Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 2
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Ну, уложился?

Нашу кладь

Собрать не трудно, слава богу.

Так, значит, можно и в дорогу?

Да, вам тут нечего терять.

Идут мне эти побрякушки?

Портной вам, вижу, угодил.

А что, коня ты накормил?

Жует овес он у кормушки.

А перья мне к лицу?

О да!

Так, кажется, и полетите.

А вот что лучше вы скажите:

Возьмем ли мула мы туда?

Ей-богу, так он, бедный, худ,

Что в первой венте [55] Вента (исп.) — постоялый двор. по дороге

Он, кажется, протянет ноги.

Ну, вот еще! Вдвоем дойдут.

Животные, поставь их вместе,

Бегут дружнее.

Так же вот

И в брачной жизни все идет…

Что, мысль мелькнула о невесте?

Но хоть и вижу вас в таком

Походном, черт возьми, наряде

И самого себя в параде,

И на фламандский вкус притом,

Уверен я, что вы уедете

Недалеко.

Как? Что за вздор?

Но я ведь знаю вас, сеньор,

И вижу я, куда вы метите.

Тем, что внезапно мы отбудем,

Вы думаете поразить

Неверную и изменить

Ее решение.

Не будем

Об этом говорить. В дорогу!

Знай, через месяц или два

Уже я буду в Артуа [56] Артуа — провинция на северо-западе Франции, граничившая с Фландрией..

Ей-богу?

Ну, изволь: ей-богу.

Признаться, думал я, что вы

Маскируете ревность этак.

Я? Птицей, взвившейся из веток,

Стрелой, слетевшей с тетивы,

И молнией, с небес во прах

Упавшей, вырвусь я отсюда.

Прочь! Прочь!

И никакое чудо

Не остановит? Слезы, ах!

Лишились чувств! Или письмишко?..

Что? Слезы? Из ее сухих,

Жестоких глаз? Из рук таких

Письмо? А, черт! Нет, это слишком!

Где нету чувств, как их лишиться?

Ну да, а стоит тем глазам

Заплакать, и — куда уж нам!

Все эти молнии и птицы

Вот так на месте и замрут.

Стучат!

Не скажете ль еще вы,

Что от нее пришли?

Да.

Что вы!

И не пришли и не придут.

Сейчас такой идет там пляс,

Там свадьбу празднуют и сговор,

Еды не наготовит повар.

Вы думаете, им до вас?

Там суета во всех хоромах.

Болван, они пришли!

Ага!

А кто?

Тот дворянин-слуга

И Паула.

А! Ну, подождем их.

Там дверь открыта.

Негодяй!

Веди ее сюда!

Такой вы

Храбрец? И рветесь прямо в бой вы,

Во Фландрию?

Вот шут! Ступай!

Открой!

Письмо из рук таких?

В глазах, таких жестоких, слезы?

Вот вам любовные угрозы.

Вот и извольте верить в них!

Открой скорее, черт!

Готово.

Открыли сами. Вот.

Какой

Военный! Что за блеск!

Постой!

Один? Не видишь ты другого?

Куда ж вы этак-то?

Мой путь

Во Фландрию, мой друг.

Скажите!

Вот смех-то! Бог мой! Подождите.

Хочу со всех сторон взглянуть.

Ну, что ж, взгляни, смотри еще:

Не будет случая другого.

Ну, что та женщина? Здорова?

«Та женщина»? И это все?

Да, женщина, жена . К чему же

Иное имя, звук иной?

Мы девушку зовем женой,

Когда она находит мужа.

Элиса — женщина из женщин.

Два мужа будет у нее:

Он будет явно с ней повенчан,

Я перед богом муж ее!

Послушайте, друзья, да я ли

Не прав? И кто же лучше вас

Меня поймет? От ваших глаз

Своей любви мы не скрывали.

Ну, что ж, я шлю ей поздравленье!

Она покорна своему

Отцу… О, хорошо тому,

Кто так послушен от рожденья!

А я… О чем тут толковать!

Утешусь. Дышится мне вольно…

Я не пойду к ней… Нет, довольно!

Но дорого пришлось вам дать

За утешенье… Ваш наряд

Солдатский… Полно, это вы ли?

Уж слишком во фламандском стиле.

Да, Паула, верно. Я — солдат,

И стал солдатом до того я,

Что я не то, что убежать, —

Чтоб слово мне мое сдержать,

Готов лететь на место боя.

Ну, с чем пришла ты?

В ваши руки

Записку передать.

О чем?

О счастье с новым женихом?

Нет, о любви ее и муке.

Нет, уходи! Я задыхаюсь.

Здесь буква каждая — отрава.

Да вы прочтите!

Что вы, право!

Что за капризы!

Я стараюсь

Сдержать себя, — гостей я чту.

Хорош!

Прочтите эту повесть,

Ведь есть же разум в вас и совесть!

Ей там совсем невмоготу.

«О, если я, мой Карлос милый,

Презренье ваше заслужила

Тем, что, — покорная отцу,

Иду к постылому венцу,

Пусть будет так, о, жизнь моя,

Пусть будет так, как мне ни больно!

За боль, — мне этого довольно, —

Благословенье шлю вам я.

Я погибаю… Как мне жить?

Разлука, — что ее страшнее?

И чем мне хуже, тем скорее

Стремитесь вы меня забыть.

О, как теперь я поняла,

Какое счастье в вас нашла я!

Мы оба знаем, все теряя,

Что я вам сердце отдала.

Вы едете, вы так решили,

Но не спешите так. Зачем?

Еще не венчана ни с кем

Элиса, — вы ее любили…

О милый, сжальтесь! Я в аду.

Я вас зову в тоске разлуки,

Чтоб хоть на миг забыть о муке.

Когда стемнеет, я вас жду…

Твоя — пускай хоть смерть, хоть омут, —

Твоя Элиса». Боже мой,

И это пишут той рукой,

Что завтра отдадут другому?

Неслыханно! Она смеется?

Вот жалкий лепет лжи!..

Где? В чем?

Ты слышала? Есть речь о том,

Как нам спастись, как нам бороться?

Смотри сама: она не пишет,

Чтоб я не ехал, чтобы с ней

Остался.

Ясного ясней,

Что все письмо любовью дышит.

Нежнее писем не бывает.

Нежней? Нет, это в сердце нож,

Огонь и яд, обман и ложь.

Какой вас, право, бес смущает?

Не будь Элиса влюблена,

Она б вам вовсе не писала.

Как светской девушке пристало,

Лукавит и хитрит она.

Нет, не любовь, не страсть внушила

Письмо, где лед в самом огне,

Но сожаленье обо мне,

Кого она сама убила!

Не замужем, но смысл простой

Ее письма: «Ступай, бедняжка!»

Так вот, так вот тебе, бумажка!

Ты что, смеешься надо мной?

Не рвите, ах!

Уже порвал —

Оно мне обжигало руку.

Вот так бы я за боль и муку

И чье-то сердце растерзал.

Вы не напишете письма?

Письма? Ступай! А то я то же

С тобою сделаю.

О боже!

Со мною?

Прочь!

Сошел с ума!

Маркина, лучше нам убраться.

Идем. Совсем он в ярость впал.

Кто муки ревности узнал,

Тому не трудно помешаться.

Кому страдать не приходилось!

Идем.

Ну, до свиданья, друг!

Она влюбилась сразу в двух,

А говорит, что покорилась.

Мы до отъезда повидаемся

Еще с тобой?

Приду потом.

Ты на осле или пешком?

Мы на персидском отправляемся

Верблюде. А в чужих краях

Мы от него легко избавимся.

Что делать, Паула? Что ж, отправимся.

Ты видишь, где-то в облаках

Ум у несчастного витает…

Кусает губы… Примечай!

Вот она, ревность-то! Прощай!

Меня, ты знаешь, в дрожь бросает.

Зачем на них вы напустились

Так грубо, просто не пойму.

Элиса тут виной всему,

Вот на нее б вы и сердились.

Не обижала Паула вас

И сватовства не затевает.

Какой злой дух тебя толкает?

Элису ты назвал сейчас?

Не сумасшедший вы, но, право,

Напоминаете его.

Не множь мученья моего, —

В моей крови и так отрава.

Не лучше ль было бы сказать им,

Что мы придем под их окно?

Они ушли?

Давным-давно.

Вдогонку надо побежать им!

Скорее их верни!

Бегу.

Постой!

Стою.

Нет, я не в силах

Жить без нее!.. И этих милых

Не видеть глаз… Я не могу!

Лечу!

Хоть я прошу тебя

Лететь, ты стой, не уходи.

Еще свихнетесь вы, поди,

От горя.

Ты о том, что я

Велел тебе остановиться?

Но гордость есть в душе моей!

Ну, а любовь, — все прихоть в ней,

Вся ложь она и небылица.

Нет, не могу… Я погибаю!

Ее не видеть? Боже мой!

Беги, верни их! Ты немой?

Оглох? Ты слышал?

Сам не знаю.

Вы не велели ль мне сейчас

Не делать то, что вы велите?

Велел.

Чего же вы хотите?

Я повинуюсь.

Слушай! Нас

Не видят. Так посмотрим, нет ли

Обрывков слов, мне дорогих.

Теперь уж вы влюбились в них?

О, буквы, росчерки и петли

Руки ее — моя отрада!

Вот Паула!

Все я разбросал.

Нет, не она.

Черт бы побрал

Твои насмешки!

Сколько надо,

Чтоб сумасшедшего занять,

Ума, и выдумки, и знанья!

Но разве ревность — основанье,

Чтоб человека унижать?

Как мне сложить все эти строчки?

Сейчас скажу.

Пусть бог пошлет

Тебе удачи всякой.

Вот

Послушайте.

Ну?

Все кусочки

Собрать, и все эти клочки.

Где делают бумагу, смелют,

Столкут, разгладят и побелят,

И выйдут целые листки.

А как же буквы?

Буквы? Да…

Тут дело много неприятней:

Ведь это все же не печатня.

Сегодня я иду туда.

Вы?

Я.

Когда стемнеет?

Днем.

Как? Днем?

Да, да.

Так что ж, украдкой?

За мной!

Тут просто лихорадка!

Элиса, милая!.. Идем!

Как хочешь ты, чтоб я, Сабина,

Утешилась? Кипит вся кровь.

Так ослепила вас любовь,

Что из-за дерзкого мужчины

Вы заболеть готовы?

Что же,

Не забывай, что я больна

Любовью, а любовь страшна

И на безумие похожа.

Для них обоих нет леченья.

А знаешь средство — не таи,

Чтоб я могла в себя придти.

Должны хотеть вы исцеленья.

Недуг любовный излечим

При послушании больного.

Я попечениям твоим

Сегодня ж ввериться готова.

Что надо делать? Объясни.

Советы я приму любые.

А то, что делают другие.

Вы — женщина, как и они.

А что?

Другую завести

Любовь в отместку за коварство.

Ты сильное даешь лекарство.

Поверьте, лучше не найти.

Что после истинной любви

Придуманная сделать может?

Она отвлечься вам поможет

И успокоит жар в крови.

Кого любить? Кого мне ждать?

Я вымолвить «люблю» не в силах.

Того, кого ваш прежний милый

Заставил ревностью пылать.

Кто это?

Тот, кто был обманут

Элисой. Выбором таким

За все вы отомстите им,

Они кичиться перестанут.

Вы бросьте взгляд, да понежней,

На Карлоса, и этим взглядом

Вы жениха убьете ядом

И больно сделаете ей.

А что Элисе, если с нею

Фелисиано? Да и он,

Не знаю, будет ли смущен,

Услышав, что и я умею

Забыть.

Учить упрямых — боже,

Вот мука-то! Благодарю!

А я вам вот что говорю:

Любовь на зеркало похожа,

Из лавки только что. Чужое

Оно, и вы его дичитесь —

Пока вы в нем не отразитесь.

Так если бы любить его я

Попробовала, я могла бы

Увлечься им?

Его любя,

Вы просто влюбитесь в себя.

Могу уверить вас: когда бы

В его глазах всегда встречались

Вы с отраженьем глаз своих,

Вы б светом их залюбовались,

И вы б за то влюбились в них.

Скажи мне правду: а с тобой

Такое в жизни было?

Было.

Другого раньше я любила,

А он мне заплатил такой

Неблагодарностью, что я

Его сменила на Фисберто.

А он, мой прежний кавалер-то,

Потом пришел искать меня.

Так он пришел?

А я и бровью

Не повела.

Что я грущу?

Любовь — игра. И я хочу

Любить или играть любовью!

Но как внимание привлечь,

Чтоб мог понять он, мог заметить?

Боюсь обидный холод встретить.

Вы так с ним поведите речь:

Узнав, что маг он и притом

Астролог — так и говорите, —

Вы, как все девушки, хотите

Узнать о суженом своем:

Нрав, имя, возраст, все приметы.

Он станет все опровергать,

А вы — просить и уверять,

Что знаете наверно это.

Тут вы ему даете руку.

Не так он глуп, чтоб отступить

И этот случай упустить, —

Рука опустится на руку.

И тут вам случай подходящий

Начать игру.

Совет не плох.

Еще бы! Он жених блестящий.

Я спасена, свидетель бог.

Сабина, плащ накинь скорей,

Беги за ним!

О, я готова!

Но напишите два-три слова.

Я этой вольности своей

Сама страшусь, но стихни, ропот!

В любовный вихрь вовлечена,

Я средство испытать должна,

Что мне подсказывают опыт

Чужой и боль моих обид.

Полюбит Карлос?

Должен будет

Любить. Его к тому принудит

То, что Элисой он забыт.

Весь город поздравлял меня

Сегодня с предстоящей свадьбой.

Меня им надо поздравлять бы:

Ведь истинный счастливец — я.

Мне удивительно, что им

Так скоро стало все известно.

Фелисиано повсеместно

Так почитаем, так любим,

А тут о свадьбе речь. Легко ль!

И подписи под договором,

Я думаю, сыграли роль

И дали повод к разговорам.

Пусть что угодно говорят,

А вы мой зять, Фелисиано.

Сеньор, я счастлив несказанно.

Я гибну. Нет пути назад.

Пусть кресла подадут сюда.

Вот кресла.

Ну? Жених вы?

Боже!

Каким глупцом я был!

Вы что же,

Раскаялись уже?

О да!

Еще и в брак-то не вступили,

А начинаете вздыхать?

Как мне досадно сознавать,

Что город весь оповестили!

И отступать уже нельзя —

Огласка руки мне связала.

И к лучшему, скажу вам я.

Шесть тысяч — это слишком мало.

Не мало, если к ним еще

Дают Элису. Верьте слову,

Что много тут людей, готовых

В одной сорочке взять ее.

В ней ум, задорный этот вид,

И смелость — есть у нас пример-то!

Чем больше думаю, Фисберто,

Тем больше злость во мне кипит.

Не в красоте тут дело, нет!

Такой красавицы нигде нет!

Но то, как нас они тут женят, —

Послушай, да ведь это бред!

Из-за того, что я посмел

Взглянуть украдкой на девицу,

Меня заставили жениться!

За то одно, что посмотрел!

Но вас нашли в ее покое,

Они из знати. Что другое

От вас потребовать он мог?

Фисберто, чувствую подвох!

Ей-богу же, смекнув, что я

Богат и что попался в плен им,

Они заставили меня

Купить товар по зверским ценам!

Где видано, чтобы с того,

Кто, стоя на пороге лавки,

Товар увидел на прилавке,

Просили деньги? Чтоб его

Купцы хватали и тащили

И заставляли покупать?

А вот меня так и женили.

Мы начинаем привлекать

Внимание. Вас ждет невеста.

Досаду вашу или грусть

Заметить могут.

Ну и пусть!

Да, невелик тут интерес-то!

Добро б я сам руки просил,

Тогда б условий я не ставил.

О, если бы он в силах был,

Он сам бы денег вам прибавил!

В такой нужде он, что решился

И долю сына запродать,

Чтоб эти деньги вам собрать.

И сын на это согласился —

Так вы понравились ему.

Шесть тысяч? Мне? Я опустился!..

Я с большей рентою родился,

Чем я приданого возьму.

Что скажет обо мне столица?

А то, что вы жену нашли

Такую, что и короли

Могли б такой женой гордиться.

Ждет кавальеро у дверей.

Он спрашивает, разрешите ль

Войти.

Проси.

Что, поздравитель

Какой-нибудь?

Всего верней.

Я просто слов не нахожу,

Чтоб извиниться перед вами

В том, что, как видите вы сами,

В подобном виде к вам вхожу.

Прошу вас вольностью не счесть,

Что я у вас в походном платье.

Вот кресло вам, сеньор. Присядьте.

Вот здесь удобно будет сесть.

О боже, что еще ему?

Сеньора, что он затевает?

Фисберто, Карлос уезжает!

Что он задумал? Не пойму.

Но, прежде чем дела свои

Вниманью вашему представить,

Сеньор, позвольте вас поздравить.

Какая дерзость!

Не снести!

Желаю вам, жених счастливый,

Блаженства с верною женой.

Я ваш слуга, сеньор.

Какой

Красивый мальчик!

И учтивый.

А вас, сеньора, я прошу

Жить долго и не знать печали.

Того, что вы мне пожелали,

Желаю вам.

Я так спешу,

Что не успею восхвалить,

Как должно, выбор ваш сердечный.

Он безошибочен, конечно…

Я вас прошу меня простить.

Если мне есть что вам прощать,

Прощаю.

Поручаю богу

Вас. Но боюсь я опоздать.

Карета ждет. Пора в дорогу.

Сеньор Аурелио, я еду

Во Фландрию. Прошу я вас

Взять деньги, что со мной сейчас.

Один меняла из Толедо

Мне серебром их уплатил,

И их опасно брать в карету.

Когда он кончит пытку эту!

Крепитесь.

Не хватает сил.

Кому-нибудь, с кем вы ведете

Во Фландрии дела, от вас

Я мог бы привезти приказ

Мне выдать то, что вы возьмете.

Мой путь через Париж сейчас.

Любое место на пути том

Равно удобно для меня.

Ах, если б пользовался я

Во Фландрии былым кредитом,

Я счастлив был бы вам служить!

Но эти дни давно прошли.

Мой рок я должен в том винить.

Сеньор, а вы бы не могли

Остаться на день? Я б успела

Найти кого-нибудь, кто б мог

Для вас уладить это дело.

О, если бы позволил бог,

Чтоб мог остаться я, сеньора!

Останьтесь! Я прошу вас!

Он —

Тот самый, что в нее влюблен?

И едет-то, поди, так скоро,

Чтобы с другим не видеть милой.

Если он любит, почему

Он едет? Что-то не пойму.

Вы что, ревнуете?

Помилуй!

И ничего нельзя устроить,

И отложить отъезд нельзя?

Да, если медлить стану я,

Мне это жизни будет стоить!

Но что случилось?

Что сказать мне?

В немилости жестокой я.

Хоть бегство — это смерть моя,

Страшнее смерти — не бежать мне.

Мы, женщины, все знать хотим,

А вы сказали мне довольно,

Чтоб к горьким жалобам таким

Я не прислушалась невольно.

Что же случилось? Расскажите!

Если вы этого хотите,

Я расскажу. Пусть мой рассказ

Найдет сочувствие у вас.

Был у меня любимый друг,

С которым с самого начала

Так тесно дружба нас связала,

Как тело связано и дух.

И так мы были с ним дружны,

Что краткие часы разлуки

Казались нам часами муки,

Несносны были и скучны.

Мы все друг другу поверяли,

Что волновало нам умы,

Вдвоем беседовали мы,

И забавлялись, и гуляли.

Он часто клялся мне, что телом

Хотел бы сделаться моим,

Чтоб вечно был я в нем и с ним,

А я, в соревнованье смелом,

Ему на это говорил,

Что участи такой не стóю,

Что лучше, чтоб я телом был,

А он — бессмертною душою.

Но, изъясняясь так со мной, —

Кто бóльшую нелепость видел? —

Он с вероломностью такой

Мне изменил и так обидел

Бездушно, после долгой лести,

Что если б впрямь я телом был,

А он душою, я б убил

Себя — убил из жажды мести!

А он завел уже знакомство

Другое, он к другому льнет

И те же речи с ним ведет.

Но выдает он вероломство

За некий долг и послушанье.

Я, чтоб не видеть их вдвоем,

Решил покинуть отчий дом

Для добровольного изгнанья.

Во Фландрии мой жар остынет.

Бог даст, прострелит сердце мне

Шальная пуля там — и сгинет

Один огонь в другом огне.

И эту выполнить задачу

Совсем не трудно на войне.

Любой стрелок поможет мне,

Послав свой выстрел наудачу.

Простите то, что я скажу,

Но это — странное решенье,

И для такого отступленья

Я повода не нахожу.

По-моему, ваш друг едва ли

Обидел вас и оскорбил,

Если он связан долгом был,

А это сами вы признали.

Ну и потом, ведь вы усилий

Не делали, чтобы опять

Пути в то сердце отыскать,

В котором раньше вы царили.

Чем жаловаться, как жесток он,

Не оглядеться ли вокруг:

Как будто нет уж больше слуг,

Ночей, балконов, писем, окон?

И уж такие ли приметы

Любви — позвольте вам сказать —

Любить кого-то из кареты

И от любимой вдаль скакать?

Нет, горячее надо быть

В любви!

А мне это понятно!

Кому же может быть приятно —

Измены горечь ощутить?

И что хорошего, я, право,

Не знаю, в том, чтоб изменить

И жгучей ревности отраву

Заставить любящего пить.

Но от измен и клятв пустых

Лекарство есть: оно — в отъезде,

Чтоб дней не расточать своих

В тоске и в мыслях о возмездье.

Бегите, Карлос, верьте чести!

И пусть он будет уязвлен

Разлукой. Если любит он,

Какой еще искать вам мести?

Вы слишком ясно все сказали.

Мы разговор вели втроем

Начистоту.

Нам не пора ли?

Не опоздать бы.

Да, идем.

Позвольте мне теперь проститься.

Ну, что ж, счастливого пути!

Покой душевный обрести

И поскорее воротиться!

Идальго!

Что вам?

Ради бога,

Ко мне зайдите, если вас

Задержит что-нибудь сейчас!

Хотел он тотчас же в дорогу, —

Попробую отговорить.

Вы за письмом должны явиться.

Ну, вы хитрить не мастерица!

Ах, если б я могла хитрить!

Он полагал, что до сих пор

Былые связи сохранил я?

По-видимому, так, сеньор.

Он — Карлос? Имя не забыл я?

Кто ж, как не Карлос!

Отчего?

Сам император Карл [57] Император Карл — сын Филиппа Красивого и Хуаны Безумной (1500–1558), король Испании (Карлос I) с 1516 г. и император Германии с 1519 г. его

Крестил.

Неслыханная милость!

Но где же, как это случилось?

Фелисиано шутит!

А!

Уж я готов был шутку эту

Принять за чистую монету.

Ну, вы беседуйте пока,

А я пойду полюбоваться

Конем, что я купил вчера.

Не лучше ль им вдвоем остаться,

Отец? Мне кажется, пора

Им побеседовать одним,

Без этой чопорности строгой.

Да, да! Венчаться завтра им —

Пускай поговорят немного.

Сеньора Паула, если там

Недолго свадьбы ждать осталось,

То мне бы очень улыбалось,

А также, думаю, и вам,

Чтобы, забыв о беспокойстве,

И мы влюбились — вы и я.

Ей-богу, я в таком расстройстве,

Что мне совсем не до тебя!

Отстань! Сейчас уедет кто-то,

Кто душу унесет мою,

Из-за кого я слезы лью.

Уедет? Только и всего-то?

А? Мало этого ему!

Вот уж не думал, признаюсь,

Что вы такая!

Ну и пусть!

Нет у вас вкуса.

Почему?

Ты знаешь, кто он, этот малый?

Мы типами зовем таких

В Мадриде.

А скажи, пожалуй,

Чем это он похож на них?

О всяком, у кого обличье —

Что не найти его чудней,

И голос не как у людей,

И в говоре косноязычье;

Кто, словно пугало, стоит

Или, как кукла, разукрашен,

Кто важничает, кто сердит,

Кто прям как жердь, кто дик и страшен,

Чей воротник кругом ощипан,

Кто ус злодейский теребит,

Кто, высунув язык, бежит, —

В Мадриде говорят, что тип он.

Какими посмотрел ты злыми

Глазами на него!

Я зол!

А если посмотреть твоими,

Так он — орел?

А что ж? Орел!

Тот, кого типом ты назвал,

Он — кто? Красивый он мальчишка.

Не то что плут он, а плутишка,

И умница, и всем он взял!

Рука на струнах — и гитара

Так у него и говорит!

Рука на шпаге — от удара

Так альгуасил и полетит!

Такой он выдумщик, что жутко.

Когда ты с ним, то как в огне.

И правда у него и шутка,

Как мясо с салом в ветчине.

Он замечательный поэт, —

Какие пишет сегидильи! [58] Сегидильи (множ. ч. от сегидилья) — жанр испанской народной песенки любовного или шутливого характера, имеющий куплетную, обычно четырехстрочную форму. Исполняются сегидильи одна за другой, часто в порядке импровизации и сопровождают одноименный танец.

Танцует — будто носят крылья,

За пируэтом пируэт.

Такие ноги — вот примета,

Что благородным он рожден!

Да, настоящий рыцарь это!

Хоть беден он — идальго он.

Как ослепляет, Паула, страсть!

Ведь это просто обезьяна.

Молюсь я, чтоб ему попасть

В чистилище, к умершим.

Странно!

Зачем к умершим?

Кто уехал,

Тот вроде умер. Вот беда!

А будь он здесь…

Уж я б тогда!..

Что ты?

Уж я б тогда заехал…

О господи! К нему во двор?

Эх, жалко, что сеньор мой с нами!

Ну ладно, тише ты с руками!

Не регент ты, а я не хор.

Фелисиано-то, однако,

С невестою не говорит.

Смотри ты! И она молчит.

Хорошее начало брака!

Что это? Время вы теряете,

Ни слова ей не говоря.

Она молчит, молчу и я.

Зачем быть в тягость?

Вы играете

Орначуэльских молодых ? [59] Вы играете Орначуэльских молодых?  — Имеется в виду комедия самого Лопе де Вега «Орначуэльские молодые», комическая сюжетная линия которой следует испанской пословице: «Орначуэльские молодые: он плакал, чтобы на ней не жениться, она — чтобы замуж за него не идти».

«Жених, поешьте!» — «А невеста

Ест или нет?»

Я просто места

Не нахожу, и чувств моих

Не понимаю сам. Что тут:

Любовь? Едва ли. Ревность? Рано.

Сеньора, ваш Фелисиано

Покинет вас. Я вызван в суд

По делу.

О, само собою,

Я отпускаю вас, сеньор!

Повелевайте с этих пор

Супругом вашим и слугою.

Из ваших просьб я заключу,

Что ими вы меня признали.

Согласна я, чтоб вы узнали,

Что вам служить и я хочу.

Я буду вас считать супругом,

Я эту честь ценю вполне.

Великие сердца вдвойне

Бывают милостивы к слугам.

Ну, ни того нет, ни другого,

И можно вас теперь бранить.

Как можно было говорить

Так сухо с ним и так сурово?

Я знаю, это оттого,

Что Карлос уезжает. Да,

Но ежели пришла беда,

То мужество нужней всего.

Где ваши мысли-то витают?

Уедет свет моих очей!

Где он сейчас? Ждет лошадей?

Да, там уж, верно, запрягают.

Я гибну! Это смерть и ночь,

Мне это жизни будет стоить.

Есть еще время все расстроить.

Да, я должна себе помочь.

Что честь! Пожертвовать я рада

Всем, только бы поправить зло.

Ну, если до того дошло,

Я думаю, сеньора, надо

Не тут сидеть, а поспешить

К подруге — все равно, к кому —

А я сейчас бегу к нему.

Он не захочет говорить —

Так его ревность ослепила.

Придет! Он любит вас еще.

О честь! Во имя я твое

Все сделала, что можно было.

Прости ж и дай мне безоглядно

Теперь любить!

Куда пойдем?

К Лауренсии. Я ей во всем

Откроюсь.

Это близко. Ладно!

Как быстро ты его нашла!

Под окнами ее бродил он.

Сказала ты, чтоб приходил он?

Да. И записку отдала.

Когда записку он прочел,

Смеялся чуть не до упаду.

Беги же вниз. Открыть им надо.

Эстеван тоже с ним пришел.

Ах, что Эстеван! Где он? Скоро?

Сюда идут.

Я вся дрожу.

Куда его я усажу?

В дорожном платье?

Да, сеньора,

Готовлюсь в путь. Но за кого же

Вы принимаете меня?

Астролог я? Гадальщик я?

На шутку все это похоже.

Но кто шутник?

Тем, что от нас

Бежать куда-то вы решили,

Меня вы просто поразили,

И я хочу спросить у вас:

Зачем вы едете? Скажите,

Не ревность ли сжигает грудь?

Хоть непричастна я ничуть

Тем знаниям, что вы таите,

Но я причину вижу ясно.

Отъезд — притворство, чтобы дать

Всю боль разлуки испытать

Той, что безжалостна.

Прекрасно!

Вы остаетесь? О, как я

Довольна! Вы меня поздравить

Должны.

Я не могу представить,

Зачем понадобился я.

Ужели ваша милость хочет

Мне просто эту руку дать

И с помощью моей гадать?

Как будто счастье напророчит

Тот, кто несчастен!

Полно! Что

Вам запираться? Я ведь знаю,

Что вы искусны как никто

В гадании.

Не понимаю!

Эстеван!

Что, сеньор?

В чем дело?

Вот недогадливый какой!

Ведь тут увидит и слепой,

Чего ей нужно, в чем тут дело.

Жених несчастную бросает

Из-за Элисы — так, как вас

Из-за его прекрасных глаз

Элиса ваша оставляет.

Она хотела б в деле мести

Быть с вами против тех двоих.

Я не видал еще таких

Понятливых и тонких бестий.

Берите же скорее руку

И все угадывайте в ней,

Пока с Сабиною моей

Я в ту же погружусь науку.

Вам стоит с этой свадьбу справить —

И отомстили вы.

Клянусь,

Совет хороший.

Я сдаюсь,

Я больше не хочу лукавить.

Я в эти тайны посвящен,

Но только дайте обещанье,

Что будете хранить молчанье.

Я буду очень огорчен,

Если пойдет об этом слух.

Я принимаю уговор.

Так дайте руку.

Вот, сеньор,

Извольте.

Захватило дух!

Перекрещу и поцелую.

Постойте, руку вы целуете?

Нет, крест.

Я вижу, вы колдуете.

Я в первый раз держу такую

Ладонь. Вот здесь я вижу ясно:

Любили вы себе на муку —

И безрассудно и напрасно.

Вы гений!

Я смотрю на руку:

Здесь линия пересекается,

Другая у него сейчас,

Из-за нее он бросил вас.

А вас все это не касается?

Касалось. Но от этой вот

Руки, которую держу я,

Я избавленья жду, тоскуя, —

Она мне в руки месть дает.

Да что вы!

И сказать решусь,

Что месть сейчас вы затеваете

С другим.

А как вы полагаете,

Сеньор: я своего добьюсь?

С волненьем вглядываюсь я

В ладонь. Мне кажется, что да.

В себя глядите! Я в себя

Уже глядела.

Вы? Когда?

Когда я вас позвать решила,

Чтоб в душу вы глядели мне.

Поговорим наедине.

Ну, что ж.

Какая смелость, сила!

Известно, ли, сеньора, вам,

Что в услуженье я попал

К астрологу?

А ты узнал

Немного эту мудрость сам?

А то я столько бы хотела

Задать вопросов!

Я таков,

Что сотню дам ему очков

Вперед. Но только вот в чем дело:

Был, говорят, в Вальядолиде

Астролог, — все на свете знал, —

И много лет он составлял

Свои прогнозы в лучшем виде.

Был у него слуга, лакей.

Все, что астролог ни измыслит,

Слуга писал в обратном смысле.

И что же? Он гадал верней.

Астролог умер, и потом

Слуга уж больше не предсказывал

И откровенно всем рассказывал,

Что муж ученый был ослом

И что всегда событий ход

Противоречил предсказаньям, —

В алхимии ведь и в гаданье

Все понимай наоборот.

А что покинутые эти?

Ну, дело там идет на лад!

Что ж, оба отомстить хотят.

Да, так уж водится на свете.

И мы с тобой не отплатили,

А есть за что платить.

Меня

Фисберто бросил.

Видел я,

В каком согласии вы были.

Мне тоже Паула изменила.

Если полюбишь — вот он я!

Ах, мой Эстеван, я твоя!

Я, Карлос, все тебе открыла.

Из ревности и с горя я

Любить другого захотела,

И кончится любовью дело:

Я выйду замуж за тебя.

Не будь ты даже тем, что есть,

Влюбился б я из жажды мести.

Я твой теперь.

Спасем же вместе

И нашу гордость мы и честь.

Стучат?

Да, кажется… Постой…

Сеньора, к вам пришла Элиса!

Элиса здесь!

Сейчас! Элиса!

В своей вине перед тобой,

Наверно, хочет оправдаться.

Что делать мне? Куда вас деть?

Ах, спрячься!

Лучше умереть.

Но боже! Как ей показаться?

Скорее стань за этот полог.

Амур, дитя, играешь ты

И прятки затеваешь ты,

Когда мне к смерти путь не долог!

Эстеван, рядом становись!

Посмотрим, что же это будет.

Мы на арене. Плохо будет.

Быки уже идут. Держись!

Чтоб не могла, Лауренсия, меня

Ты упрекнуть потом, я не искала

Другого дома и не обратилась

К другой подруге, чтобы ей доверить

Такую тайну, где задета честь.

Ты, может быть, мне скажешь, негодуя,

Что я венчаюсь с женихом твоим,

Что я похитила Фелисиано, —

Меня принудил к этому отец,

С отчаяньем в душе я покорилась.

Но, видя, что мой Карлос уезжает

Во Фландрию, что он бежит туда,

Чтоб не увидеть ненавистной свадьбы,

Что едет он сегодня, что, должно быть,

Почтовую сейчас он ждет карету,

Заныло мое сердце и смягчилось.

И так мне захотелось увидать

Его глаза и в них немые слезы,

Что я, безумная, без сил, без воли,

Не думая о чести и бесчестье,

В дом побежала твой, прошу тебя

Послать за ним, чтоб он пришел сюда,

И при тебе я руку дам ему

И жизнь мою отдам ему навеки.

Моя Элиса, поздно ты пришла!

Знай: он уехал. Я сама сейчас

Увидела его из этих окон

Уже в карете. Я его спросила,

Куда он уезжает и зачем,

И он ответил мне: «Чтобы не видеть,

Как наслаждается Фелисиано

Тем счастьем, о, Лауренсия, какого

Нет выше на земле и лучше нет!»

Так он сказал, поднес к глазам платок

И крикнул, чтобы гнали лошадей.

И тут опомниться я не успела,

Как он пронесся мимо и исчез.

Уехал он, а я еще жива!

Ни в чем, ни в чем мне нету счастья!

Я не успела, опоздала…

Безумная душа моя,

Вы, робкие шаги, — смотрите:

Вот то, чего вы заслужили.

Так вот она, моя покорность!

Душа моя, не родилась ли

Свободной ты? Не сам ли бог

Тебе свободную дал волю?

Но что я говорю?.. Что делать?..

Где я найду тебя, мой милый,

Куда бежать мне за тобой?

О небо! Что же может тело,

Которое покинул дух?

Нет, это невозможно, дико:

Уехал он, а я не умерла!

О, если я вернусь туда,

Где мой отец меня принудил

Ему повиноваться молча,

Пусть раньше он убьет меня!

Иди, скажи ему, подруга,

Что я мертва, скажи отцу,

Что видела, как я упала

Безжизненная. Что ты медлишь?

Сеньора, что так убиваться!

Теперь уж горю не поможешь.

Вы вспомните…

Что вспоминать!

Подумайте…

О чем мне думать!

Сеньора, помогите!

Как?

Что? Так его я не увижу?

Ты говоришь, что он уехал?

Уехал? Горе, горе мне!

Как смели разлучить два сердца,

Которые связало небо?

О Карлос мой, куда исчез ты?

Нет, это невозможно, дико:

Уехал он, а я не умерла!

Нет, я не вынесу, Эстеван,

Ни этих слез в ее глазах,

Ни слов в устах ее, мне милых.

Я выйду.

Что вы! Потерпите.

Я больше не могу. Ты видишь,

Она меня боготворит.

Вот тут-то вы и отомстите

И поквитайтесь с ней.

О небо!

Ты умереть готов, мой лебедь.

О, как мне мил твой грустный голос,

О, как запел ты перед смертью!..

Нет, я не дам ему погибнуть, —

Пусть из огня взлетит бессмертным

Мой лебедь фениксом любви!

Как это небо допустило,

Чтобы Элиса, умирая,

Жила еще в тумане смерти

После того, как нет его?

Нет, я хочу, чтоб мир увидел:

Раз он Пирам, я буду Фисбой [60]… Раз он Пирам, я буду Фисбой . — По древнегреческому преданию, Фисба — красивая вавилонская девушка, возлюбленная Пирама. Пойдя на свидание с ним и встретив льва, она убежала и уронила свой плащ; лев разорвал этот плащ и запятнал его кровью только что съеденного им быка. Явившийся и обнаруживший остаток плаща Пирам решил, что Фисба погибла, и закололся..

Нет, это невозможно, дико:

Уехал он, а я не умерла!

Как родственник, ты должен мне помочь.

Элиса, там твой брат и твой жених!

Скорей закрой лицо свое и спрячься.

О господи!

Закутайтесь в мантильи.

Нет, я уйду подальше.

Почему,

Лауренсия, бежали эти дамы?

Они сюда недавно из Аточи [61] Аточа — пригород старинного Мадрида, привлекавший богомольцев храмом с чудотворным изображением богоматери, считавшейся покровительницей королевского двора.

Приехали. Они вошли ко мне,

Чтобы заняться тут своей прической,

А женщины не любят, чтобы их

Застали перед зеркалом врасплох,

Когда они не в полном туалете.

Но вот что ты скажи, Фелисиано:

Что придало тебе такую смелость,

Что ты решил явиться в этот дом?

Я не считал, что это будет дерзким,

Лауренсия, ступить на твой порог,

Тем более что я пришел по делу.

Октавио не хочет верить мне,

Что я с тобою говорил о нем.

Я зять его, я друг его теперь

И всей душой ему желаю счастья.

И это счастье будет тем полней,

Что оказались бы вы оба вместе

Со мною и с Элисою моей.

Давай же руку, если ты согласна!

Его семью ты знаешь, их весь свет

Так уважает! Что ты мне ответишь?

Что мужа я нашла.

Кто это?

Карлос.

Что? Карлос?

Да. Не знаешь ты его?

Но Карлос тот, которого я знаю,

Во Фландрию уехал.

Он спешил

Занять в карете место.

Это было

Все для отвода глаз. Так было нужно.

А верно только то, что он мой муж,

А я его жена.

А в ком из нас

Ты хочешь вызвать ревность этой ложью?

Ну, ложь ли это, ты увидишь завтра,

Когда придешь поздравить молодых.

Фелисиано, сердце не на месте!

Пойдем скорей, узнаем, правда ль это,

Или она обманывает нас.

Да говорю ж тебе, что он пошел

К почтовому двору.

А я отвечу,

Что Карлос — мой и близко от меня.

Идем, идем! Я знаю, где живет он.

Идем, раз ты волнуешься.

Поверь,

Она сказать готова что угодно,

Чтоб только уязвить и вызвать ревность.

Как я несчастен, если это правда,

С какого неба я упал на землю!

Надежда в грудь мою вдохнула жизнь,

И жизнь берег я только для Лауренсьи!

Не менее, чем ты, я ранен этим,

Моя любовь не меньше, чем твоя.

О, если это так, — она отмстила!

Одним ударом вы убили двух.

Стой, выслушай, не будь чужою!

Я не могу так, я умру…

Оставь меня, не прикасайся,

А то я закричу.

Смотри,

Любовь моя: ведь я твой Карлос!

Ты Карлос мой?

Да, да, Элиса!

Ты — смерть моя и ты — мой ад.

Что ты любовь моя — ты лжешь!

Душа моей души, Элиса,

Не ты ль, о милая, вбежала

Сюда, чтобы меня увидеть,

Как лань пугливая к воде

Сбегает по горящим травам?

Зачем же здесь, когда мы вместе,

Ты от меня бежишь?

И смеешь

Ты спрашивать сейчас, когда

Ты увидал, с какою силой,

Как беззаветно я любила?

Когда бежала я из дома,

Чтобы тебя найти, и все:

Честь, имя доброе и душу,

А может быть, и жизнь мою

Я погубила, я нашла

Тебя, запрятанного где-то

В углу, куда я заглянула,

Спасаясь от моих родных.

А! Так? Довольно! Ты сегодня

Увидишь, как твоя Элиса

Выходит за Фелисиано.

Но выслушай меня…

Ни слова!

Такой вине нет оправданий.

Так вот она, твоя дорога

Во Фландрию, вот твой отъезд!

Элиса, милая Элиса,

Элиса, радость глаз моих,

Звезда моих очей, Элиса!

Довольно вам, ее уж нету!

Постой, о Паула дорогая.

Стой, Паула, свет моих очей,

Постой, очей моих соринка,

Послушай!

Провались, мошенник,

С сеньорою Сабиной вместе!

Где хочешь прячься у нее!

Прости, но я бегу за этой

Жестокой.

Но, послушай, Карлос.

Ты понимаешь все, позволь же

Мне удержать ее!

Послушай,

Эстеван…

К черту! Расшибу!

Вот до чего мы доигрались!

Вот астрология твоя!

Но я найду, найду я средство

Исправить все! Кто страстно любит

И борется, всего добьется.

Так что ж, вы в Карлоса влюбились?

Ну, если хочешь знать, скажу:

Кто сильно любит, долго помнит.

Мой настоящий, кровный мой —

Фелисиано, если только

Его уступит мне Элиса.