«Французские каникулы» немного меня удивляют. Обычно я прекрасно помню, как писалась каждая книга, — как пришел в голову замысел, и так далее, но тут я просто теряюсь. Написал я это в 1956 году, когда несколько лет жил в Резембурге, и в толк не возьму, почему в американской глуши мне захотелось, чтобы все происходило во Франции и в книге кишели французы. Вот в 1930–1935, когда я обитал неподалеку от Канн, учил язык в местной школе Берлица и читал романы Колетт,[86] Сидони-Габриэль Колетт (1873–1954) — французская писательница, автор романов о любви и о кошках. или пьесы Куртелина,[87] Жорж Куртелин (наст, имя — Жорж Муано; 1858–1929) — французский писатель и драматург. или «Ви Паризьен», это было бы понятно.
Говорить я толком не научился, но читаю по-французски, а больше мне и не надо, поскольку на девяносто третьем году, никогда не покидая Лонг-Айленда, я вряд ли буду резво болтать с французом и сумею скрыть свои взгляды на карандаши.
Если верить моей учительнице, говорить, собственно, можно только о карандашах, которые у нас, во Франции, зовутся crayons. Она сообщила мне все, что я о них знаю.
"Le crayon est jaune", — говорил я. — "Le crayon est bleu", "Don-nez-moi le crayon de ma tante"[88]Этот карандаш — желтый. Этот карандаш — синий. Дайте мне карандаш моей тети (франц.). и много еще интересного. Если бы мне повстречался владелец карандашной фабрики, я бы очаровал его знаниями, но обычно карандаш в беседу не ввернешь, так что вскоре я это бросил и вернулся к нормальному бульканью и хрюканью иностранца, зажатого в угол чем-нибудь таким, галльским.
Лучше всего я помню, что кто-то написал о книге мерзкую рецензию в каком-то еженедельнике, а Ивлин Во[89] Ивлин Во (1903–1966) — английский писатель. кинулся меня защищать и несколько месяцев терзал подлеца зубами и когтями. Я часто думаю, почему это случается так редко, ведь перебранка оживила бы прессу (видит Бог, она в том нуждается) и показала пострадавшему, что он на свете не один.
Прав ли тот рецензент? (Не Ивлин Во, а первый.) Очень может быть. Я, слава Богу, не могу найти у себя что-нибудь плохое. Другие могут, я — не могу. Когда я кончу роман, перепишу, отполирую где надо, мне легко, мне уютно, мне все нравится. Это чувствовал я и перечитывая «Каникулы». По-моему, Никола Жюль Сэн-Ксавье Опост, маркиз де Мофриньез, совсем не дурен. Да, конечно, кое-чем он обязан Куртелину, но и Шекспир с кого-то списывал. Быть может, мой Хрыч — не образец добродетели, но не всем же быть образцами. Нравится мне и мистер Клаттербак, хотя он слишком любит поесть.
Несколько слов о заглавии. Оно не оригинально, но всякий, кто пишет роман, где действие происходит во Франции, вправе так его назвать. Удивляюсь только, что американский издатель так все и оставил. У них просто какая-то болезнь, вечно меняют названия. Когда автобиографию «Теперь уже поздно» издали под заголовком «Какая удача!», Милн[90] Алан Александр Милн (1882–1956) — английский писатель, автор книг о Винни-Пухе. сказал: «Такая уж у них привычка. Я думаю, клятва на верность (которую, так и вижу, дают без пиджака, держа в правой руке синий карандаш) кончается словами: «Торжественно обещаю менять любое название, каким бы оно удачным не было, заменяя его своим и подчеркивая, тем самым, все достоинство моей конторы и моей свободы».
По какой-то причине «Французских каникул» немало. Что ж, будем надеяться, что мои войдут в сотню лучших книг под этим названием.
П. Г. Вудхауз, 1973
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления