Онлайн чтение книги Иная терра
еще два месяца спустя

– Внимание, оставайтесь в своих квартирах! – разносился по кварталу механический голос. – Идет полицейская операция. Оставайтесь в своих квартирах. Приготовьте документы для осмотра. Идет полицейская операция. В целях безопасности, оставайтесь в своих квартирах.

На улице хлопьями валил густой и холодный снег, он искрился в осветительных лучах полицейских флаеров и падал на стекла, на готовые к стрельбе плазмеры, на черные шлемы с зеркальными забралами, на разлохмаченные, как всегда, волосы Админа, такого нелепого и смешного с заведенными за голову руками и скованными пластиковыми наручниками запястьями… Снег ровным белым ковром устилал улицу, скрывая серый асфальт, и только возле лежащего ничком Сивого расплывался огромной уродливой алой кляксой.

Стас боялся даже дышать. Густой снег уже смазал его следы и засыпал прижавшегося к земле юношу. Громко подвывал на одной ноте раненый пулей в живот Тайгер, матерился Гранд – пока не получил прикладом автомата в зубы. Джонни не было сегодня в штабе, ему повезло…

«Зачем Тайгер так громко воет? – стучало в голове. – Я ему нос сломаю, если он сейчас же не заткнется».

Вот только Стек сам был в шаге от того, чтобы завыть. От безнадежности, от страха, от боли в сломанной во время прыжка из лестничного окна третьего этажа руке – и как он ухитрился повредить руку и не переломать ноги? Страх отупляющей волной накатывал на его разум, лишая способности думать.

«Тайгер, сволочь, заткнись!»

Глухо щелкнуло – и Тайгер вдруг заткнулся. Стас заскулил – тихо, неслышно.

Зачем возиться с раненым бандитом? Проще пристрелить. Никто не будет разбираться, а врачи только спасибо скажут, им меньше работы.

«Тайгер!!!»

Перед глазами вставали лица «неразлучной парочки», Тайгера и Севы. Жизнерадостные ребята, бывшие спортсмены, не курили, не пили и никогда не употребляли наркотиков. Больше всего на свете мечтали выбраться из трущоб. Выбрались… на тот свет.

Мать умерла слишком давно, а отец просто как-то незаметно исчез из жизни Стаса, чтобы тот успел понять, что такое смерть тех, кто тебе не безразличен. Юноша видел смерть, видел так близко, что был уверен – он знает о ней все. Он убивал – прямо или косвенно, как скончавшегося на следующий день после тех новостей Лимонова. Он видел, как умирает подстреленный в стычке двух банд молодой парень. Но сейчас, впервые жизни, на глазах Стаса убивали его друзей, людей, которые доверили ему жизнь.

– Внимание, оставайтесь в своих квартирах! Идет полицейская операция! Приготовьте документы…

Тихо всхлипывал Гранд, разом растеряв всю свою ершистость. Админ стоял у флаера, с заведенными за голову руками и непонимающе, неверяще смотрел на тела Тайгера и Сивого.

– Идет полицейская операция!

«Господи, за что?!!»

Стас потерял сознание.

Когда он очнулся, полицейские уже уехали. Трупы убрали, кровавое пятно на том месте, где лежал Сивый, завалило снегом так, что алые контуры уже не проступали, только ровный свет уличных фонарей отражался от блестящего белого покрывала.

Мучительно ныла сломанная рука, ног Стас вовсе не чувствовал. Ему уже даже не было холодно.

«Ну и зачем я проснулся? Было так хорошо…»

В памяти вдруг всплыли строчки из школьного учебника истории. Глава, посвященная Второй мировой войне. Там что-то говорилось про английские войска, в течение двух с половиной лет блокировавшие Петербург. Две зимы люди гибли от голода и холода, многие умирали прямо на улицах, и умирали со счастливыми улыбками на лицах – когда замерзаешь насмерть, незадолго до конца холод отступает, становится тепло и легко…

«А ведь и вправду, тепло, хорошо, и легко».

Сознание снова начала заволакивать мутная пелена беспамятства. Сейчас все пройдет, сейчас все закончится.

«Нет!»

Чудовищным усилием воли Стас заставил себя открыть глаза и пошевелиться.

«Я не хочу умирать. Я должен выжить. Я должен справиться. Я выживу, обязательно… Надо встать. Встать, и уйти подальше от этого места. Надо спрятаться…»

Попытки с пятой ему даже удалось подняться на ноги. Шатаясь, юноша сделал первый шаг – и тут же упал, обмороженные ноги не хотели слушаться. Но вот уж чего-чего, а упорства Стеку было не занимать.

Спустя полчаса он оставил за спиной злополучный квартал и шел прочь, как можно дальше от этого места, где погибли…

«Нет! Нельзя об этом думать!»

И он не думал. Сосредоточился на цели, на одном адресе, на единственном доме, где ему могли оказать минимальную помощь… да и вообще, хоть какую-нибудь помощь.

Пожалуй, повезло Стасу только в одном – полиция проводила свою операцию в ночь с субботы на воскресенье. Воскресным утром на улицах никого почти не было, а те, кто был, не обращал внимания на сутулого паренька с блуждающим полубезумным взглядом – мало ли что с ним могло приключиться вечером субботы, когда все нормальные люди отдыхают? Может, подрался неудачно, а может, перебрал чего, всякое бывает.

У цели Стек был около половины восьмого утра. Хорошо, что он запомнил адрес наизусть. Хорошо, что то письмо сжег, повинуясь минутному порыву паранойи. Хорошо, что…

Тем не менее, он собирался с духом минуты две, прежде чем набрал на панели видеофона код нужной квартиры.

Некоторое время экран оставался темным, а динамик молчал. Юноша решил было, что ему никто не ответит, но…

– Я слушаю, – раздался заспанный девичий голос.

«Неужели… повезло?»

– Ниндзя, это Стек, – хрипло проговорил он. – Я… я влип. Мне нужна помощь.

– Стас? – в голосе Нины звучало изумление. – Подожди, я сейчас… вот, заходи. Седьмой этаж, квартира слева.

Динамик умолк, зато пискнул датчик двери, и стальная панель отъехала в сторону. Едва удержавшись на ногах, он ввалился внутрь, покосился на видеокамеры, поглубже надвинул капюшон здоровой рукой и направился к лифтам.

Нина ждала гостя у двери в квартиру. Тихонько ахнула, оценив состояние приятеля, и буквально затащила внутрь.

– Раздевайся, разувайся, и проходи на кухню.

Стас кивнул и попытался стащить с больной руки куртку, но задел и без того немилосердно болящее место перелома, и вскрикнул.

– Что такое? – резко обернулась девушка.

– Рука болит, – коротко отозвался он. – Кажется, я ее сломал.

Совместными усилиями, рукав куртки удалось стащить не разрезая. Нина еще раз окинула бывшего главаря внимательным, каким-то почти профессиональным взглядом.

– Коротко и четко: что еще у тебя болит и что вообще с тобой случилось?

– Коротко про «что случилось» не получится, – он криво ухмыльнулся.

– О событиях потом расскажешь. Какие еще травмы ты получал?

– Понятия не имею. Ногу, кажется, растянул. Еще два часа в снегу пролежал.

Ниндзя негромко выругалась.

– Ты по правильному адресу пришел. Я на медсестру учиться пойду, и уже готовлюсь к поступлению в колледж, так что знаю, что с тобой делать, – она пропустила мимо ушей тихое стасово: «А мне больше идти и некуда было». – Поэтому представь, что я доктор, и раздевайся…

Слабое сопротивление друга она преодолела минут за пять.

Через час отмытый и намазанный кучей каких-то мазей Стас сидел в удобном кресле в гостиной. На сломанную руку Нина нанесла прохладный гель-фиксатор, застывший за три минуты, и велела не тревожить две недели. Потом заставила юношу полчаса сидеть под душем, а сама тем временем раздобыла где-то почти новые джинсы, футболку, рубашку и нижнее белье. Отогревшегося и разомлевшего Стека будущая медсестра с истинно врачебной жестокостью и неумолимостью накормила какими-то таблетками, вколола еще два препарата внутривенно, намазала мазями и усадила в это самое кресло. Потом минут десять возилась на кухне, и вернулась с подносом, заставленным всяческой снедью, и только когда приятель поел, осторожно спросила, что случилось.

– Пушистый зверь песец случился, – мрачно ответил тот. – Нин, у тебя тут курить нельзя, да?

– Можно, отец курит. Сейчас пепельницу принесу. Сигареты есть?

– Не-а…

Вздохнув, девушка принесла вместе с пепельницей еще пачку «Парламента» и зажигалку. Стас жадно выкурил сигарету, взялся за вторую…

– Нас полиция накрыла. Около часу ночи начали обыск по кварталу. Перерывали чердаки и подвалы. Мы попытались смотаться, но не успели, – голос предательски дрогнул. – В общем, Тайгера ранили в пузо, Админа с Грандом повязали – и то хорошо, хоть живы остались. Сивого на месте уложили… – Нина тихо вскрикнула на этих словах. – А потом и Тайгера туда же. Он так выл от этой раны, его ж с автомата подстрелили… он выл, и его добили. А мне повезло – я думал, что я на лестнице на втором этаже, и сиганул в окно. А оказалось – на третьем. Только если бы я был в курсе, что это третий, хрена с два бы я прыгнул. В общем шмякнулся в какой-то сугроб, отполз, притаился… С вечера такой снег валил, меня минуты за две не видно стало, а потом еще основательнее засыпало. Следы тоже скрыло. Короче, там под снегом я и отрубился. Потом очухался, не знаю, сколько времени точно прошло. Там кайфово было, тепло так и легко очень. Я хотел было обратно отключиться, а потом врубился, что это я насмерть замерзаю. Ну, вскочил и поперся к тебе. Больше не к кому.

Несколько минут они сидели молча. Нина осознавала услышанное, а Стек не хотел ей мешать.

– Стас, нас было семеро, – наконец, проговорила она. – Ты сказал: Тайгера и Сивого убили, Админа и Гранда арестовали. Так?

– Да.

– Мы с тобой сидим здесь. Итого шесть. А где Джонни?

– Не знаю. Ему подфартило, что не с нами был.

– Полиция не устраивала в том районе таких обысков. Никогда. Это не самая окраина. А тут – нате вам, полномасштабная операция. А Джонни нет.

– Думаешь?… – ох, не хотелось Стасу этого говорить, но, похоже, Ниндзя была права.

– Не знаю. Но похоже, сам видишь.

– Если это он, то я его убью, – спокойным, ровным голосом пообещал он. Так пообещал, что Нина сразу поверила – не хвастает, не бахвалится, не грозится. И вправду убьет.

– Сперва убедись.

– Не дурак, кажется. Нин, я тебя не сильно напряг?

– Все в порядке. Предков еще неделю дома не будет – они в отпуск свалили, на курорт. Так что эту неделю можешь спокойно здесь жить.

Стас с облегчением выдохнул. Если у него есть неделя на восстановление, то тогда все не так уж и страшно. Только что потом? Впрочем, с «потом» он еще разберется, время на подумать есть.

– Скажи, а ты книжку ту прочитал? – вдруг с надеждой спросила девушка. – Которую я тебе через Гранда оставила.

Сперва юноша хотел было соврать, но потом почему-то передумал.

– Нет. Знаешь, не хочу тебя обидеть, но, по-моему, фантастика – это полное фуфло. Я уже начитался про мега крутых землян, направо и налево бьющих морды инопланетянам и на выходных в качестве развлечения спасающих галактику от угрозы вторжения, Большого Взрыва и прочей хренотени.

Нина вздохнула.

– Да, сразу видно, что ты ее не прочитал. Стас, это не современная фантастика. Этот цикл написан в последних годах двадцатого века. Тогда фантастика была совсем другая, поверь. Я много чего читала, написанного в те времена. Земляне же тогда не вышли в космос так, как сейчас. Никаких строящихся колоний, ничего подобного не было. И писали тогда по-другому. Эта книга, которую я тебе оставила… Она запрещенная. Как «подрывающая основы государства и подстрекающая к бунту». Как думаешь, может запрещенная книга быть «про крутых землян», как ты выразился?

– Нет, наверное, – вынужден был согласиться Стек. – А про что она?

– Про… гм, если очень приблизительно – про доброе и справедливое общество, где не было понятия зависти, ненависти, подлости, корысти, где все любили и уважали друг друга, всегда помогали нуждающимся в помощи и так далее, и про то, как это общество сосуществовало с обычным. Там много всего. Знаешь, такая неправдоподобная утопия, но захватывает так, что… блин. Потом обдумываешь, видишь кучу несостыковок, ошибок, неправдоподобных деталей. Понимаешь, что стиль автора не очень близок к совершенству и многое другое, но… Это все вторично. Там в каждой строчке чувствуется, что автор всю душу в это вложил. Пытался донести до читателей свою мечту. И знаешь, ему это удалось. Несмотря на ляпы, ошибки, стиль и все прочее, это совершенно невероятная книга. Образная, яркая, живая… И она правда меняет мир.

– Ну уж прямо – меняет, – недоверчиво возразил Стас.

– Я сразу после того, как ее прочитала, завязала с наркотиками. С одного раза. Просто сказала себе «нет». И все. И не я одна, на кого она так повлияла…

– Все, все, уговорила! Прочитаю. А у тебя она еще есть?

Нина погрустнела.

– Я тебе единственный экземпляр отдала… А в электронном виде я ее держать боюсь, все-таки запрещенная…

– Вот черт! Она же на чердаке осталась! Ладно, я буду надеяться, что копы не слишком подробный обыск делали. У меня там еще… – он едва не проговорился о припрятанном в том же тайнике оружии. – Еще кое-что ценное есть. Потом наведаюсь как-нибудь.

– Вот и наведайся. Поверь, ты не пожалеешь.

– Уже верю.

– Вот и хорошо. А сейчас давай-ка я тебе здесь на диване постелю.

Через десять минут Стас спал мертвым сном. Пока Нина застилала постель, он думал, что не сможет заснуть – лица погибших приятелей стояли перед глазами, но сознание милосердно обходило вниманием события прошедшей ночи, и юноша уснул, как только его голова коснулась подушки.