Онлайн чтение книги Рывок DASH
Глава 69

Хён всё реже приходил в бассейн, и вскоре в центре пошли слухи, что он собирается завершить спортивную карьеру.

Джэкён, конечно, не верил в это, но внутренне его мучила тревога. Он заметил, что хён выглядел усталым. Этот трудолюбивый человек всё реже посещал тренировки, а если и появлялся, то только общался с тренером, не заходя в бассейн. В зале, когда он начинал делать разминку или упражнения, то в скором времени останавливался, морщась и подозрительно хватаясь за плечо.

Иногда он одиноко сидел на скамейке у парковки, задумчиво глядя в землю. И вот однажды, когда от Джихона вдруг повеяло запахом свежей травы, которого раньше не Джэкён не ощущал, его сердце упало: «Неужели хён действительно собирается бросить плавание? Может, он влюбился и начал пользоваться духами?»

Запах, исходящий от него, становился всё более насыщенным, а через пару дней Джэкён получил подтверждение своего альфа-статуса по результатам генетического теста, проведённого в школе. И тренер был вне себя от радости: «Когда Джихон был в твоём возрасте, его рекорд на 100-метровке составлял 58 секунд. А у тебя сейчас сколько? 54? Конечно, ведь ты альфа! А Джихон — бета, и если ты ему проиграешь, то как же быть с честью альфы? Джэкён, к пятнадцати годам ты обязательно должен попасть на чемпионат мира. Понял? Титул самого молодого медалиста будет твоим, запомни это».

Этот мужчина всегда пренебрегал своими обязанностями, приходил на работу в состоянии алкогольного опьянения ну или с бодуна, а сейчас воодушевился и вякает непонятно что. В тот момент Джэкён буквально хотел разорвать его на части. В конце концов, он попросил руководство заменить тренера. Однако они начали сразу же уклончиво давать отказы, но мать Джэкёна подала официальную жалобу из-за пьянства.

Новый тренер, бывший спортсмен, который курировал среднюю школу, мало чем отличался от того мужчины в своих требованиях. Он тоже настаивал на на чемпионате мира. Казалось, все они были одержимы этим титулом.

Но Джэкён твердо решил выступить на нем после 17 лет. Он хотел, чтобы это звание осталось за хёном.

Это было не только для Джихона значимым достижением, но и имело огромную ценность для Джэкёна. Ведь благодаря хёну он достиг того, что имеет. Он не собирался разрушать этот дорогой и важный титул.

Пусть он всегда сияет рядом с именем хёна, чтобы каждый раз, оборачиваясь назад, Джэкён вспоминал о тех временах с теплотой и неподдельным счастьем.

К счастью, тот таинственный аромат пропал. Джэкён даже подумал, что хён вновь обрел душевное равновесие и решил сосредоточиться на занятиях.

А затем пообещал себе: «Как только он появится в бассейне, я обязательно попрошу его показать мне, как плавать. А еще обязательно скажу ему, что хочу тренироваться вместе с ним».

Но реальность оказалась намного печальнее: Квон Чжэ Чжун сказал, что Джихон, похоже, уходит из большого спорта и завтра собирается забрать свои вещи из центра.

«Почему…? Почему...?» – Джэкён был так поражён, что уронил ложку.

На что Квон Чжэ Чжун, глянув на брата, самодовольно ответил: «Почему? Потому что он бета. Как бета может победить альфу? Джихон понял, что у него нет шансов. Из-за таких, как ты, подлых альф, бетам приходится страдать всю жизнь».

— Он так сказал?

«А по-твоему, почему ещё?» – самоуверенно заявил Чжэ Чжун, но Джэкён не мог в это поверить. Тот человек не способен так думать. Если бы он действительно собирался бросить плавание по этой причине, он бы сделал это сразу после того, как узнал о своём статусе.

Но он этого не сделал. И вопреки своему вторичному полу он не завершил карьеру и даже выиграл медаль на чемпионате мира. Джихон был тем, кто лучше всех знал, что генетический статус не имеет значения. Он поддерживал Джэкёна, несмотря на то, что тот является альфой. И хвалил его за стремление и усердие.

Поэтому Джэкён, набравшись смелости, на следующий день схватил Джихона за руку и спросил: «Ты действительно бросаешь из-за того, что ты бета?»

Он надеялся, что хён ответит «нет». Скажет, что это не так. Что он бросает из-за травмы и, после выздоровления, обязательно вернётся.

Но вместо этого…

«Эй, я никогда раньше не видел, чтобы ты так много говорил». - улыбаясь, Джихон убрал его руку и продолжил. - «Я не слышал твоего голоса целый год, но сегодня его слишком много».

Сделав шаг назад, он кратко добавил: «Но то, что ты говоришь, так типично для альф. Я ведь и не знал, так как никогда не общался с тобой нормально».

Джэкён был настолько ошарашен, что потерял дар речи. Он не ожидал таких слов от своего хёна.

Глядя на его неприступный вид, Джэкён не мог сдержать слёзы. Стиснув зубы, Джэкён стоял, как вкопанный, проглатывая подступающую горечь.

Как вдруг Джихон, словно осознав то, что вытворил, принялся тут же успокаивать его дрожащим голосом: «Прости, я глупость сморозил».

«Прости, Джэкён-а. Я ошибся», – он продолжал извиняться, опуская голову, и Джэкён видел, как тот искренне сожалеет.

Не способный ответить, Джэкён боролся со слезами.

Пока Джихон становился всё более беспомощным, в конце концов он провёл ладонью по лицу и пробормотал: «Чёрт… Извини. Я не должен был вымещать на тебе злость. Ты говорил вполне нормально, просто я сказал тебе гадости из-за своей зависти. Прости меня».

Джихон извинялся снова и снова, и зачем-то признался в собственной неуверенности. Его лицо выражало такую мучительную боль, что казалось, он сам вот-вот заплачет, а Джэкён все еще хранил молчание, потому что любой звук грозился вырваться вместе со слезами.

Из-за чего Джихон слегка наклонился, стараясь встретиться с ним глазами, и спокойно произнес: «Джэкён-а, ты очень талантливый… Если будешь стараться в том же духе, у тебя всё получится. А с поступлением в среднюю школу сможешь, пройдя отборочные соревнования, попасть в национальную сборную? Независимо от того, получится или нет, участвуй везде. Чем больше ты будешь выступать, тем легче пройдут крупные мероприятия, например, Олимпийские игры».

«Не знаю, смогу ли я вообще попасть на Олимпиаду», – пробормотал Джэкён. Его резкий тон впервые вызвал у хёна улыбку.

— Ну а кто, если не ты? Ты сможешь бороться за медали. Поэтому не ограничивайся Олимпиадой, участвуй и в чемпионате мира, и на Пан Тихоокеанских, и на Азиатских играх.

«Если я везде одержу победы, то это будет Большой Шлем», – всё ещё недовольно пробормотал Джэкён.

На что Джихон мягко улыбнулся: «Да, тебе надо добиться именно его».

«Это не так-то просто», – проворчал Джэкён.

— Если возьмешь золото на Олимпиаде, то и остальное тоже получится.

«Ты, наверное, способен абсолютно на всё», - добавил он. - «У тебя отличные физические данные, и ты трудолюбив. Джэкён-а, ты действительно хорош. Среди всех спортсменов, которых я видел, ты самый лучший. Это правда».

Он говорил, всё ещё наклонившись и глядя на лицо Джэкёна. Убедившись, что он больше не плачет, Джихон тихо попрощался и ушёл.

Джэкён не смог даже произнести "пока", не говоря уже о том, чтобы попросить остаться. Всё, что он мог, так это смотреть ему вслед, пока его фигура не превратилась в точку, а слёзы не затуманили зрение.

На самом деле, даже наблюдая за его уходом, Джэкён не верил в произошедшее. Казалось, что на следующий день Джихон вернется в бассейн, сядет на скамейку у бассейна и будет наблюдать за тренировкой Джэкёна.

А настоящее осознание реальности пришло лишь спустя пару месяцев. Когда несколько раз прошли вторник и четверг, дни его тренировок, и Джэкён вдруг понял, что он остался один в пустом бассейне: «Всё-таки он ушёл».

Случайно он вспомнил, как однажды хён чуть ли не про себя, едва уловимо, пробормотал о том, что иногда чувствует себя одиноким.

С тех пор этот недуг настиг и Джэкёна. Каждый раз, когда он плавал в пустом бассейне, то ощущал невыносимо жгучую тоску.

Прокручивая в голове тот поникший взгляд и печальное лицо хёна, он был готов разрыдаться ту же минуту.