Зима все продолжалась.
— Снег идет.
Походка мастера была легкой.
— Прошло два дня с начала сражения.
Медленно и осторожно, чтобы не поскользнуться на ледяной корке, она ступала по снежному полю. Мир покрылся пеленой. Мастер в своих черных одеждах была похожа на кисть, что скользит по белой бумаге.
— Сколько еще Вы будете убегать?
Кисть совершала мазок за мазком, выводя четкие и правильные линии. Стоило лишь добавить немного чернил.
— Я не сдамся.
Королевский Меч ступал тяжело. Под его ногами раскалывался наст. Он был подобен бульдозеру, что пробивается по снежной дороге.
— Я уверена, что смогу убегать вечно.
— Рано или поздно всему придет конец.
— Разве ты не знаешь? Весь этот мир превратился в бескрайнее снежное поле. Даже если тебе некуда идти, ты можешь бесконечно бежать по полю.
— Я Вам не позволю, — Королевский Меч ускорился и побежал. — Будь Вы в расцвете сил, Вы бы смогли убегать вечно, но сейчас у нас сражение, а Вам осталось жить меньше часа. Ваше время истекает, как песчинки в часах. И Вы все равно пытаетесь сбежать?
— Да, я веду себя недостойно.
— Хорошо, что Вы это признаете, — Королевский Меч замахивается клинком.
— Да, признаю, — мастер уходит от атаки, слегка повернув шеей. — У меня почти не осталось времени. Я больше не могу продолжать бежать.
— Когда-нибудь мы должны увидеть победу или поражение.
— И нет никаких причин, почему это не может случиться сейчас.
— Хорошо, что мы поняли друг друга.
— Тогда, — мастер обхватывает рукоятку меча, — покажи мне все, на что ты способен.
Первая форма Умения Бога Дьявола – Меч Голодной Смерти.
— Голод – это жест родителя, который зарезал и съел соседского ребенка, подменив его своим.
Меч вопит сквозь зимний ветер.
— Один человек, у которого я остановилась на ночлег, рассказал историю, как от тела соседского ребенка оторвали все мясо, а остатки закопали на снежном поле. Знаешь о слухах, что ходят по деревне? Говорят, если зимой лопатой копать снег на дороге, то обязательно наткнешься на тела младенцев.
— Жаль это слышать.
Клинок Королевского Меча с лязгом заблокировал меч мастера.
— Наверное, это был крайне неурожайный год.
— И не один. По миру словно прошлась зараза.
— Это просто совпадение, — Королевский Меч рассекает мечом зимний ветер. — Хороший год или плохой – они приходят случайно. В природе ничего не случается только по одному разу, все циклично. Если Вы рыдаете из-за случайной трагедии, то, по тем же причинам, Вас должны делать счастливой и случайные радости. Глубина горя человека, несомненно, равна высоте счастья.
Дзинь! Клинки двух воинов вновь столкнулись в опадающих красных лепестках сливы.
— Мне хочется воспевать счастливое время сбора осеннего урожая.
Снежинки напоминают опадающие листья.
— В тот день, прогуливаясь по дороге, я увидел пейзаж: до самого горизонта передо мной расстилалось целое море золотистого риса. Посреди поля маленькие дети играли в прятки. По росту ребятки были ниже, чем рисовые побеги. Их не было видно, но звон детского смеха разносился сквозь колосья.
Осень. Дует ветер. Клены в горах и на равнинах окрашивают местность теплым красным цветом, а поля до самого горизонта расстилаются желтыми рисовыми колосьями.
— Вы рассказывали о детской плоти, зарытой в снегу. А я рассказываю о детском смехе во время игры в прятки посреди рисового поля.
Мир застилается бесчисленным количеством красных кленовых листьев. Королевский Меч замахивается клинком.
— И то, и другое – просто случайность. Но если среди этих случайностей я должен выбрать ту, что вложу в свой меч, это будет звон смеха среди рисового поля. Если я когда-нибудь умру, то последняя сцена, которую я воскрешу в своей памяти, это сцена с детьми, что играют в прятки. Это очевидный выбор.
— И правда, — мастер рассекает кленовые листья, — звучит чудесно.
Вторая форма Умения Бога Дьявола – Меч Смерти от Жажды.
— Значит, оба этих момента – всего лишь случайность. Пусть так, но счастье людей не убивает. Муки голода и жажды – вот, что убивает людей! И смерть – это конец. Это навсегда. Все будет кончено, когда человек умрет.
Солнце печет.
— Кто-то воспевает счастье, пока другие умирают без глотка воды!
Лето. Дуют горячие ветра. Природа засыхает. Сорняки желтеют, урожай гибнет, фрукты сморщиваются прямо на деревьях, насекомые едва движутся, а к берегу реки прибывает сотни, тысячи, десятки тысяч дохлых рыб. Некоторые из них трепыхаются, но у всех совершенно сухие глаза.
Меч мастера липнет к рукам. Королевский Меч нападает, но Дьявольская Луна не отступает. Наоборот, она прилипает к нему. Завязывается ближний бой. Они находятся до такой степени близко, что, кажется, могут почувствовать дыхание друг друга. Дзинь, дзинь! Мечи так быстро скрещиваются, что у меня перед глазами все плывет.
— Так приятно летом промочить горло.
Королевский Меч отразил всю серию ударов мастера.
— Вы неправильно учите Гон Джа.
— Что?
— Простите, возможно, это прозвучало слишком резко, но Вы и правда слишком рано учите его таким вещам.
Клинок Королевского Меча двигался подобно воде.
— Воспевать страдания этого мира неплохо. Смотреть на страдания других людей тоже неплохо. Но это не может продолжаться вечно.
— Почему?
— Просто потому что это надоедает.
Цветы красного ликориса увядают.
— Гон Джа еще не познал счастья.
Направление атаки внезапно изменилось.
— Сначала нужно отведать деликатес, и только попробовав его можно понять печальную долю людей, которые недоедают. Нужно смочить летом горло, и только после этого можно понять страдания тех, кто мучается жаждой. Человеческое сердце – это фитиль свечи. Если он загорится однажды, он сгорит дотла. К слову, Вы знали, что этот парень ещё никогда не любил? Вот же смешно! У него и свиданий-то никогда не было!
Удары меча похожи на водопад.
— А Вы хотели использовать его, чтобы навалить на него всю боль и печаль мира. Использовать его! Ха, даже не мечтайте! Учение Вашей школы сильно опережает события!
Пошел дождь.
— Я собираюсь научить его, как стать счастливым.
Дождь все лил, как из ведра.
— Я научу его смеяться без малейшего намека на лицемерие. Я научу его, как протягивать другим руку помощи. Я научу его делить счастье. И только после этого он будет готов к вечной скорби.
— Ты…
На иссушенную землю падают дождевые капли. Река выходит из берегов, смывает рыбьи тушки в свои глубины, где они и исчезают. Фиолетовые ипомеи широко распускаются, чтобы поймать капли. Лягушки квакают вдали.
— Ты просто решил прибрать к рукам моего ученика!
Третья форма Умения Бога Дьявола – Меч Смерти от Утопления.
— Да.
— А ты наглый!
Ливень все не прекращается. Меч наносит удар снова и снова.
— Как ты посмел положить глаз на моего ученика!
В разгар лета наступает пик сезона дождей. По реке плывут десятки тысяч красных бутонов роз.
— Не смешите! Я с самого начала планировал стать его мастером!
Дамба рухнула и деревню затопило. Вода поднимается к подножию горы. Мастер и Королевский Меч сражаются прямо там, на водной глади. Плюх! Каждый шаг этих двоих отдаётся рябью.
— Это я его научил перерезать оркам горло! Это я научил его использовать Оро! Это я вырастил и воспитал этого ребёнка, который был несведущ в боевых искусствах! И тут вмешались Вы – глава Злых Духов!
— Что? «Злых Духов»?
— Да! А разве не в этом суть Школы Дьявола?
Два человека скользят по поверхности воды. Один преследует другого, и от каждого шага на водной глади расходится рябь. Погоня все продолжается. Они на цыпочках наступают на лепестки роз, а тени их смешиваются на покрывале лепестков.
— Как же это весело – размахивать мечом!
Дождливый день пахнет водой. А еще густым, насыщенным ароматом цветов.
— Вы лишь рассказали Гон Джа про Умение Бога Дьявола. Этим мечом владеет боль, боль и ничего кроме боли! Что это вообще такое? Здесь слишком много «дьявола»! Нужно наслаждаться запахом цветов, нужно наслаждаться ощущением летнего дождя на голой коже!
— Гон Джа – ученик Школы Дьявола! Он родился, чтобы стать следующей главой нашей школы.
— Вы думаете так только потому, что Вы сами Злой Дух!
Из-за миллионов бутонов роз я едва могу разглядеть реку. Я не вижу водной глади. Все вокруг покрылось лепестками. Мир стал клумбой из красных цветов.
— ■■■■, ■■■. ■■■■.
— ■■■, ■■ ■■■■. ■■■!
Весна. Распускаются цветы. Море красных пионов взлетает к небу.
— Я разрежу Ваш шейный меридиан Шестой формой Меча Пионового Хаоса – Мечом Хаоса.
Дзынь! Лезвие разрезает цветочный лепесток на две части.
— Уклоняюсь с помощью Двух Шагов техники Ходьбы по Снегу.
Я вижу.
— На лету использую Седьмую форму Умения Бога Дьявола – Меч Смерти от Избиений.
Я слышу.
— Блокирую Четвертой формой Атаки Морского Цветка – Падение Луны Осенней Ночью.
Я вижу клинки двух людей. Я вижу, как они наступают на лепестки пиона. Цветочный аромат становится только ярче. Наконец-то я все это вижу. А еще я вижу… мастера. Дьявольская Луна, глава Школы Дьявола, проигрывает.
— Блокирую восьмой формой Умения Бога Дьявола – Мечом Смерти от Сожжения Заживо.
Под небом из моря пионов мастер истекает кровью. Разница между навыками Дьявольской Луны и Королевского Меча очевидна. Как бы она ни пыталась растянуть битву, невозможно убежать от преследующего ее Королевского Меча. Даже зная это, мастер все равно пытается, и расплачивается за свои попытки пролитой кровью из рук, ног и плеч.
— Хорошо, — Королевский Меч встал в позицию. — Наношу удар первой формой Меча Увядающего Пиона – Мечом Лунного Света.
Дыхание Дьявольской Луны становится все тише. У нее заканчивается энергия. С ее стороны было бы слишком жадно думать о технике Двойного Убийства*.
(П.п.: Техника Двойного Убийства – в боевых искусствах, если соперник сильнее, некоторые мастера идут на самоубийственную технику, чтобы погибнуть вместе с оппонентом.)
— Я… — губы мастера приоткрылись. — Я не смогла завершить последнюю форму Умения Бога Дьявола, и этому была причина. Глубоко в моем сердце уже укоренилась смерть – Смерть от Холода. Брошенная матерью, оставленная в одиночестве, я, должно быть, замерзла насмерть. Именно тогда я и умерла.
Мастер высоко поднимает меч. Остриё клинка указывает в небо, как часовая стрелка в полдень.
— Как ни парадоксально, но только после того, как мир был разрушен, я смогла закончить Девятую форму Умения Бога Дьявола. Я одна во всем мире. Смотрю ли я в небо, гуляю ли я под этим небом, только я существую. Барая. Барая. Агабарая. В этом мире зимой горит только одна свеча. Я в одиночку пою песнь мира. Моя смерть – это смерть неба и земли. Белый, белый и снова белый…
Меч рассекает небо.
— Мое Умение Бога Дьявола – эпитафия, которую я оставлю на снежном поле.
Девятая форма Бога Дьявола – Меч Смерти от Одиночества.
Весна резко закончилась, ее место заняла зима. Небо из красных лепестков раскололось, треснуло. Начала бушевать метель. Лепестки пионов превращались в снежинки. Миллионы пионов превращались в миллионы снежинок, что укрывают мир.
Меч Смерти от Одиночества. Удар меча, что поёт об одинокой смерти Дьявольской Луны.
— Правда? — Королевский Меч неподвижно смотрит на зиму, что обрушилась на мир. — Смерть от одиночества… И такую смерть выбрала глава Школы Дьявола? Ладно, признаю, это идеальный удар от последнего воина в этом разрушенном мире, — на его губах играла грустная улыбка, — но когда дело доходит до одиночества, я его знаю получше Вас, — он обхватывает рукоять клинка. — Сколько Вы продержались в одиночестве? Три года? Два? Нет. Вы не выдержали и одного дня, потому что с Вами всегда был глава Фракции Чести. И когда он умер, Вы лишились рассудка.
Кончик клинка двигался.
— Простите, но я прожил в одиночестве сто тридцать лет.
Несуществующая форма Боевых Искусств – Первый Меч.
Цветок пиона.
Зима, весна, лето, осень.
Осень, зима, весна, лето.
Лето, осень, зима, весна.
Весна, лето, осень, зима.
Цветы сливы, пионы, розы и ликорис.
Ликорис, цветы сливы, пионы и розы.
Лепесток, лепесток, лепесток, лепесток.
Красный, красный, красный, красный.
Зима.
Все вокруг краснеет.
И снова зима.
Зима.
Дышу.
Задыхаюсь.
Я перевел дыхание. Но я этого не видел и не слышал. Я просто не мог понять этот удар.
— Фух…
Но сейчас есть кое-что поважнее.
— Ма-мастер, Вы в порядке? С Вами все хорошо?
Дьявольская Луна молча смотрела в зимнее небо, но ее зрачок не фокусировался. У меня екнуло и быстро забилось сердце. Я взял ее руку, пытаясь нащупать пульс.
Есть. Бьется. Она жива. Она еще жива.
— Мастер…
Она медленно раскрыла рот:
— Понятно.
«Понятно», – сказала она. «Понятно», и она посмотрела мне в глаза.
— Ученик, — на меня уставились два черных глаза. — Мой ученик… Я даже подумать не могла, что ты с самого начала хотел помочь мне. Пришел из-за Северной Стены, потому что слышал о моей репутации и восхищался мной… Это ложь. Наглая ложь. Почему я сразу не поняла? Мой ученик – не то дитя, что пересечет мир, очарованный чьей-то славой… — ее голос становился все тише и тише. — Я благодарна. Ученик, ты рад, что встретился со мной?
— Да, — я кивнул.
— Ты запомнишь меня лепестком цветка?
— Да, мастер.
— Что это будет за цветок?
— Пион, — ответил я, держа своего учителя на руках. — Я запомню Вас, как красный цветок пиона, мастер.
— Да, — она улыбнулась. — Красиво.
Мастер погладила меня по щеке.
— Это будет очень красиво…
Другой рукой она сделала жест в сторону неба. Жест был легкий и немного неуклюжий, как только что вылупившийся птенец, что хлопает крыльями.
— Мой ученик…
Снежная гора раскололась бесшумно, не издав не звука. Словно она была такой с самого начала.
Дьявольская Луна испустила последний вздох.
— Мастер…
Я уткнулся лицом в ее плечо. Она не дышала. Ни звука.
— Зима закончилась, мастер… Зима закончилась.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления