Онлайн чтение книги Охотник-самоубийца SSS-класса SSS-Class Suicide Hunter
Запах снега

Барая, барая, агабарая, в сердце моем горит свеча…

Эта молитва передавалась из уст в уста с древних времен. Пока буддийские монахи читали Амитабха, люди из Школы Дьявола читали Барая.

Барая, барая, агабарая, в сердце моём горит свеча…

Никто не знал, что означает «барая». Не знала Со Пэк Хян, не знал и старик, который привел её в Школу Дьявола. И я тоже не знал, но выучил эти строки.

Для Со Пэк Хян «барая» была подобна песне народа, словно это его предсмертный крик. У крика нет особого смысла или значения, так чему удивляться, что и песня народа так бестолкова? Но даже не понимая её смысла, её можно выучить наизусть.

Людям, что исторгают предсмертный крик, не нужно многого. Чтобы стать вежливым, нужно обучиться этикету, чтобы поступать справедливо, нужно иметь понятие о морали, и только предсмертный крик — исключение. Даже если человек ничему не учился, он всё равно может кричать.

Барая, барая, агабарая…

Крик был языком, который понимали все народы. Мир, на который смотрела Со Пэк Хян, кричал.

— Мне больше нечему тебя учить, — сказал старик. — Тебе пора идти.

— Куда мне идти? — спросила Со Пэк Хян.

У нее был низкий и тихий голос. Незаметно она выросла. Здесь больше не было той маленькой одиннадцатилетней девочки. Её волосы, глаза и тобок были такими же чёрными, как чернила. Женщина была похожа на воду в колодце глубокой ночью. Она хотела быть дьяволом, и для этого ей нужно было погрузиться в ад простого народа.

— А куда ты хочешь пойти?

— Туда, где люди голодают, — ответила Со Пэк Хян. — Туда, где люди испытывают жажду. Туда, где люди задыхаются. Туда, где люди замерзают от холода. Туда, где люди зависимы от лекарств. Туда, где люди страдают от болезней. Туда, где людей забивают до смерти. Туда, где люди погибают в огне.

Со Пэк Хян вскинула голову и взглянула наверх.

— Я хочу пойти туда.

Далеко. Очень далеко.

Молитва разносилась и за пределами главного зала. Последователи Школы Дьявола молились и били поклоны. Она слышала их голоса, чувствовала дрожь. Барая, барая, агабарая… Вибрация передавалась по деревянным доскам коридора.

— Пэк Хян, — сказал старик. — Ты отправишься в…

Со Пэк Хян исполнилось двадцать один, когда она объявилась в Муриме. Той зимой 31 мастер боевых искусств, 47 чиновников, что служили при королевском дворе, и 55 представителей могучих кланов лишились своих голов.

***

— У нашей школы особый свод правил.

Дьявольская Луна беззвучно шла впереди меня. Она куда-то выпроводила главу Фракции Чести и Ядовитого Змея, чтобы они нам не мешали.

— Ты знаешь, как проводится церемония девяти поклонов?

— Нет, не знаю.

— В нашей школе ученик приветствует мастера девятью поклонами.

Нашим пунктом назначения оказалась пещера с горячими источниками. Для меня она стала практически родным домом, но Дьявольская Луна повела меня в совершенно незнакомые её уголки. Нашей группе запрещали осматривать ту часть. Дьявольская Луна шла вглубь пещеры.

— Хм…

Она взмахнула рукой. Широкие рукава заколыхались и в темноте загорелись свечи. Несчетное количество огоньков зажглось на сталактитах и сталагмитах пещеры.

— Но всё не заканчивается простым поклоном. Мастер сам определяет, принимать ли каждый из девяти поклонов или нет. Он может попросить ученика повторить поклоны столько раз, сколько захочет, пока он не будет полностью удовлетворен результатом, — улыбнулась Дьявольская Луна. — Все зависит от меня.

— Хорошо… А есть ли какие-то особые критерии или стандарты?

— Есть.

Проход кончился.

— В ритуале посыл и искренность намерений важнее исполнения и вида. Вот почему для ритуала определяется время и место — чтобы подготовить разум и сердце человека.

Нашим глазам предстала огромная библиотека. Всякий раз, когда Дьявольская Луна делала шаг вперед, по обе стороны ступеней зажигались свечи. Когда один за другим загорелись все огоньки, библиотека предстала пред нами во всей красе. Книги и бамбуковые планки1 заполняли всю пещеру, сложенные друг на друга в высокую стопку до самого потолка.

— Подготовить ум и сердце нелегко, — говорила Дьявольская Луна, продолжая идти. — Поэтому ритуал проводится в особое, священное время, в особом и священном месте. Все зависит от времени и места. Небо и земля должны помочь подготовить ум и сердце.

— Уважаемая Дьявольская Луна, здесь…

— Это секретная библиотека боевых искусств Школы Дьявола, — сказала Дьявольская Луна. — Здесь хранятся записи по техникам Школы Дьявола и Фракции Чести. И у этой секретной библиотеки боевых искусств есть своё название — Небесный павильон.

У Королевского Меча аж челюсть упала:

— Охренеть, это же настоящая сокровищница! Эй, Зомби, я тут осмотрюсь немножко, не обращай на меня внимания! И если ты не против, задержись здесь, чтобы я успел всё это прочитать, — Королевский Меч как сумасшедший сразу же умчался. — О да, моя прелесть! Наконец-то и на моей улице праздник, мва-ха-ха!

Спокойная и уравновешенная Дьявольская Луна даже не подозревала, что по ее библиотеке вприпрыжку носится призрак.

— Впервые я попала в Мурим, когда мне был двадцать один год. Как ты думаешь, какой была моя первая мысль, когда я пришла в эту страну?

— Эм… Что Вы хотите отрубить головы всем этим неудачникам из Фракции Чести?

— Нет, это была моя третья мысль.

— Доказать, что Школа Дьявола лучшая?

— Нет, это была моя вторая мысль, — нахмурилась Дьявольская Луна. — Когда я была моложе, я действительно ненавидела боевые искусства, ненавидела слово «Мурим».

— Правда?

— В Муриме превозносится имя мастера боевых искусств. Но почему мастер обязан быть воином? Есть моряки и крестьяне, торговцы и проститутки. Лес состоит из множества деревьев, и у каждого своё название. Но Школа Дьявола и Фракция Чести объединяли все деревья под названием леса боевых искусств2.

Их сердца глухи.

Дьявольская Луна бормотала себе под нос:

— Поэтому Школа Дьявола решила отнять их боевые искусства.

— Отнять?

— Мы проникли в сокровищницу и украли все книги навыков! — игриво рассмеялась Дьявольская Луна. — Ха-ха, мастера КуньЛуня, наверное, до сих пор строят раздраженные мины, когда вспоминают об этом! Все было разбито и разрушено, нетронутой осталось только книга «Облачного дракона». Писание о великом герое Школы Дьявола. Я с удовольствием зарыла мастеров в голой земле, оставив только голову наверху. А потом наблюдала, как они выбираются.

Вот это да! Наш мастер был знаменит.

— С тех пор прошло уже несколько десятков лет. Теперь в том месте разместились шаманы из КуньЛуня, клан Тан из Сычуаня, клан Че Галь и Школа Высшей Чистоты (3). Если соберутся все мастера боевых искусств этого мира, из них действительно получится лес. Лес, достойный названия «Мурим»… — Дьявольская Луна медленно села на землю.

— Я приму твои поклоны в этом месте.

— Здесь и сейчас?

— Да. Мне не важно исполнение или внешний вид, дитя из-за Северной Стены. Когда ты будешь отдавать поклон, твое тело должно следовать более высоким целям.

Так и будет.

Я спокойно разулся, а затем опустился на колени. И в ту же секунду, когда я собирался бить челом, я услышал голос Дьявольской Луны:

— Каждый раз, когда ты будешь отдавать один из девяти поклонов, ты должен будешь вложить в него душу. Но каждый раз твои эмоции должны быть разными.

Эмоции должны быть разными?..

— Первый поклон — это голод. Ты знаешь, что это?

— Да. Я знаю.

Связь между мастером и учеником — что-то крайне важное, поэтому в Школе Дьявола эта церемония состоит не просто из девяти поклонов. Этот ритуал ничем не отличается от Умения Бога Дьявола.

Я медленно и глубоко дышал, рисуя в своем сердце картину: крестьянин с мотыгой, берег реки, глина.

Голод — это дети, ждущие солнечного света.

Я поклонился и Дьявольская Луна кивнула. Это был мой первый поклон. Этот голод принадлежал не мне, поэтому было не совсем правильно использовать его в качестве поклона, но я видел достаточно примеров.

— У Школы Дьявола есть четыре уровня, — мне, тому, кто скоро станет учеником,

Дьявольская Луна открыла старое учение. — Первый уровень — Одержимый Дьяволом. Это человек, который говорит о собственной боли и страданиях. Но Дьявол, присоединившийся к Школе, должен говорить не словами, а своим мечом. Поэтому на этот уровень Одержимого Дьяволом попадают люди, которые могут рассказать о собственных страданиях с помощью меча.

Я снова поклонился. После голода шла жажда, поэтому я нарисовал в своем сердце другую картину — морскую воду.

— Второй уровень — Сумасшедший Дьявол. Это человек, который может рассказать о чужом горе. Те, кто достиг уровня Сумасшедшего Дьявола, могут с легкостью понять чужие страдания с помощью меча.

Дьявольская Луна приняла мой второй поклон и я снова поклонился, нарисовав в своем сердце утопающего отца.

— Третий уровень — Падший Дьявол, — Дьявольская Луна снова кивнула.

Я с радостью приготовиться отдать свой третий поклон.

— Это человек, который может рассказать о боли каждого. Такие Дьяволы ходят по разным дорогам и сталкиваются с разными людьми, и они могут почувствовать, как страдают все эти люди.

Это был мой четвертый поклон.

— Этого уровня достигли лишь немногие. За всю историю Школы Дьявола таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки. Я нахожусь на уровне Падшего Дьявола.

И снова Дьявольская Луна приняла мой поклон.

— И, наконец, уровень Бога Дьявола. Это человек, который может рассказать не только о страданиях всех людей, но и о муках вещей. Говорится, что он может рассказать о боли всей природы, целой Вселенной. Но никаких доказательств существования этого уровня нет. Я просто передаю тебе те знания, которые когда-то дали мне. Никто никогда не достигал уровня Бога Дьявола.

В этот момент я попытался сделать пятый поклон.

— Остановись. Поклонись снова.

Пятая форма Умения Бога Дьявола — Меч Смерти от Яда. Это жест людей, что пристрастились к лекарствам и умерли. Я еще не выучил пятую форму меча.

Дьявольская Луна тихо повторила:

— Я сказала тебе поклониться снова.

Я поклонился.

— Ещё раз.

Я поклонился.

— Поклонись снова.

Ещё раз, ещё раз, ещё и ещё… С моего лба стекали капли, а по спине струился холодный пот, но лицо Дьявольской Луны оставалось бесстрастным.

— Поклонись снова.

Мне пришлось поклониться 336 раз прежде, чем я смог освоить Смерть от Яда. И еще 189 раз представить Смерть от Болезни. Мне понадобилось 510 поклонов, чтобы подобрать нужную картину для Смерти от Избиения.

Пот стекал с меня ручьями, но я в очередной раз молча опустился на колени и отдал поклон.

— Все хорошо. В правильном направлении двигаешься, — улыбнулась Дьявольская Луна, а затем её улыбка приняла больше печальный оттенок. — Есть дети, которые от рождения красивые. А есть дети, что родились безобразными, но благодаря моей поддержке стали красивыми. Ты, определенно, относишься к последним. Как бы то ни было, но ты до такой степени хочешь жить, что смог похорошеть.

— Я так хотел жить, что смог похорошеть?..

Пламя свечи задрожало. Вместе с ним задрожали и тени. Зыбкая тень Дьявольской Луны закрыла мою и они наложились друг на друга.

— Если свет — это жизнь, тогда тень — это боль, — было видно как у тонкой, худой тени шевелятся губы. — У каждого человека есть силуэт его жизни, и на нем отпечатана вся его боль. Получается, что человек живет лишь благодаря боли.

Это учение тени.

— Если ты поделишься с кем-то болью, значит, ты намерен провести с этим человеком всю жизнь. Поэтому множество людей, что получили душевные раны, хотят оказаться в обществе других людей. Дитя…

Это учение о том, что ты не одинок.

— Гон Джа, — ко мне обратились губы этой тени. — Люди не выбирают того, кто им причинит боль, но могут сами решить, кого ранить. Не ищи добродетели у простого народа, ее никогда не было. Не жди благодарности от людей, которых спас, её не будет. Не восхваляй человека, которого любишь, он несовершенен, — шепот тени заставлял дрожать пламя свечи. — Ты готов обнажиться перед ними, но они будут царапать тебя своими ногтями, желая покрепче обнять. Жизнь — это боль, но это только человеческие страдания. Барая, барая, агабарая, в сердце твоём свеча. Зажги её, чтобы увидеть тени

Других!

Пламя свечи колыхалось.

— Восьмая форма Умения Бога Дьявола — Смерть от Огня.

Оно все продолжало дрожать.

— Гон Джа, поклонись с пылающим сердцем.

Я…

«Но ты знаешь, кто я…»

«Поэтому тебе придётся умереть».

«Прощай».

Я поклонился и, наконец, получил тень.

336 раз — Смерть от Яда.

189 раз — Смерть от Болезни.

510 раз — Смерть от Избиения.

В общей сложности слова «Поклонись снова» прозвучали в пещере 1035 раз. Но в этот раз их не было. Той частицы, что я вложил в этот поклон, было достаточно.

— Да…

Свеча плавилась. Голос просачивался со стороны циновки, на которой остались следы воска.

— Последний Меч Умения Бога Дьявола… У него нет определенной формы. Из поколения в поколение глава Школы Дьявола на последнем мече вырезает собственную смерть. Получается, девятая форма Умения Бога Дьявола для каждого своя.

Сюда приходят умирать.

— Девятый поклон ты отдашь в момент своей смерти.

Я… я совершал самоубийство 4090 раз.

У меня болело горло, ныло там, куда я целился клинком. Мои ладони дрожали. Правая рука постоянно тряслась. Я боялся, что промахнусь, боялся боли из-за того, что лезвие соскользнет и затянет агонию. Поэтому я обмотал рукоятку кинжала синей изолентой. Я примотал правую и левую руки к рукоятке кинжала. Зафиксировал. Теперь, кажется, я больше не дрожал. Я вернулся на 4050 дней назад, но всего я умер 4090 раз. А значит, я должен был снова умереть. В этот раз я почти сдался. Следующие несколько дней я ничего не делал.

Но я не мог простить того человека. Я не мог простить его и остаться в живых.

Я вновь обмотал руки синей изолентой. Чем медленнее смерть, тем больше меркнет моя решимость и я медленней принимаю решение. Но если я буду медлить с решением, тем больше дней мне придется вернуть, а значит, придется больше раз умереть.

Поэтому я выбросил из головы все мысли. Только так я смог перестать колебаться.

Я отчаянно хотел жить, поэтому отчаянно умер.

Самоубийство.

Я нарисовал эту последнюю картину в своем сердце и поклонился Дьявольской Луне.

Тень задрожала. Дьявольская Луна поднялась, но я заметил это только тогда, когда она уже держала меня за плечо.

— Гон Джа, — наши тени накрыли всю пещеру, — мой ученик.

— Да.

— Ты мой ученик.

— Да.

— Мне всё равно, кем ты был. Откуда бы ты ни пришел и куда бы ты ни направлялся, ты навсегда останешься учеником Дьявольской Луны Со Пэк Хян. В твоем сердце теперь наше учение. Даже если все мастера умрут и мир рухнет, Небесный Дьявол продолжит существовать, пока твое сердце не остановится.

Я открыл рот.

— Да, Мастер.

У меня болело горло. Это был самый болезненный день в моей жизни. Теперь я это знаю.

_______________________

1. Бамбуковые планки — деревянные дощечки, которые в древнем Китае использовались для письма (до изобретения бумаги). Планки изготавливались из бамбука, тополя или сосны. Иероглифы записывались вертикально, сверху вниз друг под другом (традиционный способ письма в Китае, Корее и Японии).

В повседневной жизни для передачи короткого послания было достаточно одной деревянной планки, но объемные тексты компоновались в связки. Дощечки скреплялись между собой, после чего сворачивались в коврик, как циновка, и в таком виде хранились в библиотеках. В некотором роде этот материал для письма используется до сих пор китайскими гадалками и предсказателями.

2. Дьявольская Луна сравнивает Мурим — страну, где живут мастера боевых искусств, — с обычным лесом, так как в корейском языке мурим (ПО) может также обозначать дремучий бор, лес.

3. Кунь Лунь — священная гора в Китае. В некоторых легендах говорится, что это место обитания Богов и бессмертных. В соответствии с древнекитайским трактатом «Шанхай цзин» («Книга гор и морей»), на вершине горы КуньЛунь должны жить шесть шаманов, которые хранят траву бессмертия.

Клан Тан — семья, что входит муримский альянс. Мастера этого клана специализируются на использовании ядов (отравление и лечение).

Клан Че Галь — ещё одна влиятельная семья, что была в составе муримского альянса.

Школа Высшей Чистоты — направление даосизма, также известное под названиями «школа Маошань» и школа «Шанцин». В отличие от клана Тан и Че Галь, которые часто используются в китайских и корейских ранобэ при описании муримского альянса, Школа Высшей Чистоты реально существовала в Китае, начиная с IV века.

Суть учения — визуализация духов и изучение бессмертия.