Онлайн чтение книги Новый Непутевый ученик в школе магии: Девы-Лебеди New The Irregular at Magic High School: Cygnus Maidens
Новый Непутевый ученик в школе магии: Девы-Лебеди Том 1 Глава 14

18 апреля

Суббота, 18 апреля 2099 года.

В кабинете класса 1B Третьей школы при национальном университете магии только что закончилось завершающее учебный день классное собрание.

— Дзюмондзи. Задержись ненадолго.

Классный руководитель по имени Маэда Кэйто остановила Дзюмондзи Тацуки, идущего в потоке учеников, направляющихся кто сразу домой, а кто — перекусить в школьной столовой.

Тацуки уже был признанным "почётным учеником" Третьей школы (кстати говоря, стоит отметить, что разделение на классы в Третьей школе происходило не на основе оценок, как в Первой школе). Поэтому многим идущим к выходу из класса ученикам было крайне любопытно, зачем классный руководитель задержала Тацуки.

Однако таких учеников, которые готовы были тратить своё драгоценное время в субботу после школы на то, чтобы остаться поглазеть на что-то любопытное, были единицы. Однако Кэйто чётко скомандовала "другим ученикам — разойтись", и вскоре в классе больше не осталось любопытных зевак. ...Несмотря на то, что Кэйто была женщиной, ходили слухи, что среди преподавательского состава Третьей школы она является самым ярым "ястребом*". Не прошло и двух недель с момента поступления, как ученики 1B класса уже стали очевидцами этого. А если говорить точнее, то "удостоверились на своей собственной шкуре", что этот слух — это факт.

[https://ru.wikipedia.org/wiki/Ястреб_(политика)]

Кэйто подошла к Тацуки, который остался на своём месте, как ему и было велено. После чего она села к нему боком на место перед ним.

Кэйто сейчас 26 лет. Её закалённое в бесчисленных тренировках тело излучало соответствующую возрасту привлекательность. И, разумеется, у неё были свойственные волшебникам опрятность и красота.

Однако Тацуки не проявлял ни малейшего влечения к этой привлекательности. Такого эффекта ему удалось достичь за счёт своего крайне серьёзного темперамента в синергии с успехами, достигнутыми под ежедневным чутким руководством Кэйто.

Как и ожидалось от Тацуки, он не встал и не выправил позу, но хотя бы положил руки на колени и выпрямил спину, после чего спросил:

— Сэнсэй, о чём вы хотели поговорить?

— Дзюмондзи.

В свою очередь, Кэйто сразу перешла к делу, пропустив всякие ненужные предисловия.

— Я назначаю тебя в дисциплинарный комитет.

Она не спрашивала "не хочешь ли вступить в дисциплинарный комитет?" и не командовала "иди вступи в дисциплинарный комитет", а просто "назначила" его. Было совершенно очевидно, что отказ Тацуки не принимается.

— Можно узнать причину?

Тем не менее, Тацуки не собирался молча повиноваться кому бы то ни было, даже если это его классный руководитель.

— Почему я был выбран в дисциплинарный комитет?

Точнее, он не хотел оставлять этот вопрос без ответа.

— У нас в Третьей школе вроде как есть традиция — назначать в дисциплинарный комитет ученика, занявшего первое место по результатам вступительных экзаменов. И это не я.

Традицией Первой школы является вербовка занявшего первое место ученика в школьный совет.

А вот в Третьей школе, как и сказал Тацуки, лучший ученик назначается в дисциплинарный комитет. Формально, конечно, его "просят", но фактически он именно "назначается". Причём нередко это происходит прямо так, как сейчас. Таковы уж традиции этой школы.

— Твой вопрос оправдан, Дзюмондзи.

Кэйто признала то, что сказал Тацуки. Казалось, будто у неё не было другого выбора, кроме как признать это, ведь так оно и было на самом деле, однако у неё был и другой выбор — просто "пропустить это мимо ушей". С учётом этого, Кэйто не казалась совсем тираном, хоть и была "ястребом".

— Первое место среди новичков этого года заняла Итидзё Аканэ, а не ты. Следуя традиции, Итидзё была назначена в дисциплинарный комитет. Всё как ты и сказал.

Тацуки согласно кивнул.

— Однако у Итидзё есть определённые обстоятельства, мешающие ей выполнять обязанности члена комитета. В течение последних 10 дней мы пытались внести коррективы в различных аспектах этого вопроса, но всё равно ничего не вышло. Поэтому выбор пал на тебя, занявшего второе место.

Тацуки понял, что является всего лишь заменой Итидзё Аканэ.

— А можно ли узнать, что это там за обстоятельства у Итидзё-сан?

Тацуки задал этот вопрос, потому что подумал, что раз его назначили заменой, то можно хотя бы объяснить ему причину.

— Нельзя.

Но в ответ он получил безапелляционный категоричный отказ.

— Дзюмондзи, надеюсь, никаких недопониманий не будет?

Кэйто многозначительно посмотрела на Тацуки.

Тацуки не был глуп настолько, чтобы намеренно ошибиться с ответом.

— Понял, я принимаю назначение в дисциплинарный комитет.

Как и не был настолько глупым, чтобы не понять, что выбора у него нет.

— Мне теперь нужно явиться в штаб комитета?

— Не сейчас, а в понедельник. Сегодня можешь быть свободен.

— Понял. Тогда всего доброго.

Тацуки вступил в клуб кроссфилда*. В таком же клубе в своё время состоял Кацуто в Первой школе. Он неосознанно "шёл по стопам" Кацуто даже в состоянии своего "внутреннего протеста" из-за Алисы.

[В оригинале написано Crossfield(катаканой). В 9 томе махорки давалось пояснение, что это нечто вроде магического страйкбола.]

Но сегодня суббота. Если не перекусить перед клубом, то на него не останется сил.

Покинув Кэйто, Тацуки направился в школьную столовую.

 

◇　◇　◇

 

Когда Тацуки зашёл в столовую, он обнаружил там всё ещё обедающего Икуру Самона — своего одноклассника и соседа по общежитию. Разговор Тацуки с Кэйто был коротким, но за столами уже образовалось много свободных мест.

Тацуки знал, что Самон не из тех, кто ест не спеша. Вероятно, просто взял вторую порцию.

— О, Тацуки.

Самон позвал Тацуки.

Тацуки кивнул, чтобы показать, что услышал, после чего подошёл к нему и поставил свой поднос с комплексным обедом на его столик. Он собирался сесть здесь с самого начала, даже если бы Самон с ним не заговорил первым.

— О чём говорили с сэнсэем?

Самон первым поднял эту тему. Похоже, ему тоже было это любопытно.

— Меня назначили в дисциплинарный комитет.

Тацуки не видел необходимости в сокрытии этого. В любом случае, в понедельник об этом узнает уже вся школа.

— Хахах. Значит, Итидзё таки не сможет работать в комитете.

Все в Третьей школе знали, что Итидзё Аканэ заняла первое место по результатам вступительных экзаменов этого года. Именно она читала речь представителя новичков на вступительной церемонии, и именно она — старшая дочь семьи Итидзё из Десяти Главных Кланов — стала горячей темой для обсуждений даже среди тех, кто не участвовал во вступительной церемонии. Ни среди новичков, ни среди второгодок и третьегодок, ни среди преподавателей и прочего школьного персонала, не было никого, кто не проявлял интерес к этой теме.

— Самон, тебе что-то известно?

Самон говорил так, будто что-то знает. Поэтому Тацуки, не добившийся ответа от Кэйто, без колебаний задал ему этот вопрос в надежде, что так сможет узнать причину, по которой стал заменой.

— Тацуки, ты знаешь, что одна из наших одноклассниц — двоюродная младшая сестра Итидзё Аканэ?

— Двоюродная младшая сестра? Разве у неё была такая? У младшего брата главы семьи Итидзё, вроде, только сын?

— Её только так называют, но на самом деле они не кровные родственники. А зовут её Итидзё Рэйра.

— То есть, семья Итидзё её удочерила...? Видимо, какие-то особые обстоятельства?

Семья Итидзё из Десяти Главных Кланов взяла на своё попечение приёмного ребёнка, не принадлежащего к их основной родственной линии. Единственное, что приходит при этом на ум — что возникли какие-то определённые обстоятельства. Например, что это дочь главы семейства, сделанная на стороне. ...Тацуки подумал о чём-то таком только потому, что провёл параллели со своей семьёй.

— Это лишь слухи, но...

Самон перешёл на шёпот.

Тацуки наклонился над столом, чтобы лучше слышать.

— Вполне возможно, что на самом деле Итидзё Рэйра — это Лю Лилей из ВАА.

Тацуки чуть не повысил голос, но чудом сдержался.

— Это лишь слухи, верно? Была бы она настоящая — её узнали бы в лицо.

В Японии два года назад тоже видели ту публичную трансляцию из ВАА, в которой они показали внешность своего официального волшебника стратегического класса по имени Лю Лилей.

— Один и тот же человек в военной и в школьной форме создаёт совершенно разное впечатление. Да и с момента выпуска того видео прошло уже два года. Даже если у неё изменились черты лица, всё равно нельзя сказать, что это совершенно точно не она.

— ...Ладно. Допустим, Лю Лилей из Великого Азиатского Альянса ходит в нашу школу.

Сколько ни спорь, истину не раскрыть на основе одних лишь предположений.

— И какая тогда связь между Итидзё Аканэ и Лю Лилей?

Тацуки решил отложить принятие каких-либо решений и для начала продолжил этот разговор.

— Она у неё под надзором?

— Очень похоже на то. По-видимому, силы самообороны поручили семье Итидзё надзор за Лю Лилей... и в крайнем случае её усмирение.

Если это правда, тогда понятно, почему она не может выполнять обязанности члена дисциплинарного комитета.

Однако...

— В этой истории есть одна небольшая странность. Итидзё Аканэ вроде бы вступила в клуб магических боевых искусств. Если она уже приступила к обязанностям по надзору за волшебником стратегического класса, то клубную деятельность она себе тоже не может позволить.

— Итидзё Рэйра тоже вступила в клуб магических искусств.

— Типа, если они в одном клубе, то можно без проблем держать её под надзором...?

— Всё это лишь слухи.

Этими словами Самон поставил точку в разговоре. Похоже, на самом деле, он и сам не особо верил этим "слухам". По крайней мере, именно такое впечатление производил сейчас этот парень, невинно ковыряющийся в миске с рисом.

А вот Тацуки, наоборот, нашёл в себе намного больше доверия этим словам про то, что Лю Лилей ходит в Третью школу, а Итидзё Аканэ — её надзиратель. И это будет звучать куда более убедительней, если ему назначили роль члена дисциплинарного комитета именно по этой причине.

Следует ли сообщить об этом старшему брату Кацуто?

Нет, если это правда, то брат уже должен быть в курсе. Тогда каковы его намерения, если он отпустил меня в такое место, зная обстоятельства?

Что брат хочет, чтобы я сделал?

Что мне сделать, чтобы оправдать его ожидания...?

Примерно такие размышления были сейчас в голове у Тацуки, забывшего про свой "протест" против Кацуто, ставший причиной его отъезда из Токио.

 

◇　◇　◇

 

В столовой Первой школы Алиса с Марикой уже заканчивали свой поздний обед.

А припозднились они не из-за того, что занятия были продлены. Просто после окончания уроков в столовой оказалось так много народу, что они решили немного подождать и прийти попозже.

— Алиса, ты сейчас в клуб? — Спросила у Алисы Мэй.

Алиса сидела рядом с Марикой. Напротив Алисы сидела Мэй, а напротив Марики — Кохару. Все четверо перенесли своё обеденное время по одной и той же причине.

— Нет. В дисциплинарный комитет.

— Алиса-сан, ты стала членом дисциплинарного комитета?

Такими словами (и соответствующим лицом) выразила своё удивление Кохару после того, как Алиса, покачав головой, ответила на вопрос Мэй.

— Хоть и с неохотой, но я тоже в него вступила.

Слова Кохару хоть и были в вопросительной форме, но вопросом не являлись, однако Марика на них ответила. И хотя она сказала, что сделала это "с неохотой", но какой-то особой неприязни на её лице заметно не было.

— Вступили вы только вчера? Значит, сегодня ваш первый рабочий день? — Спросила Мэй.

"Да" и "Угу" — одновременно ответили соответственно Алиса и Марика.

— Потому что вчера была клубная деятельность.

— Алиса, ты ведь вступила в клуб краудбола? У них практика, вроде, 3 дня в неделю... Среда, пятница и воскресенье, если я правильно помню.

— Угу, верно. Откуда знаешь?

— Видела недавно во время работы в школьном совете.

— А у тебя, Марика-сан, разве сегодня нет занятий в клубе? — Спросила у Марики Кохару, слушавшая разговор между Алисой и Мэй.

— Есть, но, похоже, между главой клуба и главой дисциплинарного комитета существует какая-то договорённость. Глава клуба позволила мне заниматься делами дисциплинарного комитета раз в неделю.

— Хех... Даже представить себе не могу, как вообще так вышло? — Пробормотала Кохару. По правде говоря, Марика и сама задавалась таким вопросом.

— Видимо, глава дисциплинарного комитета Урабэ и глава клуба магических искусств Китахата и правда очень близкие подруги.

Подсказку для решения этой загадки предоставила Мэй.

— Э, вот оно что. Тогда неудивительно.

Марика сначала выглядела озадаченной, но быстро пришла к пониманию и согласно кивнула.

— Думаешь? Но они такие разные на вид...

Алиса озадаченно наклонила голову.

— Если говорить об этом, то вы двое тоже совершенно разные.

Мэй вставила шутливый комментарий в ответ на слова Алисы.

— Что, правда?

— Правда, что ли?

Алиса с Марикой на этот раз синхронно наклонили голову. В результате вопрос об отношениях Урабэ и Китахаты был временно отложен.

 

◇　◇　◇

 

— Мина, по поводу того разговора.

— Какого того?

— Ну, того, где говорилось, что нет ничего удивительного в том, что Урабэ-сэмпай и Китахата-сэмпай — близкие подруги.

По пути в штаб дисциплинарного комитета Алиса вспомнила тему недавнего разговора.

— А-а, ты об этом? У меня нет никаких оснований так полагать. Это всего лишь мои впечатления от увиденного.

— Ну ты же не с пустого места так считаешь?

— Думаешь...? Хм, а помнишь, когда меня с главой увели как обвиняемых?

— Конечно, я это помню. Это было девятого числа, верно?

— ...Ничего себе. Даже дату помнишь?

Марика округлила глаза от удивления.

— В штабе группы управления клубами что-то произошло?

Никак не отреагировав на удивление Марики, Алиса призвала её продолжить.

— Не "что-то". Просто я видела отношение главы комитета к главе клуба.

— Отношение?

— Если судить только по содержанию её фраз, то она упрекала главу клуба. Но при этом было ощущение, что тон её голоса и взгляд совсем мягкие. Ну, знаешь, когда говоришь кому-то "с тобой ничего не поделаешь".

— Хмм... Значит, вот какие у сэмпаев отношения.

Объяснение Марики представляло собой некий эмоциональный поток сознания, но этого, похоже, было достаточно, чтобы Алиса поняла, о чём речь.

— Но раз глава клуба официально это одобрила, то это никак не повлияет на клубную деятельность? Отлично же.

— По ощущениям, это было больше похоже на рабочий приказ, чем на официальное одобрение.

Видимо, посчитав манеру речи Марики забавной, Алиса сначала хихикнула, а потом рассмеялась.

И будто заразившись от неё, следом за ней рассмеялась и Марика.

— Что это с вами? Над чем веселитесь? — Послышался голос у них из-за спины.

Алиса с Марикой особо не удивились.

— Значит, Изаёй-сэмпай у нас из тех, кто любит внезапно начинать разговор, подкравшись сзади? — Оглянувшись, с лёгким упрёком в голосе спросила Марика. Они обе ничуть не испугались, потому что уже привыкли к этим внезапным выходкам Сомы.

— Простите, простите. — Без малейшего признака раскаяния в голосе извинился Сома. — Итак, о чём болтаете? — После чего сразу же задал этот вопрос. Видимо, его извинения действительно были лишь на словах.

— Обычные девичьи разговоры, сэмпай.

Однако Алиса просто взяла и бесцеремонно отфутболила любопытство Сомы.

Они были уже на подходе к штабу дисциплинарного комитета.

Оставив невольно остановившегося Сому позади, Алиса с Марикой быстро вошли в штаб.

 

— ...Ну и ну, какие мы неподатливые. Хоть я делаю это ради тебя* , но, похоже, подружиться** будет ой как непросто... — Многозначительно пробормотал Сома, провожая взглядом удаляющуюся спину Алисы . Эти слова были сказаны им вслух неосознанно.

[* В оригинальном тексте применено устаревшее слово 御前, которое может означать либо ты/вы, либо являться обращением к некоей важной персоне. Да и вообще вся фраза какая-то мутная. Без контекста не понятно, это у него такая манера речи и он просто говорит это вдогонку Алисе, или он действительно чей-то прихвостень, и в этой фразе имеет в виду какого-то своего "босса".]

[** Тут тоже используется нестандартный оборот, дословно означающий "стать товарищами" или "сделать (кого-то) своим товарищем". Применяется именно слово 仲間, а не 友人(друг).]

Вероятно, он и сам это заметил, так как после этого, на мгновение нахмурившись, он пробормотал: "что-то я потерял бдительность".

Однако он быстро натянул на своё лицо дружелюбное выражение, немного не дотягивающее до совсем легкомысленного, после чего открыл дверь в штаб дисциплинарного комитета.