Онлайн чтение книги Том 12. Лорд Дройтвич и другие
Глава XIX МИССИС ПИГРИМ КУРИТ СЕБЕ ФИМИАМ

1

— «Мне сказали… Мне сообщили…». Нет, минуточку, мисс Фрисби…

Миссис Пигрим наморщила ясный лоб. Правильно говорят, что нет мучений, подобных поиску слова. Как она настрадалась, стараясь подбавить огоньку в свое сообщение прессе! Она закусила губу и непременно вцепилась бы дрожащими пальцами в волосы, но ее удерживало соображение, что она нанесет ущерб прическе. Мисс Фрисби, ее секретарша, анемичная, бесцветная, хотя и молодая особа, терпеливо дожидалась с блокнотом на колене, постукивая карандашиком по зубам.

— Пожалуйста, мисс Фрисби, прекратите стучать, — сварливо попросила страдалица. — Вы мешаете мне думать. Оти, дорогой, может, ты предложишь яркую фразу? Как драматург.

Пилкингтон, развалившийся в кресле у окна, очнулся от своих раздумий, которые, судя по складке над перемычкой черепаховых очков, не приносили ему радости. Это было наутро после премьеры, и Отис провел бессонную ночь, перебирая те дерзкие слова, которые бросил Джилл. Простит ли она его? Достанет ли у нее великодушия понять, что человек не отвечает за выкрики в минуту прозрения? Всю ночь он размышлял об этом, ему хотелось размышлять и сейчас. Но вопрос тети мешал течению мыслей.

— Э? — пробормотал он.

— Да не будь же таким рассеянным! — прикрикнула на него миссис Пигрим, вполне справедливо недовольная. — Я стараюсь сочинить заметку о нашей сегодняшней вечеринке и никак не могу подыскать подходящую фразу… Прочитайте, мисс Фрисби, что вы написали.

Секретарша, глядя бледным взором на крючки и петли в своем блокноте, бледным голоском перевела их:

— «Безусловно, из всех знаменитых хозяек в нью-йоркском светском обществе мало найдется более разносторонних, чем миссис Уоддсли Пигрим. Я всякий раз просто поражаюсь, когда прихожу в ее изумительный дом на Вэст Энд авеню и вижу, как широк и разнообразен круг ее друзей. Тут можно увидеть посла с фифой…»

— С кем? — резко перебила миссис Пигрим.

— С фифой. Мне послышалось, вы так продиктовали, — апатично ответила мисс Фрисби.

— С дивой. Думайте все-таки немножко, моя милая. Продолжайте.

— «…тут можно увидеть посла с дивой из оперы. Он делится последними сплетнями министерства в обмен на пикантные подробности из мира кулис. А там автор последнего романа ведет дискуссии о литературе с юной дебютанткой светского общества. Поистине, можно сказать, миссис Пигрим возродила салун…»

— Салон! — прикусив губу, поправила миссис Пигрим.

— …салон, — бесстрастно поправила себя мисс Фрисби. — Мне говорят, мне сказали, мне сообщают… — Она приостановилась. — Вот и все, что у меня записано.

— Вычеркните последнюю фразу! — раздраженно приказала миссис Пигрим. — Нет, вы безнадежны! Неужели вы не поняли, что я перестала диктовать и просто подыскивала слово? Оти, как бы покрасивее выразить «Мне сказали»?

Усилием воли Пилкингтон сосредоточился.

— Я слышала, — наконец предложил он.

— Ф-фу! — отреагировала его тетя. Потом лицо ее просветлело. — Нашла! Продолжайте записывать, мисс Фрисби. «Маленькая птичка нащебетала мне, что вчера на сцене театра «Готэм» произошло значительное событие. Сразу после окончания спектакля «Роза Америки», сочиненного, как всем известно, талантливым молодым племянником миссис Пигрим, Отисом Пилкингтоном…»

Миссис Пигрим стрельнула глазом на талантливого молодого племянника, оценил ли тот ее рекламные похвалы, но мысли Отиса опять уплыли далеко. Он развалился в кресле, все раздумывая и раздумывая. Миссис Пигрим возобновила диктовку:

— «…в честь исключительно шумного успеха спектакля миссис Пигрим, которая, безусловно, во все вкладывает душу, устроила ужин для труппы. Среди гостей мелькало немало знаменитостей, а сама искрометная миссис Пигрим блистала в роли хозяйки. Очаровательнее она не выглядела никогда. Бурное веселье продолжалось чуть ли не всю ночь. И все как один соглашались, что более восхитительного приема не припомнят». Ну вот. Напечатайте, мисс Фрисби, сколько надо экземпляров, и разошлите сегодня днем с фотографиями.

Мисс Фрисби, как обычно, незаметно испарилась, а блистательная хозяйка снова принялась за племянника.

— Должна сказать, Оти, — жалобно начала она, — что для человека, имевшего такой успех, ты не очень-то весел. Я считала, что от рецензий на спектакль ты будешь просто петь и плясать.

В какой-то мелодраме, на которой галерка всегда утопала в слезах, ребенок гонимой героини лепетал: «А что такое счастье, мамочка?» В точности таких слов Пилкингтон не произнес, но тон воспроизвел неплохо:

— Что мне эти рецензии?

— Не притворяйся! — закричала миссис Пигрим. — Не прикидывайся, будто не выучил каждое словечко наизусть!

— Тетя Оливия, я их даже не читал, — уныло отозвался Отис.

Теперь миссис Пигрим посмотрела на него с явной тревогой. Она никогда не питала к своему долговязому племяннику чрезмерной привязанности, но после его триумфа что-то вроде симпатии всколыхнулось в ней, и теперь его мысли ее тревожили.

— Оти, ты, наверное, нездоров, — озабоченно заметила она. — Ты заболел?

— У меня болит голова, — пожаловался страдалец. — Я провел бессонную ночь.

— Сейчас пойду приготовлю тебе замечательную микстуру, — заботливо предложила миссис Пигрим. — Бедный мой мальчик! Неудивительно, после всех этих волнений…. Посиди спокойненько, отдохни. Через минутку вернусь.

И она суетливо вышла из комнаты, а Пилкингтон опять обмяк в кресле. Он едва успел снова погрузиться в свои думы, как открылась дверь, и горничная объявила:

— Майор Сэлби.

— Доброе утро! — весело и беззаботно воскликнул дядя Крис, плывя по курсу с вытянутой рукой. — Как вы… о!

Он резко тормознул, увидев, что миссис Пигрим в комнате нет, а Отис, что еще хуже, как раз тут. Было бы преувеличением утверждать, что дядя Крис смутился. Смущаться он не умел. Но бойкости у него определенно поубавилось, и ему пришлось дважды дернуть себя за усы, прежде чем он, с присущим ему апломбом, совладал с ситуацией. Наткнуться здесь на Отиса он никак не рассчитывал. Встречаться с ним хотелось меньше всего. Он только что расстался с Джилл, которая откровенно высказала ему все, что думает. Хотя дядя Крис обладал лишь зачатками совести, он все-таки понимал, что следующая встреча с Пилкингтоном, пожалуй, породит некоторую неловкость, а потому ему требовалось время, чтобы приготовиться к защите. Однако, вот он, и надо как-то выкручиваться.

— А, Пилкингтон! — воскликнул он. — Дорогой мой мальчик! Вот кого мне хотелось увидеть! Боюсь, произошло маленькое недоразумение… Теперь, конечно, все уладилось, но все-таки я настаиваю на том, чтобы дать и личные объяснения. Всенепременно! Самое нелепое недоразумение. А дело обстояло так…

Тут дядя Крис приостановился на две-три секунды. Едва выговорив «А дело обстояло так…», он дернул себя за усы, словно бы пытаясь почерпнуть в них вдохновение. Голубые глаза его светились, как обычно, честностью, но себе он вынужден был признаться: если ему удастся убедить своего слушателя, что действовал он в его же интересах, то он, то есть майор, — гений.

К счастью, коммерческая сторона Пилкингтона сегодня утром отключилась. Десять тысяч представлялись ему мелочью в сравнении с более тяжкими проблемами, занимавшими его мысли.

— Вы видели мисс Маринер? — жадно спросил он.

— Да. Только что с ней расстался. Она очень расстроена, бедняжка.

Пилкингтон глухо застонал.

— Она на меня сердится?

От полнейшей непонятности вопроса дядя Крис онемел. С какой стати ей сердиться на облапошенного Пилкингтона? Однако, по-видимому, именно это было сейчас важно, и дядя Крис, великий стратег, срочно перегруппировал войска, чтобы справиться с новым поворотом событий.

— Сердится?.. — медленно повторил он. — Ну, безусловно…

В чем суть, он ведать не ведал, но знал, что, если ограничиться отрывочными, ничего не значащими фразами, вскоре прояснится все.

— Боюсь, в пылу минуты, — признался Отис, — я наговорил мисс Маринер… э… лишнего. О чем очень сожалею.

Дядя Крис тут же обрел под ногами твердую почву.

— Ай-яй-яй! — горестно пропел он.

— Сгоряча, понимаете, не подумав…

— Мальчик мой, надо думать, прежде чем говорить.

— Я считал, что меня обжулили…

— Мой дорогой мальчик! — Голубые глаза дяди Криса наивно раскрылись. — Я же сказал, что могу объяснить все. Случилось чистейшее недоразумение…

— О, теперь мне безразлично!..

— Да-да! — сердечно одобрил дядя Крис— Не к чему ворошить прошлое. Начнем с чистого листа. Ты получил свои деньги обратно, и незачем опять о них думать. Забудем, — заключил он, проявляя широту натуры. — Можешь рассчитывать на меня. Я пущу в ход все свое влияние, чтобы рассеять злосчастный разлад, случившийся между вами.

— Вы считаете, есть шанс, что Джилл может забыть мои слова?

— Как я сказал, я использую все мое влияние, чтобы заштопать прореху. Ты нравишься мне, мальчик мой, и я уверен — ты нравишься и ей. Она проявит снисхождение к твоим словам, вырвавшимся в пылу момента.

Пилкингтон просветлел, и миссис Пигрим, вернувшись с порцией микстуры, порадовалась, увидев, что вид у племянника стал гораздо лучше.

— Вы, майор Сэлби, настоящий волшебник, — лукаво заметила она. — Что вы такое сказали бедному мальчику? Он так повеселел. У него с утра жуткая головная боль.

— Головная боль? — Дядя Крис встрепенулся, словно боевой конь при звуках горна. — Не помню, упоминал ли я прежде, нол и сам страдал от жесточайших головных болей. Ну просто невыносимых. Я перепробовал все, пока однажды один мой знакомый не порекомендовал мне лекарство — не знаю, слышали ли вы когда-нибудь…

Миссис Пигрим в роли ангела-хранителя была поглощена добрым делом. Она подносила мензурку к губам племянника, а потому семя упало на каменистую почву.

— «Нервино»! — выпалил дядя Крис.

— Ну вот! — похвалила миссис Пигрим. — Теперь тебе сразу полегчает. А вот вы, майор Сэлби, всегда отлично выглядите!

— Но раньше, — упорно гнул свое дядя Крис, — я был жертвой…

— Не помню, сказала ли я вам вчера о вечеринке. Сегодня вечером мы устраиваем после спектакля ужин для труппы, играющей пьесу Оти. Вы, конечно, придете?

Провал свой дядя Крис принял философски. Возникнут и другие возможности.

— С восторгом! — откликнулся он. — С восторгом!

— Так, скромная богемная вечеринка, — продолжала миссис Пигрим. — Я решила, будет только справедливо устроить бедняжкам развлечение. Они так тяжко работали.

— Конечно, конечно! Замечательная идея!

— Совсем скромная вечеринка. Если я начну приглашать кого-то, кроме своих самых близких друзей, мне придется позвать массу народа!

Дверь открылась.

— Мистер Рук! — объявила горничная.

Фредди, как и Пилкингтон, ходил мрачнее тучи. Он прочитал несколько рецензий, где щедро рассыпали похвалы Маквастлу из рода Маквастлов. Нью-йоркская пресса привела Фредди в отчаяние. Вдобавок разбудили его в семь часов утра, а заснул он только в три часа ночи. В 7.00 в дверь позвонили и сообщили, что его желает видеть какой-то джентльмен, и теперь он находился во власти тяжелой апатии, чьей жертвой всегда становятся люди, чей ночной отдых нарушили.

— Как поживаете, мистер Рук? — спросила миссис Пигрим.

— Здрасьте. — Фредди поморгай на яркий свет, падавший из окна.

— Надеюсь, я не вторгся, то-се?.. Я насчет сегодняшней вечеринки, знаете ли.

— Да?

— Хотел спросить, вы не станете возражать, если я приведу с собой моего друга? Свалился на меня сегодня утром из Англии. В семь часов! — жалобно добавил Фредди. — Кошмарная рань, правда? Так я буду вам очень признателен, если разрешите его привести.

— Ну конечно! — ответила миссис Пигрим. — Любой ваш приятель, мистер Рук…

— Огромное спасибо! Есть особая причина, если вы меня понимаете. Фамилия его — Андерхилл. Сэр Дэрек Андерхилл. Давний мой друг.

— Андерхилл? — вздрогнул дядя Крис— Дэрек Андерхилл в Америке?

— Прикатил сегодня спозаранку. Вытащил меня из постели в семь утра!

— А, так и вы его знаете, майор Сэлби? — осведомилась миссис Пигрим. — Тогда я уверена, что он очарователен!

— Не то слово, — сказал дядя Крис— Лично я…

— В общем, огромное спасибо, — перебил Фредди. — Ужасно любезно с вашей стороны. А теперь потопаю. Дел много.

— О, вам уже пора?

— Абсолютно.

Дядя Крис протянул руку хозяйке.

— Наверное, миссис Пигрим, и я покину вас. Фредди, я пройдусь с тобой, мой мальчик. Мне хотелось бы обсудить кое-что. До вечера, миссис Пигрим!

— До вечера, майор Сэлби.

Как только дверь за гостями закрылась, она повернулась к Отису: — Какие манеры! Старомодная учтивость. Так гладко говорит!

— Да, поет он сладко! — угрюмо буркнул Отис.

2

Не успели они очутиться за дверью, как дядя Крис накинулся на Фредди:

— Что это значит? Господи милостивый! У тебя, что, совсем нет такта?

— А что такое? — растерянно промычал Фредди.

— Зачем ты тащишь Андерхилла на этот вечер? Ведь там будет и бедняжка Джилл. Ты что, не понимаешь, каково ей придется, когда она увидит этого мерзавца? Этого хама, который ее бросил? Разбил, можно сказать, ей сердце!

Челюсть у Фредди отпала. Он нашарил выпавший монокль.

— О, Господи! Так вы считаете, ей будет неприятно?

— Такой тонкой девушке, как Джилл?

— Нет, послушайте… Дэрек опять хочет жениться на ней.

— Что?!

— Ну да! За тем он и в Америку примчался. Дядя Крис встряхнул головой.

— Что-то не пойму. Я же сам видел письмо.

— Да. Но теперь он очень жалеет. О том, что поступил так низко, то-се. В общем, потому и я в Америке. Как посол. Я объяснил ей все сразу, но она как-то не прониклась. Так что я телеграфировал Дэреку, пусть катит сюда лично. Я думаю, она, скорее всего, помирится с ним, когда увидит его самого.

— Правильно, — кивнул дядя Крис, обретая обычное хладнокровие. — Безусловно, мальчик мой, действовал ты весьма разумно. Дэрек поступил очень низко, но Джилл, несомненно, его любила. Самое лучшее, конечно, если они соединятся снова. Мое самое заветное желание — видеть, что Джилл благополучно устроена. Я даже надеялся, что она выйдет замуж за молодого Пилкингтона.

— Ой, Господи!

— А что, очень приятный молодой человек, — заспорил дядя Крис— Не слишком умен, но Джилл восполнила бы этот недостаток. Конечно, Андерхилл все-таки лучше.

— Замуж ей выйти за кого-то надо, — серьезно заметил Фредди. — Нехорошо, когда такой девушке приходится выносить грубую жизнь.

— Золотые слова!

— Но, — задумчиво продолжал Фредди, — закавыка в том, что Джилл ужасно независимая. Очень может быть, что она возьмет, да и отвергнет Дэрека.

— Что ж, будем надеяться, что она благосклонно посмотрит на Пилкингтона.

— М-да… э-э… Я не сказал бы, что Пилкингтон такой уж подарок. Хотя, может, все оттого, что сегодня у меня хандра. Подняли, понимаете, в семь часов! А вообще-то, я думаю, она их обоих прогонит. Может, я и ошибаюсь. А? Что?

— Будем надеяться, мальчик мой, что ошибаешься, — мрачно заметил дядя Крис— Иначе придется мне сделать одну вещь, от которой, признаюсь, меня в дрожь бросает.

— Что-что?

— Фредди, мой мальчик, ты старый друг Джилл, а я — ее дядя. Значит, я могу говорить с тобой откровенно. Джилл для меня дороже всего в мире. Она доверяла мне, а я ее подвел. Я виноват в том, что она потеряла деньги, и теперь я должен, просто обязан вернуть ей положение, которого я ее лишил. Если она выйдет замуж за богатого, все уладится. Конечно, по любви, по любви, о чем говорить! Самый лучший поворот событий. А если не выйдет, есть и другой способ… Тогда придется мне жениться на богатой женщине.

— Господи! — крикнул Фредди. — Неужели… Неужели вы решили жениться на миссис Пигрим?!

— Сам я имен называть не стал бы, но раз уж ты догадался… Да, если дойдет до худшего, придется мне принести последнюю жертву. Сегодняшний вечер решит все! Итак, до свидания, мой мальчик. Хочу заскочить к себе в клуб. Передай Андерхиллу, желаю ему успеха!

— Да уж, пари держу, очень желаете! — проговорил ошарашенный Фредди.