Глава 15. Пока не убегут тени

Онлайн чтение книги Рилла из Инглсайда Rilla of Ingleside
Глава 15. Пока не убегут тени

— Немцы снова захватили Перемышль [69]Германские войска вновь захватили Перемышль 2 июня 1915 г., — с безнадежностью в голосе сказала Сюзан, поднимая глаза от газеты, которую читала, — и теперь, я полагаю, нам придется снова употреблять его прежнее варварское название. Кузина София была здесь, когда пришла сегодняшняя почта, и, едва лишь услышала эту новость, издала вздох, который исходил из самых глубин ее желудка, миссис докторша, дорогая, а затем простонала: «Ах, я не сомневаюсь, что скоро они захватят Петроград». А я сказала ей: «У меня не настолько обширные познания в географии, как мне хотелось бы, но мне представляется, что от Перемышля до Петрограда довольно далеко». Тогда кузина София снова вздохнула и простонала: «Я разочаровалась в великом князе Николае» [70]Великий князь Николай Николаевич (1856–1929) — главнокомандующий российской армией.. — «Постарайся, чтобы он об этом не узнал, — сказала я. — Он, вероятно, очень расстроился бы, а у него и без того сейчас полно неприятностей». Но сколько ни вкладывай сарказма в свои слова, подбодрить кузину Софию невозможно, миссис докторша, дорогая. Она вздохнула в третий раз и простонала: «Но русские стремительно отступают», а я сказала: «Ну и что из того? Им есть куда отступать, разве не так?» Но все равно, миссис докторша, дорогая, хоть я никогда и не призн аюсь в этом кузине Софии, положение на восточном фронте мне не нравится.

Оно не нравилось никому, но все лето русские продолжали отступать… это выглядело как затянувшаяся агония.

— Я все спрашиваю себя, настанет ли такой день, когда я снова смогу ожидать прихода почты спокойно… о том, чтобы ожидать его с удовольствием, не может быть и речи, — сказала Гертруда Оливер. — Мысль, которая преследует меня днем и ночью, — удастся ли немцам полностью разгромить русских, чтобы затем бросить всю их восточную армию, окрыленную победой, на Западный фронт?

— Не удастся, мисс Оливер, дорогая, — ответила Сюзан, выступая в роли провидицы. — Во-первых, Всевышний не допустит этого, а во-вторых, великий князь Николай, хоть он и разочаровал нас в некоторых отношениях, умеет отступать как следует и организованно, а это весьма полезное умение, когда вас преследует германская армия. Норман Дуглас уверяет, что великий князь просто заманивает немцев в ловушку, и на одного убитого русского приходится десяток убитых немцев. Но, по моему мнению, у великого князя нет выхода, и он просто делает все, что в его силах, учитывая сложившиеся обстоятельства, точно так же, как делал любой из нас. Так что не надо ходить далеко и искать себе новые неприятности раньше времени, мисс Оливер, когда их и так уже полно возле самого нашего порога.

Уолтер уехал в Кингспорт первого июня. Нэн, Ди и Фейт также уехали, чтобы поработать в каникулы в городском отделении Красного Креста. В середине июля Уолтер вернулся домой — ему дали недельный отпуск перед отправкой в Европу. Все то время, пока брат отсутствовал, Рилла жила надеждой на эту неделю, и теперь, когда долгожданный отпуск начался, упивалась каждой его минутой, сожалея даже о тех часах, которые приходилось отдавать сну, — ей казалось, что множество драгоценных мгновений пропадает зря. Хоть и печальная, эта неделя была прекрасной, полной дорогих сердцу, незабываемых часов, когда они вдвоем с Уолтером подолгу гуляли, беседовали и молчали вместе. В эти дни он всецело принадлежал ей, и она знала, что он черпает силу и находит утешение в ее сочувствии и понимании. Было приятно знать, что она так много значит для него… сознание этого очень помогало ей в некоторые минуты, которые иначе были бы невыносимы, и давало ей силы улыбаться… и даже иногда смеяться. Когда Уолтер уедет, она, возможно, позволит себе искать утешение в слезах, но не сейчас, пока он здесь. Она даже не разрешит себе поплакать ночью, чтобы утром ее не выдали красные глаза.

В последний вечер отпуска они пошли вместе в Долину Радуг и сели на берегу ручья, под ветвями Белой Леди, где в давние безоблачные годы устраивались веселые пиршества. В тот вечер над Долиной Радуг раскинулся шатер необыкновенно великолепного заката; его сменил чудесный серый сумрак, слегка окрашенный светом звезд; а затем мир преобразило лунное сияние, скрывая одни предметы, обнажая другие, лишь намекая на третьи, ярко освещая одни маленькие лощинки и оставляя другие в густой, бархатистой тени.

— Когда я буду «где-то во Франции» [71]«Где-то во Франции» — популярная канадская песня времен Первой мировой войны (автор Херберт Айви)., — сказал Уолтер, глядя влюбленными глазами на всю эту, дорогую его душе красоту, — я буду вспоминать эти места, тихие, росистые, насквозь пропитанные лунным светом. Смолистый запах елей, покой этих серебристых заводей лунного сияния, «мощь холмов»… до чего красиво это сказано в Библии. Рилла! Взгляни на эти привычные холмы вокруг нас… холмы, глядя на которые в детстве мы пытались угадать, что ждет нас в мире, раскинувшемся за ними. Как они спокойны и могучи… как терпеливы и неизменны… как сердце женщины. Рилла-моя-Рилла, знаешь ли ты, чем ты была для меня в этот минувший год? Я хочу сказать тебе, прежде чем уеду. Я не пережил бы это время, если бы не ты — маленькое, любящее, верящее в меня сердце.

Рилла не решилась заговорить; она лишь осторожно взяла руку Уолтера и крепко сжала ее.

— И когда я буду там, Рилла, в том аду на земле, который создали люди, забывшие Бога, мысль о тебе будет помогать мне больше всего. Я знаю, ты будешь такой же смелой и терпеливой, какой проявила себя в этот последний год… Я не боюсь за тебя. Я знаю, что бы ни случилось, ты будешь Риллой- моей -Риллой… что бы ни случилось .

Рилла подавила слезы и вздох, но не смогла подавить легкую дрожь, и Уолтер понял, что сказанного достаточно. С минуту они молчали, давая друг другу обещание без слов, а затем он сказал:

— Ну, а теперь мы забудем о рассудительности. Мы заглянем в будущее… в то время, когда война кончится, когда Джем, Джерри и я вернемся походным порядком домой и когда все мы снова будем счастливы.

— Мы не будем… счастливы… так, как прежде, — сказала Рилла.

— Нет, не так. Никто, кого затронула эта война, никогда не будет счастлив точно так, как прежде. Но, я думаю, это будет счастье, которое мы заслужили . Ведь мы были очень счастливы, прежде чем началась война, правда? В таком чудесном родном доме, как Инглсайд, с такими папой и мамой, как наши, мы не могли не чувствовать себя счастливыми. Но то счастье было даром жизни и любви; оно не принадлежало нам по-настоящему… жизнь могла в любое время отобрать его у нас. Она никогда не может отобрать у нас то счастье, которое мы завоевываем сами, исполняя свой долг. Я осознал это с тех пор, как надел военную форму. Несмотря на то что порой я впадаю в прежнюю ошибку, заранее переживая еще не случившееся, и тогда меня осаждают мои прежние страхи, я чувствую себя счастливым с того майского вечера, когда сделал решительный шаг. Рилла, я прошу тебя очень заботиться о маме, пока меня не будет здесь. Ужасно, я думаю, быть матерью в эту войну… для матерей, сестер, жен и невест это самое тяжелое время. Рилла, моя маленькая красавица, ты тоже чья-нибудь невеста? Если так, скажи мне об этом, прежде чем я уеду.

— Нет, — сказала Рилла. Затем, стремясь быть абсолютно искренней с Уолтером в этом разговоре, который мог быть последним в их жизни, она добавила, отчаянно краснея в лунном свете: — Но если бы… Кеннет Форд… захотел , чтобы я…

— Понимаю, — сказал Уолтер. — А Кен тоже в военной форме. Бедная девочка, нелегко тебе во всех отношениях. Ну, а я ухожу, не оставляя здесь никакой девушки горевать обо мне… слава Богу.

Рилла бросила взгляд в сторону дома священника на соседнем холме. Ей было видно огонек в окошке Уны Мередит. У нее возникло искушение сказать что-нибудь… однако она тут же почувствовала, что делать этого не следует. Это был чужой секрет; к тому же она ничего не знала точно… только догадывалась.

Уолтер с грустью и любовью смотрел на все, что окружало его. Это место всегда было особенно дорого ему. Как весело было всем им здесь в доброе старое время. Призраки былого, казалось, ходили по тропинкам, испещренным пятнами лунного света, и весело выглядывали из-за покачивающихся еловых лап… Джем и Джерри, загорелые школьники, закатав штанины, удили рыбу в ручье и жарили ее на огне; Нэн, Ди и Фейт, очаровательные в своей улыбчивой, быстроглазой детской красоте; Уна, милая и робкая; Карл, сосредоточенно изучающий муравьев и жуков; грубоватая, острая на язык, добросердечная Мэри Ванс… и сам прежний Уолтер, что, лежа на траве, читал стихи или бродил по дворцам, созданным его фантазией. Все они были там вокруг него… он мог видеть их почти так же ясно, как видел Риллу… так же ясно, как видел однажды в последнем свете сумерек Крысолова, спускающегося со своей дудочкой в долину. И они, эти веселые маленькие призраки прежних дней, говорили ему: «Мы были детьми вчера, Уолтер… тебе предстоит сражаться за детей сегодняшнего и завтрашнего дня».

— Где ты, Уолтер? — с легким смехом воскликнула Рилла. — Вернись… вернись.

И Уолтер, с долгим вздохом, вернулся. Он встал и медленно обвел взглядом прекрасную, освещенную луной долину, словно для того, чтобы навсегда запечатлеть в уме и сердце все ее очарование… громадные темные конусы елей на фоне серебристого неба, величественную Белую Леди, верные Влюбленные Деревья, волшебство танцующего ручья, манящие к себе извилистые тропинки.

— Я буду видеть ее такой в мечтах, — сказал он и отвернулся.

Они возвратились в Инглсайд. Там уже были мистер и миссис Мередит и Гертруда Оливер, приехавшая из Лоубриджа, чтобы попрощаться с Уолтером. Все казались довольно бодрыми и оживленными, но в отличие от тех дней, когда на фронт уходил Джем, никто теперь не говорил о скором окончании войны. Они вообще не говорили о войне… хотя думали только о ней. Наконец они собрались вокруг фортепьяно и запели торжественный старый гимн:

— Бог — наш оплот из рода в род,

Надежды свет благой,

Убежище во дни невзгод,

За гробом — дом родной.

— Мы все возвращаемся к Богу в эти дни переоценки наших ценностей, — сказала Гертруда, обращаясь к Джону Мередиту. — В прошлом мне не раз казалось, что я не верю в Бога… как в Бога… верю только в безличную Великую Первопричину, признаваемую учеными. Теперь я верю в Него… не могу не верить… нам не на что положиться, кроме Бога… положиться смиренно, полностью и безоговорочно.

— «Наш оплот из рода в род»… все тот же вчера, сегодня и во веки веков, — мягко отозвался священник. — Когда мы забываем Бога… Он помнит о нас.

На следующее утро на станции Глена не было толпы желающих проводить Уолтера. Это становилось обычным делом: одетый в военную форму молодой человек, чей последний отпуск кончился, уезжал первым утренним поездом. Кроме родных Уолтера, присутствовала только семья священника и Мэри Ванс. За неделю до этого Мэри, с застывшей на лице решительной улыбкой, проводила на фронт своего Миллера и теперь считала себя авторитетом по части того, как следует вести себя при прощании с солдатом.

— Главное — это улыбаться и вести себя так, будто ничего особенного не происходит, — наставляла она обитателей Инглсайда. — Все парни терпеть не могут, когда кто-нибудь распускает нюни. Миллер сказал мне, чтобы я даже не появлялась возле станции, если буду реветь. Так что я заранее выплакалась, а под конец только сказала ему: «Удачи, Миллер! Если ты вернешься, то найдешь меня прежней, а если не вернешься, я всегда буду гордиться, что ты пошел на войну, и, что бы ни случилось, смотри, не влюбись там в какую-нибудь француженку». Миллер торжественно обещал, что не влюбится. Во всяком случае, когда он в последний раз видел меня , я улыбалась — шире некуда. Право слово, у меня потом до конца дня было такое ощущение, словно мое лицо накрахмалили, заложили на нем, как складку, улыбку и выгладили.

Несмотря на советы и пример Мэри, миссис Блайт, проводившей Джема с улыбкой, не удалось изобразить на лице такую же при прощании с Уолтером. Но хорошо было уже то, что никто не заплакал. Понедельник вышел из своей конуры и сидел у ног Уолтера, энергично постукивая хвостом по доскам платформы всякий раз, когда Уолтер обращался к нему, и доверчиво глядя в его лицо, словно говоря: «Я знаю, ты найдешь Джема и привезешь ко мне».

— Пока, старина! — бодро сказал Карл Мередит, когда настало время для последних прощальных слов. — Передай им там, чтобы держались и не унывали — скоро и я подоспею на подмогу.

— Я тоже, — немногословно добавил Ширли, протягивая брату свою смуглую, крепкую ладонь. Сюзан услышала его, и ее лицо вдруг сделалось очень бледным.

Уна спокойно пожала руку Уолтеру, глядя на него печальными, задумчивыми темно-голубыми глазами. Впрочем, глаза Уны всегда казались печальными. Уолтер склонил красивую черноволосую голову в фуражке и поцеловал Уну теплым, дружеским поцелуем брата. Он никогда не целовал ее прежде, и на один миг лицо Уны дрогнуло. Оно непременно выдало бы ее, если бы кто-нибудь обратил на нее внимание. Но никто ничего не заметил; проводник кричал: «Посадка окончена!» и все старались выглядеть радостными. Уолтер обернулся к Рилле. Она больше не увидит его, пока не начнет день дышать прохладою и не убегут тени… [72]Библия, Песнь Песней Соломона, гл. 2, стих 17.и она не знала, настанет желанный миг в этом мире или в том, что ждет за гробом.

— До свидания, — сказала она.

В ее устах эти слова были лишены той горечи, которую они обрели за века печальных расставаний, но обладали сладостью любви всех женщин, которые когда-либо любили и молились за любимого.

— Пиши мне почаще и расти Джимса в полном соответствии с учением Моргана, — сказал Уолтер шутливо, так как все серьезное было сказано накануне вечером в Долине Радуг. Но в последний момент он взял ее лицо в свои ладони и глубоко заглянул в ее полные отваги глаза. — Благослови тебя Господь, Рилла -моя- Рилла, — произнес он мягко и нежно. — Не так уж трудно сражаться за страну, у которой такие дочери.

Он вышел на заднюю площадку вагона и махал им все время, пока поезд отъезжал. Рилла осталась в одиночестве, но к ней подошла Уна Мередит, и две девушки, которым он был дорог, стояли рядом, крепко сжимая холодные руки друг друга и следя, как поезд удаляется, огибая лесистый холм.

Затем Рилла провела час в Долине Радуг — час, о котором никому никогда потом не рассказывала; она даже не записала ничего о нем в своем дневнике… а когда этот час истек, просто пошла домой шить ползунки для Джимса. Вечером она отправилась на собрание одного из комитетов молодежного Красного Креста и держалась весьма деловито.

— Глядя на нее, ни за что не подумаешь, что Уолтер ушел на фронт только сегодня утром, — сказала Ирен Хауард, обращаясь к Олив Керк, когда они возвращались с собрания. — Но некоторые люди неспособны на глубокие чувства. Хотела бы я обладать умением Риллы Блайт не принимать ничего близко к сердцу.


Читать далее

Люси Мод Монтгомери. Рилла из Инглсайда
Глава 1. Гленские «Заметки» и прочие новости 20.01.15
Глава 2. «Свежая утра роса» 20.01.15
Глава 3. Веселье в лунном свете 20.01.15
Глава 4. Крысолов заиграл 20.01.15
Глава 5. «Шум идущего» 20.01.15
Глава 6. Сюзан, Рилла и Понедельник ставят перед собой новые цели 20.01.15
Глава 7. Младенец военного времени и фарфоровая супница 20.01.15
Глава 8. Рилла принимает решение 20.01.15
Глава 9. Доктора Джекилла постигает несчастье 20.01.15
Глава 10. Огорчения Риллы 20.01.15
Глава 11. Тьма и свет 20.01.15
Глава 12. В дни Лангемарка 20.01.15
Глава 13. Проглоченная обида 20.01.15
Глава 14. Трудное решение 20.01.15
Глава 15. Пока не убегут тени 20.01.15
Глава 16. Реализм и романтика 20.01.15
Глава 17. Томительные недели 20.01.15
Глава 18. Свадьба военного времени 20.01.15
Глава 19. «Они не пройдут» 20.01.15
Глава 20. Норман Дуглас высказывается на церковном собрании 20.01.15
Глава 21. «Любовные истории отвратительны!» 20.01.15
Глава 22. Понедельник знает 20.01.15
Глава 23. «А теперь доброй ночи» 20.01.15
Глава 24. Мэри приходит как раз вовремя 20.01.15
Глава 25. Ширли уходит на фронт 20.01.15
Глава 26. Сюзан получает предложение выйти замуж 20.01.15
Глава 27. Ожидание 20.01.15
Глава 28. Черное воскресенье 20.01.15
Глава 29. «Ранен и пропал без вести» 20.01.15
Глава 30. Перелом 20.01.15
Глава 31. Миссис Матильда Питман 20.01.15
Глава 32. Весточка от Джема 20.01.15
Глава 33. Победа! 20.01.15
Глава 34. Мистер Хайд уходит туда, где ему самое место, а Сюзан устраивает себе медовый месяц 20.01.15
Глава 35. «Рилла-моя-Рилла!» 20.01.15
Глава 15. Пока не убегут тени

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть