Онлайн чтение книги Реинкарнация военного God of Blackfield
Глава 31

Смитен говорил по-английски, потому что он был американцем, поэтому в больнице он мог бы поговорить с несколькими людьми.

У Смитена было около двенадцати миллионов евро в акциях, что составляло около восемнадцати миллиардов в корейских вонах.

Кан Чан не знал, сколько Смитен планировал дать Сок Кан Хо. Однако это определенно не та сумма, с которой могла бы справиться обычная домохозяйка с мужем школьным учителем.

— Смитен сказал, что хочет разделить оставшиеся в банке деньги. Почему он делает то же самое со своими акциями?»

Кан Чан глубоко вздохнул, но сейчас он ничего не мог сделать.

Урок начался.

Тема снова была о Чулсу[1]. Он все еще был в Японии, беспокоил и злил владельца магазина, постоянно спрашивая о ценах, но вот-вот наткнулся на якудза[2].

На уроке математики Кан Чан обнаружил, что ничего не может понять. Откуда ему было знать, сколько времени понадобится пуле, чтобы поразить цель, если кто-то выстрелит из пистолета из движущейся машины? Он не был шпионом или снайпером. Казалось, что люди, написавшие учебник, не знали об этом, но стрельба требовала чутья, опыта и смелости. С этим нужно было родиться.

Не было смысла пытаться найти ответ[3]. Одного школьного обучения было бы недостаточно, чтобы заставить кого-то нажать на курок, целясь в реального человека.

Обед спас Кан Чана, который был на грани потери сознания, потому что устал терпеть занятия. Он действительно не ожидал, что Сок Кан Хо будет так скучать по покупке ему свиных котлет.

«Пойдем поедим», — сказала Ким Ми Ён, вставая со своего места с ярким выражением лица, но мысли о том, чтобы пойти в столовую одной, было достаточно, чтобы Кан Чан потерял аппетит.

Стоит ли мне просто купить рамэн или что-нибудь в закусочной?

— Ты не идешь? — спросила Ким Ми Ён.

‘

Фу

.

Я иду, я иду.

Другие ученики, вероятно, почувствовали бы себя более комфортно рядом с Кан Чаном, если бы он продолжал показывать ту свою сторону, которая им могла бы понравиться.

Блин

.

Однако надежда Кан Чана полностью разбилась, когда он добрался до коридора. Студенты, направлявшиеся в столовую, разошлись по коридору и опустили головы.

Он чувствовал их страх перед ним.

«Тск!»

Однако он не мог их полностью винить. Было бы более странно, если бы они отнеслись к Кан Чану как к пустяку и спровоцировали его после того, как он порезал руку перед школой филейным ножом. Но теперь, когда у него больше не было причин ехать во Францию, ему пришлось быть более дружелюбным, чем раньше, тем более что ему пришлось продолжать ходить в школу даже во втором семестре.

Он хотел сказать студентам:

Смотреть. Белоснежка идет рядом со мной.

комфортно,

Но, как ни странно, студенты быстро отвернулись, когда Кан Чан попытался передать свои мысли.

Студенческая столовая располагалась в подвале здания, где располагались кабинеты преподавателей.

Кан Чан бездумно спустился по лестнице в подвал.

«Чан», — позвала Ким Ми Ён.

‘В чем дело?’

Когда он взглянул на нее, он обнаружил, что она стоит в конце лестницы.

— Ты не встаешь в очередь? Она спросила.

Кан Чан на мгновение остолбенел. Он не думал, что отсюда им придется стоять в очереди, учитывая, что им все равно придется еще два раза обойти лестницу, чтобы попасть в столовую. Однако он не хотел, чтобы в таком месте к нему относились по-особенному. Если бы ему хотелось быстрого обслуживания, лучше было бы есть рамэн или выпечку из закусочной.

Он поднялся по лестнице, как ни в чем не бывало.

Это был первый раз, когда Кан Чан зашёл в студенческую столовую.

Не желая удивлять или напугать проходящих мимо учеников, Кан Чан намеренно придвинул Белоснежку к стене, чтобы он мог смотреть и на нее, и на стену.

«Ах, блин, студенческая столовая — отстой!»

В этот момент мимо него прошли двое парней, засунув руки в карманы, и с развязной походкой направились вниз по лестнице. Им переделали штаны, чтобы они выглядели как леггинсы.

«Я слышал, что «Соленые креветки» снова приходят в столовую», — сказал один из них.

«Она ведет себя чертовски дерзко, потому что ходит в легкоатлетический клуб, хотя эта сука чертовски воняет!» ответил другой парень.

Белоснежка быстро оценила настроение Кан Чана.

Возможно, они говорят о Ча Со Ён?

Кан Чан был сбит с толку, но пока сделал вид, что не заметил. Звонить и кричать на них только потому, что они сказали несколько слов, было не лучшим решением, и он сомневался, что даже апостол справедливости будет кричать на студентов одного за другим, чтобы они встали в очередь.

Очередь двинулась вперед быстрее, чем он ожидал.

«Это не так уж и плохо».

Ким Ми Ён выглядела вполне счастливой, стоя у стены. Она даже описала ему меню и вкус блюд в столовой, сказав, среди прочего: «Карри действительно хорошее» и «суп часто бывает соленым».

Кан Чан не был уверен, действительно ли это было облегчением, что кто-то в школе, не говоря уже об однокласснике, вел себя так комфортно рядом с ним. Если бы Белоснежки здесь не было, он бы вместо этого купил рамэн в закусочной, изолируя себя от остальных.

Когда они дважды обошли лестницу, через распахнутую металлическую дверь на него ударил запах разнообразной посуды. Заглянув внутрь, он увидел справа от металлической двери обеденный стол, а перед ним аккуратно расставленные длинные столы. Это выглядело так, будто студенты получали еду на своем подносе, а затем садились и ели, где хотели.

Тем временем несколько дерзких парней прошли мимо них, игнорируя очередь, и каждый раз ученики впереди и позади Кан Чана смотрели на него.

Почему ты просто стоишь там? Ты не можешь просто что-нибудь сделать с этими парнями?

Кан Чан понял, что пытались сказать их взгляды. Однако на него было не похоже звонить и останавливать таких парней одного за другим.

В конце концов, он никогда раньше не был в этой столовой.

Заглянув внутрь, он внезапно наклонил голову.

Ча Со Ён?

Он узнал ее с первого взгляда, поскольку она была единственной, кого никто не окружал в шумном кафетерии. Ча Со Ён опустила голову и смотрела только на поднос с едой.

Вот как она вела себя возле легкоатлетического клуба?

Кан Чан слышал об этом, но впервые видел это лично. Она приветствовала его с таким светлым лицом, но именно так с ней обращались, когда она оставалась одна. Во Франции и Африке был расизм. Но они открыто не доставляли кому-то такие неприятности.

Кан Чан глубоко вздохнул и стиснул зубы.

Успокоиться. Какой смысл избивать здесь детей?

Если бы он набросился на некоторых дерзких парней и еще нескольких, это только еще больше изолировало бы Ча Со Ёна.

Студенты впереди и позади Кан Чана начали нервничать, их взгляды поочередно переводились то на него, то на Ча Со Ён.

Кан Чан остался в строю с холодным выражением лица. Когда его глаза обострились, даже Ким Ми Ён с тревогой посмотрела на него и Ча Со Ён.

Наконец они вошли в металлическую дверь.

Кан Чан медленно и уверенно оглядел интерьер кафетерия.

Глаза один за другим обращались к нему, и в кафетерии мгновенно воцарилась тишина.

Визг. Визг.

Несколько одиннадцатиклассников быстро встали со своих мест и поприветствовали Кан Чана с серьезным выражением лица. Когда бестактные дети заметили Кан Чана, даже звуки ударов палочек для еды исчезли.

Несколько пожилых женщин, раздающих еду, выглянули из кухни, любопытствуя, что происходит. Затем они посмотрели на стоящего перед ними студента, по-видимому, спрашивая, кто такой Кан Чан.

К нему подбежал одиннадцатиклассник.

«Садитесь, пожалуйста. Разрешите…»

«Уходи», — сказал Кан Чан студенту.

Его глаза больше не расслаблялись, когда он был полон злобы, возможно, из-за его опыта с Шарланом.

В столовой начали очень тихо и почтительно подавать обеды.

Нервничая, Ча Со Ён опустила голову и не могла даже переместить посуду.

Почему такой ребенок, как она, должен существовать? Неужели все остальные придурки здесь чуют что-то, чего не чувствую я? Они все

есть собачье обоняние?

Когда наконец подошла его очередь, даже пожилая женщина, казалось, нервничала. После того, как его обслужили, Кан Чан подошел к Ча Со Ён с подносом с едой и молоком в руке.

Нажмите.

Кан Чан снова резко оглядел кафетерий после того, как поставил поднос с едой на стол, заметив, что некоторые из парней, которые ели, быстро поставили свою посуду. Когда Ким Ми Ён села рядом с Кан Чаном, Ча Со Ён медленно подняла глаза и, по-видимому, проверила текущее настроение в столовой.

Она казалась удивленной, взволнованной и счастливой видеть его.

Ее глаза были похожи на глаза ребенка, который нашел своего опекуна после того, как заблудился.

Кан Чан еще не садился.

Через три столика напротив он увидел парней, прошедших мимо очереди в леггинсах. Когда Кан Чан посмотрел на них и ухмыльнулся, они покачали головами, как испуганные собаки.

Что мне делать с этими ублюдками? Должен ли я оторвать им головы подносом с едой?

«Чан».

Если бы Ким Ми Ён не позвонила ему обеспокоенным голосом, то он действительно мог бы это сделать. Он уже делал это раньше, будучи солдатом. Тогда он только что закончил трудную битву, а это означало, что он был особенно злобным, поскольку был на грани.

Никто не провоцировал Кан Чана, когда он был в таком состоянии. Даже в Африке люди научились держаться от него подальше после того, как он превратил алжирца из другого подразделения в кровавое месиво, когда алжирец стал дерзким и сказал: «Он делает кислую рожу только потому, что убил несколько человек».

Из-за этого инцидента он потерял медаль и причитающиеся с ней призовые деньги.

— Чан, давай поедим.

Ким Ми Ён снова попыталась его успокоить, что прозвучало плаксиво.

Девушка, которую он считал своей младшей сестрой, была здесь. К сожалению, когда он отвернулся от ублюдков, чтобы подавить свой гнев, Кан Чан снова заметил пустое окружение Ча Со Ён.

Блики.

— Чан, пожалуйста.

«Уф».

К тому времени, как Кан Чан снова поднял взгляд, стоящие парни уже опустили головы. Никто, ни один человек, еще не смог есть.

Ким Ми Ён нежно взяла Кан Чана за руку.

Что это?

Повернув голову, он обнаружил, что Ким Ми Ён улыбается, несмотря на ее испуганное выражение лица.

Это было забавно. Злоба Кан Чана исчезла, и ему действительно стало жаль других невинных детей в тот момент, когда он почувствовал ее теплую руку на своей и увидел выражение ее лица.

1. Это отсылка к уроку из предыдущей главы ☜

2. Якудза — японская транснациональная организованная преступная группировка. Другими словами, это японская мафия ☜

3. Прямой перевод исходного предложения был бы «Продолжайте искать ответ сто дней», но я заменил его, потому что на английском это работало лучше ☜

В тот момент, когда Кан Чан сел, удушающая атмосфера утихла.

Когда Кан Чан, Ким Ми Ён и Ча Со Ён начали обедать, остальные ученики тоже постепенно возобновили трапезу.

Однако остальные студенты ели торжественно, как будто они были на поминальной церемонии.

Ким Ми Ён продолжала задавать вопросы, а Ча Со Ён отвечала, казалось бы, чтобы разрядить порочную атмосферу.

Кан Чан не вмешивался, поскольку в основном они говорили об учебе.

«Тогда ты можешь учить меня математике по часу каждое утро, онни[1]?» — спросила Ча Со Ён.

«Давайте попробуем это. Это будет весело.»

Когда они закончили обед, Кан Чан почувствовал облегчение от того, что благополучно добрался до школы. Если бы он этого не сделал, Ча Со Ён оказалась бы в еще большей изоляции.

Это не казалось проблемой, которую можно было бы решить насилием, поскольку он не мог заставить учеников сидеть рядом с Ча Со Ён или ладить с ней. Он мог помешать им открыто презирать ее, но заставить их подружиться с ней силой было бы трудно. Ему нужен был способ заставить это работать.

После обеда они немного поговорили возле легкоатлетического клуба, а затем направились на занятия.

«Белоснежка», — крикнул Кан Чан.

«Хм?»

«Спасибо, что держал меня за руку».

«Ха-ха-ха».

Ему нужно было исправить ее смех.

И похоже, она неправильно поняла, почему он поблагодарил ее за то, что она взяла его за руку.

Послеобеденные занятия привязывали Кан Чана к тюленю, хотя уроки корейского языка оказались на удивление сносными. Это было не так уж и скучно, поскольку он использовал это время, чтобы обдумать, как можно стереть клеймо, нанесенное таким детям, как Ча Со Ён и Мун Ки Джин.

Наконец урок закончился, как будто сняли длинную печать.

Кан Чан решил сначала отправиться домой. Было неправильно идти в больницу в школьной форме после того, как он устроил такую ​​сцену.

«Пойдем домой», — сказала Ким Ми Ён.

«Конечно.»

В этом не было ничего плохого.

Ким Ми Ён продолжала болтать о плохих детях и о том, как ей страшно, в столовой, пока они не пришли в квартиру.

«Увидимся завтра», — сказал Кан Чан.

«Пока.»

Жужжание- Жужжание- Жужжание-

Расставшись с Ким Ми Ён, он собирался войти в жилой дом, когда его телефон завибрировал. Проверив его, он обнаружил сообщение, которое, как он предполагал, пришло от Сок Кан Хо.

[Это начинается сейчас, Кан Чан.]

Что это?

Идентификатор вызывающего абонента был «000000».

«Кто этот придурок?»

Это был конец. Кан Чан ухмыльнулся и поднялся на лифте.

Уверенные в себе люди никогда не прибегнут к таким методам. Вместо того, чтобы делать что-то столь трусливое, они просто противостоят своему врагу лицом к лицу.

Вернувшись домой, Кан Чан умылся и переоделся, а затем направился в больницу. Сначала он разыскал Ю Хон У и сделал ему рентген ребер. Глядя на результаты, лицо врача наполнилось удивлением.

Следующей была травма плеча.

Ю Хун-Ву поджал губы, затем громко вздохнул, продезинфицируя и перевязывая плечо.

«Выглядит плохо?» — спросил Кан Чан.

«Я волнуюсь, потому что это выглядит слишком хорошо. Если бы все в мире были такими, как вы, врачи бы голодали».

Ю Хон У продолжил с серьезным выражением лица.

«Давайте проверим ваши ткани, когда будет время. Если регенерация и деление ваших клеток будут происходить быстрее, чем обычно, мы, вероятно, получим неожиданные результаты».

— Давай сделаем это позже.

«Я не могу заставить тебя это сделать, потому что тебе придется за это заплатить, но, пожалуйста, удели этому немного времени».

Такой врач, как Ю Хун-Ву, не стал бы поощрять подобные занятия, чтобы заработать больше денег. Тем не менее, Кан Чан пока отложил тест, так как не хотел давать Ю Хе Сук больше поводов для беспокойства в данный момент.

Кан Чан поднялся на лифте и поднялся в комнату Сок Кан Хо.

— Добро пожаловать, — поприветствовал его Сок Кан Хо.

«Привет, Ченни!» — воскликнул Смитен.

Сок Кан Хо поприветствовал Кан Чана с недовольным выражением лица.

— Что этот ублюдок здесь делает? — спросил Кан Чан.

На кровати напротив Сок Кан Хо Смитен сидел спиной к кровати, его левый глаз и рот были открыты.

«Он несёт чушь, потому что ему скучно и он напуган. Нам нужно говорить на одном языке, чтобы общаться, но я говорю только по-корейски и по-арабски, а этот ублюдок говорит только по-французски и по-английски. Скоро мне будет смертельно скучно», — ответил Сок Кан Хо.

Кан Чан посмотрел на Смитена, который избегал его взгляда.

«Почему ты здесь?» — спросил его Кан Чан.

«Мне было скучно быть одному, поэтому я постарался потратить это время на изучение корейского языка».

Он хорош в ерунде.

Кан Чан снова посмотрел на Сок Кан Хо.

«Где твоя жена?»

«Она пошла домой, чтобы позаботиться о нашем ребенке. Я сказал ей прийти завтра, после того, как она выспится, так как я все равно смогу передвигаться самостоятельно», — ответил Сок Кан Хо.

«Сделай мне чашечку кофе».

«Хорошо.»

«Дэй!» — воскликнул Смитен, когда Сок Кан Хо приготовил чашку растворимого кофе, давая ему понять, что он тоже хочет чашку.

«Просто сделай его таким», — сказал Кан Чан.

Сок Кан Хо, носивший пластиковый шейный бандаж, пристально посмотрел на Смитена, но Кан Чан его успокоил. Кан Чан почти почувствовал, как у него начинает пульсировать голова, просто наблюдая за этими двумя парнями вместе.

«Это действительно фантастический вкус», — сказал Смитен.

Все тело Смитена, обычно покрытое вьющимися желтыми волосами, теперь было туго перевязано. Кан Чан смотрел на него, пока он пил кофе.

Кан Чан испытывал смешанные чувства, в том числе жалость и злобу, к Смитену, поскольку у него были видны только левый глаз и рот.

«Что за чушь о том, что ты хочешь разделить акции?» — спросил Кан Чан, открыв окно. Все затянулись сигаретой. Смитен посмотрел на Кан Чана, опустив руку, которой тот пил кофе и курил.

«На банковском счете три миллиона евро, и у меня двенадцать миллионов евро в акциях. Если разделить эту сумму на три, получится около пяти миллионов евро на человека. Я готов разделить его поровну при одном условии. Мне нужны наличные прямо сейчас, поэтому позвольте мне использовать один миллион евро на банковском счете», — ответил Смитен.

«У меня уже есть акции и деньги, так что просто используй их, ублюдок!»

— Нет, Ченни.

Смитен серьезно посмотрел на Кан Чана.

«Пожалуйста, прости меня за то, что я сделал в прошлом, и снова прими меня как своего товарища по команде. Я уже заплатил цену правым глазом и сломанным телом. Я просто думал, что в конечном итоге стану таким, как Шарлан, как только начну получать больше денег, поскольку это сделает меня жадным. Я не говорю, что вы должны быть более жадными в отношении денег. Я просто прошу еще одного шанса — шанса стать подчинённым Бога Блэкфилда».

— Ты собираешься продолжать притворяться порядочным человеком, сукин ты сын?

«Да, Ченни. Пожалуйста, продолжайте обращаться со мной так же, как вы поступали раньше».

Кан Чан впервые увидел счастливого парня, которого ругали.

«Я понимаю. Но оставьте акции в покое. Борьба с этим будет раздражать во многих отношениях».

«Чанни».

Смитен, похоже, не собирался отступать.

«Мы должны разделить его поровну, поскольку нас осталось только трое. Если это тебя так сильно беспокоит, я найду другие способы дать тебе это».

Смитен был упрям. Он не слушал, хотя его изрядно избили.

Кан Чан пристально посмотрел на него.

«Этот сукин сын, должно быть, сумасшедший», — раздраженно сказал Сок Кан Хо, глядя в свой телефон.

«Что это такое?»

«Ах, этот тупой ублюдок прислал мне текстовое сообщение, в котором говорилось: «Ты скоро умрешь». Боже, какой неудачный день.

«Какой идентификатор отправителя?»

«Дай-ка посмотреть, что это? Это шесть нулей».

Чувствуя беспокойство, Кан Чан подошел к Сок Кан Хо.

«Посмотри на это.»

Сок Кан Хо удалил сообщение и бросил телефон на кровать после того, как показал Кан Чану текст.

«Какой ублюдок это делает?» Кан Чан достал телефон и показал Сок Кан Хо текстовое сообщение, которое он получил ранее.

«Что? Что это?»

Сок Кан Хо оторвал глаза от телефона и посмотрел на Кан Чана.

— Этот ублюдок знает оба наших номера?

«Это могло быть просто розыгрышем одного из тех сукиных детей, которого избили в школе. В чем дело?»

Кан Чану пришла в голову внезапная мысль.

«А что, если у этого человека есть телефон, который я потерял в отеле?» Он спросил.

«Нет, мы позаботились обо всем, начиная с Змея Вениме. Не осталось никого, кто мог бы взять его и отправить нам обоим сообщение. Вы также сказали, что приспешник О Кван Тэка навел порядок».

«Это правильно?»

«Давайте не будем действовать так настороженно. Раз уж ты, кажется, все еще на грани, как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь и хорошенько… Ах, да. Ты все еще студент.

Сок Кан Хо облизнул губы, его глаза наполнились жалостью к Кан Чану.

«Все, что я хочу сказать, это то, что нам не следует быть такими чувствительными. Если ты все еще взволнован, давай выпьем или что-нибудь в этом роде», — продолжил Сок Кан Хо.

«Все в порядке. В полдень у меня также был опасный звонок, но я просто отпустил его».

Кан Чан рассказал им, что произошло во время обеда, теперь, когда они заговорили об этой теме.

«Дети могут быть чертовски жестокими по-своему», — сказал Сок Кан Хо.

Это было правдой.

— И вообще, что нам делать с этим ублюдком? — спросил Сок Кан Хо.

Кан Чан посмотрел на Смитена.

«По сути, этот ублюдок хочет равномерно разделить акции и деньги в банке на три части в обмен на новый, чистый старт».

— Что вы думаете, капитан?

Смитен слегка наблюдал за их реакцией, опустив голову.

«У этого ублюдка, скорее всего, нечистые намерения. Я не придал этому большого значения, когда он предложил нам деньги, но теперь у меня есть сомнения, что он также предлагает разделить акции».

— Он просил тебя позволить ему присоединиться к нам, верно?

«Ага. Если бы вы были на его месте, вы бы предпочли остаться с нами или продать свои акции и жить комфортной жизнью там, где вам не придется беспокоиться о других?»

«Это верно!»

Смитен быстро отвернулся, когда его взгляд встретился с Сок Кан Хо.

«Странно, что он избегает моего взгляда. Обычно этот ублюдок так не вел себя, потому что тогда он считал меня слабаком. Он даже открыто хвастался, что украл мой бумажник и сбежал», — рассказал Сок Кан Хо.

Кан Чан посмотрел на Сок Кан Хо, сбитый с толку тем, что он говорил.

«Он продолжал возражать, что в кошельке больше денег, чем я сказал, но он даже не может посмотреть мне в глаза после того, как сказал, что разделил их поровну между нами троими? Это не имеет никакого смысла. Я нахожу его поведение действительно странным».

«Тц!»

В данный момент это не было срочно. Кан Чан только что закончил думать, что ему следует пока просто понаблюдать за ним.

«Выслушайте меня, капитан», — сказал Сок Кан Хо. «И не делайте поспешных выводов из того, что я собираюсь сказать».

«Что это такое?»

«Давайте разделим деньги и акции между нами троими», — сказал Сок Кан Хо, а затем начал протестовать, когда заметил реакцию Кан Чана, по-видимому, посчитав ее неоправданной. «Эй, я же говорил тебе не делать поспешных выводов».

1. Унни — это термин, используемый женщинами для обращения к другим женщинам, которые старше их или к женщинам с более высоким социальным статусом ☜