Онлайн чтение книги Бах! Бах! БУМ! [Нью-Йорк] Bang! Bang! BOOM! [New York]
Ва-банк

Было яркое и солнечное летнее утро, когда Чешир Блум и его спутник вошли в отделение Первого Национального банка в Юнион-Сити.

Ошибиться было невозможно, с его медово-светлыми волосами, безупречно сшитым клетчатым жилетом и приветствиями нараспев. Его репутация распространялась по ту сторону реки в течение нескольких месяцев, и гражданские служащие были настороже. Мужчина рядом с ним, хотя и не сразу узнаваемый, был не менее впечатляющим: массивного телосложения, с широкими плечами и грудью и с выражением самодовольного озорства на лице. Они прошлись по залу и остановили свой выбор на молодом клерке, который совершил ошибку, открыто уставившись на них.

— Доброе утро! — Чешир Блум протянул руку через стол, и клерк, не задумываясь, пожал её. — Уверен, Вы можете мне помочь, хотя Вам будет неприятно это делать. Я здесь, чтобы закрыть свой счёт.

Клерк уставился на него в ответ.

— Вы Чешир Блум.

— Ха! Я часто это слышу, — он с ухмылкой посмотрел на своего спутника. — Наверное, это из-за шляпы, да?

— Возможно, — ответил мужчина. — Невольно появляется желание арестовать тебя за то, что ты такое носишь.

Они засмеялись, клерк смотрел на них в замешательстве, а затем продолжил.

— Нет, правда, я Сэм Куэйд, — сказал Чешир Блум. Он вытащил хрустящую, сложенную стопку бумаг из внутреннего кармана своего жилета. — Вот моя трудовая карта и последняя выписка со счёта. Этого достаточно для идентификации личности?

Клерк принял оба документа и просмотрел их. Он чувствовал, как пот стекает у него по затылку, когда банковские служащие бросали взгляды в их сторону. Ни в одном из документов не было ничего странного, с надлежащими подписями и нетронутыми фирменными бланками. Клерк всё равно изучил их, затем их владельца, молясь, чтобы, если он будет тянуть достаточно долго, управляющий заподозрит неладное и придёт ему на помощь. В конце концов, он читал газеты и знал, что этот человек был опасен, и ему не стоило перечить.

— Вы сказали, что хотели бы… закрыть свой счёт? — клерк запнулся.

— Да, я так и сказал. Мне нужно получить эти деньги, — Чешир Блум дал ему ещё немного времени, приятно улыбаясь. — Вам нужно позвонить моему работодателю, чтобы уточнить?

Здоровяк ухмыльнулся, как будто с нетерпением ждал этого. Поскольку его менеджер находился в другом конце офиса, делая вид, что ничего не замечает, клерку ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и сказать:

— Нет, мистер Куэйд, я принесу всё через минуту.

Чеширу и Хербу удавалось сдерживать свой смех, пока они не вышли из банка с толстым конвертом, зажатым у Чешира под мышкой.

— Вот хитрый ублюдок, — сказал Херб, как только они вышли на тротуар, и они смеялись всю дорогу до машины Чешира.

— На самом деле это не так сложно, как ты думаешь, — сказал Чешир, когда они мчались обратно в Манхэттен с опущенными окнами. — Никто не хочет раскачивать лодку. Если ты уверен в себе и подготовлен, ты сможешь всё получить.

Он ухмыльнулся Хербу.

— Только не говори, что ты никогда такого не делал.

— У меня нет такой харизмы, — ответил Херб, роясь в карманах. — С другой стороны, треск суставов — тоже хорошо работает.

Чешир издал короткий лающий смешок.

— О, правда? На меня это не подействовало.

— Эта твоя жемчужно-белая улыбочка на меня тоже не подействовала, — парировал Херб. Он вытащил сигарету из портсигара. — Полагаю, это делает нас слабостью друг друга. Прикурить не найдётся?

— Ты же знаешь, что да.

Они остановились в пробке, и Чешир повернулся к Хербу. Лёгким движением запястья он вытащил спичечный коробок из-за ленты вокруг шляпы и кинул ему.

— Ну каков хитрец, — выругался Херб, качая головой. Он зажёг сигарету, а затем назло выбросил оставшиеся спички в окно. — Ты разочаровываешь, Чеш. Меня и своих предков.

Он рассмеялся, и Чешир тоже, несмотря на неприятное чувство внутри. После долгой поездки, полной подобного юмора и смеха, они вдвоём подъехали к красивому зданию из красного кирпича в Гринпойнте. После завершения строительства осталось всего несколько линий ограждения, которые показывались ещё при подъезде. Херб присвистнул, гася сигарету о тротуар, любуясь большими окнами и просторным двором.

— Мы только начали принимать людей в начале месяца, — сказал Чешир, ведя Херба к лифтам, — а уже заполнили на восемьдесят пять процентов! Часть из них — наши собственные люди, конечно, но по большей части это обычные люди. Даже уважаемые.

— По большей части, — скептически повторил Херб. — Очень симпатичное здание, отдаю должное. Как его назвали? Что-то вроде «Даунс»?

Они вошли в лифт, и Чешир нажал кнопку верхнего этажа.

— То, что указано в документе, не имеет значения. Кто хочет жить в здании под названием «Даунс»? Высоты, вот, что продаётся.

Чешир погрозил пальцем, давая волю своему рвению, чтобы не выплескивать его на Каспера.

— «Мортон Хайтс», звучит изысканно, да? Заставляет почувствовать, будто возвышаешься над миром.

— Конечно, Чеш, конечно, -согласился Херб, поддакивая ему. — «Мортон Хайтс» мне нравится.

Они вышли из лифта на этаж пентхауса, один длинный коридор тянулся с единственной дверью по обе стороны.

— Конечно, оставил лучшее для себя, — продолжил Чешир выполнять роль экскурсовода, ведя Херба к двери слева. — Вот где творится настоящая магия.

Он впустил их в просторную, открытую квартиру с деревянными полами и окнами от пола до потолка, выходящими на реку. Отсюда открывался красивый вид, но не вода привлекала внимание: несмотря на то, что квартира была обставлено как жильё премиум-класса, люди Козлова использовали каждый дюйм как рабочее место. Бумаги и конверты лежали на каждом свободном столе, разложенные по чётко разделённым стопкам. Герти и её сёстры усердно работали в столовой, сортируя и наклеивая этикетки, зачитывая друг другу имена и адреса. Другая группа расположилась вокруг кофейного столика, спрашивая друг у друга банковские карты, как будто играли в карты. Все одарили Чешира улыбкой и кивком, когда он и его гость проходили мимо. В дальнем углу жилого помещения лежали почти пустые огромные почтовые мешки.

— На это ушло много времени, — признался Чешир, продолжая вести удивлённого и, как он надеялся, впечатлённого Херба по квартире. — Но мы хорошо поработали, это точно. Большую часть мы отправили, чтобы люди ничего не поняли — после того, как открыли всё, конечно. Герти нашла способ незаметно запечатывать конверты обратно.

Херб снова присвистнул.

— И сколько вы получили в целом? Явно больше, чем банковские записи мистера Куэйда.

— Имена, адреса, банковские записи тоже, — ответил Чешир, загибая пальцы. — Чеки, счета-фактуры, облигации, трудовые карточки, лицензии. Даже пара завещаний. Ещё работаем над тем, как получить деньги по ним.

Он открыл дверь в спальню, где ещё больше рабочих стучали на пишущих машинках.

— На самом деле, имя и адрес — это всё, что нужно, — сказал Чешир, принимая от одного из них готовый документ. — Это идея Берка.

Херб прочитал письмо, кивая. Чешир больше не сомневался, что всё это произвело на него впечатление.

— Полицейская благотворительная организация Пэтти Иглет, — сказал он. — Серьёзно?

— Похоже ведь на настоящее.

— Ну, да, — Херб рассмеялся и хлопнул его по спине так сильно, что тот чуть не упал. С Хербом он привык лучше держаться на ногах. — Нет, честно говоря, очень правдоподобно. Вы серьёзно заставляете людей просто отправлять свои деньги вам? Чтобы помочь копам поймать тебя?

— Это поэтично, — настаивал Чешир. — И иронично.

— Это безумие, и мне это нравится, — Херб вернул письмо работнику. — Что ещё у вас есть?

Последней остановкой был кабинет. Чешир открыл дверь, услышав короткое «Я занят!» от Берка, сидевшего за столом в окружении огромного количества бумаг и конвертов. Рукава его были закатаны по локти, а за ушами торчали карандаш и ручка. Он вздрогнул, когда наконец поднял глаза и увидел, кто вошёл.

— Мистер Мастерсон? — выражение его лица исказилось после нескольких нерешительных секунд раздумий.

— Подожди, у меня где-то здесь, — сказал он, перекладывая бумаги.

— Берк проделал потрясающую работу, — весело похвалил Чешир, чтобы убить время. Он бросил конверт из банка в одну из уже накренившихся стопок Берка. — У нас есть несколько фальшивых благотворительных организаций, и мы можем подменить их до того, как копы пронюхают о какой-либо из них. И теперь, когда мы разработали систему, у нас есть множество других способов получить списки имён и адресов, вместо ограбления почтового поезда.

Он вздохнул.

— Хотя, честно говоря, я хотел бы в этом поучаствовать.

Наконец Берк протянул конверт, который Херб с радостью принял. Его глаза расширились, когда он заглянул внутрь и увидел цифры на чеке.

— Для меня?

— Это ваши пятьдесят процентов, — сказал Чешир, ухитряясь оставаться спокойным в своём самодовольстве. — Как я и обещал.

Херб мгновение размышлял, а затем снова расхохотался. Он схватил руку Берка и энергично пожал её, а потом и руку Чешира.

— Чеш, ты действительно нечто, — радовался он, когда они вышли из офиса. — Твои предки, возможно, считают тебя неудачником, но мои бы тебя похвалили. Это здорово! Просто невероятно.

— Рад слышать, Херб, — Чешир откинулся назад, надеясь, что Херб прочтёт на его лице только уверенность, а не глубокое облегчение. — Это была большая работа, но это того стоило.

— Не могу не согласиться, — Херб сунул конверт с чеком в карман рубашки и резко нахмурился. — Этот парнишка ещё боится меня?

Чешир поднял бровь. Надеясь, что правильно его понял, он ответил:

— Ну, Херб, ты угрожал голову ему разнести. У «парнишки» хорошая память.

Херб поджал губы и после минутных раздумий повернулся обратно к офису. Сердце Чешира ёкнуло, но времени останавливать его не было, если это вообще было разумным решением. Он успел только пожалеть о сказанном, как Херб уже открыл дверь и наклонился внутрь.

— Эй, Эдди, верно? Мы теперь работаем вместе, так что расслабься.

Берк по-совиному моргнул, глядя на него.

— Что?

— Расслабься, — повторил Херб. — Не нужно бояться меня, ладно?

Берк покраснел и выпрямился за своим столом.

— Кто сказал, что я боюсь? — огрызнулся он в ответ.

— Вот и хорошо! — сказал Херб и, откинувшись назад, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

Чешир расслабился.

— Молодец, — поддразнил он. — Это точно сработало.

Злая ухмылка промелькнула на лице Херба.

— Ничего не мог с собой поделать, — признался он и толкнул Чешира в плечо, чтобы повернуть их обратно туда, откуда они пришли. — Значит, это всё?

Чешир позволил подтолкнуть себя к выходу.

— Ещё кое-что.

Он повёл их во вторую квартиру на верхнем этаже — такую же роскошно обставленную, как и её близнец, хотя и без суетливых работников и мошенничества с почтой. Не поскупились на мебель ручной работы и белоснежную лепнину, просторный обеденный стол и бар с напитками. Херб снова окинул всё это внимательным и заинтересованным взглядом, и когда они оказались на балконе с видом на реку, он резко проговорил:

— Отлично. Мы сделаем это здесь.

— Хм? — Чешир опёрся локтями о перила, улыбаясь про себя. Справиться с Хербом было непросто даже для него, но это не могло умерить его гордости за то, чего они достигли в этом проекте. — Сделать что?

— Лаки принимает гостей, — начал Херб, и Чешир навострил уши. — Местные и не только. Некоторым из них не нравится идея встретиться в «Тронах», поэтому я искал более нейтральное место.

— Понятно, — Чешир скривил губы. — Даже не представляю, почему.

— Что, ты тоже затаил обиду? — Херб громко усмехнулся. — Боже, вы, европейцы, такие чувствительные.

Чешир усмехнулся, но не стал утруждать себя попытками его переспорить.

— Херб, дружище, конечно, ты можешь занять пентхаус. Я сделаю так, чтобы он сиял, как «Оливье», — он снова выпрямился. — Когда это будет?

— Сегодня вечером, — ответил Херб и стал наблюдать за реакцией Чешира.

К его радости, Чешир внешне оставался спокойным.

— Сегодня вечером? — он вновь усмехнулся. — Уже одиннадцать, как я успею найти работников за это время?

— Всё уже готово, — сказал Херб, и пульс Чешира участился, когда он понял, что тот абсолютно серьёзен. — Я просто привезу наш персонал. У вас здесь две полностью оборудованные кухни и много людей. Ужин в восемь. Проще простого.

— А выпивка? — спросил Чешир, его мысли начали путаться. — Развлечения?

— Уверен, ты справишься с этим, — Херб продолжал пристально наблюдать за ним, что-то резкое промелькнуло в выражении его лица. — Ты справишься с этим, верно, Чешир Блум?

Чешир постарался стоять неподвижно, несмотря на свой дискомфорт. За время работы в банде он имел дело со многими выдающимися личностями, но, как правило, они не были достаточно умны или терпеливы, чтобы проверять его. Даже если был только один правильный ответ, ему не нравилось невидимое давление всего Манхэттена на его спину. Он ослепительно улыбнулся Хербу.

— Разумеется.

— Идеально! Тогда обменяемся телефонами и…

— Но мне нужна ответная услуга, — перебил Чешир. — Ты будешь у меня в долгу за это.

— Ха! Хорошая попытка, — Херб погрозил ему пальцем. — Это и есть услуга от меня тебе. Ты захочешь быть вежливым с этими людьми, поверь. Завтра будешь благодарить меня.

Чешир скорчил гримасу, не желая так легко сдаваться.

— Да, хорошо. Но я всё равно выставлю тебе счёт. Пятьдесят на пятьдесят, как и договаривались.

— Ты не милый, знаешь?

Но он смягчился, и они пожали друг другу руки. Чешир предоставил ему в пользование одну из верхних комнат, а затем поспешил начать приготовления. Сначала нужно было рассказать Берку.

— Я могу достать алкоголь. И собери людей, чтобы всё было чисто. Остальное на тебе.

— Конечно, — заверил его Чешир. — Сбегаю домой и сделаю несколько звонков, потом вернусь.

— Да, ладно, я знаю, что ты просто хочешь найти пиджак к этому жилету, — крикнул ему вслед Берк. — Я здесь работаю, вообще-то, пока ты прихорашиваешься!

Чешир почти вприпрыжку спустился по тротуару и перешёл улицу к своему собственному зданию. Он понятия не имел, каких гостей будет принимать Камила и как лучше всего их развлечь, будь то музыка, азартные игры или что-нибудь более дерзкое. Херб и сам был достаточно загадочным, не говоря уже о его почти молчаливой партнёрше. Он перебирал различные варианты, поднимаясь по лестнице на свой этаж, так было легче думать. Войдя в свою квартиру, он уже планировал, что будет делать в первую очередь — после того, как подберёт подходящий пиджак, разумеется, — но встал как вкопанный посреди коридора.

Балконная дверь была открыта, а за ней стоял Якоб, прислонившись к перилам, и смотрел на реку. Он оглянулся через плечо на вошедшего Чешира и выглядел как настоящее произведение искусства: изгиб спины, отблеск летнего солнца на его профиле, лёгкий, почти манящий изгиб бровей. Якоб много раз пробирался к нему в квартиру, но прийти домой и застать его там в ожидании было ново, от чего у Чешира в животе запорхали бабочки. Это почему-то казалось нелепым, но в то же время и правильным.

Чешир открыто ухмыльнулся, пересекая комнату, и, поняв его намерения, Якоб поспешил убраться с балкона. Чешир не мог понять, чего тот смущался, но он замедлил шаг настолько, чтобы они встретились уже комнате, слившись в поцелуе. Чешир обхватил ладонями его щёки, и Якоб нетерпеливо растаял в тепле его рук.

Год назад это показалось бы невозможным. Ещё шесть месяцев назад он ожидал бы немного большего сопротивления. Отстранившись, он заставил Якоба поёжиться, и в нём проснулось желание задать странный вопрос.

— Эй, Яш, ты считаешь меня милым?

Якоб покраснел, и его лоб наморщился. Да, это было всё же глупо.

— Мне даже не нужно говорить это.

— Нет, но ты мог бы, — Чешир провёл большими пальцами по скулам Якоба. — Я вот считаю тебя милым.

Якоб застенчиво уклонился от прикосновений и убрал руки Чешира от себя, что было не очень приятно для второго, несмотря на то, что это было ожидаемо. Когда между ними стало немного больше пространства, дышать стало легче.

— Не говори глупостей, — пробормотал Якоб, откидывая волосы назад левой рукой.

Свет с балкона упал на протез Якоба, и Чешир заметил тень на внешней стороне его предплечья. Он нахмурился и подумал, не лучше ли проигнорировать это, но даже не заметил, как вдруг заговорил.

— Это от потасовки в поезде?

— Оу, — Якоб посмотрел вниз на свою руку, будто только что вспомнил: металлическая пластина была помята после неудачного дела. Якоб так и не рассказал полностью, как это произошло, и мысль о том, что это была пуля, не давала Чеширу уснуть всю ту ночь. — Да. Но это ничего не повредило, и я позже это починю.

Едва заметное подёргивание в уголке его глаза говорило о том, что ему не понравилась эта идея, но он не дал Чеширу допытываться.

— Как прошло с Мастерсоном?

Чешир отошёл немного назад. По какой-то причине он чувствовал себя глупо и немного встревоженно и засунул руки в карманы, чтобы не выглядеть неуверенно.

— Отлично! На том счёте было почти восемьсот долларов. И Херб… — он внезапно побледнел, атмосфера снова накалилась. — Чёрт, мне нужно спешить!

— Что? — Якоб шёл в нескольких шагах позади, пока Чешир спешил в спальню в поисках пиджака. — В чём дело?

— Херб устроил мне настоящее испытание, — объяснил Чешир, роясь в шкафу. — Он хочет принять Лаки и некоторых её гостей в «Мори» сегодня вечером. Сказал, что пришлёт их поваров, но кто знает, можно ли ему доверять!

Наконец он нашёл пиджак цвета шампань, подходящий к его стилю, затем отправился на поиски подходящего нагрудного платка.

— Выпивкой займётся Берк, но закусками, музыкой, компанией? Если повезёт, Грейс и её группа поможет мне…

Якоб наблюдал, как он носился по комнате.

— Что требуется от меня?

— О? О!

Чешир закончил возиться со своим нарядом и повернулся обратно.

— Пойдём со мной через улицу. Я могу обзвонить всех, но Берку понадобится помощь в собрании людей, — он ухмыльнулся. — Они работают продуктивнее, когда ты рядом.

Якоб скрестил руки на груди, подтверждая заявление Чешира.

— Как скажешь.

Чешир схватил свою записную книжку с телефонными номерами, и они вдвоём вышли из здания. Это действительно был прекрасный день, яркое солнце и прохладный ветерок, а ночка обещала быть весёлой. Когда они вышли на тротуар, Чешир почувствовал, как глупый позыв снова всколыхнулся в его груди.

— Эй, Якоб, — сказал он, прежде чем смог остановить себя. — У нас, вроде, всё серьёзно, да?

Якоб выпрямился, напряжённый и уставившийся вперёд.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь… — Чешир пожал плечами. Почему он вдруг так занервничал? Он снова засунул руки в карманы. — Это значит, что мы больше не спим с другими людьми. Понимаешь?

— А что, у тебя есть кто-то на примете?

О-оу. Чешир взглянул на него и сглотнул. Выражение лица Якоба точно не изменилось, но его взгляд был жёстким, и он по-прежнему смотрел прямо перед собой.

— Нет, — быстро ответил Чешир. — Конечно нет.

Он усмехнулся, эмоции взяли верх над ним.

— Столько всего случилось, откуда бы у меня было время? Не говоря уже о силах.

— Я верну тебе твой ключ, — холодно ответил Якоб, — если ты к этому клонишь.

— Что? — Чешир нервно вспотел в своём пиджаке. — Нет, я не… Чёрт возьми, Якоб.

Они приближались к зданию, и он знал, что от Якоба не добьёшься ни слова, когда вокруг другие люди. В отчаянии он взял Якоба за локоть, чтобы заставить его остановиться.

— Подожди, это не то, что я…

Якоб высвободился, но всё-таки остановился и уставился на Чешира тяжёлым немигающим взглядом, таким неестественно неподвижным, что Чешир пожалел, что вообще что-то сказал. Они неловко постояли мгновение, пока Чешир боролся, решив на этот раз расставить каждое слово в правильном порядке.

— У нас никого нет. И я… Я доволен этим. Если это так, — он засомневался, когда его охватило новое сомнение. — Если только ты…

— Нет, — перебил Якоб, его лицо покраснело. — То есть… Я тоже доволен. Я имею в виду, тем, как обстоят дела. Только мы.

— Хорошо, — Чешир глубоко вздохнул, а затем встряхнулся, посмеиваясь, чтобы рассеять напряжение. — Конечно, хорошо. Извини, просто решил спросить.

Якоб продолжал смотреть на него в ответ, заставляя его снова почувствовать себя загнанной в угол мышью.

— Хорошо, — он внезапно отвёл взгляд, и поза снова стала напряжённой. — Я всё равно верну ключ, если ты…

— Нет, нет, пожалуйста, — хотя это казалось не самым мудрым решением, Чешир обнял Якоба за плечи и повёл их обратно по улице к зданию. — Я хочу, чтобы он был у тебя. Мне нравится приходить домой и находить там тебя.

Плечи Якоба под рукой Чешира оставались напряжёнными.

— Уверен?

— Конечно! — Чешир продолжал смеяться, ему так хотелось избавиться от беспокойства, которое он вызвал, что его затошнило. — Это будет долгая ночь, так что тебе лучше остаться у меня, когда всё закончится. Утром мне нужна будет твоя помощь, чтобы отскрести Берка от пола.

— Хорошо, — ответил Якоб, и наконец расслабился. — Так и сделаю.

***

Они вышли из лифта, Чешир — на нижнем этаже, чтобы проверить Херба, а Якоб продолжил осмотр пентхаусов. Как только двери закрылись за ухмылкой Чешира, Якоб прислонился к стенке лифта, его колени чуть не подогнулись. Повезло, что Чешир настоял на том, чтобы в лифте были поручни, за которые можно было удержаться.

Почему он спросил об этом? Якоб думал об этом снова и снова, укладывая волосы, как будто это могло каким-то образом придать ему более презентабельный вид. Кто будет здесь сегодня вечером? Как только несколько вдохов успокоили его и он смог сосредоточиться, он вызвал лифт на верхний этаж. Думал ли он об этом слишком много? Должна быть какая-то причина.

Лифт прибыл к месту назначения, но Якоб вышел не сразу. Он прокрутил весь разговор в голове, пытаясь вспомнить каждое точное слово, тон и выражение лица Чешира. Было так много вопросов и загадок, что у него закружилась голова, а сердце не переставало колотиться. Но помимо всего этого… Чешир не отказался от всего.

Это продолжается уже почти год — самый долгий срок, о котором знал Якоб, что Чешир ухаживал за кем-либо. Он ожидал и боялся, что всё это в конце концов закончится. Почему бы и нет? Но он сделал глубокий вдох, напоминая себе о самом важном.

«Он сказал, что ему нравится встречать меня у него дома».

Якоб подавил слабую улыбку внутренней стороной ладони, а затем заставил себя выйти из лифта.

«Он хочет, чтобы я остался у него сегодня вечером».

Якоб разыскал Берка, который метался между двумя пентхаусами, занимаясь организацией мероприятия. Он был только рад следовать приказам Берка и передавать задания по мере необходимости. Чешир был прав — ночь обещала быть долгой, тем более что после неё его ждала квартира Чешира, и он хотел покончить со всем этим как можно быстрее. Его пыл творил чудеса с их эффективностью.

«Он сказал, что у него больше никого нет», — подумал Якоб, его напористость отпугнула нескольких младших помощников Герти, когда он энергичными кругами полировал обеденный стол.

«Он хочет просто быть со мной», — его щёки пылали от счастья.

Прибыли повара от манхэттенской банды и множество работников Камилы. Они были серьёзны и усердно выполняли работу, особенно седовласая Николь, которая когда-то держала пистолет у его головы. Они вдвоём обменялись молчаливым понимающим кивком, чтобы оставить всё это позади.

Грейс появилась позже со своими товарищами. Она сделала им всем большое одолжение, Чешир водил её по пентхаусу за локоть, показывая место проведения мероприятия.

— Честно говоря, я не знаю, кто придёт, — сказал он ей, Якоб слушал, направляя свою энергию на перестановку стульев больше, чем это было необходимо. — Так что начните с чего-то более тихого, мелодичного, когда узнаем их получше, перейдём к чему-нибудь другому.

— Знаешь, я делала что-то такое раз или два, — игриво парировала Грейс. — Уверена, что справлюсь.

Она отвернулась, пока Чешир продолжал рассуждать об их гостях, и заметила Якоба. Их взгляды встретились, и она с любопытством посмотрела на него, прищурившись. Якоб вернулся к своим стульям, уши у него горели. В прошлом она никогда не обращала на него особого внимания, а он — на неё, и он не хотел, чтобы она заметила его эмоцит. Но когда они с Чеширом подошли ближе, она провела их в столовую и одарила его улыбкой.

— Привет, Якоб, — поприветствовала она достаточно любезно. — Давно не виделись.

— Привет, Грейс, — Якоб неловко выпрямился.

Чешир испускал паническую ухмылку, и это заставило его насторожиться.

— Спасибо, что согласились помочь нам за такой срок.

— От платного концерта никто не откажется, — ответила Грейс. — Дай знать, если будут какие-нибудь пожелания, внесу их в список.

— Конечно… — Якоб переводил взгляд с неё на Чешира. Она была слишком вежлива, и всё его лицо исказилось в непонятной ему эмоции. — Так и сделаю.

«Она знает», — внезапно подумал Якоб, и странности в их поведении стали понятны. Его взгляд застыл на Чешире, который вздрогнул от невысказанного обвинения в подтверждение.

— Она наша спасительница! — заявил Чешир, крепче обнимая Грейс за локоть. — Верно? Пойдём разберёмся с остальными участниками группы.

Он начал отворачиваться, но Якоб уже был слишком взвинчен предыдущим разговором, чтобы позволить ему так легко уйти.

— Когда закончишь, помоги мне.

Чешир сглотнул, и ему помешали сбежать, когда Грейс выскользнула из его рук.

— Можешь забрать его сейчас, — весело сказала она Якобу. — Я сама могу справиться со своей группой.

Она обменялась с ними улыбками.

— До вечера.

— О-о, хорошо! — Чешир смотрел ей вслед, словно она была спасательным кругом, уносимым накатывающимися волнами, и как только она оказалась вне пределов досягаемости, он повернулся к Якобу, поморщившись из-за чувства вины — Она никому не расскажет.

— Чешир, — сердито предупредил Якоб. Его лицо горело, но по квартире шастало слишком много людей — свои и незнакомцы — и он не мог позволить себе сказать больше, не привлекая внимания.

— Всё хорошо, — заверил его Чешир. Его руки поднялись, но затем вздрогнули. Плечи Якоба дёрнулись, одновременно желая и страшась того желания контакта, которое Чешир всегда подавлял. Они оба неловко переступили с ноги на ногу.

— Ну кому бы она рассказала? Барни? — он усмехнулся. — Он бы ей даже не поверил. Так что всё в порядке.

— Ладно, — Якоб перевёл дыхание. — Извини.

— Нет, ты извини, я… — Чешир рассмеялся, разряжая обстановку. — Боже, что сегодня за странный день? Мне нужно выпить.

— Мне тоже, — согласился Якоб. Он уже был измотан, но его попытки избавиться от беспокойства не увенчались успехом — он мог слышать, как Грейс ходит по квартире, направляя своих ребят. Даже при том, что он верил, что ей можно доверять, при мысли о том, что кто-нибудь узнает секрет, за который он цеплялся годами, его желудок сжался. — Хорошо, если после всего этого у нас останется виски.

— У меня дома припрятана бутылочка, — пообещал Чешир, подмигивая. — Ты отлично справляешься, увидимся позже!

Он снова заторопился прочь, и Якоб вздохнул.

«Просто продолжай работать, — сказал он себе, снова расставляя стулья. — Всё это скоро закончится, и тогда вы вернётесь домой вместе, займётесь сексом и уснёте. И к утру всё будет нормально».

Его пальцы нащупали спинку стула, и одна сторона с глухим стуком ударилась о пол. Якобу потребовалось время, чтобы проработать протез и восстановить его подвижность, и он не мог не взглянуть на вмятину на своём предплечье.

Если бы пуля повредила какой-либо из механизмов, это вызвало бы гораздо более заметные проблемы. Это был всего лишь косметический недостаток, и он мог устранить его в любое время. Он просто нервничал. Не было причин открывать его. Это просто нервы.

Якоб вытащил заводной ключ из заднего кармана и несколько раз повернул его на запястье, просто чтобы убедиться, что напряжения у него хватит на весь вечер, а потом прокрался на кухню. Герти расставляла бутылки с выпивкой. Она уже сама открыла одну, и они вдвоём приняли по стопке, чтобы успокоиться. Затем он снова двинулся дальше, разыскивая Берка для получения новых распоряжений.

Сама Камила приехала незадолго до шести. Несмотря на теплое лето, она была одета с ног до головы, блузка застёгнута до шеи, юбка доходила до пят. Её темные волосы были уложены высоко в аккуратные локоны. Она обошла всю квартиру, не сказав ни слова, а затем уселась в гостиной, как будто заявляя права на территорию. Херб принёс ей выпить, не дожидаясь указаний.

— Здесь уютно, — сказала она, и Якобу это показалось лучшей похвалой, на которую они могли надеяться.

Всех, кто был недостаточно хорошо одет, чтобы подавать ужин, согнали в соседнюю квартиру. Несмотря на разбросанные повсюду бумаги и пакеты, всем удалось найти место, где можно посидеть или постоять, размышляя о гостях на вечер и о том, разрешат ли им забрать остатки еды и выпивки. Якоб взял на себя смелость постоять у двери, сдерживая любопытных и затаскивая внутрь всех своенравных, которые не понимали намёка с первого раза.

Что ещё важнее, это давало ему беспрепятственный обзор на лифт. Первым из гостей Камилы, прибывших в сопровождении буйного Чешира, был мужчина, которого Якоб не узнал: высокий пепельноволосый джентльмен с полными губами и красивой улыбкой. Его сопровождали трое мужчин крепкого телосложения, хотя в пентхаус был допущен только один. Очевидно, телохранители. Якоб привлёк внимание оставшейся пары и помахал им рукой.

— Вы можете подождать с нами здесь, пока они не закончат, — предложил он, и, к счастью, Герти была рядом, чтобы предложить им приглашение с менее каменным лицом. Якоб услышал, как она спросила, откуда они родом, когда они вошли в гостиную с несколькими парнями Козлова у камина.

— Чикаго, — гордо ответил один из них. — Юг.

Они сразу же оказались в центре внимания. Чикагская банда? Якоб ломал голову над теми обрывками новостей, которые он почерпнул из национальных газет. Когда Чешир снова проходил мимо, направляясь к лифту, чтобы проводить следующего гостя, Якоб поймал его за руку.

— Чикаго? — спросил он, подняв брови.

— Знаю! — Чешир взволнованно ухмыльнулся. — Мне нужно перекинуться парой слов с Хербом, он точно что-то от меня утаил.

Смеясь, он поспешил дальше. Остальные гости зашли внутрь, приводя с собой «помощь» — некоторые также из Чикаго, некоторые из Манхэттена, Юнион-Сити и Бостона. Якоб уже начал беспокоиться, хватит ли у них места ещё для кого-нибудь, когда лифт открылся в последний раз, и оттуда вышли гораздо более знакомые прибывшие: Каспер, Барни и Ханна, а рядом скорчил рожицу Чешир.

Якоб замер. Он был так поглощён приготовлением всего по просьбе Чешира, что ему не пришло в голову, что их босса следует поставить в известность об импровизированном мероприятии, и его первой мыслью было то, что ему стоит ожидать нагоняя. Когда он понял, что они здесь в качестве гостей, Каспер остановился перед ним.

— Вот ты где, — сказал он и жестом пригласил Якоба выйти из дверного проёма. Он окинул взглядом мятую рубашку Якоба. — Ты не совсем соответствующе одет для этого.

— Не знал, что мне нужно было волноваться об этом.

— Я бы одолжил тебе что-нибудь, — предложил Чешир, и эта мысль грозила снова заставить Якоба покраснеть, — но не знаю, подойдёт ли моя одежда.

— И так нормально, — сказал Барни. Он сам был одет более нарядно, чем обычно, в тёмный пиджак и шляпу с полями вместо кепки. — Пойдём, Якоб, пока парни из Джерси не выпили всё.

Якоб шагнул вперёд, сбитый с толку — ещё больше, когда понял, что Ханна заняла его позицию у двери.

— Как давно вы знаете об этом? Я не слышал до сегодняшнего утра.

— Обсудим это позже, — сказал Каспер. Он опирался на свою трость, направляясь в пентхаус. — Просто держи ухо востро.

За ним последовал Барни, затем Якоб. Интерьер уже выглядел совсем иначе, чем во время подготовки: зажжённые свечи, окна, затенённые от вечернего солнца, группа Грейс исполняет медленный джаз. Камила и её гости слонялись вокруг в обрывках разговоров и напитков. Якоб разгладил рубашку, как мог, и посмотрел на Чешира.

— Ты вообще знаешь, что происходит?

— Не совсем, но у меня есть несколько догадок, — Чешир озорно ухмыльнулся, но затем Каспер остановился и повернулся к ним.

— Не ты.

Чешир остановился. Якоб не совсем понимал, что сказал Каспер, пока не увидел, как улыбка полностью исчезла с лица Чешира, а в животе у него сжалось неприятное чувство.

— Сэр? — он надеялся, что они ослышались или неправильно поняли.

— Только Якоб остаётся, — сказал Каспер, продолжая смотреть на Чешира с холодным презрением. — Мы позовём тебя, если ты понадобишься.

На мгновение с лица Чешира сошли все эмоции, хотя Якоб видел, как его руки в перчатках сжались в кулаки. Несколько лиц из глубины квартиры посмотрели в их сторону, включая Берка возле бара и любопытного Херба. Якоб пытался придумать, как бы ему вмешаться. Затем Чешир вздохнул, и его ухмылка вернулась на место.

— Да, конечно, — весело ответил он. — Я буду прямо напротив.

— Подожди, — позвал Якоб, в груди у него всё сжалось. Он посмотрел на Каспера, но, увидев, что они с Барни уже уходят, снова повернулся к Чеширу. — Чеш, не…

— Всё нормально, — заверил его Чешир с улыбкой, которая совсем не затронула его глаза. — Расскажешь мне всё потом.

Он хлопнул Якоба по плечу и вышел. Якоб стиснул челюсти. Ему потребовалось ещё мгновение, чтобы убедить себя зайти внутрь, и Херб уже оказался у него за плечом, напугав.

— Что с Блумом? — спросил Херб, указывая большим пальцем на дверь. — Страх сцены?

— Его не пригласили, — Якоб изо всех сил старался, чтобы его голос звучал нейтрально.

Сухая усмешка Херба говорила о том, что он уже догадался об этом. Он хлопнул Якоба по спине, сильнее и гораздо менее радушно, чем Чешир, и повёл Якоба вглубь комнаты.

— Оставлю ему отбивную. Пойдём, Веснушка, я тебя со всеми познакомлю, — Якоб поморщился, но не смог отказаться.

***

Чешир закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Он мог поклясться, что комната гудела у него под лопатками, и на мгновение у него задрожали колени. В костюме было слишком жарко, тяжесть пульсировала у него в горле. Сначала он даже не знал, как назвать эту эмоцию.

— Блум, — окликнула Ханна, наблюдая за ним из противоположного дверного проёма. — Не принимай это на свой счёт.

Чешир фыркнул.

— О, не волнуйся, — сказал он, позволяя этому эфемерному ожогу застыть в разочаровании, которое было легче перенести. — Я не стану.

Он пересёк коридор, и Ханна, хотя и неохотно, шагнула дальше внутрь, чтобы освободить ему дорогу. Чешир вошёл в центр квартиры и громко свистнул, чтобы привлечь всеобщее внимание. Любопытные взгляды вперились в него — мелкие бандиты разного пола, роста и темперамента, но у всех было одно общее.

— Ладно, народ, — крикнул Чешир, на его лице расплылась ухмылка. — Да это не самая красивая из двух квартир, но будь я проклят, если мы плохо проведём время взаперти здесь. Выпивка и еда уже в пути, и я знаю, что один из вас может сыграть что-нибудь более-менее приличное на этом пианино. Так что давайте за дело!

Зал одобрительно загудел, и с собственным возгласом Чешир двинулся к бару со спиртным. Это был не самый лучший ассортимент, но как только ужин в другом конце зала начнётся, он обязательно стащит несколько более дорогих марок из их бара.

— Блум, — буркнула Ханна себе под нос, наклонившись к нему. — Что ты делаешь?

— Развлекаю наших гостей! — он вытащил несколько бутылок, чтобы отдать в ближайшие протянутые руки. — Посмотри на всех этих гангстеров. Мы те, кто может сказать «мой босс побьёт вашего» без драки. Так что давай просто повеселим их.

— Алкоголь этому не поможет, — запротестовала Ханна.

— Конечно поможет, — Чешир передал ей бутылку виски. — Давай, Ханна, расслабься. Мы это заслужили.

Ханна скорчила гримасу, но затем с глубоким вздохом откупорила бутылку и сделала глоток.

— Я скажу боссу, что это была твоя идея.

— Да пожалуйста, — съязвил Чешир и снова повернулся к толпе, полный решимости найти слушателей для своих историй.

***

Якоб понятия не имел, чем себя занять. Он позволил Хербу провести себя по комнате, представляя гостям Камилы и их коллегам, точно так же, как сделал бы Чешир, если бы был там. Для чего он был там? Якоб приветствовал каждого со всей вежливостью, на какую был способен, учитывая, что внутри у него всё сжималось от ярости из-за необоснованного изгнания Чешира. Только когда он пожал руку высокому светловолосому джентльмену, который пришёл первым, он смог обратить своё внимание на собеседника.

— Анджело Пассерини, — представился мужчина, его мягкий баритон оказался намного глубже, чем Якоб ожидал от его приятной внешности. — Вы здешний?

— Да, сэр, — н узнал это имя — Пассерини были влиятельной семьей в Чикаго и самыми крупными и организованными бутлегерами в стране. — Я из банды Козлова.

Анджело явно никогда о них не слышал, но он был достаточно любезен, чтобы очаровательно улыбнуться, сделав вид, будто слышал.

— О, да. Приятно познакомиться с Вами, и спасибо вам за помощь в организации этого вечера. Это очень волнующе — знакомиться со всеми, чьи имена мы видели в газетах.

Его пристальный взгляд быстро скользнул по комнате, создавая отчётливое впечатление, что он искал одно конкретное лицо.

— Помочь найти кого-то? — спросил Херб, подняв брови.

— Ну, есть слух, который я надеялся подтвердить, пока я здесь, — сказал Анджело, и на его губах заиграла улыбка, напомнившая Якобу Чешира. — Что один из Ваших нью-йоркских парней может быть магом.

Якоб сглотнул. Он мог слышать у себя в голове дьявольские нотки в тёплом смешке Чешира, обдумывавшего ответ на эти слова. Но в ответ раздался только едкий смех Херба, и Якоб не смог сдержать свою ненависть к нему за это.

— Если найдёте мага, пока будете здесь, зовите. Потому что, кроме виски Козлова, — он сильно хлопнул Якоба по спине, — я не видел ни одной искры магии в этих краях.

Анджело усмехнулся, не веря ему.

— Конечно, так и сделаю. А пока я с удовольствием попробую этот виски.

Херб бросил на Якоба взгляд, в котором отчётливо виднелся призыв к действию. Якоб почувствовал, как шестерёнки в его руке дёрнулись, напомнив ему о едва заметной вмятине на предплечье.

— Я сейчас вернусь, — сказал он, слушая, как Херб восхваляет виски, и быстро направился через всю квартиру на кухню.

Берк, несмотря на свои неподходящие к этому пиджак и галстук, оказался в роли бармена и, наливая Якобу бокал, что-то бормотал себе под нос.

— Не понимаю, что в голове к босса? Зачем держать Блума подальше от этого?

— Он пытается сохранить лицо после дела с почтовым поездом, — предположил Якоб. Он оглянулся на гостей и заметил Каспера и Барни, разговаривающих с двумя мужчинами у окон: жилистым, угловатым пожилым мужчиной с очень бледной кожей и молодым латиноамериканцем в очках рядом с ним. Казалось, все они кивали и соглашались друг с другом, Барни, возможно, даже ухмыльнулся. — Любому трудно выделиться, когда рядом Чешир.

— Имеешь в виду, что Барни трудно не выставить себя дураком, пока Блум делает его работу? — Берк вздохнул с отвращением. Он начал делать пометки в блокноте, который положил на маленький столик позади себя. — Ну, тогда ладно. Если это заставит этого ребёнка стать мужественнее хоть немного, это хорошо, да? Блум поймёт.

Якоб вспомнил душераздирающую пустоту, которая отразилась на лице Чешира, когда ему сказали, что он должен уйти. Ему пришлось упереться большим пальцем во внутреннюю сторону локтя, чтобы разжать пальцы-протезы из кулака.

— Налей мне чего-нибудь.

Берк поднял бровь, но ничего не прокомментировал, наливая Якобу бокал.

— Дай знать, если услышишь какие-нибудь сплетни. Я веду записи, — он кивнул в сторону Каспера и Барни с их компаньонами.

— Вон там — босс севера Чикаго О’Ши и его финансист Эфраин Гранада. Заинтересовал босса по поводу какой-то гоночной трассы, за которой они охотятся, — Берк фыркнул. — Ну, мы не собираемся устраивать собачьи бега в бруклинском подвале, и если они думают, что мы тоже будем с ними драться, то лучше бы им придумать что-нибудь получше. Слишком грязный бизнес.

Якоб нахмурился, наблюдая за беседой четырёх мужчин. Касперу никогда не нравилась идея сотрудничества с другими бандами и семьями, так что он, должно быть, видел что-то привлекательное в том, чтобы развлекать О’Ши. Это заставило его нервничать.

— Я присмотрю за ними, — рассеянно бросил он.

— Да, пожалуйста, — согласился Берк. — Расскажи, если узнаешь ещё что-нибудь, ладно?

— Конечно.

Он не хотел, чтобы Берк писал «Чикагские банды знают о магии Чешира», и поэтому не горел желанием идти к Касперу и Барни, Якоб взял оба стакана и отправился обратно. Он успел полностью опустошить свой стакан, протягивая Анджело другой.

Вскоре после этого Херб созвал присутствующих, и все заняли места вокруг обеденного стола. Камила, как и ожидалось, возглавила собрание, Херб сел справа от неё, они с напряжённо-фамильярными улыбками посмотрели друг на друга. Когда остальная часть стола заполнилась, Каспер занял противоположный его конец, Барни и Якоб сели по обе стороны от него. Подали первое блюдо, и после того, как Херб произнёс короткий, но восторженный тост, трапеза началась. Только после того, как все покончили с супом и вежливой светской беседой, он, наконец, перешёл к делу.

— Теперь, когда никто не умирает с голоду, пришло время поговорить о том, зачем мы здесь собрались, — остальные гангстеры в наспех отглаженных жилетах сменили пустые миски на тарелки с бараньими отбивными и овощами. — Мы все деловые люди определённого калибра. Потребовалось много времени и тяжёлой работы, чтобы достигнуть этого, иногда за счёт друг друга.

Его взгляд метнулся к мужчине напротив, который вернул его с гримасой.

— Но пришло время всем нам работать немного менее усердно, вам не кажется?

— Хочешь сказать, чтобы мы все держались подальше от тебя? — заговорил мужчина напротив него. — Или мы закончим, как Лаки да?

Его усы изогнулись, когда он зарычал, и Якоб внезапно вспомнил человека из рассказов Чешира: Галло Наполиелло, одного из лучших помощников покойного Лечче.

Херб пренебрежительно махнул рукой.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить о прошлом. Речь о делах будущего.

— С вами у нас не будет никакого будущего, — заявил О’Ши. — Если вы не ответите на вопрос.

Несколько человек за столом кивнули и пробормотали что-то в знак согласия. Херб посмотрел на них с разочарованием.

— Мы позвали вас всех сюда не чтобы угрожать, если вы об этом, — он засмеялся. — Если бы это было так, мы бы все ели что-то более дешёвое.

— Тогда изложите свою мысль немного яснее, мистер Мастерсон, — сказал Анджело, складывая руки на столе. — Или ещё лучше: пусть мисс Рейносо говорит сама за себя, поскольку именно она пригласила нас.

Херб нахмурился, но он не выглядел раздражённым, выражении его лица был намёк на защитный инстинкт, который Якоб, как ему показалось, узнал. Все взгляды обратились к «Лаки» — Камиле Рейносо. Она спокойно ела во время разговора и не сразу подняла глаза, хотя явно чувствовала их пристальный взгляд. Наконец она глубоко вздохнула и подняла голову.

— Я хочу, чтобы мы работали как политики, — сказала она, и это вызвало смешанную реакцию. Её плечи приподнялись, казалось, она искренне стеснялась их постоянного внимания, и Якоб почувствовал укол сочувствия. — Следующий год — год выборов. У каждого будет о чём просить. Сенаторы просят губернаторов, мэры — министров. Так работает система. Я хочу, чтобы у нас тоже была система.

— Союз, — пояснил за неё Херб, наклоняясь вперёд через стол. — Как мы и наши друзья из банды Козлова за рекой. Независимые, но когда есть что-то, в чём мы можем помочь друг другу, мы это делаем.

Он поднял свой бокал в сторону Козлова.

— За этот ужин.

Якоб взглянул на Каспера. Если бы Чешир был там, он мог бы с лёгкостью всех очаровать, ведя переговоры, как он это всегда делал, когда они были в самом отчаянном положении. Но Каспер в ответ уставился на Херба с тяжёлым презрением, Барни рядом с ним был слишком самоуверен для радушия. Он боялся, что у него не останется выбора, кроме как сидеть сложа руки и наблюдать.

— Если вы собираетесь использовать нас в качестве примера, остальные ваши гости должны также знать, как зародилось наше партнёрство, — сказал Каспер. — С пистолетом, приставленным к голове моего сына.

Брови у всех за столом поползли вверх, особенно у приезжих. Наполиелло хмыкнул в праведном оправдании. Улыбка Херба стала шире, но он не отказался от смеха, когда залпом допил свой напиток, а затем громко вздохнул.

— Думаю, им было бы и интересно узнать, почему, — ответил он. — Но, как я уже сказал, мы не говорим о прошлом.

— Ты ожидаешь, что кто-нибудь за этим столом примет предложение о партнёрстве после того дерьма, что вы натворили? — агрессивно настаивал Наполиелло. — После того, что ты сделал с Лаки?

Прежде чем Херб успел ответить, гарлемский босс, известный только по псевдониму Рукавицы, прочистил горло.

— Он прав, — сказал он, продолжая вгрызаться в баранью отбивную. — Мы хотим знать, что случилось с настоящим Лаки.

— Именно, — согласился О’Ши, и все закивали и зашептались. Рядом с ним Эфраин Гранада поправил очки и уставился себе на колени. Они были достаточно близко, чтобы Якоб мог видеть, что он делает пометки в маленьком дневнике в кожаном переплёте, совсем как Берк.

— Как будто все вы не сделали бы то же самое, — парировал Херб, но затем Камила потянула его за локоть, и он быстро замолчал.

Камиле потребовалось ещё мгновение, чтобы успокоиться под пристальными взглядами.

— Я убила его, — наконец произнесла она, а затем сделала паузу, чтобы глубоко вздохнуть. — Я перерезал ему горло бритвой, а затем отрезала от него столько, сколько смогла, Потом Герберт помог мне порубить его на мелкие кусочки, и мы пошли в кино.

Её взгляд скользнул вдоль стола, когда она опустила подбородок, будто скучая по своей шубе.

— Я просто хотела, чтобы он знал, что я ему больше не принадлежу.

За столом воцарилась тишина. Рукавицы перестал есть, и даже Наполиелло прикусил губу. Камила пододвинула свой стакан к Хербу, и он, не говоря ни слова, наполнил его виски, которое она тут же выпила.

Затем О’Ши, ирландец из Чикаго, прокашлялся и хрипло спросил:

— Парень Козлова тоже плохо с тобой обошёлся?

Барни напрягся, его глаза выпучились, когда всеобщее внимание переключилось на него. Якоб скривился и посмотрел на Каспера, но босс никак не отреагировал. Это не остановило гостей за столом.

— О’Ши, пожалуйста, — сердито пригрозил Анджело.

— Что бы у неё ни было с Лечче, оно не имеет никакого отношения к нам, — нетерпеливо возразил О’Ши. Эфраин смотрел на него, пока тот говорил, его ручка замерла. — Но это не помешало ей вмешиваться в бизнес Козлова, и не помешает вмешиваться в наши, если мы согласимся на эту «политическую» чепуху.

Рукавицы со звоном ударил столовым серебром по тарелке.

— Вы все хотели узнать, что случилось с Лаки, и теперь мы знаем.

— Нет, он прав, — Наполиелло собрал весь свой пыл, выпрямившись в кресле. — Сейчас мы говорим о бизнесе. Кто сказал, что всё это изысканное обеденное дерьмо — не сыр в мышеловке? У нас нет причин сотрудничать с этой женщиной.

Якоб глубже погрузился в своё кресло, в то время как остальные члены собрания пустились в спор. Херб налил себе ещё выпить, выражение его лица было спокойным, будто на него не повлияла вся суматоха, но Якоб видел, как рука Камилы крепко сжала его запястье.

«Лучше бы Чешир был здесь», — подумал он, наверное, в сотый раз, съёжившись, когда Барни присоединился к спору, соглашаясь с О’Ши.

«Он бы посмеялся и нашёл способ всех успокоить, — он посмотрел на Каспера и обнаружил, что зол на поведения говорившего мужчины. — Неужели он действительно не понимает, что Барни жив только благодаря Чеширу?»

— Сэр, — позвал он, собравшись с духом. — Нам не стоит враждовать с манхэттенской бандой.

— Мы и не станем, — заверил Каспер, барабаня пальцами по столу. Казалось, он был доволен вызванным напряжением

— Ей просто нужно понять, что мы ей не принадлежим, — он искоса взглянул на Якоба. — Как она и сказала.

Якоб стиснул зубы, но он не знал, как выразить своё отвращение к царившему вокруг хаосу.

«Не нужно было позволять им выгнать Чешира, — пальцы его левой руки щёлкнули по колену. — Всё это — ошибка».

Херб опёрся обеими руками о стол и встал с такой силой, что несколько ближайших к нему тарелок задребезжали.

— Справедливо! — заявил он, сдерживая разочарование в улыбке, которой одарил их всех. — Достаточно справедливо, у тебя есть свои опасения. Но ты упускаешь из виду общую картину.

Говоря, он жестикулировал, и на мгновение его взгляд остановился на Якобе, создавая у него отчётливое впечатление, что тот надеялся на присутствие здесь Чешира.

— Сухой закон скоро отменят, ребята. Когда в стране алкоголь снова станет продаваться в каждом ларьке, наши прибыли иссякнут. Для копов это их последний шанс надеть на нас ошейник, федералы уже вынюхивают всё вокруг, — он бросил взгляд на каждого из гостей по очереди. — Довольно скоро не придётся беспокоиться о том, что я порежу вас на маленькие кусочки, потому что стражники закона сами обглодают вас до самых костей, я гарантирую.

— Прошу прощения, мистер Мастерсон, — отозвался Анджело с почти отеческим терпением, — но моя жена уже заручилась сотрудничеством наших местных и федералов. Я не могу говорить за всех, но подозреваю, что вам нужно предложить что-то получше.

Несколько бандитов из небольших городков скорчили рожи — не у всех были такие хорошие связи, как у чикагской мафии Пассерини на юге, и некоторые, казалось, соблазнились предложением Херба, даже если им не хотелось этого признавать. Даже Галло Наполиелло задумчиво хмурился, пока его лоб внезапно не окаменел.

— Ты всё равно ничего не можешь сделать с федералами, — обвинил он, снова меняясь в настроении. — Ты только болтаешь, я это понимаю, как никто другой, Мастерсон.

Херб сжал кулак, глухой хруст его костяшек был отчётливо слышен на весь зал. Наполиелло отшатнулся и собрался с духом. Но затем Херб снова улыбнулся.

— Справедливо! — громко повторил он и с грохотом откинулся на спинку стула. Он сразу вернулся к еде, а остальные за столом смотрели на это в замешательстве.

— Это всё? — спросил Рукавицы, когда Камила тоже возобновила трапезу.

— А есть что ещё добавить? — бросил Херб. Он не был так искусен в сокрытии своего раздражения весельем, как Чешир, он агрессивно орудовал ножом в тарелке.

— Нет, — Рукавицы потянулся за своим стаканом. — Думаю, нет.

— Я пригласила вас всех сюда, чтобы сделать предложение, — сказала Камила, не поднимая глаз. — Если вы не принимаете его, давайте хотя бы насладимся оставшейся частью ужина.

Наполиелло осторожно оглядел каждого из них, пока все возвращались к еде.

— Точно, справедливо, — сказал он наконец и налил себе ещё выпивки.

Группа снова заиграла, и Якоб повернулся в своём кресле как раз вовремя, чтобы увидеть, как Берк что-то шепчет Грейс на ухо. Она кивнула, и как только прозвучала её реплика, в медленном темпе заиграла баллада, чтобы успокоить зал. Берк кивнул в ответ и направился обратно к бару, его глаза выдавали лёгкую усталость. Якоб чувствовал то же самое.

— Вот видишь? — Якоб сосредоточил своё внимание на Каспере. — У Манхэттена нет такого уж большого авторитета, в котором они хотели нас убедить.

Якоб не знал, что ответить, только мгновение спустя осознав, что от него ответа и не ждали — Каспер разговаривал с О’Ши и его напарником.

— Я не удивлён, — говорил О’Ши. — Это новое поколение не понимает, как вообще возникли эти «системы»: не просто союз, но и семья.

— Семья, — согласился Каспер. Он сжал затылок Барни, который надулся, но его глаза были прикованы к Якобу.

— Правда же, Якоб?

Он представил тяжесть руки Каспера на своей шее сзади, и по коже у него побежали мурашки.

— Да, сэр.

Ужин продолжался, и с выступлением группы, алкоголем и десертом настроение в зале постепенно улучшалось. Как только Херб избавился от своей раздражительности, он вернулся к образу обаятельного хозяина вечера, горящему желанием побаловать своих гостей новыми историями об их манхэттенском образе жизни. Когда с едой было покончено, никто не хотел уходить первым, расслабляясь, куря и наслаждаясь пением Грейс.

Однако напряжение не исчезло полностью. Якоб всё ещё чувствовал, как разговоры в зале кружатся вокруг этой темы, как они прощупывают друг друга, пытаясь определить, кто, если вообще кто-нибудь, заинтересован в предложении Камилы. У кого было, что предложить в обмен. У кого был кто на примете, чтобы перерезать горло. Когда у Якоба появилась возможность покинуть Каспера, он направился к Берку. Приняв очередной бокал, он страстно захотел, чтобы кто-нибудь обнял его за плечи.

— Как думаешь, что бы он сделал, если бы был здесь? — спросил Берк, опершись локтями о стойку бара. — Трудно представить, как он убеждает этих злыдней, но, возможно…

Якоб оглядел комнату. Что бы сделал Чешир, войди он сейчас в комнату, зная все подробности? Его внимание переключилось на Херба, который хохотал над чем-то, что сказал телохранитель Анджело, от души хлопая его по спине. Он скорчил гримасу и вместо этого сосредоточился на Камиле возле балконной двери, которая разговаривала с Эфраином.

«Возможно, именно это он и сделал бы», — подумал Якоб и залпом выпил свою рюмку, позволив спиртному придать ему храбрости.

Камила и Эфраин говорили друг с другом на испанском, даже не замолкнув, когда Якоб приблизился к ним. Закончив, они посмотрели на него, и Якоб чуть не потерял только обретённое самообладание. Но кто-то же должен был это сказать, и если Чешира там не было, чтобы сделать это…

— Мисс Рейносо, я просто хочу, чтобы Вы знали, что, несмотря на сцену за ужином, мы не недовольны нашим соглашением с Вами и мистером Мастерсоном.

Камила и Эфраин обменялись взглядами, которые Якоб не мог истолковать.

— Старики очень упрямы, — сказала Камила, — и молодые люди всегда приходят извиняться за них. Это вселяет в меня надежду на будущее.

Якоб не совсем хотел извиниться за Каспера, учитывая, что Барни действительно угрожали пистолетом, но он не собирался поправлять её.

— Я тоже.

— Есть способы сотрудничать без тотального альянса, — добавил Эфраин, поправляя очки. — Ранее мы слышали о ваших усилиях по реализации различных схем мошенничества с почтой, которые звучат многообещающе.

Жар вспыхнул на затылке Якоба, и его глаза метнулись к Касперу, затем к Хербу. Является ли это заслугой идеи Чешира?

— Всё благодаря Блуму, — он, вероятно, сказал это слишком громко. Якоб чувствовал вину за то, что позволил выгнать Чешира, и выпивка помогла этому разочарованию выплеснуться наружу. — Он и Берк проделали хорошую работу.

Камила слегка втянула голову в плечи.

— А где Блум? Все хотят познакомиться с магом.

Они с Эфраином выжидающе смотрели на Якоба, но он понятия не имел, как реагировать, или как Чешир хотел бы, чтобы он отреагировал. Быть застенчивым и возбудить их любопытство? Прямо отрицать, чтобы сохранить всё в тайне? Он не был опытен ни в том, ни в другом, хотел только избавиться от их компании, от всей комнаты, от противного блеяния Херба и интриг Каспера со слишком похожим на него О’Ши, от всего этого двуличия и высокомерия.

— Пойду проверю его, — выдавил из себя Якоб и, не задерживаясь больше ни на секунду, повернулся и вышел из пентхауса.

В коридоре дышалось легче. Якоб зачесал волосы назад и обнаружил, что они были мокрыми от пота, ему захотелось снова оказаться на балконе Чешира тем утром, полным предвкушения и энергии. Теперь его голова была горячей и кружилась, и он не знал, кого больше винить — алкоголь или компанию.

«Когда эта ночь уже закончится?» — думал он, расстёгивая первые несколько пуговиц на рубашке.

Приглушённый возглас эхом донёсся из соседней комнаты, и сердце Якоба учащённо забилось. Затем он отошёл от ступора, поспешив во второй пентхаус.

Атмосфера была настолько сумбурна. Бандиты разных мастей переходили из комнаты в комнату, смеялись и курили, передавая бутылки друг другу. На кухне кто-то по очереди катали лайм по столу выдавливали сок в ряд чашек. В гостиной кофейный столик был перевёрнут, чтобы служить подставкой для игры в кости, а в спальне пьяная блондинка покоряла группу поклонников строчками непристойных стихов. Дуэт за пианино весело и бессвязно что-то исполнял. А в гостиной рядом с балконом Чешир развлекал самую многочисленную группу буйных гостей: они играли в покер, всё время смеясь и толкаясь, делая ставки не долларовыми купюрами, а конвертами, набитыми чужой почтой.

— Не пытайся прочитать адреса! — Чешир выругался, игриво шлёпнув по рукам мужчину рядом с ним, который пытался перевернуть конверт. — Пусть остаётся в тайне — это половина удовольствия!

Они пьяно рассмеялись вместе, и почти целую минуту Якоб мог только смотреть. Чешир был полностью в своей стихии и от этого ещё больше бросался в глаза: волосы растрёпаны под шляпой, пиджак валялся за спиной, галстук ослаблен, рукава закатаны. Он сидел во главе их импровизированного игорного кружка, в центре внимания, ухмыляясь от уха до уха, будто он веселился не прекращая уже несколько часов и не собирался останавливаться. Когда он поднял глаза и заметил Якоба, его лицо озарилось возбуждением, от которого Якоб покраснел до кончиков пальцев ног. Никто, кроме Чешира, никогда не смотрел на него так, это было ужасно. Он надеялся, что тот никогда не перестанет это делать.

— Якоб? — Ханна коснулась его локтя, притягивая к себе, кажется, пытаясь привлечь его внимание уже какое-то время. — Там всё хорошо?

— Да, хорошо, — заверил её Якоб, кивая, а затем проскользнул дальше, чтобы присоединиться к Чеширу на полу.

— Якоб! — Чешир тут же обнял Якоба за плечи и крепко притянул к себе. Комната была уже так переполнена, что никто бы ничего не подумал о них, что позволило Якобу расслабиться рядом с Чеширом. Всё разочарование из комнаты напротив улетучилось с одним из знакомых смешков Чешира рядом с его ухом. — Я так рад, что ты здесь! Я проигрываю!

Он потянул Якоба за собой, взяв из бара бурбон.

— Выпей и сделай невозмутимое лицо, ты нужен своим людям!

Якоб принял бутылку и, несмотря на предупреждение от гудящей головы, которая подозрительно вела себя точно как Ханна с её взглядом, сделал большой глоток. Остальные участники кружка подбадривали его. Он закончил со вздохом и повернулся к Чеширу, решив насладиться остатком вечера.

— Уговорил.

— О да! — смеясь, Чешир перетасовал карты.

Они провели час вместе в игристом, радостном веселье. Несмотря на то, что тёплый напиток в животе притупил его внимание, Якоб отыграл почти всю почту, которую проиграл Чешир. Тот же, бормочущий поздравления ему на ухо, был гораздо большей наградой. Празднование вокруг них становилось всё более ленивым и сонным, они дошли до финальной раздачи этого вечера, оба отдали весь оставшийся у них выигрыш в банк.

Чешир посмотрел на Якоба поверх своей руки, нахмурив брови в серьёзном раздумье. Якоб невозмутимо смотрел в ответ. Затем губы Чешира дрогнули, и он опустил свои карты.

— Ты блефуешь, — заявил он.

Сердце Якоба подпрыгнуло и затрепетало, и он опустил руку. Всего одна пара до стрита Чешира. Наблюдение за тем, как Чешир празднует свою победу, заставило его дрожать. Он хотел бы, чтобы у него хватило смелости поцеловать его прямо там, на глазах у всех.

«Я должен был сказать ему, когда он попросил меня, — думал он, облизывая губы. — Что он милый — нет, красивый — нет, прекрасный!»

Вся уверенность улетучилась.

«Я должна была заступиться за него перед боссом. Он бы сделал это для меня».

Чешир предложил ему допить из бутылки, которую они делили на двоих, и Якоб прикончил её, не задумываясь. Когда они и их соперники в игре выпрямились, он понял, что его левая рука не реагирует так, как должна была. Он уставился на неё, но его мозг был поглощён выпивкой и весельем, он не мог сосредоточиться на работе мышц. Ну что ж. Игнорируя это до поры до времени, он продолжил играть одной рукой.

Наконец, празднество подошло к концу. Гости Камилы собрали своих приспешников — некоторых дезориентированных, некоторых всё ещё весёлых, некоторых раздражённых и с различными стадиями опьянения. Якоб оставался в стороне, помогая Герти и её сестрам в жалкой попытке хоть как-то прибраться. Чешир остался у двери, сглаживая любое раздражение, чтобы взглянуть на уходящих главарей банд и ещё раз поблагодарить Грейс и её группу.

— Чеш, где ты, чёрт возьми, был? — накинулся на него Херб, проходя мимо с Камилой под руку. — Ты должен был быть там и прикрывать меня.

Якоб обернулся на них. Чешир потёр затылок, тонкая ухмылка расползлась по его лицу.

— Извини, Херб, я хотел, — он колебался, и Якоб заметил рядом Ханну, наблюдающую за ним.

— Но кто-то же должен был присматривать за остальными, — дипломатично закончил он. — Как прошло? Не знаю, как вам, но моим гостям всё понравилось.

Херб усмехнулся, на его лице отразилось искреннее раздражение.

— Отлично. Расскажу тебе всё как-нибудь за ланчем.

— Спокойной ночи, мистер Блум, — пожелала Камила, и они двинулись дальше, забрав с собой своих работников.

Якоб подошёл ближе, думая о том, что ночь наконец закончилась и они могут сбежать, но тут услышал голос Барни в коридоре. Его инстинкты подсказали отступать в сторону кухни, но Ханна уже направлялась к выходу, жестом приглашая его следовать за собой. Он сжал губы в тонкую линию.

— Ты серьёзно дал им обчистить весь винный шкаф? — начал причитать Барни. Казалось, он был в хорошем настроении, ухмылялся Чеширу без своего обычного презрения или опаски. — Неужели ты не мог занять их чем-нибудь другим?

— Херб попросил устроить вечеринку, — ответил Чешир, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Он пожал плечами. — Я так и сделал.

Барни фыркнул.

— Убедись, что утром все вернутся к работе, — сказал он и неторопливо удалился. Каспер, уже пройдя половину коридора, не оглянулся.

— Идёшь, Якоб? — спросила Ханна, но он только наблюдал за Чеширом.

— Я останусь. Помогу прибраться.

Ханна с сомнением нахмурилась, глядя на него.

— Ты пьян, — сказала она, сама не совсем веря в это. — И не сможешь вернуться на своей машине. Можешь поехать со мной.

— Я не пьян, — настаивал Якоб, он боялся, что вот-вот потеряет равновесие, но старался не выставить себя дураком. — Я помогу прибраться и займу пустую комнату.

— Хорошо… — Ханну это не убедило, но она не стала настаивать. — Спокойной ночи. Поговорим завтра.

Она похлопала его по плечу, а затем, направляясь к выходу, кивнула Чеширу.

— Доброй ночи, — пропел Чешир ей вслед. Он заверил Герти и остальных, что они на самом деле не станут убираться прямо сейчас, и они с благодарностью направились вниз, чтобы выбрать одну из множества пустующих комнат в здании.

Наконец-то. Якоб переступил с ноги на ногу, когда Чешир закрыл дверь и в комнате воцарилась тишина. У него закружилась голова, а в груди было пусто. Как бы он ни был взволнован тем, что им удалось уединиться, что-то в лице Чешира, когда он оглядывал квартиру, удерживало его.

— Тебя тошнит? — спросил он.

— Кого, меня? — Чешир положил руки на плечи Якоба и притянул его к себе, тихо напевая. — М-м-м, спасибо.

— М? — Якоб подошёл ближе. Они оба с трудом держались на ногах, поэтому он сделал шаг назад и потащил Чешира за собой в направлении спальни. — За что?

— Ты пришёл, — пробормотал Чешир, нуждаясь лишь в небольшом подталкивании, чтобы шаг за шагом следовать за Якобом по пентхаусу. — Мне было так одиноко без тебя.

Якоб уткнулся носом в воротник Чешира, продолжая неуклюже прокладывать путь.

— Нет, не было. Тут была куча людей.

— Да, но… — Чешир вздохнул над ухом Якоба. — Я им не понравился.

Якоб задел плечом угол и вздрогнул, впившись пальцами в спину Чешира.

— Что? Нет, вовсе нет. Ты… — Якоб прижал их к стене, чтобы они могли продолжить идти. Как получилось, что настроение Чешира испортилось так быстро? Это напомнило Якобу о той ужасной пустоте в его глазах, когда его вынудили уйти с ужина.

«Я должен был сказать что-нибудь тогда», — подумал он и стал перебирать слова, которые могли бы его успокоить.

— Ты милый.

Чешир снова вздохнул, и на мгновение Якоб понадеялся, что ему удалось его утешить. Они споткнулись о лампу и, наконец, вошли через открытую дверь спальни.

— Знаешь, я правда много работал, — продолжил Чешир, жалобно шмыгая носом. — Хотел познакомиться со всеми.

Ужин, который прошёл просто ужасно, всплыл в памяти Якоба.

— Они бы тебе не понравились.

Они добрались до кровати, обоим так не терпелось отдохнуть, что они, не задумываясь, скинули стопки бумаг на пол. Когда они вместе растянулись на матрасе, Якоб посмотрел в лицо Чешира и возненавидел то страдание, которое обнаружил на нём. Это напомнило ему о слезливых признаниях много лет назад, и он вспомнил, что тогда он тоже должен был что-то сказать. Он провёл пальцем по шраму на челюсти Чешира до рассечённого уха, будто это могло освежить его память. Когда прошло слишком много времени, он ухватился за единственные слова, которые всё ещё крутились на языке.

— Не грусти, — твёрдо сказал он. — Ты милый.

Может, Чешир просто не услышал тогда, потому что на этот раз морщина на его лбу разгладилась.

— Да?

— Да! Ты милый, — поля чеширской шляпы прижималась к подушке, и Якоб убрал её подальше, чтобы она не помялась. Он потянулся за очками, но недооценил, насколько жёсткой и невосприимчивой стала его механическая рука от опьянения. Металлические костяшки пальцев с тихим стуком врезались Чеширу в скулу.

— Ау, — пробормотал Чешир, и хотя он не казался особенно обиженным, у Якоба сжалось горло, и ему захотелось заплакать из-за того, что причинил ему боль, когда он и так был расстроен.

— Извини, — Якоб снял очки Чешира здоровой рукой и отбросил их в сторону. — Прости, прости.

Этого показалось недостаточным, поэтому он снова притянул Чешира ближе, потирая его щёку, чтобы избавить её от жжения, и пригладил его волосы.

— Прости, я не специально…

— Что? — сбитый с толку, Чешир тоже начал гладить его. — Ты в порядке?

Якоб поморщился. В их словах не было смысла. Он не мог утешить Чешира так, как хотел, когда тот в этом нуждался.

— Ты милый, — снова повторил он, потому что не мог думать ни о чём другом, и, по крайней мере, это немного помогло в прошлый раз. — Не слушай никого.

— Хорошо, — пробормотал Чешир и улыбнулся. Закрыв глаза, он расслабился в объятиях Якоба. — Спасибо.

Некоторое время он мычал сонную чепуху, постепенно придвигаясь ближе к телу Якоба. Ему не потребовалось много времени, чтобы заснуть. Якоб попытался бодрствовать ещё немного, присматривая за его сном. Он поглаживал Чешира по спине и вдыхал запах его волос, пока не задремал.

***

Якоб проснулся от звука голоса Чешира и улыбнулся в простыни, желая, чтобы он был ближе. Затем он услышал, как кто-то ответил.

Он вскочил и тут же пожалел об этом. Спальня в пентхаусе раскололась у него перед глазами, всё сразу стало туманным и колющим, желудок скрутило. Он зажал рот руками, и металлические костяшки неуклюже ударили его по челюсти. Ванная! Его глаза наполнились слезами, когда он свалился с кровати и стал искать ближайший дверной проём. Туалет!

Сильные руки взяли его за руки, поддерживая и подталкивая вперёд. Голос Чешира вернулся, стал ближе, пытаясь успокоить его. Но у Якоба в данный момент была только одна забота, и он едва смог разглядеть очертания туалета, прежде чем упал на колени, и его вырвало в него.

— Вот так, — сказал Чешир, одной рукой нежно проводя круговыми движениями по его спине. — Всё хорошо.

Якоб зажмурился, делая глубокие вдохи, пока не почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы откинуться назад. Чешир предложил ему полотенце, и он согласился вытереть лицо.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Такое впервые, — прозвучал голос Берка, и Якоб вздрогнул, уже забыв, что Чешир с кем-то разговаривал. Он оглянулся через плечо и увидел Берка, стоящего в дверном проёме.

Берк откинулся назад.

— Извини. Просто никогда не видел тебя с таким сильным похмельем, вот и всё.

Якоб снова смущённо повернулся вперёд.

— Я в порядке.

— Дай нам минутку, хорошо? — сказал Чешир, сидя на корточках рядом с Якобом. — Никто за работу не спешит.

— Приготовлю кофе, — предложил Берк и направился обратно через спальню.

Якоб спустил воду в унитазе и откинулся назад. Его желудок был словно сжатый кулак, а голова раскалывалась, что усугублял даже тусклый свет из маленького окна ванной. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так много пил и когда после этого было настолько плохо. Думая, что пока не стоит шевелиться, он остался неподвижен и протирал глаза, желая унять боль. Он забыл обо всём, пока Чешир не коснулся его плеча.

— Воды?

Чешир предложил стакан, и Якоб скривился, принимая его. Сплюнув немного в унитаз, он сделал медленный, осторожный глоток.

— Спасибо.

— Многовато для одной ночи, да? — Чешир старался говорить как можно тише. Он нежно помассировал шею Якоба тремя пальцами. — Извини, если я в этом виноват.

— Нет, ты… — Якоб закрыл глаза, подставляясь под прикосновение. Он ничего так не хотел, как снова свернуться калачиком рядом с Чеширом в тёплой постели, в тёмной и тихой комнате, разрезая тишину стонами. — Мне не надо было…

Якоб внезапно вспомнил, где они находятся, и напрягся, поворачиваясь к двери. Происходящее можно было объяснить, мол, о нём просто заботится обеспокоенный друг, и если бы Берк их увидел…

Дверь была закрыта. Якоб попытался расслабиться, но на него обрушился целый новый виток беспокойства, и он повернулся к Чеширу с растущей паникой.

— Берк, он…

— Всё нормально, — успокоил его Чешир. Он отдёрнул руку. — Это просто Эдди. Он нашёл нас спящими рядом, но ничего такого не подумал.

— Но… — Якоб сглотнул, его тошнота начала возвращаться, когда он вспомнил события ночи. Румянец залил всё его лицо.

— Я такой глупый, — пробормотал он, пытаясь аккуратно отодвинуться подальше от Чешира. — Все, должно быть, видели, как я…

Он поёжился, чувствуя себя пристыженным.

— Что, если все теперь знают о нас?

Чешир откинулся назад, опираясь на руки, и в замешательстве уставился на Якоба. Затем он рассмеялся, и, несмотря на нежный слух Якоба, его это нисколько не обеспокоило.

— Не беспокойся об этом.

— Но я… — Якоб смущённо потёр рот. — У меня не было странного выражения лица?

Чешир ещё немного посмеялся, качая головой. Якоб был поражён тем, насколько он был весел, несмотря на грубость в голосе и покраснение глаз от выпитого ночью.

— Не более странного, чем всегда! Берк искал нас из-за Герти. Она сказала ему, что прошлой ночью ты выглядел готовым кого-то убить, возможно, меня, — он одарил Якоба ухмылкой. — Не все так привыкли к этому, как я.

Возможно, он хотел этим успокоить, но Якоб опустил глаза, не зная, как это воспринимать. Какое бы облегчение он ни испытал, узнав, что никто о них ничего не подозревает, ему не очень нравилась мысль о комнате, полной незнакомцев, считающих, что он питает какую-то злобу к своему очаровательному возлюбленному. Он поёрзал, неспособный эффективно собраться с мыслями, голова была тяжёлой и кружилась. Прежде чем он смог придумать ответ, Чешир заговорил снова.

— Настолько это было бы плохо? — спросил Чешир тише. — Если бы все узнали?

Было бы? Те немногие мысли, которые Якобу удалось собрать воедино, снова улетучились, когда он встретился с взглядом Чешира. Он уставился в ответ, пойманный в ловушку. Его сердце заколотилось, у него возникло мимолётное видение того, как он переходит на сторону Чешира, предаёт Каспера, глядя на него в ответ с преданностью и вызовом. Но слова, которые ему придётся произнести, пронзительное ощущение глаз, устремлённых на них со всех сторон, вопросы и даже обвинения, которые последуют… Он мог представить, как дрожит рука Барни, сжимающая пистолет.

Желудок Якоба скрутило, и как бы он ни пытался бороться с этим, победить организм было невозможно. Он снова наклонился над унитазом, избавляясь от нескольких глотков воды, которые ему удалось проглотить недавно, вместе с остатками желчи. Чешир вздрогнул и поспешил поддержать его, сказав:

— Прости! Прости. Забудь об этом.

— Это не… — прохрипел Якоб, но затем ему снова пришлось остановиться и откашляться, чтобы снова не подавиться. Только после того, как он немного отдышался, он попытался снова. — Извини. Дело не в этом.

— Нет, я знаю, — Чешир снова наполнил стакан водой из раковины, пока Якоб вытирал рот. — Это сложно. Я понимаю.

Он поколебался, прежде чем положить руку на спину Якоба.

— Дела идут отлично, нет причин заставлять всех волноваться из-за этого.

Якоб снова взял стакан, прополоскал рот, не рискуя сделать ещё глоток. Его левая рука на коленях дрожала.

— Я не должен был позволять боссу выгнать тебя вчера, — слова вылетали из него сами собой. — Мне жаль.

Чешир моргнул, застигнутый врасплох, но ему удавалось взять себя в руки намного быстрее, чем Якобу. Он улыбнулся, одновременно трогательно и болезненно.

— Эй, не надо, ты был не при чём, — Чешир убрал с лица спутанные волосы. — Он босс.

Якоба это не удовлетворило, но он прикусил губу.

«А если я снова скажу что-то не то и сделаю всё ещё хуже? — подумал он, отодвигаясь от унитаза и отставляя стакан в сторону. — Я был так строг с ним вчера. Если его всё устраивает… Разве этого недостаточно?»

— Думаю… Я всё, — сказал он, но ему уже не понравилось, как это прозвучало, и он поспешил добавить: — Больше не тошнит

— Ты уверен? — Чешир вернулся к своему уставшему, но жизнерадостному состоянию, когда подхватил Якоба под руку. — Если я оставлю тебя в другой квартире, принести ведро?

— Я в порядке, — Якоб мог стоять и сам, но всё равно позволил Чеширу поднять его на ноги и был рад, что сделал это, поскольку ванная на мгновение закрутилась, когда он выпрямился. — Мне не нужна другая квартира, я просто…

— Всё нормально, так ты не будешь мешать, но я смогу приглядывать за тобой, — Чешир обнял Якоба за талию и вывел его из ванной. — Да ладно, почему нет?

— Я в порядке.

Якоб позволил Чеширу провести их через квартиру и выйти из неё. Он держал голову опущенной, когда они проходили мимо кухни, где Берк и несколько людей Козлова полулежали на столе, ожидая кофе, который вернёт их к жизни. Хотя он не мог разобрать ничего из их сонного разговора, он не мог не опасаться, что по какой-то необъяснимой причине темой разговора был он сам. Но Чешир провёл их мимо и за дверь, болтая о погоде или о чём-то ещё столь же обыденном, чтобы никто не попытался их прервать.

— Я жду рассказа об ужине, когда тебе станет лучше, — сказал Чешир, усаживая Якоба на кровать во втором пентхаусе. Он опустился на колени, чтобы помочь Якобу снять ботинки. — Берк обещал рассказать, но я уверен, что он будет преувеличивать.

— Не знаю, что там ещё преувеличивать, — ответил Якоб, возясь с пуговицами рубашки. — Всё было реально ужасно.

— Ха! Что ж, мне уже не так жаль, что я это пропустил, — Чешир выпрямился и помог расстегнуть пуговицы. — Херб думает, что это так легко — просто устроить хорошую вечеринку. Вести себя хорошо с людьми, у которых нет причин тебе нравиться? Возможно, он кое-чему научился.

Крошечная нотка горечи прокралась в его тон, отчего у Якоба снова появился кислый привкус во рту.

— Тогда в следующий раз тебе не придётся терпеть такое, — сказал он, нахмурившись. — Серьёзно.

— О, не беспокойся обо мне, — рубашка была беспощадно измята, но Чешир всё равно сложил её и отложил в сторону. — Отдохни немного, и мы спланируем наше следующее мероприятие позже.

Он был готов уйти, поэтому Якоб схватил его за рукав, останавливая. Стараясь не морщиться, он поднял левую руку. Чешир улыбался, но серьёзно подошёл к делу, ослабляя кожаный ремешок, удерживающий протез на предплечье Якоба.

— Ночью протез доставил тебе неприятности, — тихо произнёс он. — Уверен, что он не повреждён?

Якоб повертел рукой, чтобы протез отошёл от неё.

— Просто трудно сосредоточиться на движении. Особенно под градусом.

— А ты был очень пьян, — Чешир поставил его на прикроватный столик в пределах досягаемости и повернулся обратно. — Нужно ещё что-нибудь?

«Останься».

Якоб сглотнул и покачал головой.

— Нет, всё хорошо, спасибо, — он покраснел, полностью опустившись на постель. — За то, что заботишься обо мне.

— Приду проведать тебя через пару часов, — пообещал Чешир. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие укладывать Якоба и нежно трепать его по волосам. — Я не буду целовать тебя, пока не почистишь зубы.

Якоб тихо фыркнул. Подушка под его больной головой уже творила чудеса — почти так же, как и присутствие рядом Чешира.

— Тогда придётся вернуться в твою квартиру, — сказал он, ожидая отговорок. — Там мои вещи.

— Ладно, — согласился Чешир, посмеиваясь. — Ты в любом случае должен мне ночь у меня. Но виски подождёт.

Он наклонился, чтобы поцеловать Якоба в висок.

— Тогда и сможешь ещё раз сказать, какой я милый.

Якоб покраснел, смущённый.

— Ты помнишь это?..

— Ну конечно, — он усмехнулся, подходя к занавескам, удостоверяясь, что они полностью задёрнуты, и направился к двери. — Хороших снов.

Он подмигнул и вышел. Якоб глубоко вздохнул и зарылся в прохладные простыни, позволяя им успокоить его пылающие щёки. Он был полон решимости избавиться от остатка похмелья с помощью сна как можно быстрее.

***

Выйдя из спальни, Чешир задержался на мгновение, чтобы перевести дыхание и протереть очки. Затем, глубоко вздохнув и передёрнув плечами, он продолжил путь.

«Глупо было спрашивать об этом, — думал он, пересекая пентхаус, который был прибран работниками Камилы. — Понятно, что мы пока не можем рассказать всем о нас».

Он сглотнул, направляясь обратно в другую квартиру, чтобы присоединиться к Берку и остальным.

«Если вообще когда-нибудь?.. Мы обсуждали это — Козлов никогда не простит нам это. Он дал это понять довольно ясно».

Чешир вздохнул, колеблясь в проходе

«Грейс была неправа. Якоб может потерять столько же, сколько и я, если кто-нибудь узнает. Но всё хорошо».

Как только он смог снова приклеить на лицо свою улыбку, он направился на кухню.

— Всем доброе утро! — бурно поприветствовал он, и его встретили болезненными стонами. — Кофе уже готов?

Разговор был вялым и скудным. Когда Герти разогнала всех по другим комнатам, чтобы возобновить работу, Берк потащил Чешира на балкон. Ветерок с реки прояснил их головы, и Берк наконец пересказал события ужина. Чешир слушал, стараясь не позволить беспокойству о бедном Якобе, сидевшим тогда за столом, разрушить его сосредоточенность.

Когда Берк закончил, он глубоко вздохнул и прислонился к перилам.

— Извини, но это была пустая трата времени, — признался он, доставая сигарету из кармана. — Или даже хуже. Ведя себя так, будто они властители мира, Манхэттен выставил себя болванами. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Чешир зажёг для него сигарету, и после того, как Берк сделал первую затяжку, он жестом попросил взять себе сигарету.

— Мастерсон не из тех, кто умеет проигрывать, это точно, — согласился Чешир. — Хотел бы я с самого начала знать, что они задумали. Возможно, тогда я смог бы отговорить их от этого.

— Какой смысл сейчас об этом думать? — Берк неровно пожал плечами. — Не думаю, что босс проявил себя лучше, но они с О’Ши каким-то образом нашли общий язык. Если у нас будет на одного союзника больше, чем у Манхэттена, мы будем в выигрыше.

Чешир глубоко вздохнул и вернул сигарету.

— Это меня ещё больше беспокоит. Но ты прав — нет смысла беспокоиться об этом. Давай просто будем держать ухо востро и ждать, что они будут делать дальше.

— А мои уши когда-то отдыхали? Реально так считаешь? — они игриво толкались, направляясь обратно в дом, но когда они зашли внутрь, Берк почесал затылок. — Ты правда хорошо поработал. С этим не поспоришь.

— Спасибо, Эдди, — Чешир ухмыльнулся. — Сделай мне одолжение и скажи это всем, кого увидишь сегодня.

Берк закатил глаза.

— И начну с Дановича, — сказал он, и Чешир почувствовал, как его щёки порозовели. — С ним всё хорошо? Никогда не видел его в таком состоянии.

— Он в порядке! — прощебетал Чешир, а затем усмехнулся, стараясь покрыться.

«Если чьё-то лицо и выдаст нас, то точно моё».

— Он просто не создан для дипломатии, — он обнял Берка за плечи и повёл его в сторону офиса. — Давай вернёмся к работе. Рано или поздно мы добьёмся результата, который произведёт впечатление даже на босса.

Берк согласился, и они занялись делом, готовясь ко всему, что ждёт их дальше.