Онлайн чтение книги Влюблен в идиота You But Love Him
Никчемный отец Глава 17 часть 4

Цзянь Суйин очень не хотел разговаривать с отцом в данный момент. Он не смог бы сдержать свой гнев на Цзянь Суйлиня и выместил бы его на Чжоу Янь, а та в свою очередь обрушила бы все на его отца. На него и так уже достаточно всего навалилось, и сейчас явно было не время создавать новые неприятности.

— Я вернусь, когда освобожусь, — едва ответив на звонок, сказал Суйин, и прежде чем отец успел что-то ответить, сбросил вызов и швырнул телефон на стол.

Его отец — это не тот человек, от которого можно отмахнуться одним предложением. Если Суйин не пойдет к нему, то отец сам появится у него на пороге. Конечно, он знал, что отец искал его из-за этого участка земли. Но Суйин считал, что отец не должен знать о том, что Цзянь Суйлинь замешан во всем этом. Сам Суйин еще ничего не говорил ему об этом, и не считал, что Цзянь Суйлинь настолько безмозглый, чтобы сообщать такое. По возможности он надеялся, что это дело удастся скрыть как можно дольше. Это должно быть только между ними двумя, братьями, нет необходимости привлекать других родственников. Семейные скандалы должны проходить без посторонних. Чем меньше об этом знает людей, тем лучше.

К тому же, если ты упадешь на улице, ты же не побежишь сразу домой жаловаться родителям. Такое поведение слишком трусливое. Цзянь Суйин не сможет этого сделать.

Покончив с делами, он принял душ в своем кабинете и переоделся. Вечером у него была назначена встреча с представителем банка, поэтому он не знал, сколько ему придется выпить.

В результате на ужине он выпил не так много вина, но совсем не почувствовал удовольствия.

Из-за того, что его положение слишком рискованно, в главном офисе на прошедшем собрании более половины руководителей придерживались неутешительного для него исхода. Так как его связи с несколькими руководителями головного офиса недостаточно близкие, то, когда речь зашла о такой крупной сумме, никто не решился рискнуть и помочь ему. Если банк действительно не сможет вернуть вложенные средства, кто ответит за понесенные миллиардные убытки?

Цзянь Суйин хоть и понимал их трудности, но, думая о своих, был не в том настроении, чтобы заботиться о других. Он даже подумывал перейти к деструктивной тактике. У него на руках достаточно компромата, которого хватит, чтобы принудить их принять решение в его пользу. Хотя бы временно. Но поступить так было бы настоящим отчаянием. Да и, честно, не хотелось, ведь кто бы после такого снова захотел работать с ним в будущем? Цзянь Суйин не хотел поступать так, если не будет крайней необходимости. Он искал способ минимизировать потери и при этом нанести как можно меньшие обиды людям. Его цель — пережить это трудное время, потеряв немного денег, с чем он вполне мог согласиться.

Времени у него было в обрез. Во время ужина ему позвонил родственник, владеющий акциями компании, и Суйин бесцеремонно отмахнулся от него. Но было ощущение, что собеседник уже скептически относится к его словам и что-то подозревает. Если он продолжит в том же духе, то потеряет поддержку совета директоров. Даже если он является крупнейшим акционером, он не может пренебрегать интересами других, как акционеров, так и стольких сотрудников компании.

После ужина водитель отвез его к дому сяо Чжу. Суйин вошел в квартиру, лег на диван и больше не двигался. На самом деле он не был настолько сильно пьян, как могло показаться. По крайней мере голова еще соображала. Мысль о том, чтобы пойти до конца в противостоянии с Цзянь Суйлинем, перед лицом огромных трудностей, впервые привела в дрожь!

Действительно ли это то, чего он хотел? Как он смог проглотить такое унижение? Но если продолжать тянуть с этим, то потери будут еще хуже…

Он уже не надеялся, что кто-то поможет ему справиться с этим. Он думал, что было бы неплохо, если бы кто-то помог ему принять решение, но… к сожалению, он слушал только себя. Он никогда в жизни так не тревожился, и ему действительно хотелось просто заснуть и никогда больше не просыпаться.

Находясь в каком-то забытье, он чувствовал, как сяо Чжу снимает с него туфли и вытирает лицо. В это время он был поглощен тяжелыми мыслями. Он так устал, что даже не удосужился открыть глаза. И только когда его укрыли теплым одеялом, он погрузился в глубокий сон.

С того дня он практически не покидал дома сяо Чжу, избавляя себя от необходимости оставаться где-либо еще. Особенно он не хотел возвращаться в свою квартиру.

Через несколько дней в его офисе появилась тетя, которая привела своего мужа, чтобы поговорить с Суйином.

Отношения между ними не были особо близкими, и они обычно были просто вежливы друг с другом. Эта супружеская пара — мелкие акционеры компании. Сюда же они заявились без предупреждения, а главное, злые. Не проявляя ни капли уважения к Цзянь Суйину, они сразу же спросили его, что случилось с их инвестициями.

Цзянь Суйин за последнее время достаточно потерпел трудностей. Но даже после всего этого он уважал их, как родственников. Он попытался успокоить их, насколько это было возможно, но эти двое не верили ему, выражаясь грубым тоном.

Суйин, не выдержав такого хамства, прервал разговор и выпроводил их из компании.

Выгнав их, он просидел некоторое время неподвижно, но кто бы знал, что в этот момент двери его кабинета снова откроются.

К нему пришел отец.

Как потом позже вспоминал Суйин, у него было два очень сложных разговора с отцом: первый — когда тот решил привести в дом ту женщину, а второй — этим днем. Эти два раза вызвали у него тот шок, который он не смог забыть до конца жизни.

В кабинет вошел его отец, выглядевший ужасно, и было видно, что он в плохом настроении. Казалось, он сильно постарел за то время, что они не виделись. Он вздохнул и сел на диван.

— Как долго ты собирался скрывать это от меня?

Цзянь Суйин тоже сел рядом с ним.

— Ты не можешь мне помочь. Я должен решить это сам.

Цзянь Дунъюань посмотрел на сына красными глазами.

— Суйин, вы же братья. Как вы дошли до этого?

Суйин был немного удивлен. Он не понимал, как отец узнал о том, что это совершил именно Цзянь Суйлинь.

Цзянь Дунъюань словно прочитал его мысли.

— Я еще не настолько стар, чтобы быть глухим и слепым. Так почему я не могу об этом узнать? Если между вами такой глубокий конфликт, почему ты не сказал мне раньше? Что теперь я могу с ним сделать, если он уже поступил так мерзко? Могу ли я убить его?

Суйин пустым взглядом смотрел на стоящую перед ним пепельницу.

— Я тебе ничего не говорил, так что давай просто притворимся, что ты ничего не знаешь.

— Как я могу притворяться, что не знаю? — лицо Цзянь Дунъюаня побелело. — Вы же родные братья! Разве я могу стоять и смотреть, как вы до смерти сражаетесь?

Суйин достал сигарету и закурил.

— Папа, то, что я скажу, может звучать жестоко, но с того дня, как ты привел эту женщину в дом, такой исход был неизбежен. Как бы ты теперь ни злился, это бесполезно. Я буду бороться с ним до конца.

Цзянь Дунъюань сделал глубокий вздох, чувствуя, как сердце сжимается от слов сына.

— Я знаю, что до конца жизни в долгу перед тобой за это, но… — в голосе Цзянь Дунъюаня сквозило напряжение, — дело дошло до того, что… Я жестоко избил его вчера, но он отказался останавливаться. Ты более благоразумен, чем он. Ты не можешь не учитывать будущее этой компании и интересы остальных членов семьи.

Рука Суйина, державшая сигарету, замерла, и он медленно повернул голову.

— Ты… — он посмотрел на отца сложным взглядом, — ты здесь сегодня, чтобы убедить меня… отказаться от своего капитала?

Он думал, что его отец пришел помочь, но это было не так.

Цзянь Дунъюань опустил голову, не выдержав пронзительного взгляда старшего сына.

— Суйин, я не могу убедить Суйлиня… Поэтому я пришел сюда, чтобы убедить тебя. Я не могу смотреть, как рушится наша компания из-за того, что вы сражаетесь друг с другом.

Цзянь Суйин хотел сделать затяжку, чтобы скрыть свое разочарование, но рука, держащая сигарету, оказалась такой тяжелой, что он не смог ее поднять. Ему очень хотелось рассмеяться в этот момент. Но к счастью, он был уже достаточно взрослым, что не было нужды изображать из себя киношного мальчишку, ищущего лицемерной отцовской любви.

— Суйин, я знаю твой темперамент. Ты, скорее, будешь биться насмерть, чем позволишь ему добиться своего, но… подумай обо всех сотрудниках. Подумай о других родственниках, владеющих акциями.

У Цзянь Суйина слегка помутнело перед глазами. Но на самом деле… как он может не понимать этой истины? Одни только эти слова отца были подобны лопате, в которой была земля, закапывающая гроб. Они были настолько резкими и отвратительными, что, если он услышит еще хоть одно слово, его голова просто расколется.

— Папа, ты… — хрипло произнес Цзянь Суйин, чувствуя, как горло сжимается. Он медленно поднял большой палец вверх и рассмеялся. — Ты так прав! Ты так чертовски прав.

— Суйин, — лицо Цзянь Дунъюаня посерело, — я не позволю тебе страдать понапрасну. Доля, принадлежавшая мне в этой компании… я передам ее тебе. Я оставлю себе только судоходную компанию. Хочешь, я и ее тебе отдам? Суйин, твой отец стар и не может видеть, как вы, братья, пытаетесь уничтожить друг друга. Ты можешь придумать лучший способ? Послушай, в конечном счете все это все равно будет принадлежать нашей семье Цзянь, но если ты будешь продолжать такой жесткий способ борьбы, то в конечным итоге пострадают все люди с фамилией Цзянь.

Суйин крепко зажмурил глаза, а затем снова открыл их. Он вдруг почувствовал силу, поднимающуюся от самых ног. Он затушил сигарету в пепельнице, сдерживая себя от желания высказать более жесткие слова.

— Ладно, исходя из общей ситуации, все верно… Мне не в чем тебя винить. Твой второй сын оказался слишком способным, он умеет прогибать тебя под себя, чтобы получить желаемое. Он оказался достойным сыном своей матери. Я столкнулся с этим, и как бы это ни было унизительно, я не могу этого отрицать. Ты прав, компания не только моя, я не могу устраивать в ней беспорядок. У меня на руках шестьдесят семь процентов акций. Он хочет половину, пусть забирает. Ему нужно еще что-то? Ты сказал: то, что принадлежит ему, и то, что принадлежит мне, принадлежит семье Цзянь. Если твоему второму сыну что-то еще нужно, скажи, я отдам ему все!

Чем больше говорил Цзянь Суйин, тем больше ему хотелось смеяться. Он чувствовал, что от этого разговора, этого места и этих людей его начинает тошнить. Жить, оказывается, чертовски весело. Каждый день происходит столько интересных и мучительных поворотов.

— Суйин, — прозвучал приглушенный голос отца, — не говори так… В последнее время Суйлинь ведет себя словно ненормальный. Он совершенно не похож на себя прежнего. Ты… избегай всеобщего внимания. Потеря компании… я уговорю его позже. В конце концов вы же братья…

Цзянь Дунъюань не знал, что еще сказать, речь его была бессвязной.

Он знал, что не может ничего сказать, чтобы успокоить своего старшего сына. Он знал, что снова причиняет ему боль. Его сердце — это по сути просто кусок мяса, и он, как отец, действительно не знал, что делать. Он мог думать только о том, чтобы не допустить, чтобы его родственники потеряли деньги, иначе его тоже будут в этом винить.

— Пап, — Цзянь Суйин хлопнул себя по бедрам, — я сделаю все, как ты скажешь, но в обмен ты мне кое-что пообещаешь.

— Хорошо, говори.

Цзянь Суйин посмотрел на него особенно серьезно.

— Ты возьмешь свою жену и сына… и вы трое покинете дом моей матери.

Цзянь Дунъюань тупо уставился на него.

— Я люблю этот дом, но от женщины, живущей в нем, меня тошнит. Так что давайте-ка вы съезжайте оттуда. Моя мама потерпела достаточно неудач в своей жизни: она потеряла не только своего мужа, но и собственную жизнь в итоге. По крайней мере остался этот дом, в котором она родила меня и вырастила. Я больше не могу позволить этой женщине разрушать и осквернять его.

Лицо Цзянь Дунъюаня стало пепельным. Он долго сидел неподвижно.

— Хорошо, — наконец ответил он беззвучным голосом.

После ухода отца Цзянь Суйин долго сидел в одиночестве. Он думал, что такое поражение вызовет у него сильные эмоции, но их не было. Наоборот, он даже испытывал… чувство облегчения.

Он, Цзянь Суйин, потратил большую часть своего состояния в обмен на расслабленность. Ему больше не нужно заботиться об интересах огромного количества родственников и заниматься делами. И он все тот же потрясающий Цзянь Суйин. Только в этот раз он остался один. Он может идти туда, куда хочет, он может заниматься тем, что ему нравится. Он вообще теперь может делать что угодно. Отныне он будет зарабатывать деньги только для себя. Теперь он будет жить только для себя.

______________________________-

Мои хорошие, хочу закончить этот год словами Суйина.

Будьте свободны. Идите туда, куда хочется. Занимайтесь тем, что вам нравится. Делать все что угодно. Зарабатывайте и живите для себя.

Всех С новым годом. Спасибо, что читаете, увидимся в новом году