Онлайн чтение книги Реинкарнация военного God of Blackfield
Глава 1 - Тёмное поле (ч. 1)

Палящий зной и частицы пыли проникали в казарму.

— Нам предстоит нейтрализовать лидера SISS, группы мусульман-суннитов. Всего у нас пять подразделений и сорок девять человек, включая нас, а враги вооружены индивидуально. По оценкам, их численность составляет от 350 до 500 человек.

Командир Шарлан объяснил суть сегодняшней операции, указывая дубинкой на карту.

— Что он сказал? — спросил Дайеру. Алжирец плохо знал французский язык, поэтому его вопрос прозвучал на английском, который он знал немного лучше.

— Замолчи. — Канг Чан тут же оборвал его отрывистым ответом.

— 3-е подразделение будет отвечать за расчистку пути и прикрытие нас. Имейте в виду: единственная цель - вражеский лидер, Масаллан. Как только цель будет нейтрализована, разрывайте контакт. Игнорируйте всех оставшихся врагов.

— Чанни?

— Ц-ц-ц.

Канг Чан поднял руку, делая вид, будто собирается ударить Дайеру.

Дайеру увернулся и закатил свои большие глаза.

— Вылет через 30 минут. Есть вопросы? Да, Канг Чан?

Как только он закончил говорить, Шарлан подбородком указал на Канг Чана. Все взгляды сосредоточились на Канг Чане.

— Время отката такое же, как и раньше? — спросил Канг Чан на беглом французском языке.

Шарлан кивнул без колебаний. 

На этом оперативный брифинг закончился. До отлета оставалось ещё полчаса; этого было достаточно, чтобы проверить снаряжение и выкурить сигарету.

— Чанни!

Руки Дайеру, вылезшие из его рубашки без рукавов, были такими же толстыми, как бёдра Канг Чана. Это был лысый мужчина алжирского происхождения с большими глазами. Из-за смуглого цвета лица его глаза и белые зубы сияли особенно ярко.

Когда Дайеру сердился, его здравый смысл улетучивался. Из-за этой черты характера он был абсолютным неудачником. Но даже тогда он ничего не мог противопоставить Канг Чану, капитану подразделения. Это было потому, что Канг Чан был более ядовитым, чем он.

— Дайе!

— Да.

— Убивай. И отступай, когда я скажу. Понял? Убей! Я подам сигнал! Отступай! Понял?

— Хорошо!

В десятках совместных сражений, больших и малых, Дайеру следовал только за Канг Чаном. Так как Дайеру не мог понять быстрых инструкций на французском языке, поступающих из рации, чёткие и простые объяснения и инструкции Канг Чана были его единственным спасением.

Чи-ик!

— Пора идти.

Канг Чан встал, как только услышал приказ командира отряда, и члены его подразделения последовали его примеру. В каждом отряде должно было быть двенадцать человек; в отряде Канг Чана был сам капитан-кореец, три алжирца, один австралиец, два американца и два французских солдата, так что ему не хватало троих.

Официальным языком был французский, и хотя знание языка было самым важным тестом, Канг Чан настоял на том, чтобы пройти Дайеру и в конечном итоге доставить его в Африку.

Африканские ветры были сухими и горячими. Когда человек вдыхал, ему казалось, что от жары расплавятся внутренности носа и легких, поэтому, закрыв нос и рот затычками, он ощущал охлаждение.

Когда до места назначения оставалось около 20 минут, Канг Чан достал из кармана сигарету и положил её в рот.

Клац. Тц. Тц. Тц-ит.

Бензин в зажигалках фирмы "Zippo" часто испарялся в жаркий день, поэтому люди часто получали ожоги, и бывали случаи, когда карманы загорались из-за трения волокон. Поэтому в таких местах жидкость для зажигалок Zippo смешивали с керосином. Зажигать их было сложнее, но в любом случае это было лучше, чем если бы жидкость для зажигалок закончилась и ими вообще нельзя было пользоваться.

— Ху-у. — Канг Чан тщательно выдохнул сигаретный дым.

"2007".

Каждый раз, когда он шёл в бой, он не хотел привыкать считать дни, поэтому он специально вспоминал год снова и снова. Вначале он пообещал себе, что не станет человеком, который живёт изо дня в день, но теперь это стало привычкой.

— Капитан.

— Что?

Канг Чан настолько привык говорить по-корейски, что если только это не происходило при особых обстоятельствах, он говорил по-корейски. И, как ни странно, в экстренные моменты эмоции передавались точно.

— Гарем сегодня вечером, хорошо?

— Ноукэй!

Смитхен был невежественным американцем. Он всегда говорил о своей мечте жениться на красивой француженке, построить ранчо, виноградник и открыть собственную винодельню. Однако никто из его товарищей не верил, что он сможет осуществить эту мечту. Его недостатком было то, что он слишком любил женщин, а достоинством - то, что его товарищи могли спокойно отдыхать в то время, когда он уходил на поиски женщин.

— Стоп!

Услышав, как Канг Чан произнёс это слово, все члены его отряда остановились, словно застыли на месте.

Это был луг. До сухого сезона оставалось еще немного времени, поэтому тут и там еще встречались кусты.

Канг Чан бросил сигарету на землю и наступил на нее, быстро осматривая окрестности.

"Что это за чувство?"

Самой неоспоримой причиной, по которой Канг Чан смог выжить на этой жестокой земле, а также причиной, по которой члены его отряда верили его словам, а не оружию, было его шестое чувство - предчувствие, которое он испытывал прямо сейчас.

2 км до цели.

Члены его отряда лихорадочно сканировали местность, изо всех сил пытаясь найти причину реакции Канг Чана.

— Эй, Малков!

Канг Чан повернулся лицом к Малкову и указательным и средними пальцами указал на свои глаза, а затем жестом указал пальцами на 10 часов и 2 часа. Он говорил Малкову, чтобы тот посмотрел в этих направлениях в свой бинокль.

— Нет, Чанни. — Малков покачал головой.

— Что?

Если кто-то из солдат не участвовал в операции без указания конкретной причины, его депортировали, если повезёт, а если не повезёт, то возможен и смертный приговор.

Туц. Туц.

Но что же заставляло его чувствовать себя так неспокойно, что сердце колотилось?

Канг Чан глубоко вздохнул. Он сложил указательный и средний пальцы вместе и обозначил позиции каждого, начиная с левой. Увидев его жесты, члены группы быстро двинулись вперед, как будто уже вступили в бой с врагом.

Пу! Пу! Пу!

Как в кино, даже Смитхен побежал и прыгнул за относительно бесплодное дерево, за которым было видно почти все.

"Вот ублюдок!"

Видя, как пыль позади Смитхена поднимается, словно вспышка, Канг Чан дважды вдохнул, чтобы подавить своё убийственное намерение. Теперь оставался только Дайе.

— Дайе.

Поскольку буквы в конце имени Дайеру звучали по-японски, Канг Чан стал называть его сокращенно "Дайе", и в какой-то момент остальные члены группы тоже стали называть его так же. Дайеру бросился к Канг Чану, шатаясь вправо и влево.

Глаза Канг Чана блестели, освещая его выжженное солнцем лицо. Это был азиат со стройным лицом и большими глазами, а также стройным телосложением. Не один и не два человека потерпели от него поражение из-за того, что неправильно оценили его способности. Конечно, когда слухи о нём распространились, никто больше не вступал с ним в драку.

— Убей на месте, — сказал Канг Чан.

— На месте?

Слова "убить на месте" действительно прозвучали из уст Канг Чана. Само собой разумеется, он сказал это по-корейски. 

Дайеру провёл последние пять лет вместе с Канг Чаном, и поскольку он слышал эти слова всего лишь в седьмой раз, это означало, что сегодня действительно будет трудный день.

Он кивнул и подумал о том, что корейцы чрезвычайно безжалостны. В его понимании слова "на месте" означали, что он должен убить абсолютно всех. Что за люди живут по такому принципу?

— Почему ты не двигаешься?

Дайеру бросился к назначенной ему позиции.

— Хм...

Канг Чан заставил восьмерых членов своего отряда рассредоточиться в полукруглой форме, с Дайеру в центре, а сам присел на корточки позади него.

"Раз уж нам в любом случае конец, то лучше не жалеть об этом".

Эта мысль пришла ему в голову, когда он задумался, правильный ли выбор он сейчас сделал. В любом случае, депортация была почти гарантирована из-за их вклада в прошлом. Лучше уж быть демобилизованным, чем чтобы все его люди погибли на этой проклятой земле.

Поначалу Канг Чан считал, что его предчувствия сбылись по чистой случайности. Однако он изменил своё мнение после того, как проигнорировал их и в результате столкнулся лицом к лицу со смертью. Гибель нескольких товарищей убедила его довериться своему шестому чувству.

Пью! Пью! Пью! Пиу!

В этот момент послышался резкий звук чего-то, рассекающего воздух.

— Чанни!

Малков бросил бинокль на землю и позвал Канг Чана. Тот уже тоже увидел это.

Почти все их союзники, ходившие вокруг, были застрелены снайпером.

— Чёрт!

Это была ловушка. Они полностью попали в нее.

— Какой ублюдок?!

Если это так, то информация должна была просочиться изнутри. Канг Чан быстро обернулся и посмотрел назад. Враг приближался к ним издалека. Их окружали, как будто они были рыбой, затянутой в сеть.

— Слушать всем! — Канг Чан всегда говорил по-корейски в такие моменты.

— Убивать на месте! — Канг Чан посмотрел на своих товарищей: — Отступаем на Альфа Кило! Как слышно? Отступаем на Альфа Кило!

Это было безопасное место, которое Канг Чан обозначил перед их отлетом. Канг Чан делал это с тех пор, как его назначили капитаном, поэтому, естественно, штаб не знал об этом месте. Они были всего лишь наёмниками, и если бы они упустили возможность отступить, то никто бы их не спас.

Поэтому Канг Чан всегда выделял отдельное место и ждал там, прежде чем присоединиться к своим людям. Именно по этой причине он оставался лишь капитаном отряда, даже после всех его великих заслуг, а также по этой причине его отряд слушался его приказов, даже если это означало рискнуть жизнью.

— Чанни!

Когда Канг Чан повернул голову, он увидел, что глаза Дайеру сверкают убийственным взглядом.

— Ноукэй, сегодня?

— Убей их всех!

Дайеру широко открыл рот, обнажив свои белые зубы. Это означало, что он понял, почему Канг Чан пошёл на такое.

Канг Чан быстро отвёл взгляд. Они были так близко к врагу, что достаточно было сделать ещё десять шагов, чтобы они смогли различить лица противника. Это были, несомненно, сунниты, так как они закрывали свои лица платком и обматывали концы тюрбана вокруг подбородка слева направо.

— Монт!

Канг Чан сложил два пальца вместе и показал на свои 11 часов. Имя француза было слишком длинным, чтобы произносить его полностью во время боя, поэтому Канг Чан называл его сокращенно "Монт". Как только он указал на врага с противотанковым гранатомётом, их отличный снайпер Монтешель идеально прицелился из своей винтовки.

Та-а-ах!

— Эй! Ты не можешь нормально стрелять?!

— Je suis desolé!*

(П.п: * "Прошу прощения" на французском.)

Клац. Та-а-ах!

Когда в воздухе поднялась пыль, враг, державший гранатомёт, распластался на земле. В то же время грязь брызнула из-под ног Канг Чана. Канг Чан быстро поднял пистолет и нажал на курок.

Та-ах!

В нос ударил знакомый запах пороха, и цель тут же рухнула на землю.

Та-та-та-та-та-та-тах!

Одновременно прозвучали всевозможные выстрелы, от которых у него заложило уши.

"500 человек".

Та-ах!

Каждый раз, когда он нажимал на курок, враги падали один за другим.

"У нас достаточно патронов".

Канг Чан перевернулся на спину и поднял только верхнюю часть тела.

— Монт!

Он поднял указательный палец левой руки и обхватил им три пальца правой руки. Тактика была до смешного проста - они втроём прикрывали и защищали снайпера Монтешеля. Если кто-то умрёт, они опустят его оружие, поднимут тело и используют его как прикрытие.

Перекатившись на живот, Канг Чан непрерывно нажимал на курок.

Та-ах! Та-ах! Та-ах!

Выстрелы в этой проклятой земле звучали безостановочно.

Канг Чан нажимал на курок как можно быстрее. Его сердце все еще сильно колотилось, что-то было не так.

— Чёрт!

Мгновение спустя он услышал крик Смитхена. Однако сейчас у него не было времени обернуться, чтобы посмотреть. Его задачей было следить за товарищем рядом с ним. Каждый должен был убить еще хотя бы одного человека, прежде чем все враги лягут на землю и укроются.

Монтешель целился в головы тех, у кого было тяжёлое огнестрельное оружие, и тех, кто лежал плашмя, а остальные члены их отряда убивали тех, кто подходил близко.

70 метров.

Та-тах! Та-а-ах! Та-тах!

Канг Чан услышал какую-то возню на другой стороне, затем враги залегли и перестали наступать. Канг Чан наконец опустил дуло пистолета и подполз к Смитхену, держась как можно ближе к земле.

— Чёрт! Больно?

Смитхен задыхался и смотрел на Канг Чана. Другой алжирец, Абсала, сильно прижимал правую сторону живота Смитхена, но через промежутки между его пальцами сочилась красная кровь.

— Нужен морфий?

— Никакого морфия, Чанни. Ху-у... ха-а...

Если входное отверстие в брюшной полости было настолько серьёзным, то выходное должно было быть размером с ладонь, что означало, что пуля практически вырвала его внутренние органы.

Канг Чан ещё раз оглядел окрестности, думая о том, как ему найти способ остановить истекающего кровью Смитхена.

— Чанни.

Когда Канг Чан повернул голову, Смитхен смотрел на него совершенно наивным взглядом, изо всех сил пытаясь ухватиться за маленький кусочек надежды.

— Я ноукэй?

— Дурачьё. Кто я? Смитхен. Кто. Я. Отвечай?!

Смитхен широко улыбнулся.

— Бог. Из. Ху-у-у... ха-а-а!.. Тёмного поля. Ха-а-а! Кх... — Он едва закончил свои слова, прежде чем сделать глубокий вдох.

Абсала поднял глаза на Канг Чана.

Я знаю. У него осталось не так много времени. 

Кр-р-р-р-ыц!!!

В этот момент рядом с ними раздался громкий механический рев.

"У них даже есть танк?"

Но его сердце всё ещё сильно колотилось. Другими словами, за углом таилась еще большая опасность. Настало время принимать решение.

"Мы пойдём прямо вперед".

Канг Чан был готов отправиться на базу врага, где скрывался их лидер. Когда он собирался объяснить ситуацию своим людям...

Туц!

Раздался глухой звук, и весь мир стал белым.

"Чёрт..."

Было так больно, что казалось, будто его голову и шею разрывают на части.

***

Яркий свет пронзил его глаза.

Затылок и шея болели так, будто их сломали, и он потерял все свои силы, как будто пылесос высосал их из всего тела.

"Я не умер?"

Он попытался открыть глаза, но не смог даже пальцем пошевелить.

"Вода... нужна воды".

Его мучила жажда. Его горло было настолько сухим, как высохшее рисовое поле во время засухи, что он не мог нормально говорить.

— Доктор, сюда!

"Воды, прошу..."

Би-ип. Би-ип. Би-ип. Би-ип.

Аппарат начал пищать. Он чувствовал, как кто-то раздвигает его веки, но все, что он мог видеть, был белый свет.

"Дайте воды".

— Вы меня слышите? Моргните, если Вы меня слышите.

"Ты тупая бестолочь. Я смогу моргнуть, только если ты уберёшь свою руку".

На этот раз он почувствовал, что кто-то схватил его за руку.

— Попробуйте сжать руку.

Канг Чан так сильно хотел выпить воды, что изо всех сил старался пошевелить рукой.

— Хорошо! Очень хорошо!

Он слышал, как люди постоянно говорили о том, что что-то хорошо, но никто на самом деле не давал ему воды.

"Воды-ы-ы".

Словно снова заснув, Канг Чан потерял сознание.