Онлайн чтение книги Влюблен в идиота You But Love Him
Сожаления - это его страдания Глава 15 часть 3

Драка и избиение голыми руками — это не страшное преступление, поэтому полиция не стала доставлять их в полицейский участок, а сразу привезла в больницу.

С того момента, как они сели в полицейскую машину, Цзянь Суйин не проронил ни слова. Как бы полицейские ни пытались его разговорить и выяснить причину драки, Суйин молча сидел и тупо смотрел перед собой.

Когда он прибыл в больницу, врач обработал его раны, а потом заставил остаться на ночь. Цзянь Суйин позвонил секретарю Лян и попросил ее приехать, чтобы уладить дела с бумагами.

Суйин не хотел, чтобы женщина ехала сюда одна в такое время суток. Но, немного поразмыслив, он не знал, кому еще можно позвонить в такое время. К счастью, муж секретаря Лян привез ее, и у них двоих хватило ума ни о чем не спрашивать. Она оплатила медицинские счета и Суйина перевели в отдельную палату. Потом они всю ночь разбирались с полицией.

Цзянь Суйин просто лежал в палате и смотрел на темный потолок. Он чувствовал сильную усталость, но заснуть не мог. Никогда в жизни он не испытывал такой неудачи.

Раньше каждая неудача заставляла его думать только о том, как справиться с трудностями и пережить тяжелые времена. Но в этот раз он так устал, что даже не хотел думать о завтрашнем дне.

Что ему теперь делать? Это было так унизительно.

Суйин думал, что встретил особенного человека, но оказалось, что Ли Юй относился к нему как к врагу и вступил в сговор с его младшим братом, чтобы расправиться с ним.

Неудивительно, что Чжоу Юй* рассердился, когда Чжугэ Лян* сказал: «Потеряв жену, потеряешь армию»* Раньше Суйин считал Чжоу Юя слишком узколобым. Но теперь, если кто-то осмелится использовать эти слова, чтобы уколоть его, он не сможет этого вынести.

*赔了夫人又折兵 Потеряв жену, потеряешь армию (пиньинь: péile fūrén yòu zhébīng) — это идиома, заимствованная из истории.

*Чжоу Юй (175-210 гг.) знаменитый полководец южного царства У, победитель битвы при Чиби. Солдат, который был выбран в качестве приманки, сбежал с женой сразу же после свадьбы в Восточное У, нарушив план. Чжоу Юй повел свои войска в погоню и был разбит из засады Чжугэ Ляном. Именно Чжугэ Лян воспользовался метафорой «потеряв женщину, потерял и армию», таким образом говоря о двойной потере.

Суйину хотелось плакать и смеяться одновременно.

Он подумал, что это, наверное, самое серьезное испытание в его жизни, и что пройти через него может только мужчина.

Он поднял трубку и набрал внутренний номер больницы. Как только подключение прошло, он сказал:

— Я не могу уснуть. Можете сделать мне укол или дать таблетку? Или придумайте что-то еще…

На следующий день секретарь Лян забрала Цзянь Суйина из больницы и привезла домой.

Он не был серьезно ранен, и если бы ему не было лень двигаться, он мог бы вернуться еще вчера вечером. Приехав домой, он все же не удержался и спросил у секретаря Лян, как обстоят дела у Ли Юя.

На самом деле, если посмотреть, в их драке Ли Юй был в невыгодной позиции. Вероятно, потому, что чувствовал себя виноватым, он не использовал полную силу. Суйин же, наоборот, приложил его по полной, и сейчас Ли Юю, вероятно, должно быть очень больно.

— Он молод, — в голосе секретаря Лян слышалась неловкость. — Он будет в порядке.

Как только Цзянь Суйин услышал это, он понял, что Ли Юй определенно сейчас не в порядке. С одной стороны, он почувствовал себя чертовски счастливым, но с другой, ему было больно от того, что Ли Юю плохо.

Из-за того, что он беспокоился о Ли Юе, он чувствовал себя дешевкой.

Когда секретарь Лян увидела своего босса в таком разочарованном и плачевном состоянии, в ней проснулся материнский инстинкт. Чтобы позаботиться о Цзянь Суйине, она даже убралась в доме и занялась готовкой, провозившись с этим полдня!

Ей нужно было забирать ребенка до шести часов, а было уже пять, поэтому она вынуждена была уйти.

Когда Суйин остался в квартире один, то одиночество, пустота и холод стали сильнее давить на нервы. Он не мог ни стоять, ни сидеть, ни читать, ни пить.

Что бы он ни делал, он не мог перестать думать о предательстве и унижении, которым подвергли его эти двое. Он знал, что не сможет просто так оставить это. Не сможет позволить этим двоим уйти от наказания. Но сколько бы мыслей о мести ни приходили ему в голову, каждый раз, когда он вспоминал, что это Цзянь Суйлинь и Ли Юй, он испытывал сильное чувство бессилия.

За весь день, за исключением пары ложек риса, что он съел в присутствии секретаря Лян, он больше ничего не ел. Он просто тупо сидел до ночи, а потом всю ночь провел, размышляя об этом в темноте.

***

Тело Ли Юя получило множественные повреждения мягких тканей, а также сотрясение мозга. Хотя и не были задеты кости и внутренние органы, но удары Суйина были очень тяжелыми. Ли Юй не стал сообщать об этом семье. Секретарь Лян помогла ему выполнить все формальности по госпитализации и больше не появлялась. Два дня он лежал в больнице один.

За эти два дня он очень много думал.

Он хотел пойти к Суйину и извиниться перед ним. Но он знал его характер, и если он появится перед ним через короткий промежуток времени, безусловно, это только подольет масла в огонь.

Ему очень хотелось поскорее увидеть Суйина. Но Суйин, который не проявлял к нему милосердия, казался ему чужим, каким-то холодным незнакомцем. У него до сих пор сжималось от боли сердце, когда он вспоминал безумное поведение и слова Суйина. Однако он не думал, что Суйин из-за этого полностью порвет с ним. Теперь оставалось только подождать несколько дней, дождаться, пока гнев Суйина утихнет, а потом пойти и поговорить с ним по душам.

В день выписки из больницы он столкнулся с человеком, которого меньше всего хотел видеть в этот момент, — с Цзянь Суйлинем.

Они смотрели друг на друга без особой доброжелательности.

— Это ты ему сказал? — холодно задал вопрос Ли Юй.

— Это был не я, а Бай Синьюй, — покачал головой Цзянь Суйлинь.

Ли Юй равнодушно скривил лицо, не собираясь больше говорить ему ни слова. Не имело значения, кто именно рассказал Суйину. Важно было только то, что он уже знал.

— Что ты собираешься делать? — негромко спросил Цзянь Суйлинь, когда Ли Юй прошел мимо него.

Ли Юй не хотел отвечать, но все же выдержал паузу и произнес:

— Я пойду к нему, когда его гнев утихнет.

— Пойдешь к нему? — дыхание Цзянь Суйлиня стало неровным, он яростно сжал кулаки.

Они стояли спина к спине, и Ли Юй не мог видеть выражение лица Цзянь Суйлиня.

— Да, я пойду к нему. Я и он… Я не оставлю это просто так, — Ли Юй смотрел на длинный тусклый коридор больницы. — Суйлинь, ради тех лет, что мы знаем друг друга… что бы ты ни хотел сделать — остановись. Иначе я расскажу ему обо всем, что ты мне сказал.

— Неужели ты думаешь, что если ты прибежишь к нему и попросишь прощения, то он снова сойдется с тобой невзирая на прошлое? — усмехнулся Цзянь Суйлинь.

Сердце Ли Юя сильно забилось и отдало болью. Он поджал губы.

— Ты слишком плохо знаешь моего брата, — фыркнул Цзянь Суйлинь. — Он никогда бы не позволил нам так дразнить его. Как ты думаешь, насколько сильно ты ему нравишься? Он что, так сильно привязан к тебе? Он не отпустит ни меня, ни тем более тебя. То, что мы у него отняли, он вернет себе в двойном размере.

Губы Ли Юя слегка дрогнули, когда он вспомнил то, что сказал Суйин. Раньше он никогда не боялся, каким бы злым или безумным ни был Суйин. И хотя вчерашние слова были произнесены в гневе, но как его сердце могло быть спокойным? Каждый раз, когда Ли Юй вспоминал их, они становились все более резкими и неприятными.

Если Цзянь Суйин действительно считал его просто новой игрушкой, то он никогда не отпустит его от себя.

— Ли Юй, поверь мне, мой гэ никогда не остановится, — обернувшись, произнес Цзянь Суйлинь. — Ты не сможешь с ним бороться. Только если мы объединим усилия.

— Не позволяй мне больше слышать такие слова, — холодно ответил Ли Юй.

После этого он решительным шагом направился к лифту.

Цзянь Суйлинь мрачно наблюдал за тем, как его спина скрылась за углом. Вскинув кулак, он со всей силы ударил им по стене, и дешевая плитка, которой была облицована стена больницы, издала трескающийся звук.