Онлайн чтение книги Карта нашей любви My map of you
Глава 8

Оказалось, что до пляжа Каламаки идти еще двадцать минут, но Холли не пожалела, что добралась сюда. В своей брошюре она прочла, что это место было основным участком для гнездования редких морских черепах и охранялось почти как заповедник. Несмотря на то что здесь был всего один ресторан и несколько разбросанных как попало лежаков, пляж казался чище, шире и намного красивее, чем в Лаганасе. Вместо отелей на пляж смотрели острые края скал со смотровыми площадками на верхушках. Холли пообещала себе подняться туда и посмотреть, какой открывается вид. Но для начала ей сильно хотелось пить. Вода давно закончилась, и уже на протяжении нескольких сот метров ей не попалось ни одного магазина или бара.

Пляжная таверна оказалась большой и квадратной, столики уходили в глубь зала. Там Холли увидела батарею холодильников и кассу на прилавке. Невероятно старая женщина сидела, укутав сгорбленные плечи в черную шаль. Между занятыми столиками сновали несколько официантов, и Холли удалось поймать взгляд одного из них. Он жестом предложил ей занять любое свободное место. Осмотревшись, Холли выбрала пустой стол в углу, с которого открывался впечатляющий вид на пляж и море. Столик и стулья защищал большой деревянный плетеный зонт, и Холли с облегчением скользнула на одно из светлых пятнистых сидений.

–  Яссу ! – услышала она прямо над ухом и подпрыгнула, когда прямо перед ней без лишних церемоний упало меню. Она подняла глаза на официанта, который стоял с зависшей над блокнотом ручкой. Встретившись взглядом с ней, он широко улыбнулся, из-за чего обнаружилось отсутствие нескольких зубов и застрявший шпинат между двумя уцелевшими. Холли подавила смешок.

–  Яссу ! – ответила она, улыбнувшись в ответ. – Можно мне воды и кофе?

У беззубого вытянулось лицо.

– Сейчас слишком жарко для кофе, – сообщил он, поведя рукой в сторону пляжа. – Вы любите фраппе? Кофе со льдом?

– Хм-м. – Холли колебалась.

Официант снова улыбнулся, кивая.

– О’кей, – сказала она, улыбнувшись ему перед тем, как изучить меню. Она подумала, что бы сделал Руперт, если бы ему предложили такую замену и посоветовали, что заказать. После скудного завтрака, состоявшего из йогурта и нескольких кусочков сыра, она умирала с голоду. А прочитав, из чего состоит греческий салат, она чуть не захлебнулась слюной.

– Ваш фраппе! – вернулся официант и преувеличенно размашисто поставил ее бокал на стол.

Холли заказала салат и даже сумела выговорить «эфхаристо» , чем вызвала такую широкую улыбку, что увидела еще больше отсутствующих зубов в нижней челюсти грека. «У него могло вообще не быть зубов, и он все равно был бы душка», – подумала Холли. Чем больше греков она встречала, тем больше они ей нравились. Они все довольно расслабленно относились к жизни и обладали грубоватым чувством юмора. Холли не могла припомнить, чтобы в последнее время она смеялась до слез, а у греков, похоже, это была главная задача любого дня. Наверное, когда ты живешь в таком красивом месте с таким чудесным климатом, чувствовать себя счастливым гораздо легче.

Даже в самые солнечные дни Лондон выглядел удручающим, переполненным и беспокойным. Отдых больше походил на тщательно спланированное занятие, чем на ежедневную часть жизни; на дело, которое люди планируют между записью к парикмахеру и еженедельным шопингом. Скинув шлепки, протянув босые ноги в пятно солнечного света и глотнув божественного фраппе, Холли поняла, что сейчас она расслаблена куда больше, чем за многие месяцы, возможно, даже годы. В следующие полчаса она решила просто наслаждаться своим состоянием и прогонять все, что может хоть как-то его спугнуть.

Отправляя мысли о маме, Сандре, Руперте, и особенно Эйдане, в отдельную часть сознания, Холли полностью погрузилась в поглощение салата, наслаждаясь сладостью помидоров, солью оливок и терпким вкусом сыра фета, когда он крошился на языке. Во время еды она наблюдала за отдыхающими, намазывающими кремом потемневшую от загара кожу, и занятыми собственными играми детьми, тащившими свои ведерки и лопатки к воде.

Немецкая семейная пара средних лет смеялась над чем-то, что только что прочитала в журнале жена, а чуть дальше с парнишки лет двадцати подруга стянула шорты, потому что за несколько минут до этого он пытался затащить ее в воду.

Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что официант вернулся, чтобы забрать ее пустую тарелку. Вместо того чтобы сразу уйти на кухню, он постоял какое-то время рядом с ней, наблюдая за событиями на пляже.

– Здесь так красиво, – пробормотала Холли.

Похоже, ему было приятно это услышать, и он улыбнулся, глядя на нее, а затем согласно покивал.

– Я так устал, – вдруг сказал он.

– Да? – Холли не знала, что ответить, и взглянула на него с чувством, которое, она надеялась, выглядит как озабоченность.

– Я работаю здесь, очень рано, потом я работаю в отеле, очень поздно, – когда он это произнес, то махнул рукой в сторону Лаганаса.

– Вы работаете в отеле в Лаганасе? – спросила она, получив в ответ еще один кивок.

– Да. Работа очень хорошая, но я заканчиваю в два тридцать ночи. – Он продолжал улыбаться, поэтому Холли предположила, что его все устраивает, даже если ему приходилось спать всего около трех часов за ночь.

– Вы очень хороший официант, – сказала она ему. – В отеле вы тоже работаете официантом?

– Я стою на баре. Я – бармен, – последовал ответ. В голосе прозвучала гордость. – Меня зовут Никос, – добавил он, поставив на стол пустую тарелку, чтобы пожать ее руку. Она тоже представилась. Он повторил ее имя несколько раз, перед тем как сказать, что оно очень красивое.

Затем последовало неизбежное:

– Вы в первый раз на Закинфе?

– Первый раз в Греции, – ответила Холли в ожидании бурных эмоций, которые она получала от всех греков.

Никос взглянул на нее.

– Вам нравится? Сколько дней вы здесь?

– Да, очень. Всего два д…

– Вы остановились в Каламаки? – прервал он ее.

Холли отметила, что манера грека перебивать не вызывает у нее раздражения, а скорее кажется милой. Она рассмеялась.

– Нет, в Литакии, – ответила она, довольная тем, как его лоб сморщился от удивления.

– В Литакии очень хорошо, – продолжил он, кивая самому себе и снова забирая ее тарелку со стола. – Там недалеко Порто Кукла. Очень хорошее. Поли кала. Вам нужно побывать там.

– Порто Кукла? – повторила Холли.

– Да. Это очень хороший пляж. Не как Лаганас. – Говоря это, он так взмахнул рукой, что Холли пришлось увернуться, чтобы не получить в лоб пустой чашкой из-под фраппе.

Ей все больше нравился Никос. Она так давно не разговаривала с незнакомцем. Болтать с Никосом было так просто и так приятно. Если бы она начала беседовать с официантом дома, ей скорее всего вызвали бы бригаду в белых халатах, чтобы увезти куда следует.

Она заказала еще один фраппе и открыла путеводитель на странице с картой. Точно, прямо под горой от Литакии находился пляж под названием Порто Кукла. Если верить карте, пляж находится в бухте прямо напротив знаменитого Черепашьего острова, который, как выяснилось, на самом деле назывался Маратонисси. Проводя пальцем по линии побережья на карте, она читала один за другим греческие названия. Все они звучали волшебно. Агиос Состис, Маратия, Вассиликос, Аргасси. Если бы она не пожалела времени на обучение вождению в свое время, можно было бы взять в аренду автомобиль и поехать на разведку. Она никогда не видела в этом необходимости, во всяком случае в Лондоне. Плюс уроки вождения стоят совсем недешево. В редких случаях, когда они с Рупертом выезжали из города, она могла сесть за руль, но чаще они все-таки покупали билет первого класса на поезд.

Холли с тоской посмотрела на карту и прикинула, можно ли осмотреть остров на автобусе. Нет, это глупая идея. Она приехала сюда, чтобы развязаться с домом тети и пойти дальше, только и всего. Может быть, однажды она вернется и посмотрит больше, но сейчас ей нужно сосредоточиться на главной причине, по которой она здесь.

Несмотря на решение упражняться в самоограничении, Холли продолжила читать путеводитель, в то время как солнце лениво скользило по небу. После того как она оплатила счет, оставив щедрые чаевые для Никоса, она переместилась на полотенце прямо на пляж и стала смотреть на мягкое покачивание волн, зарывая ноги в песок. Один час сменился другим, она прилегла и закрыла глаза, позволив шуму моря и теплому ветерку убаюкать себя.

Что-то было не так. Холли закрыла входную дверь за собой и бросила сумку на пол.

В воздухе чувствовался приторный запах, она инстинктивно закрыла нос рукой, заметив, что красный лак, который она нанесла сегодня во время урока английского, уже немного облупился.

–  Мама?

Ее голос звучал напряженно – заглушенный страхом, о котором Холли пока не догадывалась. Неуверенно шагнув в сторону гостиной, она заглянула в щель между дверью и косяком. Телевизор работал, как всегда, но звук был выключен. На экране блондинка с неестественно аккуратно уложенными волосами держала уродливое украшение, изображавшее птичку на ветке. Внизу была написана цена – 34.99 фунта, и Холли засмеялась. В удушающей тишине коридора ее короткий смех прозвучал как пистолетный выстрел.

–  Мама? – позвала она снова, понимая, что попытка бесполезна. Она знала, что увидит, когда зайдет в ту комнату, на том кресле. Большое, мягкое кресло, обитое потрепанным коричневым вельветом – место, где мама всегда отдыхала, когда выпивала за день достаточно водки, чтобы ноги переставали ее слушаться.

Холли встала на цыпочки и, балансируя, посмотрела на ковер, усыпанный буклетами местных клининговых служб, еды навынос и услуг такси. Пока она смотрела, цвета буклетов начали смешиваться и переходить один в другой, пока не наступила темнота…

– Что ты делаешь? Проснись!

Холли резко села, выпрямилась и оттолкнула руку, которая ее трясла. После темноты сна солнечный свет пляжа казался ослепительным.

Никос присел рядом с ней на корточки, его ноги утонули в песке.

– Ты… металась, – сказал он, и его слова прозвучали совсем необидно. – Я… подумал, ты хотела бы проснуться.

Холли не смогла сдержать стон, когда вспомнила, что видела во сне. Он преследовал ее даже здесь, в этом красивом месте. Должно быть, она проспала какое-то время, потому что пляж вокруг совсем опустел. Невысокий пожилой мужчина с ярко-розовым козырьком на голове составлял лежаки, в то время как молодой парень разравнивал песок за ним. Тролль бессонницы выбрал совершенно неудачное время, чтобы разыграть свой побег.

– Уже семь часов, – сообщил Никос.

Холли протерла глаза и сразу же выругалась, потому что все оказалось в песке. Не успела она хоть что-то сделать, как Никос открутил крышку бутылки с водой и бесцеремонно плеснул ей в лицо.

Теперь она окончательно проснулась. Достав из открытой сумки майку, Холли принялась натягивать ее и случайно толкнула Никоса, отчего он откинулся назад и расхохотался.

– Ты… ты… – улыбалась Холли, пытаясь высушить свои мокрые всклоченные волосы. Ее полотенце засыпало песком, поэтому все, что она получила, – это полную голову песчинок.

– Ты возвращаешься в Литакию?

Никос был мастером переходить прямо к делу.

– Да, – кивнула она, указывая вдоль пляжа.

– Поедешь на мотоцикле. – Это был не вопрос.

– Нет-нет, – попыталась она возразить, но он покачал головой.

– Я не сумасшедший, – заверил он ее. – Мы поедем на моем мотоцикле.

Вряд ли он собирался убить ее, подумала Холли. Она совсем потерялась из-за сна. Никос не похож на убийцу, а если и попытается сделать что-то плохое, она просто выбьет ему остатки зубов.

Собрав свою сумку и как следует вытряхнув полотенце, Холли ждала на дорожке. Она посмотрела, как Никос исчез за подсобкой ресторана. Вскоре она услышала громкий хлопающий звук, и грек появился в клубах пыли и черного дыма перед нею. Его ноги торчали с двух сторон мопеда в стиле пьяного папаши.

Бросив сумку Холли между ног на приступку, Никос уселся обратно на сиденье и кивнул ей садиться. Цвет сиденья было сложно определить, потому все оно было заклеено толстым почтовым скотчем разной степени разорванности. Из разрывов вылезал поролон там, где сиденье соединялось с металлическим каркасом, и в каркасе тоже красовалась дыра, сразу за тем местом, куда Холли собиралась усесться.

Никос нетерпеливо завел двигатель, и как только Холли перекинула ногу через сиденье, он вылетел на дорогу. Понимая, что она не надела шлема и не успела поставить ноги на подставку, Холли забыла о приличиях и крепко обхватила тощую талию Никоса, вцепившись в его слегка влажную футболку, как только они свернули за первый угол.

Шум двигателя казался оглушительным сочетанием пневматической дрели и жужжанием безумной осы, но Холли быстро начала получать удовольствие от свиста ветра в ушах. Широко улыбнувшись, когда ее сумасшедший греческий шофер прибавил газа, она чуть не задохнулась от залетевшей в горло мухи. Она почувствовала, как Никос рассмеялся под ее руками.

Ей слишком нравилась гонка на мотоцикле, чтобы замечать красоту окрестностей, но она увидела табун лошадей, стоящих в тени большого дерева, и группу девушек, возвращавшихся с пляжа, с надувными матрасами под мышками и сумками с выпивкой и закуской, которые при ходьбе бились о голые ноги.

Заходящее солнце разлило мармеладный блеск по крышам, и Холли смело улыбнулась еще раз, вдохнув теплый вечерний воздух. Она снова изумилась, насколько легко и расслабленно чувствовала себя здесь. Это казалось удивительным – она обнимала мужчину, с которым познакомилась несколько часов назад, неслась по узким дорогам острова, о котором еще десять дней назад ничего не знала. Она с трудом узнавала саму себя.

Холли увидела знак въезда в Лаганас, и через несколько секунд Никос свернул на площадку заведения, которое выглядело как компания по аренде мопедов. Он заглушил двигатель, оставив ее неуклюже ерзать на сиденье, и зашел в маленький стеклянный офис. Вскоре она услышала громкий звук мужских голосов, которые разговаривали по-гречески, и через несколько минут появился Никос. Он попросил у нее тридцать евро.

– На мотоцикл, – пояснил он с улыбкой.

Как завороженная, она отдала ему последние наличные из кошелька, наблюдая, как он снова исчез, на этот раз в гараже на заднем дворе. Раздался звук взрывающегося двигателя, а затем тонкий жужжащий звук, и Никос подъехал к ней на другом мопеде, лишь немного в лучшем состоянии, чем его собственный.

– Вот твой мотоцикл! – радостно сообщил он, слезая с сиденья и предлагая ей сесть за руль.

– Но я не умею водить!

–  Эла , это просто, – рассмеялся Никос, показывая на руль и рычаги. – Этот газ, этот – тормоз.

Один из тех, кто сидел в офисе, подошел к ним со скучным лицом и двумя шлемами в руках. Холли послушно стояла, когда он примерял на нее каждый по очереди, кивнув, когда его все устроило.

– Мой двоюродный брат, – сказал Никос, – дает тебе этот мотоцикл. На две недели.

Кажется, Холли начала понимать, что происходит. Похоже, у нее теперь на ближайшие две недели есть мопед в собственном распоряжении.

–  Эфхаристо ! – воскликнула она, счастливо улыбаясь Никосу из глубины своего шлема.

Он громко рассмеялся, а затем некоторое время показывал ей, как укладывать вещи под сиденьем и как держать равновесие на мотоцикле, используя небольшой металлический прут. После неумелого старта, который почти привел ее в стену ресторана, Холли обнаружила, что водить мопед, в общем-то, не такое сложное дело. К тому времени как они с Никосом доехали до горы в Литакии, которая вела к ее дому, она уже уверенно получала удовольствие от вождения.

– Увидимся завтра на пляже? – спросил Никос, разворачивая свой мотоцикл и упираясь ногой в землю.

Холли вспомнила бардак в спальне тети, а также кучу неоткрытых ящиков.

– Я постараюсь, – пообещала она. – Если нет, то послезавтра.

Никоса вполне удовлетворило услышанное, и, коротко кивнув, он выехал обратно на дорогу, выстрелив в Холли очередью мелких камешков.