Онлайн чтение книги Легенда о Фэй Legend of Fei
Глава 4 - Се Юнь

Если невезение можно было ранжировать, Се Юнь чувствовал, что уровень его удачи сегодня упал ниже плинтуса.

Цингун этого незваного гостя был на чрезвычайно высоком уровне, вероятно, самом высоком уровне, который Чжоу Фэй видела за всю свою жизнь... Хотя она не встречала так уже много людей за свою короткую «всю жизнь».

Там, где он приземлился, не было ни единой капли воды; он был похож на парящее привидение, а его приземление было чрезвычайно точным. Все больше и больше проводов Цянь Цзи «прорастали» из реки. Хоть и казалось, что он не двигался, чтобы уклониться от них, ни один из них не смог перерезать и уголка его одеяния.

Чжоу Фэй остолбенела, размышляя: это человек или демон?

Но поскольку количество проводов Цянь Цзи вокруг них заметно увеличилось, даже настоящий демон был лучше, чем быть расчлененной на восемь частей. Чжоу Фэй выбрала меньшее из двух зол и догнала таинственного человека, одетого в черное. Ли Шэн был в еще более печальном состоянии, чем она, ведь его одежда начала распускаться по швам. Он спросил: «Откуда прибыл старший мастер?»  

- Моя фамилия Се. [1]

Этот одетый в черное человек быстро повернулся боком, уступая место трем проводам Цянь Цзи: вверх, посередине и вниз. Очевидно, это было очень простое движение, но когда он это сделал, появилось ощущение «развевающихся на ветру рукавов» - несмотря на то, что одежда путешественника была плотно облегающей и вообще не могла развеваться.

Се гунцзы [2] взглянул на Ли Шэна и улыбнулся с видом мастера: «Не называй меня старшим, я чувствую, что сразу постарел на десяток лет».

Ли Шэн под тусклым светом, наконец, смог увидеть, что их неожиданно свалившийся на голову компаньон был молодым человеком, вероятно, старше их лишь на несколько лет. Внезапно, словно из ниоткуда, он ощутил волну разочарования - сегодня он действительно испытал взлет и падение. В первой половине ночи он хвастался и бахвалился, чувствуя, что нет такого места в мире, куда бы он не мог пойти; во второй половине ночи он чувствовал, что в нем нет ни одного хорошего качества, как у лягушки в колодце, которая не знает необъятности вселенной. Даже случайный человек, пришедший сюда, был сильнее его.

Чжоу Фэй часто попадало от Ли Цзиньжун, в результате чего ее кожа была толще, чем у других, на три слоя. Хотя она тоже была поражена на мгновение, внутренне она была не так чувствительна. Следуя за Се гунцзы, она не спускала глаз с его ног. Она чувствовала, что, когда он шагал вперед и назад, он, казалось, знал все входы и выходы этого водного монстра. Поэтому она спросила: «Что это за механизм?»

- Это существо называется Цянь Цзи, я [3] видел его только в книгах. Я не ожидал, что благодаря вашей удаче буду иметь честь лично испытать это однажды, – неторопливо ответил Се гунцзы. - В те далекие времена у древних был яд, который тоже имел такое название…

Корень уха Чжоу Фэй дернулся, и она почувствовала, что в манере этого человека говорить было что-то знакомое - этот стиль ходить вокруг да около и говорить глупости очень сильно напоминал ей её болезненного отца.

- Как только Цянь Цзи будет активирован, бесчисленные провода Цянь Цзи поднимутся с поверхности воды, но не это самая страшная часть. Это всего лишь механизмы и пружины, в конце концов, и их можно заметить. Пока он еще не полностью активирован, нам следует уходить как можно скорее. Видите тот маленький павильон в самом центре реки? Там живут люди, значит, должен быть какой-то проход... - хотя Се гунцзы говорил много глупостей, это никак не повлияло на его скорость. Говоря это, он вывел Чжоу Фэй и Ли Шэна из множества слоев проводов Цянь Цзи, и они уже приближались к небольшому павильону на реке.

Чжоу Фэй оглянулась на дорогу, с которой они пришли, и спросила: «Каково это, когда он будет полностью активирован?»

Сразу после того, как она заговорила, все камни, окаймлявшие дно маленького павильона, внезапно утонули без предупреждения. Было уже слишком поздно, чтобы Се гунцзы, шедший впереди всех, отступил назад. Внезапно он подпрыгнул в воздух, а в его раскрытой ладони сверкнула светящаяся жемчужина. Постукивая ногами, позаимствовав это перышко силы, он развернулся и, преодолев  опасный участок, приземлился на один из камней позади себя. По дороге он схватил Чжоу Фэй за плечо и с силой потянул ее назад... Она не двинулась с места.

Начиная с того времени, когда она научилась держать палочки для еды, Ли Цзиньжун заставляла Чжоу Фэй практиковать боевые искусства, и ее стойка была очень твердой. Даже если бы она стояла где-нибудь и смотрела в пустое пространство, ее невозможно было бы сдвинуть с места, если бы кто-то легонько толкнул ее - не говоря уже о том, что сейчас она жутко нервничала. Внезапно отстранившись, Чжоу Фэй тоже была застигнута врасплох, потому что руки этого «мастера» оказались неожиданно мягкими.

Когда кто-то стремился развить физические качества, будь то сила или ловкость, их уровень мастерства можно было увидеть через их руки – особенно, если человеку приходится тащить кого-то в чрезвычайных обстоятельствах. И все же руки Се гунцзы были точно такими же, как у обычного нежного и хрупкого ученого.

Замешательство Чжоу Фэй быстро прошло, и у нее не было времени обдумать это, потому что вся Чернильная река начала беспокойно двигаться. Гигантский водоворот поднялся с поверхности воды, и ужасающие провода Цянь Цзи, заполнившие все небо, начали издавать звуки, похожие на те, которые издают струнные инструменты. Се гунцзы остановился и застыл неподвижно, качая головой и вздыхая: «Амитафо [4], почему хорошее так редко сбывается, а плохое никогда не заставляет себя ждать?»

Дрожащим голосом Ли Шэн спросил: «Что это?»

Эта активность была поистине пугающей. Чжоу Фэй внезапно подняла голову и увидела, как огромные скалы, скрывавшиеся под водой по одну сторону Чернильной реки, поднимаются и опускаются, как приливы и отливы. Плотные провода Цянь Цзи медленно поднимались вверх, сплетая большую сеть в небе и спускаясь к ним во всех направлениях. Стоя в бурлящих водах, они трое были похожи на невежественных муравьев, для которых вот-вот настанет конец света.

Дорога впереди скрылась под водой, а дорога позади была отрезана. Увидев, что избежать встречи с проводами не удастся, Ли Шэн побледнел, и даже его голос изменился. Он громко спросил: «Так как это механизм, то здесь определенно есть выключатель, верно?»

Совершенно спокойный, Се гунцзы сделал паузу, задумавшись, и сказал: «Хм, дай мне подумать…»

Ли Шэн едва не ошалел от такого заявления.

Все еще думать в такой ситуации! Неужели этот Се гунцзы сошел с ума?

С другой стороны, Чжоу Фэй не желала ждать смерти и быстро вытащила свой дао из ножен. Не говоря ни слова, она энергично рубанула по проводу Цянь Цзи.

Потрясенный Ли Шэн крикнул: «Фэй, что ты собираешься делать?»

Когда Чжоу Фэй нанесла свой первый удар, острое лезвие едва не вызвало искры. Огромная проволока Цянь Цзи даже не шелохнулась, но ее дао дрогнуло и отскочило назад. Мгновенно на его лезвии появилась трещина. Все провода Цянь Цзи в окрестностях начали дрожать и исполнять песню резких звуков, разрывающих барабанные перепонки. Они насмешливо беседовали об этой невежественной молодой девушке, которая пыталась в одиночку стряхнуть огромное чудище, заполнившее всю реку.

Наступающая большая паутина проводов Цянь Цзи естественным образом двигала камни в воде, на которых они стояли. С одной стороны все камни ушли под воду; речная вода темного чернильного цвета хранила глубокое и явное намерение убить. Ноги Ли Шэна уже полностью промокли ниже колен и почти полностью погрузились в воду. Ледяной холод речной воды превратился в пронизывающий до костей холод, поднимающийся от поясницы. В голове у Ли Шэна стало совершенно пусто; в этот критический момент в его голове возникла одна мысль: я не должен был приходить, не должен был брать с собой Фэй.

Се Юнь был глубоко сосредоточен и внимательно слушал; каждый звук, высокий или низкий, входил в его ухо. Он внезапно поднял голову и указал пальцем в сторону, прежде чем Чжоу Фэй нанесла второй удар: «Руби вон тот!»

Чжоу Фэй почувствовала, как к ней приближается провод Цянь Цзи. Если бы у нее был мех, она бы уже наверняка превратилась в шар. Ее нервы были напряжены до предела, а кровь в жилах яростно бурлила. Она подсознательно последовала указке Се Юня, и ее запястья быстро закрутились в воздухе, используя обе руки, чтобы остановить рукоять. С молниеносной скоростью она снова повернулась к проволоке Цянь Цзи, используя удар Наньшань, который она применила, чтобы отвлечь Ли Шэна на днях.

Однако этот удар отличался от движения, которое она использовала, когда дралась с Ли Шэном - в тот раз она была просто очень зла. Когда корпус ее дао выдвинулся, его можно было легко втянуть обратно; он даже мог зацепить мешочек, который с ловкостью бросила ей Ли Янь. На этот раз он летел вперед, зная, что пути назад не будет, «головой на юг и умирая без сожаления». Острие клинка прорезало туман на поверхности реки, почти издав тяжелый и неясный рев. Вступив в неизбежную конфронтацию с тонкой проволокой, которая была способна перемещать все тело проводов, чандао, которое Чжоу Фэй носила более десяти лет, мгновенно сломалось. Место, где оно сломалось, превратилось в паутину, и кончик дао упал прямо в реку.

Этот провод Цянь Цзи принялся раскачиваться из стороны в сторону, в результате огромный камень шириной в два обнимающихся человека внезапно поднялся с поверхности воды и идеально встал перед ними тремя. Входящие провода Цянь Цзи были плотными и сразу же обернулись вокруг огромной скалы. Обе стороны были стиснуты вместе и не могли разойтись, каким-то образом оказавшись в тупике. Это прекрасно обозначило линию жизни для всех троих, которая представляла собой небольшую площадь в один квадратный цунь [5].

На протяжении добрых двух вдохов никто не издал ни звука. Все шесть глаз уставились на этот деликатный тупик. Затем Се гунцзы слегка вздохнул и заговорил первым: «В любом случае, на этот раз я угадал правильно».

Оставшаяся половина дао в руке Чжоу Фэй упала на землю и, ударившись о камень, скатилась в воду. В обеих ее руках не осталось сил, и на мгновение они полностью онемели.

Испугавшись, Ли Шэн тут же спросил: «Что случилось?»

Даже несмотря на то, что у Чжоу Фэй не осталось сил, и она начала чувствовать страх после столкновения с проводом Цянь Цзи, она гордилась собой, потому что только что совершила героический поступок. Причина, по которой она не показывала этого, была в том, что язык едва ее слушался. Без всякого выражения она опустила веки и покачала головой, как мастер, которого не касаются мирские дела.

Оглядев окрестности, они поняли, что стоят в самом сердце бескрайней Чернильной реки. Повсюду под ними виднелись шипы Цянь Цзи. Этот угол был единственным местом, где они могли приткнуться – хотя ощущение лишь с натяжкой можно было назвать приятным. Однако Се гунцзы опустил голову и разгладил переднюю часть своего одеяния, улыбаясь и говоря: «Не беспокойтесь, при таком большом волнении люди в вашей крепости очень быстро найдут дорогу. Хорошие люди находятся под защитой Небес».

Когда он говорил, на его лице даже играла легкая расслабленная улыбка. Его тон был очень радостным, будто он поздравлял их с Новым годом. Еще секунду назад его едва не разрубили на восемь кусков, а у него даже нашлось время понаблюдать за весьма искусной молодой девушкой, стоявшей перед ним.

- Удар барышни был решительным и твердым и имеет стиль «девять смертей без сожаления» Цянь Чжун... - во-первых, Се гунцзы для начала вежливо начал разговор. На середине своей похвалы он вдруг обнаружил, что эта водная фея вдобавок имеет выдающуюся внешность. Ее глаза были очень уникальны - внешние уголки ее глаз были немного длиннее, чем у обычных людей. Глаза у нее были большие и не узкие, внешние уголки заканчивались очень изящным изгибом, слегка опущенным вниз. И наоборот, ее веки поднимались вверх. В результате, когда она широко открывала глаза и смотрела на кого-то, ее ясный взгляд казался немного невинным; когда она опускала веки, создавалось ощущение, что она холодна и к ней трудно подойти.

Тон Се гунцзы тут же изменился, и он спросил: «Тебя зовут Фэй? А какой это иероглиф?»

Прежде чем Чжоу Фэй успела издать хоть один звук, слегка пришедший в себя Ли Шэн перебил его: «Это прозвище моей сестры, так мы называем ее дома, поэтому иероглиф не имеет значения».

После этих слов, если бы посторонний продолжал спрашивать, это было бы нарушением этикета. Се гунцзы знал, как себя вести, и улыбнулся, чем-то напомнив ученого. Вопреки ожиданиям, он больше ничего не сказал. Ли Шэн потянул за разорванную ткань на своем теле и отсалютовал [6] в его сторону: «Спасибо брату Се за помощь, если мы сможем сбежать сегодня, мы навсегда запомним твою доброту. Если тебе в будущем понадобится помощь, независимо от того, насколько это будет трудно или опасно, мы не откажемся ни при каких обстоятельствах».

Се гунцзы был хорошо осведомлен о внутренних делах 48 твердынь и с первого взгляда определил, что техника дао, которую использовала Чжоу Фэй, чтобы перерезать провод Цянь Цзи, принадлежала фракции Цянь Чжун, и предположил, что они были из ветви «Цянь Чжун» 48 крепостей. Видя, что, несмотря на вежливый тон юноши, он все еще был настороже, Се гунцзы представился: «Я, Се Юнь [3], пришел к вам, чтобы передать письмо. Поскольку я только сегодня пришел сюда, у меня не было возможности разузнать про входы и выходы, и я решил попробовать этот путь в качестве последнего средства. У меня не было никакого злого умысла».

Ли Шэн сказал: «Кому должен был доставить письмо брат Се? Мы передадим его за тебя, когда вернемся».

Прежде чем Се Юнь успел заговорить, они услышали громкий шум. Цянь Цзи, который ранее заставил их разбежаться во все стороны, медленно погрузился в воду. Сразу после этого огни осветили местность по обе стороны Чернильной реки. Юй Лао и мастер Ли, наконец, прибыли.

_______________________

[1] когда Се Юнь говорит: «Моя фамилия Се» со словом 鄙(bǐ) книжн. «мой/я», он использует более уничижительную форму. Это не значит, что его статус на самом деле ниже, чем у Чжоу Фэй и Ли Шэна, просто в этой ситуации он является незваным гостем и хочет поставить себя на более низшую ступень, чем они

[2] 公子(gōngzǐ) - способ обращения к молодому мужчине в древние времена, как правило, сыну богатой семьи или знатного чиновника. Иными словами, семьи, обладающие властью и / или положением

[3] «Я Се Юнь»: опять же, «я», которое он использует, - это способ обозначить себя,  как человека более низкого статуса (но без оттенка самоуничижения на этот раз). Это буквально означает «на дне». В древние времена, особенно при императорском дворе и в имперском городе, где статус и ранг высоко ценились, люди обычно не говорили 我 или «я/меня/мой». Вместо этого они заменяли местоимение своим рангом/статусом/должностью. Если вы имели более низкий статус и использовали 我 в присутствии кого-то более высокого статуса, это могло бы считаться очень серьезным преступлением

[4] 阿弥陀佛 (ēmítuófó) - О, Амитабха! (одно из употребительнейших молитвенных причитаний у буддистов; ср. «о, господи», «слава богу»)

[5] цунь = 3,73см

[6] это приветствие называется 抱拳礼 (Баоцюаньли) или приветствие "кулак и ладонь". Этот жест использовался среди людей в древние времена и, в частности, среди тех, кто практиковал боевые искусства. Даже в наши дни мастера боевых искусств продолжают использовать это приветствие

Ли Цзиньжун бросилась вперёд, в ее сердце горел огонь. Увидев беспорядочную реку сквозь густой ночной туман, она едва не потеряла рассудок. Когда она приказала людям потопить «Цянь Цзи», у нее на самом деле не было никакой надежды, но она не хотела показывать этого, решив сама обыскать утес сверху донизу. Увидев двух нетронутых негодяев в самом сердце реки, Ли Цзиньжун даже покраснела, и на мгновение она не смогла вымолвить ни слова.

Растерянная Ли Янь совершенно не понимала, что за душераздирающая сцена только что разыгралась на Чернильной реке. Думая, что у кого-то будут большие проблемы, она простодушно следовала за Ли Цзиньжун, озорно корча рожи Ли Шэну. На каменных стенах все еще виднелись царапины, оставленные проводами Цянь Цзи. Юй Лао огляделся вокруг, а затем посмотрел на Чжоу Фэй и Ли Шэна, которые не осмеливались поднять головы. Покрутив бороду, он сказал: «Последние поколения превосходят прежние века, и молодежь только становится сильнее. Эти два молодых героя действительно удивительны. Будучи стариком, я прожил все эти годы, но впервые столкнулся с такими ищущими смерти глупцами. Простите меня, простите».

Ли Шэн и Чжоу Фэй окликнули ее, один позвал «тетю», другая - «маму». Им удалось выжить в такой передряге, и теперь они были чрезвычайно послушны. Их обычное желание ответить было полностью подавлено, и они смиренно ожидали наказания. Сердце Ли Цзиньжун ударилось обратно в грудь, образуя искры. Если бы не эта неуместная ситуация, как бы ей хотелось опустить их головы в речную воду и хорошенько прополоскать.

Однако, в конечном счете, она должна была принять во внимание постороннего человека в этом месте. Ли Цзиньжун вышла из толпы и оглядела Се Юня с ног до головы. Видя, что у него красивая внешность и спокойное поведение, она уже начала иметь о нем хорошее мнение. Она поприветствовала его и сказала: «Благодарю гунцзы за помощь, как мне к вам обращаться?»

Кстати говоря, это было довольно странно. Обычно, когда кто-то в возрасте Се Юня путешествовал по Цзянху, люди приветствовали его как «шаося» [1]. Однако в случае Се Юня создавалось ощущение, будто все заключили какое-то тайное соглашение, обязуясь называть его «гунцзы».

Се Юнь назвал свое имя и фамилию, сказав с улыбкой: «Вы не должны быть такой вежливой. Я [2] просто проходил мимо и не очень-то помог. Кстати говоря, большая заслуга принадлежит быстрому и свирепому фехтованию этой маленькой сестрицы».

Ли Цзиньжун, естественно, знала способности своего собственного ребенка. Услышав, что он говорит учтиво и вежливо, она еще больше расслабилась. Тем не менее, она все еще была главой 48 крепостей. Как бы она ни восхищалась им, как бы ни была ему благодарна, она все равно неосознанно прощупывала его: «Кроме гор, здесь больше ничего нет. Мы живем по-простому, почти как варвары, а здешние жители грубые и не отличаются особым умом. Здесь действительно не так уж много хороших пейзажей. Ночной визит Се гунцзы на Чернильную реку, конечно, был нанесен не для того, чтобы полюбоваться гладью реки».

К этому времени холодный пот постепенно сошел с тела Ли Шэна. Прежний изворотливый нрав вернулся в его тело. Когда он услышал тон Ли Цзиньжун, то сразу понял, что она начала сомневаться в Се Юне. Еще недавно он сам пытался выяснить происхождение Се Юня, но, в конце концов, он был обязан тому жизнью. В этот момент, не желая никаких недоразумений, Ли Шэн поспешно сказал тихим голосом: «Тетя, братец Се не должен был появляться сейчас. Он предупредил нас, когда увидел, что мы активировали Цянь Цзи в воде. Он даже сам вошел в строй, чтобы указать нам путь…»

Ли Цзиньжун бросила на него холодный взгляд, и Ли Шэн замолчал. Боясь сказать что-нибудь еще, он беспомощно посмотрел на Чжоу Фэй. Чжоу Фэй еще больше боялась что-либо сказать; она чувствовала, что независимо от того, что она скажет Ли Цзиньжун, это всегда будет иметь противоположный эффект. Даже хорошие вещи превращались в плохие, когда слово брала она.

- Естественно, 48 крепостей готовы отдать дань благодарности, - Ли Цзиньжун развила мысль Ли Шэна, прежде чем продолжить: - Если Се гунцзы когда-нибудь что-нибудь понадобится, мы обязательно сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь.

Се Юнь думал, что хуже быть не может; после того, как он, наконец, выбрал время, оно оказалось самым неблагоприятным. Чтобы спасти этих ребят, он даже выставил себя напоказ перед всеми 48 опорными пунктами. Вся его почти полугодовая работа ни к чему не привела. Но теперь, услышав слова стоявшей перед ним женщины, он был захвачен врасплох, подумав: неужели удача, наконец, повернулась ко мне лицом?

Се Юнь только предположил, что Ли Шэн и Чжоу Фэй были членами фракции Цянь Чжун. Видя, что они называют эту госпожу «тетей» и «матерью», его первым впечатлением было, что эта цяньбэй [3] была мягкой и доброй. Он вообще не связывал стоящего перед ним человека с легендарной Ли Цзиньжун, которая могла заставить маленьких детей плакать по ночам. Он немного подумал и, решив, что неплохо было бы рассказать другим - кроме самой главы Ли - о своем деле, прямо сказал: «Кое-кто поручил мне доставить письмо, не ожидая, что 48 крепостей будут так сильно охраняться. Как новичок, я не имел никакой возможности войти и, не имея другого выбора, совершил этот крайне невежливый поступок. Я надеюсь, цяньбэй простит меня».

Действительно, без рекомендации надежного человека посторонние не могли проникнуть в крепость. Видя, что он великодушен, Ли Цзиньжун кивнула и сказала: «Не беспокойся, позволь нам исполнить обязанности хозяина и не обращай внимания на нашу бедность. Сюда, пожалуйста. Так кому Се гунцзы доставляет это письмо? Я пойду и найду этого человека для тебя».

Се Юнь сказал: «Господин Ганьтан Чжоу Кунь находится в этой крепости?»

Младшие ученики никогда не слышали этого имени, а у более старших было смущенное выражение лица. Сердце Чжоу Фэй внезапно подпрыгнуло, и у нее появилось дурное предчувствие.

Шаги Ли Цзиньжун, идущей впереди, замерли. Она не оборачивалась, и никто не мог видеть выражения ее лица. Через некоторое время она легкомысленно спросила: «Кто вам сказал, что этот человек был в 48 крепостях?»

Се Юнь ответил: «Тот, кто поручил мне доставить письмо».

Ли Цзиньжун повернулась боком и посмотрела на него, ее намерения были неясны: «А если этот человек солгал тебе?»

Се Юнь знал, что 48 твердынь и фальшивый император Бэйду были заклятыми врагами, и тот, кто доверил ему доставить письмо, был важной персоной в Наньчао. Он взвесил этот вопрос и, чувствуя, что позиция каждого «бунтаря» была более или менее одинаковой, прямо заявил: «Предмет, который доверил мне тот человек, чрезвычайно важен. Даже если этот человек намеренно использовал меня, чтобы убить время, он не рассматривал этот предмет, как пустяк».

Ли Цзиньжун бесстрастно спросила: «Что еще этот человек тебе доверил?»

Се Юнь задумался на мгновение и сказал: «О, я думаю, что в его ранние годы у него было какое-то недоразумение с главой крепости Ли. Это не имеет никакого значения, но глава, должно быть, занята своими управленческими делами, лучше ее не тревожить».

Чжоу Фэй: «...»

Ли Шэн: «...»

Как только Се Юнь заговорил, он заметил, что выражение лиц всех присутствующих стало странным. На лице каждого человека было написано два больших иероглифа: «тебе конец». У него вдруг появилась слабая, пугающая догадка, когда он с легким недоверием посмотрел на «мягкую и добрую» цяньбэй перед собой.

Ли Цзиньжун выпрямилась и обернулась.  Улыбаясь, и в тоже время нет, она спросила: «Разве Лян Шао не сказал тебе, что за «недоразумение» произошло между ним и мной?»

Се Юнь: «...»

Этой «доброй» женщиной была сама Ли Еча [4]!

Если невезение можно было ранжировать, Се Юнь чувствовал, что уровень его удачи сегодня упал ниже плинтуса.

- Лян Шао, этих двух иероглифов мне достаточно, чтобы размазать тебя своей ладонью, - на лице Ли Цзиньжун больше не было и следа улыбки, - однако ты спас мою дочь и племянника, так что назовем это компенсацией. Отдай мне Ань Пин Лин этого старого демона, и ты свободен уйти, я не буду тебя беспокоить.

Се Юнь слегка отступил на полшага назад, используя свое периферийное зрение, чтобы окинуть взглядом насторожившихся людей вокруг них. Он убрал выражение досады со своего лица; в этой ситуации он все еще мог улыбаться, неторопливо говоря Ли Цзиньжун: «Итак, цяньбэй - это глава Ли, чье имя заставляет дрожать весь Бэйду. Мне очень повезло встретиться с вами сегодня. Глава дал приказ, ваньбэй [5] не должен ослушаться. Вот только я не знаю, как вы поступите с этой вещью, если я передам вам Ань Пин Лин?»

Ли Цзиньжун случайно наступила на маленький камешек, и, услышав его слова, ничего не сказала. Она подняла ногу и легонько наступила на камень; тот стал похож на совершенно мягкую рисовую лепешку, тут же раскрошившись в песок и пыль.

Се Юнь кивнул: «Глава благородна, как и ожидалось, поэтому не вижу смысла придумывать оправдания. Единственное - Лян Лао уже скончался. Прежде чем уйти, он доверил этот предмет мне. Ваньбэй однажды поклялся бескрайнему небу и бездонной преисподней, что прежде чем Ань Пин Лин будет передан в руки господина Чжоу, он постоянно будет у меня. Если только тело ваньбэя не превратится в мелкий порошок, я не позволю ему попасть в руки третьего лица».

Когда были произнесены слова «Лян Лао уже скончался», Ли Цзиньжун сразу же отключилась, как будто не веря своим ушам. В эту долю секунды Се Юнь внезапно пошевелился. Все его тело, казалось, превратилось в прерывистую тень, скользящую подобно порыву ветра. К тому времени, когда он неторопливо закончил свою фразу, он был уже за много чжан от них!

Ли Цзиньжун сердито крикнула: «Ловите его!»

Пока она говорила, ее длинные рукава слегка раскачивались, а ладони были готовы нанести удар. Чжоу Фэй только оправилась от неприятного происшествия. Хотя она и не понимала, что происходит, но все равно не могла смотреть, как ее мать убивает Се гунцзы одним ударом ладони. Не задумываясь о последствиях, она шагнула вперед.

Зоркий и проворный, Ли Шэн схватил ее за косу. Голова Чжоу Фэй напряглась, но прежде чем она успела что-то сказать, она услышала, как Ли Шэн застонал от боли и тихо позвал: «Тетя, я…»

Потом он даже схватился за грудь, а на его лбу выступили холодные капли пота. Он несколько раз покачнулся на месте и с глухим стуком опустился на колени.

Чжоу Фэй была совершенно шокирована способностью старшего гунцзы Ли внезапно получить тяжелую травму, стоя на коленях рядом с ним.

___________________________

[1] 少侠 / шаося – юный воитель

[2] «я», которое использует Се Юнь, - это 在下(zàixià) - вежл. я; ваш покорный слуга

[3] цяньбэй – старшая/ий

[4] 夜叉(yècha) - 1) (санскр. Yakşa) будд. якша, демон, дьявол, кровожадный посланец ада; 2) перен. чудовище, страшилище. Се Юнь использует это прозвище, потому что у Ли Цзиньжун плохая репутация во внешнем мире. В конце концов, говорят, что она даже заставляет маленьких детей плакать по ночам

[5] ваньбэй – младшая/ий