Онлайн чтение книги Тотем Зеленого Дракона Green Dragon Totem
4 глава – Белые одежды

Шань Чао открыл глаза от медитации, глядя на белоснежную тюремную стену.

С тех пор, как Се Юнь упал в обморок у входа в храм Цы-энь три дня назад, все его основные акупунктурные точки тела были заблокированы Имперской гвардией, и он был насильно «приглашен» в поместье Се и заключен в тюрьму до сих пор, полностью отрезанным от внешнего мира, и лишь единственным человеком, которого он видел каждый день, была девушка, доставлявшая еду.

Кроме того, никто не приходил, чтобы проверить или допросить, как будто все внезапно забыли про его существование.

У Шань Чао были догадки, что Се Юнь был перед порогом смерти после отравления, отсюда и появилось это кратковременное затишье перед бурей; Тем не менее, когда он спросил девушку, подающую еду об этом, он понял, что причина, по которой она казалась совершенно невежественной, заключалась в том, что она была немой.

И единственное, что он мог наблюдать – экстравагантность поместья Се, безусловно, являющейся редким зрелищем.

Оставив в стороне блуждающий коридор с поникающими цветами над арочными дверями, которые он увидел, когда его наполовину вытащили «приглашённым» в поместье Се, всё ещё было подполье, где он был заключен в тюрьму. Просторный и аккуратный, настолько, что на каменном полу было постелено толстое красное одеяло. Помимо того, что толстый деревянный забор, плотно закрытый, был размещен там, где должна быть дверь, эта тюремная камера была намного лучше, чем его собственная комната в храме Цы-энь.

Что касается еды и питья, никто не обращался с ним плохо – каждый приём пищи состоял из трёх блюд и одного супа, и не было никакого способа избежать мяса и рыбы. Хотя Шань Чао в настоящее время был монахом, он инстинктивно не испытывал отвращения к мясу и к накоплению энергии, чтобы освободиться от блокировки своих акупунктурных точек.

В первый день стража всегда была рядом, пока он был заперт, но Шан Чао, казалось, оставался очень спокойным, независимо от того, в какую среду он был помещён. Весь день этот монах в чёрной одежде, кроме еды и сна, медитировал, в глазах посторонних ничем не отличаясь от молчаливой каменной статуи, настолько, что казалось, что он не двигался ни на дюйм в течение нескольких последовательных часов.

Охранники также знали, что его основные акупунктурные точки были запечатаны и он был совершенно неспособен управлять ци или использовать боевые искусства, и поэтому они успокоились.

На второй и третий день никто не появился, и кроме девушки, пришедшей доставить еду, подземная комната и её окрестности молчали без единого вздоха.

Вечером третьего дня из дверей раздался звук открывающегося металлического замка, и Шань Чао открыл глаза. Служанка несла коробку с едой, осторожно глядя на него, и, видя, что этот молодой и героический монах всё ещё находится в молчаливой медитации, как обычно, она мягко и тихо подошла к столу, спиной к Шань Чао, ложа коробку.

В этот момент Шань Чао внезапно встал – никто не мог подумать, что он уже распечатал около половины своих акупунктурных точек. Он быстро двигался без звука: первый шаг – вниз с кровати, второй – на землю, выйдя за служанкой, как призрак, его рука как лезвие опустилось на затылок её шеи!

Большие глаза горничной распахнулись, она упала без сознания, даже не издав ни звука.

Шань Чао быстро проверил, подтвердив, что она просто упала в обморок, и после этого он с удовлетворением отнес её на кровать и накрыл одеялом, замаскированным под его собственную форму сна.

Металлический замок на деревянном заборе был уже открыт, и Шань Чао вышел, чтобы увидеть, что путь в несколько метров, насколько он мог видеть, был совершенно пуст, а в конце был лестничный пролёт, ведущий прямо вверх. Шань Чао поднялся на вершину лестницы, а над его головой была движущаяся скрытая дверь. Когда он открыл её, небольшая трещина превратилась в линию свечи-света.

Он сбежал?

Вот так просто?

Шань Чао застыл на деревянных ступенях в одно мгновение в этой дилемме, не решаясь открыть дверь и уйти, когда услышал мужской голос, дрейфующий снаружи:

– Командир Се действительно бывший убийца Тайной Школы, не затронутый большинством ядов. Наследный принц остаётся в опасности прямо сейчас в Восточном дворце, и всё же вы почти полностью выздоровели.

Это же Юй Вэнь Ху!

Почему снаружи встретились Се Юнь и Юй Вэнь Ху? Подземная комната напрямую связана с кабинетом Се Юня?

Шань Чао осторожно закрыл потайную дверь не только для того, чтобы открытую им дверь можно было не заметить, но и для того, чтобы звук извне был слышен. Действительно, через мгновение Се Юнь открыл рот, и почему-то его голос был хриплым:

– Этот Се просто простудился, если генералу Юй Вэню есть что сказать, то скажи это прямо, не тратя моё время... если ты пришёл навестить пациента, отношения между тобой и мной не достигли такого уровня, так что ты можешь уйти сейчас.

– Такое отношение можно охарактеризовать как ледяное.

Тем не менее, неожиданно Юй Вэнь Ху не пришел в ярость и даже ни в малейшей степени не возмутился:

– Командир Се, не нужно меня неправильно понимать. Если бы мне просто нужно было навестить пациента, я бы обязательно ушёл, просто взглянув, и не оставался бы здесь так бесстыдно. – Он остановился и продолжил: – Причина моего сегодняшнего прихода является яд, который императрица подстрекала вас, командир Се, поместить в кислый фруктовый суп в храме Цы-энь, яд был обнаружен.

В подземном переходе рука Шань Чао, лежавшая на потайной двери, сжалась в кулак, вены на тыльной стороне его руки чуть ли не взорвались!

– Я не понимаю этих твоих слов. Наследный принц был отравлен из-за того, что Лю Сюйцзе всё это спланировал – доказательства и показания присутствуют, какое это имеет отношение к кислому фруктовому супу?

В роскошном кабинете поместья Се, Юй Вэнь Ху стоял посередине, скрестив обе руки за спиной, его сияющие глаза были сосредоточены на Се Юне, последний из которых опирался с одной стороны на роскошный золото-шелковый письменный стол из кедрового дерева, в комплекте с серебряной маской, свободными одеждами с широкими рукавами и распущенными волосами, падающими вниз по бокам шеи до груди.

Если смотреть со стороны Юй Вэнь Ху, он мог видеть только одну половину челюсти, закрытую волосами.

В супе из кислого фрукта изначально не было яда, и Лю Сюйцзе и другие члены фракции наследного принца намеревались использовать киви для планирования дела об отравлении – их первоначальная цель состояла в том, чтобы переложить вину на императрицу; и по первоначальному плану ядом, жертвой которого стал бы наследный принц, должен был стать тот чрезвычайно разбавленный мышьяк, который был выпит наследным принцем перед входом в храм Цы-энь.

Юй Вэнь Ху отвел в сторону взгляд, который был зафиксирован на Се Юне, переключившись на пламя свечи, танцующее на столе:

– Если бы план прошёл гладко, яд наследного принца подействовал бы после употребления кислого фруктового супа, серебряная игла дала бы положительный результат на яд, Лю Сюйцзе использовал бы Снежный лотос, чтобы спасти наследного принца, и поиски нашли бы то, что нужно в покоях монаха... император первоначально имел некоторую склонность к свержению императрицы, в дополнение к этому безупречному делу об «отравлении, чтобы переложить вину», они могли основательно опрокинуть партизан императрицы, и с этих пор они не смогут оправиться. Тем не менее, Лю Сюйцзе подготовился ко многим событиям, но просчитался в одном. Известие о запланированном отравлении просочилось ещё до того, как оно должно было быть осуществлено, поэтому императрица и вы подыграли и подставили яростный яд в кислый фруктовый суп, намереваясь сделать этот акт реальностью, таким способом казнить наследного принца.

Се Юнь усмехнулся, мимоходом положив свою чашку на стол:

– Ты говоришь чушь, где доказательства?

– Доказательства в том, что, хотя вы разбили нефритовую миску, высушенные остатки кислого фруктового супа остались на золотых кирпичах зала поклонения. После того, как вы ушли в спешке, я заставил кое-кого повести за собой собаку, чтобы лизнуть остатки, и через мгновение собака умерла, проявив быстрые симптомы отравления… Тем не менее, этот монах был в порядке, как это объяснить? Я не знаю, как монах, но действительно ли ты невредим?

Се Юнь мгновенно посмотрел вверх, но было слишком поздно – Юй Вэнь Ху бросился вперёд, продвигаясь, как молния. Се Юнь поднял руку, чтобы заблокировать, но был слишком медленным.

Оба обменялись несколькими движениями в мгновение ока. Хоть и сила Се Юня была велика, сейчас он был действительно слаб.

Бац!

Удар был одновременно тяжёлым и резонансным, и всё тело Се Юня было прижато к стене!

Расстояние между их лицами составляло всего несколько дюймов, и Юй Вэнь Ху, казалось, не ожидал, что это будет так легко – одна рука надавила на лацкан одеяния Се Юня, и в одно мгновение он замер.

Лицо за маской Се Юня было деревянным, и он без проблем схватил чайник холодного чая, который был на столе рядом с ним, выливая содержимое по всему лицу Юй Вэнь Ху!

Все эти движения происходили одно за другим, и Юй Вэнь Ху был застигнут врасплох и забрызган холодной водой в лицо, всё его тело дрожало, опускаясь на условный рефлекс, а затем сразу после того он был отброшен на полметра ногой Се Юня.

Юй Вэнь Ху пошатнулся назад, задыхаясь на несколько секунд, прежде чем он медленно встал:

– Се Юнь, вы…

Се Юнь привёл в порядок свои лацканы, неторопливо завязывая пояс, его движения и голос были спокойны:

– Мм?

– ... ваша ци истощена, ваша внутренняя сила опустошена, яд явно проник в ваш даньтянь[1], прямо сейчас вы–

[1] дань – киноварь.

тянь – поле.

п. п. область между бровями. Верхний центр отвечает за умственные способности и интуицию, а также играет очень важную роль в духовном развитии человека.

– Несмотря на это, – нетерпеливо сказал Се Юнь. – даже если в кислом фруктовом супе был яд, который был помещён монахом в храм Ци-энь, какое это имеет отношение ко мне? Если у тебя есть возможность, ты можешь принести это в прошении на трон и убить всех монахов в храме Ци-энь, чтобы заплатить за жизнь наследного принца!

Он зашел прямо за стол, рукава его платья высовывались, чтобы смахнуть все чашки, тарелки, бумаги и щётки на пол. Раздался грохочущий звук, и некоторые из осколков даже брызнули на одежду Юй Вэнь Ху.

Эта выходка оставила Юй Вэнь Ху на пределе, Великий кавалерийский генерал стиснул зубы, успокаивая свой разум:

– У меня тоже нет другого выхода, командир Се! Прямо сейчас наследный принц находится на грани смерти в Восточном дворце, и ситуация нестабильна во всём дворе, императрица У даже воспользовалась ситуацией, чтобы предположить, что после Праздника середины осени она последует за императорской каретой на гору Тай И, совершая вторые жертвоприношения со своей личностью замужней женщины была дарована титулом «Двух Святых» при нынешнем Императоре... женщина, узурпировавшая власть, плохие новости с незапамятных времен! Если бы у наследного принца действительно были какие-либо несчастные случаи в этот критический момент, я могу только сделать события чище, и когда придёт это время, пострадают и стороны императрицы, и стороны наследного принца, даже вы...

Се Юнь холодно сказал:

– Тогда иди.

В подземном переходе Шань Чао был слегка удивлён.

Это не было связано с тем, что Се Юнь не мог сравниться с Юй Вэнь Ху, так как яд ещё не был очищен, а его внутренняя сила была слабой, поэтому мгновенная победа или поражение не засчитывались в результат – это было потому, что два слова Юй Вэнь Ху «даже вы» имели другой тон, будучи приглушёнными на первый взгляд, но при намерении слушать, это было особенно... любяще.

Возможно, это было заблуждение.

Тем не менее, по какой-то причине из инстинкта Шань Чао мгновенно возник след вражды.

Он не успел разобраться, почему и из-за чего это, и сразу после этого понял, что Се Юнь ведёт себя странно. Хотя он видел Се Юня только дважды, тем не менее, способ, которым такой человек выполнял вещи, был искусным и лёгким, с крайне гнусным стилем, независимо от того, что он не казался типом, чтобы встать в замешательство и сказать своему противнику «тогда иди» – это было просто так, как будто он уступал невыгодное положение и на концах своего троса, и мог действовать только бесстыдно.

– Я не собирался... намеренно это сделать. – голос Юй Вэнь Ху был хриплым голос Юй Вэнь был хриплым: – я столько лет работал, поддерживая стабильность в суде. Выжившие дворяне предыдущей династии, такие как мы, только тогда, когда императрица и наследный принц уравновешены на весах власти, мы можем получить отдых, и не тогда, когда одна сторона падает, а другая сторона свободно делает всё, что угодно… По сравнению с боевыми действиями в конце концов, почему бы не предотвратить кризис. Се Юнь, я знаю, что ты украл Снежный лотос из поместья Лю, если ты поделишься, чтобы спасти наследного принца, я гарантирую, что это дело закончится, и в этом мире не будет третьего человека, который знает всё, что произошло в храме Цы-энь в тот день.

Исследование погрузилось в долгое молчание.

– Слишком поздно, я боялся, что яд в кислом фруктовом супе слишком силён, я не смогу ему противостоять, поэтому съел его заранее…

Юй Вэнь Ху был ошеломлён, задохнувшись на месте.

– Не должно же быть только одного Снежного Лотоса в мире? – Тут же он отреагировал, быстро расспросив без колебаний: – Я слышал в Цзянху слух о Долине Снежного Лотоса и Поместье Ковки Мечей, что сто лет назад они вытащили воду Снежного Лотоса из Тяньшаня[3], для того, чтобы выковать два меча Лун Юань и Тай А... раз есть такие слухи, то не может быть только один Снежный Лотос!

[3] горная система, расположенная в Центральной Азии на территории пяти стран: Киргизии, Казахстана, Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район), Таджикистана и частично Узбекистана.

Меч Лун Юань!

Глаза Шань Чао мгновенно расширились.

Два года назад два меча Лун Юань и Тай А, появившиеся в его сновидении, таинственно и неумолимо, имели связь с этим делом об отравлении наследного принца!

– Правильно, есть такая легенда, – долго думал Се Юнь, прежде чем неторопливо открыть рот: – Всё же Долина Снежного Лотоса бесследно исчезла, что касается поместья Ковки Мечей...

Шань Чао сосредоточил своё внимание, намереваясь слушать дальше, когда голос Се Юня был прерван сильным кашлем.

Этот кашель пришёл резко, не давая даже говорить, шокируя Юй Вэнь Ху:

– Что случилось?

Тем не менее, Се Юнь просто махнул рукой во время кашля, указывая на то, что он должен заткнуться, только крича:

– Сюда!

Шаги сразу же пошли из-за пределов кабинета, сразу же ворвались обслуживающий персонал и слуги.

В этом районе должно было быть больше глаз, поэтому дальнейшее открытие потайной двери облегчило бы открытие, поэтому Шань Чао быстро закрыл секретную дверь снова. Он обернулся, чтобы снова посмотреть, но подземный путь всё ещё был лишён человеческого присутствия, и даже охранника не было видно. По-видимому, из-за того, что исследование Се Юня находилось прямо выше, безопасность здесь была совсем не жесткой.

Шань Чао прыгнул вниз с вершины ступеней, его фигура ловко, как обезьяна, опустилась на землю, как перо, даже пыль под ногами нисколько не двигалась – было видно, что его внутренняя сила, лёгкость и мастерство достигли значительной степени глубины. В противном случае обычный человек со своим телосложением, должен был прорваться через ступеньки, просто прыгнув вниз.

Шань Чао стоял там, его густые и острые брови изогнулись. Этот подземный лабиринт должен иметь другие выходы, в противном случае, если охранники и служанки, обслуживающие еду, захотят войти и выйти, могут ли они сделать это из кабинета Се Юня? Тем не менее, проблема заключалась в том, в каком направлении он должен искать?

Пока он спокойно размышлял над этим, вдруг из глубины подземного хода раздалось мягкое движение. Шань Чао подсознательно думал, что кто-то приближается, и его первой реакцией было спрятаться, но этот звук появился снова, очевидно, не шаги, а стоны.

Прерывистые, иногда слышимые, а иногда нет, стонут, как будто сопротивляются сильной боли.

Шань Чао сузил глаза в подозрении, а затем намеренно облегчил свои шаги, следуя направлению звука в глубины подземного хода.

Хотя стоны были лёгкими, но голова Шань Чао была чрезвычайно чувствительной, и после того, как он повернул несколько углов в подземном переходе, который простирался со всех сторон, внезапно перед его глазами всё стало ясно и перед ним была совершенно другая тюремная камера!

Что ещё больше поразило его, так это то, что на этот раз человек в камере был немного за пределами его воображения.

Красивая.

После того, как шок на её внешность достиг определённой степени, осталось только очень лаконичное впечатление – очень красивая.

Профиль этого человека стоял лицом к дверному проему, сгрудившись со скрещенными ногами в углу камеры, вся голова с длинными волосами, пропитанная холодным потом, беспорядочно перевязана лентой. Хотя она подстригла жалкую фигуру, она всё ещё была удивительно нежной и привлекательной на вид, до такой степени, что даже лента волос, казалось, излучала свет, заставляя людей не осмеливаться смотреть прямо.

И всё тело этого человека было завернуто только в белое платье из шелка-сырца, материал широкий, гибкий и тонкий, достаточный только для того, чтобы покрыть обнажённое тело. С точки зрения Шань Чао, он мог разглядеть половину тонкого и грациозного плеча, а пальцы становились белыми от того, что халат был закрыт в плотной хватке.

Больше всего Шань Чао потрясло не это.

Но что другая рука красавицы была проколота через ладонь коротким кинжалом и насильно прижата к полу в засохших пятнах крови!

– ... Мисс? – Шань Чао сузил глаза, поглаживая деревянные прутья: – Ты... что с тобой случилось?

Эта женщина сначала не отреагировала, и Шань Чао осторожно погладил ещё несколько раз, что она, наконец, казалось, была поражена от боли, и медленно повернула лицо, чтобы посмотреть.

Это был только полупрофиль, энергия из которого была наполовину украдена острой болью и изможденностью, но красота бровей и глаз была глубоко элегантной, без ошибки, на которую можно было указать, заставляя людей чувствовать, как будто их сердца были внезапно поражены.

Шань Чао не мог не замедлить свой голос:

– Это... что с тобой случилось?

На самом деле в этом тусклом подземелье, будучи заключённой в тюрьму и явно подвергающейся насилию, и как красавица, носящая только грязную одежду, свободно обернутую вокруг тела, только дала бы людям своего рода очень плохую и даже злую ментальную ассоциацию. Таким образом, он не счёл это слишком уместным и сразу же изменил свой вопрос:

– Ты хочешь выйти?

Эта женщина уставилась на него, и по какой-то причине на её лице вспыхнуло странное, довольно тонкое выражение того, что она встретила что-то сверх ожиданий.

– ..почему ты здесь?

Вероятно, из-за обезвоживания голос был чрезвычайно хриплым, в результате чего люди не могли различить, был ли это мужчина или женщина. Тем не менее, Шань Чао не заметил этой детали, потому что ощущение, которое дала ему эта кровавая сцена в камере, было слишком ужасным, настолько, что у него смутно была очень неудобная догадка:

– Это длинная история, но я также был заключен в тюрьму здесь. Мисс…

– ... не зовите сюда никого.

Красавица прервала его, повернув голову, чтобы покрепче обернуть одежду, закрыв глаза, и когда нежные ресницы сложились над уголками глаз, образовалась острая дуга:

– Раз ты уже вышел, то должен быстро уйти... не нужно останавливаться для меня.

От автора:

Я уже написал это так очевидно, и вы всё ещё спрашиваете, кто эта красавица, будьте осторожны, чтобы командир Се изобьет вас ночью QAQ