Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 5
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Есть опасность также в том, Херардо,

Что она не принимает пищи.

Надо силою ее заставить.

С той поры, Верино, как безумье

Овладело Федрой и с Бельтраном

Лишена племянница свиданий,

Пища для нее не существует.

Это-то и вызывает бледность,

Именуемую анемией.

Голод — наихудший враг здоровья.

Он ведет к желудочным расстройствам;

Тело охлаждается настолько,

Что конечности немеют. Дайте

Ей понюхать уксусу немного

Или свежевыпеченных хлебцев.

Это замечательное средство.

Помогают и ножные ванны.

Сидя взаперти, она настолько

Впала в меланхолию, что, право,

Я за жизнь боюсь ее, Верино.

Жар я обнаружил у бедняги,

Небольшой, но он проистекает

От меланхолического сока.

Это тяжкое заболеванье

Именуется каталепсией;

В буйных помешательствах имеет

Он немаловажное значенье.

Впрочем, в древности припадки Федры

Называли эротизмом, видя

Лишь в любви исток заболеванья.

Одержимые приходят в ярость,

Гневом разражаются свирепым

Вследствие того, что их тревожат

Призрачные образы.

Бесспорно,

Эти образы и ей внушили

Гибельную страсть к ее Бельтрану.

О болезни этой — френесии —

Пишет, между прочим, Посидоний: [79] Посидоний (135—50 до н. э.) — римский историк, философ-стоик, учитель Цицерона и Помпея.

«Набухание оболочек мозга,

Протекающее с сильным жаром,

С приступами острой лихорадки,

Очень часто затмевает разум».

Много средств известно в медицине

Против френесии, но не буду

Утомлять их перечнем, скажу лишь:

Смерть грозит бедняжке, если только

Вы ее возможности лишите

Видеть сумасшедшего.

Но что же

Предпринять мне, чтоб соединить их?

Надо разрешить бывать им вместе,

Развлекать ее и, что важнее,

Обещать, что скоро будет свадьба,

Раз она уж ею бредит. Знайте:

Женщина стремится так к мужчине,

Как материя стремится к форме.

Эта мысль мне тоже приходила…

И прекрасно. Это лучший выход.

Прописей заимствовать не будем

У Галена или Авиценны. [80] Гален (131–210) — знаменитый греческий медик. Авиценна (980—1037) — знаменитый иранский медик и мыслитель, с идеями которого чрезвычайно считались в Испании эпохи Возрождения.

Тихого помешанного вредно

Запирать; напротив, выводите

Празднества смотреть и развлеченья.

Дайте и вина, когда попросит.

Жирной пищи, жирных испарений

Не выносят призраки, которых

Порождают пресные напитки.

Кстати, вот сегодня в этом доме

Празднуется день святых младенцев,

«Пóррате» по-валенсийски. Надо

Вывести ее на галерею.

Пусть она хоть из окна увидит

Празднество и этим развлечется.

Если вам угодно, в тот же вечер

Можно мнимую устроить свадьбу

С сумасшедшим. Думаю, что радость

Приведет больную нашу в чувство.

Я последую советам вашим.

Но, постойте, друг! Как говорится,

На ловца и зверь бежит.

Как это?

Сам Бельтран.

Хорошая примета!

Пусть меня убьют, но я отсюда

Ни за что не выйду!

Что случилось?

Да они хотят, чтоб я сегодня

Вечером во двор с другими вышел,

Будто я такой же сумасшедший,

Как они. А я вполне здоровый.

У меня ума гораздо больше,

Чем у вас, да и у всех тут в доме.

Не хочу быть на виду, и только!

Что ж, он прав. Не трогайте Бельтрана.

Без него у нас людей довольно

Милостыню собирать. Не надо

Силою тащить его на праздник.

Кто это такой, сеньор Херардо?

Быстро же друзей ты забываешь.

Кто же, кто же он?

Я здешний лекарь.

О сеньор лисенсиат! Как рад я

Видеть столь почтенную особу!

Издавна я друг людей ученых,

Познающих душу всякой вещи,

Но не ту, что здесь в груди.

А знаешь,

Что у нас душой зовется?

Знаю:

Первый признак совершенства тела.

Ну, а как ты думаешь, что значит

Страсть иметь в ней?

Это испытал я.

У меня в душе живет другая.

Как? Душа в душе?

Внутри, представьте.

Знаешь ли, где обитают души?

Знаю. В сердце — утверждают люди

Вслед за мудрецом из Поговорок .

Сказано же: «Берегите сердце,

Ибо в нем живет источник жизни!»

Но великие врачи, к которым

Вы принадлежите, полагают,

Что душа живет в мозгу, откуда

Действия ее проистекают.

Эта сила движется по телу,

Животворно согревая члены…

Правильно он говорит?

Еще бы!

Безусловно, он большой ученый.

Даже будучи умалишенным,

Рассуждает он вполне логично.

Ну, Бельтран…

Я слушаю.

Поскольку

О душе немало вам известно

И пришлось вам пережить страданья

Из-за той, которая, возможно,

В ней живет теперь, ее спасенье

В ваших же руках.

Что с ней случилось?

Из-за вас ума лишилась Федра.

Бедная неистовствует. Если

Вы на ней не женитесь, девица

Может умереть. Мы тут с Херардо

Обо всем договорились. Будьте

Наготове, ваша свадьба может

Состояться вечером сегодня.

В шутку иль взаправду?

Что мы скажем?

Говорите — в шутку.

Ясно, в шутку.

Мы хотим больной доставить радость.

Ладно. Я достаточно разумен,

Чтобы притвориться новобрачным.

Он настолько здраво рассуждает,

Что затея, думаю, удастся.

Оставайтесь здесь. Настанет время,

Я вас позову. Идем, Верино.

Буду ждать на этом самом месте.

А теперь отправимся к невесте.

Сегодня день такой, что я

Боюсь быть узнанным, — ведь скоро

Сюда, как водится, весь город

Глазеть сойдется на меня.

Где спрятаться? Куда уйти?

Сегодня сняли с нас оковы,

Но я готов надеть их снова

И оказаться взаперти.

Свободен я, но червь боязни

Жжет сердце горячей огня.

Им не понять, что для меня

Свобода равносильна казни!

Я вас искала, чтоб поздравить,

Хоть это ваше торжество,

Помимо горя, ничего

Не может мне уже доставить.

Мне соболезнуют, увы…

Век наслаждайтесь вашей Федрой!

Но это шутка.

Слишком щедро

За шутку заплатили вы.

Не надо. Погоди минутку.

Какая Федра мне жена?

Не притворяйся, ты должна

Понять, что это только шутка.

Ах, шутка! Я таким предметом

Шутить не стала б. Ты женат.

Кто, я? Неправда!

Говорят

Весьма настойчиво об этом.

Как можно слушать чушь такую?

А сговор был?

Чтоб уберечь,

Чтобы венчанием отвлечь

От меланхолии больную.

Она помешана на том,

Что влюблена в меня, а шутка

Вернет покой ее рассудку,

И все забудется потом.

Нет, это шутка надо мной,

Насмешка. Но душа не шутит.

Когда я лгу, пускай осудит

Меня весь свет, пускай войной

Мой мир душевный обернется,

Пусть ветра бурного порыв

Надежду ту, которой жив,

Развеет в прах, пусть разорвется

На части сердце в тот же час,

Пусть больше мне небес лазури

Не видеть, бедствий злая буря

Пусть разлучит навеки нас!

Тебя любить я обречен,

А ты — ты веришь слухам вздорным.

Да, буду утверждать упорно,

Что с Федрой был ты обручен.

Кто прибегает к оправданью,

Дав волю пышным словесам,

Себя же уличает сам.

Коль шуткой было бы венчанье,

Ты б меньше клялся в правоте,

А то уж очень неумело

Хитришь, стремясь поправить дело,

Клянешься, а слова не те.

А впрочем, чем ты мне обязан?

Что значу я в твоей судьбе?

Скажи: что в женщине тебе,

С которой днем знакомства связан?

С тобою не делила ложе,

Не убегала от родных,

Нет писем у тебя моих

И ты мне не писал их тоже.

К чему зову тебя лжецом,

Препятствую тебе жениться?

Зачем посмела усомниться

На миг в безумии своем?

Теперь конец всему. Любя,

Я ухожу, здесь есть другая.

Спеши на свадьбу!

Дорогая,

Пусть небо мне вернет тебя!

Молю! Прошло немного дней,

Как нас любовь соединила,

Но голос твой, твой образ милый

Давно живут в душе моей.

Бывает в жизни так, что двое

Друг друга знают много лет,

И вдруг любовь, как яркий свет,

Зажегшись, озарит обоих.

И если нам в любви двоим

Благоприятствуют планеты,

То удивительно ли это,

Что мы во всем подобны им?

И если в двух коротких днях

Отражено тысячелетье,

То, значит, столько же на свете

Живет моя любовь. В веках…

Софистика, сплошная скука.

Не стоит дальше продолжать.

Меня сейчас завоевать

Любовью легче, чем наукой.

Знай: невиновность — это довод

Сильней, чем слов красивых звон.

О, если так, мой небосклон

Ты озари любовью снова!

В душе моей темно и пусто,

Она — очаг, но без огня.

Ты рассердилась на меня,

И тем мои живые чувства

Замуровала ты. Взгляни:

Мертва душа, хладеет тело,

Я как мертвец оледенелый

Перед тобой. О, протяни

Скорее же супругу руки,

Избавленные от оков,

Верни мне счастье! Я готов

Забыть страдания и муки.

Будь милостива!

А немилость

Мою не хочешь ли узнать?

Тебя, предателя, обнять?

Так низко я не опустилась.

Молю.

Прочь!

Чувства не таи.

Уже души иссякли недра…

Дай руку.

Попроси у Федры.

Я обожаю лишь твои!

Я плачу…

Плачешь? Где же слезы?

Убью себя… Что ж ты молчишь?

Убей!

Ты это говоришь?

Да, выполняй свою угрозу.

Я вены себе взрежу…

Режь,

Пускай умрет язык твой лживый!

Я лгал тебе? Несправедливый

Упрек!

Хоть тем себя утешь…

Сюда идут, уйди скорее!

Ах это тот, мой недруг!

Эй,

Впустите же моих людей,

Да живо! Я пришел за нею.

Он за тобой пришел.

Дай бог!

И ты пойдешь с ним?

Я? Не глядя!

Я за тобой.

Пришли от дяди?

Ну как, мой друг, вам врач помог?

Я чувствую себя прескверно:

То жар, а то упадок сил…

Я разрешенье получил

Забрать ее.

Он рад, наверно.

Нашли веселье для меня!

Надеюсь, шаг ваш вами взвешен?

На этом я сейчас помешан,

Но мне она и впрямь родня,

Здесь вредно оставаться ей.

У входа ждут носилки, слуги…

Мне вашей не забыть услуги.

Возьмите же меня скорей!

Здесь хуже, чем в самом аду.

Мне не до праздничного пира.

Пойдете ли со мной, Эльвира?

О, с наслаждением пойду!

Признаться, я вам очень рада.

Вы сняли груз с моей души,

И… вы настолько хороши,

Что улетучилась досада.

Не женщина, а сноп огня!

Сегодня здесь должна быть свадьба,

Но ревность… Лучше мне не знать бы

Терзаний ревности! Меня

Хотят лишить злодеи глаза,

Но я в отместку вырву два!

Поверьте, это не слова —

Я с жизнью счеты кончу разом.

Эльвира! Если хочешь, что ж,

Иди за ним, себя не мучай.

Такой благоприятный случай,

Что лучшего и не найдешь.

Но зла другому не желай.

Любому чувству есть граница.

А я — я остаюсь в больнице

На веки вечные. Прощай!

Ну что ж, идем?

Идем. Носилки

У входа.

Должен все стерпеть,

Чтобы потом не пожалеть.

Я знаю нрав Эльвиры пылкий:

Едва она уйдет отсюда,

Во всем раскается тотчас.

Уходишь?

Да. Разлуки час

С восторгом вспоминать я буду!

В тоске и гневе, одинок,

Останусь тут. Когда судьбина

Нас обрекает на кончину,

Для смерти тоже нужен срок.

Итак, прощайте друг Бельтран!

Мне надо увести больную.

Идя обратно, загляну я

На праздник ваш.

Прощай, мужлан!

Ступай, поддетый на крючок,

Плут-лакомка нетерпеливый!

Ты хороша! Бежишь трусливо,

Не чуя под собою ног.

Крольчихе вашей лапки всласть

Целуйте, сидя с ней у печки.

Бог с вами, кроткая овечка.

Вы угодите волку в пасть.

Свое инкогнито не смею

Я до поры разоблачить.

Я должен меньше говорить

И больше наблюдать за нею.

Придется в рот набрать воды…

Я дорог ей, в том нет сомненья,

Догадки эти, подозренья —

Ревнивых дум ее плоды.

Валерио обязан я

Своею жизнью. Не случайно

Окутана покровом тайны

Любовь, а с нею жизнь моя.

Как прежде, одинок я вновь,

Но знаю, что она вернется,—

Разлука счастьем обернется.

Порукою — ее любовь.

Не стоит горевать. Итак,

Мы с нею скоро будем вместе…

А интересно: что невесте

Даст этот сумасшедший брак?

Живо, живо, стройтесь по порядку —

И вперед! Не говорите вздора

И гримас не стройте, чтобы люди

Радовались, видя вас, и щедро

Милостыню подавали.

Разве

Вы не знаете, что надо делать?

Надо вам стоять спокойно рядом

С ними и порою для порядку

В ход пускать свой хлыст.

Есть здесь кто-либо,

Кто подал бы милостыню? Будьте

Милосердны к беднякам.

Подайте

Милостыню бедным сумасшедшим!

До-соль-фа, соль-ре-ми, соль-фа-ре-до…

Все, что приказала моя дама,

Я исполнил, но никак не может

Состояться наша свадьба, ибо

Умираю я и разлагаюсь.

Эти строки взяты у Петрарки,

Но, возможно, автор их Овидий. [81] Эти строки взяты у Петрарки, Но возможно, автор их Овидий. — Скорее всего, что эти строки не принадлежат ни Петрарке, ни Овидию. Но цитации из того и другого были в ту пору настолько обычны, что с легкостью этим двум поэтам приписывалось все, что угодно. Чаще же всего прибегали к вольным перефразировкам.

Говорят, лиха беда начало.

Я теперь поклясться не могла бы,

Что в своем уме я. Вот что значит

Оказаться жертвою привычки!

Музыка — аккорд, согласованье

Бытия с божественным началом.

Все, что существует в мире, — это

Музыка: луна, планеты, звезды,

Человек, живущий под луною.

Красота вещей таится в звуках:

До-соль-фа, соль-ре-ми, фа-соль-ре-до!

Вам не встретилось случайно судно

С португальским вымпелом? Сеньоры!

Разве вы не чувствуете смрада?

Точно так, представьте себе, пахнут

Вздохи сердца моего, в котором

Вспыхнуло любви горячей пламя.

Два предмета, а точней, две части

Сочетать в поэзии должны мы:

Пользу и приятность. Цицерону

Мы обязаны благим советом:

Чтобы речь оратора не только

Красотою отличалась, — важно,

Чтобы в речи заключалась польза. [82]… Цицерону Мы обязаны благим советом: Чтобы речь оратора не только Красотою отличалась, — важно, Чтобы в речи заключалась польза . — Цицерон . — См. прим. 16. Ссылки на авторитет Цицерона у Лопе де Вега и его современников встречаются очень часто. Учение Цицерона о риторике, правилах красноречия, были почти нормативными. Здесь вкратце изложено одно из основных положений учения Цицерона.

Чудны очи моего Бельтрана,

Лик прекрасен, голос так приветлив!

Счастлив тот, кто долгими часами

Может наслаждаться его речью.

Неужели же никто, сеньоры,

Не подаст беднягам-сумасшедшим?

Этот сумасшедший дом, известный

Среди всех домов ему подобных,

Надобно поставить, Леонато,

В ряд с другими чудесами, коим

Удивлялся я, с лицом закрытым

Обходя сей знаменитый город.

И хотя больница в Сарагосе

С этою могла бы потягаться,

Все же эта на голову выше.

Чудо, удивительное чудо

Из числа семи, известных свету! [83] Чудо… Из числа семи, известных свету! — в древности насчитывали «семь чудес» произведений зодчества и скульптуры, превосходивших все другие огромными размерами и роскошью.

Дом известный! Было бы обидно,

Если б мы его не осмотрели,

Прежде чем покинуть этот город.

Кстати, среди здешних сумасшедших,

Говорят, та дама, о которой

Я уже рассказывал дорогой.

Хорошо бы повидаться с нею.

Дай мне поглядеть на сумасшедших.

Эй, сеньор!

Что вам угодно?

Я бы

Знать хотел, кто этот кавальеро.

К сожалению, я сам не знаю,

Хоть служу ему весьма усердно.

Лишь два дня тому у стен Асео,

Где с такими же, как я, парнями

Коротал я беззаботно время,

Он заговорил со мной и тут же

В услуженье взял. От кавальеро

Знаю я, что он из Арагона.

Больше ничего мне не известно,

Но по облику его заметно,

Что сеньор из грандов. Впрочем, это

Чувствуется в обращенье. Я же,

Как легко заметить вам, кастилец.

Если разрешите, я хотел бы

Милостыню попросить у гранда.

О, он очень щедр, вас ждет удача.

Прикажите, славный кавальеро,

Что-нибудь подать беднягам этим.

Тихие они сейчас, любезный?

Кое-кто из них впадает в буйство,

Но как раз сейчас, сеньор, погода

Им благоприятствует.

Кто это?

Музыкант, притом незаурядный.

Звать его Мордачо; впрочем, в детстве

Наречен он именем Лисандро.

А вот это кто такой?

Белардо.

Он поэт и «притча во языцех»

В силу разных приключений в жизни.

Почитателей имеет многих,

Но они заслуживают явно

Места здесь с не меньшим основаньем,

Чем предмет их пламенных восторгов.

А вот эта девушка — Лаида,

Нашего начальника служанка.

Девушка утратила рассудок

Из-за сумасшедшего Бельтрана.

Эти здесь поправили здоровье,

Но и им рассудка не хватает.

Кто вот этот юноша?

О, это

Знатный португалец из Коимбры!

От любви к высокородной даме

Тронулся в уме и в этом виде

Странствовать отправился по свету,

Как второй Роланд. Здесь бедный малый

Стал как будто более разумным.

Возблагодарить обязан бога

Тот, кого безумие минуло.

Мало кто хвалу возносит богу,

А должны бы все быть благодарны.

Почему, Белардо?

Потому что

В наши дни не сыщешь человека,

Не свершившего безумств. Вы сами

Можете на собственном примере

Убедиться в том, что я читаю

На челе у вас.

О Иисусе!

Уж не хиромант ли он?

Ученым

Бедный был, астрологом известным.

А Бельтран теперь, подумать только,

Беззаботен! Нету ему дела

До того, что здесь из-за него я.

Я убит Коимброю! О горы!

Вас своей бессмертной красотою

Украшает плоть, душа которой

Так возвышенна и так прекрасна!

Нет мелодии Сусанне равной,

Что б о ней подчас ни говорили

Все певцы и музыканты мира.

Странные они избрали темы.

Вам, я вижу, очень интересно

Наблюдать их. Если вам угодно,

Вечером могли бы насладиться

Любопытным зрелищем, какого

Видеть вам еще не приходилось.

С величайшим наслажденьем. Кстати,

Покажите дом ваш. Обещаю

Милостыню в двадцать пять эскудо. [84] Эскудо — старинная испанская золотая или серебряная монета с изображением государственного герба (исп. el escudo — герб, щит).

Да воздаст вам бог за вашу щедрость!

Знайте же, сеньор, что кавальеро,

Ведающий сумасшедшим домом,

Воспитал девицу — воплощенье

Красоты и разума. Бедняжка

Так влюбилась в одного безумца

Из числа больных, что богу душу

Чуть не отдала, клянусь душою!

По совету лекаря сегодня

Эту пару обвенчают в шутку.

Выдумкой такою безусловно

Девушку удастся успокоить.

Ну и будет вечером потеха!

Посмеяться буду рад, ей-богу.

Ну пойдемте, только не забудьте

Пригласить сюда людей побольше.

Я вручу обещанное.

Ваша

Щедрость велика. Живей, сеньоры,

Проходите в дом, но, чур, без шума,

А не то хлыстом вас успокою!

Я иду, чтоб повидать Бельтрана.

Эй, пажи! Велите, чтоб скорее

Подавали ко дворцу карету!

Знайте же, красавица Лисида:

Ради вас сегодня эти руки

Завоюют берега Гвинеи.

Полутон отнюдь не стоит тона.

В мире все — безумцы.

И в колодках.

Музы! О, зачем вас только девять,

Коль одних поэтов девять тысяч? [85] Музы! О, зачем вас только девять, Коль одних поэтов девять тысяч? — Прямая насмешка Лопе над многочисленной армией испанских поэтов, среди которых он видел едва ли достойных этого имени.

Впрочем, ведь талантливых немного,

А бездарностям — сюда дорога.

Совет ваш, доктор, данный мне,

Настолько оказался мудрым,

Что баночки румян и пудры

Ее утешили вполне.

Едва ей удалось внушить,

Что скоро брак, она воскресла,

Пред зеркалом уселась в кресло

И снова стала есть и пить.

Поскольку бред ее — любовь,

То мне, как медику, не странно,

Что, услыхав про брак с Бельтраном,

Безумная воскресла вновь.

Овидий — помню этот стих,—

Чтобы сломить любви коварство,

Не ведал средств; мое лекарство

Спасительнее всех других.

Гален и тот не одолел

Болезни, порожденной страстью.

Поверьте: я по этой части,

Как говорят, собаку съел.

Ну, а с Лаидой как мне быть?

Неужто никакой надежды?

Надежда есть, однако прежде

Я Федру должен исцелить.

О да!

Позвать ее велите

Сюда.

Я дал уже приказ

И, надо думать, что сейчас

Она появится.

Идите!

Вам надобно пристойной быть,

Чтоб понял ваш жених несчастный,

Как нежно, преданно и страстно

Способны вы его любить.

А где Бельтран?

Он, вероятно,

Идет.

А свадьба будет тут?

Да. Пусть священника зовут.

Сеньор! Один идальго знатный,

Пожертвовавший двадцать пять

Эскудо, просит разрешенья

Войти.

Что ж, дай распоряженье.

Нам он не может помешать.

Ну, дочка, вспомни, дай ответ,

Кто ты, к чему весь праздник шумный.

Да как могу я быть разумной,

Когда Бельтрана рядом нет!

Надеюсь, после свадьбы вскоре

Придешь в себя.

Да, да, да, да!

Недуг мой — это ерунда.

От шторма взволновалось море,

И утлый мой корабль в ненастье

Насилу к берегу пристал,

Но по дороге растерял

Все паруса свои и снасти.

Надеюсь, он залечит раны,

Достигнув наконец земли.

А почему не привели

На свадьбу старика Бельтрана?

Пусть будет вам во всем удача!

Коль скоро разрешенье есть,

Я прибыл к вам.

Большая честь

Для нас. Прошу.

Кто эта кляча?

Не забывай, что ты невеста.

А скамьи где?

Уже несут.

Гостям на свадьбе честь и место.

Вы правы, дядя, пусть гонцы

И трубадуры, не зевая,

Гостей на свадьбу созывая,

Отправятся во все концы.

Пусть до Парижа слух дойдет

Про наше родовое древо.

Кто мать Бельтрана? Королева,

Отец же — славный Ланселот. [86] Отец же — славный Ланселот. — Ланселот — один из популярнейших рыцарей Круглого стола, герой многочисленных рыцарских романов. Имя его стало нарицательным.

Сиденья поданы.

Кому?

Сеньор доволен будет, если

Ему предложат место в кресле?

Эй, кресло!

Это ни к чему.

А я должна стоять столбом?

Пусть принесут мне трон!

Трон будет.

Послать за женихом! Эй, люди!

Иду, иду за женихом.

За это я желаю вам

Не знать до гроба дня дурного!

А вы дадите ли мне слово

Прийти в себя?

Конечно, дам.

Едва лишь я законным браком

С Бельтраном здесь соединюсь,

Я успокоюсь… Но боюсь,

Что эта свадьба — просто враки.

Небезопасно, если так,

Тревожить мой покой душевный.

Ведь может вдруг весьма плачевно

Закончиться счастливый брак!

Дитя! Пойми же наконец,

Что я тебе добра желаю!

Да, да, я это понимаю…

А посаженый кто отец?

Он здесь?

Отцом бы стать не худо,

Идальго, вашему пажу.

О нет! Слуге не разрешу,

Я лучше сам отцом им буду.

Слуга нам подойдет, клянусь.

Эй, Леонато!

Нет, не смею.

С плеча чужого я ливрею

Надеть, признаться вам, боюсь,

Мне хочется еще пожить.

Болезнь — она, сеньор, заразна.

А вдруг заскочит ум за разум,—

Кто будет вам тогда служить?

Кто заболел, того здесь лечат.

Но я пока еще здоров.

И, хоть устал, служить готов.

Идет жених!

Пойдем навстречу.

Пускай жених, берущий в жены

Невесту, сядет рядом с ней,

А матерью им посаженой

Лаида будет.

Я? Скорей

Вернусь на кухню, плут прожженный.

Измену я твою терплю,

Терплю разлучницу-змею,

Но получить еще в награду

За эту муку муки ада!..

Стой!

Отпустите, я молю,

И так глаза на мокром месте!

Ну полно, стоит ли кричать!

Да успокойся же, мы вместе

Подыщем ей другую мать!

Нахалка! Надерзить невесте!

Эй, помолчите, Амалтея, [87] Амалтея — коза, питавшая на острове Крит Зевса, который был спрятан там своей матерью Реей от Кроноса (Сатурна), хотевшего его сожрать. Рог Амалтеи обладал свойством производить все, что только она ни пожелает. (Ант. миф). Этот рог получил у греков значение рога изобилия.

Коза рогатая! Ваш рог

Столь изобильный, думать смею,

На этот раз вам не помог.

Сегодня удалась затея

С Бельтраном, но проститесь с ним,

Он завтра может стать моим.

Я прикажу на вас, графиня,

Надеть надежную узду.

Молчите! Пусть ваш пыл остынет,—

Я большего от вас не жду.

Не буду я молчать отныне!

Я ниткою зашью вам рот.

Подарок к свадьбе?

Здесь народ,

А вы ругаетесь, ворчите…

Что, плох подарок?

Замолчите!

Пустить придется палку в ход,

Чтоб укротить ваш нрав горячий.

Что? Бить жену?

А вы жена?

Но был ведь сговор.

Что он значит!

Мне эта свадьба не нужна.

Да полно вздор молоть, иначе…

Каландрио, откроем бал!

Да, да, сейчас слуга прикажет,

Чтоб музыканты вышли в зал,

Белардо, в круг!

Побоев стражи

Боюсь, но пусть никто не скажет,

Что я вам в этом отказал.

Как можно так перемениться!

Зачем вернулась ты сюда!

Не от тебя бегу — беда

Моя влечет меня в больницу.

Что это значит?

Непонятно.

Едва ступив на мой порог,

Как будто кто-то ей обжег

Ступни, пустилась в путь обратный.

В обратный? Странное пристрастье.

От исцеления уйти!

Там горе я могла найти,

А здесь оставила я счастье.

Самонадеянной была,

Взять на себя хотела много,

Но вот, дойдя с ним до порога,

От страха чуть не умерла.

А я теряю, видно, власть

Над разумом — пришел за нею!

И я рассудком не владею,

Во мне — безумие и страсть.

Ах, ревность! В этот страшный час

Я чувствую твои удары,—

Нет более тяжелой кары

Из тех, что небо шлет на нас.

Конец! Я ухожу со сцены!

Бельтран — вот кто убийца мой.

Эрифила передо мной?

Страшней не видел перемены!

Безумец! Он колдун к тому ж!

Мой друг! Причины для досады

Не вижу. Горевать не надо.

Бельтран! Скажи: ты Федре муж?

Ужель со мной не видишь рядом

Ту, что живет в моей груди?

Так ты женат? Ну, погоди!

Да, я женат. Ты даже взглядом

Не удостоила меня,

Когда со мною расставалась.

Кто, как не ты, в любви призналась

Валерио средь бела дня?

Ступай обратно, в эти двери

Тебе уже заказан вход.

Женился, негодяй!

Ну вот,

Теперь-то уж она поверит!

Удачна выдумка моя.

Бельтран женился. Ах, создатель!

Неужто же тебя, предатель,

Навеки потеряла я?

Она секрет откроет мой.

Напрасно я прибег к обману.

Ты думаешь, хитрец Флорьяно,

Что в этом рубище…

Постой!

Тсс, тсс!

В халате этом сером

Сумеешь утаить от всех

Свою вину, свой смертный грех —

Убийство подлое Рейнеро?

Рейнеро? Вот ты кто, злодей!

Так ты и есть беглец Флорьяно,

Смертельную нанесший рану

Рейнеро?

Нет, не верьте ей!

Она безумна. Меркнет свет…

Тиран-любовь! Ты хуже зверя.

Будь проклят тот, кто свой секрет

Решится женщине доверить!

Нам, право, очень повезло.

Хватайте же скорей злодея!

Награды я не пожалею.

Хотел прикрыть обманом зло —

И нас под суд упечь, предатель?

Не выкрутишься все равно.

Валерио с ним заодно.

Схватить его!

Он мой приятель,

В беде оставить одного

Не мог я…

Если кавальеро

Ждет кара лишь из-за Рейнеро,

То можно отпустить его.

Как?

О благословенный день!

Упала пелена тумана.

Ты узнаешь меня, Флорьяно?

То призрак или чья-то тень?

Нет, то я сам. Ты удивлен?

Рейнеро?

Принц, клинком пронзенный?..

Да, собственной своей персоной,

Рейнеро.

Верно, это он!

Так жив ты?

Трудно быть живей.

Как видите, живой, здоровый.

Ты жизнь мне возвращаешь снова,

Что смертью отнята твоей.

Но я — я правдой дорожу:

Все это кажется мне странным…

Ведь смерть моя была обманом.

Как?

Да. Сейчас все расскажу…

Селию — венец и славу

Арагона, что затмила

Красотою всех красавиц,

Ту, которую, Флорьяно,

Ты любил, любил и я.

Я устраивал немало

Под ее балконом празднеств,

Платья пышные, плюмажи

Надевались для нее.

Зажигались фейерверки

С цифрами и вензелями,

Где сказать умели буквы

То, что ведомо душе.

Бой быков сменял турниры.

Я не раз скакал навстречу

Разъяренному быку,

И не раз, рискуя жизнью,

Изловчившись, в бычью шею

Шпагу острую вонзал.

Эти празднества, забавы

Всех, конечно, восхищали,

Кроме Селии одной.

Эта женщина, Флорьяно,

Лишь затем живет на свете,

Чтобы убивать меня!

Если, объезжая лошадь,

Я в сердцах даю ей шпоры,

Все кричат мне: «Кавальеро!

Да поможет тебе бог!»

Селия ж с усмешкой злою

Только ждет того, чтоб стремя

Выскользнуло у меня.

Несмотря на муки эти,

Я коварную любил,

Рвался к ней, как рвется к свету,

Ослепленная сияньем

Фонаря иль яркой лампы,

Мышь летучая в ночи.

Так и я однажды ночью

Сторожил ее во тьме.

Были щит при мне и шпага;

Щит поменьше нес мой паж,

Два других пажа рапиры

При себе имели. Вдруг

Завязался поединок.

Тот, кто шел в моей одежде,

Нес мой щит с гербом, тобой

В схватке был смертельно ранен

И, не приходя в сознанье,

Отдал богу душу. Я же

Дал пажам приказ строжайший

Не преследовать тебя,

А посеять всюду слухи,

Будто бы убитый — я.

Я тогда хотел проверить,

Может ли моя кончина

Опечалить ту, что в жизни

Сжалиться еще ни разу

Не хотела надо мной.

Старый мой отец известьем

Страшным этим был сражен.

Тысячу распоряжений

Отдал он, чтоб тотчас были

Найдены и ты и я.

Я ж распорядился тайно

Мертвого предать земле

И покинул Сарагосу

К вечеру другого дня.

Только здесь узнал, что был я

Горько Селией оплакан.

Вот поэтому вернуться

Я желаю в Сарагосу

И предстать пред ней живым,

Чтоб она меня все так же

Донимала, как бывало.

А тебя возьму с собою,

Чтоб отцу доставить радость.

Пусть разумного безумца

Привезет живой мертвец!

Мой принц! Я вижу, в этом деле

Судьба замешана сама.

Есть от чего сойти с ума

Тому, кто был здоров доселе!

А кто ж Эльвира? Как известно,

Она Валерио родня…

Вопрос касается меня.

Я с нею поступил нечестно.

Я был слугой ее отца…

Но как она сюда попала?

Об этом расскажу сначала,

Прошу дослушать до конца.

Сеньоры! Я ее увлек

Из дома столь почтенных предков,

Что равных им встречаешь редко.

Все, что случилось, мне урок.

Я эту девушку привез

В Валенсию, но, убоявшись

Отцовской мести, растерявшись,

Покинул, как трусливый пес.

Те драгоценности, что мной

Неосторожно были взяты,

Ценой в три тысячи дукатов,

Все возвращаю до одной.

Ее нашли в краю чужом,

В слезах, измученной, унылой,

Сочли безумною и силой

Забрали в сумасшедший дом.

Здесь, как вы знаете, она

К Флорьяно воспылала страстью,

Но не познала в этом счастья,

Страдание испив до дна.

Теперь узнайте: не Эльвирой —

Эрифилой ее зовут.

Эрифила! Слуга твой тут,

Прощенья ждет и жаждет мира.

Я удивлен… я потрясен!..

Но мне одно хотелось знать бы:

Не пахнет ли тут новой свадьбой?

О да! В Эрифилу влюблен

Валерио, мой друг сердечный,

Который, не прошло и дня,

Как от веревки спас меня.

Он женится на ней, конечно.

Я не хочу, чтоб в жертву страсть

Вы принесли во имя дружбы.

Мне зависть и коварство чужды,

Так низко не желаю пасть.

Уйду. Любовью озаренных

Сердец насиловать нельзя.

Жестоко поступил бы я,

Разъединяя двух влюбленных.

Ваш дар, Валерио, огромен.

Дороже не было и нет.

Две жизни даровали мне

Вы в этом сумасшедшем доме.

Счастливая моя судьба!

Дай руку, нежная подруга,

Прими в объятия супруга,

Или покорного раба!

Стань господином, не рабом.

А я… не отниму руки я…

По справедливости, такие

Дела венчают торжеством.

Нет нужды возвращаться вновь

К тому, что обрученье Федры

Всего лишь шутка. Будьте щедрым

И подарите ей любовь.

Хлопот с притворной свадьбой тьма,

Но это случай подходящий

Попировать на настоящей.

Чем Федра не невеста? А?

Сеньор мой! Я женюсь на ней

И счастлив буду с ней, поверьте,

А вам готов служить до смерти.

Валерио! В беде моей

Виновен ты. Была обманом

Болезнь недолгая моя.

Безумной притворилась я,

Чтоб выйти замуж за Бельтрана.

Но если в жены взять меня

Ты хочешь, я твоя до гроба!

Так ты в своем уме?

Еще бы!

Я твой с сегодняшнего дня!

Вот так больные! Ну и хваты!

Жена моя!

Навек твоя!

Не думаете ли, что я

Безумная, сеньоры сваты?

Еще чего недоставало!

Недоставало одного,

Сеньор, — признанья моего.

Я роль безумной разыграла.

Как?

Нету дыма без огня.

Хотела насладиться счастьем,

Но не везет мне. В вашей власти

На кухню отпустить меня.

Коль я пришелся ко двору,

То не спеши к горшкам и ступкам.

Ты полюбилась мне, голубка,

И в жены я тебя беру.

А я тебя в мужья. На свете

Счастливей пары не найдешь!

На трех счастливых свадьбах этих

Отцом придется быть мне… Что ж,

Теперь вы все моя семья.

С отца, известно, больше спросу,

Так вот, поедем в Сарагосу,

А там уж пир устрою я.

Поверить не могу: вы живы,

Я жив… И вам, спаситель мой,

Я благодарен всей душой.

История другим на диво.

Она — отрада упоенных

Любовью нежною сердец.

Не правда ли?

Таков конец

Безумству лжеумалишенных.