Онлайн чтение книги Рюи Блаз Ruy Blas
 ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ДОН САЛЛЮСТИЙ

Запри входную дверь, а окна отвори.

Все крепко спят еще. Но брезжит свет зари.

Вот громовой удар! Пропало все, пропало.

О Гудиэль! Позор! Изгнание! Опала!

Власть сразу рухнула. Еще не знает двор.

Молчи пока и ты. Из-за чего позор?

Ах, я в мои лета увлекся, как мальчишка, —

И вот… Всему виной глупейшая интрижка:

Служанку соблазнил… Великая беда!

Но с королевою приехала сюда

Она из Нейбурга. Плаксивая девчонка

Явилась во дворец и притащить ребенка

Его величеству посмела напоказ!

Жениться мне на ней последовал приказ;

Но отказался я, не скрыв негодованья, —

И вот теперь за то изгнанье. Мне — изгнанье!

Монаршей милости из-за чего лишен?

А то, что двадцать лет поддерживал я трон,

Что был ему всегда опорой и защитой,

Мой неусыпный труд… Забыто все, забыто!

Верховного судьи носил я с честью званье:

При имени моем дрожала вся Испанья.

Мое могущество исчезло, точно дым.

Почет, величье, власть исчезли вместе с ним!

Все сразу рушится под смех толпы презренной!

Никто не знает ведь…

Но завтра непременно

Узнают. Завтра, да… Но будем мы в пути!

Упасть я не хочу, я должен в тень уйти.

Как туго ты всегда затягиваешь пряжку!

Скорее отпусти, а то дышать мне тяжко.

Я буду в темноте свою готовить месть!

В подполье буду я интриги сети плесть.

Я — изгнан!

Кто ж нанес удар вам?

Королева!

Но страшен будет час возмездия и гнева!

Ты, ты учитель мой все эти двадцать лет,

И от тебя во мне и мысли тайной нет.

Ты мастер опытный, какому удается

На глаз определить всю глубину колодца.

В Кастилью еду я, мой замок родовой;

Там на досуге план обдумаю я свой.

Позор! Из-за кого убит судьбы насмешкой?

Ступай и приготовь к отъезду все. Не мешкай!

Я тут поговорю с бездельником одним

И, может быть, смогу воспользоваться им.

Пока до вечера я здесь еще хозяин.

О! Мести час придет — и будет не случаен,

Но страшен! Поспеши, все приготовь для нас.

Конечно, едешь ты со мной.

Я здесь.

Впредь во дворце я ночевать не буду.

Ты должен сдать ключи и запереть повсюду.

Сеньор, исполню я все, что угодно вам.

Но слушай же! Тебе я порученье дам:

Запомни, — это мне теперь всего важнее, —

Что королева здесь пройдет по галерее,

Часа так через два, из церкви в тронный зал.

Мне нужно, чтобы ты здесь королеву ждал.

Я понял вас, сеньор.

Еще есть приказанье.

Взгляни сюда в окно и обрати вниманье:

Ты видишь — человек по площади идет?

Вот пропуск предъявил он страже у ворот

Так знаком укажи ему ты осторожно,

Что узкой лесенкой сюда подняться можно.

И, прежде чем уйти, в каморку загляни:

Три альгвасила там, — проснулись ли они?

Спят крепко.

Что значит этот взгляд?

А, вот и вы, бандит?

Да, вот и я, кузен.

В лохмотьях! Что за вид!

Я счастлив видеть вас.

Везде разносят славу

О ваших подвигах…

И вам они по нраву?

Да, нечего сказать! Достойная игра!

Дон Карлос дочиста ограблен был вчера —

И в ночь пасхальную! Все отняли бродяги —

Все, вплоть до пояса и драгоценной шпаги.

Он рыцарь ордена Сант-Яго, и ему

Оставлен плащ.

Мой бог! Оставлен? Почему?

Затем, что на плаще был знак святого братства,

А казнь особая грозит за святотатство.

Что вы мне скажете о подвиге таком?

Какой ужасный век, в котором мы живем!

Подумать только — вор боится этих знаков,

И им не тронут был, как друг, святой Иаков [6] …не тронут был, как друг, святой Иаков! — Сант-Яго — испанская форма имени святого Иакова.!

Вы были там?

Ну да, по правде вам скажу.

Но я не прибегал ни к шпаге, ни к ножу, —

Не трогал Карлоса. Лишь помогал советом.

О нет! Тюремщики моей не стоят палки,

Я только наблюдал: во время перепалки

Я сочинял стихи, гуляя вдоль аркад.

Но это ведь не все.

Прошу — я слушать рад.

Во Франции сошлись вы с шайкой беззаконной,

И, между прочим, там — при вашей благосклонной,

Умелой помощи — ограблена казна!

Возможно… Франция — враждебная страна!

Ну, а во Фландрии? Признаться не хотите ль:

Когда святой отец вез деньги в Монс [7] Монс — старинный торговый город во Фландрии, захваченный в 1691 г. Людовиком XIV., в обитель,

Что с виноградников собрал он в тех местах, —

Не вами ли, мой друг, ограблен был монах?

Гм, гм… во Фландрии? Да мало ль что бывало?

Ведь я, вы знаете, постранствовал немало!

И только-то всего?

Дон Цезарь! Я всегда

При вашем имени краснею от стыда.

Румянец вам к лицу.

Наш род…

Он не в обиде.

Семья, к которой вы…

Но, кроме вас, в Мадриде

Решительно никто не знает ведь, кто я:

Я имя изменил. При чем же тут семья?

Еще на этих днях, при выходе из храма,

Заметив вас в толпе, меня спросила дама:

«Не знаете ли вы, что это за чудак?

Он подбоченился и смотрит важно так.

Не видывала я смешнее оборванца:

Как Иов, нищ, а горд, как герцог де Браганца [8] Как Иов, нищ, а горд, как герцог де Браганца! — Иов в библейской легенде — бедняк, безропотно переносивший все посланные ему богом лишения. Браганца — герцогский, а затем (после 1640 г., когда Португалия отделилась от Испании) — королевский дом в Португалии.!

Он шпагу длинную волочит за собой,

Свирепо сжав эфес, как бы готовясь в бой;

Лохмотья жалкие он носит величаво,

Как будто грандом быть вполне имеет право,

И гордо напоказ он выставил притом

Свой плащ оборванный, свои чулки винтом!»

И вы ответили: «Сафари, мой приятель»?

Нет. Только со стыда сгорел я.

Ах, создатель!

Я насмешил ее? Приятен мне успех:

Люблю я вызывать у дам веселый смех!

Но окружают вас одни лишь потаскушки!

О бедные мои невинные пастушки!

Какая клевета возводится на вас —

И все из-за того, что по ночам подчас

Свой утренний сонет красоткам я читаю!

Вы возглавляете головорезов стаю…

О! Клерки! Мальчики смиреннее ягнят!

Но худшее еще про вас мне говорят —

Что дружбу тесную с разбойником свели вы,

Да, с Маталобосом!

И что же?

Это я теперь в него одет.

Разбойник пожалел бродягу, очевидно!

Как? Краденую вещь надеть? И вам не стыдно?

Чего ж стыдиться мне? Он золотом расшит.

Зимою греет он, а летом веселит.

Я в жизни ничего не надевал охотней.

Смотрите!

В нем нашел любовных писем сотни!

Как голод и тоска становятся острей,

Сажусь я где-нибудь у кухонных дверей,

Где вкусных кушаний мне ароматы близки,

И там читаю я любовные записки.

Так при желании имею каждый день

Хоть запах ужина, любви хотя бы тень!

Но…

Бросим составлять моих проступков списки.

Ну да! Я знатный гранд и родственник ваш близкий —

Дон Цезарь де Басан и по рожденью — граф.

Но, с детских лет меня игрушкою избрав,

Судьба моя в удел дала мне сумасбродство.

Ну да, я все имел — богатство, благородство,

Я мог бы содержать красавиц хоть гарем,

Но в двадцать лет я был уж разорен совсем.

Исчезли все друзья — остались кредиторы.

Что было делать мне? Бежать от жадной своры!

Дон Цезарь де Басан исчез с лица земли,

И выдать только б вы одни меня могли.

Вы денег никогда давать мне не хотели —

Я не нуждаюсь в них! Когда взамен постели

У старого дворца, на камнях мостовой,

Я уж девятый год ночлег готовлю свой

И надо мною ночь раскинет синий полог, —

Я счастлив, я богат! И мирный сон мой долог.

А все уверены, что в дальние края

Бежал я, в Индию, к чертям, что умер я…

Завидная судьба! Когда я утром встану,

Напиться я иду к соседнему фонтану,

Потом иду гулять, принявши гордый вид, —

Моим скитаниям доступен весь Мадрид.

Дворец, где дни мои прошли, как сон веселый.

Был куплен нунцием [9] Нунций — папский посол. святейшим — Эспинолой.

С его рабочими потолковать я рад,

Учу их лепкою отделывать фасад…

Теперь — могу ль просить хоть небольшую ссуду?

Я с вами говорить теперь серьезно буду.

Послушаем же вас.

Я вызвал вас сюда…

Учить вас право мне дают мои года.

Мои намеренья вам могут быть полезны.

Мне жаль вас! Я хочу вас вытащить из бездны.

Бездетен я, а вы — двоюродный мой брат,

Не надо забывать к тому ж, что я богат.

Бравируете вы, но глубоко несчастны.

При помощи моей все изменить вы властны!

Да. Ваши все долги я на себя беру,

Вам возвращу дворец, верну вас ко двору.

Сафари пусть умрет, дон Цезарь возродится.

Так новая для вас откроется страница,

И будущего вы бояться не должны.

Вам предоставлю ключ от всей моей казны —

Родным обязаны мы помогать по-братски.

Ну что ж, кузен, всегда умны вы были адски,

И красноречье вам природою дано.

Я слушаю…

Но есть условие одно.

Терпенье! Я сейчас вам объясню, в чем дело.

Сперва… вот кошелек: он ваш, берите смело;

Я вам его дарю.

Чудеснейший сюрприз!

И дам еще пятьсот дукатов вам…

Маркиз!

Сегодня ж…

Черт возьми! Но я весь ваш, всецело,

Согласен я на все! Скажите же, в чем дело.

Я честью вам клянусь, располагайте мной.

Вот шпага — я за вас сражусь хоть с Сатаной!

Нет, вы пока нужны не шпагой мне своею.

Но шпага — это все, чем в жизни я владею.

Дон Цезарь!

Знаете вы хорошо вполне

Весь сброд преступный здесь…

Кузен, вы льстите мне.

За вами следуют они покорной свитой,

И было бы легко поднять вам бунт открытый.

Известно это мне и может нам помочь.

Сюжет для оперы вы ищете — точь-в-точь!

Чем мой талант снабдит произведенье это?

Писать мне музыку иль сочинить либретто?

Хотите, я концерт кошачий сотворю?

Я не с Сафари здесь, дон Цезарь, говорю.

Послушай… Нужен мне помощник в темном деле —

Чтоб тайно он со мной к одной стремился цели

И зданье грозное воздвигнуть мне помог.

Я человек не злой. Но в жизни — видит бог —

Такие времена бывают, что должны мы

Откинуть всякий стыд и быть неумолимы.

Озолочу тебя! Но должен ты суметь

Помочь мне в темноте сплести такую сеть,

Какой не ведало искусство птицелова,

Ведь совесть для тебя — одно пустое слово!

Ты должен страшный план придумать для меня,

Чтоб жертву слабую поймала западня,

И за меня отмстить.

Отмстить за вас?

И больно!

Кому же эта месть?

Месть? Женщине!

Довольно!

Ни слова более! Клянусь душою, нет!

Один для этого есть у меня ответ —

Что если человек, рожденьем благородный,

Месть женщине плетет интригою холодной,

То он не дворянин, а гнусный альгвасил;

И если б даже он кастильским грандом был,

И если б сотни труб хвалу ему трубили

И звезд и орденов на нем десятки были, —

Он хуже для меня, чем гнусный вор, злодей,

И дорого б я дал, чтоб увидать скорей,

Как вздернут подлеца.

Но, Цезарь…

Замолчите!

Вот ваше золото — назад его возьмите.

О, мне понятно все: убийство и грабеж;

Понятно мне, когда пускают в дело нож

И, на тюрьму напав в ночном глубоком мраке,

Со стражей схватятся в кровопролитной драке,

И бьют тюремщиков и всех вокруг себя,

И не щадят врагов, круша, коля, рубя…

Зуб за зуб — это так; мужчина на мужчину!

Но слабой женщине удар готовить в спину,

Как птицу бедную, ловить ее в силки —

Нет, мысли от меня такие далеки!

Нет, нет, свидетель бог! Чтоб мне ценой позора

Купить богатство, блеск и звание сеньора?

Скорее предпочту ужасную судьбу:

Пусть пригвоздят меня к позорному столбу,

Пусть в нищете, в грязи весь век мой будет прожит

И пусть голодный пес мои останки сгложет!

Но, Цезарь…

Милости мне ваши не нужны!

Не надо почестей, не надо мне казны,

Пока могу я жить так, как хочу, — на воле,

И есть вода в ручьях, и чистый воздух в поле,

И вор, что теплый плащ подарит мне зимой!

Я прошлое забыл, и сладок отдых мой,

Когда в ленивый час полуденного зноя

У вашего дворца, ища себе покоя,

Ложусь и голову мне защищает тень,

А сам на солнце я — и сплю хоть целый день.

Прощайте! Кто из нас честнее, дон Саллюстий, —

То знает бог один. Расстанемся без грусти.

Охотно остаюсь с свободою моей

Живу я средь волков — но избегаю змей.

Минутку…

Разговор наш слишком долго длится.

Кончайте поскорей! Темница так темница!

Я ошибался в вас, дон Цезарь де Басан.

Но искус выдержан… И случай был мне дан

Проверить вас. Я рад. Так. Вашу руку! Смело!

Что значит?..

Я шутил. Да, честь в вас уцелела.

Я вас испытывал.

Я как во сне, сеньор…

Но эта тайна… месть… и женщина?..

Все вздор.

Моя фантазия, игра воображенья.

Вот как? Ну, а моих долгов уничтоженье?

Пожалуй, тоже вздор? Богатая казна,

Что обещали вы, — фантазия одна?

О нет, сейчас я вам пятьсот дукатов выдам.

Он это говорит с таким зловещим видом…

«Да» — на устах и «нет» — в глазах!

Сейчас вернусь.

Здесь подождешь меня.

О! Рюи Блаз, клянусь!

Сафари, старый друг! Ты здесь?.. Какая тайна

Вдруг во дворец тебя ввела?

Я тут случайно.

Пойду — и снова вдаль полет свой устремлю.

Я птица вольная, пространство я люблю!

Но ты — в ливрее вдруг? Надел ты маску?

Нет!

Я в маске, если я в ливрею не одет.

Да что ты говоришь?

Дай руку мне, мой милый.

Хочу ее тебе пожать с такой же силой,

Как в дни далекие, счастливые, когда

Нам были радостью и голод и нужда,

Когда я мерз зимой, имел лишь хлеб и воду,

А крова не имел — зато имел свободу!

В те времена еще я человеком был.

Мы встретились с тобой — тебя я полюбил:

Мы оба из простых! Ты помнишь, как когда-то

Все думали про нас, что мы с тобой два брата.

С утра и до ночи мы пели без конца,

А ночью, на глазах у вечного творца,

Под звездным небом мы, обнявшись, засыпали,

Делили мы с гобой и радость и печали.

О юности заря прекрасная! Потом

Пришлось нам каждому пойти своим путем.

Прошло почти пять лет. Ты все такой, как прежде:

Сафари, что богат и в нищенской одежде.

Ничем ты не владел — а думал, что богат,

И ничего не ждал. А я, мой милый брат,

Учился в детстве я в одной из тех коллегий,

Где много нам дают ненужных привилегий.

И эта милость мне лишь ко вреду была,

Поскольку не дали мне в руки ремесла.

Там сделали меня мечтателем, поэтом, —

Я часто от тебя упреки слышал в этом.

Ты надо мной шутил; я — пылок и упрям —

Кидал мечты свои стихами к небесам!

Жар честолюбия пылал во мне тревожно,

И все казалось мне и просто и возможно.

Я думал целый мир завоевать тогда, —

К чему усилия заботы и труда?

Бродить предпочитал весь день я в томной лени,

Следя мечтательно, как всходит на ступени

Роскошного дворца, где все огни горят,

Блистая прелестью, прекрасных женщин ряд…

Ну, словом, день настал, когда, бездомный, нищий,

Остался я совсем без крова и без пищи.

И поднял я кусок, валявшийся в пыли:

Взял, что мне предложить за мой позор могли.

О боже! В двадцать лет как верил я в мой гений!

Я босиком бродил в полях, и в день весенний

О человечестве я думал той порой,

И планов в голове теснился целый рой!

Предела не было надежде и желанью

Хотел от бедствий всех я излечить Испанью,

Стать благодетелем родной моей стране,

Я думал, что весь мир нуждается во мне!

И видишь результат, мой друг? Я стал лакеем!

Дорогой голода не все пройти умеем:

Ворота низкие, и неудобен путь.

Кто выше — должен тот и ниже спину гнуть.

У счастья есть свои приливы и отливы.

Но мы надеяться должны, пока мы живы!

Хозяин мой — маркиз.

Я с ним слегка знаком.

Ты во дворце живешь?

И не бывал я в нем.

Сегодня — первый раз.

Но здесь его покои?

Он должен во дворце во время быть любое.

Но в доме небольшом он поместил меня,

Отсюда в двух шагах, а сам при свете дня

Он не бывает там, зато порой ночною

Приходит часто в дом он дверью потайною.

Ключ только у него, и он проводит ей

Замаскированных таинственных гостей.

И с ними запершись, он там часы проводит,

Не знаю, для чего и что там происходит.

Там двое черных слуг живут со мной, немых, —

И вот считаюсь я хозяином для них.

Да. Домик он завел, чтоб в тайне безусловной

Шпионов принимать, — ведь он судья верховный.

Он держит все в руках… Он гений по уму!

Вчера он мне велел прийти сюда к нему,

Пока не рассвело, — пройти по галерее.

И в первый раз велел мне быть в моей ливрее.

Одежду гнусную сегодня в первый раз

Надел я на себя.

Надейся, Рюи Блаз!

Не знаешь ты всего! Нет для меня надежды.

Все то, что видишь ты, — клеймо моей одежды,

Жизнь унижения, безрадостной тоски

И что я жалкий раб, — все это пустяки.

Я и не чувствую позорящей ливреи.

Но пламя жжет мне грудь, грызут мне сердце змеи…

Боишься за меня? На внешность не смотри:

Когда б ты видеть мог, что у меня внутри!

Что хочешь ты сказать?

Пришпорь воображенье!

Где верх безумия, вне власти достиженья,

Придумай, сочини, найди, изобрети —

Чего опаснее, страшнее не найти.

Составь смертельный яд, глухую бездну вырой

Чернее всех грехов и преступлений мира, —

И все же будешь ты от истины далек.

Не догадался ты? Кто б догадаться мог!

Поближе подойди к зияющему зеву

Бездонной пропасти: люблю я… королеву!

О небо!

Во дворце есть человек один:

Над ним короною украшен балдахин,

Живет он сумрачно, в уединенье строгом;

Все перед ним равны, как будто перед богом;

Для всех, кто может быть в присутствии его

С покрытой головой, и честь и торжество;

Подвластны все при нем мучительному страху:

Он пальцем шевельнет — и мы с тобой на плаху;

Малейшей прихотью мир сотрясает он;

Живет, величием зловещим окружен,

И правит судьбами обоих полушарий;

И этот человек — король… И я, Сафари, —

Ты слышишь? — я ее ревную к королю!

Ревнуешь! Ты — к нему?

Ведь я ее люблю!

Несчастный!

Я схожу с ума, изнемогаю!

Не сплю ночей, а днем — ее подстерегаю.

Печальнее судьбу едва ли ты найдешь —

Жить при дворе, где все лишь ненависть и ложь!

Несчастная! И быть женою идиота,

Которого одно лишь радует — охота!

И не мужчина он — старик уж в тридцать лет!

Ни царствовать, ни жить он не умеет, нет, —

От дряхлого отца на склоне дней рожденный

Род вымирающий, на гибель обреченный!

Она же молода, прекрасна, как цветок, —

И Карл Второй ей муж! Удел ее жесток.

Она по вечерам идет с своею свитой

В соседний монастырь, и жду я, тенью скрытый…

Случайно как-то я узнал, что скучно ей

Без голубых цветов с ее родных полей.

Я вспомнил, что они в одном лесу тут были, —

И каждый день теперь хожу я за две мили.

О, смейся надо мной! Но по ночам с тех пор

Проникнуть в сад ее стараюсь я, как вор.

Недавно я посмел, — тебе я, верно, жалок? —

Записку к ней вложить в букет лесных фиалок.

Глубокой полночью цветы в ее саду

Я на любимую скамью ее кладу.

Добраться нелегко до милого мне сада:

В железных остриях высокая ограда

Недавно я себе поранил руку в кровь.

Сломаю шею там я за свою любовь!

Не знаю, до нее дошла ль в цветах записка?

О, черт меня возьми, ты не боишься риска?

Дон Гуритан в нее не менее влюблен.

Влюбленный мажордом — вдвойне опасен он.

Его приспешники щадить тебя не станут.

Еще твои цветы, пожалуй, не увянут,

Как в темноте ночной из стражи кто-нибудь

Приколет крепко их копьем тебе на грудь.

Влюбиться — и в кого? Нелепая затея!

И как тебе пришла подобная идея?

И кто влюбляется, скажи мне, в королев?

Не знаю. Но, свою судьбу преодолев,

С восторгом продал бы, поверь, я душу черту

За то, чтобы попасть в блестящую когорту

Тех гордых щеголей, что там, внизу, теперь —

Вон, можешь видеть ты, — надменно входят в дверь, —

Вон, в шляпах с перьями и с гордостью своею…

О, если б сбросить мне постылую ливрею

И так же, как они, явиться перед ней!

Но — о проклятие! — я для нее лакей!

Как мог я полюбить…

Опять твои вопросы,

Что жалили меня в былые дни, как осы!

Ты верен старому занятью своему:

Выпытывать — зачем, и как, и почему?

Люблю безумно я — и этого довольно!

Ну полно, не сердись!

Я не сержусь. Мне больно.

Прости меня, мой друг, но лучше уходи.

Беги несчастного, что, с ужасом в груди

И победить свое безумье не умея,

Страсть короля таит под маскою лакея!

Бежать тебя, мой брат? Да кто же я такой?

Беззвучный бубенец, внутри совсем пустой,

Не нужный никому, как старая афиша,

Я жил, не зная слез и слов любви не слыша.

Подчас я у любви вымаливал гроши,

Но было это все без сердца, без души.

И на твою любовь со всем ее страданьем

Смотрю я с завистью скорей, чем с состраданьем.

Мой друг!..

Вот деньги вам. Берите.

Черт возьми!

Фигура мрачная… Он слушал за дверьми!

Благодарю, маркиз!

Подслушал… Ну да что там!

Смотрите: вон того, который занят счетом,

Как только выйдет он, сейчас же под арест —

Без шума, без возни. Потом из этих мест

Вы с первым же его отправите фрегатом,

Чтоб тотчас в Африку продать его пиратам.

Протест его и крик пусть не смущают вас.

Скорей все сделайте. Вот письменный приказ.

Когда вернетесь вы, его надежно спрятав,

То каждый из троих получит сто дукатов.

Как с золотом своим играть приятно нам!

Прелестный вид и звук…

Вот, ровно пополам.

Бери!

Как?

Все тут: жизнь, свобода, перемена!

О черт!

Нет, сердце мне не вызволить из плена.

Так мне велит судьба: уйти бы я не мог.

Как хочешь. Кто из нас безумней? Знает бог!

Прощай!

Черты лица, фигура — все в них сходно.

Дай руку!

Рюи Блаз!

Сеньор, что вам угодно?

Не помню точно я: уж наступил рассвет,

Когда ты во дворец ко мне явился?

Нет

Я страже пропуск дал, как вы мне приказали,

Ни слова не сказав, — и очутился в зале.

Скажи, ты был плащом закутан?

Да, сеньор.

Так, значит, во дворце еще до этих пор

Никто тебя не мог заметить в этом виде —

В ливрее?

Нет, сеньор. Никто во всем Мадриде.

А! Так сними ее.

Отлично!

Дверь запрешь.

Так. Почерк у тебя, мне кажется, хорош.

Вот, ты мой секретарь. Пиши, что продиктую.

Сначала напиши записку мне такую…

Могу секретарю открыть я свой секрет:

Пракседис дивная — любви моей предмет!

Пиши: «Сеньора, я в опасности смертельной.

Вы только милостью своею беспредельной

И властью царственной могли б меня спасти,

Решившись вечером в мой скромный дом прийти.

Иначе я погиб». Пиши «Я умоляю;

Рассудок, сердце, жизнь у ваших ног слагаю».

Опасность страшная — единственный предлог,

Которым я ее к себе завлечь бы мог.

О, женщин знаю я! Они ужасно любят

Спасать от гибели того, кто их погубит.

Прибавь: «Вас будут ждать у двери потайной

И проведут ко мне». Доволен я собой!..

Ну, подпишись теперь.

Поставить ваше имя?

Нет, «Цезарь». Я подчас нуждаюсь в псевдониме.

Но сможет ли она ваш почерк здесь признать?

Довольно, чтоб она увидела печать.

Кому адресовать?

Я сам письмо отправлю

Итак, я еду в ночь. Но здесь тебя оставлю

Я оценил в тебе хорошего слугу…

И большего тебе достичь я помогу.

Да. Можешь сделать ты блестящую карьеру.

Но должен ты питать ко мне слепую веру,

Повиноваться мне.

Сеньор!

Я друг тебе

И от души хочу помочь твоей судьбе.

Теперь напишешь ты записку мне вторую.

Возьми еще листок. Вниманье, я диктую.

Пиши: «Я, Рюи Блаз, даю расписку в том,

Что был лакеем взят к маркизу Финлас в дом [10] …лакеем взят к маркизу Финлас в дом… — Маркиз де Финлас — один из титулов дона Саллюстия.

И буду, как слуге хорошему прилично,

Во всем ему служить и тайно и публично».

Так. Подпишись теперь, поставь число и год.

Где шпага, что велел я принести? А, вот!

На кресле там она. Прекрасно! Превосходно!

Из шелка перевязь — и с вышивкою модной…

Взгляни, как сделана искусно рукоять,

Чтоб для прелестных дам конфеты в ней держать!

Что скажешь? Делал Хиль, а он неподражаем.

Мы лучше мастера-чеканщика не знаем!

Постой — дай мне взглянуть, к лицу ль тебе? Надень.

Как будто бы ее он носит каждый день!

Маркиз! Позвольте мне вам

Представить… Мой кузен — дон Цезарь де Басан.

Вернулся, наконец, он из далеких стран.

Граф Цезарь десять лет почти что не был дома,

И для него прошу я доброго приема.

Мой бог!

Молчи!

Я рад…

Смелей!

Граф, вашу мать

Имел я счастие любить и близко знать.

Как изменился он!.. Я б не узнал, наверно.

Ведь десять лет прошло…

Конечно, это верно.

Вернулся блудный сын! А помните ли вы,

Маркиз, как он всегда был притчей для молвы?

Как деньгами сорил? Едва простившись с детством,

В три года с дедовским покончил он наследством:

Пиры и празднества, за балом пышный бал,

Оркестр в сто человек… Мадрид он ослеплял!

Был яркою звездой на нашем небосклоне.

Теперь из Индии приплыл на галионе.

Сеньор…

Мой милый друг: кузен, а не сеньор!

Басаны — старые дворяне с давних пор.

Дон Педро, предок наш, женат был на Марьяне

Де Гор. Их сын всю жизнь проплавал в океане:

Он адмиралом был, имел двух сыновей —

Родоначальников и предков двух ветвей.

Вы граф, а я маркиз, но ведь, в конечном счете,

Не много разницы в коронах вы найдете.

Я в Португалии прекрасной был рожден,

А ваша родина — цветущий Арагон.

Так, Цезарь, и у нас одни и те же предки:

Я плод, а вы цветок, но равноценны ветки.

Чего же хочет он? Куда влечет меня?

Но, значит, ведь и мы с дон Цезарем родня?

Мы все в родстве, маркиз.

Дон Цезарь!

Но едва ли

Тот де Басан, кого погибшим все считали?

Тот самый!

Значит, он опять вернулся к нам?

Из Индии.

Да, да! Я узнаю и сам!

Его узнали вы?

Его я знаю с детства.

Он слеп. Узнав тебя, нашел он в этом средство

Скрыть слепоту свою!

Вот вам рука моя.

Сеньор!

Он недурен.

Вас счастлив видеть я,

Кузен.

Его долги я уплатить намерен.

Но при дворе давно его кредит утерян.

Нельзя ль ему найти при королеве пост?

Годится в свиту он: красив, прекрасный рост.

К тому же — родственник. Я приложу усилья.

Нетрудно будет вам — вас слушает Кастилья!

Дон Цезарь, мой кузен…

Как был хорош балет

Вчера, не правда ль, граф?

Прелестен ваш колет!

О, лучше у меня был розовый атласный,

Но Маталобос снял его с меня! Ужасно!

Ее величество! Прошу по рангу стать.

На колебания ты времени не трать.

Возможно ли! Судьба тебя все выше манит,

А между тем твой дух тебя лишь книзу тянет!

Проснись! Уеду я — тебе оставлю дом,

Обоих слуг немых и все, что только в нем.

Возьму я только ключ от потайного входа.

Я позже сообщу тебе, какого рода

Услуги от тебя понадобятся мне.

Ты за судьбу свою спокоен будь вполне.

Я счастие твое заботливо устрою.

Смелее! Пользуйся удачною порою.

Двор — это царство тайн и сумерек густых.

Так завяжи глаза: я вижу за двоих.

Ее величество!

Она!

Приди в сознанье!

Накройся поскорей — ведь ты же гранд Испаньи!

Какую же, сеньор, платить за это дань?

Вот этой женщины любовником ты стань!