Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 71. Один Рёв Мастера

Глaва 71 — Один Pёв Маcтeра.

Hу и когда эти двое отправились вперед, Цай Фан понял, что они вообще не могут удержать Tолстяка! Очевидно, что Xоу Цзи и Bу Чанси, вообще не xотели ему помогать. Ну а перехватчики Толстяка на пути к Чэнь Цзину, которых звали Старый Мяо и Маленький Ло, из-за этих двух “не помогающих” молодчиков, не могли сделать в этой ситуации, ни черта. Цай Фан наконец-то понял, что эти два “не помогающих” молодчика, так же были в ярости. Поэтому для стороны которая хотела остановить Толстяка, уже было достаточно хорошим развитием событий, что они не стали избивать Чэнь Цзина с трёх сторон.

Ну и когда Цай Фан наблюдал за подобной ситуацией, он также вздохнул от беспомощности. Ну и он соответственно тоже знал то, что и Чэнь Цзин в своих ругательствах зашёл слишком, слишком далеко. Поэтому Чэнь Цзин мог винить только лишь себя самого, за разговоры о матерях “не подумав”.

Ну и в этот момент, Толстяк еще сильнее разгорячился в своём избиении этого лежащего парня. Он даже понял камень и готовился уже треснуть им по его морде, сверху вниз.

Ну и когда Хоу Цзи и Ву Чанси это и увидели, они моментально бросились вперед, чтобы схватить Толстяка за руки с двух сторон, и чтобы отнять у него камень. Кулачные сражения были нормальным явлениям, покуда в них не будет смертей или же серьёзных травм. Как говориться: всё было нормально, пока кулачный бой будет приводить лишь к незначительным повреждениям. Однако, подобный камень мог реально убить! Толстяк полыхал от неугасаемого гневного пламени, когда он замахнулся рукой и вырвался из хвата его двух друзей и товарищей. Он уже замахнулся камнем и был готов долбануть им вниз по Чэнь Цзину.

Ну в этот момент...

“Креееаакк!” — Прозвучал звук открывающейся двери.

“Амитабха!” — Буддийская прокламация прозвучала из храма. Поднятая рука Толстяка тут же остановилась прямо в воздухе. Eго красные глаза, когда он повернул голову и посмотрел на вход в храм Одного Пальца, также потихоньку успокоились и побелели. Там на входе в храм, стоял Фанчжэн в белой рясе, со сложенными ладонями у себя на груди. Фанчжэн смотрел на Толстяка, с умиротворяющим и дружелюбным выражением на лице.

Ну и увидев Фанчжэна, гнев Толстяка, практически сразу сошёл на нет. Драка снаружи была слишком громкой и слишком агрессивной, ну и Фанчжэн явно не был глухим человеком, так что он естественно мог её отчётливо услышать. Даже мышь убежала прочь из его храма, из-за охватившего её страха, который возник у неё из-за жажды крови снаружи, поэтому Фанчжэн вышел из храма, чтобы оценить ситуацию снаружи. Он подтянулся на стене и тайком высунул свою лысую голову наверх. Ну и затем, он стал свидетелем, довольно-таки неплохого пинка.

Однако же, когда Толстяк затем схватил камень, Фанчжэн больше не мог смотреть за зрелищем и ничего не делать. Если он срочно его не остановит, то кто-то обязательно умрёт!

Тем не менее, Фанчжэн на самом то деле, не особо верил, что тут на кону была чья-то жизнь. В конце концов, его Небесные Глаза не показали ему будущего Чэнь Цзина, что уверило Фанчжэна в том, что этот Чэнь Цзин в конечном итоге, в ближайшие три дня и не умрёт. Тем не менее, если данный камень и вправду со всего размаху приземлится прямо на него, то ситуация может стать очень плачевной... естественно, если никто при этом не остановит Толстяка. Ну и с таким огромным поворотом событий, у Фанчжэна не было времени, чтобы тщательно всё обдумать. Он хлестким ударом руки открыл входные двери и поспешил наружу. Затем он громогласно проревел, не ожидая что его крик, возымеет хоть какой-нибудь эффект. В конце концов, он ведь не знал никаких техник голоса, навроде Буддийской боевое техники — Львиный Рык. Ну и, с другой стороны, он так же и не знал никаких особых техник движения, которые могли бы ему позволить моментально переместиться к Толстяку и полностью его усмирить. Поэтому данный рёв, был единственным его решением, что он мог сейчас придумать и принять и что он, собственно, и мог сделать.

Фанчжэн никогда и не знал, что он уже впечатлил Толстяка и Хоу Цзи, песец как сильно в их последнее путешествие на гору. Ну и после того, как они покинули его храм, они были им и Фанчжэном полностью поражены. Ну а что до Хоу Цзи, так он и действительно повстречался с серьёзной опасностью для своей жизни и из-за слов Фанчжэна, он и смог сохранить свою развязную жизнь. Поэтому Толстяк уже относился к Фанчжэну как к богу и этот его рёв был буквально таким же эффективным, как и рёв матери Толстяка. Он был в текущей ситуации, реально очень полезен!

Ну и остановка Толстяка во время его яростного полыхания, всё расставила на свои места.

Ну и видя, как Толстяк остановился, Фанчжэн наконец-то вздохнул от облегчения. Далее он и сказал: “Прихожанин, прощайте других сущностей, если у вас была такая возможность. Зачем вам вообще нужно было заходить настолько далеко, из-за каких-то слов?”

Толстяк почесал щеку и сказал: “Мастер, это было бы нормально, если бы этот мой чёртов внук материл лишь меня, ведь я его только что избил и это была бы абсолютно нормальная реакция. Так как его бесполезная ругань, не лишит меня веса или плоти, но ему не позволено материть мою мать!”

Ну и видя, что Фанчжэн наконец-то вышел из храма, Хоу Цзи быстро пнул Толстяка под зад и сказал: “Мастер уже сказал тебе остановиться. Так что тебе лучше съебать уже отсюда нахуй.”

Фанчжэн был настоящим спасителем для Хоу Цзи. Поэтому он относился к нему как к божеству, которое выдало ему второй шанс на жизнь.

Ну и когда Хоу Цзи это и сказал, Толстяк мог лишь с дикой неохотой, забить на свою месть.

Ну и когда Чэнь Цзин увидел, что Толстяк наконец-то начал с него слезать и потихоньку вставать, он наконец-то открыл рот и захныкал с задыхающимися всхлипываниями. Он реально сегодня жуть как опозорился, и он потерял перед его богиней практически всё: лицо, достоинство, честь и мужественность. Такая грусть, такая печаль!

Ну и поэтому, Чэнь Цзин уже забил на всё и просто продолжал рыдать.

— Бдышь! —

Толстяк шлепнул Чэнь Цзину по лицу, обратной стороной своей ладони и сделал ему выговор: “Да заткнись уже! Земли Буддизма для поклонений, предназначены для спокойствия и успокоения. Если ты хныкнешь ещё хотя бы раз, то я протащу тебя за ноги с горы до тёмного леса и изобью тебя там до потери сознания!”

Чэнь Цзин реально выглядел обиженным и оскорблённым, прямо как молодая избитая жена. Его глаза были налиты слезами, но он сдерживал их внутри своих век и не осмеливался издать и звука.

“Ты всё еще хочешь плакать?!” — Толстяк на него уставился.

Чэнь Цзин всхлипывая с горечью сказал: “Ты же уже избил меня настолько сильно, практически без всяких на то причин. Я что по-твоему должен улыбаться вместо рыданий?”

“Да всё правильно, ты должен улыбаться! Сейчас такое раннее утро, а ты уже рыдаешь напротив чьего-то храма? Улыбайся! Хорошенько Улыбайся! Давай улыбнись разок, специально для меня!” — Произнес Толстяк с ухмылкой. Ну и в тоже время, он закатал рукав у второй своей руки, до плеча.

В прошлый раз, когда Толстяк закатил рукав на своей правой руке, он избил Чэнь Цзина до полусмерти. Теперь, когда второй рукав сейчас закатывался наверх, Чэнь Цзин настолько этому перепугался, что он начал через силу улыбаться.

“Твоя улыбка отвратительнее твоей морды в слезах. Давай начни улыбаться по нормальному! Советую хорошенько улыбнуться, да так, чтобы на тебя было приятно смотреть.” — Закричал Толстяк.

Ну и видя нахмуренные брови Фанчжэна, Хоу Цзи поспешил остановить Толстяка: “Хватит, этого достаточно, достаточно. Не заходи настолько далеко.”

Ну и только тогда Толстяк наконец-то и успокоился. Он тут же прибежал к Фанчжэну и с радостью сказал: “Мастер, как вы видите я довольно-таки сильно устал, после всей этой тяжёлой работы с одной хрюкающей свинкой, так что я теперь очень сильно хочу пить, можно мне получить чарочку водички?”

“Правила те же и никогда не изменятся. Натаскайте воды и вам так же предоставится вода. Ну и естественно: никакой воды, без тяжёлого труда.” — Сказал Фанчжэн.

Толстяк быстро схватил Хоу Цзи за руку, и они вместе отправились на задний двор.

Ну и увидев подобную сцену, Цай Фан, Цзин Янь, Чэнь Цзин, Маленький Ло и Старый Мяо, были просто ошеломлены. Они так и не смогли понять, что эти два негодяя вообще сейчас делали.

“Настолько много работы ради какой-то чаши с водой*? Они что тупые?” — Пробормотала Цзин Янь.

*Если что это правильный перевод, я так же не понимаю почему до показанной “работы” она выдает оценочное суждение.*

Ву Чанси уже пил Фанчжэну Искорененную Чистейшую Жидкость, и он так же слышал, как Хоу Цзи упоминал о Фанчжэновых правилах выдачи воды. Он тут же пришёл в себя из ошеломлённого состояния, но затем, вспоминая о том, что у него были намного более важные дела тут на горе, он мог только лишь терпеть и начать работать. Тем не менее, он прокричал: “Парни, прошу, натаскайте и мне на чашечку!” — Ву Чанси знал, что Фанчжэн мог предоставить одну бесплатную чашу с водой, для утоления их жажды, ну а насчёт того, если вы хотели больше? То извините, но их надо было заработать тяжёлым трудом!

Цзин Янь искоса посмотрела на Ву Чанси и нашла данное дело, очень подозрительным. Однако же, после тщательного анализа ситуации она поняла о том, что: как много таинства могла содержать в себе лишь одна чаша воды? В общем, именно поэтому она и не стала размышлять насчёт этого и дальше.

Цай Фан так же подумал примерно о том же, что и она и он просто проигнорировал это дело.

Ну и в этот момент, до них донёсся приближающийся звук от соприкасающихся металлических деталей и следом за этим, они увидели Толстяка и Хоу Цзи которые выносили наружу супер нереально большие вёдра. Этим событием все эти люди снаружи были поставлены в тупик, и они тут же подумали: «Настолько огромные вёдра?»

Цай Фан не смог обуздать своё любопытство, поэтому он и спросил: “Толстяк, Хоу Цзи, что это всё вообще значит?”

Хоу Цзи воодушевлённо ответил: “Всё нормально. Продолжайте общаться. А мы пока поможем Мастеру натаскать для храма, немного воды.”

Ну и с этими словами, данное дуо покинуло храм.

Всё было бы нормально, если бы Цай Фан не задал бы им, вот этот вот вопрос, но его нетерпение и любопытство, оставили после себя лишь еще больше неразрешённых вопросов. Он был полностью поставлен в тупик и сейчас думал: «Что вообще сейчас блин происходило?»

Цзин Янь затем так же искоса посмотрела и на Фанчжэна, попутно бормоча себе под нос: “Мда, монах с всевозможными фокусами в рукаве... Подобные трюки могут одурачить только лишь дураков и всё же он и на самом деле смог одурачить ими пару идиотов?”

Цзин Янь относилась к этому событию таким образом, как если бы Хоу Цзи и Толстяк были попросту обмануты трюками Фанчжэна, чем он, собственно, и заставил их, обращаться к нему как к Мастеру. Ну а что до Фанчжэна, то, по её мнению, он получил себе в помощники двух дураков, которые будут выполнять для него любую тяжёлую работу. Ну и несмотря на то, что боевая мощь Фанчжэна и по-настоящему была велика, Цзин Янь думала, что настоящий Мастер Дзэна не должен был иметь ничего общего, с боевой силой, навыками или боевыми искусствами. Поэтому Цзин Янь продолжала рассматривать и относиться к Фанчжэну, лишь как к мошеннику. Она время от времени показывала в своих глазках её дикое сомнение насчёт этого “настоящего” монаха, ведь по её личному мнению, её проницательные глаза, видели Фанчжэна насквозь.

Ну а тем временем, Фанчжэну до этого вообще не было никакого дела. Как говориться: он вообще насчёт этого и не парился. Женщина напротив него была и вправду красивой, но она была слишком долбанутой (хитрой) на голову. Поэтому, на примере её, он и не мог терпеть подобную долбанутось (хитрость) в женщинах! Более того, Фанчжэнова идеальная цель в жизни, была не женитьба на несравненной красавице. Всё что он хотел это жениться на добродушной и на симпатичной девушке из соседнего дома, которая бы понимала его с полуслова. Он хотел жить мирной жизнью, завести ребёнка, ну и проживать таким образом, эти блаженные и прекрасные дни.

Ну и поэтому, Фанчжэна и не могли побеспокоить красота и действия Цзин Янь: «Так что ты распутная девка, можешь глядеть на меня столько, сколько захочешь!»