Онлайн чтение книги Путешествие Иеро. Романс будущего
7. ЗАБЫТЫЙ ГОРОД

Лучар сидела скрестив ноги, пристально смотрела на пламя крошечного костра и дрожала. Но совсем не от холода. Молодой медведь лежал рядом, положив голову к ней на колени. Он спал, чуть слышно посапывая носом Справа, из-за небольшого оврага, доносился шум волн бьющихся о берег, и тихий хруст Клоц перемалывал свою бесконечную жвачку Огромный лорс стоял на страже, и девушка знала, что в эту ночь опасность не нагрянет неожиданно.

Она думала об Иеро Он сумел сделать невозможное — сообщить им о себе, и это чудо снова вдохнуло в нее желание жить Последние часы, до того как священник перебросил им ниточку надежды, были очень тяжелыми, ей казалось, что все потеряно, и она всерьез помышляла о самоубийстве. А после сеанса связи она радовалась и одновременно сердито и по-женски непоследовательно думала, что он мог бы сказать что-нибудь и для нее. «Нет действительно, я оказалась слишком глупой, слишком неумелой, чтобы услышать его. Медведь, четвероногое животное, был более чутким, чем женщина, которая…» — она вздрогнула и прогнала прочь эту мысль, невысказанную и непрошенную. Как может она, Лучар, дочь Даниаля Девятого, любить заурядного священника-иностранца, безродного дикаря, раскрашивающего лицо и охотнее беседующего с медведем, чем с ней! Смешно!

Но тут же ее охватило раскаяние. Лучар нежно погладила мохнатую голову Горма. «Медведь, умница мой, — прошептала она едва слышно, — пожалуйста, приведи его обратно невредимым».

Их лагерь был расположен в углублении скалы, в нескольких сотнях футов от моря. Как передал ей Горм, они должны были найти небольшую бухту или залив и, затаившись там, ждать Иеро. Этот крошечный опоясанный скалами заливчик, открытый только небу и морю, был идеальным убежищем. Лучар, вспомнив уроки Иеро, построила изгородь из кустарника со стороны пляжа так, что разведенный ею костер был незаметен даже с расстояния нескольких футов.

Медведь внезапно пробудился и глубоко втянул носом воздух. — «Ветер усиливается, Девушка (так он обозначал Лучар). Небо стало темным. Это большая удача для Иеро». Он улегся обратно и снова закрыл глаза.

«Но ведь он в тюрьме!» — подумала Лучар. Священник был бы удивлен, узнав, насколько хорошо она научилась пользоваться ментальной связью. Они с Гормом уже прекрасно понимали друг друга и могли проводить настоящие совещания. Девушка научилась подавать мысленные команды лорсу, однако чаще она прибегала к помощи Горма. Клоц выполнял приказы медведя так, как если бы они исходили от самого Иеро. Это обстоятельство наверняка показалось бы священнику заслуживающим внимания.

— «Не пытайся говорить с Иеро! (чувство опасности), — передал медведь. — Говори только со мной и Клоцем, когда мы рядом». Лучар была достаточно умна, чтобы понять, что Горм лучше представлял возможные последствия плохо контролируемого ментального общения. Она могла демаскировать Иеро или навести врагов на их лагерь.

Но как тяжело давалось ей это томительное ожидание!

Примерно через час она почувствовала, что медведь снова проснулся. Он поднялся, вытянул шею и стал вглядываться в темноту, как будто пытался разглядеть мчавшиеся над ними облака. Каким-то шестым чувством она ощутила, что медведь снова вступил в контакт с Иеро. Если бы она только могла чем-нибудь помочь ему! Нервная дрожь сотрясала ее тело. Внезапно девушка поняла, что Горм сейчас будет говорить с ней.

— «Я не могу описать ему подробно место, где мы находимся. Ты должна сделать это. С помощью моих глаз он не может хорошо рассмотреть, что находится вокруг».

Затем в ее сознание, подобно бурному потоку, ворвался Иеро! Но он не произнес ни слова привета или ласки, одни только приказания!

— «Быстро, Девушка, где ты? Попытайся рассказать мне об этом месте: как оно выглядит со стороны моря. И торопись! — здесь была пауза. — Меня преследуют; я не могу долго поддерживать связь с вами. Торопись!»

Лучар пришла в ужас. Она так хотела помочь ему, но теперь растерялась и не могла даже думать. Кто-то может убить Иеро, если переданная ею информация будет неправильной или недостаточной. Эта мысль пугала ее, но она сумела собраться с силами.

— «Слушай, — передала она спокойно, — я попытаюсь сделать это. Мы находимся на расстоянии одного дня пути к востоку от того места, где тебя взяли в плен. Здесь в море выходит одинокая скала, на ее вершине растут две пальмы. Скала выше с западной стороны и понижается к востоку. За ней находится маленький залив с пляжем. Мы прячемся там, у подножья скалы».

— «Этого достаточно! — выпалил Иеро. — Ни слова больше, иначе они вас найдут! Не связывайтесь больше со мной, ясно? Ждите!»

Затем наступило молчание. Лучар залилась слезами. Он был где-то там, в море, в смертельной опасности и не нашел для нее ни одного теплого слова! В следующее мгновение она подумала, что это эгоизм, и зарыдала еще сильнее: «Пока я обижаюсь на его холодность, он борется со смертью и, возможно, уже мертв!»

— «Жди и будь спокойной, — пришло в ее мозг. — Он тоже думает о тебе. Только сейчас он должен сражаться за свою жизнь. Он вернется к нам, будь уверена».

Сквозь слезы Лучар удивленно воззрилась на медведя. Каким образом он узнал, что она чувствует?

— «Твой разум был открыт для меня, — передал Горм. — Когда Иеро говорил с тобой, я слышал ваши мысли. Твой собственный мозг еще не может справиться с такой задачей. Теперь спи, а я буду наблюдать за берегом».

Успокоившись, она легла на свой плащ. Вглядываясь в темное ночное небо, слушая шум волн, накатывающихся на берег, и свист ветра в кронах пальм, она была уверена, что не сможет сомкнуть глаз, но, к удовлетворению медведя, уснула почти мгновенно.

«Люди — странные существа, — подумал четвероногий философ. — Их привязанности обходятся им очень дорого». Затем он прислушиваться к ночным звукам.

* * *

Лицо Иеро оставалось спокойным, но его сердце невольно дрогнуло, когда он увидел гигантское белесое тело червеобразной твари, моментально скрывшееся под водой. Он сидел с подветренной стороны, упираясь ногами в противоположный борт и сжимая одной рукой руль, а другой — леер для управления парусом. Маленькое судно неслось вдоль скалистого берега Мануна, и священник старался держаться как можно ближе к утесам. Что-то подсказывало ему, что в открытом море, когда он покинет прибрежные воды острова и будет пробиваться к большой земле, опасность возрастет. Он все еще ощущал вибрацию ментального поля — очевидно, это был сигнал, посланный с острова чудовищному призраку морских глубин.

Внезапно в тридцати футах от лодки поверхность воды вздулась, приподнявшись невысоким горбом. Однако, как ни напрягал священник глаза, он ничего не увидел в темноте. Скрывался ли там кто-нибудь, или это была просто большая волна?

Взошла луна. Бледный свет, озаривший поверхность моря, помогал ему выбирать правильный курс. Он, наконец, покидал прибрежную зону Мануна. Самый дальний, восточный мыс острова, оставался справа от него. За ним было открытое море. Где-то там, на неизвестном расстоянии, на большой земле его ждали друзья.

Миновав мыс, он лег на другой галс. Этот маневр был достаточно простым и не вызвал у него затруднений. Он хорошо представлял, куда должен плыть. Внутреннее чувство ориентации, как и умение правильно оценивать время, было развито у него очень сильно. Закончив манипуляции с парусом, Иеро снова уселся на корме, посмотрел назад и вздрогнул от омерзения.

Из воды показалась ужасная, непрерывно пульсирующая круглая пасть. Гигантский червь находился в десятке ярдов позади лодки, и его голова примерно на фут возвышалась над поверхностью. Священник назвал это жуткое создание «червем», но, как и многие другие монстры, оно имело родоначальника в эпоху до-Смерти. В прошлом всего лишь минога — рыба-змея длиною в один-два фута — превратилась в результате мутации в тупого безмозглого колосса, способного опрокинуть небольшое судно. Колдуны Нечистого нашли ментальную волну, заставлявшую этих тварей подыматься на поверхность в поисках пищи. Очевидно, адепты умели как-то подчинять их себе, чтобы обеспечить безопасность своих кораблей. Множество белесых монстров обитало на морском дне около Мануна, и они составляли самую надежную охрану острова.

Гигантский червь, ясно видимый в свете луны, плыл, волнообразно изгибаясь, повторяя каждый поворот лодки. Иеро показалось, что эта тварь двигается нарочито медленно, словно играет с ним. Судя по тому, что монстр сумел так быстро догнать лодку, он мог развивать гораздо большую скорость. Но более вероятно, что это была просто инстинктивная предосторожность: в крошечном мозге чудовища вряд ли имелись какие-либо мысли. Наконец червь, казалось, решил, что преследуемое им существо годится в пищу. Его скорость резко возросла, тело сжалось, подобно пружине, и затем огромная голова нанесла удар в корму лодки — прямо под место, где находился Иеро.

Священник был готов к борьбе и очень разгневан. Пройти такой путь, полный опасностей и лишений, чтобы погибнуть в пасти отвратительной безмозглой твари! На мгновение обжигающая волна ярости ударила голову. Но Иеро был опытным бойцом и помнил, что первое правило в любом сражении — оставаться спокойным.

Он встал на корме, плотно зажав коленями рукоятку руля, и взял в руки одно из запасных весел. И в тот момент, когда чудовище стало таранить лодку в очередной раз, он воткнул весло прямо в округлую, усаженную остроконечными зубами пасть. Лопасть весла прошла прямо в глотку монстра и священник приложил все силы, чтобы вогнать его поглубже.

Чудовище отдернуло голову с застрявшим в пасти веслом. Это движение бросило Иеро на колени, но ему удалось перехватить руками руль и сохранить контроль над своим судном. Как зачарованный, он наблюдал за метавшимся в воде монстром, тело которого то судорожно свивалось в кольца, то резко распрямлялось в безуспешных попытках освободиться от весла. Скоро червь исчез позади, во мраке ночи, но Иеро не ослаблял бдительность. Эта тварь могла быть не одна, и он прекрасно понимал, что в следующий раз трудно рассчитывать на такой же удачный удар. Кроме того, он был на грани полной потери сил. Напряжение двух схваток и длительное ментальное усилие почти исчерпали огромный запас его жизненной силы. Он не имел ни мгновения отдыха с тех пор, как попал в плен, и не знал, сколь долго сможет еще продержаться.

Остров скрылся на западе, и теперь вокруг простиралась бескрайняя водная поверхность, полная бликов лунного света, танцующих на пенных вершинах бесконечных волн. Утомившись от созерцания, Иеро решил, что пора связаться с друзьями. Он не верил, что силы добра восторжествуют столь легко. Покидая гавань Мануна, он мысленно ощутил гнев С’даны и свирепую ярость остальных адептов. С’дана сказал ему, что никому не удавалось ускользнуть с острова Смерти. Ему удалось сделать это, и реакция со стороны врагов будет быстрой. В любой момент могла начаться погоня, и чем скорее он вступит в контакт со своими друзьями, тем лучше.

Он вызвал одновременно Горма и Лучар. Если бы девушка могла знать его мысли, когда их контакт прервался, она бы уснула с улыбкой на лице. Постепенно священник начал осознавать, что ее лицо с шапкой темных кудрей и легкая изящная фигурка стоят перед его глазами во время работы, отдыха и даже в самые критические минуты высшего напряжения сил. Если только он сумеет вернуться… и снова увидеть ее…

Затем он переключил внимание на оставшийся позади остров и, используя новую волну, выделил несколько каналов из мысленного потока, текущего к нему из крепости врага. Кроме центрального потока, он обнаружил еще три: эти потоки были сильнее, чем первый, и, следовательно, ближе. Судя по направлению ментальных сигналов, их источники находились между островом и его лодкой! Очевидно, это были три корабля, посланные в погоню и следующие примерно его курсом. Да, слуги Нечистого не теряли времени зря! Осталось выяснить, далеко ли до большой земли?

Священник пристально всматривался в ночной полумрак, но при слабом свете луны не мог различить ничего, кроме бесконечной очереди катящихся валов. Боже милостивый, берег не может быть далеко! Он прошел уже не менее пяти миль, и сигналы его друзей были достаточно отчетливыми! Но сила ментальных потоков преследователей тоже нарастала, и это означало, что они приближаются. Он знал также, что враги постоянно пытаются обнаружить излучение его мозга и не могут найти его. Это было единственным утешением.

Стало немного светлее. Свежий ветер разгонял облака, и луна все чаще показывалась в их разрывах. Это было плохо, но он ничего не мог поделать. Оставалось ждать и молиться.

Что это там, впереди? Темная, четкая линия показалась в обманчивом лунном свете? Когда лодка взлетала на гребень волны, он снова и снова видел ее. Немного левее его курса была земля. Иеро слегка повернул руль, вглядываясь в очертания побережья. Одновременно он заметил, что ментальное излучение Горма становится все сильнее.

— «Проснитесь, сверните лагерь и ждите! — передал он. — Будьте готовы и не отвечайте мне, иначе вас обнаружат!» Он трижды повторил это, используя новый способ связи, и прервал контакт. Он сделал все, что мог.

Облака разошлись, и, в свете полной луны, даже его маленький парус был заметен с большого расстояния. Иеро поймал ментальную волну врагов и поразился, насколько они близко. Однако позади никого не было видно.

Он мог уже различить детали побережья, но, к его огорчению, не видел ничего похожего на скалу, описанную Лучар. Слева тянулся бесконечный пляж, заросли кустарника за ним и возвышавшиеся в отдалении дюны. Неужели он пропустил залив? Но сейчас это не имело значения, главное — уйти от преследующих его кораблей. Он направил лодку прямо к берегу, до которого оставалось около полумили.

В это мгновение он вдруг ощутил резкий эмоциональный всплеск в ментальном излучении своих противников — очевидно, его заметили. Встревоженный, он обернулся назад и увидел их. Два темных прямоугольника возникли над водой, приподнялись, исчезли и появились снова Паруса! До судна преследователей было столько же, сколько и до берега. Но удача не покинула Иеро. Корабль врагов, очевидно, не имел другого двигателя, кроме парусов, а это почти уравнивало их шансы. Однако своеобразное колебание сигналов в зоне связи подсказало ему, что преследователи передают сообщение — очевидно, связанное с появлением его лодки в пределах видимости. Действительно, два других сгустка ментальных полей — несомненно, корабли врага — изменили курс и стали приближаться к Иеро. Его рука метнулась к поясу и сжала рукоять кинжала: вторично он не попадет в плен живым. Он знал, что Нечистому была нужна его жизнь, а не смерть. Оценивая скорость двухмачтового судна и свои шансы уйти от погони, Иеро снова оглянулся назад. Корабль быстро нагонял его; он видел черный контур корпуса и отблески лунного света на лезвии или стволе какого-то оружия.

Но берег тоже был совсем рядом. Он слышал шорох волн, накатывающихся на песок и видел заросли пальм, кроны которых раскачивал свежий ветер.

Внезапно позади раздалось жужжание — раз, другой. Круглая дыра словно по волшебству появилась в его парусе, но дальше прочная ткань не разорвалась. С резким стуком тяжелая стрела — вероятно, из арбалета, подумал он — ударилась в планшир рядом с его ладонью. Тут ничего нельзя было сделать, и, даже не оглянувшись, он продолжал направлять лодку прямо в бушующий у берега прибой.

Внезапно лодка встала на дыбы, и Иеро поспешно спустил парус. Затем последовал резкий наклон вперед, едва не сбивший его с ног. Он скорчился у борта, присев, вцепившись в него руками. Прибой играл его суденышком как щепкой. Наконец под днищем заскрипел песок. В одно мгновение священник сбросил длинный плащ, прыгнул в воду и выскочил на берег.

Тяжелый метательный снаряд, просвистевший над его головой, не задержал его ни на мгновение. Потом, когда он уже мчался по песку к ближайшей дюне, за его спиной раздалось дикое улюлюканье. Он понял, что на борту корабля находится отряд Волосатых Ревунов. Вскарабкавшись на вершину дюны, он впервые оглянулся. Его лодка лежала на берегу, и пенные валы били в ее борт. На мгновение он ощутил горечь — ведь это суденышко спасло его. За линией прибоя качался на волнах вражеский корабль, и в лунном свете он видел темные фигуры, в ярости метавшиеся по палубе и испускавшие бешеные вопли. Священник усмехнулся. Высадиться на берег было нелегкой задачей. «Господь не оставил своего слугу», — подумал он, взглянув в ночное небо.

Он лег на гребень песчаного холма, скрывавшего его от врагов, и стал наблюдать за ними. Он пойдет разыскивать друзей, как только увидит, что корабль ушел. Вражеское судно было больше, чем предполагал Иеро, и на борту могло быть душ пятьдесят — вполне достаточно для преследования на суше.

Затем вдалеке появился обтекаемый корпус второго корабля, в свое время захватившего его; корабль стремительно приближался. Он шел с юга, разрезая волны острым, как лезвие ножа, носом. Через несколько мгновений он уже покачивался рядом с парусным судном. Священник увидел группу темных фигур на палубе корабля и понял, что стреляющее молниями световое орудие снова разыскивает цель. Он стремительно соскользнул по обратному склону дюны. Эта мера предосторожности была вполне своевременной: внезапно трава на вершине песчаного холма вспыхнула оранжевым пламенем.

«Болван! Надо было прятаться в стороне! Они же видели, как я взбирался на дюну!» — шепча проклятья, он двинулся прочь от берега через заросли кустарника и пальм. Позади он слышал треск и гудение огня.

Измученный и уставший, он шел медленно, одновременно пытаясь разобраться в мыслях врагов. Но здесь он столкнулся с новой трудностью. Очевидно, их было так много, и все они пытались сконцентрировать сознание на нем и в то же время защитить ментальными барьерами свои мысли. Разобраться в этой мешанине было почти невозможно — даже с использованием нового телепатического канала, о котором они не подозревали.

Вдруг до него дошло четкое сообщение, перекрывшее все другие сигналы подобно горе, возвышающейся над холмами.

— «Священник, я полагаю, ты слышишь меня! Ты выкинул очередные фокусы, священник, я желаю понять их. Ты убил еще одного Старшего Брата и уничтожил нашего верного слугу, мы уже знаем об этом. Так слушай меня, священник! Я, С’дана, Мастер Темного Братства и глава Голубого Круга, клянусь прикончить тебя, убить самым страшным способом, который есть в нашем распоряжении. Это будет нелегкая смерть, священник! И пусть я не узнаю покоя, пока не выполню свою клятву. Я ухожу, но мы еще встретимся!»

Иеро опустился на землю возле ствола большой пальмы и уставился на залитую лунным светом стену кустарника. Он так устал, что дальнейшие физические усилия, вероятно, убили бы его. Но одновременно он испытывал огромное изумление. Судя по мыслям врагов — они действительно не собираются высаживаться на берег. И причина была только одна. Они боялись его, одинокого и израненного, боялись отчаянно! Только это могло заставить прекрасно вооруженный отряд, не менее сотни людей и лемутов, прекратить преследование. Враги не представляли себе его возможностей, и их предводитель остерегался засады. Подумав об этом, священник слабо усмехнулся. Все, что он мог сейчас сделать, сводилось к защите собственного разума. Но слуги Нечистого боялись его, считая сверхчеловеком, обладающим невиданной телепатической мощью!

Эта мысль поддержала его. Но небольшой оставшийся запас сил следовало использовать разумно. Он настроил свой новый канал связи на Горма. Медведь, должно быть, ждал этого: его ответ пришел. — «Я нахожусь на берегу, к западу от вас, как я предполагаю, — передал Иеро. — Ты должен найти меня, так как я не смог обнаружить скалу и вашу стоянку. Я нахожусь в зарослях кустарника в четверти мили от берега. Я больше не в состоянии пользоваться ментальной связью, поэтому ищи меня, полагаясь на свой нос и глаза. Враги близко, двигайся позади линии дюн и охраняй свои мысли! Повторяю, охраняй свои мысли!» — он упал лицом на песок, и последняя йота энергии покинула его тело. Он лежал в тени пальмы, сам подобный тени в свете луны, не способный пошевелить пальцем. Даже ребенок, вооруженный камнем, мог бы убить его.

* * *

Он очнулся в темноте. Вода капала на его лицо, и он подумал, что идет дождь. Затем ощутил горлышко фляги у своих губ и почувствовал, что сидит, прислонившись к чему-то мягкому и чудесно пахнущему. Его голова лежала на груди Лучар, а в нескольких шагах перед ним стоял молодой медведь. Он наклонил голову и слегка пофыркивал, разглядывая своего друга. Неподалеку темной глыбой на фоне звездного неба маячил лорс.

С усилием, преодолевая слабость, Иеро протянул руку и взял флягу из ладоней девушки. Она пискнула от радости и неожиданности и залепетала:

— Все хорошо, с тобой все в порядке, мы искали тебя весь день и обнаружили только несколько минут назад, это он, Горм, нашел тебя по запаху. Отдай флягу, я сама, тебе нужен покой, я хочу умыть твое лицо, я…

Ладонью свободной руки Иеро прикрыл ей рот и жадно приник к фляге. Напившись, он положил флягу на землю и освободил ее губы.

— Я голоден, — сказал он хрипло. — Пока я буду есть, я расскажу. Но сначала ответьте — вы видели кого-либо из наших врагов? На море или здесь, на берегу?

Она вскочила, подбежала к сумкам, притороченным к седлу лорса, и вернулась обратно с пищей. Теперь она пыталась — правда, без особого успеха — говорить безразличным тоном.

— Как ты себя чувствуешь, Иеро? Мы прятались тремя милями восточнее по побережью. Если бы ты поплыл дальше, то легко нашел бы наш заливчик. Ты выглядишь ужасно, и от тебя так странно пахнет, — непрерывно говоря, она вложила в его руки кусок рыбы и сухарь.

Откусывая небольшие кусочки того и другого, он кратко рассказал ей, что с ним случилось в плену. Затем по ментальной связи он повторил всю историю Горму. Это было несколько утомительно для Иеро, но необходимо. Телепатический рассказ занял только минуту или две, так быстра была мысленная речь. Медведь выслушал Иеро, мотнул тяжелой головой и отправился в темноту — обследовать окрестности.

Священнику захотелось сладкого, и он закончил свою трапезу куском пеммикана. Затем он встал, потянулся и глубоко вздохнул.

— Ты не представляешь, девочка, как хорошо на свободе после подземной темноты, — сказал он, подставляя лицо прохладному ночному ветру. — Манун — это неописуемый ужас. Там даже воздух пропах смертью. На этом острове ничего не растет — ни травы, ни кустарников, ни кактусов.

Она содрогнулась, и Иеро внимательно взглянул на нее. Она выглядела безупречно тонкая, изящная, с темными кудрями, на которых играли блики лунного света. Что-то в его глазах заставило ее поднести руку к голове и нервно погладить волосы.

— Я скучал по тебе, ты знаешь, — сказал он просто и, облокотившись на руку, прилег на землю.

Лучар отвернулась от него; казалось, она внимательно изучает залитые лунным светом дюны.

— Вот как, — заметила она дрогнувшим голосом. — Это хорошо, потому что мы тоже скучали без тебя.

— Я сказал, что скучал по тебе, — повторил Иеро. — Я много думал о тебе. Удивительно, но я больше беспокоился о тебе, чем о собственных делах.

Она повернулась, и он увидел блеск ее больших темных глаз. Несколько мгновений длилось молчание, затем она заговорила.

— Иеро, я вовсе не сбежавшая от злого хозяина девчонка-рабыня.

— Ну что же, — сказал он с досадой, — я догадывался об этом. И будь я проклят, если это обстоятельство меня хотя бы немного волнует — даже если оно кажется очень важным тебе. Девушка, которую я полюблю, всегда будет мне дорога, чтобы с ней ни случалось в жизни раньше. И меня не интересует, кем ты была в своей варварской стране!

— О-о-о! — воскликнула она сквозь слезы. — Ты ужасный человек! Что ты подумал обо мне! Я хотела сказать тебе что-то важное, но ты даже не хочешь выслушать меня! Можешь отправляться обратно на свой остров Смерти или куда угодно! Ты сам полумертвый и выглядишь, как выкопанный из земли труп и пахнешь похоже! — разгневанная, она вскочила на ноги и умчалась в темноту, покинув священника.

Но его раздражение скоро прошло. Он уныло почесал в затылке, с удивлением подумав: «Почему я так разозлился? Пожалуй, я вел себя не слишком умно!»

— «Что нового?» — спросил он у Горма, который внезапно появился из темноты и лизнул его грязное, заросшее лицо.

— «Никакого движения вокруг, — пришел немедленно ответ. — Кроме запаха мелких ночных животных, я ничего не почувствовал. Враги, вероятно, ушли обратно на свой остров».

— «Жди здесь и наблюдай, — передал священник. — Я пойду к воде, мне надо умыться».

Он медленно поднялся на дюну. Внутреннее море было пустынным; лунный свет серебрил его воды, тихие и спокойные в эту ночь. Мысли Иеро были далеко от этого прекрасного зрелища: он внимательно искал следы врага. Вверх и вниз по побережью пронеслись его мысли. Но он не обнаружил никого, кроме зверей и птиц.

Затем он собрал в тугой комок свою новую силу и бросил ее вдаль, над многомильным пространством воды — туда, где находился остров Смерти. Священник пытался обнаружить направленные против него злые мысли, но не нашел ничего.

Удивленный, он повторил поиск. Но это не принесло успеха. Там, в далекой крепости, Нечистый оградил ментальным барьером свои владения. Иеро ощущал, что над островом витают некие мысли, но не мог понять ничего. Он находился в положении человека, пытающегося разглядеть сквозь мутное стекло внутренность аквариума. Он чувствовал движение за барьером, но природа движения оставалась для него тайной.

«Быстро сделано!» — неохотно признал он, спускаясь с песчаного холма на пляж и сбрасывая одежду. Позади он слышал фырканье Клоца, который последовал за ним на берег. Лорс боялся снова потерять своего хозяина и решил, по-видимому, нести постоянную охрану.

Священник вымылся и сбрил жесткую щетину, не переставая обдумывать действия врагов. Очевидно, они не представляли себе его возможностей. Но С’дана и вся его свора почувствовали, что существуют какие-то новые каналы связи, и сумели быстро нейтрализовать их. Враги по-прежнему не сумели бы помешать Иеро обнаружить их присутствие — в любом месте, где они могли бы находиться. Однако они полностью лишили его возможности проникнуть в их мысли.

Священник приободрился, сменил одежду и выстирал ту, что была на нем все время плена. При ярком свете луны он даже смог нанести на лицо знаки своего сана. Иеро чувствовал себя вполне отдохнувшим, и только отсутствие привычной тяжести медальона на груди напоминало ему о событиях последних дней. Кусок оплавленного металла, в который превратился его серебряный значок, утонул в море. Затем он пошел обратно к дюнам. Клоц следовал за ним по пятам.

Перевалив гребень песчаного холма, Иеро увидел, что девушка и медведь карабкаются по склону ему навстречу. Взглянув на Лучар, он ощутил удар крови в висках. «Боже милостивый, — подумал он с удивлением, — что со мной творится?»

Подняв голову, она холодно взглянула на него, затем неожиданно улыбнулась. Иеро испытал почти непреодолимое ощущение зондировать ее разум. «Во имя девяти кругов ада, что она думает обо мне? Кто она? Почему я полюбил ее?» — эти вечные вопросы звучали в его сознании, лишая привычного равновесия.

— Извини, я, кажется, был невежлив, — сказал он натянуто. — Забудь о моих словах, — его тон звучал искусственно, он понимал это и в душе проклинал свою неуклюжесть.

— Не стоит вспоминать об этом, Пер Иеро, — ответила девушка. — Я была слишком глупой. Прости меня.

Однако они холодно поглядывали друг на друга, пока Иеро привязывал к седлу выстиранную и еще мокрую одежду. Затем он вскочил на лорса, протянул руку девушке и посадил ее впереди. Они снова двинулись в путь по побережью.

Напряжение владело обоими путешественниками. Они не разговаривали о недавних событиях и тяжелом испытании, пережитом ими. Они хотели бы обсудить другие вещи, но никто не решался начать первым.

Тем временем миля за милей пролетали под копытами Клоца, и Иеро принялся объяснять девушке план дальнейших действий.

— Они довольно хорошо представляют, где мы находимся, — сказал он. — Сейчас они сильно напуганы, но это не продлится долго. Мы должны обогнуть Внутреннее море с востока или пересечь его, чтобы попасть примерно в район Нианы — города, о котором ты мне рассказывала. Нечистый объявит тревогу среди своих слуг и союзников по всему нашему пути — в этом можно быть уверенным. Там, впереди, — он указал рукой на юго-восток, — нет ничего, кроме нескольких мертвых городов. Они меня не интересуют, они сильно разрушены и полузатоплены; вряд ли в них сохранились устройства, которые я ищу. Карта колдуна Нечистого, убитого мной на севере, показывает, что около этих городов южная оконечность Пайлуда подходит вплотную к морю, образуя широкий полуостров. Я хотел отойти от побережья и пересечь полуостров севернее: это сильно сократило бы наш путь. Но тогда нам придется идти по болоту, а без метателя это будет слишком опасной затеей. Мне нечем сражаться с огромными животными, населяющими Пайлуд.

Они ехали под луной до самого рассвета по северной стороне дюн. Дюны закрывали их от наблюдения с моря, но замедляли продвижение вперед. Граница между болотом и песчаным взморьем густо заросла кустарником, пальмами и колючими кактусами. Клоц должен был внимательно выбирать путь и не мог двигаться здесь с такой же скоростью, как на ровном пляже. Иеро, однако, не рисковал идти по открытому пространству: С’дана и его милая компания в любой момент могли появиться на побережье. Он все время проверял каналы связи, пытаясь обнаружить хотя бы следы сигналов: поле ощущалось, но ментальные волны молчали. Видимо, у слуг Нечистого зародились некоторые подозрения о его возможностях, и всякая ментальная связь была прекращена. Это становилось все более опасным.

Шло время, миля за милей тянулись под копытами Клоца. Наконец, Иеро перестал ощущать ментальное поле врага. Это означало, что они удалились на большое расстояние от острова Смерти, и настроение священника несколько улучшилось. Если его мысль не могла достигнуть логова Нечистого, то, очевидно, и враги были не в состоянии обнаружить его. Кроме того, он полагал, что ментальный барьер непосредственно связан с крепостью, с самим Мануном. Вероятно, барьер поддерживался с помощью какого-то аппарата, подобного усилителю ментальной энергии, использованному для контроля за его сознанием. Вряд ли такое устройство можно было передвигать с места на место. Значит, он должен только избегать крепостей и городов Нечистого. Если бы знать, где они находятся!

К рассвету путники разбили лагерь под непроницаемой кроной огромной пальмы. Иеро внимательно осмотрел окрестности и безоблачное небо. Хотя он не видел вражеского пилота с тех пор, как вышел из болот, он не рискнул двигаться днем. Иеро не отважился также осмотреть окружающую местность, воспользовавшись глазами какой-нибудь птицы. Любая неосторожность могла навести противника на след.

Они быстро поели и проспали все утро в тени пальмы. Затем Иеро принялся изучать соседние деревья и кустарники, пока не нашел невысокое дерево с узловатым стволом, покрытым блестящей черной корой. Вскоре ствол зазвенел под ударом меча. Священник срубил его и трудился над неподатливой древесиной весь день, многократно затачивая меч и нож. Наконец, к исходу дня, он вырезал несколько деталей.

— Это для арбалета, — объяснил он Лучар. — Любой Киллмен, опытный воин, умеет сам делать оружие. У меня нет больше метателя, и надежный арбалет — лучшее, что я могу придумать. Еще мне понадобятся прочные рога какого-нибудь животного, а также металл и перья для стрел. Все это требует времени, но метательное оружие мне необходимо.

— Ты научишь меня стрелять?

— Почему бы нет? Здесь достаточно дерева, чтобы сделать два арбалета. Чем лучше мы будем вооружены, тем больше шансов благополучно достигнуть цели. Арбалет устроен так…

Объяснить это было довольно сложно, пока они ехали верхом. Но на следующее утро он нарисовал чертеж на песке и весь день они дружно строгали деревяшки, по обыкновению болтая о чем придется. Паузы в разговоре возникали только тогда, когда кто-либо из людей обращался к Горму, лежавшему напротив и внимательно наблюдавшему за их работой. Иеро изложил свои соображения относительно дальнейшего пути и предупредил медведя, что маршрут будет пролегать по очень опасной области, в которой расположено несколько Городов Смерти. Горм, однако, не был ни удивлен, ни встревожен.

— «Я был в таких местах на севере, — объяснил он. — Это плохие, злые места: там живут нечистые создания, которых ты называешь людьми-крысами. Но они очень неуклюжи и так же, как и вы оба, плохо умеют нюхать и слушать. Я не боюсь этих мест».

Иеро понял, что молодой медведь действительно побывал в развалинах древних городов в Канде. Когда же священник попытался выяснить, зачем ему это было нужно, он отвечал очень уклончиво. — «Старшие заставляют нас ходить туда», — только это сообщил он Иеро. Священник сделал вывод, что, вероятно, посещение таких опасных мест являлось для народа Горма своеобразным испытанием на зрелость.

Он объяснил медведю, что гигантские южные Города Смерти совершенно не похожи на покинутые человеческие поселения в Канде: они занимают намного большую площадь и в десятки раз опаснее. Слушая священника, Лучар кивала головой.

— Несколько таких городов находятся в Д’Алви, — сказала она. — Кроме Нечистого и его слуг, никто не отваживается посещать их. Говорят, что в них скрываются страшные, удивительные создания, существа, которых больше не найдешь нигде.

— «Возможно, это так, — пришел ответ медведя. — Я буду очень осторожен. Но мы все равно идем в эти места, так к чему же лишние беспокойства?»

— У моего народа есть странные инструменты, — продолжала девушка. — Говорят, что они очень древние, сделанные еще до Смерти, либо скопированы со старых образцов. Их хранение доверено священникам и некоторым людям благородного звания. Когда необходимо пройти вблизи Города Смерти или пустынь, эти инструменты берут с собой. Они показывают, есть ли невидимая смерть в том месте, по которому ты хочешь пройти.

— Да, — сказал Иеро, внимательно разглядывая почти готовое ложе арбалета и подравнивая его ножом. — Я знаю, о чем ты говоришь. Мы тоже имеем такие устройства. То, что ты называешь «невидимая смерть», на самом деле является радиацией. Мы не можем уничтожить ее и не умеем ее производить, но что это такое, нам известно, — он отложил арбалет, посмотрел на опускающееся за горизонт солнце и продолжал: — Пока ты с нами, такие приборы тебе не понадобятся. Клоц и я обучены определять уровень радиации, мы умеем чувствовать ее. И я уверен, что наш мохнатый друг тоже способен делать это без всяких приборов, — он обратился к Горму, и тот подтвердил, что ему хорошо известна опасность радиоактивного заражения и он умеет определять ее источники.

Лучар изумилась. Она обладала жизненным опытом большим, чем это могло показаться с первого взгляда, да и немалыми знаниями. Но каждая новая способность Иеро, казалось, демонстрировала, что по сравнению с ней он был существом более высокого ранга. В душе она чувствовала, что ее гордость за собственное благородное происхождение была не более чем последней защитой против того очевидного факта, что этот иностранец с далекого Севера был ничем не хуже девушки с варварского Юга. Как бы она ни кичилась своим высоким положением на родине, он был взрослее, умнее и образованнее.

Однако она умела сдерживать эмоции. А врожденное уважение к человеческой личности не позволяло Иеро зондировать ее мозг, и он, как всякий влюбленный мужчина, продолжал терзать себя сомнениями. Но внешне тоже сохранял полное спокойствие.

— Давай-ка достанем и посмотрим карты, — сказал он. — Мы передвигаемся довольно быстро и скоро достигнем опасных мест. Ты слышала лягушек прошлой ночью?

Резкие, усиливающиеся звуки хора амфибий преследовали их всю ночь, и путники понимали, что это значит. Они приближались к гигантскому болоту, в воздухе уже ощущались его испарения.

Иеро бережно развернул карту. Пространство Внутреннего моря голубело посередине: широкий, почти прямоугольный полуостров вдавался в море на северо-востоке. Здесь Пайлуд вплотную подходил к гигантскому озеру, их границы сливались на протяжении многих миль. На карте С’нерга болото было помечено ярко-зеленым цветом, и здесь, на грани между водой и трясиной, стояло несколько черных кружков. Иеро знал, что так обозначаются полузатопленные древние города. Они лежали прямо по их маршруту на расстоянии дневного перехода.

— Смотри, — произнес священник, указывая на юго-восточный угол моря, — этот кружок внизу может обозначать только Ниану — портовый город, о котором ты мне рассказывала. А вот здесь, — его палец очертил волнистую линию, ведущую от Нианы на восток, — обозначена дорога, по которой шли захватившие тебя торговцы. Готов спорить, что это красное пятно к югу от моря — пустыня Смерти. Смотри, рядом маленькими кружками показаны три древних города, один из них лежит на самой границе пустыни. Эти три города обозначены и на моих картах; здесь я предполагаю искать то, за чем меня послали.

С этими словами священник свернул карту и спрятал ее в седельную сумку.

Они отдыхали до тех пор, пока вечерний свет не померк. В этом негостеприимном краю помимо кваканья лягушек был слышен гул огромных туч жалящих насекомых. У Иеро запасы защитной мази иссякли, и им оставалось только терпеливо ждать срока, когда можно будет отправляться в путь.

Ночь застала их в дороге. Почва становилась все более топкой, и вскоре Клоц начал расплескивать широкими копытами лужи и жидкую грязь. Затем в темноте подобно стене, огораживающей болото, появились высокий тростник и заросли огромных хвощей. Так они двигались всю ночь. Несколько раз им пришлось объезжать озера, окруженные топкими берегами. Однажды Клоц раздавил копытом бледно-серую водяную змею, случайно попавшую ему под ноги. Иеро регулярно проверял все доступные ментальные каналы, пытаясь обнаружить опасность. Впрочем, в отношении гигантских лягушек, он не слишком надеялся на свои способности. Мозг амфибии практически одинаков, независимо от того, принадлежит ли он существу размером в три дюйма или в двадцать ярдов. И в том, и в другом случае инстинкты и нервные реакции однотипны. Поэтому таким способом различить чудовищного амфибиеподобного монстра и обычную лягушку почти невозможно. К счастью, здесь, у озера, болото казалось менее опасным, чем в центральных районах. Только один раз издалека, с севера донесся жуткий вопль неизвестного чудовища.

* * *

Когда первые лучи солнца показались на востоке, они решили сделать привал. За несколько минут до этого Иеро велел Клоцу остановиться и, соскочив вниз, стал внимательно разглядывать почву.

— Похоже на то, — пробормотал он вполголоса, — что тут не больше дюйма земли. Недаром мне послышалось, что копыта стали ударять по твердому покрытию, — он заговорил громко, так, чтобы девушка могла его слышать. — Я думаю, мы находимся на дороге или на каком-то искусственном сооружении, — он повернул голову к медведю и передал: — «Горм, иди сюда и скажи мне, что находится у нас под ногами?»

— «Построено людьми, очень старое», — заключил медведь.

Они стояли в теплом сумраке, слушая кваканье лягушек и гул насекомых. Иеро почувствовал укусы москитов, добравшихся до его лодыжек через прорехи в сапогах, и посмотрел вниз. Ноги лорса были окутаны темным, колеблющимся покрывалом, хорошо заметным в предрассветных сумерках.

— Наступает день, — сказал священник. — Мы должны найти укрытие. Он велел медведю разыскать что-нибудь подходящее и дальше направился пешком. Лорс последовал за ним.

Они обогнули заросли гигантского тростника и оказались перед открытым водным пространством. Невысокие холмики-островки торчали из воды. Оглядевшись вокруг, Иеро заметил неподалеку возвышенность, сплошь поросшую тростником; несколько пальм возносили над ней свои кроны. Он снова сел верхом, и Клоц с Гормом, покинув твердую поверхность древней дороги, зашлепали к холму через жидкую грязь.

С гулким чмокающим звуком Клоц вырвался из месива, которое было бы человеку по пояс. Иеро и Лучар быстро спешились. Они находились на прямоугольном островке, ярдов десяти в поперечнике, возвышающемся над морем грязи. На его твердой поверхности нашлось место для нескольких пальм; тростник и тонкие ветви кустарника поднимались до середины их стволов, образуя нечто вроде подлеска. Рассматривая на удивление ровные края островка, Иеро расседлал своего скакуна и начал обирать пиявок, присосавшихся к его огромному телу.

— Я уверен, что мы находимся на развалинах древнего здания, — заявил он, отрывая последнего паразита и швыряя его в болото. — Под нами его крыша, и Бог знает, как глубоко оно уходит вниз, в эту грязь. Эти старинные здания иногда имели высоту в несколько сотен футов.

Путники устроились под пальмами, предварительно укрывшись от вездесущих насекомых. Они страдали от жары, их тела и одежда были покрыты грязью, но все, что они могли сделать — терпеливо ждать вечера.

Лучи солнца, вскоре осветившие окружающий ландшафт, не улучшили их настроения — по крайней мере у двуногих путешественников. Что касается четвероногих, то Горм спал, уткнув нос в лапы, а Клоц похрустывал какими-то болотными растениями, медленно перемещаясь по периметру островка. Открывшийся перед людьми пейзаж производил тяжелое впечатление даже при ясном небе и теплом, ласковом солнце.

Внутреннее море осталось где-то позади. Насколько мог видеть глаз, вокруг простиралась вода — точнее, бурая и грязная жидкость, истекавшая из огромного болота. В дальней части лагуны возвышались руины гигантского древнего города, мертвого памятника исчезнувшего народа. Некоторые здания вздымались выше самых больших деревьев, их размеры потрясали воображение. Другие, почти полностью погруженные в грязь, представляли собой небольшие острова, поросшие буйной растительностью, подобные тому, на котором нашли приют путешественники. Разбитые и опаленные здания были страшным напоминанием о могуществе и жестокости человеческого разума. Чудовищной силы удар и беспощадный огонь разрушили город в незапамятные времена сильнее, чем пролетевшие над ним тысячелетия. Водные растения и огромные цветы лилий покрывали поверхность жуткой смеси вод Внутреннего моря и болотной грязи. Повсюду валялись бревна и стволы деревьев с обломанными ветвями, занесенные сюда штормами и весенним разливом.

В бурых стенах зданий кое-где темнели провалы окон. К изумлению путников, в некоторых поблескивали на солнце осколки старого стекла. С крыш зданий свисали листы ржавого железа. Было горько и страшно смотреть на этот мир смерти и развалин.

Вопли лягушек умолкли с восходом солнца, и насекомых, роящихся над поверхностью воды, стало значительно меньше. Кроме них и каких-то небольших серых птиц, стайки которых носились над крышами, других живых существ они не заметили. Однако большие пятна белого помета на стенах подсказывали Иеро, что сюда, вероятно, залетают птицы и гораздо больших размеров.

Священник исследовал ментальное поле в ближайших окрестностях, но не обнаружил ничего интересного. Жизнь кипела над поверхностью воды, но все эти бесчисленные создания были лишены разума, их существованием управляли только голод и страх.

Никогда раньше он не был в подобном месте. Даже в солнечный день здесь ощущалось присутствие страшного трагического прошлого.

Все утро священник и девушка наблюдали за зданиями и водой, но не увидели ничего нового. Прошел полдень, и солнце начало склоняться к западу. Раздались первые трели лягушек, и новые армии насекомых атаковали путников.

— Пора трогаться в путь, — сказал Иеро, разгоняя облако гнуса.

Они навьючили Клоца и сели верхом. Иеро решил держать курс примерно вдоль побережья, огибая заброшенный город. Клоц мог бы переплыть лагуну вместе с ними, но священник чувствовал, что вода между руинами зданий глубока и опасна. Кто знает, какие твари могли таиться под ее поверхностью?

Едва они тронулись с места, едва Горм опустил переднюю лапу в воду, как внезапно все вокруг замерло. Смолкло гудение насекомых и хор лягушек, и в наступившей тишине над поверхностью лагуны, над древними развалинами раздался звенящий, тоскливый вой. Пока они стояли, замерев от неожиданности, он повторился. «Аоуу, аоуу, аааоууу!» — рыдания, казалось, возникали ниоткуда в вечернем воздухе. Трижды прозвучал этот полный тоски вопль, затем воцарилось молчание.

Вскоре подала голос лягушка, за ней — другая. Наконец, весь оркестр болота зазвучал снова.

— Что это было? — прошептала Лучар.

— Не знаю. И Горм тоже не встречал ничего подобного, — ответил Иеро после непродолжительного молчания. — Кажется, звук пришел со стороны болота, но я не уверен в этом. Так может кричать только разумное существо, я чувствую это всеми своими костями. Кто-то враждебный, злой, затаившийся во тьме. Надо остаться здесь, я хочу подумать. Нельзя двигаться ночью, не зная, что нас ожидает. Здесь может быть какая-нибудь тварь Нечистого, прячущаяся за ментальным щитом.

Солнце село, ночь снова затопила пространство вокруг. Иеро спешился, брови его были нахмурены. Может быть, следует вернуться назад? Искать другой путь через болото? Он чувствовал себя тупицей. Нужно было придумать какой-то способ, неожиданный и эффективный, не предусмотренный врагами. Проклятье! Он хлопнул себя по лбу, раздавив разбухшего от крови москита.

— Нам бы пригодилась лодка, — сказала девушка, задумчиво глядя вдаль. — Но это должна быть большая лодка, способная выдержать Клоца. Тогда мы могли бы переплыть лагуну.

— Всеблагий Боже, прости мою глупость! — воскликнул священник. — На севере, если нам надо переправить животных через реку или озеро, мы строим плот — плот, только и всего! И я сидел целый день, глядя на тысячи бревен и эти вьющиеся лианы, которых полно на каждом острове! Слезай вниз, девочка, сейчас мы примемся за работу!

Вокруг их островка скопилось множество древесных стволов. Работа нашлась для всех. Лучар подцепляла бревна гибкими стеблями лиан, и Клоц тащил их к берегу, где Иеро обрубал ветви и сучья своим мечом. Горм сваливал в кучу лианы, которые он перегрызал у самого корня. Вскоре плот был готов. Связанный из мощных стволов, он имел около тридцати футов длины и пятнадцать — в ширину. — «Я (могу) плыть по воде», — передал Клоц, пробуя поверхность плота огромным копытом. — «Нет, глупый, — ответил его хозяин. — Под водой опасность. Ты поедешь на плоту».

Потребовались огромные усилия, чтобы провести громоздкое сооружение еще и с лорсом на борту, через жидкую грязь до открытой воды. Иеро стоял на корме с шестом в руках, Лучар расположилась на носу плота. Клоц лег посередине, он чувствовал себя неуверенно. При таком способе передвижения его сила и выносливость были бесполезны. Рядом с лорсом мохнатым клубком свернулся медведь.

Иеро навалился на шест и неуклюжее судно с разношерстным экипажем скользнуло в темноту.