Онлайн чтение книги Сон в Нефритовом павильоне
Глава тридцать вторая. О ТОМ, КАК ФЕЯ ЛАЗОРЕВОГО ГРАДА ПЕРЕХИТРИЛА ВАРВАРОВ И КАК СТАРЫЙ ЯН ПОДНЯЛ НА ВРАГА ОПОЛЧЕНИЕ

Незадолго до описанных событий Фея села на своего ослика и вместе с Су-цин отбыла из загородного дворца. Отъехав несколько ли, она подумала: «Сын Неба решил вернуть из ссылки Яньского князя, так зачем же мне ехать к нему? Поспешу в столицу!» Путницы повернули на север и вскоре достигли рубежей провинции Шаньдун. Здесь жители приграничных селений сообщили о нападении сюнну и посоветовали поскорее бежать из этих краев. Фею страшная весть поразила, однако она не свернула с пути, день и ночь погоняла ослика, спеша домой. Примерно в ста ли от столицы она решила передохнуть в монастыре Нетленный Огонь, но в нем не было ни души — все монахини без следа исчезли. Тогда она со служанкой добралась до Горного Цветка, но и там нашли только одну монахиню. Женщины так устали, что заночевали в монастыре, забравшись в самую отдаленную келью, — там и обнаружили их императрица и дама Цзя. Узнав друг друга, Фея и придворная дама обмерли от радости и молчали, не в силах вымолвить слова. Дама шепотом сказала Фее, что ее спутница — императрица-мать. Фея подошла к государыне и почтительно приветствовала ее.

— Кто этот вежливый юноша? — спросила императрица.

— Это девушка, и зовут ее, как меня, Цзя!

И придворная дама рассказала своей госпоже, как встретилась с Феей в этом монастыре, а потом надолго потеряла бедную девушку из виду, и добавила, что счастлива видеть Фею снова.

Императрица взяла Фею за руку и ласково погладила ее. Весь следующий день женщины провели в монастыре. С утра до вечера к даосской обители стекались люди — жители окрестных селений и городов, которые бежали от сюнну. И вот вокруг монастыря, на окрестных холмах и горах появились костры — лишенные крова люди собрались возле своей императрицы.

Сюнну заметили в ночи свет и однажды в третью стражу окружили монастырь, наполнив окрестности злобными криками. Императрица и придворные дамы сбились в угол, не зная, что предпринять.

Один из вражеских воинов прокричал:

— Мы знаем: среди вас — минская императрица! Нам обещана большая награда, когда мы доставим ее к хану. Если ее не получим, всех перебьем!

Враги подступали все ближе. Императрица обратилась к даме Цзя:

— Древние мудрецы говорили: лучше умереть чистой, чем жить опозоренной. Я слабая женщина, но я — мать Сына Неба и не стану вымаливать жизнь у варваров. Спасайте жену и наложниц моего сына, проберитесь к нему и передайте мои прощальные слова: «Жизнь и смерть — во власти людей, судьбы державы — во власти Неба, и никакие силы человеческие здесь не помогут. Любая мать, независимо от звания и положения, любит своих детей, потому и я скорблю бесконечно, ибо нахожусь на краю гибели и не надеюсь больше увидеть свое дитя в этом мире. Умоляю тебя, сын: не тоскуй обо мне, береги себя! Прогони Лу Цзюня, верни Яньского князя, и он сумеет разгромить сюнну и отомстить за меня!» Сказав это, императрица хотела было покончить с собой, но супруга и наложницы Сына Неба схватили свою госпожу за руки и, рыдая, остановили ее.

— Мы знаем: у вас доброе сердце, — со слезами проговорила дама Цзя, — почему же вы оставляете нас сейчас? Если вам не жаль нас, ваших верных слуг, подумайте хотя бы о вашем сыне, императоре, который страдает в неведении за тысячи ли отсюда. Вы мудрая женщина и знаете, что не навек воцарилась ночь над нашей страной. Когда Сын Неба разобьет врага и вернется в столицу, что скажет он о поступке, который вы замыслили?

— Я все понимаю, — отвечала, плача, мать государя, — но положение наше безвыходно! Как ни ищи спасения — его нет!

И тут из толпы выходит какой-то юноша и обращается к императрице с такими словами:

— Вы правы, положение в самом деле тяжелое, но я, даже и не обладая мужественным сердцем Цзи Синя,[311]Цзи Синь (III в. до н. э.) — верный сподвижник Гао-цзу (см.). Когда Сян Юй окружил войска последнего, Цзи Синь ценой собственной жизни дал Гао-цзу возможность спастись. все же хочу попытаться перехитрить варваров. Предлагаю такой план: вы наденете мой халат и незаметно выскользнете из монастыря, а я отправлюсь к хану вместо вас.

Юноша сбросил свой простой халат и отдал его императрице. На незнакомца устремились все взоры — кто такой? Да это Фея Лазоревого града! Императрица ласково улыбнулась ей.

— У тебя смелое сердце, девочка. Но я уже стара и не соглашусь купить себе жизнь ценой твоей жизни! К тому же я не терплю обмана.

— Вы забываете о вашем сыне, нашем государе, — настаивала Фея. — А считать обманом военную хитрость неправильно! Ханьский Тай-цзу семь дней терпел позор поражения под Бодэном, пока не пересилил ложный стыд, не прибег к хитрости, которая и спасла его от беды. Так неужели государь не извинит нам обман ради спасения вашей жизни?!

Затем она приказала Су-цин поменяться нарядами с супругой императора. Пока та с помощью дамы Цзя и наложниц переодевалась, Фея и Су-цин наложили мужской грим двум знатнейшим женщинам государства. Когда приготовления к бегству были закончены, Фея обратилась к даме Цзя:

— Будьте рядом с нашими первыми дамами и берегите их, как зеницу ока. Будем живы — непременно встретимся!

Когда сюнну начали выламывать ворота, Фея закрыла лицо платком и прокричала врагам:

— Я согласна стать вашей пленницей, но при условии, что вы будете почтительны со мною!

Предводитель отряда в ответ:

— Выходите, мы не причиним вам вреда!

Фею и Су-цин усадили в два небольших экипажа и повезли в столицу, где в это время Тобар со своими воинами, убивая без разбору городских жителей, разыскивал императрицу и ее придворных дам. Когда к нему привезли двух женщин, он страшно обрадовался и велел держать их под крепкой охраной как заложниц.

— Не один раз мы с тобой смотрели смерти в лицо, — сказала Фея служанке, — но до сих пор она щадила нас. Сегодня мы умрем за отечество! Пусть я гетера, а ты моя служанка, мы умрем как мать и супруга императора. Нам это славы не даст, но врагам мы покажем, как умеют умирать верные минские женщины! Давай выскажем этим сюнну все, что мы о них думаем!

И Фея закричала:

— Бездушные варвары, вам неведомо величие Неба! Я императрица, мать всемогущего Сына Неба, вы не смеете держать меня взаперти.

— Я придворная дама Цзя, приближенная императрицы, — подхватила Су-цин. — Можете убить меня, если это ваше намерение, только убивайте поскорее!

Вскоре, однако, сюнну узнали от предателя, что захваченные ими пленницы не те, за кого себя выдают. Тобар прорычал:

— Слышали мы, что жители страны Мин славятся вежливым обращением — оно и верно. Только посмотрите, как изысканно ругаются эти обманщицы, пока своего не получили!

Он приказал до поры не трогать их, но глаз не спускать.

К этому времени императрица была уже почти в безопасности. Но однажды путь им неожиданно преградил отряд врага. Небо сотряслось от крика сюнну, от лязга мечей и пик. Мужчины и женщины, старики и дети, которые шли за своей императрицей, попадали ниц и зарыдали, моля Небо о спасении, — казалось, померк белый свет и содрогнулась от жалости земля! Императрица тоже подняла глаза к небу.

— Наши жизни в твоей власти! Я стара и не страшусь умереть, но супруга и наложницы императора, мои придворные дамы такие молодые, красивые, — что будет с ними?

Императрица в изнеможении опустилась на землю, дамы, плача навзрыд, окружили ее. Пути для спасения не было! И вдруг сюнну простыл и след — откуда ни возьмись появился юный воин, он налетел на врагов, размахивая двумя мечами и круша всех подряд…

А дело было так: после отъезда Яньского князя в ссылку отец его, старый Ян, принял приглашение сановного Иня перебраться к нему на жительство вместе с семьей в загородное поместье. Здесь и застала его весть о нападении сюнну. Тотчас он пришел к Иню и, глотая горькие слезы, сказал:

— Враги — на нашей земле, государь — за тысячу ли от столицы! Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда варвары схватят императрицу! Нужно поднимать народ и собирать ополчение!

Сановный Инь встал.

— Дорогой брат! Я мыслю так же, как и вы. Не будем терять времени — за дело!

Только он это проговорил, как из столицы примчался посыльный с письмом, в котором было вот что:

Сановный Инь затопал ногами в гневе на предателей, доведших страну до бедственного положения. Старый Ян попытался успокоить его.

— Мы разыщем императрицу и хотя бы ценой своей жизни спасем ее! Отечество в опасности, и мы, верные слуги государя, должны сделать все, что в наших силах! Соберитесь с духом и пишите приказ о наборе в ополчение местных жителей!

Когда все, кто мог носить оружие, сошлись к дому Иня, их набралось всего пять или шесть сотен.

Старый Ян пригласил к себе Лотос и Сунь Сань, объяснил положение и пригласил в ополчение — те тут же пошли доставать из сундуков мечи, седлать боевых коней, натягивать тетиву и заострять стрелы. Когда все были готовы, маленький отряд выступил к столице. Узнать, где находятся мать и супруга императора, было не у кого — все местные жители разбежались или попрятались. Но однажды минские воины увидели, как на нескольких женщин — их было пять или шесть, по виду придворные дамы, — изготовились напасть враги. Женщины плакали и взывали о помощи.

— А что, если среди них и мать государя? — обратилась Сунь Сань к Лотос.

Дочь Огненного князя выхватила из ножен два меча и бросилась на врага. Один из них, попытавшись остановить ее, подставил под удар меча свою пику, но разве могло это сдержать бесстрашную девушку?! В конце концов варвар бросил поводья и обратился в бегство. Лотос поскакала в погоню, но вдруг услыхала крик:

— Остановись! Здесь мать и супруга императора! Помоги их спасти!

Лотос повернула коня и поскакала к старому Яну. И вот спасители уже подходят к императрице и отвешивают ей почтительный поклон, а она спрашивает:

— Кто вы?

Вперед выступает сановный Инь.

— Я бывший левый министр Инь Сюн-вэнь, а этот почтенный старец — отец Яньского князя. Мы узнали, что вы в опасности, и поспешили на помощь, чтобы спасти вас от позора и смерти.

Императрица тяжело вздохнула.

— Мне стыдно, что я невольно вынудила вас рисковать жизнью и помогать мне, в то время как в помощи нуждается наша страна. Ведь к власти пробрались предатели и корыстолюбцы, а сын мой, император великой Мин, уехал за тысячи ли от столицы! Как печальна наша участь!

Она помолчала и спрашивает:

— Кто этот смелый юноша, что бросился на варваров?

Старый Ян отвечает:

— То дочь Огненного князя, зовут ее Лотос. Когда мой сын Чан-цюй воевал с южными варварами, он взял ее отца в плен, потом узнал о талантах этой девушки и привез ее с собой.

Подивившись рассказу старика, императрица подозвала к себе Лотос, протянула ей руку и сказала, обращаясь к стоявшим рядом:

— Она не только отважный воин, она еще и красавица!

Она спросила девушку, сколько ей лет, где сейчас ее отец, затем притронулась к ее мечам и ласково проговорила:

— Мне пришлось бежать из столицы, скитаться по горам и лесам, не имея места приклонить свою старую голову, но в самый страшный час Небо послало тебя, и ты спасла мне жизнь. Отныне нам не страшны никакие варвары!

— Вам следует уходить отсюда, враги со всех сторон! — напомнил императрице сановный Инь.

— Куда же мне идти?

— Варвары уже захватили Дунбэй, поэтому мы можем отойти к югу, чтобы закрепиться в Чжэньнани.

Государыня согласилась и отправилась в этот небольшой городок, расположенный в нескольких ли от столицы. Он стоял на холме и был защищен высокой крепостной стеной, а потому неприступен для врага.

Сунь Сань возглавляла передовой отряд, императрица с придворными дамами находилась в середине под охраной Лотос, сановный Инь и старый Ян замыкали маленькое войско.

На другой день они вошли в Чжэньнань. Императрица назначила сановного Иня командующим крепости, под начало которого вместе с местными войсками попали теперь уже шесть-семь тысяч воинов. Старый Ян стал первым помощником Иня, Лотос — начальником основного отряда и стражем Дворца Долгой Осени, Сунь Сань возглавила замыкающий отряд.

Тем временем Сын Неба, оставшись без Лу Цзюня, скучал в одиночестве, предаваясь печальным думам. Как-то под вечер император позвал слугу и поднялся в павильон посмотреть на море. До самого неба вздымались волны. Они с ревом накатывали на берег, и не было видно им конца. Море бурлило, словно в нем насмерть бились киты или водные чудища. И вот, осветив последним лучом лик бушующего моря, закатилось на запад алое солнце и исчезло в волнах, а из моря восстал многоярусный павильон, ослепительно многоцветный, радующий глаз причудливостью форм… Но налетел с запада сильный ветер, и павильон пропал, будто его не бывало. Только неизменные волны морщили поверхность моря. Сын Неба в изумлении воскликнул:

— Что это было? Слуга в ответ:

— Это же Призрачный павильон![312]Призрачный павильон — морской мираж.

Император помолчал и молвил:

— Как жаль, что в жизни человека нечасты такие видения! Знай мы их сущность, мы не доверились бы легковесным посулам мага и не покинули бы нашу столицу, влекомые призрачным ветром и призрачными тенями! Ах, если бы рядом был Яньский князь! Он не дал бы нам сделать такой опрометчивый шаг!

Сын Неба устремил взгляд на юг, вспомнив о ссыльном князе. И вдруг увидел: с юга во весь опор скачут к дворцу два всадника. А кто они были, об этом в следующей главе.