Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 9. Мастер и Волк

Глaва 9 — Mаcтeр и Волк.

Cам Чжао Датун, сейчас очень сильно нервничал, но он замаскировал это, выдав себе ментальную встряску: “Дикие звери, по своей природе, всегда боятся огня. Поэтому, я отказываюсь верить в то, что он сможет, с лёгкостью подавить свою животную натуру.”

“Hо, по своей животной натуре, xищные звери, так же кушают и мясо...” — Пробормотал Ху Хань.

“Да заткнись уже! Tы думаешь, что мы, всё ещё, недостаточно напуганы? Разве ты не можешь мне позволить, найти причину для того, чтобы я смог собраться, со всем моим, уже растерянным мужеством?” — Пылко проревел на своего друга, Чжао Датун. Ну и несмотря на тот факт, что тело Чжао Датуна, было достаточно большим, это, ему, сейчас, ну просто никак не помогало, и единственная вещь, которую он мог сейчас использовать, в этой плачевной ситуации, была вот эта — дерьмовая деревянная палка. Ведь он не являлся каким-то там легендарным персонажем, навроде — У Суна, из классического романа Речные Заводи [1], который смог голыми руками разорвать настоящего свирепого тигра, надвое. Поэтому, лучшее на что он мог надеяться в подобной ситуации — это сдерживать волка от атак и не дать ему напасть на его беззащитных друзей.

Ну и когда Чжао Датун перевёл свой взгляд на Ху Ханя, в его концентрации и слежении за волком, произошёл мимолётный пробел. Этот волк-одиночка воспользовался просчётом здоровяка, поэтому он быстро набрал скорости и рванул прямо на них!

“Oсторожнее!” —  Фан Юньцзин быстро прокричала в предупреждении, а Ма Цзюань, в свою очередь, испустила душераздирающий крик!

Чжао Датун чисто на рефлексах, махнул самодельным факелом, вперёд! Но, всё что он, перед собой сейчас увидел, было неясным размытием, в виде быстрого пятна и прямо тогда, когда этот волк-одиночка уже практически вонзился в его тело, своими клыками, он внезапно обогнул его вокруг. И затем, используя свои мощные лапы, он прыгнул в направлении Фан Юньцзин и Ма Цзюань. Ма Цзюань, чисто на подсознательном уровне, спряталась за Фан Юньцзин, у которой, в свою очередь, с лица пропали все здоровые цвета, кроме болезненно-белого. Она даже и не думала уклоняться от такой невероятно быстрой атаки, ведь сейчас, весь её разум, был просто заморожен неистовым страхом. Ну и когда она увидела, что волк уже приблизился к ней на смертельно опасное расстояние, она просто закрыла глаза и про себя, о чем-то подумала, ну и в то же время, она подсознательно, уже полностью смирилась со своей неотвратимой судьбой.

Ожидаемая ею боль и шум от разрывания её собственной плоти, так и не появились. Ну и вместо этого, она сейчас могла почувствовать кого-то, кто дышал прямо на неё, находясь при этом, всего в паре сантиметров от её лица. Это дыхание было влажным, и оно воняло просто отвратительно. Она могла почувствовать, как её организм, инстинктивно закрывал носовые проходы и рот, от такого, просто отвратительного запаха.

И именно в этот самый момент, спокойный голос прорвал её инстинктивную защиту в виде закупоривания всех дырок, и он пробил себе путь, прямо в её сознание: “Амитабха. Волк, ты осмелился нападать на людей, что находились так близко к моему храму? Ты что, не боишься Архата Укротителя Драконов? Я слышал, что для мяса волков, есть отличное место, в его вкусном рагу.”

Слово Амитабха распространило в округе успокаивающую волну из спокойных мыслей очищения. Оно заявило на всеуслышание, что мир теперь пришёл в это место, и он не может быть нарушен. Этот глас, был бесстрашен и это бесстрашие могли почувствовать все, кто находился сейчас в этом месте. Последняя же часть его предложения, сделала безотлагательный поворот в текущих событиях. Она явно не звучало как то, что должен был всуе упоминать настоящий ортодоксальный монах.

Фан Юньцзин открыла глазки, чисто на инстинктах, и она увидела огромную волчью морду, которая была, прямо напротив неё. Эта морда была схвачена сзади за шкирку на шкуре и она, прямо в воздухе, кем-то держалась. Kлыки из пасти на этой морде, были просто в миллиметровой дальности от того, чтобы вцепиться в её нежную шею!

Персоной что поймала данного волка был аббат храма Одного Пальца! Он стоял прямо перед ней, в своём обыденном спокойствии, и он держал этого буйного волка, лишь одной рукой. Это был именно тот: справедливый, чистый и выглядящий слабым, ученый* молодой аббат!

*Имелось в ввиду ученый муж. Ну или благородный интеллектуал.*

Этот худощавый молодой человек держал свирепого волка, таким вот образом, как если бы это, было бы самой естественной вещью, во всём этом мире и как будто, он делал это, на постоянной основе. Сцена, которая по идее, должна была потрясти их всех, до глубины души, каким-то непонятным образом, ощущалось вполне обыденной и нормальной. Данная сцена, имела в себе такой мягкий аромат: настоящей и не иллюзорной красоты, который заставил этих молодых любителей взбираться на горы, смотреть на данного монаха, с благоговейным трепетом.

Звёздное небо, там на его заднем плане, сверкало блистательным светом, и луна заявила о своем существовании, здоровым лунным сиянием. Лунный свет и звёздное сияние сосредоточили своё сконденсированное цветастое великолепие, прямо на теле этого молодого монаха, как будто купая его в серебристо-сияющем фонтане. Он был священен, торжественен и достоин их всецелого уважения, и чем неистовей этот волк сопротивлялся, тем более, он подчеркивал всё великолепие данного молодого монаха.

Фанчжэн, в свою очередь, ни о чём таком, совершенно и не думал. Ведь волк в его руке, просто отказывался подчиняться его воле, и он был крайне непослушным. Он постоянно раскачивался и выгибал своё тело в попытках укусить его за руку. Фанчжэн поднял вторую руку вверх и—

Шлеп!

Одинокая пощёчина заставила этого свирепого волка, начать жалобно скулить и кровь теперь явно можно было увидеть в уголках его, всё еще беснующейся пасти.

Фанчжэн начал объявлять выговор данному неразумному волку: “Волк, ты всё так же будешь продолжать следовать своему нечестивому пути?”

Ну и с этими словами, он шлепнул еще три раза, по его морде, перед тем как этот волк, вообще успел, даже и отреагировать. После продолжительной ментальной культивации навыка: Ладонь Ваджры Великой Силы, Фанчжэн обрёл поистине огромную физическую мощь. Она. всего после пары пощёчин, оставила морду этого волка-одиночки в раздутом как от укусов пчёл состоянии и если говорить совсем уж честно, то его морда сейчас выглядела достаточно нелепо, и она была совсем непохожа на его только недавнее, бесстрашное состояние.

Одинокий волчара сейчас протяжно скулил, после получения по морде люлей. Всего пару секунд назад это был, чрезвычайно свирепый, дикий и ужасно голодный волк, но теперь, когда он столкнулся с таким мистическим монахом, он явно, всем своим телом, испытывал и показывал страх.

Ну и к тому же, он даже мог понять все слова, сказанные сейчас этим монахом, и он скулил, когда он изливал всё своё дикое недовольство, этому странному монаху.

Фанчжэн так же прекрасно мог понять все слова, сказанные сейчас этим Одиноким Волком. Одинокий Волк* был ужасно голоден и из-за гнетущей безысходности он и напал на этих людей, которые не так давно, просто сидели и общались рядом вот с этим вот костром. Если бы не такие, крайне тяжелые для него обстоятельства, данный волк, ну никогда бы не стал приближаться к настоящему, пылающему огню.

*С этого момента, данный волк имеет что-то навроде названия Одинокий Волк. Называть его волком-одиночкой... ну такое...*

“Ладно, забудем об этом. Принимая во внимание тот факт, что это был твой первый агрессивный проступок и то, что по факту, из-за тебя, всё еще не было никаких травм, у этих людей, ну и то, что Буддизм находит упокоение в улучшении благополучия всех живых существ в этом мире, то скажу так. Следуй за мной и культивируй свою духовную суть в храме Одного Пальца. Если ты преуспеешь в своей духовной культивации, то тогда, в один день, ты сможешь избавиться от своей смертной оболочки, и ты достигнешь духовного состояния настоящего бессмертия.” — Фанчжэн и на самом деле, произнес данные слова, со всей серьёзностью. Хотя, даже он сам, вообще не верил в эти слова, что он только что и произнес. Ну и, хотя Система и вправду была очень чудотворной, это было не важно. И закрадывается такой вот вопрос: разве в этом мире и вправду были такие штуки как Будда и достижение просветления? Мог ли кто-то и на самом деле достичь последней стадии просветления и стать Буддой? Он даже и не знал, сможет ли он сам, в конце своего пути, с помощью Системы Будды, стать настоящим Буддой, не говоря уже о гарантированном становлении Буддой какому-то там, пришлому волку, который на инстинктах нападает на обычных людей.

Ну и после того, как он закончил говорить, Фанчжэн отпустил данного волка.

Это действие выдало Фан Юньцзин, Ма Цзюань, Ху Ханю и Чжао Датуну такой неописуемый страх, что они, все вместе, быстро отступили подальше от данного свирепого волка.

Фан Юньцзин, в свою очередь, даже закричала в предупреждении: “Мастер осторожнее, он очень опасен!”

Ма Цзюань так же добавила: “Мастер, зачем вы вообще отпустили этого свирепого волка? Это же волк, он, ну никак не поймет наш человеческий язык!”

Ху Хань и Чжао Датун так же начали кивать, показывая их согласие с данными неоспоримыми доводами.

Фанчжэн же, сложил ладони вместе и обратился к группе: “Амитабха. Покровители, тут нет никакого повода для беспокойства. Этот волк истинно разумен. Ну и поскольку, этот Нищий Монах уже его отпустил, это означает о том, что он ясно понимает все свои прегрешения, что он, собственно, совсем недавно и совершил.” — Ну и произнеся данные слова, он развернулся по направлению к волку, и он начал причитать данному Одинокому Волку, не особо заботясь о том, поверит ли ему, эта группа молодых людей или же нет: “Волк, ты что, не собираешься искать прощения у этих благочестивых Покровителей?”

Ну и когда, данная группа молодых людей, увидела данную сцену, они лишь покачали головушками, и они, просто не находили слов, чтобы описать всё свои текущие чувства.

Ху Хань пробубнил себе под нос: “Как вообще, этот дикий волк, может понимать человеческую речь? Если он и действительно может её понимать, то я спущусь с этой горы на коленях, постоянно восхваляя Будду...”

Ну и как только, он, это, произнёс, он увидел, как лапы этого Одинокого Волка начали словно подкашиваться. Он и на самом деле поклонился до земли, а затем, даже слегка кивнул мордой, как будто он и вправду кланялся в подчинении.

Ну и увидев такую мистическую сцену, данный квартет, почувствовал себя так, как будто они, всё вместе, сейчас увидели призрака. Они быстро переглянулись и уставились на Фанчжэна с чистым и благоговейным трепетом, в их глазах. Квартет на спонтанном движении, схватил друг друга за руки и поклонился Фанчжэну, говоря: "Мастер, вы настоящий божий человек! Спасибо вам за то, что вы нас всех, спасли!”

Фанчжэн на это, лишь незначительно покачал головой и произнёс: “Амитабха. Спасение жизни всегда было лучше, чем возведение семиэтажной пагоды. Это было то, что любой монах, на моём месте, должен был сделать. Покровители, этот Одинокий Волк, до безумия страдал от жутко болезненного голода, поэтому, он на вас и напал. Так что, если у вас, с собой, есть какая-нибудь лишняя пища, то, не могли бы вы, поделиться с ним, некоторым её количеством?”

Фанчжэн так же был в довольно-таки отчаянном состоянии. Ведь у него, так же не было достаточно еды, даже для его собственного пропитания и если ему придётся кормить этого густо-хвостатого волка, то, вероятнее всего, ему придётся голодать в течение всего следующего дня. Поэтому, он и возложил все свои надежды, на этот, всё еще трясущийся квартет.

Ну и после того, как они стали свидетелями всех чудотворных действий этого Фанчжэна, данный квартет, был теперь полностью убеждён, в его божественности, и они возвели его на такой высоченный пьедестал в своих разумах, который был явно не ниже, чем у любого настоящего бога.

Чжао Датун поспешил прокричать: “Мастер, вы уже заявили о своих благих намереньях, и вы позволили, о них узнать, этим четырём недостойным. Поэтому, если мне — Чжао Датуну из-за этого придётся голодать, я всё равно выдам ему что-нибудь покушать.”

После того, как он произнес, такие вот, странно сказанные слова, Чжао Датун быстро вынул из своей сумки: несколько кусков вяленого мяса, бисквиты, ветчину и сардельки. Он молниеносно снял с них упаковку и затем, он кинул всё это вкусовое великолепие, прямо Одинокому Волку.

Одинокий Волк посмотрел на Фанчжэна, который в свою очередь, лишь качал головой: “Ты ведь должен поблагодарить данных милостивых Покровителей, за их щедрость, разве нет?”

Одинокий Волк в очередной раз поклонился, чтобы выразить его благодарность, этим вот, всё еще напуганным людям.

Это действие заставило Чжао Датуна и всю его компанию, почувствовать небольшое смущение. Чжао Датун почесал правую щеку, когда он бормотал себе под нос, что, мол: “Да всё в порядке.” — Ма Цзюань, Ху Хань и Фан Юньцзин, так же вытащили наружу некоторое количество их запакованной пищи, и они специально предоставили её этому Одинокому Волку. Одинокий Волк, в очередной раз отблагодарил их всех за щедрость, перед тем, как опять взглянуть своими глазами на Фанчжэна.

“Давай уже, не стесняйся и кушай. Ну, а сегодняшней ночью, оставайся снаружи и защищай этих милостивых к тебе Покровителей, от любой напасти. Завтра же, когда храм откроет свои врата прихожанам, ты сможешь по-настоящему зайти в внутрь и затем, ты сможешь выразить своё почтение Будде и всем его священным писаниям.” — Казалось, что Фанчжэн сейчас обращался именно к человеку. Ну и на самом деле, Одинокий Волк, прямо как настоящий человек, кивнул своей мордой, чтобы выразить его понимание, всей этой текущей ситуации. Затем, он как какое-то желе развалился прямо на земле, и он начал, в очень быстром темпе, просто пожирать всю эту пищу, быстрыми глотками*. Было предельно очевидно, что он и на самом деле, безумно голодал.

*wolfed down the food. Помните сказку про красную шапочку, мол заглатывал без остатка. Жрать как волк итд.)*

“Мастер, насчет этого... Мы все, практически не пострадали, так что, мы и так будем в полной безопасности. Поэтому, нет никакой нужды беспокоить Брата Волка.” — Чжао Датун по-настоящему боялся этого Одинокого Волка, который просто сжирал сейчас всю еду, прямо перед ним. Волк всегда будет оставаться лишь хищным зверем. Ну и неважно, насколько он был покорен, когда он находился рядом, с этим таинственным монахом, ведь его животное нутро, всё еще никуда и не делось, и в какой-то момент, инстинкты в этом волке, обязательно возымеют вверх. Каждое действие, которое сейчас делал данный волк, казалось, что посылало очередную волну морозной дрожи, прямо по всей его спине.

Ху Хань так же добавил: “Верно, верно, Мастер. Нет никакой нужды беспокоить Братца Волка.”

[1] «Речные заводи» (кит. трад. 水滸傳, упр. 水浒传, пиньинь: shuǐ hǔ zhuàn, палл.: Шуй ху чжуань) — китайский классический роман XIV века, основанный на народных сказаниях о подвигах и приключениях 108 «благородных разбойников» — повстанцев из лагеря Сун Цзяна на горе Ляншаньбо (провинция Шаньдун) в правление восьмого императора династии Сун — Хуэйцзуна (1124—1127). «Речные заводи» — первый в истории роман в жанре уся. Один из четырёх классических китайских романов.

Я Desperio, по прочтении этого романа, могу описать его тремя словами: бухать, предавать, грабить.