Онлайн чтение книги Бах! Бах! БУМ! [Нью-Йорк] Bang! Bang! BOOM! [New York]
Нужно многому научиться

Якоб расстелил полотенце на своём коротком столике в гостиной. Он выложил свой револьвер, тряпку, щётку, растворитель и масло. Открыть барабан, чтобы разрядить оружие, было достаточно просто, он сложил патроны в стопку на своём рабочем месте. Работать тряпкой одной рукой было немного сложнее. Ему удалось достаточно хорошо обернуть её вокруг отверстия цилиндра, но для того, чтобы туго завязать, ему пришлось потянуть зубами. Когда он потянул слишком сильно, тряпка выскользнула у него изо рта, и пистолет со стуком упал на стол.

Стоя в другом конце комнаты у маленькой кухонной стойки Якоба, Миклош повернул голову.

— Помочь?

Якоб прикусил губу в том месте, где была натёрла тряпка, когда доставал пистолет.

— Нет.

— Ладно. Скажи, если что.

Миклош вернулся к моркови, которую нарезал кубиками. Последние три дня он жил в квартире Якоба вместе с ним, помогая ему готовить, одеваться, выполняя поручения и напоминая ему о лекарствах. Это была самая большая помощь, которую Якоб когда-либо принимал от кого-либо, и он часто терялся между благодарностью, смущением и разочарованием. В то утро он достаточно легко влез в штаны, но с его повреждённой левой рукой, всё ещё плотно прижатой к телу, даже с майкой было слишком трудно справиться без посторонней помощи. После одной неудачной попытки он решил, что ему хватит одеяла, накинутого на плечи, и склонился над столом, стараясь разложить свои инструменты как можно удобнее.

Следующей задачей было снять крышку с бутылки с растворителем. Крышка была слишком тугой, чтобы он мог справиться с ней одной рукой, и ему пришлось упереться ногами в стол, чтобы закрепить бутылку. Но, наклонившись вперёд, он упёрся повреждённой рукой в бедро, и весь вспотел, пока открыл растворитель. Когда он попытался открутить крышку, ему пришлось отклонить колено в сторону, что привело к тому, что бутылка с грохотом упала на пол.

— Чёрт, — Якоб схватил тряпку, но когда он попытался опереться на локоть, у него закружилась голова, и ему пришлось выпрямиться, чтобы отдышаться. Когда он снова опустил глаза, Миклош уже поставил бутылку обратно на стол и вытирал разлив.

— Ты в порядке? — терпеливо спросил Миклош, будто уже зная, как ответит Якоб.

— В порядке, — всё равно пробормотал Якоб. Он настоял на том, чтобы помочь очистить пол от растворителя, а затем сразу же вернулся к работе, берясь за щётку. — Спасибо.

Миклош наблюдал с пола, как Якоб пытается ухватиться за револьвер.

— Есть какая-то веская причина, из-за чего это нужно делать именно сейчас?

— Он грязный. Он не чистился после последнего использования, — Якоб глубоко вздохнул и снова поставил левую ногу на стол, зажав рукоятку револьвера между пальцами. — Если я не сделаю этого сейчас, потом будет сложнее.

— Хорошо, — сказал Миклош, но на этот раз он не вернулся к готовке. Он ждал, продолжая наблюдать, как Якоб скрипит зубами от боли. Когда на третьей попытке Якоба вставить щётку в дуло пистолет соскользнул по столу от него, он осторожно взял у него щётку и вместо неё передал ему пистолет. Вздохнув, Якоб прижал револьвер к колену, пока Миклош чистил ствол и патронники.

— Тебе не нужно так сильно напрягаться. Прошла всего неделя.

— Десять дней, — поправил его Якоб. — И я делал это сотню раз, это не сложно.

Слабая улыбка Миклоша заставила Якоба вспомнить, сколько раз он говорил это за последние несколько дней, и он прочистил горло.

— Ещё нужно всё смазать.

— Уверен, ты сможешь объяснить мне, что и как.

Они закончили чистку и перешли к маслу, когда раздался стук в дверь. Сердце Якоба из спокойного забилось так быстро, что у него перед глазами вспыхнули звезды. Когда Миклош вытер руки и пошёл открыть, Якоб плеснул ещё масла на рабочую тряпку и начал наносить его на металл, пристально глядя на него, делая вид, что у него и не возникало никаких трудностей с этим. Потребовалась большая сила воли, чтобы не поднять голову, когда Миклош открыл дверь и голос Чешира заполнил квартиру.

— Привет, Мик! Извини, я не помешал?

— Не больше, чем последние полдюжины раз, — поддразнил Миклош. Он, должно быть, знал, что от этих слов Якобу захотел направить на него револьвер через всю комнату. — Заходи, Якобу могла бы понадобиться твоя помощь кое с чем.

— О, конечно…

Якоб сглотнул, не поднимая глаз и прислушиваясь к приближающимся шагам.

— Всё нормально, — сказал он, вытирая револьвер от излишков масла. — Я уже заканчиваю.

— Разве ты не хотел разобрать его? — подтолкнул Миклош.

Якоб наконец поднял глаза, чтобы бросить на Миклоша свирепый взгляд, но был застигнут врасплох при виде того, как тот нёс полный бумажный пакет на кухню.

— Что это?

— Мик сказал, что хочет приготовить сегодня суп, — сказал Чешир, к тому времени оказавшись так близко к дивану, что Якоб почти испугался. — Так что я принёс картошки и свежего хлеба из пекарни. Ты же не возражаешь?

— Конечно нет, — Якоб справился со своими нервами и наконец поднял глаза. Как обычно, был напряжённый момент, когда их взгляды встретились: Чешир вздрогнул, хотя и попытался скрыть это, и страдальческое выражение промелькнуло в подёргивании его губ, складке на лбу. Он тут же расплылся в свежей улыбке, но Якоб ещё видел, как осторожен он был.

— Спасибо, — сказал Якоб. — Но когда Миклош сказал тебе об ужине?

— О, я заходил сегодня утром, — сказал Чешир, пожимая плечами. — Ты спал.

Якоб попытался бросить на Миклоша ещё один жёсткий взгляд, но затем Чешир продолжил.

— Так что ты делаешь? Настраиваешь старушку? Ты же не планируешь отправляться в патруль вечером?

— Нет, — Якоб начал сдвигать разные инструменты ближе друг к другу, чтобы это выглядело так, будто он убирается. — Я просто не хотел, чтобы чистить стало сложнее.

— Нужна помощь? — Чешир почувствовал стыд от себя же, а затем потянул руки вперёд. — То есть, я могу помочь, если ты…

— Нет, всё в порядке, я уже закончил. Не хочу, чтобы ты испачкал костюм маслом, — Якоб задумчиво нахмурился, разглядывая одежду Чешира более внимательно: на нём был тёплый серый шерстяной пиджак с галстуком медового цвета, в котором он никогда раньше его не видел. — Новый?

— А, да! — Чешир застенчиво пригладил лацканы. — Только сегодня днём получил его. Неплохо, правда? Я сказал Берку, что куплю ему точно такой же, но он послал меня к чёрту, ты же знаешь, какой он. Уверен, что тебе не нужна никакая помощь?

Якоб собрался с силами, кончики его пальцев покалывало. Чешир приблизился ещё, и Якоб знал, что будет дальше.

— Нет, всё хорошо. Но если хочешь остаться…

— О, нет, я не могу, извини, — Чешир застенчиво улыбнулся и сделал шаг назад, намеренно выводя себя из личного пространства Якоба. — Нам с Берком ещё нужно поработать. Лучше не заставлять его ждать.

«Врёшь», — подумал Якоб, его горло сжалось.

— Ты принёс еды, — твёрдо сказал он. — Останься поужинать.

Чешир сделал ещё шаг назад.

— Я буду только мешать, — настаивал он. — Но вам приятного аппетита. Если найду какие-нибудь невероятные специи, принесу. Пока!

— Чешир, — снова попытался Якоб, но к тому времени он уже повернулся и направлялся к двери. — А как насчёт…

— Будет готово в шесть, — крикнул Миклош ему вслед. — И на тебя хватит, так что приноси тарелку.

Чешир помедлил, положив руку на дверь.

— Хорошо! — он немного безумно улыбнулся и помахал рукой. — В шесть! Тогда увидимся.

И с этими словами он поспешил к выходу.

— Твою мать, — проворчал Якоб и откинулся на спинку дивана, напряжённый и злой. — Это всё, на что он способен.

Миклош присоединился к нему, протягивая ломтик моркови.

— Отдал пакет, сказал два слова и убежал?

Якоб неохотно принял морковку, громко щёлкнув ею между зубами.

— Мудак. Если ему так тяжело смотреть на меня, пусть больше не приходит.

— Тебе это ещё меньше понравилось бы, — сказал Миклош, но затем сочувственно понизил голос и сел рядом с Якобом на диван. — Ты же знаешь, он просто чувствует себя виноватым.

— Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым, — возразил Якоб. — Я хочу…

Он не знал, как завершить эту мысль, поэтому не торопился, доедая морковку, и перефразировал.

— Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым, меня тошнит от его извинений. Как раз перед тем, как это произошло, я застрелил одного из нападавших на него придурков. Если бы я промахнулся, я мог бы убить его, — он провёл рукой по штанине, чтобы удалить остатки сажи и масла. — И если бы он промахнулся, я бы был мёртв, так как, чёрт возьми, я должен винить его в этом? Я не виню, но он меня не слушает.

— Ему просто нужно немного времени, — рассуждал Миклош. — Вам обоим нужно.

Но Якоб покачал головой, слишком измученный и расстроенный, чтобы принять спокойное объяснение.

— Какой толк от этого? — рявкнул он. — Сколько времени уже прошло? Годы и годы, я не могу…

Якоб снова быстро оборвал себя, когда понял, как пристально Миклош наблюдает за ним.

— Я не могу, — попытался он снова, но не доверял себе, чтобы продолжить. Он со вздохом откинулся на подушки. — Дурак.

— Якоб, — Миклош наклонился ближе, чтобы взять Якоба за руку и тепло сжать её. — Что ты хочешь, чтобы он сделал?

— Я хочу… — Якобу потребовалось мгновение, чтобы произнести эти слова.

— Я хочу, чтобы он принёс мне бутылку виски, — решительно ответил он. — Я хочу, чтобы он сидел на этом диване, пил со мной и рассказывал глупые выдуманные истории. Будто всего этого никогда не было.

Миклош улыбнулся.

— Хорошо, — он быстро поцеловал Якоба в щёку, а затем поднялся с дивана. — Ну, он должен вернуться к ужину. Могу просто сказать ему, что…

— Нет, — мгновенно перебил его Якоб.

— …но знаю, что ты не хочешь, — Миклош закатил глаза, улыбаясь. — Могу я, по крайней мере, дать бедняжке фору и приготовить виски? Я бы и сам не отказался от выпивки.

— Ладно, — от мысли, что Чешир действительно может остаться с ним, у него снова закружилась голова.

— Спасибо, — сказал он, настолько благодарный, что его почти затошнило. — За всё.

— Знаешь, мне тоже надоело, что ты меня благодаришь, — ответил Миклош, заворачивая инструменты Якоба в полотенце. — Не хочешь вздремнуть? Я стащу бутылочку у Ханны и вернусь к супу.

Якоб не был уверен, что сможет хоть немного поспать, но после аварии он понял, как легко к нему подкрадывается усталость и насколько опасно это игнорировать. Не потрудившись поправить одеяло на плечах, он растянулся поперёк дивана.

Скажи Ханне, что у меня всё хорошо, ладно?

— Конечно, — Миклош убрал револьвер и инструменты в ящик и надел ботинки. — Сейчас вернусь.

Он ушёл, а Якоб откинулся на подушки, надеясь, что сможет отдохнуть и прийти в себя до того, как придёт Чешир.

***

Чешир сбежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, на свой этаж. Он чувствовал себя трусом, но любой стыд был ловко подавлен его инстинктами бегства. Привыкнуть к этому было невозможно. Каждый раз, когда он видел Якоба, такого бледного и всё ещё выздоравливающего, к его горлу подкатывала горечь, и это было всё, что он мог сделать, чтобы сохранить самообладание. Он не мог позволить Якобу увидеть это, как он смеет быть таким эгоистичным, когда Якоб страдает гораздо сильнее.

Ему не очень хотелось возвращаться в свою комнату, чтобы в одиночестве предаваться жалости к самому себе, поэтому он изменил курс в последнюю секунду.

— Берк! — крикнул Чешир, стуча кулаком в дверь его квартиры. — Берк, у тебя есть выпивка?

Ответа он не получил и поэтому прижался ухом к двери, прислушиваясь. Ему показалось, что он слышит голоса, но они были приглушены, даже с учётом тонких стен в здании. На мгновение он подумал о том, чтобы просто отправиться в клуб, но тут же с брезгливым чувством вспомнил, к скольким нежелательным связям это может привести. Он постучал снова.

— Берк, я тебя слышу! Открой и дай мне немного своего пойла!

Дверь справа от Чешира открылась, и Берк высунул голову, раздражённо глядя на него.

— Что ты делаешь?

— Что я делаю? — Чешир переводил взгляд с него на дверь, перед которой он стоял, снова и снова читая номер. — Что ты делаешь в моей квартире?

— Не думай об этом, — Берк махнул ему, приглашая войти. — Заходи, мы тебя ждали.

Сбитый с толку, Чешир последовал за ним. Он надеялся на бутылку чего-нибудь покрепче, но любое отвлечение от его неловкого представления в квартире Якоба было очень кстати.

В скромной квартире Чешира действительно ждали две женщины: первой была Грейс в длинном платье и осенней куртке, её волосы были изящно заколоты, второй была китаянка, которую Чешир никогда раньше не видел, вероятно, лет сорока, одетая в жилет и брюки в тонкую полоску, она держала широкополую шляпу, которой Чешир позавидовал, на коленях. Вместо лодочек или балеток на ней были тяжёлые чёрные рабочие ботинки. Она уставилась на Чешира острым, любопытным взглядом.

— Это он, мэм, — представил Берк, указывая Чеширу на стул напротив женщин. — Чешир Блум.

Тон Берка произвёл на Чешира впечатление, что это приветствие имеет определенное значение, и это насторожило его. Он не мог бы и мечтать о более мощном отвлечении.

— Пожалуйста, простите, что я не пришёл раньше, — сказал Чешир, протягивая ей руку. — Мисс?..

— Халлоран, — ответила женщина, крепко пожимая его руку. — Да, та самая Тея Халлоран.

Брови Чешира поползли вверх, но, по его собственным оценкам, он быстро избавился от этого выражения. Тея Халлоран — владелица компании «Халлоран», одного из крупнейших и наиболее успешных в стране производителей оружия большого и малого калибра, а также множества других машин и устройств в сфере безопасности. Он бросил быстрый взгляд на Грейс, гадая, есть ли у неё хоть малейшее подозрение, что она когда-то помогала ему перевезти коллекцию ценных халлоранских чертежей, украденных у Фоли. Конечно, прошло слишком много лет, чтобы такая женщина, как Халлоран, ещё переживала из-за этого. Конечно.

— Мисс Халлоран, — сказал Чешир, его мысли кружились, когда он садился. — Простите, что мы здесь. Если бы я знал, что Вы придёте, я бы предложил более подходящее место.

— Это меня вполне устраивает, — ответила женщина, в чьих словах не было ни грамма лжи. — И я ненадолго. Я здесь для того, чтобы нанять Вас, и, учитывая, что время для выполнения этой работы ограничено, я подумала, что личная встреча будет хорошей мотивацией.

Чешир обменялся быстрым взглядом с Берком, который старался не выглядеть озадаченным происходящим.

— Я чрезвычайно мотивирован, — заверил Чешир. — Чем я могу помочь?

— Я была в Нижнем Ист-Сайде чуть больше недели назад, — начала рассказ Халлоран, и Чешир на мгновение запаниковал, прежде чем напомнить себе, что её компания определённо не специализируется на хлебобулочных изделиях. — Увидела некоторые Ваши работы, и они мне понравились. А после узнала, что у Вас репутация воришки в этих краях. Насколько я понимаю, Вы прилично заработали благодаря моим товаром.

Грейс улыбалась про себя, она не настолько нервничала, из-за чего Чешир понял, что Халлоран прибыла лично не для того, чтобы наказать его за кражу в далёком прошлом.

— Что правда, то правда, — сказал Чешир, очень осторожно, несмотря на свою улыбку. — И я благодарен. Я бы не стал хвастаться тем, что победил «Стального Гремлина», если бы его не делали таким прочным.

Губы Халлоран на мгновение дрогнули.

— В таком случае, я хотела бы предложить Вам возможность украсть больше моей продукции, — она сунула руку под шляпу и достала сложенный листок бумаги, который передала ему. — Агенты Даймондбэк, нашего конкурента, недавно обчистили один из наших складов. Наши собственные агенты смогли отследить товар до склада в Инвуде, но, честно говоря, я предпочту отправить на поиски частных подрядчиков. Всё проще, когда не приходится составлять отчёты о несчастных случаях для сотрудников.

Чешир развернул бумагу и нашёл там адрес вместе с длинным списком серийных номеров.

— Итак, вы знаете, что товар сейчас там, но не знаете, как долго он там пробудет, — предположил он. — Я польщён, что Вы подумали обо мне, но это немного выходит за границы нашей территории.

— Не то чтобы мы жаловались, — сказал Берк. — У них нет никакой защиты от банд в том районе. Им нечем пугать.

— Красть у воров, — добавила Грейс. — Ваша специальность.

Чешир переводил взгляд между ними троими, к горлу снова подступила тошнота. Две недели назад он бы ухватился за такую возможность, но мысль о том, чтобы взяться за работу без Якоба, была пугающей.

— Какая плата?

— Если Вам нужны деньги, уверена, мы сможем договориться о сумме. Но если сможете вернуть хотя бы восемьдесят процентов товара, я готова предложить Вам оставить что-то одно на ваш выбор.

Чешир повернул бумагу к ней.

— Это просто серийные номера, они не говорят о ценности.

— Это называется азартной игрой, мистер Блум, — ответила Халлоран. — Но как любитель взрывной силы, думаю, Вы найдёте безделушку, достойную Вашего внимания.

Неужели она не знает, что это магия? Чешир задумался, но выражение её лица было ему непонятно. Она определённо выглядела так, будто думала, что предлагает ему выгодную сделку. И это было так — любое халлоранское изделие, полезное для него лично или нет, можно было продать за кругленькую сумму. Нужно просто знать правильного покупателя.

Конечно, только в том случае, если они выполнят работу. Чешир старался не показывать, насколько серьёзно он рассматривает возможность отказаться. Но Берк наклонился вперёд и заявил:

— Мы согласны. Честь для нас.

— Превосходно, — ответила Халлоран, проявив на мгновение искренний энтузиазм. — Я предоставлю грузовик без опознавательных знаков для перевозки товара. Он будет у моих людей по этому адресу.

Чешир попытался вмешаться, но она уже встала и пожимала руку Берку. Он тоже встал.

— Эм, извините меня, но…

— Надеюсь, вы сможете сделать это сегодня вечером, — перебила Халлоран, когда ещё раз крепко пожала ему руку. — Мне просто не нравится думать о том, что мои вещи заберёт Даймондбэк. Они их недостойны.

— Конечно… — Чешир заметил, что Грейс улыбается ему, и не мог понять, почему. — Мы разберёмся с этим. Или, по крайней мере, восемьдесят процентов. Халлоран устремила на него тяжёлый взгляд, и он быстро смягчился. — Но лучше не забыть и об остальных двадцати процентах.

— Рада это слышать, — сказал Халлоран. — Желаю удачи.

— Я провожу, — вызвалась Грейс.

Она взяла Халлоран под руку, выходя с ней из квартиры. Они недалеко отошли от двери, Чешир даже не успел обратить свой свирепый взгляд в Берка, когда Халлоран весело рассмеялась.

— Ох, было весело! — воскликнула она, и Чеширу захотелось высунуть голову за дверь, чтобы убедиться, что слышит ту же женщину. — Никогда не делала это лично. Как я тебе? Я была пугающей?

— О, очень, — заверила Грейс. — Просто потрясающе.

Они продолжали болтать, стоя в конце коридора, и Чешир посмотрел на Берка с недоумением вместо запланированного раздражения.

— Это правда?

Берк многозначительно пожал плечами.

— Она богата, а они идиоты. Правда, она настоящая, ты же видел её фотографии в газете?

— Ну, конечно, но… — Чешир снова перечитал список, но там не было подсказок. — Там может быть что угодно. Если это оружие и боеприпасы, можем найти здесь торговцев оружием.

— И что? Ты никогда раньше не беспокоился о таком.

— Всё не так, как раньше, понимаешь? — Чешир огрызнулся, но затем быстро взял себя в руки и почесал затылок. — Я никогда не делал это самостоятельно.

Берк немного смягчился.

— Да, знаю. Но если это законно, будет для нас полезно. Халлоранский товар стоил бы затраченных усилий, — он хлопнул Чешира по плечу. — Ты всё равно не будешь один. Мы соберём нескольких людей.

— Мне это не нравится, — настаивал Чешир. — Прошло не так уж много времени с тех пор…

Берк дал ему время закончить, но когда тот не договорил, вздохнул.

— Я понимаю, — повторил он. — Но тебе стоит принять это, Блум. Он ещё долго не сможет работать, если вообще когда-нибудь сможет. Так что нет смысла отказывать в выгодной сделке.

Никогда больше? От этой мысли Чеширу стало дурно, и просто чтобы забыть об этом, он кивнул.

— Да-да, конечно. Я сделаю это. Ради банды.

— Отлично.

Грейс снова появилась в дверном проёме, выглядя ужасно довольной собой. Это выражение сделало её новой лёгкой мишенью.

— Грейс! — Чешир втащил её внутрь и закрыл за ней дверь. — Откуда, чёрт возьми, ты знаешь Халлоран?

— Я пою два раза в неделю в «Оливье Люкс», — сказала Грейс и обвиняюще подняла бровь. — Ты знаешь отель, грузовик которого ты ограбил?

— А-а, — Чешир застенчиво ухмыльнулся, а затем встряхнулся. — Подожди, при чём здесь это?

Грейс закатила глаза.

— Потому что отель находится через дорогу от офиса Халлоран. Тея постоянно приходит послушать, как я пою. Все говорили о твоём ограблении, что, кстати, было большой глупостью, а я случайно проговорилась, что знаю тебя.

— Ты же не сказала об этом отелю? — спросил Берк, прищурившись.

— Конечно нет! Чеш, я думала, этого ты и хотел, — она взяла его за плечи, повернувшись к нему, и одарила более искренней улыбкой. — Все говорят о тебе, твоё имя по всему городу. Тея и остальные Халлораны обладают большой властью в Нью-Йорке, кто знает, какие двери это может открыть для тебя?

Чешир улыбнулся в ответ, хотя и слабо.

— Ты начинаешь говорить как член банды.

— Я не собираюсь вступать в банду, — запротестовала Грейс, легонько толкнув его. — Я просто забочусь о тебе, ты, придурок.

Услышав её слова, Чеширу вернулась столь необходимая уверенность, он вытянулся по струнке.

— Спасибо, дурочка.

Грейс скорчила ему рожицу и, казалось, хотела сказать что-то ещё, но затем Берк хлопнул в ладоши, чтобы привлечь их внимание.

— Ладно, хорошо. Мы в деле. Давайте пойдём скажем боссу и можем отправляться.

Чешир тут же снова сдулся.

— Скажем боссу?

— Если собираемся устроить облаву, мы должны, — рассуждал Берк. Он тоже не выглядел особо довольным этой идеей. — Работа с кем-то вроде Халлоран за пределами нашей территории… Босс определённо должен знать. Идём.

Он выпроводил Чешира за дверь.

— Всё же будет хорошо, да? — Чешира это не убедило, но он позволил Берку проводить их к лифту.

— Удачи! — крикнула Грейс, махнув рукой, когда двери закрылись за ними.

Оказавшись на верхнем этаже, Чешир отступил назад и позволил Берку постучать в дверь Каспера. Его отношения с большим боссом точно никогда не были плохими, в основном из-за того, что именно Якоб устраивал их встречи. Он понятия не имел, как тот сейчас. В последний раз Каспер выслушал его рассказ о том, что произошло в автомастерской, а затем отпустил, совершенно не интересуясь о его чувствах по поводу происшествия. Чешир переминался с ноги на ногу, пока они ждали, и старался ни о чём не думать.

Дверь открылась, и Чешир был удивлён, увидев Каспера собственной персоной. Он пристально посмотрел на них обоих, особенно задержавшись на Чешире.

— Что такое?

— Работа, сэр, — сказал Берк как ни в чем не бывало. — Стоящая. Можно войти, чтобы обсудить?

Каспер хмыкнул, перенося свой вес назад. Он открыл дверь достаточно широко, чтобы они могли войти.

— Прошу.

Они так и сделали, заняв места на диване в гостиной. Тяжело опираясь на свою трость, Каспер пересёк комнату до кресла. Берк подождал, пока тот устроится, и пустился в объяснения. Как обычно, Каспер слушал, не высказывая особых эмоций или комментариев. Но когда Берк попросил взять с ними несколько людей, он отвёл взгляд мимо них. Чешира кольнуло от непринуждённости, и он оглянулся через плечо.

Барни стоял в дверях офиса. Как и следовало ожидать, он смотрел только на Чешира, его прищуренные глаза были полны ненависти и недоверия. Чешир сглотнул и снова посмотрел вперёд. Если ему повезёт, он сможет продолжать не разговаривать с ним.

— Итак, — сказал Каспер, как только Берк закончил. — Вы не знаете, что именно мы собираетесь красть. Только то, что это халлоранского производства.

— Верно, — сказал Берк. — Но мы были довольно хорошо знакомы с их товаром. Конечно, было бы приятно, если такие люди, как они, будут от нас хорошего мнения.

Каспер кивнул, но молчал так долго, что стало неловко. Как только Чешир и Берк начали переглядываться, он резко прочистил горло.

— Никаких Шпильманов, — сказал он. — Позвоните Эдит, попросите её привезти девушек, если они свободны.

Он снова посмотрел мимо них.

— И Барни.

Чешир выпрямился, снова глядя на Берка, на этот раз безмолвно прося о помощи.

— Сэр, — сказал Берк, прекрасно читая его эмоции, — Уверен, хватит и нас пятерых…

— Ты никуда не уходишь, — грубо перебил Каспер. — Блум, девочки Эдит и Барни. Только они.

По коже Чешира пробежали мурашки от жуткого предчувствия, когда он услышал шаги Барни, возвращающегося в офис.

«Почему Берк не едет? — и один из ответов, которые он придумал, не удовлетворял его. — Почему я, но не он?»

— Прекрасно, — сказал Чешир, предполагая, что любое дальнейшее колебание сделает только хуже. — Мы справимся.

— Ладно, — Каспер махнул Берку. — Иди позвони Эдит и дай ей адрес. И попроси Ханну принести виски. Ты останешься здесь и выпьешь со мной.

— Хорошо… Я польщён, — Берк бросил на Чешира извиняющийся взгляд, на который Чешир в ответ слегка покачал головой. О чём бы ни думал Каспер, у них не было другого выбора, кроме как согласиться.

Берк направился в кабинет, чтобы позвонить, по пути миновав Барни, который направлялся к выходу, накинув шляпу и куртку поверх мятой рубашки. Под ними был отчётливо виден его пистолет. Чешир встал, ожидая, что ему, наконец, придётся установить прямой зрительный контакт и перекинуться несколькими словами, но Барни пронёсся мимо него, чтобы наклониться рядом с отцом. Каспер прошептал ему что-то, чего Чешир не смог разобрать, закончив словами:

— Понял?

— Да, папа, — ответил Барни и взял себя в руки.

Он оглянулся на Чешира, выглядя угрюмо.

— Ты идёшь или как?

— Конечно, — сказал Чешир и, глубоко вздохнув, чтобы собраться с духом, последовал за Барни к выходу.

Они молчали, пока спускались на лифте, Чешир снова и снова поправлял перчатки, пока Барни проверял своё оружие. Только после того, как они вышли, Чешир наконец вспомнил, как говорил Якобу, что придёт к ужину.

«Нужно было попросить Берка придумать оправдание, — подумал он, неохотно следуя за Барни через чёрный ход. — Похоже, сейчас с Барни я уже к нему не попаду. Он будет волноваться, если узнает о наших планах. Может, если это не займёт весь вечер, успею принести ему какой-нибудь десерт…»

Они сели в «Плимут» Барни и выехали из города. Был ещё достаточно ранний вечер, солнце стояло высоко, на дороге было много машин, полных людей, возвращавшихся домой с работы. Из-за этого поездка продлится дольше, чем компания в машине хотела бы.

Чешир глубоко ссутулился на своё сиденье, надеясь избежать гнева Барни.

— Так, эм. Как Ванда?

— Отлично, — коротко ответил Барни, не отрывая глаз от дороги.

Чешир не надеялся на большее, но всё равно продолжил.

— Она уже должна скоро родить, да? Где-то через месяц?

— Да.

— Уже придумали имя?

— Да.

Чешир дал ему время, чтобы тот продолжил, но Барни по-прежнему хмурился, глядя прямо. Чешир, никогда не боящийся плохих идей, предположил:

— «Чешир Козлов»?

Барни уставился на него с такой злостью, что Чешир мог бы поклясться, что его сигилы загорелись.

— С чего бы мне называть хоть кого-то в твою честь?

Чешир преувеличенно вздрогнул.

— Просто сказал, это редкое имя. В нём есть что-то необычное.

— Мудак, — проворчал Барни, снова уставившись вперёд.

Чешир оставил его в покое на время, но он не любил долгое молчание, особенно в тяжёлой атмосфере.

«Если бы Якоб был здесь, он уставился бы на меня этим своим взглядом», — подумал он, наблюдая за проплывающим за окном городом. Наконец он глубоко вздохнул.

— Послушай, Барни. Прости, что ударил тебя.

Барни снова нахмурился, но не оглянулся и не прокомментировал, поэтому Чешир продолжил.

— Ты ударил первым, — сказал он. — Но это была… ужасная ночка. Для всех нас. Так что мне не следовало этого делать.

Костяшки пальцев Барни, сжимавших руль, побелели, он выглядел так, будто собирался возразить. Чешир понятия не имел, что сейчас могло сорваться с его языка. Когда сам Барни наконец принял решение, выражение его лица посуровело, что сделало его ещё больше похожим на своего отца.

— Я не прощу тебя за то, что ты с ним сделал, — сказал он. — Никогда. Ты же понимаешь это?

Чешир остолбенел.

— Хорошо.

— Якоб работает с нами долгое время, — продолжил Барни.

— Дольше, чем ты. Он член семьи, в отличие от тебя. Так что завязывай со своей дружбой, ясно? Я главный, ты делаешь то, что я говорю, вот и всё. Понял?

— Понял, — легкомысленно сказал Чешир, отворачиваясь, чтобы опустить окно. — Да, сэр.

Он был уверен, что это вызвало у Барни сердитый взгляд, но его это больше не заботило. Ни один из них не произнёс ни слова всю оставшуюся дорогу.

***

Якобу удалось заснуть, хотя и ненадолго. Когда Миклош вернулся с предложенным им виски, он был не один: Берк и Ханна пришли с ними, оба делали те же самые нерешительно-сочувствующие лица, от которых его тошнило. Но он сел, чтобы поприветствовать их, пальцами зачёсывая волосы назад. Он не хотел давать кому-либо повод спрашивать, как у него дела.

— К выпивке прилагались они, — сказал Миклош, звуча немного слишком жизнерадостно. — Захватил ещё и чеснока.

Подошла Ханна, и хотя в последнее время она была гораздо более частым гостем, чем Чешир, её отношение к нему было таким же.

— Как спалось? — она оборвала фразу на полуслове. — Извини, что разбудили.

— Ничего, — ответил Якоб. Он поправил одеяло на плечах, чтобы это не выглядело так, будто ему нужна помощь. — Я выспался. Останетесь на ужин?

Ханна села рядом с ним на диван.

— Ну, раз ты предложил.

— А я не смогу, но спасибо, — сказал Берк, взмахнув бутылкой виски. — Босс пригласил меня выпить.

Якоб хмуро посмотрел на каждого из них. Даже будучи ещё немного сонным, он мог легко уловить странное напряжение в комнате.

— Можешь прийти позже, — сказал он, наблюдая за ними. — Чешир тоже придёт.

Миклош оторвался от приготовления супа, но посмотрел не на Якоба, а на Берка. Ханна тоже посмотрела. Они оба ждали, и Якоб уже мог представить, что тот собирался сказать. Конечно же, Берк почесал затылок и ответил:

— Вообще-то, Блум занят сегодня вечером.

Якоб впился в него свирепым взглядом. Сейчас он был не особо рад, что Берк находил его пугающим, но иногда это было полезно.

— Где он?

Берк сглотнул, внезапно оказавшись в центре множества суровых взглядов.

— Ушёл с девочками Эдит. Забирают что-то для босса. Нужна была рабочая сила.

Якоб поджал губы. Он не мог озвучить свою мысль о том, что он должен быть с ним, а не на работе, но от разочарования его затошнило.

— Что забирают?

Берк пожал плечами.

— Уверен, что он расскажет обо всём, когда вернётся. Я бы не ждал его раньше наступления темноты.

— Девочки присмотрят за ним, — добавила Ханна.

— Хватит меня оберегать, — раздражённо сказал Якоб. — Просто скажи, что он задумал.

— Но это правда, — настаивал Берк.

— Они разгружают товар. Мне уже нужно идти к боссу, — он поднял свой виски. — Если у вас что-нибудь останется, пришлите пару тарелок наверх, ладно?

— Конечно, — пробормотал Якоб и наблюдал за Берком, провожая его на выход. Затем он посмотрел на Ханну. — А если честно, где он?

— Он разгружает товар с девочками, — сказала Ханна не без сочувствия. — Не скажу, где, потому что не хочу, чтобы ты побежал к нему.

Якоб скорчил гримасу, не в силах возразить. Он легко мог представить, какой панической улыбкой сверкнул бы Чешир, появись он перед ним. Беспокойство скрутило его желудок, и, хотя это было глупо, он должен был спросить:

— Он же не делает ничего глупого? Просто физическая работа?

— Насколько я знаю, — ответила Ханна, и хотя она была напряжена, Якоб не был уверен, что она лжёт. — Не беспокойся о Блуме, он может сам о себе позаботиться.

Якоб фыркнул, присаживаясь на диван.

— Ты же знаешь, что это не так.

— Тогда самое время ему научиться, — парировала Ханна. Однако она, казалось, тут же пожалела об этом, поскольку покачала головой и поднялась на ноги. — Девочки присмотрят за ним. Отдыхай, я помогу Миклошу с ужином.

Она оставила его одного, но Якоб не собирался спать. Он пододвинул табурет к окну и устроился на нём, следя за горизонтом в поисках дыма.

***

Адрес Халлоран привёл их к большому складу в Инвуде. Близлежащие предприятия уже закрылись на ночь, и, поскольку поблизости не было ни одного жилого дома, на улице почти никого не было. Барни припарковался в переулке недалеко от здания, чтобы быть начеку: большие двери склада были открыты, можно увидеть крепких мужчин и женщин, слоняющихся внутри среди больших ящиков.

— Даже с нами пятерыми и сколько бы Халлоран ни послала людей, мы не сможем просто взять всё и убежать, — задумчиво наставлял Чешир, прислонившись к приборной панели. — Я мог бы нести один ящик сам, зависит от того, что там.

Барни пожевал большой палец.

— Так как мы это сделаем?

Чешир пожал плечами.

— Ты главный. Я просто делаю то, что ты говоришь.

Барни уставился на него, и когда Чешир не ответил, он раздражённо проворчал.

— Если у тебя нет идей, так и скажи.

— А, ты спрашиваешь меня об идеях? Ну, у меня есть одна хорошая.

— Чёрт, Блум, просто…

Раздался стук в окно Барни, и он подпрыгнул, потянувшись за своим пистолетом, который не смог вытащить из-за ремня безопасности. Когда он понял, что у окна стоит старшая дочь Эдит — Герти, он нахмурился и опустил его.

— Да?

— Наша машина через дорогу, — сказала Герти, указывая большим пальцем в сторону переулка, выходящего к западной стене склада. — Команда Халлоран тоже там, но они говорят, что помогут только с перевозкой товары. Это правда?

— Мы сами справимся, — заверил её Чешир. — Их всего полдюжины.

— Да, но сейчас мы как на ладони, да и они здоровяки.

— Я тоже, у нас всё получится.

— Блум, — сердито перебил Барни. — Какой план?

Чешир снова посмотрел на склад.

«Шестеро на складе, возможно, больше, если других отсюда не видно. Я не могу использовать слишком много огня, если там весь товар. И мы не можем просто… убить всех».

Он сглотнул, думая о входе и возможных путях отхода. Что бы сказал Якоб, если бы был здесь?

— Грузовик, который прислала Халлоран, помечен? — спросил он. Герти пожала плечами. — Я не его разглядел.

— Иди проверь. Если всё чисто, можем подъехать на нём прямо к заливу и сказать, что мы Даймондбэк, едем забрать всё.

Герти кивнула и выпрямилась, но Барни продолжал раздражённо смотреть на него.

— Мы даже не знаем, приезжают ли Даймондбэк, — сказал он. — Или когда они должны приехать.

— И что? На Раптис сработало, — Чешир отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу.

— Но… — Барни попытался сделать то же самое.

— Что ты хочешь им сказать? — потребовал он ответа, когда они встретились перед капотом. — Как ты их убедишь?

— Что-нибудь придумаю, — ответил Чешир, пожимая плечами. — Тем более, у меня лучше всего получается что-то взрывать, да?

Герти уже направилась через улицу, и Чешир хотел последовать за ней, но Барни схватил его за локоть и оттащил назад.

— Что, если это не сработает? — он настаивал. — Они могут не поверить.

— Тогда я придумаю что-нибудь другое, — нетерпеливо ответил Чешир. — Как всегда.

Он начал уходить, но сделал всего несколько шагов, прежде чем Барни снова остановил его.

— Что это, чёрт возьми, за план такой? Что, если они просто застрелят тебя?

— Тогда ты будешь рад избавиться от меня! — Чешир стряхнул его руку. — Халлоран пришла ко мне, а у тебя вообще нет плана, так что отстань от меня, хорошо?

Чешир повернулся и продолжил путь, решив, что его больше не остановят. Пока не услышал щелчок отводимого курка.

Чешир остановился. Он уже ожидал, что почувствует пулю в спине, и не мог пошевелиться, слишком много мыслей одновременно всплыло на поверхность. Когда прошла пауза и ничего не произошло, он осторожно оглянулся через плечо. Конечно же, Барни вытащил пистолет и направил на него, его лицо исказилось от гнева и испуга.

— Ты всегда такой, — прорычал Барни, его рука дрожала. — Такой чертовски уверенный в себе. Я просто ненавижу это в тебе.

Взгляд Чешира метался между лицом Барни и пистолетом.

— Что ты делаешь, Барни?

— Нам было лучше без тебя, — продолжал Барни. — Я столько раз говорил это своему старику, но он никогда меня не слушает.

— Барни, успокойся, — Чешир очень медленно повернулся, чтобы лучше видеть его лицо. — Мы здесь для того, чтобы делать свою работу, верно?

Барни яростно замотал головой.

— К чёрту твою работу! Ты не просто маг, ты урод, и из-за тебя каждого из нас убьют или того хуже!

Чешир сглотнул, его руки под перчатками покрылись потом, когда он подумал о Якобе, лежащем без сознания в больнице. Он снова посмотрел на пистолет, хотя теперь, когда Барни не выстрелил, в его груди трепетал не страх за свою жизнь. Было бы легко просто взорвать его, как он обычно делал с вещами, наблюдать, как Барни исчезает в облаке дыма, совсем как в автомастерской, с оторванными пальцами, покрытой волдырями и обугленной плотью. Возможно, было бы ещё проще просто заставить Барни полностью исчезнуть. Как быстро это было бы, сделать то, на что у него не хватило смелости раньше. Вероятно, была даже возможность сделать всё так, чтобы это могло сойти ему с рук.

«Ты никогда больше не сможешь смотреть Якобу в глаза, если причинишь Барни боль», — подумал он, и это испугало его больше, чем направленный на него пистолет.

— Хорошо, — сказал Чешир, приподняв руки. — Давай, пристрели меня. Иди и скажи боссу, что работа была подставой, и тебе пришлось убить меня.

Палец Барни напрягся на спусковом крючке, и Чешир быстро перевёл дыхание, чтобы продолжить.

— Или ты можешь потерпеть меня ещё немного, тогда мы получим товар и вернёмся с действительно дорогой наградой.

Барни дрогнул, пистолет ощущался тяжелее.

— Я войду туда первым, — напомнил ему Чешир. — Посмотрите, убьют ли они меня, прежде чем заходить, ладно, Барни?

Тот нахмурился сильнее, но его рука слишком сильно дрожала, чтобы он мог сделать хороший выстрел, и со вздохом он опустил пистолет.

— Я тебя ненавижу.

Чешир подождал ещё в течение нескольких стуков сердца, прежде чем со вздохом расслабился.

— Да, я понимаю, — только тогда он понял, что его руки тоже дрожат, он затянул волосы в хвост и поправил очки. — Господи, Барни, если бы я был таким плохим, каким ты меня считаешь, разве я бы уже не взорвал тебя? Давай просто сделаем свою работу.

Решив, что они оба сказали достаточно, Чешир наконец направился в том направлении, куда ушла Герти. Он слышал торопливые шаги, но не придавал этому значения, пока пистолет Барни не ударил его по затылку.

От удара Чешир пошатнулся, его очки упали с лица. Однако ему удалось не слишком сильно растеряться, так что, когда Барни последовал за ним, он смог сделать удар локтём назад. Казалось, что он ударил его прямо в нос. Барни отшатнулся, ругаясь.

— Да что с тобой такое?! — потребовал ответа Чешир. Они были недостаточно далеко от склада, чтобы не привлекать внимания излишним шумом, и он понятия не имел, что сделают дочери Эдит или на чью сторону встанут в драке. Он потянулся за очками, чтобы увидеть, не приближается ли кто-нибудь, но тут Барни набросился на него. Он потерял равновесие, а Барни был достаточно решителен, чтобы сбить его с ног, и они кувырком рухнули на землю. Они сцепились на асфальте.

— Я ненавижу тебя! — заорал Барни, но Чешир навалился на него слишком большим весом, и вскоре его повалили на спину. Даже тогда он не сдавался, брыкаясь и отбиваясь, пока не приложил рукоятку пистолета к виску Чешира. Не предвидев такой исход, Чешир был застигнут врасплох, он упал, а Барни смог залезть на него сверху и перевернуть их. Он тут же снова попытался ударить Чешира пистолетом.

На этот раз затуманенное зрение Чешира вовремя уловило движение. Он схватил Барни за запястье и впился в него пальцами, пытаясь заставить его отпустить оружие. Пистолет выстрелил с оглушительным хлопком, от которого у них обоих на мгновение заслезились глаза. Чешир продолжал наступать, пока не услышал, как оружие упало на землю.

— Ты что, с ума сошёл?! Отвали от меня!

— Пошёл ты! — Барни ударил его по лицу свободной рукой, не слишком сильно, но всё равно чертовски больно. Крепко держа правую руку Барни, Чешир рванулся к другой, но получил ещё один удар, который рассёк ему губу, а затем руку на горле. Они пинались и ругались друг на друга, пока Чешир не услышал другие голоса, кричащие им, и кто-то оторвал Барни от него.

— Ты в порядке? — спросил незнакомый голос, и Чешир сглотнул, позволяя незнакомцу помочь ему подняться на ноги.

— Спасибо, — сказал Чешир, когда выпрямился. Он потёр челюсть и прищурился на оранжевое пятно перед ним. — Эм, где мои очки?

Незнакомец вложил их ему в руку, и он смог хорошенько рассмотреть ужасную ситуацию, в которой они оказались. Двое громил со склада удерживали Барни, в то время как другая пара наблюдала за ним, все были взвинчены и сбиты с толку. Оставшиеся двое рабочих в здании занимались своими делами. Не было никаких признаков присутствия дочерей Эдит, людей Халлоран или грузовика.

— Какого чёрта здесь происходит? — спросила женщина, пришедшая Чеширу на помощь, и в его мозге что-то щёлкнуло, мысли завертелись, он отчаянно пытался придумать, как выйти из ситуации. — Твой друг выглядел так, будто был готов убить тебя.

— Я ему не друг! — огрызнулся Барни, широко раскрыв глаза и вздёрнув окровавленный нос. — И я убью его!

«Что за спектакль? — с тревогой подумал Чешир, зажатый между глазеющими на них рабочими, огнями на складе и кровожадным Барни. В очередной раз ему пришло в голову мысль, как быстро и просто было бы превратить всех четверых незнакомцев в лужи крови, и он задрожал. — Нет, нет, должен быть другой способ забрать товар».

Он оглянулся на склад и сосредоточился на одном из навесных фонарей в дальнем углу. Под ним была груда деревянных поддонов, стоящих достаточно далеко от ящиков. Он молился, чтобы в них было то, за чем они приехали. Он запечатлел картинку в памяти, визуализируя лампочку и деревянные доски под ней.

— Ты в порядке, приятель? — спросила женщина, похлопав Чешира по спине. — Что ты такого сделал, что так разозлил этого мудака?

Чешир обернулся. Ничего не происходило.

— Ха! Что я сделал? — он одарил Барни широкой, насмешливой улыбкой. — Я переспал с его шурином, вот что!

— Подонок… — Барни снова набросился на Чешира, и люди вокруг них удивлённо пялились на них, разинув рты и не останавливая его. Чешир позволил ему ударить себя, и они снова упали на землю, неуклюже барахтаясь. Внезапно они стали зрелищем, за которым было интересно наблюдать. Как только каждый из них получил по паре хороших ударов, определённо привлекая всеобщее внимание, Чешир закрыл глаза и представил лампочку. Взорвись. Взорвись!

Электрическая лампочка взорвалась, осыпав угол склада искрами. Это было достаточно громко, что даже Барни остановился, и все посмотрели на источник. Поддоны загорелись не сразу, что было очень кстати, поэтому Чешир сосредоточился изо всех сил, чтобы помочь огню распространяться. Вспомнив всю свою многолетнюю практику обращения с сигаретами, он разжёг пламя вдоль одной из планок, которая быстро начала потрескивать.

Рабочие, выкрикивая проклятия, помчались обратно к складу. Поскольку Барни был так же отвлечён, Чеширу не составило труда нанести ему последний удар, чтобы сбить его с ног.

— Заводите грузовик, — приказал Чешир, поднимая их обоих на ноги. — Подъезжайте к воротам!

Барни переводил взгляд с Чешира на огонь с непроницаемым лицом. Чешир надеялся, что тот думает о том, что на месте лампочки мог быть он. Одним рывком он схватил свою кепку и побежал на противоположную сторону улицы, не переставая ругаться.

Чешир поправил очки, заметив на дороге пистолет Барни. Он засунул его в задний карман брюк, а затем побежал к складу, где рабочие набрасывали на горящую кучу брезент, пытаясь потушить пламя.

«Всё получится», — сказал себе Чешир, и как раз тогда, когда всем показалось, что они могут сдержать пожар, он зажёг рабочий стол рядом.

— Какого чёрта?! — заорал один из мужчин, таща огнетушитель. — Как…

— Дай сюда, — рявкнула женщина, выхватывая у него баллон. — Я разберусь с этим, уберите ящики отсюда, пока они не загорелись!

Она и ещё один рабочий продолжали бороться с огнём, в то время как остальные бросились к ящикам. Приблизившись, Чешир наконец смог разглядеть круглый логотип Халлоран, нанесённый на их бока.

«Слава богу», — подумал он и, изобразив самое невинное удивление, подбежал к ним.

— Помочь? — спросил он. — Я могу перенести их!

— Выноси эти ящики за дверь, — проинструктировал один из них, и Чешир состроил очень озабоченное выражение лица, когда схватил ближайший ящик. Направляясь к входным дверям, он оглянулся на пожар и, увидев, что они снова близки к тому, чтобы его погасить, поджёг полку с противоположной стороны от сгоревших поддонов.

— Чёрт возьми! — женщина направила на него свой огнетушитель, но насос заскрипел ржавчиной, и больше ничего не вышло. — У нас нет другого?!

Большой грузовик завернул за угол, Герти была за рулём. Она развернула его и въехала задним ходом в помещение, Чешир мог бы расцеловать её за такое мастерство. Задняя дверь скользнула в сторону, открывая вид на двух её сестер, младшая из них подмигнула Чеширу. Пока рабочие суетились и кричали, он подбежал со своим ящиком и передал его в грузовик.

— Несите всё в грузовик! — крикнул он, надеясь, что из-за заполняющего склада дыма остальным будет трудно определить, кто отдаёт приказы. — Быстрее, пока здесь всё не взлетело на воздух!

Один мужчина с ящиком направлялся к другому выходу, поэтому Чешир развернул его, указав на грузовик. Поспешно кивнув, он подчинился. Довольно скоро остальные спохватились и передавали все ящики дочерям Эдит, чтобы те запихнули их в грузовик. Они уже заканчивали, когда один рабочий остановился, в замешательстве переводя взгляд со своих товарищей на девушек.

— Подождите… Откуда взялся этот грузовик?

Чешир схватил со стены лом и швырнул его в ближайший мусорный бак, мгновение спустя он взорвался огненным шаром, и рабочие испуганно подпрыгнули.

— Вперёд, вперёд, вперёд! — подбадривал Чешир, подталкивая мужчину к грузовику. — Становится только хуже!

Слишком поражённый, чтобы жаловаться, он поспешил вернуться к работе. Последний ящик был загружен, и Чешир обменялся улыбкой с дочерью Эдит, прежде чем закрыть дверь перед ними.

— О боже, огонь распространяется на крышу, убирайтесь отсюда! — крикнул он, взрывая ещё несколько лампочек для пущей убедительности. Затем он обежал грузовик к пассажирской двери и залез внутрь

Барни был уже там. Чешир сглотнул, но не было похоже, что его собираются снова ударить, поэтому он рывком захлопнул за собой дверь.

— Поехали! — сказал он Герти, и они выехали, оставив горящий склад позади себя. Он наблюдал, как тускнеет свет в боковом зеркале, и вздохнул. — Фух. Удивительно, но мы это сделали.

— Что, чёрт возьми, это было? — потребовала ответа Герти. — А как ты заставил их нести всё сюда?

— Э-э, пришлось импровизировать, — он посмотрел на Барни, понятия не имея, что делать дальше. — Верно, Барни?

— Верно, — медленно проговорил Барни, уставившись в него, словно ястреб, охотящийся за добычей.

— Ну, это уже не так важно, — сказала Герти.

— Точно. Поедем по скоростному шоссе и недалеко будет поле, там мы должны встретиться с Халлоран.

— Хорошо, — сказал Чешир. — Классно справилась с грузовиком. Так и знал, что можно рассчитывать на тебя в…

Чешир замолчал, высунувшись из окна, чтобы получше рассмотреть картинку в боковом зеркале. Другой грузовик позади с рёвом вылетел на улицу и набирал скорость, преследуя их.

— Ого. Похоже, они уже напали на наш след.

— Уверен, что это не Халлоран? — с тревогой спросил Барни. Раздался выстрел, и пуля попала в боковое зеркало, разбив его. Чешир отпрянул назад.

— Уверен.

— Побыстрее придумай что-нибудь, — сказала Герти. — Мои сестры сзади.

— Сейчас, сейчас, — Чешир открыл свою дверь. — Постарайся ехать ровно.

Схватившись за прочную дверную раму, Чешир высунулся из кабины. Грузовик уже догнал их и следовал вплотную, один человек высунул руку из окна и размахивал револьвером. Чешир думал, куда прицелиться, когда мужчина сделал ещё один выстрел. Он отпрянул назад, пуля пробила дверь чуть ниже его руки, и потерял равновесие, наполовину вывалившись из машины. В панике он пытался за что-нибудь ухватиться, но именно Барни, взявший его подмышку, спас от падения на асфальт. Ухватившись одной рукой за ремень безопасности для опоры, Барни смог оттащить его.

— Спасибо, — сказал Чешир, затаив дыхание, но Барни только нахмурился, поэтому он снова обратил внимание на преследователей.

«Не получится отвлечь погоню, — подумал он, ладони нагревались, когда он прицеливался. — Нужно покончить с ними сейчас».

Правое переднее колесо грузовика вспыхнуло, и мгновение спустя оно оглушительно взорвалось и сбило грузовик. Даже Чешир был застигнут врасплох зрелищем того, как машина съезжает с шоссе, переворачиваясь, разбивая лобовое стекло и визжа кабиной об дорогу. От этого звука у него сердце замирало. А потом всё закончилось, Герти ускорилась, а Барни затащил Чешира внутрь.

— Вы это видели? — взволнованно спросил Чешир. — Чёрт! Это что-то новенькое.

— Ты чокнутый, Блум, — сказала Герти, качая головой. — Чокнутый, но ты молодец.

Барни побледнел и не ответил. Они добрались до поля, о котором говорила Герти, и вышли, направляясь к задней части грузовика, чтобы помочь девушкам выбраться. Когда три сестры начали вскрывать ящики, чтобы взглянуть на количество и состояние товара, Чешир отступил назад, переводя дыхание и вытирая кровь со рта. Разбитая губа, несколько ссадин и то, что скоро станет приличных размеров шишкой на затылке. Учитывая все обстоятельства, не самое худшее, что он мог перенести. Но потом он посмотрел на Барни и уже был не так уверен.

Барни вытирал рукавом окровавленный нос. Даже с плохим освещением после захода солнца было видно, что он невероятно бледный. Его плечи были напряжены и подёргивались. После долгих внутренних дебатов Чешир подошёл ближе.

— Эй, Барни.

Тот подскочил и попытался уставиться на него свирепым взглядом, но был искренне напуган и не смог сохранить свой обычный хмурый вид.

— Что?

— Давай честно, — начал Чешир, стараясь выглядеть как можно более безобидным. — Босс приказал тебе убить меня?

Барни сглотнул и уставился прямо в ответ. Чешир старался не показывать своего напряжения, пока между ними стояло молчание. Одно дело знать, что только Барни хотел его ухода или смерти, но мысль о том, что его «дом», в котором он жил больше пяти лет, был разочарован в нём, было самой глубокой раной в его жизни. Это заставило Чешира почти задрожать от чувства тошноты. Но затем Барни посмотрел в землю и сказал:

— Нет. Он сказал… — скорчил гримасу и засунул руки в карманы. — Он сказал, что если я хочу этого, то должен сделать это или заткнуться навсегда.

«Так много говоришь о желании убить меня, ха».

На протяжении многих лет Чешир много раз говорил себе не принимать ненависть Барни близко к сердцу, но, похоже, это больше не работало, и он не знал, как реагировать.

— Так, эм. Тогда же ты собрался теперь делать?

— Неважно, Блум, — Барни снова вытер нос от крови. — Забудь об этом.

Чешир дал ему ещё время, а затем подошёл ближе. Барни напрягся, когда он вытаскивал пистолет из-за пояса и протягивал рукояткой вверх.

— Значит, у нас всё хорошо, по крайней мере, пока?

Взгляд Барни несколько раз метался между пистолетом и лицом Чешира, прежде чем дотянуться до него.

— Да, — пробормотал он, убирая пистолет в кобуру. — Пока.

— Отлично, — Чешир слегка улыбнулся. — Спасибо, что не дал мне выпасть из грузовика. Ты спас меня.

Барни удивлённо моргнул, не зная, что ответить.

— Ладно, — сказал он, и это было лучшее, на что Чешир мог надеяться.

— Блум, — позвала Герти из грузовика, как раз в тот момент, когда люди Халлоран прибыли на поле в машинах Барни и девочек. — Ты захочешь это увидеть.

Чешир подбежал и забрался внутрь. Большинство ящиков было открыто, и в них лежало разное потрясающе выглядящее огнестрельное оружие, упакованное в солому. Но Герти указывала на длинный узкий футляр с разными маркировками. Выражение её лица было напряжённым и взволнованным, что насторожило Чешира, когда он подошёл.

С первого взгляда он сразу всё понял, и его сердце бешено заколотилось.

— Это оно, — сказал он, когда водители подошли к ним. — Это наша награда.

***

Долгожданный суп был объявлен готовым к подаче в шесть, как и обещал Миклош. Благодаря подаркам от коллег Якоба, им удалось наполнить самую большую кастрюлю в здании. Ханна отнесла миски Берку и боссу, привлекая по пути несколько любопытных носов. Слух распространился быстро, и вскоре половина здания уже заглядывала сюда, якобы проведать Якоба. Он же быстро придумал стратегию: он положил на стол буханки хлеба, которые Чешир принёс ранее, предварительно нарезанные Ханной, и любому, кто пытался задать ему вопрос, очень резко и громко предлагал их. Все поняли намёк, и ему не пришлось произнести ни единого «Я в порядке» за весь вечер.

Виски он держал закрытым. Никто ничего не просил и им ничего не предлагали. Оно никуда не денется, пока Якоб не усадит Чешира рядом с собой на чёртов диван, интересуясь историей о разгрузке грузовиков с дочерями Эдит.

К восьми часам окончательно стемнело, и поток гостей закончился с остатками супа. Якоб извинился и отправился пораньше спать, измученный, но всё ещё горящий решимостью.

«Всё равно, пусть заявится хоть в девять утра, — подумал он, зарываясь в свой матрас. — Если он подойдёт к двери, то уже никуда не уйдёт, пока не выпьет с мной».

Он повторил это себе несколько раз и, наконец, погрузился в сон.

Не прошло и часа, как раздался сильный стук в дверь квартиры. Якоб вздрогнул, сонно моргая, по какой-то причине в его мыслях первой всплыла выпивка, а не пистолет. Затем он услышал знакомый голос, говоривший очень быстро, и нащупал выключатель прикроватной лампы. Когда он включил её, дверь спальни открылась, и сердце Якоба затрепетало при виде широкого силуэта Чешира в дверном проёме.

Затем Чешир шагнул ближе, на свет, и челюсть Якоба отвисла: он выглядел ужасно, с синяками на одной стороне лица, его новый пиджак порван на плечах и весь в саже. Несмотря на это, он широко улыбался, когда плюхнулся на край матраса.

— Якоб! Извини, ты спал, да? Наверное, уже поздно, извини. Но это не могло ждать!

Якоб уставился на него, испытывая искушение дотронуться до синяков.

— Что с тобой случилось?

— М-м? А, ничего, — Чешир потёр подбородок. — Не беспокойся об этом. Ты должен кое с кем познакомиться.

— Но что…

Якоб замолчал, когда понял, что в комнату вошёл и второй человек: женщина в костюме в тонкую полоску, которую он смутно узнал по газете. Она обошла кровать, чтобы сесть слева от Якоба, и он с нескрываемым недоверием посмотрел на неё и на напряжённый взгляд, который она с него не сводила.

— Что происходит?

— Это Тея Халлоран, — представил Чешир, ухмыляясь. — Она та, кто… Ну, полагаю, ты об этом не знаешь, да?

— Что? — Якоб переводил взгляд с них двоих, совершенно ошарашенный. — Владелец компании Халлоран?

— Не возражаете, если я взгляну? — спросила мисс Халлоран, указывая на перевязь, удерживающую левую руку Якоба у груди.

Якоб отодвинулся от нее, по его коже побежали мурашки. Было слишком сложно начать судить о мотивах незнакомца, когда его разум был полон беспокойства о окровавленном состоянии Чешира. Но затем Чешир ободряюще кивнул и, преодолев замешательство, Якоб развязал узел на плече. Ткань упала, обнажив то, что осталось от его левой руки.

Всё, начиная с его бицепса и ниже, было завернуто в марлю. Миклош несколько раз помогал ему менять повязки после выписки из больницы, но Якобу было трудно смотреть на это, и он поймал себя на том, что вместо этого наблюдает за лицом Халлоран. Она, казалось, не была смущена этим зрелищем и не брезговала потянуться к нему. Якоб вздрогнул, но затем замер, когда она очень нежно сжала его предплечье, затем проследила за мышцей вниз к локтю.

— Сохранилось какое-то движение ниже локтя? — спросила Халлоран.

Якоб сглотнул, не чувствуя себя достаточно уверенным, чтобы демонстрировать.

— Немного.

— Ну? — нетерпеливо спросил Чешир. — Что думаете?

Она задумчиво промычала, и даже без всякого представления о том, что происходит или о чём её спрашивают, сердце Якоба заколотилось. Он взглянул на дверной проём и обнаружил, что Миклош наблюдает за ним с таким же волнением, и тоже, кажется, ничего не знал. Затем Халлоран заговорила снова, и он быстро вернул своё внимание ей.

— Нет, — сказала она, нахмурив брови. — Это устройство было сделано для подключения к плечу. Вашему другу от этого не будет никакой пользы.

Чешир поник, вся надежда исчезла с его лица так быстро, что Якобу стало дурно, и он возненавидел её за это.

— Что, чёрт возьми, происходит? — потребовал Якоб, отводя руку.

— Чего вы хотите? — спросил он.

Халлоран всего мгновение сохраняла невозмутимость, пристально глядя на его локоть. Затем она кивнула.

— Но у меня есть локтевой аппарат, — сказала она, и Чешир снова оживился. — Он ещё не поступил в продажу, но уже готов.

Она посмотрела на Чешира, приподняв бровь.

— Это не входило в нашу сделку, но…

Чешир сделал долгий, медленный вдох.

— Но?

— Но я притворюсь, что так и было, — закончила Халлоран, и Чешир, казалось, почти воспарил над кроватью. Она снова повернулась к Якобу. — Когда ты ел в последний раз?

— Что… — Якоб уставился на них обоих, теряясь в догадках. — Где-то в семь. А что?

— Ты что-нибудь пил? Алкоголь, в смысле.

— Нет, да что такое?

Халлоран откинулась назад так, чтобы закинуть левую ногу на кровать. Под брюками у неё был тяжелый рабочий ботинок, что показалось Якобу уже достаточно любопытным, но когда она закатала штанину, стало ясно почему: вместо нормальной конечности из плоти и мышц вся её нога от колена и ниже представляла собой гладкий металлический протез, богато украшенный сложной структурой из поршней и пружин, видимых между пластинами. Якоб открыто разинул рот, хотя и не мог сразу понять, что она намеревалась ему показать. Его больше привлекло почти совершенное мастерство, то, как её нога в сапоге покачивалась взад-вперёд при незначительных движениях её тела. Только когда он почувствовал, как Чешир наклонился к нему, почти вне себя от восторга, до него наконец начал доходить смысл.

— Ваш друг выполнил для меня работу сегодня, — объяснила Халлоран. — И я предложила ему солидное вознаграждение, но он предпочёл, чтобы оно досталось Вам, если не будете против.

Она спустила штанину обратно и опустила ногу на пол.

— Не хотите пойти посмотреть?

Якоб был всё ещё шокирован. Чешир продолжал смотреть на него с таким нетерпением, что он заставил выдавить из себя слова.

— Ладно, — он моргнул. — Сейчас?

— Если только Вы не заняты? — спросила Халлоран, она подавляла усмешку, вставая. — Если не возражаете, я воспользуюсь Вашим телефоном.

Не дожидаясь ответа, она вышла из спальни, оставив сбитого с толку Якоба. Он повернулся к Чеширу.

— Что происходит?

— Она владелица корпорации «Халлоран», — оживлённо ответил Чешир, будто это что-то объясняло. — И она платит нам за работу… Ну, рукой.

Чешир спрыгнул с кровати и начал поднимать Якоба.

— Хотя бы давай взглянем, хорошо? Если не подойдёт или ещё что-то будет не так, по крайней мере, мы хотя бы посмотрим. Ну?

Рука? Якоб крепче прижал к себе свою левую.

— Но как… — тут вмешался Миклош, и это было кстати, потому что Якоб начал чувствовать слабость.

— Я помогу одеться, — предложил он, подталкивая Якоба. — Чешир, можешь сходить за ботинками?

— А, да, конечно! — Чешир каким-то образом выглядел взволнованным и испытывающим тошноту одновременно, одаривая их обоих улыбкой и направляясь к выходу.

— Я знаю не намного больше тебя, — Миклош опередил первый вопрос Якоба, когда они остались одни. Он достал чистую пару брюк и развернул их, чтобы Якобу мог влезть.

— Берк сказал, что был на работе, но он не упомянул Халлоран или ещё кого-то, — он внимательно наблюдал за Якобом. — Ты в порядке?

— Я не знаю, — честно ответил Якоб. Он потёр внутреннюю сторону локтя, где его трогала Халлоран, пока Миклош ходил за рубашкой. — Он сейчас говорил о том, что мне хотят поставить протез?

— Именно, — Миклош помог ему надеть рубашку, стараясь не смотреть слишком долго на то, что осталось от руки, когда Якоб вытянул её, чтобы просунуть в рукав. — Мы ведь говорили об этом? Что, возможно, ты захочешь чего-то подобного, когда поправишься.

Якоб попытался вспомнить, позволяя Миклошу заменить и перетянуть его повязку.

— Наверное. Но не так. Ты видел, что было у неё?

— Посмотрим и подумаем.

Они закончили и направились в главную комнату, где Халлоран разговаривала с кем-то по телефону, Чешир переставлял несколько пар обуви Якоба, а Барни сидел на диване. Якоб остановился, чтобы посмотреть на него: лицо Барни было так же усеяно синяками, как и Чешира, на верхней губе виднелся мазок засохшей крови. И он открывал виски.

— Барни, — резко сказал Якоб, и тот вздрогнул, чуть не выронив бутылку. — Что с тобой случилось?

— Э-э, ничего, — Барни смущённо потёр лицо и поднял бутылку. — Не возражаешь?

Якоб уставился на него, не зная, что ответить, но затем Миклош ответил за него.

— Да, бери, — он наклонился к уху Якоба.

— Потом принесу ещё, — сказал он, и Якоб почувствовал себя глупо из-за этого, он покачал головой и направился к двери.

Чешир остановился на паре ботинок, которые он водрузил на место. Якоб шагнул в них, пошатываясь, и Чешир протянул ему руку. Он немедленно ухватился за неё, поражённый внезапным, нелепым впечатлением, что прошли недели с тех пор, как они были так близко друг к другу, не говоря уже о прикосновениях. На этот раз, к счастью, Чешир не пытался вырваться, держа его, пока Миклош не принёс пальто и бумажник Якоба, и им пришлось отпустить руку.

— Боюсь, у меня в машине не так много места, — сказала Халлоран, вернувшись после телефонного разговора. — И я всё равно не могу допустить, чтобы в офисе бегало столько людей.

— Всё нормально, — сказал Миклош и ободряюще хлопнул Якоба по плечу. — Пойду накормлю Барни.

— Спасибо, — сказал Якоб, и слишком много искренности сделало его голос напряжённым.

Якоб, Чешир и Халлоран вышли из здания, присоединившись к водителю Халлоран в её элегантном чёрном седане, который не соответствовал ни одной модели, знакомой Якобу. Чешир придержал для него заднюю дверь, и как только они устроились вместе, он внезапно понял, что всё-таки получил свою возможность. Может, это был не диван, и он отчаянно, как никогда, хотел выпить, но тесное помещение означало, что ему не нужен был никакой предлог, чтобы прижаться к Чеширу. Сначала Чешир держался очень тихо, но как только они отъехали от здания, а Якоб упрямо давал понять, что хорошо устроился и не собирался двигаться. Поэтому Чешир расслабился, перекинув руку через спинку сиденья, чтобы освободить ему место.

Наконец. Якоб оказался под рукой Чешира, сделав глубокий вздох. Обычно он использовал бы угрюмый взгляд или несколько пробормотанных протестов, чтобы скрыть, насколько ему приятна компания Чешира. Но сейчас он не пытался притворяться. После изнурительной недели в больнице и дней беспокойного выздоровления в окружении слишком большого количества людей у него не осталось сил на притворство. Даже запах магии и дыма, который должен был внушить ему какой-то страх после того, что произошло, был слишком знаком, чтобы испортить ему настроение.

— Расскажи, что случилось с твоим лицом, — попросил Якоб.

— Э-эм… — Чешир поёжился, но, похоже, ему тоже было не до лжи.

— Барни случился, — признался он, хотя и поспешил добавить: — Но тебе не о чем беспокоиться. Нам с ним просто нужно было кое-что уладить. Мы в порядке.

Якоб нахмурился. Было удивительно трудно представить Чешира и Барни вовлечёнными в драку, даже нелогично.

— Серьёзно?

— Да, — Чешир пожал плечами.

— Думаю, это ему помогло, — сказал он, но затем его тон изменился, став более мрачным. — Он просто хотел, чтобы я знал… насколько ты важен. Для него и для банды.

Якобу не понравилось, как это прозвучало, и он поклялся как-нибудь обсудить это с Барни позже.

— Я не просил его об этом. Мне не нужна его защита.

— Да, я знаю. Не то чтобы ты не мог надрать мне задницу, если бы захотел, — Чешир медлил с продолжением.

— Но, знаешь, он спас мне жизнь. Сумасшедший, да? — он усмехнулся, что, по мнению Якоба, было уже намного лучше. — Я не знаю, как закончилась бы эта работа без него. И всё это было для того, чтобы вернуть мисс Халлоран часть её технологий. Я не знал, что они делают такие штуки, как протезы рук и тому подобное! Но в ящиках, которые мы забрали, были рука и нога, так что я подумал…

Он откашлялся, и Якоб почувствовал, как тот повернул голову, словно пытаясь поймать его взгляд, хотя они были слишком близко друг к другу для этого.

— И я решил, что стоит попробовать, — закончил он, снова более сдержанно. — Да, даже если это сработает, это не вернёт всё, как было. Но ты должен был хотя бы знать…

— Мне не нужно всё, как было, — сурово перебил Якоб. — Во-первых, я никогда не винил тебя.

— Я знаю, но…

Но он не верил. Якоб хотел поспорить с ним, но на это у него тоже не было сил, поэтому он только придвинулся ближе и надеялся, что Чешир как-нибудь поймёт.

Их привезли в Нижний Манхэттен, где, несмотря на поздний час, улицы всё ещё полнились людьми. Якоб заметил отель «Оливье Люкс» и сморщил нос, когда они повернули к зданию через дорогу. Они припарковались в небольшом гараже за домом, и Халлоран провела своих гостей через служебную дверь к лифту.

— Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за недавней демонстрации, — сказала она, когда они поднялись на третий этаж. — Судя по нашей репутации, вы должны знать, что наша работа не имеет себе равных.

— Надеюсь, мы не будим Ваших людей, — сказал Чешир. — Но мы ценим всё это.

— Будете? Кто сказал, что они спят? Вот сюда, — дверь открылась, и она продолжила идти первой, её водитель отделился от шествия, когда она повела их по короткому коридору к двери с надписью «Лаборатория 4». Якоб затаил дыхание, теперь, когда у него было время разобраться в ситуации, ему было очень любопытно узнать, как на самом деле выглядит халлоранская лаборатория.

Женщина открыла дверь, и на них сразу же обрушился запах масла и кофе. Лаборатория была заставлена рабочими столами, каждый из которых был оснащён инструментами и станками для металлообработки, на взгляд Якоба, по последнему слову техники, и всё же здесь царил полнейший беспорядок. Каждый стол был в пятнах и захламлён, свёрла небрежно брошены на них, повсюду были разбросаны куски металла и треснутые сварочные шлемы. Занят был только один стол: тучная мускулистая женщина с короткой стрижкой склонилась над своей работой, её некогда белый лабораторный халат был беспощадно заляпан маслом.

— Вольно, солдат, — поприветствовала Халлоран, хотя поза женщины не поменялась, она даже не потрудилась поднять глаза, когда они вошли. — Готова принять нас?

Женщина хмыкнула, поправляя свой увеличительный окуляр, похожий на инструмент часовщика.

— Как бестактно, — сказала она, но когда подняла глаза, её лицо отразило обеспокоенность. — Да, всё готово. При условии, что он не выше метра девяносто.

Прищурившись, она посмотрела на Чешира, но мгновение спустя заметила Якоба. Выражение её лица быстро смягчилось, окуляр упал, но она словила его. Отложив это в сторону, она протянула Якобу обе руки.

— Давайте посмотрим.

Якоб поджал губы, но принял помощь Чешира снять пальто и, глубоко вздохнув, взял женщину за руку. Она сжала его пальцы, возможно, пытаясь подбодрить, в то время как другую руку держала там, где должна была быть левая рука Якоба. Она на несколько мгновений замолчала, оценивая.

— Это максимум, на сколько Вы можете вытянуть левое предплечье? — спросила она.

Якоб боролся со своим инстинктивным желанием отступить, только благодаря постоянному присутствию Чешира рядом с ним. Он вытянул остатки своей левой руки так далеко, как только мог; на мгновение он почувствовал, как его рука легла в её, и дрожь прошла по его телу. Женщина подержала его ещё мгновение, а затем опустила обе руки.

— Хорошо, — сказала она. — Как давно Вы её потеряли?

— Десять дней назад, — сказал Якоб, втягивая локоть обратно.

— Это хорошо? — с тревогой спросил Чешир. — Или этого недостаточно?

— Вообще-то, всё хорошо, — ответила Халлоран, когда техник повернулась обратно к своему столу. — Если Вы ещё выздоравливаете, будет легче полностью вылечиться сразу.

Техник вернулась, показывая им обещанный аппарат: человеческую руку, изготовленную из металла, с длинными пластинами, составляющими предплечье, более тонкими сегментами и шарнирами, образующими запястье и пальцы. В отличие от остальной лаборатории, она была чисто отполирована, на стыках свежая смазка, каждый край отполирован до блеска. Грудь Якоба сжалась, когда он осторожно протянул руку, ткнув в металл кончиками пальцев. Он никогда раньше не видел такого сложного механизма, у него закружилась голова.

— Очевидно, у этого есть свои ограничения, — сказала техник, беря инструмент со своего стола. Она вставила его в часть руки, и несколькими поворотами запястья указательный палец начал двигаться взад-вперёд. — Мы разобрались с пальцами ног только в прошлом году. Но они двигаются. Принцип тот же.

— Как? — спросил Якоб. Он заставил себя сделать вдох, чтобы не потерять сознание. — Как пальцы двигаются независимо друг от друга?

Женщина скорчила гримасу.

— Ну, это чрезвычайно сложно. Но эта часть, — она постучала по плоскому краю устройства, — будет прикреплена прямо к лучевой и локтевой костям. Мышцы задействуют механизм, создавая движение.

Она снова согнула указательный палец, но медленно, демонстрируя управление.

— Не волнуйтесь, есть инструкция.

Чешир крепко сжал плечо Якоба. Он инстинктивно прижался к нему.

— Ну разве не здорово? Всё получится, да ведь?

— Насколько хорошей будет подвижность, будет зависеть от состояния его мускулатуры, — сказала Халлоран. — Чего мы не узнаем, пока не вмешаются хирурги.

Она посмотрела на своего сотрудника.

— Они готовы? — спросила она.

— Команда прибыла как раз перед вами. Им потребуется некоторое время, чтобы подготовиться, — техник повернулась на своём стуле, чтобы вернуться к работе. — Что хорошо, потому что нужно немного удлинить предплечье, чтобы сделать его симметричным.

— Отлично, тогда мы встретимся в зале, когда будет готово.

Халлоран направилась к выходу из комнаты, и Якобу потребовалось некоторое время, чтобы понять её действия и последовать за ней.

— Я хотел бы побольше рассмотреть, — сказал он.

— Скоро, — Халлоран махнул ему и Чеширу, чтобы они выходили из лаборатории. — Но сначала нам нужно осмотреть Вашу руку, чтобы убедиться.

Якоб позволил ей проводить себя, и когда он снова заглянул в лабораторию, то заметил, что лаборантка была в толстых чёрных ботинках, точно таких же, как у Халлоран.

— Честно говоря, я рада, — заявила Халлоран, возвращаясь с ними к лифту. — Я надеялась, что Вы возьмёте именно что-то из наших изделий, мистер Блум. Трудно предугадать реакцию на продукт до его появления на рынке, так сказать. Это очень интересная возможность. А возможности всегда полезны для бизнеса.

— Я благодарен, — сказал Чешир, переводя взгляд с неё на Якоба. — Не только потому, что это возможность для бизнеса.

— Хм? — Халлоран посмотрела на Якоба и выпрямилась. — О чёрт, я веду себя бестактно?

Она тяжело вздохнула, когда лифт выпустил их на втором этаже.

— Я работаю над этим.

Она, как всегда, вырвалась вперёд, и, когда пара последовала за ней, Якоб понизил голос.

— Это точно Тея Халлоран?

— Знаю, — сказал Чешир с улыбкой. — Она немного странная.

Он снова положил руку на плечо Якоба.

— Всё же хорошо? Знаю, это слишком много для одного раза. Если хочешь повременить…

— Нет, мне всё нравится, — Якоб держался ближе к Чеширу, не желая отпускать его. — Хочу, чтобы всё получилось.

Они встретились с хирургической бригадой в небольшом кабинете с смотровым столом. Несмотря на то, что они явно были оторваны от своей личной жизни, каждый относился к Якобу с интересом и симпатией, которые быстро переросли в волнение из-за работы, которая им предстояла. Они развернули его руку для тщательного изучения, кудахтая над элементарными приёмами больничных врачей и их чрезмерной накладкой швов. Его беглый взгляд на аппарат и удивление, как он работает, затмили его беспокойство по поводу их непрофессионализма, и он не мог принимать их критику близко к сердцу. После долгих осторожных прощупываний и тщательных измерений ведущий хирург настоял на том, что Якобу нужно было помыться и переодеться в больничный халат, прежде чем они смогут приступить к рентгеновским снимкам и другим анализам.

— Ещё немного, и пути назад не будет, — сказала Халлоран, наконец проявив искреннюю серьёзность. — Необязательно делать это сейчас, если нужно больше времени. Я не настолько бесчувственная, чтобы требовать сделать это сейчас или никогда.

Якоб сжал кулак. Врачи выжидающе наблюдали, как и Чешир, весь в синяках. Он должен был признать, что чувствовал давление. Но что более важно, он подумал о том неприятном чувстве, когда узнал, что Чешира позвали работать без него, ведь он не мог присутствовать. Он думал обо всех тех мелких и разрушительных изменениях, которые уже произвели на него впечатление, о том, как отчаянно он хотел вернуться к нормальной жизни. Он не был уверен, что вообще сможет остаться с бандой, если снова не сможет быть дееспособным.

— Я согласен, — сказал он, укрепляя свою убеждённость. — Если это может сработать, нет причин ждать, да ведь?

Он посмотрел на Чешира, но было трудно смотреть на него, когда на его лице отражалось столько эмоций, и он быстро перевёл взгляд на Халлоран и хирургов.

— Я хочу сделать это как можно скорее, пока моя рука не зажила полностью.

— Отлично! — Халлоран схватил его за руку и энергично потрясла. — Мне нужно это согласие в письменном виде. Предстоит большая подготовительная работа, долгая ночь для всех нас, но поскольку это неофициально, мы сможем преодолеть большую часть бюрократической волокиты.

Она оттащила его от Чешира, и он немного напрягся, не готовый почувствовать, как успокаивающая рука покидает его плечо.

— Они позаботятся о Вас, — пообещала она, направляя его под приветственное рукопожатие ведущего хирурга. — Вы не пожалеете об этом.

Они вывели его из кабинета, и когда направились по коридору, Халлоран остановила Чешира.

«Я хочу, чтобы он пошёл со мной», — подумал Якоб, и он мог бы поклясться, что лицо Чешира говорило то же самое, но не было времени озвучить это, потому что его провели через другую дверь. Последнее, что он видел, был Чешир, уверенно улыбающийся и машущий ему рукой.

— Удачи! — крикнул Чешир, и дверь за ним закрылась.

***

Как только Якоб скрылся из виду, Чешир испустил долгий вздох. Хотя он был абсолютно уверен, что делает всё, что в его силах, его желудок скрутило тревожным узлом при мысли о том, через что Якобу предстояло пройти. Он был благодарен, когда Халлоран сильно похлопала его по руке и спросил:

— Хотите выпить?

— Да, — немедленно ответил Чешир. — Было бы славно.

Халлоран снова повела его к лифту, на котором они поднялись на верхний этаж. На этом уровне это напоминало самое обычное офисное здание, с офисом самой женщины в конце длинного коридора. Здесь тоже царил своего рода творческий беспорядок: статуэтки на полках, заваленные шляпами и незаконченными чертежами, картины на стене, покрытые пятнами неопределённых сюжетов, паяльник, который выглядел так, словно им регулярно пользовались, лежал на рабочем столе. Халлоран предложила ему присесть и достала из шкафа бутылку красного вина. Она поставила его, штопор и два бокала на стол, а затем, к удивлению Чешира, повернулась, чтобы уйти.

Чешир повернулся на стуле, чтобы посмотреть на неё, сбитый с толку.

— Вы не будете?

— Я бы с удовольствием, но предпочту наблюдать за процедурой, — ответила она как ни в чём не бывало. — Но пейте столько, сколько хотите, у меня алкоголя предостаточно.

Чешир привстал.

— Подождите, я бы тоже хотел посмотреть, если…

— Боюсь, об этом не может быть и речи, — Халлоран остановилась в дверях и обернулась ровно настолько, чтобы бросить на него серьёзный взгляд. — Политика компании запрещает присутствие зрителей. Оставайтесь здесь, пока они не закончат.

Она указала на него.

— Оставайтесь именно здесь, хорошо? — и, приложив огромные усилия к тому, чтобы запугать его, она вышла и закрыла за собой дверь.

Чешир снова опустился на сиденье. У него внезапно пропало настроение пить, но он всё равно откупорил вино и налил себе бокал. Оно было не таким дорогим, как он ожидал от женщины с таким достатком, но сладкий вкус идеально подходил ей. Сделав несколько глотков, он снял пиджак и ослабил галстук, усаживаясь в предложенное кресло.

«Якоб… Пожалуйста, пусть всё пройдёт хорошо».

Его мысли вернулись к их поездке на заднем сиденье машины Халлоран, когда Якоб так тесно прижимался к его руке, и он снова потянулся за вином.

***

Якоб выдержал тесты хирурга, говоря как можно меньше. Ему выделили небольшую стерильную палату с кроватью, ванной и медицинским оборудованием, но без окон. Следуя инструкциям, он быстро принял душ и переоделся в приготовленную для него больничную рубашку. Затем его увезли на инвалидном кресле, хоть и не было никакой необходимости, на рентген, на анализы и забор крови. Он ждал в палате в течение часа, пока они обрабатывали и обсуждали результаты. Хотя они предложили ему поспать, это было нелегко в комнате с единственным выходом и возможностью быть в полной темноте или с освещением из ярких лампочек белого цвета.

Поэтому он растянулся на кровати и вытянул руки перед собой, пытаясь представить протез. Он пошевелил пальцами правой руки и представил, как металл и шестерёнки дёргаются в ответ там, где должна была быть левая. Он снова и снова задавался вопросом, насколько подвижным может быть механизм, сможет ли он открыть дверную ручку или подержать сигарету, или он мог надеяться только на причудливо выглядящая модель, которой едва хватает мастерства, чтобы выбить кому-нибудь зубы, потратив на это все его силы.

Ему было интересно, где Чешир, что он делает, о чём думает, и есть ли у него хоть какое-то представление о том, что он на самом деле предложил ему. Если бы Халлоран заплатила ему за работу вместо того, чтобы предлагать ему это, то какая была бы сумма? Сколько костюмов он мог бы купить? Он был занят вычислениями, пока не вернулся ведущий хирург с Халлоран и той женщиной, что была с ними ранее, плетущейся позади.

— Выглядит очень многообещающе, — объяснил хирург, когда они демонстрировали результаты. — Вы определённо достаточно здоровы, чтобы перенести операцию. И, судя по рентгеновскому снимку, там достаточно оставшейся мускулатуры, чтобы аппарат мог работать.

— Вы почти идеальный кандидат, — согласился техник. — Устрашающе идеальный.

— Она хотела сказать, — поправила Халлоран, придя ему на помощь, — что судьба распорядилась неожиданным образом, даже чрезвычайно удачно. Нужно ещё немного времени, чтобы подготовить операционную, а затем мы начнём, если Вы готовы.

— Я хочу снова увидеть протез, — ответил Якоб. — Тогда я буду готов.

Техник согласилась, и пока Халлоран и её врач вернулись к приготовлениям, она провела следующие полтора часа, показывая ему аппарат, который вскоре будет вживлён в его тело. Она даже открыла несколько панелей, чтобы он мог взглянуть на внутренние механизмы. Хотя Якоб часто возился с оружием, автомобилями и множеством небольших механизмов, сложность этой машины была далеко за пределами его опыта, что он почти не мог в этом разобраться. Женщина терпеливо объяснила ему всё и пообещал, что у них будет гораздо больше времени для обсуждения и практики, как только операция будет завершена.

Когда они заканчивали, Якоб снова взглянул на её рабочие ботинки.

— Могу я спросить кое о чём?

— Если речь о моих ногах, то да, они ненастоящие, — она встала со стула, чтобы закатать штанину и показать ему: её голень была сделана из металла, точно так же, как у Халлоран. — Обе, от колена и ниже. И если интересно, что имела в виду начальница, когда назвала меня «солдатом», то да, это тоже правда.

Она снова закатала штанину и выпрямилась.

— Я была медсестрой во время войны. Такие вещи там случаются часто.

— Каково это? — спросил Якоб, но затем изо всех сил пытался найти лучший способ выразить мысли. — Очевидно, что это сложнее, но…

— Я не буду вешать лапшу на уши, — со знанием дела перебила она.

— Это ужасно. И так будет всегда, независимо от того, насколько хороша технология. Но когда мы с Халлоран начали работать над этим, она сказала мне, — она наклонилась вперёд, опираясь на колени, чтобы придать себе вид полной серьёзности, — что бы со мной ни случилось, мы сделаем всё, что в наших силах. И сейчас мы делаем лучшее из возможного. Так что с этим вполне можно справиться, верно?

Плечи Якоба расслабились, когда он осознал её слова.

— Да, — сказал он, уже надумывая слишком многое. — Вы правы.

Наконец, приготовления были завершены. Техник вкатила его в операционную — вторую, в которой Якоб когда-либо был, хотя первого раза он не помнил. Было трудно не испугаться силы освещения и смотрового окна из толстого стекла, за которым должна была находиться Халлоран. И кто-то ещё? Но он напомнил себе о Чешире, ожидающем его где-то в здании, и это помогло успокоить его нервы, когда его положили на стол.

— Просто дышите, — сказал один из врачей, надевая маску ему на лицо. — Когда проснётесь, всё уже закончится, а впереди будет новая жизнь.

Якоб вдохнул газ и через несколько минут крепко заснул.

***

Чешир ждал в кабинете Халлоран несколько часов. Он выпил очень много вина, хотя и не так много, как мог бы, если бы не остановил себя. Он осмотрел полки в поисках книг и даже попытался прочитать несколько, пока его мозг не задымился от обилия технического жаргона. Он попытался порыться в столе, но все ящики были заперты, так что он решил переставить картины на стенах. Мудро поразмыслив, он воздержался от мысли воспользоваться паяльником.

Было далеко за полночь, когда раздался стук в дверь, и Чешир резко выпрямился, его сердце подскочило к горлу. Но вошла Грейс, одетая в блестящее красное платье, её волосы были завиты и заколоты. Он в замешательстве уставился, как она пересекла комнату и подошла к нему.

— Грейс? Что ты здесь делаешь?

— У меня только закончилось выступление через дорогу, — ответила Грейс. Она сочувственно улыбалась ему, и по какой-то причине это заставило его почувствовать себя слабым. — Я не видела там Теи, поэтому решила, что она работает допоздна, и зашла поздороваться. Её ассистентка рассказала мне всё.

Она коснулась его руки.

— Уже есть какие-нибудь новости?

— Нет. Нет с тех пор, как они забрали Якоба на операцию… — размышления об этом слишком долго вызывали у него головокружение в течение нескольких часов, поэтому он быстро покачал головой, а затем указал за спину. — Не хочешь помочь мне допить вино?

Грейс села в кресло, а Чешир прислонился спиной к столу, наливая ей бокал.

— Тебе невероятно повезло, — сказала она. — Я знала о ноге Халлоран, но мне и в голову не приходило, что она может сделать что-то подобное для Якоба. Если бы не то ограбление, которое ты провернул на днях, мне бы никогда не пришло в голову познакомить тебя с ней.

— Спасибо, — искренность подкрадывалась к нему так яростно, что сделала его голос грубым. Он прочистил горло. — Немного безумно, что всё так хорошо сложилось, да? Может, это судьба или что-то в этом роде.

Грейс сделала большой глоток вина, а затем усмехнулась.

— Хорошо сложилось? — эхом повторила она. — Наверное, да, но ты выглядишь дерьмово.

Она поморщилась, когда поднялась на ноги и потянулась к его синякам.

— С что с твоим лицом?

Чешир откинулся назад, подальше от её прикосновений.

— Всё в порядке, — заверил он её. — Благодаря вину я почти не чувствую боли.

Обычно он был бы в состоянии сделать подобную ложь довольно убедительной, но он был слишком измотан, чтобы приложить усилия. Грейс видела его насквозь, и когда она отставила свой бокал в сторону, Чешир напрягся, готовясь к невыносимому сочувствию.

— С ним всё будет хорошо, Чеш, — сказала она.

Он хотел ответить уверенно и обаятельно. Он действительно хотел. Но его руки сжали край стола, и он выпалил:

— Ты не можешь быть в этом так уверена.

— Он Якоб Данович. Ты лучше, чем кто-либо знаешь, какой он крутой, — она снова протянула руку, и Чешир замер, пока она поправляла его сбившийся воротник. — Если эта штука не подойдёт, они просто уберут всё, и ему будет не хуже, чем если бы вы даже не попробовали.

— Но разве не хуже? — настаивал Чешир, изо всех сил пытаясь сохранить то немногое самообладание, которое у него ещё оставалось. — Дать ему надежду, когда ничего в итоге не получится?

Грейс покачала головой.

— Если бы он не хотел рисковать, он бы послал тебя, не так ли?

Она хотела подбодрить его, но Чешир слишком долго представлял, как Якоб будет ругаться на него. С тех пор как он увидел, как Якоб просыпается в больнице, он ожидал этого каждый раз, когда он открывал рот: боль и вина, которые ему приходилось скрывать, вырвутся наружу. Он представлял это так живо и так много раз, что даже простой намёк Грейс на это заставил его похолодеть от ужаса. На этот раз Якоб признал бы, что ненавидит его, как и Барни, как Ханна и вся остальная банда. На этот раз наверняка.

— Чеш? — Грейс коснулась его щеки. — Ты в порядке?

— Я не хочу, чтобы он ненавидел меня, — тихо проговорил он.

— Он не ненавидит тебя, — заверила его Грейс, хотя её голос звучал не совсем убеждённо. — Я уверена в этом. Он просто…

Чешир не дослушал. Он больше не мог сдерживаться. Слёзы навернулись на его глаза, и он зажал рот рукой, пытаясь бороться с тем, в чём уже проиграл. Дни горя и страха наконец захлестнули его, и он заплакал, вжав голову в плечи.

— Чеш? — Грейс на мгновение застыла, совершенно ошеломлённая, но быстро взяла себя в руки.

— О, Чеш, не надо, — пробормотала она и обвила руками его шею, притягивая к своему плечу. — Ш-ш-ш, всё хорошо, всё в порядке.

Она не знала, что делать, но обняла его, гладя по волосам.

— Пожалуйста, не плачь. Всё будет хорошо.

«Как всё может быть хорошо, если Якоб ненавидит меня?» — подумал Чешир и зарыдал, уткнувшись в плечо девушки.

***

Якоб очнулся от наркоза с тяжёлым и затуманенным чувством. Потребовалось несколько минут, чтобы он пришёл в себя настолько, чтобы хотя бы разглядеть комнату вокруг себя, хотя там нечего было разглядывать: четыре белые стены, кровать, на которой он лежал, туалет и раковина, отгороженные от остальной части комнаты занавеской. Окон не было, из-за чего невозможно было сказать, как долго он был без сознания или какое было время суток. Когда к нему вернулась часть его сил, он решил проверить себя, обнаружив, что его левая рука была привязана к спинке кровати кожаными ремнями у бицепса, локтя и запястья. И он уставился на это.

Там, где должна была быть его рука, была рука. На мгновение глаза сыграли с ним злую шутку, и показалось, что это была его рука из плоти и костей, что её пронзали тысячи иголок. Он моргнул, и иллюзия рассеялась это был протез и повязка из марли, скрывающая место соединения мышц с металлом. Боль покалывала в его локте, тупая и далёкая, словно он пытался разглядеть свет сквозь туман. Как только его зрение прояснилось, он посмотрел на свою кровать, надеясь найти Чешира.

Но стул там был пуст, и острая боль одиночества, которую он почувствовал, обнаружив это, потрясла его. После всего, это было единственным, что его волновало. Его горло сжалось. Как он мог продолжать надеяться, что это когда-нибудь изменится?

Ничего не оставалось, как вернуть внимание к руке. Он был привязан достаточно сильно, чтобы не иметь возможности проверить движение и вес, но он сосредоточился на кончиках пальцев.

Он собирал воедино свои воспоминания об открытых панелях и механизмах под ними, о том, что кончик пальца соединяется с кабелем. Кабель соединяется с одной из главных пружин. Главная пружина соединяется с переключателями на плате. Он нахмурился. И переключатели срабатывают…

Якоб пошевелил пальцами на правой руке, сильно концентрируясь на сухожилиях предплечья и ощущениях каждого из них. Затем он посмотрел налево. Он глубоко вздохнул, сосредоточившись. Средний палец дернулся.

Якоб выдохнул с резким вздохом облегчения от смеха. Работает. Он сделал ещё один вдох, желая попробовать снова, но тут дверь открылась.

— О, Вы проснулись, — сказал ведущий хирург и снова вышла, чтобы помахать кому-то в коридоре. Затем она заняла место рядом с кроватью. — Наверное, всё ещё чувствуете вялость после морфия, но как в остальном?

— Вялость, — подтвердил Якоб, — но в остальном, всё в порядке. Мне не очень больно.

Он снова посмотрел на свою левую руку, волнение бурлило в нём.

— Кажется, всё получилось! Палец пошевелился.

— Лучше не пытаться сейчас, — пожурила его хирург. — Вы же не хотите переутомляться.

— Она права, — согласилась техник, когда вошла. — Думаете, почему Вы привязаны?

— Я просто хотел узнать, сработало ли, — сказал Якоб, испытывая сильное искушение возобновить попытки.

— В любом случае, ещё слишком рано. Нужно время.

Якоб нахмурился. Он слишком часто игнорировал хорошие советы и уже планировал попробовать ещё раз, как только они уйдут.

«Хочу, чтобы Чешир увидел, что всё получилось, раз он так усердно работал, чтобы достать это», — подумал он.

— Где мужчина, с которым я пришёл? Он ещё здесь?

— Наверное, мисс Халлоран отвела его в отель через дорогу, — сказала хирург, осматривая глаза Якоба, а затем проверяя его пульс. — Чтобы освежиться и позавтракать.

— Завтрак? — Якоб внимательно наблюдал, как техник перешла на другую сторону от него, чтобы проверить протез. — Который час?

— Почти семь утра, — сказала техник, очень осторожно сгибая и выпрямляя каждый палец, чтобы проверить сопротивление.

Якоб удивлённо уставился на неё.

— Уже столько времени прошло? — он переводил взгляд с одной женщины на другую. — Значит, вы совсем не спали?

— Мы к этому привыкли, — ответили они в унисон и обменялись улыбками, прежде чем вернуться к своим обязанностям.

— Вам нужно поспать, — сказала ему хирург. Удовлетворённая его состоянием, она встала. — Отдохните ещё несколько часов, и к полудню мы сможем лучше проверить результаты. До этого, пожалуйста, не пытайтесь.

— Хорошо, — Якоб и близко не был таким хорошим лжецом, как Чешир. — Спасибо, доктор. Вам обоим.

— Приберегите это для босса, — сказала техник, и обе женщины вышли.

Как только дверь за ними закрылась, Якоб снова сосредоточился на своей новой левой руке. Сначала ничего не произошло, несмотря на то, что он делать всё точно так же, как и в прошлый раз. Он почувствовал, как что-то защемило в предплечье, и на мгновение его сильно обожгло. Но затем его указательный палец слегка согнулся, и сердце Якоба бешено заколотилось. На данный момент этого было достаточно, и он закрыл глаза в поисках сна. Ему не терпелось показать Чеширу, чего он уже достиг.

Как и было обещано, все вернулись в полдень, включая Халлоран и Чешира. Последний принял душ и переоделся в новый костюм, и, несмотря на ещё заживающие синяки на лице, он был в хорошем настроении. Он одарил Якоба той же улыбкой, к которой тот привык, когда вошёл вместе с группой: полной надежды и напряжённый одновременно. Казалось, прошли дни с тех пор, как они виделись в последний раз, и он не мог просить ни о чём большем.

Все, затаив дыхание, смотрели, как ведущий хирург снимает повязки с Якоба, чтобы показать работу. Чешир скорчил гримасу брезгливости, но для Якоба это было далеко не так тяжело, как его первая операция более недели назад. Вместо руки, заканчивающейся округлой культёй, посередине предплечья была металлическая пластина толщиной в полдюйма, внутри которой располагалось то, что осталось от его мускулатуры. Пластина соединялась с аналогичной пластиной, которая была частью самого механизма. Техник отстегнул ремни и, стараясь поддерживать весь её вес у себя на коленях, кивнула Якобу.

— Медленно, — предупредила она. — Полегче. Посмотрим, сможете ли подвигать пальцами.

Было сложнее, когда все смотрели. Якобу пришлось заново отрабатывать те мелкие движения, на которые у него ушло всего несколько минут. Но, наконец, под полудюжиной нетерпеливых пар глаз его новые металлические пальцы некрепко сжались в кулак.

— Прекрасно, — сказала Халлоран, у Чешира почти затуманился взгляд, когда врачи обменялись кивками. — Хорошее начало.

— Получится расслабить? — спросила техник. Это было сделать сложнее, но Якоб всё же справился. — Хорошо, очень хорошо. На данный момент этого достаточно. Отличная работа, мистер Данович.

— Странное чувство, — признал Якоб, снова сжимая пальцы. Он не смог сделать это так сильно, как хотел. — Я чувствую, что двигаю прямыми пальцами. Но они всё равно закрываются.

— Так задумано. Приоритет отдаётся общим движениям. Нужно время, чтобы привыкнуть.

Чешир переминался с ноги на ногу.

— Каково это? — спросил он. — Выглядит тяжело.

— Нет, всё нормально, — ответил Якоб. Он несколько раз пошевелил пальцами, чтобы доказать это. — Это нелегко, но у меня получается.

Он поднял голову, и хотя количество внимания к нему было пугающим, он был полон решимости встретиться с ним взглядами.

— Спасибо, — сказал он со всей силой, которая у него была. — Не знаю, что ещё сказать, но… спасибо.

— Мы сделали свою работу, — строго ответила Халлоран, ей было трудно не скривить губы. — Нет необходимости благодарить нас. Благодарите своего друга.

Она кивнула Чеширу, который выпрямился, словно ожидая выговора.

— Спасибо тебе, — серьёзно сказал ему Якоб. — За то, что отказался от своей награды ради меня.

— Но я… — Чешир сглотнул и, немного поёрзав, кивнул. — Не за что.

Якоб хотел бы провести с ним больше времени, особенно наедине, но врачи объявили посещение оконченным.

— Мы хотели бы оставить Вас здесь до конца дня, — объяснила ведущий хирург. — Чтобы мы могли продолжать наблюдать за результатами операции. Мой коллега объяснит использование и обслуживание протеза. И назначим следующие встречи, чтобы проведать Вас. Если всё пройдёт гладко, сможете уехать сегодня вечером.

— Я должен заскочить домой, чтобы сообщить всем, как прошло, — сказал Чешир. — Но я вернусь со свежей одеждой, чтобы забрать тебя. И едой! Ты, наверное, умираешь с голоду.

— Мы накормим его, — заверила Халлоран. — А теперь оставим его в покое!

Она начала выпроваживать Чешира, хотя он долго сопротивлялся, чтобы спросить:

— Взять Ханну с собой? Миклоша?

— Нет, — крикнул Якоб ему вслед, когда того потащили к двери. — Только ты.

— А, хорошо, — Чешир улыбнулся, затем поморщился, а потом уже и не знал, что делать с выражением лица.

— Пока! — сказал он и, наконец, исчез в холле вместе с Халлоран.

Некоторое время спустя Якобу принесли обед. Похоже, его готовили в отеле, очень сытный, он съел всё до последнего кусочка. Остаток дня он провёл в основном с техником, знакомясь со всем механизмом и его работой.

— Его нужно будет заводить примерно раз в день, — проинструктировала она, передавая маленький латунный ключ. — Или чаще, в зависимости от частоты использования. Если забудете об этом, ещё будет возможность двигать ей, но меньше, и это будет сложнее. Сейчас такое перенапряжение Вам ни к чему, поэтому постарайтесь не забывать.

— Не забуду, — сказал Якоб, и она продемонстрировала, какого завода достаточно. Показала, где нужно смазывать, привычность этой рутинной работы помогла ему больше сосредоточиться. Только после того, как она была уверена в том, что он запомнил все уроки, она помогла прикрепить скобу, которая соединяла механизм, к ремню вокруг его бицепсов.

— Чтобы помочь поддерживать вес. Важно, пока Вы выздоравливаете, но, скорее всего, захочется большую часть времени носить это. Но лучше следующие две недели носить повязку, которой пользовались раньше. Никакой напряжённой деятельности и особенно никакого подъёма тяжестей.

— Понял, — заверил её Якоб. — Поверьте, я понимаю всю ситуацию.

Наконец, наступил вечер, и пришёл Чешир. Он захватил с собой сменную одежду, но Якоб не был заинтересован в том, чтобы возиться с рубашкой, и только разобрался с брюками и ботинками, накинул на плечи брюки. Его спустили на первый этаж, несмотря на его протесты идти самостоятельно, и его встретили рукопожатия и благодарности.

— Не забывайте, что теперь Вы мой подопытный кролик, — сказала Халлоран, сжимая его руку. — И я несу ответственность за то, для чего Вы используете эту руку. Буду наблюдать за Вами.

— Она хотела сказать, что надеется на Ваше скорое выздоровление, — поправила техник. — Желаю удачи.

— Спасибо, — сказал Якоб, смутившись от такой непривычной искренности. — Всем вам.

Чешир помог ему забраться на пассажирское сиденье своего «Плимута», и они отъехали от здания «Халлоран» уже на закате. Манеры Чешира были лёгкими и жизнерадостными, но в них было что-то слегка маниакальное, а глаза болели от недосыпа.

— Всем не терпелось услышать, как у тебя дела, — сказал Чешир, ведя их к мосту. — Ханна была так близка к тому, чтобы запрыгнуть в свою машину и приехать к тебе. Но Эдди отговорил её, он действительно нечто. Кажется, она всегда его слушает. Он умный парень, наш Эдди.

Якоб уставился на него. Казалось, что он месяцами ждал возможности остаться с Чеширом наедине, и теперь он не знал, что сказать или как начать. У него перехватило горло, и он не мог перестать теребить ремешок на руке.

— Да, — согласился он.

Какое-то время они молчали, но Чешир не мог этого вынести и, немного поёрзав, снова заговорил.

— Грейс была со мной некоторое время, когда ты ещё был в операционной. Сказала, что ты скоро поправишься. Сейчас у неё работа в Манхэттене, она поёт в отеле «Оливье». Она собиралась задержаться, пока ты не проснёшься, но было уже довольно поздно, — он усмехнулся. — Или рано? Понятия не имею, который час. Трудно поверить, что прошли уже сутки с тех пор, как в нас с Барни стреляли.

Якоб выпрямился.

— В кого стреляли?

— А, да, Барни тоже передаёт свои наилучшие пожелания, — бессвязно поддержал его Чешир. — Дело было не только во мне, эта награда по праву принадлежала и ему. Даже если он почти всё испортил.

Чешир скорчил гримасу, как будто сожалея о сказанном, а затем тронулся с места, его глаза с подозрительной интенсивностью следили за дорогой.

— Я говорил тебе, что он спас мне жизнь? Так что он заслужил хотя бы часть похвалы. Поблагодари его, когда вернёмся, он действительно беспокоился о тебе.

Якоб сглотнул, продолжая наблюдать за лицом Чешира, даже несмотря на то, что Чешир отказался ответить на его взгляд.

— А что насчёт тебя?

— М-м? — брови Чешира приподнялись. — А что я?

— Ты ужасно выглядишь, — прямо сказал Якоб. — Не нужно было ждать всю ночь.

— Конечно, нужно было, — наконец Чешир бросил на него быстрый взгляд, как будто щурился на солнце, боясь смотреть слишком долго.

— Я хотел быть рядом, когда ты проснёшься, — он усмехнулся, его голос был болезненно сиплым. — Ну, чтобы убедиться, что ты не возненавидел меня.

Сердце Якоба тяжело забилось.

— Возненавидел тебя?

— Да, — он снова засмеялся, что было ещё хуже. — То есть, я бы не стал винить тебя, если бы ты возненавидел меня после всего. Я много чего натворил.

Выражение его лица на мгновение исказилось, но он сумел стереть это и снова улыбнулся.

— Если бы ничего не получилось, это было бы последней каплей, понимаешь? Так что я рад, что всё прошло удачно. Действительно рад.

— Чеш.

Настойчивость сделала голос Якоба резче, чем он хотел, и Чешир вздрогнул, начиная более жизнерадостную болтовню.

— Я рад увидеть это своими глазами. Бьюсь об заклад, что удар этой штукой может сломать челюсть, скажи? У тебя всегда был сильный удар. А теперь это будет даже лучше, чем кастет.

— Чешир, я не ненавижу тебя, — настаивал Якоб.

Чешир снова вздрогнул, и слишком много эмоций промелькнуло в изгибе его бровей и поджатых губ, чтобы Якоб мог истолковать их.

— Спасибо, — сказал он, но в его ответе было слишком много неуверенности, это давало понять, что он не верит. — Хорошо, ну, я рад.

Он рискнул взглянуть ещё раз, а затем снова сосредоточился на дороге.

— Сделай одолжение и скажи это Барни, ладно? Может, тогда он отстанет от меня. Кстати о Барни…

Он продолжал говорить, но Якоб слушал вполуха.

«Он мне не верит», — подумал он, беспокойство закипело у него под кожей.

«Я должен сказать ему, — он плотнее запахнул куртку, пытаясь собраться с духом. — Я должен сказать».

Они вернулись в многоквартирный дом и направились к Якобу. Чешир всё это время почти не переставал говорить, будто боялся того, что Якоб мог бы сказать, если бы ему дали возможность вставить хоть слово.

— Дом, милый дом, — провозгласил он, помогая Якобу снять пальто. — Голоден? Тебя ведь не посадили на специальную диету или что-то в этом роде

— Нет, — Якоб скинул ботинки и направился в квартиру. Он нигде не увидел Миклоша, поэтому проверил спальню. Там он его тоже не обнаружил.

«Мы наедине».

Грудная клетка Якоба уже была туго натянута на рёбрах, как барабан, всё его тело вибрировало с каждым ударом сердца.

«Я должен сказать ему».

Когда он повернулся, то понял, что Чешир последовал за ним, поэтому он сел на кровать.

«Чтобы на этот раз он мне поверил».

— Иди сюда, — сказал он. Кончики его пальцев покалывало, даже тех, которых у него больше не было. Он снял перевязь и жестом подозвал Чешира поближе. — Подойди и рассмотри получше.

Чешир сглотнул.

— Может, лучше…

— Иди сюда, — настаивал Якоб и поморщился, когда Чешир вздрогнул. — Пожалуйста.

Чешир уселся на кровать рядом с ним.

— Ты… в порядке?

— Да. Просто хочу показать тебе.

Якоб протянул к нему свою новую руку. Она была тяжёлой, его мышцы с трудом понимали свою новую функцию. Но ему удалось согнуть пальцы, демонстрируя короткий диапазон движений, которые он практиковал.

Чешир наблюдал очень внимательно. Казалось, он испытал облегчение, но в нём всё ещё чувствовалась та нерешительность, которую Якоб ненавидел. Он уже погряз в слишком большом чувстве вины, и Якобу было больно оттого, что он до сих пор не нашёл способа облегчить это. Должно было быть что-то, что он мог бы сказать.

— Нужна будет практика, — сказал Якоб, демонстрируя дальше. Ему даже удалось взять Чешира за руку, слегка сжав её, — Но всё получилось. Они сказали, что это лучший результат.

— Я рад, — Чешир поднял руку, чтобы лучше рассмотреть. — Это действительно круто. Они проделали отличную работу! Уверен, если ты немного поработаешь над этим, всё будет отлично. Ты самый упорный человек, которого я знаю.

Он улыбнулся, его глаза сияли от эмоций, а сердце Якоба снова учащённо забилось. На мгновение он выглядел точно так же, как два года назад, тогда, на диване, демонстрируя свою неподдельную честность. Якоб инстинктивно придвинулся ближе. Он мог видеть всю заботу и надежду, которые многое значили для него, и он хотел, чтобы Чешир знал, что они не были потрачены впустую.

— Этого бы не было, если б не ты, — сказал он. — Я ценю это

— Я не так уж много сделал, — Чешир опустил глаза, когда в них снова начало закрадываться сомнение. — Но хорошо, что всё работает. С хорошей полировкой люди даже не заметят разницы. О, знаю!

«Хватит».

Якоб попытался сжать пальцы вокруг руки Чешира, но они только слегка дёрнулись.

— Чешир.

— Я куплю тебе перчатки, — продолжал Чешир, отказываясь поднимать глаза. — Знаю одного портного…

— Они мне не нужны, — попытался прервать его Якоб.

— Сделанные на заказ. И галстук в тон! — его наигранный энтузиазм был душераздирающим, и Якоб потянулся к нему другой рукой, отчаянно пытаясь заставить его остановиться. — Отлично получится, тебе понравится…

— Чеш, — сказал Якоб и приподнял подбородок Чешира. Он понятия не имел, что собирается делать, пока не наклонился вперёд и не поцеловал его.

Наконец-то. Наконец, спустя семь лет после того, как Чешир впервые ослепил его своей улыбкой, он узнал, каковы эти губы на вкус. Чешир был слишком ошеломлён, чтобы отреагировать, это дало возможность задержаться, насладиться тёплым, долгожданным прикосновением широкого рта Чешира. Это было совсем не так, как ожидал Якоб, но это было прекрасно, он совсем не хотел это прекращать.

«Я не ненавижу тебя».

Якоб поцеловал его снова, сильнее, будто мог передать эти слова только через прикосновение губами.

«Даже когда я ненавидел тебя, эта ненависть не была искренней».

Он почувствовал, как ресницы Чешира затрепетали, но слишком боялся быть осмеянным или отвергнутым, чтобы рискнуть увеличить дистанцию между ними.

«Как ты вообще можешь так думать, после всего, что я чувствовал к тебе всё это время?»

Это казалось несправедливым. Как смеет Чешир не понимать этого? Когда он откинулся назад, потрясённый и потерявший дар речи, Якоб не мог позволить ему сбежать. Он наклонился вперёд, схватив Чешира за плечи, чтобы удержать его на месте, а затем забрался прямо к Чеширу на колени, когда этого показалось недостаточным. Эта страсть зрела в нём слишком долго, и он не знал никакого другого способа заставить Чешира понять это. Поэтому он поцеловал его снова, с болью и мольбой:

— Пожалуйста, пойми.

Понял он или нет, Чешир вздрогнул и, наконец, поцеловал его в ответ. Он уже задыхался, всё ещё сбитый с толку. Как смел он никогда не предполагать, что это произойдёт? Он прижал Якоба к своей груди и обнял за талию. Сила крепких объятий Чешира, притягивающих его к себе, была всем, о чём Якоб мог мечтать после сотни ночей, проведённых, свернувшись калачиком у него под мышкой, и он не мог сдержать тихих, нетерпеливых звуков, вырывающихся из него. После этого, казалось, он уже не собирался сдерживаться, Якоб крепко прижал их тела друг к другу, чтобы почувствовать изгиб мускулов Чешира. он бросил очки Чешира на прикроватный столик и развязал резинку для волос, чтобы наконец запустить пальцы в его шелковистые, медово-золотистые локоны. Он собрал их в кулак чтобы удержать его неподвижным для нового поцелуя. И ещё дюжины поцелуев, сладких и голодных, каждого поцелуя, которого он когда-либо сдерживал.

— Якоб? — сказал Чешир, сбитый с толку даже тогда, когда позволил ему помочь снять свой пиджак. Он позволил ему упасть на пол. — Ты…

— Да, — быстро ответил Якоб, понятия не имея, о чём спрашивает Чешир. Но «Да " было всем, на что он был способен, толкая Чешира спиной на матрас.

Чешир рухнул, вздох вырвался изо рта. Он уставился на Якоба широко раскрытыми глазами, сначала охваченный недоумением, затем с нарастающей улыбкой. Выражение благоговения появилось на его лице, и Якоб был уверен, что он никогда ещё не выглядел настолько красивым. Якоб быстро наклонился для ещё одного поцелуя, но в процессе случайно перенёс слишком большой вес на свою левую руку. Плечо тут же заболело, но ему удалось подавить свой стон, целуя Чешира, когда тот поднялся на локти. Ответные действия Чешира стёрли всю оставшуюся боль. Постепенно Чешир сменил нерешительность на энтузиазм, и когда Якоб стянул с него рубашку, он походил на счастливого дурачка со своим нетерпеливым бормотанием. А затем снова откинулся на матрас.

— Я был так уверен, что ты меня ненавидишь, — сказал он, недоверчиво ухмыляясь.

Якоб просунул пальцы под перчатку Чешира и снял её. Даже с печатью его ладони всегда были обманчиво гладкими, он хотел, чувствовать прикосновения его кожи на себе.

— Я не знал, — парировал он. — Не знал, как ещё убедить тебя.

Чешир, задыхаясь, рассмеялся, протягивая другую руку. Эта певучая мелодия всегда имела таинственную власть над Якобом, и в порыве возбуждения он зубами стянул вторую перчатку Чешира. Требуя ещё одного голодного поцелуя, он прижал руки Чешира к своему телу, возбуждаясь от их ощупывающей ласки вниз по его рёбрам и спине. Он выгнулся под их прикосновениями, и когда Чешир запустил пальцы ему в штаны, он напрягся, боясь, что ему придётся бороться за то, чтобы его не перевернули. Но Чешир довольствовался ласками, позволяя Якобу задавать темп. Он был намного нежнее и терпеливее, чем Якоб ожидал от такого опытного и беззаботного любовника. Такое несоответствие ожиданиям было невероятно возбуждающим, и, не раздумывая ни секунды, Якоб неловко расстегнул штаны Чешира.

Чешир последовал его примеру и стянул с Якоба штаны. Возникла некоторая неловкость, когда Якоб пытался одной рукой избавиться от одежды. Он попытался использовать левую руку, чтобы стащить штаны Чешира вниз, но ему не удалось сомкнуть пальцы для захвата. Разочаровавшись в таком неловком раздевании, Якоб потянулся за следующим поцелуем, опасаясь нарушить момент. Если бы он остановился и слишком долго думал о том, что делает, у него наверняка сдали бы нервы. Чешир тоже нервно ухмылялся, будто сидел на краю пропасти. Всего было слишком много, слишком быстро, должно быть, всё это была плохая идея. Но Якоб только сжал бедро Чешира, чтобы перевернуть его на живот. Вся эта внушительная мускулатура, подчинившаяся ему так легко, зажгла совершенно новый огонь под и без того пылающей кожей, и он сорвался с места к своей тумбочке, торопясь достать из него бутылку масла.

Чешир облизнул губы, наблюдая, как Якоб забирается обратно на кровать позади него. Последние из его опасений рассеялись, и он подтянул колени к себе. Якобу потребовалось мгновение, чтобы открыть бутылку, немного пролил, но уже скоро погрузил два скользких пальца в своего ожидающего партнёра. Чешир застонал, когда его растянули, но с таким приятным воодушевлением, что у Якоба не хватило терпения продолжать. Он слишком долго ждал момента, когда Чешир будет извиваться под ним, чтобы откладывать это ещё хоть на секунду. Потратив время только на то, чтобы покрыть маслом свой ноющий член, он расположился между бёдер Чешира и ловко скользнул в него.

Чешир выгнул спину и прямо-таки замурчал, будто ждал этого так же долго, как и Якоб. Ему пришлось взять паузу, чтобы отдышаться, стараясь не утонуть в ощущениях. Наконец-то. Его сердце болезненно забилось, когда слишком много эмоций захлестнуло его разгорячённую кровь. Чувства подстегнули его продолжить. Он положил здоровую руку на плечо Чешира и начал раскачиваться, пытаясь обрести чёткий ритм. Часть него хотела не торопиться, взбудоражить своего партнёра медленными толчками, чтобы он мог почувствовать каждый дюйм напряжения, обожания и преданности, хранимые все эти годы. Другая хотела вдавливать его в матрас, быстро и мощно, чтобы полностью поглотить то, что давно должно было принадлежать ему. Он остановился где-то между этим, войдя на всю длину и вжавшись в дрожащие бёдра.

Чешир был слишком чувствительным. Он подстраивался под каждое движение, принимая всё, что давала ему страсть Якоба. Из него вырывались стоны удовольствия, заставлявшие Якоба тяжело дышать. Когда тот снова допустил ошибку, оказав слишком сильное давление на свой левый бок, Чешир протянул руку назад, помогая усадить его. Это почти приводило в бешенство. Как он посмел сделать это так легко, после стольких мучительных лет! Якоб опёрся на эту поддерживающую ладонь и ускорился, с каждым толчком вгоняя глубже в кровать, будто наказывая. Но Чешир принял и это, даже упивался этим, пока его не затрясло и он не застонал, пока его тело дрожало и сжималось вокруг возбуждённого члена Якоба.

Якоб низко зарычал, он не был готов к тому, что это закончится так быстро, он хотел, чтобы это продолжалось часами, днями, годами. Он хотел, чтобы Чешир, потеющий и воющий под ним, заполнял весь остаток его жизни. Но чувствовать, как Чешир содрогается от удовольствия, это было слишком для его и без того истощённого организма, и после нескольких отчаянных толчков оргазм захлестнул и поглотил его. Он прижался лицом к спине Чешира, задыхаясь и шипя, пока его удовольствие отдавалось блаженной пульсацией.

И когда он наклонился, покрывая поцелуями позвоночник Чешира, его уши уловили тихий, рокочущий смешок его уставшего друга: сонный, ласковый и очаровательный, самый успокаивающий и манящий звук, который Якоб когда-либо слышал. Это пронзило его так сильно, что он засомневался, что когда-нибудь снова сможет дышать.

Они оставались в таком положении некоторое время, пока Чешир не начал двигаться под ним. Якоб зарылся между лопатками, решив, что его не потревожат, но тишина в комнате начала его утомлять. Всё ещё слабый, он наконец сел. Чешир повернулся на бок так, чтобы встретиться с Якобом взглядами.

Это было идеальный момент для того, чтобы начать паниковать, столкнувшись с осознанием того, что они натворили. Он мог видеть, как оно впивается когтями в уголок губ Чешира, когда те скривилась в нерешительной улыбке. Но затем Чешир сказал:

— Хорошо. Я верю.

Якоб упал на кровать и снова поцеловал его. Когда похоть покинула его разум, так много забот угрожало вырваться из своих укрытий, но он позволил усталому рту Чешира прогнать их прочь. Они вытянулись лицом к лицу на постели и посмотрели друг другу в глаза, ища выход из положения.

— Что теперь? — спросил Чешир.

Якоб понятия не имел, но ему не хотелось в этом признаваться.

— Я устал, — ответил он.

Чешир тихо рассмеялся.

— Я тоже, — он отвёл взгляд. — Наверное, я пойду…

— Останься, — было опасно смотреть Чеширу в лицо слишком долго, поэтому Якоб перекатился на другой бок и накрыл руку Чешира своей. — Я думаю, мы оба слишком устали, чтобы двигаться.

— Ладно, — Чешир на мгновение напрягся, но очень быстро оценил достоинства предложения Якоба и со вздохом расслабился, прислонившись к спине Якоба. — Ты прав…

Якоб закрыл глаза, наслаждаясь теплом тела Чешира, прижатого к нему. Он прислушивался к дыханию Чешира, пока оно не замедлилось. Ему хотелось бы считать каждый вдох у себя на затылке в течение нескольких часов до рассвета, но он был слишком измотан и быстро уснул.

На следующее утро Якоб проснулся поздно, в окно светило солнце. Он чувствовал боль и сильную усталость, в горле ощущался привкус лекарства. Но было так тепло и уют, ему потребовалось много времени, чтобы понять, что щекотка на его обнажённом плече была вызвана ногтями, скользящими по его коже.

Якоб замер. События прошлой ночи нахлынули на него, и, наконец, им овладела паника, когда он подумал:

«Что, чёрт возьми, я наделал?»

Чешир прислонялся к его спине, напевал тихую, бессмысленную мелодию, проводя кончиками пальцев по коже Якоба вдоль линий татуировок, и у него перехватило дыхание. Это был момент, о котором он мечтал: проснуться в объятиях Чешира, защищённым, с нежным голосом, звучащим только для него. Это было пугающе, и его сердце начало бешено колотиться, пальцы онемели.

— Ты не спишь? — спросил Чешир, проводя пальцем по каждому пёрышку орла, вытатуированном на плече Якоба. — Прости, если разбудил.

Якоб напрягся, борьба или бегство боролись в его груди. Он хотел ответить, но едва смог сделать вдох, как у него перехватило дыхание, и он не осмелился рискнуть заговорить, когда не знал, как будет звучать его голос. Его глаза горели от неожиданно сильных эмоций, как будто многолетние секреты скопились у него на языке.

— Я всегда хотел спросить тебя, — продолжил Чешир, проводя ногтем по нижнему краю татуировки. — Это польский герб, знаю. Но я не видел такого у остальных членов банды.

Он усмехнулся, и то, что должно было быть таким очаровательным, угрожало вывести Якоба из себя.

— Наверное, это что-то особенное.

Он наклонился и поцеловал Якоба в плечо, это было слишком для него. Слишком много. Якоб непроизвольно вскинул руку, желая вернуться к прошлому чувству, но слишком поздно понял, что это была его левая рука. Его металлические костяшки пальцев с болезненным стуком ударили Чешира по носу.

— Ой!

Чешир откинулся назад, потянувшись к лицу, и Якоб, словно огонёк фитиля, подошедшего к краю, вскочил с кровати.

— Прости, — только и смог выдавить он из себя. Не оглядываясь, он бросился в ванную и заперся там.

«Что, чёрт возьми, я наделал?»

Якоб прислонился спиной к двери. Он не мог унять дрожь, его тошнило.

«Почему я это сделал? Как я мог так сглупить!»

Жжение в глазах и горле переполняло его, ему пришлось зажать рот рукой, чтобы заглушить звук, угрожающий вырваться наружу. Он вспомнил, как Чешир улыбался ему с такой любовью, но по какой-то причине от этого было только больнее. Он не был готов ни к чему из этого, был слишком измотан, чтобы переварить услышанное и потрясён, ощутив на лице слёзы.

— Якоб? — позвал Чешир из соседней комнаты. — Ты в порядке?

«Прекрати, прекрати. Не позволяй ему видеть тебя таким».

Якоб заставил себя вздохнуть и поспешил к раковине, надеясь, что плеск воды поможет скрыть грубость его голоса.

— Я в порядке!

«Он не поймёт. Прошлой ночью он думал, что ты ненавидишь его. Он понятия не имеет, что ты чувствуешь».

Он не был уверен, что чувствует сам: неуверенность, восторг, унижение. Сердце скрутилось в узел.

— Это… из-за морфия, меня затошнило, — он плеснул водой на лицо и молился, чтобы в голове прояснилось. — Я в порядке.

— О! Ладно.

Якоб напряг слух и смог услышать, как Чешир встаёт с кровати. Он подождал немного, умывая и снова умывая лицо, пока тот не вышел из спальни.

«Не говори глупостей, — твёрдо приказал он себе, закончив. — Посмотрим, что он скажет. По крайней мере, теперь он не будет избегать меня».

Якоб вышел из ванной и натянул бельё и брюки. Несмотря на то, что его левая рука болела и он не мог двигать пальцами так же хорошо, как раньше, просто наличие чего-то, чем можно было бы придерживать вещи, было приятным улучшением. Он перевёл дыхание и придал своему лицу обычное непринуждённое выражение, прежде чем отважился войти в гостиную.

Чешир переоделся в рубашку и брюки, но ничего не застегнул. Он прижимал носовой платок к носу, пытаясь отпить из бутылки виски, которую Барни открыл, кажется, несколько дней назад, но тут же остановился, когда Якоб подошёл с виноватой улыбкой. Это было очень на него похоже, одновременно успокаивающе и волнующе, в комнате на долгое мгновение воцарилась тишина, пока Якоб пытался вернуть себе смелость.

— Извини, — застенчиво сказал Чешир. Он ещё раз вытер нос. — Не возражаешь?

— Нет, — ответил Якоб. — Я всё равно хотел, чтобы мы выпили это вместе.

Он не хотел признавать этом, но тёплая улыбка Чешира заставила затрепетать.

— Тогда давай выпьем, — сказал Чешир, предлагая бутылку. — Хотя, наверное, не помешало бы кофе.

Якоб подошёл ближе. Каждый шаг давался невероятно тяжело. Он взял бутылку, стараясь, чтобы рука не дрожала, сделал большой глоток и поставил её на стол.

— Хорошая идея. Может, позавтракаем через дорогу? — он пригладил волосы назад. — Когда приведём себя в порядок.

— Да, — нетерпеливо ответил Чешир и рассмеялся. — Да, это отличная идея.

Он схватил остальную свою одежду с дивана.

— Встретимся там.

— Ладно.

Они оба задержались ещё ненадолго, неловкие, словно подростки, прежде чем Чешир снова рассмеялся и вышел. Якоб закрыл дверь, и у него чуть не подкосились колени.

«Только не говори глупостей, — решительно подумал он, направляясь обратно в ванную. — Всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо».

***

Подъём по лестнице был ошибкой. Колени Чешира дрожали всю дорогу вниз, он крепко вцепился в поручень, пока его мысли проносились по бесконечному кругу: о боже мой, о боже мой, о боже мой.

Он вошёл в свою квартиру, которая, как ни странно, была не заперта, и прислонился спиной к двери, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. Но это было бесполезно, в его голове не промелькнуло ни единой полезной мысли.

«Боже мой, что, чёрт возьми, я наделал?»

Он так чертовски напуган, что его голова вот-вот взорвётся, но потом он понял, что не один в комнате.

Миклош спал на своей кровати, завернувшись в одеяло. Казалось, вторжение его ничуть не потревожило, поэтому Чешир молчал, уставившись на него и пытаясь разобраться в происходящем. Бесполезно — не осталось никаких мыслей. Осторожно Чешир снял ботинки, повесил пиджак и галстук на стул и взял туалетные принадлежности, затем направился в общую ванную.

«Как это вообще произошло?»

Чешир энергично мылся под струями воды в душе, пытаясь привести мысли в порядок.

«Его голос звучал так сердито, но потом… — он сглотнул, покраснев при воспоминании о Якобе, взбирающимся на него. — Может, он думал обо всём этом раньше? Возможно даже планировал это?»

От этой мысли у него закружилась голова, он опёрся ладонью о стену, смывая шампунь с волос.

«Нет, нет, этого не может быть. У него было много возможностей и до этого».

Он попытался вспомнить прошлое, но подумал только о жаре и настойчивости, стоявшие за каждым поцелуем, этот тяжёлый, опасный взгляд тёмных глаз Якоба перед прыжком с обрыва.

«Что мне делать?»

Чешир глубоко вздохнул и вернулся к рутине.

«Если Барни узнает, убьет меня. И Ханна, — он сглотнул. — Но мы же не можем притворяться, что этого не было, да ведь?»

Чешир надел рубашку и брюки, решив обойтись без обычного наряда, он был недостаточно собран, чтобы возиться с галстуком. Потом быстро добрался до своей квартиры и остановился как вкопанный: Миклош проснулся и брался за расчёску.

— О, привет, — сказал Миклош, как будто это было самое обычное утро. Он закончил и отложил щётку. — Всё хорошо? Ты какой-то бледный.

Чешир попытался сделать нормальное, дружелюбное лицо. И у него получилось.

— А, привет, Миклош. Эм, — он убрал свои вещи и подошёл к своему ящику, чтобы найти свежие носки. — Что ты здесь делаешь?

— Ты сказал, что будешь с Якобом, — сказал Миклош, следя испытующим взглядом. — Я подумал, что вам двоим есть… о чём поговорить.

Чешир застыл в одном носке и повернулся к нему. От того, что Миклош наблюдал за ним с таким любопытством, у него скрутило живот.

— Ты знал? — он не мог не спросить.

Миклош выпрямился, в его лавандовых волосах пробежала зелёная полоска.

— Знал что?

— Что мы…

Чешир понятия не имел, в чём он мог признаться, да и шанса у него всё равно не было. Несмотря на это, Миклош, казалось, светился, его глаза расширились, в уголках рта заиграла неуверенная усмешка.

— Ты знал, — обвинил Чешир.

Миклош понизил голос, но его напор устрашал.

— Что случилось?

Чешир вспотел. Но Якоб и Миклош, они… Он встряхнулся и вернулся к надеванию носка другого цвета.

— Ничего! — прощебетал он. Он надел самые близко стоящие туфли и заколол наверх влажные волосы. — Мы с Якобом встречаемся через дорогу, чтобы выпить кофе и позавтракать. Тебе стоит посмотреть, как прошла операция! Это невероятно.

По пути к двери он схватил куртку.

— Приходи, хорошо?

— Хорошо, — ответил Миклош, и Чешир не был уверен, нравится ли ему хоть немного эта его загадочная улыбка.

Как только Чешир вошёл в холл, дверь Берка открылась, и оттуда высунулась голова со знакомыми кирпично-рыжими волосами.

— О, Блум, — поприветствовал Берк, заметив его. — Как Данович? Он…

— Через дорогу! — крикнул Чешир, не сбавляя шага, направляясь прямиком к двери. — Завтрак! Присоединяйся к нам!

Сентябрьское небо было холодно-серым, и утренний воздух сильно ударил в лицо, Чешир вздрогнул, сделав глубокий вдох. Он даже не вспомнил о своих перчатках, но ему повезло найти пару, засунутую в карманы его пиджака. Он надел их, переходя дорогу к знакомой закусочной на углу. Якоб уже был внутри и выбирал столик, и хотя Чешира охватил страх, он плотнее запахнулся и поспешил внутрь.

— Привет, — поздоровался Чешир, проскользнув за стол напротив Якоба. Он, вероятно, ухмылялся как идиот, но ничего не мог с собой поделать. — Тебе уже лучше?

— Хм? А, да, — Якоб тоже привёл себя в порядок, рубашка застёгнута, куртка в обтяжку. Он опирался левой рукой о стол и двигал указательным пальцем взад-вперёд. — Я в порядке. Просто хочу поесть.

— Да, ты, наверное, умираешь с голоду. У тебя были тяжёлые деньки, — покраснев, Чешир не смог удержаться и снова посмотрел на руку. — Разве врачи Халлоран не говорили, что нельзя перенапрягаться?

Якоб фыркнул, но затем произошла странная вещь: его губы слегка изогнулись в застенчивой улыбке. Это длилось так недолго, что Чешир, возможно, вообще не поверил бы в это, если бы не сопровождавший это трепет в груди. Затем подошла официантка, и всё исчезло.

— Немного побаливает, — признался Якоб, когда она налила им обоим по кружке кофе и двинулась дальше. Он ещё несколько раз поводил пальцем по столу. — Мне посоветовали приложить лёд, если будет отёк. И у меня ещё есть немного обезболивающих после первой операции.

— Отлично, — Чешир отхлебнул кофе, молясь, чтобы это помогло прояснить его мысли. — Тебе правда стоит быть осторожнее. Могу…

— Я не хочу, чтобы ты покупал мне больше вещей, ясно? — перебил Якоб. — Как ты делал на прошлой неделе.

Чешир откинулся назад.

— Оу, — он потёр затылок. — Конечно. Извини, я просто подумал…

Якоб дал ему время, но не понимал, о чём тот думал, и не смог закончить.

— Я хотел сказать, — выручил его Якоб, — что я бы предпочёл, чтобы ты просто заходил ко мне и рассказывал, как идут дела. Я хочу…

Он скорчил гримасу, уткнувшись в свою кружку.

— Я хочу, чтобы ты больше меня не избегал.

— Я не избегал тебя, — сказал Чешир, но когда Якоб снова перевёл взгляд на него, его сердце пропустило удар.

— Ладно, избегал, — признался он. — Я думал, что ты не хочешь меня видеть.

— Я говорил тебе дюжину раз, я не виню тебя в том, что произошло, — стоял на своём Якоб.

— Я знаю! — Чешир поёжился. Он был не готов к тому, чтобы иметь дело с Якобом в его самом устрашающем виде, не тогда, когда весь его мир перевернулся с ног на голову.

— Я знаю, мне жаль, — он глубже вжался а сиденье, открывая пакетик сахара. — Я просто не знаю, что делать.

Он рискнул взглянуть на Якоба и сглотнул.

— Что нам делать?

Якоб тоже немного поник, придавая вопросу подобающую серьёзность.

— Думаю, нам не стоит рассказывать остальным, — ответил он. — О прошлой ночи.

Чешир кивнул, хотя его сердце ушло в пятки.

— Ты прав, — он снова и снова помешивал напиток в кружке. — Барни убил бы меня, без шуток.

Он слабо ухмыльнулся.

— Вообще-то, все выстроились бы в очередь для этого. Не волнуйся, я никому не скажу.

Этого и следовало ожидать. Но в этом был смысл.

«В любом случае, никто бы не захотел видеть его со мной, — подумал он, пытаясь запить кофе кислый привкус во рту. — Не говоря уже о нём самом».

— Но я не хочу, чтобы ты притворялся, что этого не было, — продолжил Якоб, и Чешир снова оживился. — Потому что я не могу так.

Он поймал пристальный взгляд Чешира и удержал его своим, таким пристальным, каким Чешир никогда не видел. Сначала это было немного пугающе, и Чешир застыл, не зная, как это интерпретировать. Но потом ему пришло в голову, что он видел это лицо раньше. Он много раз подвергался уничтожающим взглядам Якоба, но только теперь он начал замечать сопровождающий его напряжённый наклон плеч, поверхностный и нетерпеливый ритм его дыхания. Чем дольше он заставлял себя не отворачиваться и не углубляться в болтовню, тем больше до него доходило, что он всё-таки недооценил эти тёмные, пронзительные глаза своего друга. Возможно, ему ещё многому нужно научиться. Так многому.

— Я тоже, — проговорил он, и, видя, как Якоб расслабляется, почувствовал себя победителем.

Звякнул колокольчик над дверью. Чешир поднял глаза и увидел Миклоша, направлявшегося в закусочную, но он был не один: с ним были Берк, Ханна и даже Барни. Не говоря ни слова, Якоб встал, и Чешир забеспокоился, что его вот-вот засыплют кучей вопросов, на которые он не сможет ответить, но затем Якоб обошёл стол и толкнул его в плечо. Смущённый, но послушный, Чешир пересел подальше на диванчике, чтобы Якоб мог сесть рядом с ним.

Остальные присоединились к ним, Миклош и Ханна заняли их столик, а Берк и Барни отодвинули табуреты от стойки. Все были полны любопытства и волнения по поводу нового приобретения Якоба, и он отвечал на их вопросы с такой открытостью и лёгкостью, каких Чешир никогда не видел в нём. Сначала он держался в стороне, пока Якоб не попросил его подтвердить рассказ об эксцентричной Халлоран и её уникальных сотрудниках. Всё вернулось на круги своя: Чешир сиял на протяжении всего рассказа, все поддразнивали его, Якоб постепенно всё сильнее прижимался к нему. Как и должно быть.

И никто из них не подозревал, как много изменилось и как многое ещё изменится.