Онлайн чтение книги Накануне
Глава 43. В Таврическом

Тень пала на город. Фонари не зажглись, в домах нет света, улицы движутся рокочущей, тысячеголовой, сплошной живой темнотой. Темным кажется низкорослый, распластавшийся по снегу растопыренными крыльями флигелей Таврический дворец, хотя весь он, от окна до окна, горит огнями. Зловеще светится над тучами всклубленном, черном ночном небе стеклянный дворцовый купол. На площадке перед дворцом меж куч сгребенного, почернелого, в комья стоптанного снега трещат дымным пламенем костры. Грузовики, автомобили, толпы солдат, рабочих и просто городских, гражданских, в шубах и шапках, людей. Справа, слева, по-над двухсотлетними деревьями парка, из-за насупленных, тесно обступивших улицы домов дыбятся круглыми, полыхающими взвивами багряные столбы… Горит Окружной суд, горит на Таврической жандармское управление, горит пожарная каланча над Старо-Невским полицейским участком.

У обоих дворцовых ворот, у шестиколонного глубокого подъезда, у тесной, единственной из трех отпертой двери — сильные солдатские караулы. Штыки гвардейцев опускаются угрозой, осаживая наседающую несметную толпу: вход — только по мандатам от учреждений и заводов и особым, неведомо кем, где и как подписанным пропускам.

Но в нынешнюю, здешнюю ночь штык — не в страх. И в таврический вход, вверх отгибая руками стальные острия, ссыпая на плечи себе осколки дверных, давно расколоченных стекол, прожимается непрерывным и тесным потоком ровно столько народу, сколько может вместить на одну депутатскую ожирелую буржуазную тушу рассчитанная дверная узина.

Мариша протеснилась с другими вместе, работая радостно и бурно плечом. Следом за ней — тенью — проскользнула Наташа. Вестибюль — белый, за ним высокий, в ярких хрустальных огнях зал, дальше — еще белоколонный, с галереей-хорами. И всюду — на хорах, по залам, по ступеням, по каждому паркетному квадратику пола — люди, люди, винтовки, штыки, гул голосов, ни на секунду не утихающий топот. Но все же толпа не такая сплошная, как во дворе и на улице. И сразу же попался Марине знакомый, с Нового Лесснера, тамошний партийный организатор. Окликнула.

— На заседание Совета? Где собираются?

Лесснеровец кинул глазами в левую сторону:

— Где-то в том крыле, говорят. Та будто бы половина отведена под Совет, а правая — за думским комитетом осталась.

— Какой еще… комитет? — сразу насторожившись, спросила Марина.

— Дума ж царем распущена, вы разве не знали? Ослушаться думские господа, ясное дело, никак не посмели. Но ввиду восстания народного, чтобы вовсе на бобах вместе с царем не остаться, выбрали, так сказать, взамен думы, временный комитет: десять главных политиков, от всех партий.

— Наших, само собой, никого?

— Ясно! — подтвердил лесснеровец. — Что нашим там делать! Наше дело Совет.

— А как Совет с комитетом этим?

Рабочий ухмыльнулся:

— Фукнет, я так полагаю. Совет есть народная власть. Что ж, с ним рядом другая будет — капиталистов-помещиков? Не выйдет такое дело. Пошли, между прочим. Срок сбору кончился. Как бы еще не опоздать.

Наташа за рукав приостановила Марину.

— А мне как… можно тоже?

— Посторонним едва ли… — начала Марина и тотчас спохватилась — не к месту сейчас обидное это слово: посторонняя. — Пойдем пока. Ты там у дверей подождешь, я спрошу.

Срок сбора кончился, но комната номер двенадцать, отведенная под заседание Совета, показалась Марише почти что пустой: в обширном помещении депутаты стояли, разбившись малыми кучками или даже совсем в одиночку. После зальной тесноты, — действительно, пустота. Тем более, что все говорили вполголоса, и оттого еще ощутимее был за сегодняшний день непривычным ставший простор.

Навстречу заторопился Иван. Рядом еще одно, близко знакомое лицо: Федор, наборщик из «Дня». Иван сказал озабоченно:

— Мало наших, вот дело какое… Только айвазовцы, с Лесснера один, двое от Розенкранца… А с других районов почти что не видать… Больше меньшевики и эсеры…

Федор кивнул раздраженно:

— Наши — на улицах, по районам, а меньшевики, по специальности, на заседание. Заглушат они нас, как Исполнительный комитет выбирать будут…

— Товарищ Василий здесь уже! — обрадованно сказала Марина.

Один из розенкранцевских, подойдя, слушал.

— А Ленина самого нет? С подполья не вышел?

— За границей товарищ Ленин, — сердито оборвал Федор. — Этого не знаешь… депутат! Какой ты после этого партийный! В Швейцарии Владимир Ильич. Но, ясное дело, теперь приедет незамедлительно… Разве революции можно без Ленина… Да вот, товарища Василия спросим, идет.

Василий подходил об руку с Молотовым. Федор поздоровался первый.

— Что же с заседанием будет, товарищи?

— Подождем еще, — улыбнулся Василий. — Видите, собираются туго: выборы, кажется, только у нас на Выборгской, да и то не по всем заводам прошли. Товарищ Иван, мы вот только что говорили, кого бы от нас в штаб…

— В какой штаб? — сразу загорелся Иван.

— Штаб восстания. Для руководства боевыми действиями против царских. У Зенкевича есть еще войска, и по городу — полицейские пулеметчики. Да и с фронта, — имеются сведения, — высланы "на подавление" какие-то отборные части. Может случиться, что драться придется жестоко.

— А в штабе… свои?

Василий пожал плечами:

— Свои — не свои, но и не думские. Организовался он, собственно, самовольно… Полковник какой-то, что ли… Говорят, в пятом году был председателем Военно-Революционного союза, потом арестован был, сидел в Петропавловке. Но не партийный: ни наш, ни эсер. Так, сам по себе. Мы Мартьянова в штаб дали, Мартьяныч говорит: как будто бы ничего, толковый. Ну, сами увидите. Николай Дмитрич!

Малорослый, плотный, представительный, очень бородатый мужчина, разговаривавший в противоположном углу с какими-то сюртучными, очкастыми людьми, повернулся на оклик и двинулся к Василию, раздувая стремительным шагом, длинные, шелком подшитые полы распахнутого сюртука.

— Присяжный поверенный Соколов, — пояснил вполголоса Молотову Василий. — Считает себя внепартийным социал-демократом. Всеобщая сваха: хлопочет об объединении всех «социалистов» — до радикалов включительно, держит поэтому связь по всем линиям. Очень энергичный, между прочим, парень.

Соколов подошел, пожал руки, в очередь. Василий указал на Ивана:

— Вот еще работник для штаба.

— Идем! — быстро сказал Соколов и подхватил под руку Ивана. Представить невозможно, до чего люди в штабе нужны. Черт знает что! Изо всего гарнизона — хоть бы один офицер! И вообще… никто не идет. Не хотят, изволите видеть, в случае неудачи…

Он фыркнул возмущенно:

— …под расстрел.

Марина рассмеялась: Соколов ей понравился.

— А неудачу вы допускаете?

Мариша, очевидно, понравилась тоже. Соколов ответил вопросом на вопрос:

— А вы в штаб — не хотите? Там и женщине работа найдется.

Иван радостно глянул на Марину. Но Василий отрицательно покачал головой.

— Нет, нам товарищ на другое понадобится. Тут в Таврическом солдат тысячи: целые батальоны. Надо будет организовать выборы в Совет от них: в числе прочих на это дело пойдет и Марина.

— Выборы от солдат? — удивленно посмотрел на Василия Соколов. — То есть как? В Совет рабочих депутатов? В пятом году от солдат не выбирали.

— А в нынешнем будем, — улыбнулся Василий. — Теперь же не пятый год… И по самому смыслу Совета он обязательно должен быть — Советом рабочих и солдатских депутатов… А потом и крестьянских.

— И крестьянских? — повторил Соколов. Лицо помрачнело, на лбу легли морщины. Он вздохнул и обратился к Ивану:

— Ну что ж… Пожалуйте!

Марина вспомнила о Наташе за дверью.

— У меня здесь подруга…

Она встретилась глазами с Василием и, вспыхнув, замолчала. Глаза Василия засмеялись.

— Та самая, с вашим «ручательством»? Я только что хотел вам сказать: она, действительно, как вы говорили, ни при чем. При захвате градоначальства в столе среди документов нашли рапорт: Комитет арестован по доносу агента Волчеца. Все в порядке.

Гора с плеч. Марина заулыбалась тоже.

— Она в коридоре, за дверью. Захватите ее, товарищ Соколов, если она может там пригодиться. Иван ее знает в лицо. А я…

Но Соколов уже мчался к дверям, увлекая Ивана. Марина крикнула вдогонку:

— Иван… Если надо будет — где тебя искать?

Соколов приостановился на секунду.

— Штаб в сорок первой — сорок второй комнате. В правом коридоре, за полуциркульным.