Стас посмотрел на Восьмого, кивнул. – Отбой. Вставать рано, – коротко бросил тот, растягиваясь на своей койке. Через несколько секунд погас основной свет. А через час прогремел первый взрыв. Напряженный, как струна, Стас метнулся с койки, шагнул к поднимающемуся Девятому, с силой ударил его кулаком в висок. Инженер рухнул, как подкошенный. На мгновение Ветровскому стало не по себе, он быстро проверил пульс – нет, жив, хоть и без сознания. – Ты чего? – удивился Пятый. – Он останется здесь, – пояснил Стас. – А мы? – А мы сегодня уходим. Совсем уходим. Через минуту раздался еще один взрыв, тусклый ночной свет погас. В бараке было тихо, как никогда. Стасу казалось, что он может расслышать, как суматошно бьются сердца, как срывается с губ рваное, нервное дыхание, как лопается прикушенная кожа. Еще один взрыв, совсем рядом. – К стенам, – шепнул Ветровский, первым подавая пример. Очередной взрыв – и дверь распахнулась. Коста опять был без крыльев, и Стаса вновь посетила неуместная мысль – где же он их прячет? Но вместо этого он сказал, конечно, совсем другое. – Мы готовы. – Еще бы вы не были готовы, – буркнул крылатый. – Все в коридор, но не уходите. Вопросов было много, даже слишком много, но молодой человек прекрасно осознавал их неуместность, равно как и понимал – сейчас лучше выполнять приказы, и желательно – не задумываясь. Очередной взрыв. – Сюда, быстро! Коста стоял у стены… то есть, у дырки, где раньше была стена. Стас первый раз за почти что год увидел небо и звезды. – Я был уверен, что мы под землей, – ошарашено проговорил Третий. – Под землей «каменоломни», – снизошел до объяснений крылатый. – Остальных держат здесь. Внушают, что внизу, чтобы меньше было попыток побега. Через стену уйти легко, через верх сложнее. Все, на выход. Ближе всех к нему стоял Восьмой – Коста быстро застегнул на нем альпинистский пояс, защелкнул карабин. – Дай руку. Правую. Игорь послушно протянул ладонь, крылатый быстрым движением выхватил нож, вспорол рукав. Ощупал предплечье, кивнул – и резко полоснул, взрезая кожу. Игорь не вскрикнул от неожиданности лишь потому, что спина болела сильнее. Но когда Коста надавил кончиком ножа и дернул, Восьмой не сдержал короткого стона. – Чипы, – догадался Десятый. – Есть еще нож? Я учился на хирурга, я справлюсь… Коста без слов бросил ему свой нож. Закрепил трос крюком за койку, закрепил карабин на инваре, накинул петлю. – Идешь по стене и травишь веревку. Быстро! Десятый тем временем пусть не так ловко, но все же извлек чип Второму, а пока крылатый закреплял его и отправлял вниз, освободил Шестого… Страховочные пояса у Косты, казалось, не кончались – Стас только подивился вместительности на первый взгляд небольшой поясной сумки. – Эй, Седьмой… – вдруг сказал Третий. – Знаешь, что… идите без меня. Я слишком стар для таких фокусов, извини. Коста перехватил Десятого за плечо, забрал у него нож, застегнул пояс и толкнул в сторону окна. Молча подошел к старому преподавателю, вспорол рукав. – Не дури, – коротко сказал Стас. – Вытащим. Ты сам говорил, что не хочешь здесь подыхать. – И обузой быть не хочу. – Не будешь. Твои мозги и твой опыт нам еще ой как пригодятся. Застегивать на Третьем пояс Коста не стал. – Стас, иди. Спустишься – скажи всем, пусть по одному перебегают улицу и идут во двор четвертого дома. Там стоит минивэн, кузов не заперт. Внутри найдете одежду и обувь. Ветровский спорить не стал – проверил пояс, и шагнул в окно, превозмогая страх высоты. Держался за инвар, травил веревку, ступая по стене. Старался не смотреть вниз, не желая знать, сколько десятков метров отделяет его от земли. – Все, все, слезай уже, – раздался чуть насмешливый голос Восьмого за спиной. Стас посмотрел под ноги, ругнулся – в полуметре от него на бетоне свернулся кольцами свободный конец веревки. Спустя пятнадцать минут все были уже в кузове минивэна. Кроме одежды и обуви Коста предусмотрительно положил аптечку с бинтом, кровеостанавливающим средством и заживляющим кремом – обработать раны на месте вырезанных чипов. Когда все привели себя в относительный порядок, в кузов забрался крылатый. Усадил на сиденье Третьего. – Помогите ему. Кто из вас умеет водить? – Я, – обернулся Восьмой. – Хорошо. Сядешь за руль, выберешься из Петербурга – номера машины в базе такие, что вас не остановят. Сразу за мостами бросите машину и разойдетесь по двое, кто-то возьмет с собой Третьего, – Десятый усмехнулся каламбуру, но под острым взглядом Косты тут же затих. – Вот, в этой сумке – мобилы. Самые простые. Когда будете уверены, что за вами нет погони, никто не следит, и все в порядке – набирайте номер, который сохранен последним вызовом. За вами приедут и перевезут в безопасное место. Вопросы есть? – Почему нам не поехать сразу на машине в это безопасное место? – уточнил Шестой. – Потому что машину отметят камеры на постах дорожной полиции. Как только станет известно, что несколько заключенных сбежали – начнут искать. По номеру машины могут выследить. – И волшебные номера не помогут? – Не помогут, – отрезал крылатый. – Еще вопросы? Вопросов больше не было. – Стас, ты со мной. Все, поезжайте. У Ветровского вопросы тут же появились, но задавать он их пока что благоразумно не стал. Когда минивэн тронулся, Коста расправил проявившиеся крылья. – Спрашивай, только быстро, – не глядя на молодого человека, сказал он. – Почему ты не отправил меня с ними? – Со мной безопаснее… в какой-то степени. Но я могу позаботиться только о ком-то одном. Для меня ты – важнее, чем они. Еще что-нибудь? – Как мы будем выбираться? Коста оскалился. – С боем. Возможно, он поступал неправильно. Возможно, следовало помочь Ветровскому остаться чистым, пока это возможно. Эрик сказал – «не забывай о мальчике». Но Коста видел перед собой уже не мальчика, а повзрослевшего юношу, почти мужчину. Мужчину, которому придется пережить еще не один бой. И пусть первый бой будет казаться правым. Стасу совершенно ни к чему знать, что он в безопасности, что при необходимости Коста успеет его закрыть. Для него этот бой будет настоящим. – Может быть, я неправ. Но я не умею иначе, – неслышно сказал крылатый небу. – Там гравициклы полиции . Я иду первым, ты – сразу за мной. Садишься, и поехали. Все ясно? – Да. – Тогда вперед. Коста прыгнул, раздался короткий вскрик, мгновенно оборвался, сменившись бульканьем. Стас позеленел, но побежал, постарался не увидеть лежащее на земле тело, автоматически поймал брошенный крылатым плазмер, вскочил на ближайший грав – карты не было, но спешившие полицейские не стали глушить моторы. Взревел двигатель, Ветровский бросил машину вслед за стартовавшим секундой ранее Костой. В лицо ударил ветер, опьяняя сладким чувством свободы, в небе звенели обнаженные звезды, и через мгновение Стас уже забыл подкатившую к горлу при виде убитого тошноту. Вперед, вперед, быстрее и быстрее, не испытывая страха, не слыша выстрелов и рева моторов за спиной, не чувствуя висящую на плечах погоню! Вперед и вверх! Из груди вырвался ликующий крик, Стас чувствовал бьющиеся позади него крылья, и кричал, кричал от упоительного, невероятного чувства. В себя его резкий окрик Косты. – Направо и к набережной! Он бросил гравицикл вправо, пролетел через небольшую площадь перед Василеостровской метростанцией, нырнул под арку – как-то орденская компания гуляла здесь, и Стас помнил некоторые дворы, которые можно было пройти насквозь. Сбросил скорость, оглянулся – в арку вломились трое полицейский на гравах. Ветровский вскинул плазмер, выстрелил, почти не целясь – одна из машин шатнулась в сторону, наткнулась на другую, дальше он уже не стал смотреть, и только вылетая из двора услышал взрыв. Темная полоса Невы, уже свободной ото льда, апрельский ветер в лицо, яркие гирлянды мостов – свобода! Стас поймал себя на мысли, что раньше, еще до побега, он мечтал о воле и думал: «Увидеть небо над головой, почувствовать ветер на коже, улыбнуться звездам – и не жаль даже умереть!». Сейчас, видя, чувствуя, улыбаясь, он осознавал, что еще никогда не хотел жить так сильно, как сейчас. Из переулка выметнулся Коста, увидел молодого человека, махнул рукой в сторону Нового моста. Они понеслись рядом и Ветровский, скосив взгляд, увидел полупрозрачные очертания крыльев за спиной спутника. «Он же просто делает их невидимыми»… «Ни фига себе, просто!» – возмутился голос разума, и Стас негромко, счастливо рассмеялся. Коста что-то крикнул, но Стас не расслышал. Крылатый, кажется, выругался, и указал на мост. – Разводят… Черт! Он до упора выкрутил ручку скорости, заложил крутой вираж перед мостом, не отводя взгляда от быстро, слишком быстро поднимающегося полотна. Крылатый затормозил рядом, Стас с удивлением отметил, что тот водит гораздо хуже, чем он сам. Гравициклы понеслись вперед, стремительно набирая скорость. – В прыжке выключи подушку! – крикнул Ветровский, чуть обернувшись. – Что? – Выключи подушку! Разрыв приближался пугающе быстро, Стас весь превратился в комок нервов, напряженный и собранный, как никогда. Еще несколько метров, на такой скорости – доли секунды. Рычаг вниз, светодиод датчика на приборной доске гаснет – гравитационная подушка отключена. Гравицикл взлетел над темной, грозной водой, Стас на мгновение зажмурился, но тут же заставил себя открыть глаза. Тяжелая машина на инерции пересекла пропасть, полотно приближалось, Ветровский снова рванул рычаг, включая подушку. Грав тряхнуло, повело в сторону, но молодой человек сумел удержать стального коня. Сбросил скорость, обернулся… За ним никого не было. Стас стиснул зубы, до крови прикусывая губу. Он все равно должен выбраться, иначе получится, что Коста зря… нет, не думать об этом. Снова скорость и ветер в лицо. Мост нельзя опустить до того, как он будет полностью разведен. Полицейским придется связываться со своими на Петроградской стороне, а за это время он успеет отъехать, бросить грав и отойти на достаточное расстояние. В спокойно прогуливающемся по набережной коротко стриженном парне, вполне прилично одетом и, главное, не выказывающем никакого страха при виде полиции, никто не заподозрит только что сбежавшего заключенного. Расставаться с гравом оказалось на удивление жалко, но Стас прекрасно понимал необходимость. Человек на полицейском граве слишком привлекает внимание, особенно внимание полицейских. В кармане джинсов нашлось немного наличных денег. Немного подумав, Ветровский вышел из двора, где оставил грав, на улицу, махнул рукой такси-флаеру. И, удивляясь собственной рискованности, сказал: – К Новому мосту. Полиции на той стороне уже не было. Стас остановился у перил, прикурил сигарету, которую стрельнул у таксиста. Горький дым крепкого табака обжигал горло, но не так сильно, как горечь утраты. Нет, он помнил, кто был мечом, прервавшим жизнь Вениамина Андреевича. Но также он помнил, что убивает не меч, а рука. И отчетливо осознавал, что крылатый погиб из-за него. Сигарета закончилась, Ветровский бросил окурок под ноги, проследил за ним взглядом – и отшатнулся. В гранит набережной, под решеткой перил, вцепились чьи-то пальцы. – Мусорить… нехорошо, – крылатый подтянулся, ухватился второй рукой за решетку, выбрался на набережную. – Я думал… я думал, ты погиб! – выдохнул Стас. Коста посмотрел на него так, что молодому человеку захотелось провалиться сквозь землю. – Придурок. Крылья у меня для красоты, да? Ветровский с трудом сдержал рвущееся с языка «для убийства». Это была уже не его мысль. – И давно ты там висишь? – Как ты подошел. Снизу не видно, кто стоит. – Ты слышал, как я кричал про подушку. – Нет. А что ты кричал? – Что ее надо выключить перед прыжком. Ты вообще грав давно водишь? – Впервые в жизни, – пожал плечами крылатый. Ветровский не нашелся, что сказать. Минут пять они стояли, глядя на темную воду. Потом Стас спросил: – Что с остальными? – Пока – не знаю. Но в ближайшие часы они все, скорее всего, будут в безопасности. Боишься за них? – Переживаю. Я за них в ответе, они мои… нет, не друзья, наверное… а может, и друзья. Не знаю, я еще не понял. Там, в корпорации, все было совсем не так, как в обычном мире. Но – да, мне небезразлична их судьба. – Ясно. Немного помолчав, Стас сказал: – Спасибо. – Не за что. Что будешь делать дальше? – Отсижусь где-нибудь, пока не уляжется. Потом буду думать, как легализоваться. – Об этом не беспокойся. Я устрою. Но я имел в виду – что вообще будешь делать? Твой Орден распался, от него осталось несколько человек. – И что? – Стас поднял взгляд. – Не страшно упасть, страшно не подняться. – Значит… – Буду строить Орден. Учту ошибки. Зайду с другой стороны. Но я не отступлюсь. Потому что… – он запрокинул голову, посмотрел на усыпанное звездами бархатно-синее небо. – Потому что арн ил аарн…

Глоссарий

— здесь и далее в эпиграфах — строчки из песен групп «Алиса», «ДДТ», и «Nautilus pompilius», если не указано иное.

— строчки из песни «Приносящий удачу», группа «Високосный год».

— падмасана, одна из основных асан в йоге. Распространенное название — поза лотоса

— Международная Служба Безопасности

— речь идет о событиях и героях, описанных в книге И. Эльтерруса «Вера изгоев».

— современный игровой клуб, оснащенный мощными компами и имитационными комбинезонами, позволяющий почти полностью погрузиться в виртуальную реальность.

— авторы приносят свои извинения за ошибку в первой части, где г-н Гильермо назван послом Франко-Германской коалиции. На самом деле, такого государственного образования в данном мире нет.

— сокращенное название гравицикла.

— современное название Проспекта Просвещения.

— модификация наушников. Представляет собой две тонкие пластины, крепящиеся на внутренней стороне ушных раковин, связь с проигрывающим устройством — беспроводная.

— метростанция «Северный Парк» расположена на месте современной Пионерской.

— версия в исполнении группы Therion

— Валерий Кипелов, «Жить вопреки».

— строчки из песни «Приносящий удачу», группа «Високосный год».

— здесь — способность поставить себя на место другого человека или животного, способность к сопереживанию.

— Во время катастрофы 2020 года чудовищное землетрясение и наводнения смыли с лица земли Таллин и половину территории современной истории. Изменилась карта глубин Финского залива, и залив, как таковой, перестал существовать, став частью Балтийского моря.

— Валерий Кипелов, «На грани».

— новое название Торжковской улицы.

— Кинотеатральная улица — нынешняя улица Шамшева.

— урна со встроенным унитожителем мусора. Такими урнами оборудованы все районы Санкт-Петербурга и большая часть проспектов, парков, скверов Питера — разумеется, только в благополучных районах.