Онлайн чтение книги Охотник-самоубийца SSS-класса SSS-Class Suicide Hunter
Как она любит (часть 1)

Герцогиня стояла в коридоре посреди ночи, а позади находилось огромное зеркало в полный рост – гладкое и чистое. В отражении лунный свет очерчивал спину девушки и пряди её волос. Серебряная Лилия казалась подобной одинокому острову в тёмном океане.

— У тебя нет слов? По твоему лицу видно, что ты в недоумении. Понимаю, для тебя это впервые…

«Впервые?»

В груди шевельнулась тревога, но сейчас не это важно. Почему герцогиня обращается ко мне так, словно мы старые приятели? Луна рода Иванси* со всеми она хладнокровна и жестока, как клинок. Причина, по которой она могла бы быть любезна со мной, дворецким Золотой Сливы… не существует. И никогда не будет существовать.

(«Луна рода Иванси» – игра слов. 달 (таль) – луна. Это можно расшифровать как отсылку на имя, цвет волос и предпочитаемое время суток героини, а также на ее статус – она светило, выдающаяся личность семьи. 딸 (тталь) – дочь, так что благодаря схожести звучаний предложение можно прочитать как «дочь семьи Иванси». Здесь и в дальнейшем титул «Луна» будет означать человека, второго по значимости в семье. Первый по значимости зовется «Солнцем».)

— Прошу прощения за свою бестактность, у меня и правда не нашлось слов. Герцогиня, это… сон? Вы в моем сне?

Серебряная Лилия отреагировала на мои слова странно. Появившаяся на ее губах улыбка отчего-то напоминала шрам.

— Забавный вопрос. Хорошо, как скажешь. Твой сон присвоил себе мою жизнь. Теперь я знаю, что любовь – это посвятить свою жизнь чьей-то мечте.

Что это значит?

— Я стала твоим сном. Ты – моей жизнью. Обменять жизнь на мечту друг друга – вот, что зовется нашей любовью.

Что это значит? Я не понимал еще многих вещей. Одна из таких – улыбка Серебряной Лилии.

— Но ты, наверное, спрашивал о чем-то не столь романтичном, поэтому дам тебе более серьезный ответ. Должно быть, тебе показалось странным, что не видно слуг. Не беспокойся, я их всех отпустила.

— Почему…

— И я тебя предупреждаю – никогда больше не называй меня «герцогиней», — на ее губах заиграла улыбка. — Иначе я тебе сердце проткну.

И это точно не блеф, не пустые угрозы. Если я еще хоть раз назову ее «герцогиней», ее рапира наверняка пронзит мне сердце. Она сделает это.

«Почему?»

Почему ее слова казались не хладнокровными и жестокими, а мягкими и теплыми? Может ли угроза звучать приятно?

— Подойди сюда.

Ее голос и жест руки манили меня. Я не мог отказаться. Когда я подошел к ней, она указала на зеркало в полный рост.

— Что ты видишь?

— Я вижу молодую барышню, стоящую рядом со мной.

— Еще?

— Темный коридор… Лунного света недостаточно, поэтому я почти ничего не вижу, кроме себя и Вас. Все остальное погребено во тьме.

— Еще? — спросила она.

Странно. Она просила другого ответа, как будто я должен был что-то еще увидеть в зеркале. Но что еще в нем могло отразиться?

— Что ты видишь? Говори, ничего не скрывая.

Я присмотрелся повнимательнее, нахмурился, пожмурился, но что бы я ни делал, результат один.

— Из-за темноты ничего не разглядеть. Только необычайно красные глаза…

И в этот момент голову пронзила резкая боль. Символы замелькали перед моими глазами:

Лист персонажа [■■■: ■■■ ■■■ ■■■

■■■■■■■ ■■■■■■■■: ■■

■■■■■■■ ■■■■: [■■■■■■ ■■■■■■■■■], [■■■■■■■■■], [■■■■■■■], [■■■■■■■■■■■]

■■■■■■■■■ ■■■■: ■■■

■■■■■■■ ■■■■■■■■■: [■■стер], [Возлюб■■■■■■], [■■■■■■■■■■■ ■■■■■], [■■■■■■], [■■■■■■■■■■■■ ■■■■■■■], [■■■■■■■], [■■■■■■], [■■■, ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■], [■■■, ■■■ ■■■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■], [■■■, ■■■ ■■■■■■■■ ■■■■]

К горлу подступила тошнота.

— Ким ■■■ Джа! ■■ навык ■вой ■■■■■■■ешь!

Системное сообщение [■■■■■■■■■ ■■■■т ■ вои■■!]

Я рефлекторно потянулся рукой к шее. Она внезапно засаднила, но я не понимал почему. Я вообще ничего не понимал, поэтому переключился на другие мысли.

«К счастью, беспокоиться не о чем».

Меня больше не тошнило. Страшно представить, что меня бы вырвало перед герцогиней Иванси. Я отчаянно сглотнул, а Серебряная Лилия была спокойна.

— Я спросила, что ты видишь.

Она поистине хладнокровный человек. На кончике языке чувствовалась горечь.

— Буквы. Я вижу какие-то буквы и символы. И голоса, я слышу странные голоса… Не знаю.

— Голоса, — Серебряная Лилия улыбнулась на этом слове. Эта улыбка была гораздо больше похожа на улыбку, чем предыдущая. — А тебя любят.

— О чем Вы…

— Расскажи мне, что за буквы ты видишь.

Я просто рассеянно смотрел на нее, но не последовало никаких объяснений. Внезапно она сухо улыбнулась и спокойно, без спешки, повторила:

— Разве ты не сказал, что видел странные буквы? Расскажи мне о них.

— Трудно рассмотреть. Я не вижу полноценные слова… Единственное, что я вижу, это… обрывки слов?

— Прочитай хотя бы один фрагмент.

— «Стер», «Возлюб»… Кроме этого абсолютно ничего.

— Хорошо, — герцогиня потерла подбородок и почему-то нахмурилась. — На самом деле, «стер» – это окончание слова «Мастер», а «Возлю», конечно, «Возлюбленная». Это все, что осталось? Как это на тебя похоже. Но почему «Мастер» находится перед «Возлюбленной»? Я могу понять, но мне это не по душе!

— Простите, но я ничего не понимаю. Вы сказали, что это не сон, но тогда чего Вы хотите от меня?

— Я хочу тебя.

— Прошу прощения, я не…

— Что тебе снилось? — просто перебила меня Герцогиня.

«Какой бы статус ни был у дочери семьи Иванси… Единственный дворецкий госпожи Золотой Сливы… Его Высочество наследный принц с особым трепетом относится к Госпоже…»

Бесчисленные мысли кружились в голове, не находя отклика в сердце. Как будто не ритмичная музыка. Она внезапно закончилась.

— Я плохо помню, но во сне… — наконец я почувствовал дрожь во рту и покорно ответил на вопрос герцогини. — Во сне… Вы смотрели на меня и плакали.

Точно.

— Наверное, я был привязан к стулу, чем-то вроде веревки. Я не знал, почему я связан. В комнате были только Вы, смотрели на меня сверху вниз.

Я видел именно такую сцену.

— У меня болело сердце, Вы пронзили меня клинком. Но, по-моему, это еще не все. Во сне я…

— Ты?

— Я помню, что у Вас было неспокойно на душе.

— Хорошо, — Серебряная Лилия снова улыбнулась. Отчего-то ее улыбка находила отклик в моем сердце. — По крайне мере, ты узнал, что мне было жаль. Ты знаешь, почему тебе приснился такой сон?

— Нет, не знаю. Совершенно.

— Потому что это моя травма.

Травма, травма… Почему слово так знакомо?

— Я тебе еще не рассказывала, но моя мать покончила жизнь самоубийством.

Что?

— Я не знаю причины. Почему молодая супруга герцога, Луна Иванси, властная и богатая женщина кончает жизнь самоубийством? Не знаю, почему, но я отчетливо помню слова, что прошептала мне мама в свою последнюю ночь. А потом она умерла, и все шушукались о причине ее самоубийства, пока ее не кремировали.

Это… Я не должен этого знать. Я даже не должен этого слышать, ведь этот ужасный секрет можно использовать как инструмент в политической борьбе.

— Нет.

Герцогиня посмотрела на меня.

— Это воспоминание не является моей травмой… Его Высочество наследный принц сегодня подарил Золотой Сливе кольцо с синим кораллом.

Она сделала шаг. Серебряная Лилия приблизилась ко мне.

— В прошлой жизни из-за этого я отчаялась, потеряла всякую надежду, разозлилась. Можно сказать, я была поглощена ревностью и завистью. Я приставила меч к сердцу, что проклинало этот мир, и прижалась к зеркалу.

— Но даже это больше не моя травма.

Ноги молодой барышни стали на мои туфли. Я чувствовал незначительную тяжесть на своих ногах. Если бы я захотел и двинулся, я бы смог в любое время освободиться. Но мое тело было пленено половиной ее веса.

— Десять дней повторялись вечно, — она протянула руку. — Мой мир был залит кровью и разрушен. Фигуры демонов насмехались, имитируя мой язык и губы. Все, что когда-то оставляло шрамы на моем сердце, больше не является моей травмой.

Тонкие пальцы…

— Нет.

Шея…

— Отныне ты единственный, кто может ранить мое сердце.

Обеими руками она легонько сдавила мою шею.

— Даже если человек с самым гнусным в мире языком будет два дня поливать меня проклятиями, это будет не так ужасно, как твой нечаянно оброненный тяжелый вздох.

От мизинца до указательного пальца… Я чувствовал, как каждый ее палец сдавливает мою шею.

— Даже если самый злобный человек в мире выпорет меня розгами, это будет не так ужасно, как единственная твоя насмешка надо мной. Бессчетное количество людей могут ранить мое тело, но ты единственный, кто может ранить мое сердце.

У меня перехватило дыхание.

— Ты единственный, кто может стать моей травмой.

Она сжала мое горло.

— Серебряная… Лилия…

— Это так глупо. Я же тебя предупреждала.

«Если ты ранишь мое сердце, я убью тебя».

— Ты… ты оставил шрам на моем сердце.

Я чувствовал, как она горит яростью. Ее красные глаза улыбались.

— Я не нарушала своего обещания с четырехлетнего возраста. Так что умри. Умри, чтобы снова полюбить меня.

Я… я почему-то не мог сопротивляться.

Системное сообщение [Вы умерли.]

А затем…

Системное сообщение [Обнаружен штраф, связанный с навыком.]

[Будет воспроизведена травма убившего Вас врага.]

[Уровень наказания: средний.]

[Место жизни злых духов.]

Начался сон внутри сна.

***

«Я не хочу убивать, — подумала Равиэль, глядя на мужчину перед собой. — Я не хочу его потерять».

Для Равиэль это впервые. Ей забавно думать о себе, как о человеке, который так сильно чего-то хочет.

— Сама подумай. Мы ведь оба можем возвращаться во времени.

Он – рисковый мужчина. Равиэль быстро поняла, что он пытался сделать. Он собирался полностью погрузиться в роль дворецкого. Таким образом, если он вернется во времени на один день назад «с точки зрения дворецкого», он вернется к тому времени, когда она еще не отдала свое сердце зеркалу. Можно перевернуть саму игру.

«Оригинальная идея».

Эта стратегия основывалась на бреши в системе башни.

«Как у человека с таким милым личиком родилась такая идея в голове?»

Приятно осознавать, что мужчина, которого она полюбила, не был глуп. Да. Это крайне приятно. Но, разумеется, Равиэль возразила:

— Но это рискованно, Гон Джа.

И тому была определенная причина.

— Ты не сможешь меня вспомнить.

«Даже если ты вернешься на день назад и остановишь меня, предотвратишь вечное повторение десятидневной трагедии… Это ничего не будет значить, если ты не вспомнишь меня. Я не хочу так жить. Я хочу жить с тобой».

День за днем.

Первый в жизни отпуск на пятнадцать дней. Воспоминания о тех днях делают ее тем, кем она является сейчас. Если он исчезнет, она уже больше не сможет стать той Равиэль Иванси. Знал ли он об этом? На самом деле, получается, он не совсем продумал план, как сбежать из десятидневного лабиринта.

— Все нормально.

А может и знал.

— Я что-нибудь обязательно придумаю

Если он так говорит…

— Доверься мне.

Равиэль молчала. Ее ненадолго парализовал ужас от этих слов.

«Доверься мне». Да нет причин верить людям. Но поздно, слишком поздно. Она уже пожалела, что несколько дней назад пообещала верить ему. Но несмотря на то, что она была погружена в полное бессилие и сожаление, она поторопилась и сказала:

— Хорошо.

«Все хорошо. Я верю мужчине, которого люблю. Я верю в способности этого мужчины. Я сама выбрала этого мужчину. Теперь он мой».

Определенно, он найдет способ убедить башню и вернется в прошлое. Настоящая проблема возникает после этого…

«Как повернуть вспять погружение, уровень которого перевалил за 90%?»

Даже если он добьется успеха и ему удастся вернуться в предыдущий день, он не вспомнит себя. Даже если и сможет, это будет лишь смутное воспоминание. Он не вспомнит дни, проведенные вместе.

Нет.

«Подождите-ка…»

Выход есть. У Равиэль промелькнула мысль, что весь яд, вся жестокость Империи просочилась в ее сердце, но это длилось недолго. Она не могла позволить себе, чтобы это длилось долго. Она поняла, что нужно сделать.

«Мне… — поэтому Равиэль запечатлеет в своем сердце то, что нужно будет претворить в жизнь. — Мне просто нужно будет убить этого мужчину».

Он признался ей почти во всем, что касалось его самого. У его способности есть побочный эффект – заглядывать в память человека, который убьет его.

«Если бы я смогла сделать этот момент травмой… В миг, когда он умрет, он увидит, что происходит сейчас. Не прошлое, а этот самый момент. Если бы… если бы я только могла… Все, что я хочу ему сказать, всё, что я хочу ему передать… я могу все это передать через воспоминания».

Он сможет вспомнить и понять ее снова.

— Хорошо, — Равиэль была уверена в успехе. — Я стала твоим первым ублюдком, а ты станешь моим последним.

Гон Джа?

— Я выбрала плохого человека в качестве своего возлюбленного.

Ты слышишь меня?

Я была счастлива с тобой. Я не хочу тебя терять. Я не хочу упустить время, которое я провела с тобой.

Ты говорил, что будешь вести дневник. Сказал, будешь показывать мне каждый свой день, как его видишь ты. Разве эти слова были ложью?

Ты говорил, что хочешь научиться играть на инструментах. Хотел, чтобы я ужинала, слушая твою игру. Разве это желание было ложью?

Я хочу увидеть твой день. Я хочу поужинать вместе с тобой. Твой день определенно вызовет у меня улыбку. Ужин с тобой обязательно сделает меня счастливой. Я хочу, чтобы твое счастье вызывало у меня улыбку.

Я не хочу тебя убивать.

Я не хочу тебя терять.

— У тебя все нормально?

— Да, нормально… Еще раз.

— Еще один поцелуй? Ты совсем как избалованный ребенок, мой любимый.

Мы еще увидимся.

Ты такой глупый, такой бесхитростный. Как такому наивному человеку выжить в этом мире? Но этот вопрос будет решен, если ты будешь умирать тысячи раз. Есть много причин отказаться от наивности, причин оставаться бесхитростным – очень мало. Я искренне верю, что даже если таких причин немного, даже если причина всего одна, ты останешься таким. Я люблю твою наивность.

— Ты еще жив?

— Равиэль…

Боишься потерять себя? Тебе страшно?

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Равиэль…

— Знаю.

Хорошо.

— Я буду любить тебя, даже если заново рожусь.

Я все еще здесь. Я доверяю тебе, ты доверяешь мне. Положись на меня.

— Поэтому я никогда тебя не забуду. Я не забуду тебя даже после смерти…

— Знаю.

Ты не сможешь защитить себя сам, а я не смогу защитить этот мир в одиночку. Но если мы вместе, мы сможем все.

Я тоже боюсь. Мне страшно убивать тебя. Я ужасно боюсь подходить к тебе, потому что знаю, что мне будет больно. Но мои страхи не помешают мне быть с тобой.

Смотри…

— О Боже!

Но вскоре ты полностью погрузился в роль дворецкого и сказал мне:

— Герцогиня…

Вот оно. Мое сердце разрывается от боли. Ты называешь меня «герцогиней».

— Вы меня похитили?

Ты обращаешься ко мне так, словно мы не знакомы. Ты смотришь на меня так, будто не доверяешь, и мне больно, невероятно больно понимать, что видишь ты меня впервые.

— Это было бы чересчур. Власть герцога Иванси, конечно, необъятна, но это уже слишком. Разве госпожа Золотой Сливы настолько отвратительна, чтобы я связывала ее слугу?

Это та рана, которую ты оставил мне. Не забывай.

— Гон Джа.

Не забывай, даже если заново родишься.

— Кого Вы зовете?

Не забывай, даже после смерти.

— Моего возлюбленного. Человека, который отдал мне сердце. Человека, которому я отдала свое сердце.

Ты здесь. Ты живешь в моем сердце.

— До свидания. Я буду ждать тебя.

Ты слушаешь? Ты слышишь?

Я люблю тебя.