Онлайн чтение книги Убийство по-китайски: Золото The Chinese Gold Murders
Глава вторая. Поединок на мечах не удалось завершить; четверо пьют вино в гостинице города Иенчу

Хун мгновенно повернулся в седле, чтобы вручить хозяину меч. Но тут же стрела просвистела у него над головой.

— Не тронь зубочистку, старик! — крикнул стрелок. — Вторую стрелу получишь прямо в глотку!

Судья Ди мгновенно оценил обстановку. И сжал губы, убедившись, что тут он бессилен, — их застали врасплох. Судья проклинал себя за то, что отказался от сопровождения.

— Поторопитесь! — прорычал первый грабитель. — Скажите спасибо, что мы честные разбойники и не покушаемся на вашу жизнь.

— Хорош честный разбойник! — усмехнулся судья, спешиваясь. — Напал с мечом на безоружного да еще под прикрытием лучника! Вы оба — пара обыкновенных конокрадов!

Грабитель с необыкновенной ловкостью спрыгнул с коня и стал перед судьей, держа меч на изготовку. Ростом он был немногим выше Ди, но по широким плечам и толстой шее судья сразу понял — перед ним человек недюжинной силы. Выпятив тяжелую нижнюю челюсть, силач надвинулся на судью и прошипел:

— Как ты смеешь оскорблять меня, чиновный пес!

Судья Ди побагровел.

— Подай мне меч! — приказал он Хуну.

Лучник немедленно двинул своего коня прямо на старика.

— Заткни пасть и делай, что тебе велят! — пригрозил он судье.

— Докажите, что вы не просто пара мелких ворюг! — выпалил судья. — Дайте мне меч, и я перво-наперво прикончу этого мошенника, а затем поговорю с тобой!

Силач с мечом вдруг расхохотался. Опустив клинок, он обратился к лучнику:

— А что, брат, давай малость позабавимся с этим бородатым! Пусть его подержится за свою железяку, и я преподам этой волосяной метелке небольшой урок — малость подстригу!

Лучник окинул судью оценивающим взглядом и резко бросил напарнику:

— У нас нет времени на увеселения! Берем лошадей и уходим.

— Так я и думал, — надменно проговорил судья Ди. — Великие речи, да сердца курячьи!

Силач изрыгнул проклятье. Шагнув к лошади Хуна, он выхватил у седобородого меч и швырнул судье, тот поймал оружие и тут же скинул дорожный плащ. Разделив свою длинную бороду на две части, он завязал концы узлом на шее. Затем, обнажив меч, сказал грабителю:

— Что бы ни случилось, старика вы отпустите на все четыре стороны!

Силач кивнул и сразу же атаковал судью молниеносным ударом в грудь. Тот легко отбил удар и ответил несколькими резкими выпадами, которые заставили разбойника отступить и сбиться с дыхания. Теперь силач стал в атаке осмотрительней, и поединок на мечах пошел всерьез. Хун с лучником наблюдали. После обмена ударами судья понял, что его противник, очевидно, постигал это искусство только на практике; его фехтованию недоставало изящной отточенности выученного мечника. Но силы он был неимоверной и показал себя умным тактиком, постоянно заманивая Ди на неровности обочины, где судье приходилось следить еще и за работой ног. Судья был в восторге — впервые он бился по-настоящему, вне стен учебного зала, и надеялся, что вскоре ему представится случай ранить противника. Никакой обычный меч не мог долго противостоять закаленному клинку Грозового Дракона. И вот, когда грабитель парировал особенно сильный удар, меч в его руках вдруг преломился.

Пока противник ошеломленно разглядывал обломок с рукоятью, зажатой в кулаке, судья Ди обратился ко второму.

— Теперь ты! — рявкнул он.

Лучник спрыгнул с лошади, скинул дорожную кофту, полы халата заткнул за пояс. У него уже была возможность убедиться в том, что судья первоклассный фехтовальщик. Но первый же выпад и ответ на него дали понять и судье, что перед ним опасный противник, выученный мечебоец, которого так просто не возьмешь. Судью охватило возбужденье. Первая схватка утомила его, но теперь он вновь был в отличной форме. Грозовой Дракон стал как бы частью его тела. Он обрушился на противника сложной серией финтов и ударов. Тот увернулся — для столь грузного человека он оказался удивительно легок на ногах — и ответил последовательностью молниеносных выпадов. Однако Грозовой Дракон, со свистом рассекая воздух, отбил их и тут же рванулся вперед, длинным колющим ударом едва-едва не дотянувшись до шеи противника. Разбойник даже не вздрогнул; он быстро провел несколько финтов, готовясь начать новую атаку.

В это мгновение раздался лязг железа. Из-за поворота вылетели всадники, человек двадцать, и взяли четверку в кольцо. Они были при полном вооружении — луки, мечи, копья.

— Что здесь происходит? — крикнул предводитель отряда. По короткой кольчуге и островерхому шлему судья узнал в нем начальника армейской конной стражи. Но раздосадованный тем, что его первый настоящий поединок прервали, Ди отвечал отрывисто и резко:

— Я Ди Жень-чжи, недавно назначенный судьей в Пенлей. А эти трое — мои помощники. Мы проделали долгий путь верхом, вот и устроили дружеское состязание, чтобы размять затекшие ноги.

Начальник стражи с сомнением оглядел их.

— Вынужден побеспокоить вас — потрудитесь предъявить ваши бумаги, судья, — сказал он, несколько понизив голос.

Судья Ди вытянул из башмака пакет и подал капитану. Тот быстро проглядел документы, лежавшие в пакете, затем вернул их судье и отдал честь.

— Сожалею, что побеспокоил вас, господин, — молвил он учтиво. — Мы получили донесение, что где-то в этих местах орудует шайка разбойников, так что я обязан быть настороже. Счастливого пути!

Резко прозвучала команда, и отряд ускакал прочь.

Едва они исчезли из виду, как судья поднял свой меч.

— Итак, продолжим! — сказал он и сделал выпад, нацеленный в грудь противника. Тот отбил удар, затем, опустив клинок, бросил его в ножны.

— Езжайте к месту вашего назначения, судья, — прохрипел он. — Я рад, что в нашей Империи еще не перевелись должностные лица, подобные вам.

Он дал знак товарищу. Они вскочили на своих лошадей. Судья Ди передал драгоценный меч Хуну и стал одеваться.

— Беру свои слова назад, — жестко проговорил он. — Вы настоящие разбойники. Но если не бросите это ремесло, угодите в конце концов на виселицу, как обыкновенные воры. Чем бы вас ни обидели, забудьте обиды. Есть свежие новости с Севера: начинается серьезная война с варварами. Нашей армии нужны такие люди, как вы.

Лучник метнул на него острый взгляд.

— А вот вам, судья, мой совет, — отвечал он спокойно, — коль не будете держать свой меч при себе, вас опять застанут врасплох.

Он повернул лошадь, и оба всадника исчезли в лесу.

Судья Ди отобрал меч у Хуна и пристроил у себя за спиной, а старик удовлетворенно вздохнул.

— Вы преподали им хороший урок, господин. Кто они такие, эти двое?

— Обыкновенные люди, — отвечал судья, — чем-то, по их мнению — или вправду — обиженные и решившие поставить себя вне закона. Однако их правила чести позволяют им грабить только должностных лиц и богачей; они же нередко помогают людям в беде и славятся своей храбростью и учтивостью. Сами себя они именуют «лесными братьями». Что и говорить, Хун, это была замечательная схватка, но мы потеряли слишком много времени. Надо поспешать.

До Иенчу они добрались, когда уже смеркалось, и привратная стража направила их в большую гостиницу для проезжих чиновников в самом центре города. Судья Ди занял комнату на втором этаже и приказал служителю принести еды какая получше — после долгой дороги у него разгулялся аппетит.

Они покончили с едой, Хун наполнил пиалу хозяина горячим чаем, судья Ди, севши подле окна, стал созерцать сверху гостиничный двор, по которому туда-сюда сновали воины и слуги. Свет факелов вспыхивал на железных шлемах и латах.

Вдруг в дверь постучали. Обернувшись, судья увидел двух рослых людей, входящих в комнату.

— Всевластное Небо! — вскричал он в изумлении. — Да ведь это наши «лесные братья»!

Те неловко поклонились. На них были те же залатанные дорожные кофты, зато на головах красовались охотничьи шляпы. Старший, тот, что напал первым, проговорил:

— Господин, нынче в полдень на дороге вы объявили начальнику стражи, что мы ваши помощники. Я обсудил это с моим товарищем, и мы сошлись на том, что не годится нам делать из вас, господин, лжеца. Ведь как-никак вы судья. Коли примете нас к себе, служить будем верно.

Судья поднял брови. Второй пришелец поспешно добавил:

— Мы ничего не понимаем в судейских делах, господин, зато умеем повиноваться приказам и можем оказаться полезны вам в какой-нибудь грубой работе.

— Садитесь. Я хочу выслушать ваши истории.

Оба уселись на скамеечки для ног. Первый, положив огромные кулаки на колени, прочистил горло и начал:

— Меня зовут Ма Жун, родом я из провинции Киансу. У моего отца была грузовая джонка, а я ходил при нем в помощниках. Но как был я парень сильный и не дурак подраться, отец отдал меня знаменитому мастеру кулачного боя, чтобы тот, кроме всего прочего, обучил меня чтению и письму и я имел бы право на офицерский чин в армии. Потом отец вдруг помер. А как по нему осталась уйма долгов, мне пришлось продать нашу посудину и наняться телохранителем к местному чиновнику. Скоро я понял, что чиновник этот — злодей и мздоимец. Случилось так, что он ради денег решил обдурить одну вдову — под пыткой выбить из нее ложные показания, а я с ним повздорил, и он хотел меня ударить. Тут я его и уложил. А потом, спасая свою жизнь, ушел в леса. Но, клянусь памятью моего покойного отца, не было такого, чтоб я убил человека или ограбил хоть кого-нибудь из тех, кто не мог бы восполнить отобранного. И мой побратим тоже — можете поверить мне на слово. Вот и все!

Судья Ди кивнул, затем вопросительно глянул на второго, у которого были точеные черты лица, прямой нос, тонкие губы. Тот, пригладив пальцем маленькие усики, сказал:

— Зовите меня Цзяо Дай, потому что мое настоящее родовое имя слишком знатно, слишком известно в некоторой части Империи. Однажды некое высокопоставленное лицо послало многих моих товарищей, за которых я был в ответе, на верную смерть. Мерзавец скрылся, а власти, которым я сообщил о его преступлении, отказались принять какие-либо меры. Тогда я стал разбойником и странствую по всей нашей империи в надежде, что в один прекрасный день найду преступника и покараю. Я никогда не грабил бедных, и мой меч не запятнан невинной кровью. Я готов служить вам, но с одним условием, а именно: вы позволите мне подать в отставку, как только я найду того мерзавца. Ибо я поклялся душами моих погибших товарищей, что отсеку ему голову и брошу на съеденье собакам.

Судья внимательно разглядывал двух мужчин, сидящих перед ним, и медленно поглаживал свои бакенбарды. Прошло некоторое время, прежде чем он ответил:

— Я принимаю ваше предложенье, включая условие, поставленное Цзяо Даем. Но при этом, хотя я вполне понимаю, что его долг — найти того человека, я все же, с его позволения, прежде предприму попытку возместить причиненное зло законными средствами. Вы можете идти со мной в Пенлей, а уж там я решу, нужны ли мне ваши услуги. Если нет, я сообщу вам об этом; вы же обещайте, что в таком случае немедленно завербуетесь в нашу Северную Армию. У меня так: либо все — либо ничего.

Лицо Цзяо Дая посветлело. Он воскликнул:

— «Либо все, либо ничего» — вот наш девиз!

Он стал на колени перед судьей и трижды коснулся лбом пола. Его друг последовал этому примеру.

Когда Ма Жун и Цзяо Дай поднялись, судья Ди продолжил:

— Это Хун Лян, мой доверенный человек, от него у меня нет секретов. Вам предстоит работать заодно и вместе с ним. Пенлей — мое первое назначение; я не знаю, как там устроено судопроизводство. Но, надо полагать, писари, приставы, стражники и прочие служащие управы там, как обычно, набраны из местных. Я слышал, что в Пенлее случаются подозрительные вещи, и одному только Небу известно, насколько судейские причастны к этому. Мне нужны свои люди, которым я мог бы доверять. Вы трое будете моими ушами и глазами. Вели прислужнику принести кувшин вина, Хун!

Когда чарки были наполнены, судья Ди поднял тост за них троих, они же в свою очередь почтительно выпили за его здоровье и преуспеяние.

На следующее утро, когда судья сошел вниз, Хун Лян и оба новых помощника уже поджидали его на дворе. Ма Жун и Цзяо Дай явно успели побывать в одежной лавке: теперь на них были опрятные коричневые халаты с черными поясами; маленькие черные шапочки завершали общепринятый наряд судейских служащих.

— Небо облачно, господин, — молвил Хун. — Боюсь, дождь будет.

— Я приторочил к седлам соломенные шляпы, — сказал Ма Жун. — Уж как-нибудь до Пенлея они не размокнут.

Четверо сели на лошадей и выехали из города через восточные ворота. Какое-то время продвигались по дороге, запруженной пешеходами и повозками; затем народу стало заметно меньше. А дальше, когда они въехали в безлюдный гористый край, им навстречу попался всего лишь один верховой с двумя лошадьми в поводу. Глянув на них, Ма Жун заметил:

— Отличная конятина! Особенно вон та, со звездочкой.

— А вон тот короб парень зря приторочил к седлу, — добавил Цзяо Дай. — Это грозит неприятностями!

— Почему? — спросил Хун.

— Потому что в этих краях, — объяснил Цзяо Дай, — сборщики арендной платы перевозят собранные деньги в красных кожаных коробах. Разумные люди прячут их в седельные сумы.

— Этот малый, кажется, чересчур спешит, — небрежно бросил судья Ди.

К полудню они добрались до последнего на их пути горного перевала. Дождь лил как из ведра. Укрывшись под высоким деревом, одиноко росшим на плоском уступе рядом с дорогой, они с высоты обозревали плодородный зеленый полуостров — землю Пенлея.

Там же на уступе они наскоро пополдничали тем, что припасли в дорогу. Во время трапезы Ма Жун со смаком потчевал их рассказами о своих шашнях с деревенскими девицами. Судью Ди совершенно не интересовали подобные непристойные байки, но и ему пришлось признать, что сами по себе они довольно забавны и что Ма Жун наделен весьма язвительным остроумием. Однако, едва тот приступил к очередной истории, судья прервал его:

— Мне сказали, что в здешних местах водятся тигры. Я же полагал, что эти звери предпочитают края не столь сырые.

Цзяо Дай, дотоле молчавший, откликнулся:

— Трудно сказать. Как правило, тигры держатся выше, в горных лесах, но коль скоро отведали человечины, могут спуститься и на равнины. Можно устроить недурную охоту!

— А что здесь говорят о тиграх-оборотнях? — спросил судья.

Ма Жун испуганно оглянулся на темную чащу у них за спиной и коротко ответил:

— Ничего не слышал об этом!

— Не позволит ли господин взглянуть на его меч? — вдруг молвил Цзяо Дай. — Мне думается, это великолепный стародавний клинок.

Вручив ему меч, судья сказал:

— Имя ему — Грозовой Дракон.

— Тот самый, знаменитый Грозовой Дракон? — восторженно вскричал Цзяо. — Клинок, о котором всякий мечник в Империи упоминает с благоговением? Древнейшее и прекраснейшее оружие, выкованное триста лет назад Трехпалым, лучшим из оружейных мастеров, живших на земле!

— Так гласит предание, — подтвердил судья Ди. — Восемь раз Трехпалый пытался выковать его, восемь раз он терпел неудачу. Тогда он поклялся принести в жертву речному богу свою любимую молодую жену, коль скоро преуспеет в этом деле. На девятый раз он сотворил сей меч и немедля зарубил им свою жену на речном берегу. Тут же началась великая буря, и Трехпалый пал, сраженный ударом молнии. Его тело и тело его жены унесли ревущие волны. Этот меч уже двести лет принадлежит моей семье, переходя от отца к старшему сыну.

Цзяо Дай, прикрыв лицо шейным платком, чтобы не осквернить клинок своим дыханием, вытянул его из ножен. Почтительно держа меч на ладонях, он восхищался темно-зеленым блеском острия тоньше волоса, на котором не было ни единой щербинки. Его глаза озарились нездешним светом, и он произнес:

— Коль суждена мне смерть от меча, молю об одном — пусть моей кровью омоется именно это лезвие!

С глубоким поклоном он вернул меч судье Ди.

Дождь перешел в морось. Они вновь сели на лошадей и двинулись вниз по склону.

Там, на равнине, у обочины дороги их встретил каменный пест — пограничный знак уезда Пенлей. Туман висел над раскисшей землей, но судье этот пейзаж показался прекрасным. Теперь это была его земля.

Они погнали лошадей. Вечерело. Из тумана мало-помалу вырисовалась городская стена — Пенлей.