Онлайн чтение книги Легенда о Фэй Legend of Fei
Глава 7 - ‘Расколоть снежную саблю’ появляется вновь

А Фэй, призраки и духи существуют за пределами шести направлений, а те, кто живут под этим небом, все смертные. Почему ты не можешь поверить, что дао в твоих руках может быть всепобеждающим?

«Это мой никчемный сын создает проблемы для главы, - сказала старая госпожа Ван, сокрушенно вздохнув. - В марте прошлого года он заявил, что ему надоело пребывание в крепости, и он хотел бы найти себе какое-нибудь занятие. Так уж случилось, что вот-вот должны были прибыть почетные гости, и им нужен был кто-то из нас, Шу, чтобы принять их, поэтому он вызвался пойти. В июне он прислал письмо, в котором говорилось, что он их встерил, а в октябре пришло еще одно письмо, где он сообщил, что они уже достигли района Дунтин. Если бы они добиралась в прежнем темпе, он мог успеть вернуться и отпраздновать Новый год. С тех пор никаких новостей не было».

- Госпожа, не упоминай больше слово «проблемы», ведь Чэнь Фэй действовал от имени наших 48 крепостей, - сказала Ли Цзиньжун. Затем она повернулась к Ли Шэну и Чжоу Фэй: - Так называемые почетные гости - это семья господина У. Генерала Чжун У подставили бэйские воришки, и его жена вместе с сыном и дочерью бежали на юг. В прошлом году кто-то раскрыл их убежище, и, не имея выбора, они обратились ко мне за помощью. Мы послали тринадцать человек, все из них мастера, но они так до сих пор и не вернулись.

Старая госпожа Ван тихонько сказала: «Мне так стыдно».

- В районе Дунтин разбойничают бандиты, и пройти через эту местность трудно. Вполне возможно, что передвижение семьи генерала У замедлило путешествие, и старой госпоже не стоит беспокоиться. Я думаю, что сейчас они, скорее всего, где-то рядом. Но для успокоения души нет ничего страшного в том, чтобы взять несколько людей и встретить их на полпути. - Ли Цзиньжун махнула рукой и сказала Чжоу Фэй и Ли Шэну: - Первоначально вы оба не должны были участвовать в этом путешествии, но я бесстыдно попросила старую госпожу взять вас с собой, чтобы расширить ваши горизонты. Оказавшись снаружи, ничего не решайте сами. Если вы посмеете причинить неприятности, вам лучше не попадаться мне на глаза по возвращении. Я не буду много говорить, госпожа Ван уже в преклонном возрасте, поэтому, находясь в дороге, делайте правильные выводы и не ждите, пока кто-то скажет вам, что делать - я говорю о тебе, Чжоу Фэй.

Чжоу Фэй тайком закатила глаза и пробормотала: «Я поняла».

Ли Шэн поспешно сказал: «Тетя, не волнуйтесь».

Выражение лица Ли Цзиньжун немного смягчилось, и она задумчиво нахмурила брови. Она хотела сказать о многих вещах, но, поразмыслив над каждой из них, почувствовала, что все они слишком тривиальны, чтобы упоминать о них. Затем она сказала Ли Шэну: «Шэн’эр, проводи старую госпожу Ван, а А Фэй пусть ненадолго останется».

Как только Ли Шэн получил приказ и помог старой госпоже Ван уйти, Ли Цзиньжун сказала Чжоу Фэй: «Подойди сюда».

Чжоу Фэй была немного встревожена и беспомощно посмотрела на спины Ли Шэна и старой госпожи Ван. Она чувствовала, что не было ничего хорошего в том, что глава велела ей остаться - основываясь на прошлом опыте, у нее определенно были причины для рассуждений.

Однако Ли Цзиньжун лишь отвела ее во внутренний двор, где она, Ли Шэн и Ли Янь обычно практиковались в кунг-фу. Взяв чандао с полки для оружия, Ли Цзиньжун подержала его в руке и, посмотрев на него несколько раз, спросила Чжоу Фэй: «Фракция Минфэн живет уединенной жизнью. Они очень редко вступают в контакт с другими, и их ворота закрыты круглый год. Насколько мне известно, они также очень редко готовы обмениваться техниками с другими, не говоря уже о том, что у Минфэн нет стандартной техники дао. Где ты этому научилась?»

Чжоу Фэй на секунду застыла, прежде чем до нее дошло – на самом деле Юй Лао тоже говорил раньше, что она проводит все дни с Цянь Цзи, и в результате ее техника дао даже приобрела хорошую долю хитрости Минфэн и казалась «ни человеком, ни призраком».

- Я никогда там не была, разве они пускают кого-то? - честно сказала Чжоу Фэй. – Я научилась этому, занимаясь с Цянь Цзи.

Ли Цзиньжун была немного шокирована. Чжоу Фэй не была одной из тех детей, которые могут запомнить вещи, просто взглянув на них один раз. Когда она обучалась у Чжоу Итана, пытаться вбить в ее голову какие-то знания было равносильно просить кого-то умереть. Как только она что-нибудь узнавала, то забывала об этом на следующий же день. Однако, когда дело доходило до обучения боевым искусствам, у нее всегда был какой-то странный дар - хотя она не обязательно могла запомнить все движения, которые видела, она часто могла выбрать наиболее важные части, настолько точные, что истинная сущность могла быть видна в ее движениях. Затем она интуитивно продолжала, добавляла новое понимание к движениям и комбинировала их, используя свой собственный метод.

Никто не знал, от кого она получила эту способность.

Ли Цзиньжун думала об этом про себя, но внешне не выказала никаких признаков восхищения. Она только сменила тон и равнодушно сказала: «’Расколоть снежную саблю’ имеет в общей сложности девять форм. Она была лично пересмотрена твоим дедом со стороны матери и является чрезвычайно свирепой техникой дао. У вас троих в большей или меньшей степени не достает природных способностей, поэтому я никогда не передавала вам эту технику Дао. Юй Лао был ранен в прошлом, да и время никого не щадит, а это значит, что ему не хватает немного силы, так что…»

Остановившись на этом месте, она внезапно вытащила чандао. Используя обе руки как опору, она развернулась и внезапно применила силу. Ветер с дао вызвал резкий пронзительный вой, печальный, как самый жестокий северный ветер, холодный и резкий, рвущийся прямо вперед - это было движение Чжоу Фэй на платформе сбора цветов.

Чжоу Фэй не удержалась и отступила на полшага. Ей казалось, что вся кровь в ее теле застыла.

Только тогда Ли Цзиньжун медленно закончила движение, сказав: «Настоящий прием ‘Расколоть снежную саблю’, даже если у тебя будет только кусок железа, не разобьет его на куски, потому что это не то кунг-фу, которое уничтожает всё без разбора».

- Тогда что же это такое? – слетели с губ Чжоу Фэй слова.

Ли Цзиньжун спокойно сказала: «Это ‘всепобеждающий’».

Чжоу Фэй широко раскрыла глаза.

- Когда люди стареют, они всегда хотят сохранить какую-то свободу действий. В - результате, техника дао твоего Юй тай-шишу имеет много оборотных точек. Его ‘Расколоть снежную саблю’ имеет только форму, но не несет смысла. - Ли Цзиньжун взглянула на Чжоу Фэй, продолжая: - Ты, с другой стороны, ясно знала, что твое дао сломается, но тебя подбодрило знание, что я ничего тебе не сделаю и что, если ты немного потянешь время, то сможешь добраться до бумажной вырезки. То, что ты использовала, не было ‘Расколоть снежную саблю’, это был мелкий трюк.

Хотя Ли Цзиньжун, казалось, не сказала ничего хорошего, на этот раз она не говорила с упреком - это было потому, что она всегда считала, что мелкие уловки отражают ум [1]. В любом случае, все средства хороши, если цель достигнута: «Когда ты участвуешь в настоящей битве, если ты еще не сделала ход и в уме понимаешь, что дао сломается, ты не сможешь избежать колебаний - нет нужды спорить, все боятся смерти. Даже малейшее колебание остаётся колебанием».

Чжоу Фэй не могла понять: «Но что бы я ни думала, дао все равно сломается».

Даже если она будет мокнуть в Чернильной реке еще три года, она все равно не сможет победить Ли Цзиньжун. Если бы муравей выучил самое мощное кунг-фу в мире, он все равно никогда не смог бы победить слона – это было подходящее сравнение. Независимо от того, веришь ты в это или нет, такова была реальность. Чжоу Фэй подумала: «Разве ‘Расколоть снежную саблю’- это не набор техник дао, которые учат переоценивать свои способности?»

Ли Цзиньжун слегка приподняла кончик брови, как будто заметив сомнение в мыслях Чжоу Фэй, и вдруг коротко улыбнулась. Она легко воткнула лезвие чандао в землю и сказала: «Ты знаешь, сколько мастеров есть в этом мире?»

Чжоу Фэй не знала, почему она  задала этот вопрос, и множество историй о Цзянху, которые рассказывали старейшины в крепости, промелькнули у нее в голове. Истории о каких-то «семи звездах Бэйдоу», разных великих фракциях, одна за другой волнующих душу битвах... и их все еще легендарной главе.

- Их очень много, - ответила она.

 «Действительно, много, - сказала Ли Цзиньжун. – Пока за горой есть высокие горы, никогда не будет того, кто осмелится претендовать на звание лучшего в мире. Но ты должна знать, что каждая высокая гора рождена от отца и матери, сделана из плоти и костей и когда-то лепетала свои первые слова. Стартовая точка каждого начинается с того, как встать и ходить, никто с рождения не имеет больше задатков, чем другой. Настоящее гравия - это прошлое высоких гор. Твое настоящее - это наше прошлое. А Фэй, призраки и духи существуют за пределами шести направлений [2], а те, кто живут под этим небом, все смертные. Почему ты не можешь поверить, что дао в твоих руках может быть всепобеждающим?»

Чжоу Фэй снова застыла от удивления.

Ли Цзиньжун сказала: «Смотри внимательно, я покажу только один раз. Если ты спросишь еще раз в будущем, я не знаю, когда у меня будет свободное время».

Три дня спустя Чжоу Фэй и Ли Шэн упаковали простые сумки и, сопровождаемые слезами Ли Янь на протяжении 18-ти ли, спустились с горы вместе со старой госпожой Ван. Прежде чем уйти, Чжоу Фэй оглянулась на железные ворота, которые когда-то держали ее здесь. Возможно, потому, что за последние годы она стала выше на несколько сантиметров, но ей всегда казалось, что железные ворота уже не кажутся такими высокими.

Пройдет ли это путешествие гладко? Смогут ли они вернуться через два-три месяца? С чем они столкнутся... Сможет ли она услышать новости о своем отце? События будущего казались всем неопределенными.

Чжоу Фэй и Ли Шэн были деревенщинами, которые никогда не бывали в городе. Ли Шэн делал вид, что хорошо воспитан, но когда никто не обращал на него внимания, он тоже поглядывал по сторонам. Ему даже приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не выглядеть дураком, который думает, что все вокруг свежо и ново. В то время как деревни и города в радиусе двадцати ли за пределами 48 крепостей все еще находились в зоне их влияния, пейзаж был совершенно иным, чем внутри крепости.

Внутри крепости тоже сновали взад и вперед люди, но все они подчинялись заведенному распорядку. Было назначено время для всех аспектов повседневной жизни учеников, от сна до еды. Это не было похоже на жизнь тех, кто жил у подножия горы - от мужчин и женщин до детей и стариков. Когда Чжоу Фэй и другие прибыли, было время торговли, и собравшийся народ было очень оживлен. Можно было услышать смесь акцентов, а также множество различных языков. Продавцы громко кричали, и грязные, похожие на обезьянок, дети волнами пробегали по ногам взрослых. Даже если они натыкались на кого-то, они не извинялись, а лишь убегали со смехом. Люди торговались о ценах, спорили и смеялись, звали покупателей... Повсюду раздавались голоса.

Пока Чжоу Фэй шла по дороге, она не знала, сколько раз слышала «извините», пока оглядывалась вокруг. Продавцы на улице были похожи на лягушек, кричащих на нее одновременно.

- Барышня, подойди скорее и посмотри, ярче ли моя одежда, чем у других?

- Барышня, не хочешь купить браслет, чтобы носить его дома?

- Горячие булочки с кунжутом и коричневым сахаром, хочешь попробовать? Ничего страшного, если ты не купишь его, отломи кусочек, чтобы попробовать…

Она не знала, что эти продавцы просто привыкли так делать, и думала, что они разговаривают с ней. Она чувствовала, что нехорошо игнорировать их, но, увидев десятки открытых и закрытых ртов, она не могла выслушать их всех. Пока она терялась в догадках, старая госпожа Ван, к счастью подошла и утащила ее прочь. Их группа остановилась в единственном ломбарде в городе, секретном посту 48 крепостей, где отправляли и получали информацию.

_______________________

[1] оригинальный термин 小明明  (xiǎocōngming) обозначает мелкий умишко; хитрости, уловки;

[2] 六合 (liùhé, lùhé) - шесть направлений, север, юг, восток, запад, верх и низ. Кроме того, это общая отсылка на мир и Вселенную. В данном случае Ли Цзиньжун говорит, что призраки и духи не существуют в их мире, и единственными существами в мире являются люди.

Три дня спустя.

Бесконечные горы нависали над ними, а дорога предательски извивалась впереди.

Только что прошел дождь, и давно заброшенная дорога была изрыта выбоинами. Мимо проехала запряженная лошадьми повозка. Ее колеса разбрызгивали капли грязной воды, покрывавшей повозку тусклыми коричневыми пятнами. По бокам от экипажа ехало несколько высоких и крепких мастеров боевых искусств, которые быстро гнали своих таких же могучих лошадей вперед.

В экипаже, время от времени зевая, сидела пожилая дама с довольным круглым лицом. Рядом с ней сидела молодая девушка лет шестнадцати-семнадцати. Волосы девочки в светло-желтом платье были собраны в два пучка на макушке. Несколько распущенных прядей волос обрамляли маленькое светлое личико без грамма косметики, и она казалась очаровательной молодой служанкой старой госпожи. Но если бы кто-нибудь присмотрелся к ней повнимательнее, то понял бы, что спина девушки была чрезвычайно прямой, и независимо от того, как сильно повозка раскачивалась взад и вперед, ее осанка оставалась безупречной. Ее глаза были закрыты, как будто она глубоко задумалась, и от нее исходила почти смертельная аура, как будто она могла выхватить свое оружие в любой момент. Она была одета как служанка, но совсем на нее не походила.

Это был отряд старой госпожи Ван, в который входили Чжоу Фэй, Ли Шэн и другие молодые ученики.

В последнем письме, которое старая госпожа Ван получила от своего пропавшего сына, говорилось, что они приближаются к району Дунтин. Так случилось, что здесь, в городе Юэян, располагался известный клан боевых искусств под названием «Хо Цзя Бао»*.

* дословный перевод - крепость семьи Хо.

Пожилой глава клана Хо, Хо Чанфэн, в молодости был весьма уважаемой фигурой в мире боевых искусств. Его набор боевых приемов для ног не имел себе равных. Он также был названым братом предыдущего главы 48 крепостей, когда последний был жив. Таким образом, Ли Цзиньжун послала Ли Шэна и Чжоу Фэй сопровождать группу в надежде получить помощь Хо Цзяо Бао в их поисках, учитывая особые отношения между кланами Ли и Хо.

В то время множество бандитов и грабителей бродили по региону Дунтин, в основном это были головорезы, которые пользовались уязвимыми жителями деревни, населяющими это захолустье. Поскольку отряд старой госпожи Ван не выглядел легкой мишенью, никто не осмелился напасть на них.

Чжоу Фэй постепенно потеряла интерес к пейзажу после того, как они покинули район гор Шу.

Чем дальше на север они продвигались, тем реже попадались деревни, и иногда они ехали целый день, не увидев ни одного дома. Дорога становилась все более каменистой, и последующие их остановки по пути оказывались в совершенно пустынных местах. Только когда они время от времени проезжали заградительные посты, ведущие в крупные города, они замечали какие-то признаки жизни, но выглядели они удручающе. Чиновники на пограничных пунктах часто требовали взятку за взяткой от путешественников, прежде чем давали им пройти. Сидя в повозке, можно было слышать звуки плача, когда крестьяне, которые не могли войти, умоляли охранников впустить их. Эта жалобная какофония нервировала душу.

Чжоу Фэй совсем перестала смотреть наружу, закрыв глаза и вместо этого отдыхая. Она снова и снова проигрывала в уме девять ходов техники «Расколоть снежную саблю», которую Ли Цзиньжун продемонстрировала в тот день - этому методу отработки движений ее научил Юй Лао. В то время как монахи практиковали «Мантру с закрытым ртом», в которых они медитировали в тишине, Юй Лао аналогичным образом окрестил этот странный способ занятий боевыми искусствами, назвав его «Мантра с закрытыми глазами».

Юй Лао часто жаловался на Чжоу Фэй – она была слишком шумной, глупой, неряшливой, не ставила вещи, которыми пользовалась, на свои места. И он не позволил ей тренироваться посреди реки, заявив, что не хочет смотреть, как она изо дня в день выставляет себя дурой. Поэтому каждый раз, когда Чжоу Фэй натыкалась на препятствие в своей тренировке, не в силах вырваться из цепких лап нитей Цянь Цзи, Юй Лао позволял ей сидеть рядом и размышлять, многократно прокручивая в голове каждый удар и шаг.

Со временем Чжоу Фэй научилась устранять все отвлекающие факторы и просто сосредотачивалась на практике в своем уме.

Постепенно она поняла, что когда человек свободен от всех внутренних и внешних отвлекающих факторов, он переходит на другой ментальный уровень, в котором его мышление и физические движения плавно сливаются. Иногда, когда она достигала этого состояния сознания, она не могла понять, действительно ли она физически отрабатывала свои навыки, или же только отображала их мысленно. И она обнаружила, что может очень естественно выполнять движения, которые она практиковала, используя эту «Мантру с закрытыми глазами», так же, как если бы она практиковала их физически. Вначале Чжоу Фэй могла войти в такое состояние только тогда, когда находилась в тихом и уединённом месте, таком, как Чернильная река. Но когда она привыкла к этому, она смогла сосредоточить свои мысли и практиковаться с этой «Мантрой с закрытыми глазами» в любое время, когда пожелала.

Как раз в тот момент, когда ее голова наполнилась сценами огня и ярости, она внезапно услышала леденящий кровь собачий вой. С громким «уа» возчика экипаж резко остановился. Глаза Чжоу Фэй распахнулись, и стальной блеск на мгновение мелькнул в её взгляде, прежде чем исчезнуть. Придя в себя, она протянула руку, чтобы отодвинуть небольшой уголок занавески, и выглянула наружу. Казалось, что путь лошадям преграждает толстая плетеная веревка.

Всадник впереди был старшим учеником из фракции Сяосян по имени Дэн Чжэнь и опытным наездником. Дэн Чжэнь натянул поводья, чтобы остановить лошадь. Прежде чем он успел спешиться, чтобы посмотреть, в чем дело, пять или шесть ужасно тощих диких собак выскочили с обеих сторон дороги, уставившись на них и завывая. Вскоре после этого выбежали несколько жителей деревни, все молодые и крепкие мужчины, за исключением двух полных женщин. Все они держали в руках топоры или деревянные палки, а один даже держал длинную деревянную скамью. Они уставились на их небольшой отряд с явной ненавистью в глазах.

После того, как обе стороны несколько мгновений сердито смотрели друг на друга, Дэн Чжэнь, наконец, спустился с лошади, поклонился жителям деревни и почтительно сложил руки перед собой, сказав:

- Наша маленькая группа сопровождает эту пожилую госпожу обратно в ее родной город, и мы просто проезжаем мимо. Может быть, мы вас чем-то обидели?

Крепкий молодой человек, возглавлявший группу жителей деревни, взглянул на меч на поясе Дэн Чжэня и грубо бросил:

- Пожилая госпожа? Сколько именно лет этой пожилой госпоже? Позвольте нам взглянуть!

Дэн Чжэнь нахмурил брови:

- Где ваши манеры?!

Молодой человек громко заявил:

- Как я могу быть уверен, что вы не шайка грабителей, как те другие парни?

В то время как Дэн Чжэнь и его группа принадлежали миру боевых искусств, фракция Сяосян была более утонченной – например, они были известны своей резьбой по бамбуку и привлекательной внешностью своих членов. Даже когда их вынудили укрыться в 48 крепостях, они не утратили своей элегантной осанки и выглядели для всего мира как группа прекрасных молодых господ. Кто бы мог подумать, что однажды их примут за бродячую банду мародеров. Это было так нелепо, что Дэн Чжэнь чуть не расхохотался.

Повернув голову, чтобы посмотреть на старую госпожу Ван, Чжоу Фэй увидела, как она задумчиво погладила свою трость и прошептала: «Мы всего в одном дне пути от города Юэян и недалеко от крепости клана Хо. Как это возможно, чтобы обычные головорезы осмелились бродить по этому району? Фэй, помоги мне спуститься. Я хочу взглянуть».

Маленькая компания внезапно расступилась посередине, почтительно остановившись по обе стороны экипажа. Оттуда медленно вышла пожилая дама, опираясь для поддержки на молодую девушку. Девушка выглядела невинной и нежной, такой же светлой и чистой, как снежный ком, что заставляло жителей деревни чувствовать себя неполноценными по сравнению с ней. Когда ее взгляд скользнул по ним, женщина, размахивающая скамейкой, неловко поставила ее.

Старушке на вид было около семидесяти лет, и у нее было доброе лицо, глядя на которое, хотелось усесть у ее ног и слушать, как она рассказывает истории о своей молодости. Она подошла прямо к жителям деревни и, слегка запыхавшись, мягко спросила: «Уважаемые сельчане, по-вашему я похожа на безжалостного головореза?»

Час спустя старой госпоже Ван удалось благополучно провести Чжоу Фэй и юных учеников в деревню.

Все дикие собаки были посажены на цепи, а оружие жителей деревни убрано. Группу привел в деревню молодой человек, который только что выступал лидером. Первоначально он был старостой деревни, которому было поручено собирать налоги для местного правительства, но вместо этого он взял на себя ответственность за обеспечение выживания этих несчастных жителей деревни.

Староста деревни печально улыбнулся: «Эти разбойники беспрестанно преследовали нас в течение последних нескольких дней, пока даже трава и деревья не стали казаться нам врагами*. Они выжали нас досуха. У нас не было другого выбора, кроме как сторониться всех посторонних, проходящих мимо».

*  китайская идиома草木皆兵  (cǎo mù jiē bīng) - трава и деревья кажутся вражескими солдатами - обр. в знач.: впасть в панику, жить в постоянном страхе, всего бояться.

Пока он говорил, откуда-то поблизости донесся звук плача. Чжоу Фэй подняла голову, чтобы взглянуть в ту сторону. Перед одним из домов лежал молодой человек, завернутый в рваную соломенную циновку, которая была слишком короткой, чтобы полностью прикрыть его высокую фигуру. Его голова выглядывала из-под коврика, но черты лица были неразличимы, его череп был жестоко разбит тупым предметом. Засохшая кровь облепила его лицо, которое представляло собой изуродованное месиво. Пожилая женщина опустилась на колени рядом с ним и, всхлипывая, пыталась смыть кровь с его лица.

Несмотря на преклонный возраст, старая госпожа Ван лично совершила эту поездку только потому, что беспокоилась о своем сыне. Эта сцена задела ее за живое, и она долго стояла там, вытирая слезы с глаз.

- Если бы они просто забрали наше добро, мы все еще могли бы жить с этим, но они не пощадили даже наших людей, - глядя на трупы вокруг себя, староста проглотил все слова утешения, которые собирался сказать старой женщине, потерявшей сына. Он знал, что она потеряла волю к жизни, и поэтому все, что он скажет, будет бессмысленно. Повернувшись к Дэн Чжэню, он сказал: - Я был свидетелем на свадьбе этого молодого человека. Не прошло и полугода после церемонии, как его жена попалась на глаза одному из тех головорезов. Он попытался ее похитить, и тогда... - Мужчина горестно вздохнул. - Госпожа, мы задержали вас. Приближается ночь, и, возможно, впереди не найдется места для отдыха. Почему бы вам не остаться у нас на одну ночь, а завтра снова отправиться в путь? Вы сможете добраться до города Юэян к вечеру.

Госпожа Ван не возражала и позволила ученикам дать жителям деревни немного денег за ночлег, которые глава деревни принял после череды вежливых отказов. Хотя он сказал, что оплата слишком велика, чтобы принять ее, он понимал, что должен взять эти деньги. Жители деревни были слишком бедны, настолько бедны, что не могли позволить себе купить гробы для усопших – такой вежливый отказ был непозволительной роскошью. Размышляя о глубине их обнищания и надежде на доброту незнакомых людей, деревенский староста испытывал глубокое чувство стыда и печали, и по его щекам потекли слезы. 

Их маленький отряд вскоре устроился на ночь. Разделив простую трапезу, ученики собрались в комнате старой госпожи Ван. «Шинян*, что-то в этом деле кажется мне подозрительным, - сказал Дэн Чжэнь. - Вы видели труп того молодого человека? Человеческая голова сделана из костей – ее не так-то легко разбить. У нормального человека, вероятно, не хватит сил вот так проломить кому-нибудь череп. Должно быть, это был кто-то, кто занимается боевыми искусствами, и притом опытный боец. С профессиональной бандой головорезов в такой непосредственной близости, почему клан Хо ничего не предпринимает по этому поводу?»

* 师娘 (shīniáng) - вежл. матушка-наставница (о жене учителя/господина).

Старая госпожа Ван поднесла свои морщинистые руки поближе к камину, согревая их. Она медленно кивнула в ответ на слова Дэн Чжэня. Затем, увидев, что Ли Шэн, похоже, хочет что-то сказать, спросила:

- Шэн, в чем дело?

- Я просто подумал, что, как бы мы ни выглядели измотанными путешествиями, всё было не так плохо, чтобы люди приняли нас за банду грабителей. Почему они были так осторожны, когда впервые увидели нас? – недоумевал Ли Шэн.

Чжоу Фэй тоже это заметила, но так как она не привыкла добровольно высказывать свое мнение, то промолчала. Теперь, когда Ли Шэн сказал то, о чем она думала, она кивнула головой в знак согласия.

Старая госпожа Ван мягко велела Ли Шэну:

- Продолжай.

- Эти жители деревни тяжело ступают и легко задыхаются – они не похожи на мастеров боевых искусств. Выражения их лиц, когда они говорили о том, что с ними случилось, также не казались притворными. - Ли Шэн немного подумал, а затем сказал: - Если только они не лгали… Может быть, так называемые «головорезы», о которых они говорили... не были обычными ворами и грабителями, но имели некоторое сходство с нами?

Ли Шэн изложил свою точку зрения самым смягчённым образом, но ученики немедленно замолчали при его словах. Не обычные воры, а имеющие определенное сходство с ними – тогда они должны были быть из фракции боевых искусств. В этом регионе клан Хо был единственной такой фракцией на многие мили вокруг.

Поскольку клан Хо и предыдущий глава клана Ли были назваными братьями, ученики воздерживались от того, чтобы напрямую сказать это Ли Шэну, хотя у них были похожие мысли. Теперь же, когда Ли Шэн сам заговорил об этом, все они с готовностью согласились с ним.

Старая госпожа Ван тихо сказала:

- Позвольте мне подумать об этом. Все вы были в дороге много дней, ложитесь спать пораньше. Просто будьте немного более бдительными этой ночью.

Как раз в этот момент они услышали, как кто-то снаружи спросил:

- Юная барышня Чжоу уже спит?

Чжоу Фэй быстро открыла дверь, чтобы впустить женщину, которая оказалась женой деревенского старосты – той самой женщиной, которая только что размахивала длинной деревянной скамьей. На самом деле она не была такой свирепой, какой казалась. Видя, как Чжоу Фэй спокойно следует за госпожой Ван повсюду, она смягчилась по отношению к ней и специально приготовила чистое одеяло для молодой девушки.

С юных лет Чжоу Фэй никогда не подвергалась какой-либо особой заботе или беспокойству. Чувствуя себя немного избалованной, глядя на теплое одеяло в своих руках, она быстро и горячо поблагодарила женщину.

Жене деревенского старосты редко доводилось видеть такую красивую молодую девушку - даже дети в этой деревне были болезненно худыми и истощенными. Перед уходом она погладила Чжоу Фэй по щеке и сказала, улыбаясь: «Хорошая девочка».

На разоренную деревню опустилась ночь. Завернувшись в свое новое одеяло, Чжоу Фэй ворочалась и ворочалась, но сон ускользал от нее. Она вдруг почувствовала, что мир за пределами 48 крепостей совсем не хорош. В то же время она была озадачена: она не понимала, почему жители деревни, которую постоянно преследовали мародеры, и которая была ужасно бедной, не переехали в другое место? Как раз в тот момент, когда ее разум был заполнен множеством мыслей и вопросов, она внезапно услышала громкий шум за окном, лай собак и крики людей. Чжоу Фэй вскочила и прошептала пожилой женщине, лежащей рядом с ней: «Бабушка Ван?»

Прежде чем старая госпожа Ван успела ответить, шум приблизился к ним ещё больше, а затем дверь их комнаты широко распахнулась. Жена деревенского старосты, как безумная, ворвалась в комнату и закричала: «Эти головорезы снова здесь! Прячьтесь скорее!»

Ее пристальный взгляд скользнул по Чжоу Фэй, она подняла изодранную мужскую одежду, лежащую в углу, и накрыла ею девочку с головы до ног: «Не показывай свое лицо, малышка, эти монстры...»

Прежде чем она успела закончить фразу, двое мужчин в масках ворвались во двор, крича: «Этот экипаж останавливался в этом дворе! Эти люди определенно здесь!»

Весь путь сюда их группа проделала без происшествий, даже когда пересекала самые уединенные места. Время от времени какая-нибудь мелкая сошка решалась действовать, но с ней легко справлялся один или два ученика. Кто знал, что чем ближе они подберутся к городу Юэян, тем смелее станут грабители!

Жена деревенского старосты подняла осыпающуюся метлу и помахала ею перед собой. В течение многих лет она занималась всевозможными тяжелыми работами: носила воду, рубила дрова, работала на полях и пасла скот. Со временем у нее развилось внушительное телосложение. Хотя она прекрасно понимала, что не может сравниться с этими двумя мужчинами в масках, она не желала проявлять никаких признаков слабости. Она презрительно сплюнула, прежде чем рявкнуть: «Даже мы не бреем наших овец и не собираем овощи каждый божий день. Вы уже убили наших людей и забрали наши деньги, какого черта вам еще нужно?»

Один из мародеров в маске злорадно усмехнулся. Намеренно понизив голос, он сказал: «Старые посевы, возможно, были убраны дочиста, но разве здесь не появились новые? Дорогая моя, не думай, что я не узнаю хороших вещей, когда вижу их – лошади, стоящие в конюшне на этом дворе, все сильные и крепкие, и стоят намного больше, чем ты. Похоже, сегодня наша счастливая ночь – и ваша деревня должна быть благодарна за это! Обязательно помогите нам поймать больше таких несчастных овец в будущем – когда мы будем пировать их мясом, мы обязательно оставим вам немного супа!»

Жена деревенского старосты была в ярости. Уперев руки в боки, она выпустила самую красочную и душераздирающую цепочку ругательств... о значении которых даже такой неискушенный человек, как Чжоу Фэй, могла примерно догадаться.

Двое мужчин в масках, конечно, не могли стерпеть такой наглости. Один из них шагнул вперед с мечом в руке. В этот момент большая черная собака бросилась на него от соседней стены, целясь прямо в горло. Пёс лежал в засаде в течение некоторого времени, и его мощные, точные движения отмечали его как короля среди собак.

Но у этого человека в маске были молниеносные рефлексы, и в одно мгновение он отскочил почти на метр от того места, где стоял. Большая черная собака прыгнула в пустое пространство и получила удар ногой в грудь от человека в маске.

Деревня была бедной и истощенной, как и ее собаки. Некогда величественная собака была измучена голодом и издала жалобный вой, когда ее отправили в полет. Вспышка стали сверкнула в руке другого человека в маске, когда он выхватил свой меч, чтобы разрубить собаку пополам. Увидев это, Чжоу Фэй быстро схватила расколотую чашу, лежащую на полу, и швырнула ее в него. Она попала прямо в меч мужчины, и его оружие отскочило в сторону. Чаша со звоном упала на пол, покатилась и остановилась, на удивление не разбившись.

Чжоу Фэй потянулась к своей подушке, чтобы схватить длинную саблю, которая была спрятана в ее дорожной сумке. С оружием в руке она вышла из комнаты: «Закрываешь лицо, когда грабишь других в темноте, будто у тебя действительно есть какая-то репутация, которую ты хочешь защитить – разве это не то же самое, что «стянуть штаны, чтобы пукнуть?»*

* китайское выражение, означающее критиковать кого-то за бесполезные действия.

Верхняя половина ее тела все еще была покрыта старыми одеждами, в которые ее поспешно завернула жена деревенского старосты, и ее лицо было в тени. Однако ее юбка выглядывала из-под мантии.

Человек в маске, который держал в руках меч, прищурился на Чжоу Фэй. Было совершенно ясно, что это девушка, и к тому же молодая. Его взгляд презрительно скользнул по длинной сабле в руке Чжоу Фэй, которая казалась ничем не примечательной и редко используемой. Решив, что она не доставит проблем, он тихо усмехнулся: «О? Ты немного разбираешься в боевых искусствах?»

Чжоу Фэй холодно улыбнулась, слова «Достаточно, чтобы порубить тебя и приготовить суп» вертелись у нее на кончике языка, но ее остановила морщинистая рука. Старая госпожа Ван прислонилась к дверному косяку и, прихрамывая, вышла из комнаты, гремя тростью и кашляя: «Девочка, когда ты выходишь на улицу, первый урок, который ты должна усвоить, - это быть вежливой с незнакомыми людьми. Ты должна быть разумной и уважительной, а не просто впадать в ярость по любому поводу, создавая проблемы».

Вынужденная сдержать свой пылающий гнев как раз в тот момент, когда он был готов вырваться наружу, Чжоу Фэй почувствовала, что может задохнуться. Только когда старая госпожа Ван повернулась, чтобы многозначительно посмотреть на нее, Чжоу Фэй вспомнила инструкции Ли Цзиньжун перед отъездом и неохотно протянула: «Слушаюсь».

Старая госпожа Ван оперлась на Чжоу Фэй для поддержки, шумно ковыляя вперед со своей тростью, и ей потребовалось довольно много времени, чтобы просто переступить порог. И все же по какой-то причине двое мужчин в масках, казалось, вели себя настороженно по отношению к ней и быстро переглянулись.

Как раз в этот момент они услышали звуки обмена ударами и крики людей. Дэн Чжэнь и остальные, вероятно, начали сражаться с этой бандой мародеров в масках. Старая госпожа Ван наклонила голову в сторону шума, чтобы лучше слышать, затем с большим усилием сделала несколько шагов вперед и вежливо сказала: «Уважаемые господа, я просто старая женщина, без особых связей и средств. Я только хочу вернуться в свой родной город со своими родственниками и там дожидаться смерти. Я вовсе не богатая дворянка, как вы могли подумать. Я умоляю вас сделать сегодня доброе дело и пощадить нас».

Поскольку люди в масках не ответили, старая госпожа Ван добавила: «Как насчет этого: у меня есть несколько золотых украшений, которые могут стоить немного денег, и было бы жаль, если бы их похоронили вместе со мной. Почему бы вам, благородные господа, не взять их, а на вырученные деньги купить себе еды и вина».

Чжоу Фэй не могла поверить своим ушам.

Дрожащими руками старая госпожа Ван отстегнула золотую заколку от своей прически и вложила ее в ладонь Чжоу Фэй: «Девочка, передай это им».

Чжоу Фэй просто стояла там, как статуя. Видя, что она непоколебима, старая госпожа Ван вздохнула и передала шпильку жене деревенского старосты, покачав головой: «Я действительно избаловала ее, эта маленькая девочка слишком капризна».

Золотая заколка старой госпожи Ван блеснула в руке жены деревенского старосты. Чжоу Фэй нахмурила брови, заметив, что с аксессуара свисает вырезанный из бамбука побег, а затем ее осенило – старая госпожа Ван подозревала, что эти люди в масках имеют какое-то отношение к клану Хо, и пыталась незаметно показать, из какой она фракции, в надежде, что они отступят, не опозорившись. И все же, несмотря на то, что она, наконец, поняла, что пыталась сделать старая госпожа Ван, ей это не понравилось. В то время как 48 крепостей были помечены как бандиты императорским указом, они никогда не преследовали невинных жителей, но у такой уважаемой фракции боевых искусств, как клан Хо, хватило наглости сделать это!

Чжоу Фэй пристально посмотрела на этот маленький побег бамбука, решив про себя, что даже если эти люди отступят, она определенно погонится за ними и преподаст им урок. Один из мужчин в маске шагнул вперед и выхватил золотую заколку для волос у жены деревенского старосты. Он бегло осмотрел ее, и что-то, казалось, вспыхнуло в его глазах. Он повернулся к своему напарнику, и они обменялись взглядами. «Это правда, что чем старше становятся люди, тем меньше у них желания создавать ненужные проблемы», - сказал он, обращаясь к старой госпоже Ван.

Старая госпожа Ван глубокомысленно кивнула.

Но в следующий момент человек в маске изменил свой тон:

- Поскольку госпожа такая разумная и понимающая, почему бы вам не отдать свои деньги и лошадей тоже? Людей можно хоронить везде, где есть почва, зачем вам возвращаться в свой родной город?

Это переходило всякие границы.

Старая госпожа Ван на мгновение закрыла глаза, а затем заговорила тем же умиротворяющим голосом, что и прежде:

- Я проехала тысячи миль, только чтобы вернуться домой и в последний раз увидеть лицо своего сына. Это мое единственное желание. Я действительно не могу отдать вам своих лошадей и экипаж. Я умоляю вас, господа, сжалиться над нами.

Человек в маске хихикнул:

- Это не тебе решать, старуха!

Он и его напарник бросились на старую госпожу Ван с идеальной координацией, один держал саблю, а другой меч.

В этот момент раздался голос:

- Не смейте!

Ли Шэн с кинжалом в руке прибыл как раз вовремя. Он описал клинком дугу в сторону человека в маске, держащего меч, обменявшись с ним семью или восемью ударами за считанные мгновенья. Затем каждый из них отступил на несколько шагов, втайне удивляясь мастерству своего противника.

Чжоу Фэй рвалась в бой. Она выставила саблю, чтобы блокировать другого мужчину в маске. Подумав, что она была маленькой девочкой, которая, вероятно, развила внутреннюю силу всего лишь на мизинец, он ухмыльнулся и тяжело опустил свою саблю на оружие в руке Чжоу Фэй. Ветер от движения его клинка со свистом сдул рваную ткань с ее головы, обнажив тонкие черты лица. Человек в маске улыбнулся: «Ах, кто тут у нас...»

Прежде чем он успел закончить фразу, его ошеломила ослепительная вспышка металла. Он инстинктивно откинулся назад и почувствовал, как что-то холодное коснулось кончика его носа. Длинная сабля Чжоу Фэй совершила немыслимое изменение направления в воздухе, вернувшись к нему и целясь прямо в его лицо. Человек в маске сделал отчаянный шаг назад. Прежде чем он смог встать на ноги, он почувствовал, как к его ногам устремился поток воздуха. Он быстро прыгнул вверх, но прежде чем успел нанести ответный удар, перед его глазами снова сверкнула сталь, быстрая, как молния.  

Мужчина в маске начал выходить из себя. С громким криком он поднял саблю и парировал клинок Чжоу Фэй изо всех сил. Тем не менее, эта длинная сабля не потеряла своей инерции, лишь ненадолго остановившись при ударе, и человек в маске почувствовал невыразимую силу, давящую на него от клинка шириной всего в четыре пальца. Она безошибочно направила его ему в грудь.

Большая черная собака, которую отшвырнули в сторону, наконец, сумела подняться на ноги и открыла пасть, чтобы залаять. При этой сцене нападавший был ошеломлен и замолчал, как и жена деревенского старосты.

Человек в маске удивленно выпалил: «Снежная Сабля...»

Старая госпожа Ван внезапно дважды кашлянула, аккуратно прервав его. Безмятежно опираясь на свою трость среди сверкающей стали вокруг нее, она сказала: «Девочка, бабушка только что сказала тебе, что в мире боевых искусств нужно быть вежливым и разумным и уважать других. Но если ты встретишь людей, которые ведут себя неразумно и неуважительно, тогда ничего не поделаешь…»

Сначала жена деревенского старосты решила, что, поскольку старая госпожа Ван была просто беззащитной старой женщиной, было совершенно понятно, что она хотела успокоить людей в масках и разрешить ситуацию мирным путем. Но теперь, хотя было ясно, что эта пожилая госпожа совсем не беззащитна – даже ее юная служанка была чрезвычайно опытна – она все еще говорила об ‘уважении’, ‘разуме’ и ‘принципах’. Жена деревенского старосты подумала, что сейчас задохнётся от разочарования, и открыла рот, чтобы отчитать старушку: «Почему вы...»

Но, к ее удивлению, госпожа Ван немного помолчала, прежде чем с сожалением вздохнуть: «Тебе просто придется убить их».

Черная собака залаяла, ее хвост поднялся в предвкушении.

Поскольку родословная Чжоу Фэй и Ли Шэна в области боевых искусств была безупречной, их навыки, естественно, были выше среднего – в противном случае Ли Цзиньжун не позволила бы им уйти. И все же, в конечном счете, они были еще желторотыми птенцами, никогда не видевшими кровопролития. Хотя они были более чем способны яростно сражаться, они, по понятным причинам, не решались нанести удар, который унес бы жизнь человека. Если бы Чжоу Фэй выставила свой клинок вперед еще на дюйм, этот человек в маске был бы пронзен на месте.

Как только старая госпожа Ван закончила говорить, человек в маске, сражающийся зубами и ногтями с Ли Шэном, издал громкий рев, злобно выставив свой меч вперед. Ли Шэн инстинктивно отступил на полшага, и этого мига мужчине в маске хватило, чтобы броситься прочь и прыгнуть на крышу маленького домика в попытке убежать. Но как только он оторвал ноги от земли, его тело внезапно выбросило наружу, как воздушного змея с оборванной веревкой. Потеряв сознание, он ударился о крышу маленького домика, а затем медленно осел на землю. У Ли Шэна перехватило дыхание – кинжал размером с ладонь глубоко вонзился в спину человека в маске. На рукояти у него был вырезан маленький побег бамбука.

О чудо, это был «Дротик Сяосян», не являвшийся миру боевых искусств более двух десятилетий.

Старая госпожа Ван снова засунула руку в рукав и заправила за ухо несколько выбившихся прядей седых волос. Она тихо сказала: «Фэй! Почему ты все еще бездельничаешь? Если кто-нибудь из этих людей сбежит, как ты думаешь, они пощадят жизни жителей деревни в следующий раз?»

Выражение лица Чжоу Фэй посуровело. Отведя оружие назад, она быстро развернулась в сторону полукругом, как призрак, и сжала рукоять своей сабли обеими руками. Заняв выгодную позицию, она быстро изо всех сил взмахнула клинком вверх, демонстрируя технику Снежной Сабли, которую она мысленно репетировала на протяжении всего путешествия сюда.

Черепица с крыши оторвалась и с грохотом упала на землю прямо рядом с человеком в маске. Лезвие вошло ему в подбородок и пронзило череп насквозь. Черная ткань, закрывавшая его лицо, отлетела в сторону, открыв лицо, застывшее в недоумении.

Это была первая душа, павшая перед напором Снежной Сабли, после ее повторного появления в мире боевых искусств.