Онлайн чтение книги Змей Уроборос
XVII. КОРОЛЬ СПУСКАЕТ СВОЕГО СОКОЛА

КАК ЛЕДИ ПРЕЗМИРА ПРИШЛА К КОРОЛЮ ПО ГОСУДАРСТВЕННОМУ ДЕЛУ И КАК ОНА ПРЕУСПЕЛА В НЕМ; И ПОЧЕМУ КОРОЛЬ ПОСЛАЛ В ДЕМОНЛАНДИЮ ГЕРЦОГА КОРСУСА; И КАК НА ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ИЮЛЯ ЛОРДЫ КОРСУС, ЛАКСУС, ГРО, ГАЛЛАНДУС И ДРУГИЕ ОТПЛЫЛИ С ФЛОТОМ ИЗ ТЕНЕМОСА.

УТРОМ следующего дня пришла Леди Презмира просить аудиенции у короля, и, войдя в его личные покои, встала перед ним, величественная и прекрасная, и сказала: — Повелитель, я пришла поблагодарить вас, ибо последней ночью в пиршественном зале мне не представился подходящий случай для этого. Конечно это нелегко, ибо если я захочу воздать вам достойную хвалу, мне придется слишком много говорить о заслугах Корунда, завоевавшего для вас целое королевство: но если я буду слишком много распространятся об этом, то смогу только преуменьшить вашу щедрость, о Король. А неблагодарность — самый ненавистный из пороков.

— Мадам, — сказал Король. — Тебе нет необходимости благодарить меня. А великие дела трубят в мои уши громом фанфар.

И Леди Презмира рассказала ему о письме Корунда из Чертландии. — О Повелитель, сейчас вы уже повелеваете многими народами, и необходимо сделать так, чтобы новые короли-данники приходили в Карсё и провозглашали вам великую славу. О Король, как долго эти сорняки из Демонландии будут оскорблять вас, не склоняя перед вами шею?

Король не ответил ничего. Только приподнял верхнюю губу, обнажив белые зубы, как тигр перед добычей.

Но Презмира продолжала, с отчаянной смелостью: — Повелитель, не гневайтесь на меня. Мне кажется, что верный слуга всегда должен искать новый способ возвеличить честь своего господина. И разве запад от нашего моря не то место, где Корунд может послужить вам верой и правдой, куда сможет он повести флот и армию и покончить с ними прежде, чем они оправятся от великого удара, который вы нанесли им в прошлом мае?

— Мадам, — ответил Король, — это моя забота. Я поговорю с тобой когда потребуется твой совет, но не сейчас. — Он встал, давая понять, что с этим покончено, и сказал: — Сегодня я собираюсь отдохнуть и поохотиться. Мне передали, что у тебя есть соколиха, которая превосходит даже сокола Кориниуса. Сегодня спокойная ясная погода. Не можешь ли ты взять ее с собой и показать нам, как она охотится на цаплю?

— С радостью, о Король, — ответил она. — Тем не менее я прошу вас добавить еще одно благодеяние к вашем прошлым и выслушать еще одно мое слово. Что-то убеждает меня, что вы уже решились на это предприятие, и поскольку вы не хотите мне об этом говорить, я боюсь, что ваше величество уже выбрало предводителя этого похода, и это не Корунд.

Темный и неподвижный, как его собственная темная крепость в ярких лучах рассвета, стоял Король Горис XII и смотрел на нее. Свет солнца, струившийся через восточное окно, зажег красно-розовый пожар на локонах густых волос дамы, и с ослепляющим блеском отражался от брилиантов, скрепляющих эти локоны. Немного помолчав, он заговорил: — Предположим, что я садовник. Тогда я не пойду за советом к бабочке. Пускай она радуется, что для ее удовольствия есть кусты роз и розового седума, и если ей этого мало для счастья, я выращу для нее и другие цветы. Мадам, если тебе этого мало, я устрою для тебя еще больше пиров, охот и развлечений в Карсё. Но война и политика не женское дело.

— Вы забыли, о Король, — сказала Леди Презмира, — что Корунд сделал меня своим послом. — Но увидев, что лицо Короля потемнело, она поторопилась добавить: — Но не во всем, о Король. Откроюсь вам как на духу. Мой супруг может сильно способствовать успеху экспедиции, даже если не будет ее возглавлять.

Кроль со злостью посмотрел на нее. — Рад слышать, — сухо сказал он. Но потом его лоб прояснился и он добавил: — Если уж тебе так хочется об этом знать, мадам, то знай, что приказ уже отдан. Прежде, чем к нам вернутся зимние ночи, Демонландия станет моей подставкой для ног. И напиши своему супругу, что я дам ему все то, что он желал раньше.

Глаза Презмиры заплясали от радости. — О, счастливый для него день! — крикнула она. — И мой тоже, о Король?

— Если твой и его одно и тоже, — сказал Король.

— А, — сказала она, — вы знаете, что мои скачут быстрее его.

— Тогда научи его, — сказал Король, — бегать в упряжке. Как ты думаешь, почему я послал Корунда в Чертландию, хотя и знаю, что с его умом и храбростью он может править огромным королевством? И разве я должен, как своевольный ребенок, выхватывать из его рук Чертландию, как наполовину законченную вышивку?

Потом отпустил ее, куртуазно попрощавшись. — Мадам, я надеюсь сегодня опять увидеть тебя, за три часа до полудня, — сказал он и ударил в гонг, призывающий капитана стражи. — Солдат, — сказал Король, — проводи Королеву Чертландии. И передай Герцогу Корсусу, что я его жду, немедленно.

За три часа до полудня Лорд Гро встретился с Леди Презмирой в воротах внутреннего двора. Она надела костюм для верховой езды из темно-зеленого шелкового газа с узким рюшем, отделанном жемчугом. — Ты едешь с нами, милорд? — спросила она. — Конечно, и я очень признательна тебе. Я знаю, ты не любишь охоту. Тем не менее ты обязан ехать, хотя бы для того, чтобы спасти меня от Кориниуса. Он все утро надоедал мне странными комплементами, и я совершенно не понимаю почему.

— И в этом, — сказал Лорд Гро, — я твой слуга, как и в более серьезных делах. Но у нас еще есть время, ибо Король будет готов не раньше, чем через полчаса. Он закрылся в своих покоях вместе с Корсусом, и они обсуждают подготовку армии против Демонов. Ты слышала об этом?

— Только глухой мог бы не услышать колокол, который звенит не переставая, — ответила Презмира.

— Увы, — сказал Гро, — мы слишком поздно легли спать прошлой ночью и слишком долго лежали в кровати этим утром!

— Но не я, — сказала Презмира. — И теперь злюсь на саму себя за то, что действительно не поступила так.

— Как? Неужели ты видела короля перед советом?

Она кивнула, да.

— И он отказал?

— С бесконечным терпением, — сказала она, — но наотрез. Мой супруг будет держать Чертландию, пока не выпадет из седла. И, откровенно говоря, для этого есть очень серьезные основания.

— Мадам, я вижу, что ты вынесла этот удар с истинным благородством и рассудительностью, — сказал Гро.

Она улыбнулась. — Мое страстное желание — увидеть гибель Демонландии. Однако я действительно поражена тем, что Король выбрал для этого грубую дубинку, когда рядом с ним столько острых клинков. Ты только взгляни на его оружейную.

Они стояли в самых воротах рядом с верхней площадкой лестницы, круто спускавшейся к реке, и видели лордов Ведьмландии, встретившихся за мостовыми воротами и готовых скакать на охоту. И сказала Презмира: — Милорд Гро, разве не нужна отчаянная храбрость только для того, чтобы жить в Карсё, который правит всей землей? Здесь собрались одни храбрецы.

Они спустились вниз, перешли мост и пошли по Пути Королей, чтобы встретиться с лордами, ждавшими на открытом лугу на левом берегу Друимы. Там Презмира сказала Лаксусу, который сидел на черном мерине с серебряной гривой: — Я вижу, что сегодня ты взял с собой несколько ястребов, милорд.

— Да, мадам, — ответил он. — И нет ястребов сильнее, чем эти. К тому же все они очень жестоки и любят вонзать когти во всех подряд, и мне приходится держать их по отдельности, иначе они перебьют друг друга.

Срива, находившаяся рядом, протянула руку и погладила их. — Я очень люблю их всех, — сказала она. — Они такие сильные, ну просто маленькие короли, — и она весело рассмеялась. — Но сегодня, откровенно говоря, я не могу смотреть на того, кто ниже Короля.

— Ты можешь смотреть на меня, — предложил ей Лаксус, — хотя я не беру свою корону в поле.

— Вот поэтому я тебя не заметила, — сказала она.

— А почему ты, Королева, не хвалишь моих соколов? — спросил Лаксус, обращаясь к Презмире.

— Я хвалю их, — ответила она, — но с оговоркой. По моему они подходят скорее твоему темпераменту, милорд, чем моему. Это хорошие соколы для охоты в кустах. Но я люблю высокие горы.

Ее приёмный сын Хеминг, темнобровый, с угрюмыми глазами, расхохотался во все горло, зная, что она намекает на Демонландию.

Тем временем Кориниус, сидевший на высоком, серебряно-белом жеребце с черными кончиками ушей, гривой и хвостом, все четыре ноги которого тоже были черными как уголь, протиснулся к Леди Сриве и заговорил с ней так, чтобы никто другой не сумел услышать его слова: — В следующий раз ты не проведешь меня, и я буду иметь тебя когда захочу и где захочу. Обманывай кого хочешь, хоть самого Дьявола, но меня во второй раз не обманешь, ты лживая неверная лиса.

Она ответила, очень тихо: — Ты, зверь, я исполнила свою клятву до последнего слова, и оставила дверь открытой. И если ты не нашел меня внутри, так я тебе этого и не обещала. И знай, что я нашла кое-кого, более великого, чем ты, и который нравится мне намного больше: по меньшей мере он не тискает по углам каждую кухонную шлюху. Я знаю, милорд, и тебя и твои поступки.

Лицо Кориниуса вспыхнуло. — Да, так было, но сейчас я покончил с этой вредной привычкой. Но, на самом деле, вы все одной породы, и они такие же мерзкие шлюхи, как и ты.

— Мяу! — сказала она. — Очень остроумно. Вот теперь ты заговорил своим настоящим языком, жалкий мальчишка-конюх.

Кориниус с такой силой вонзил шпоры в бока своего жеребца, что тот подпрыгнул в воздух, а потом крикнул Леди Презмире: — Несравненная леди, я хочу показать вам моего нового коня, который прыгает, бегает и скачет без остановки, пока не станцует полный тур галлиарды[9]галлиарда или романеска — итальянский танец, римского происхождения. Судя по отзыву музыкального писателя Преториуса (1668), этот танец отличался не только веселым, но неистовым и даже неприличным характером. Преториус называет его дьявольским изобретением. Тем не менее в XVI столетии галлиарду танцевали много и охотно.. — После чего, пустив жеребца рысью, заставил его сделать поворот на месте, потом пройтись иноходью, еще дважды повернуть и, наконец, полным галопом подлетел к Презмире и резко остановился.

— Прекрасно, милорд, — сказала она. — Но я бы не хотела быть твоей лошадью.

— Неужели мадам? — крикнул он. — И почему?

— А потому, — ответила она, — что даже если бы я была самым темпераментным и сильным созданием в мире, острым как имбирь, гибким и быстрым, и могла бы делать все эти курбеты, я бы побоялась, что, в очередной раз получив шпорами в бока, рухну как подкошенная.

После чего Леди Срива громко расхохоталась.

Наконец среди них появился Король Горис, со своими сокольничими и ловчими, и егерями, державших на поводках легавых и спаниелей, и огромной сворой гончих. Король ехал на черной кобыле, такой высокой, что голова человека едва доставала до ее холки. На правую руку он надел кожаную перчатку, на которой неподвижно сидела орлица, с клобуком на голове, вцепившись в перчатку когтями. — Вперед, — сказал Король. — Корсус не пойдет с нами: он полетит за более высокой добычей. Его сыновья остались с ним, ибо готовятся к путешествию и не хотят терять ни минуты. Остальные будут наслаждаться охотой.

Все приветствовали короля и поскакали за ним на восток. Леди Срива прошептала на ухо Кориниусу. — В Карсё, милорд, правит волшебство, и оно привело к тому, что никто не может ни видеть ни коснуться меня между полуночью и криком петуха, за исключение того, кто станет Королем Демонландии.

Но Кориниус сделал вид, что не слышит ее, и повернул коня к Леди Презмире, которая, в свою очередь, немедленно подскакала и Лорду Гро. Срива засмеялась. Весело на сердце было у нее в тот день, на запястье сидел маленький жестокий мерлин, и ей все время хотелось поговорить с Королем. Но Король вообще не обращал на нее внимания, ни разу не взглянул и не сказал ни слова.

Так они ехали какое-то время, шутя и переговариваясь, к границе с Пиксиландией, пока на их пути не взлетели цапли, и никто не оказался лучшим, чем соколы Презмиры, взлетавшие с ее кулака во многих сотнях шагов от добычи, спиралью устремлявшиеся в облака и кружившие там круг за кругом, выше и выше, пока дичь не становилась маленьким пятнышком в небе, а оба ее сокола — двумя еще меньшими пятнышками рядом с ней.

Но когда кавалькада поднялась повыше, к кустам и перелеску, тогда сам Король свистнул, призывая свою орлицу взлететь с кулака. Она взлетела так, как если бы хотела никогда больше не вернуться назад, и тем не менее, услышав громкий крик, немедленно повернула обратно и стала парить в воздухе высоко над его головой, пока гончие не загнали волка. Тогда она рванулась вниз, как молния, и Король спрыгнул на землю и помог ей охотничьим ножом; и так повторилось три или четыре раза, и три или четыре волка были убиты. Это была величайшая охота.

И Король, очень любивший свою орлицу, дал ей съесть печень и легкие последнего волка. Потом отдал ее сокольничему и сказал: — Сейчас мы поскачем прямо на равнины Армани, и там спущу я другую орлицу, которую поймали в марте на холмах Лагроса. Она стоила мне много часов ночного отдыха, ибо постоянно будил я и ее, и ее сокольничего, и учил ее подчиняться мне и прилетать на мой голос. Ныне спущу я ее на большого черного медведя, живущего в Лагросе, из-за которого уже два года страдают окрестные фермеры, ибо приносит он им смерть и разорение. И насладимся мы прекрасным зрелищем, если не будет она слишком застенчивой.

И королевский сокольничий принес орлицу, и посадил Король ее себе на кулак. Была она черной, с красным клювом, великолепная на вид. Ее ноги сковывали красные кожаные путы с маленькими серебряными колечками, на каждом из которых был выгравирован краб — герб Ведьмландии. И ее клобук, тоже сделанный из красной кожи, был отделан серебром. Сначала она рвалась с кулака Короля, клекотала и била крыльями, но вскоре успокоилась. И поскакал Король вперед, послав своих огромных ищеек на поиски медведя, и все последовали за ним.

Не прошло и нескольких минут, как они подняли медведя, глаза которого налились кровью при виде королевских гончих. Обезумев от гнева, медведь набросился на них и так ударил самую ближнюю к нему, что ее кишки хлынули наружу. Король снял клобук с орлицы и она взлетела с его кулака. Но, дикая и еще плохо выдрессированная, она ударила не медведя, а собаку, которая держала его за ухо. И вонзила она свои жестокие когти в шею собаки и выклевала ей глаза прежде, чем человек успел бы дважды выругаться.

Гро, ехавший рядом с королем, пробормотал: — Ох, не нравится мне это. Ужасное предзнаменование.

Но Король выехал вперед и ударил медведя копьем, поразив его сверху и немного сзади в плечо. Острый наконечник дошел до сердца и умирающий медведь упал, захлебываясь в собственной крови. Потом Король в гневе ударил орлицу тупым концом копья, но не сильно, вскользь; орлица улетела и пропала из виду. И Король очень разгневался из-за потери собаки и бегства орлицы, но главным образом из-за того, что ему пришлось самому убивать медведя. И приказал он егерям снять с медведя шкуру и принести домой, как охотничий трофей, и все поскакали обратно.

Спустя какое-то время позвал Король Лорда Гро и выехал с ним немного вперед, так, чтобы ничьи уши не слышали их разговора. Заговорил Король с Лордом Гро и сказал: — Ты выглядишь очень недовольным. Неужели только из-за того, что я не посылаю Корунда в Демонландию, дабы он закончил дело, начатое в Эшграр Ого? И ты что-то пробормотал о предзнаменованиях.

— О Милорд Король, — ответил Гро, — простите мне мои страхи. Что касается предзнаменований, пословица говорит "Дурак выдает желаемое за действительное, умный — действительное за желаемое". Я сказал не подумав. Разве можно оплакивать решения Судьбы? Но посколько вы произнесли имя Корунда…

— Я назвал его, — сказал Король, — ибо у меня до сих пор звенит в ушах от женских слов. Кроме того я не сомневаюсь, что ты — заинтересованное лицо.

— Настолько, — ответил Гро, — что это вообще моя мысль: он лучше всего годится для этого, о Король.

— Возможно, — сказал Король. — Но разве я должен ударять по воздуху, когда случай стучит мне в ворота? Я уже говорил тебе, что сведущ в магическом искусстве, но даже я не могу остановить бег времени, вызвать Корунда из Чертландии и направить его на запад.

Гро сдержал коня. — Ну, — сказал Король, — я хотел бы еще что-нибудь услышать от тебя.

— Милорд, — ответил Гро, — мне не нравится Корсус.

Лицо короля сморщилось, и Гро опять придержал коня. Тем не менее, видя, что Король молчит и ждет, Гро продолжил: — Поскольку ваше величество ждет моего совета, я выскажу все, что думаю. Вы знаете, о Повелитель, что Кориниус — самый последний из всех людей в Карсё, которых бы я назвал своими друзьями, и если я поддержу его, не подумайте, что мной движет какой-то личный интерес. Я совершенно уверен, что Корсус ни в коем случае не должен участвовать в этой экспедиции и лучше всего послать его в Чертландию, где он мог бы отпраздновать свои победы и, возможно, перехватить Джусса и Брандох Даха, если им повезет и они вернутся из Коруны; и, как вы только что вы справедливо сказали, о Король, настало время для быстрых действий. Но, если не он, у вас нет никого лучше Кориниуса. Великолепный солдат, опытный капитан, молодой, жестокий, решительный, и еще такой, который, встав, никогда не сядет снова, пока не закончит свое дело. Пошлите его в Демонландию.

— Нет, — сказал Король. — Я не пошлю Кориниуса. Разве ты не знаешь, что соколов, какими бы прекрасными, гордыми и жестокими они не были, необходимо приручить, прежде чем спускать на жертву? И он такой же, и я должен приручить его строгостью и принуждением, прежде, чем я буду полностью уверен в нем. Ровно год назад, когда из-за своего пьянства он позабыл о всех моих советах, разрушил мои планы, разорвал наши отношения с Пиксиландией и освободил пленников, я поклялся и сказал ему, что отныне всегда буду предпочитать ему Корунда, Корсуса и Лаксуса, пока он как следует не потрудится на моей службе и не завоюет опять мое доверие.

— Хорошо, пускай слава достанется Корсусу, но Кориниус способен работать без устали. Пошлите его секретарем Корсуса, и это очень поможет успеху экспедиции, о Король.

Но Король недовольно ответил: — Нет. Ты глупец, если думаешь, что он согласится, ибо, находясь в немилости, самим своим унижением выставляет себя более великим, чем раньше. И конечно, я не попрошу его, ибо не хочу, чтобы он завоевал славу отказом.

— Милорд Король, — сказал Гро, — когда я сказал, что мне не нравится Корсус, вы усмехнулись. Тем не менее не простая учтивость заставила меня сказать это, но страх, что он залез в старую одежду: он усох под дождем и может не выдержать испытание.

— Клянусь рогами Сатаны, — сказал Король, — что за безумные речи? Ты что, забыл Вурдалаков? Ах да, двенадцать лет назад тебя с нами не было. И все-таки, Какое это имеет значение? Когда плеск весел их огромных кораблей разносился по всему миру, мы выстояли, и не кого-нибудь другого, а только Корсуса должны мы благодарить за спасение от самой большой опасности, угрожавшей самому существованию Ведьмландии. А потом, спустя пять лет, он удержал Харквем, осаждаемый Голдри Блазко, и, в конце концов, заставил того снять осаду и бесславно вернуться домой, хотя все Сибрионское побережье было захвачено Демонами.

Гро склонил голову, отказываясь говорить. Король какое-то время молчал, потом оскалил зубы: — Когда я решаю сжечь дом моих врагов, — сказал он, — я выбираю хороший факел, полный смолы и канифоли, и умеющий широко разбрасывать огонь. Таким и был Корсус, десять лет назад, когда он поехал жечь Гоблинландию, дурная поездка, на которую я, если бы был королем, никогда не согласился бы. Брандох Даха взял его в плен на поле Лормерон и жестоко обошелся с ним: раздел его догола, выбрил с одной стороны так гладко, что он стал походить на мячик для тенниса, раскрасил желтым и с позором отправил домой. Проглоти меня Ад, но я думаю, что он до сих помнит эти события. И, я уверен, ты увидишь его храбрые деяния в Демонландии, когда он окажется там.

Но Гро по-прежнему молчал, и, после паузы, Король продолжил: — Я дал тебе три причины. По моему вполне достаточно. Но есть еще одна, которая сама по себе почти ничего не весит, и, тем не менее, вместе с другими склоняет чашу весов на его сторону. Всем своим слугам давал я великие задания, и награждал их великими наградами: Корунду Чертландия и ее корона, то же самое Лаксусу в Пиксиландии, тебе обещана Гоблинландия и ее корона. Но моя старая охотничья собака сидит в конуре, без кости в зубах. Это плохо, для этого нет никаких причин, и не может продолжаться дольше.

— Повелитель, — сказал Гро, — своими аргументами и мудрыми предвидениями вы совершенно раздавили меня. И все-таки мое сердце предчувствует беду. Вы хотите въехать в Гелинг, Но для этого выбрали коня без звезды во лбу. Взамен я вижу на его лице облако, а это знак ярости, упрямства, неудач и несчастий.

Они спустились вниз на Дорогу Королей. На запад лежали болота, и огромное тело Карсё темнело в восьми или десяти милях от них, и башни Тенемоса проламывали горизонт сразу за ним. Король, после долгого молчания, посмотрел вниз, на Гро. На фоне неба резко выделялось его узкое костистое лицо, ужасное и гордое. — Тогда ты тоже, — сказал он, — поплывешь в Демонландию. Лаксус будет командовать флотом, ибо вода — его стихия. Галландус будет секретарем Корсуса, а ты — их советником. Но общее командование остается за Корсусом. Я не собирают умалять его власть, ни на волосок. Джусс пригласил нас сыграть в кости, и от меня играет Корсус. Если я проиграю вместе с ним, пусть Ад сгноит его за фальшивые кости. Но я не поставлю все мое состояние на один бросок. В моем кошеле есть фальшивая кость, которую я брошу в самом конце и заберу все, что Демоны выставят против меня.

Так завершился день охоты. И в этот день, и в следующий, и еще почти месяц герцог Корсус переворачивал всю страну, готовя огромную армию. И на пятнадцатый день июля корабли, снаряженные и готовые к плаванью, стояли на рейде Тенемоса, а пять тысяч человек в полном вооружении, вместе с лошадьми, вышли из своего лагеря около Карсё и направились к морю.

Впереди всех шел Лаксус с короной Пиксиландии на голове; за ним — эскорт из моряков, и они громко объявляли его королем, подданным короля Гориса Ведьмландкого. Отважным человеком он казался, красивым и сильным, с открытым лицом и блестящими глазами моряка, рыжей вьющейся бородой и тоже вьющимися волосами. За ним шла основная армия: пехотинцы, вооруженные топорами, копьями и короткими кинжалами, йомены и фермеры с равнин вокруг Карсё, южных виноградников или холмов рядом с Пиксиландией, крепкие сильные парни, здоровенные как медведи, грубые как дикие быки, и ловкие как обезьяны; четыре тысячи, выбранные Корсусом из множества желающих, лучшие из лучших. Сыновья Корсуса, Декалайус и Гориус, ехали в ряд перед ними, и двадцать трубачей шли следом, играя боевые марши. Топот тяжелых шагов по вымощенной камнем дороге казался топотом Судьбы, идущей с востока. Король Горис, сидевший в кресле на зубчатой стене над водяными воротами, увидев их раздул ноздри, как лев, почувствовавший запах крови. Было еще раннее утро, ветер дул на юг, и огромные знамена, синие зеленые, фиолетовые и золотые, на каждом из которых был изображен железный краб, гордо развевались по первыми лучами солнца. За пехотинцами шли четыре или пять конных рот, гордые всадники в медных латах, с круглыми щитами и сияющими копьями, и, наконец, замыкал процессию сам Корсус с избранным легионом из пяти сотен ветеранов, шедших за ним: жестокие, еще полные сил солдаты с побережья, прошедшие вместе с ним Пиксиландию и страны за восточным океаном, и стоявшие рядом с ним в те славные дни, когда он разгромил Вурдалаков, угрожавших самому существованию Ведьмландии. Слева и справа, но немного позади, ехали Гро и Галландус. Красен лицом был Галландус, осанистый и приятно выглядевший человек, с длинными ногами и руками, рыжими усами, и большими и добрыми, как у собаки глазами.

Презмира стояла рядом с королем, рядом с ней леди Зенамбрия и Срива, и все они глядели на длинные колонны, шагающие к морю. Хеминг, сын Корунда, опирался на зубец стены. За ним стоял Кориниус, одетый в праздничный наряд, со скептической усмешкой на губах и сложенными руками; его голову украшал венок из белладонны, а на могучей груди красовалась массивная золотая эмблема главного капитана крепости Карсё.

Корсус, который как раз проезжал под ними, поддел кончиком меча свой большой бронзовый шлем с плюмажем из выкрашенных зеленой краской перьев страуса, и поднял его высоко над головой в честь короля. Ветер шевелил его редкие седые волосы, и гордость пламенела на его лице как ноябрьский закат. Он ехал на темном жеребце, массивном, как медведь, тяжело ступавшим под весом всадника и его оружия. Ветераны, шедшие следом, тоже нанизали шлемы на копья, мечи или алебарды, подняли их вверх и запели старый марш, отбивая такт закованными в железо ногами, шагавшими по Дороге Королей.

Король поднял вверх свой посох, возвращая Корсусу приветствие, и все люди Карсё, стоявшие на стенах, разразились радостными криками.

Вот так Лорд Корсус спустился к кораблям со своей огромной армией, которая должна была принести горе и несчастья в многогорную Демонландию.