Онлайн чтение книги Бах! Бах! БУМ! [Нью-Йорк] Bang! Bang! BOOM! [New York]
Проще простого

Ни для кого не стало большой неожиданностью, когда всего через три месяца после ужина в «Мори» нашли тело Галло Наполиелло с перерезанным горлом.

— Учитывая все обстоятельства, я удивлён, что Херб держал себя в руках так долго, — сказал Чешир. — Он не собирался оставлять в живых одного из приспешников старого Лаки, по крайней мере, если был шанс, что он получит поддержку за пределами штата. И если встреча прошла так плохо, как все говорили, кто-то должен был за это заплатить. Уверен, что не хочешь чего-то поярче?

Чешир отвернулся от своего шкафа и поднёс сине-фиолетовый галстук к воротнику Якоба. Вероятно, по чеширским стандартам это было не модно, но Якоб всё равно покраснел при мысли о том, чтобы надеть что-то привлекающее внимание и… шёлковое. Он откашлялся, и аккуратно убрал руку Чешира от себя.

— Это похороны, Чеш. Не время для моды.

— Брехня, — буркнул Чешир и повязал галстук себе на шею. Якоб внимательно наблюдал за тем, как он завязывает узел. — Мы не будем отдавать дань уважения. Херб просто хочет, чтобы мы сделали заявление.

Он закончил и разгладил свой пиджак, повернувшись к Якобу.

— Ну?

На первый взгляд Чешир был одет в обычный чёрный костюм, вполне подходящий для похорон. Только вблизи можно было заметить узор из тонкой полоски и запонки с монограммой. Якоб разрывался между желанием закатить глаза и потрогать мягкую шерсть ладонью.

— Да, заявление. Но ты же не хочешь, чтобы… — он нахмурился, сглотнул и начал снова. — Тебе идёт.

Чешир ухмыльнулся, выпятив грудь.

— Правда? — он разгладил лацканы, а затем снова полез в шкаф. — Давай и тебе что-нибудь найдём. Самый обычный, классический чёрный галстук как раз для тебя.

Якоб принял его и надел себе на шею.

— Думаешь, это хорошая идея? — спросил он, пытаясь отвлечь внимание Чешира от своих рук, когда тот попытался помочь с узлом. — Воссоединение всего Манхэттена так скоро может привести к… Даже не хочу знать.

— А отказаться будем лучше? Если это игра власти, а мы не появимся, это только ещё больше заставит их стремиться восстановить иерархию.

Якоб закончил с галстуком, повернулся к Чеширу, уперев руки в бока и приподняв брови в ожидании комментария. Чешир поджал губы и долго молчал. Казалось, это причиняло ему чуть ли не физическую боль.

— Не возражаешь, если я?..

Якоб мгновение обдумывал вопрос. Он покраснел при мысли, что ему нужно набраться смелости перед ответом.

— Нет, — сказал он наконец.

Плечи Чешира с облегчением опустились, и он поспешил развязать неаккуратный узел.

— Нужно просто немного практики. Будем надеяться, что Хербу всё это надоест, и у нас будет ещё много поводов нарядиться.

— Не издевайся, — пробормотал Якоб, но затем Чешир взял его за плечи и развернул к себе. Его щёки запылали ещё больше, когда Чешир потянулся к галстуку на его шее.

— Я знаю, что на самом деле тебе всё это безразлично, но на тебе это действительно отлично смотрится, — убеждал Чешир, затягивая узел. — Там будут в основном жители Манхэттена, так что твой вид не привлечёт их внимания.

Якоб сглотнул, откидываясь на спинку стула.

— Это просто галстук.

— Просто пытаюсь успокоить тебя. Я знаю, ты ненавидишь быть в центре внимания.

Он обхватил руками грудь Якоба и сжал его. Якоб сделал глубокий вдох, желая вдохнуть и запечатлеть в памяти это ощущение.

— Спасибо, — собравшись с духом, он повернулся лицом к Чеширу. — Я, эм. Я всегда ценю твою заботу.

Чешир промурлыкал у его щеки.

— Ты гораздо больше заботишься обо мне. Ты… — он усмехнулся, и настроение Якоба немного испортилось от осознания того, насколько Чешир иногда нервничал рядом с ним. — Так ты всегда ведёшь себя в отношениях, да?

— Да, — поспешил успокоить его Якоб, хотя от этого ему стало некомфортно. — Верно.

— Ладно, — Чешир ещё раз крепко сжал его, а затем отпустил, чтобы направить их к зеркалу рядом со шкафом. — Ну вот, видишь? Одет со вкусом, какой красивый.

Якоб посмотрел на своё отражение и не знал, как назвать охватившую его эмоцию. Он почти не проводил времени перед зеркалами, их у него даже не было, не считая маленького карманного зеркальца, которым он пользовался, когда ремонтировал оружие или машину босса. Не так уж и часто он сталкивался со своим собственным… лицом. Он снова покраснел, когда потрогал узел, который Чешир только завязал, и оглядел костюм. Ничто в этом не казалось ему необычным: он был чистый, уверен в себе, его волосы причёсаны, пиджак идеально выглажен. Его вид не был чем-то новым или особенным. Но Чешир определённо казался довольным, поэтому он попытался присмотреться повнимательнее. Но только ещё больше смутился из-за этого. Что такого привлекательного было в простом чёрном цвете и веснушчатом лице?

— Мне нравится, — всё же согласился Якоб, полный решимости поддержать мнение Чешира, при этом прекрасно осознавая, что тот видел его насквозь.

— Не заставляй себя, — Чешир усмехнулся, расправляя складки пиджака на плечах Якоба. Он придал своему лицу невозмутимость, соответствующую обычному поведению Якоба. — Я буду доволен и твоему «сойдёт».

Якоб хотел запротестовать, взволнованный, но Чешир продолжил:

— Но спасибо за то, что потакаешь моих желаниям.

Он поцеловал Якоба в щёку, чего было недостаточно. Якоб повернулся так, чтобы встретиться с губами Чешира для настоящего поцелуя.

— А ты так ведёшь себя в отношениях? — сказал он с пылающими щеками. Улыбка Чешира, удивлённая и довольная, того стоила.

Они вместе вышли из квартиры и встретились в вестибюле с Берком, который в кои-то веки проявил поразительную сдержанность в своём наряде. По большей части. Он дополнил свой простой чёрный пиджак тёмно-синим галстуком с оранжевыми венками, образующими узор пейсли. Чешир резко указал на него.

— Серьёзно, Берк? — сказал он, ошеломлённый. — Ты надел вот это?

— А что? — Берк не проявил ни капли застенчивости перед презрением Чешира. — Твой тоже голубой.

Чешир хотел возразить, но затем остановил себя, покачав головой.

— Просто стой рядом с Хербом, а не со мной, — сказал он, выводя их из здания. — Или я отправлюсь в яму вслед за Наполиелло, клянусь.

— Ты ненормальный, — парировал Берк, и Якоб остался в стороне, довольный тем, что их препирательства забавляли его всю дорогу до кладбища.

Церковная служба проходила в Манхэттене — плохо скрываемая тайна, предназначенная только для близких родственников и друзей. Вероятно, его оставшаяся семья надеялась избежать каких-либо проблем с Лаки и её командой, с их вспыльчивым темпераментом и задетой гордостью. Поэтому как только Херб узнал, что похороны состоятся в бруклинском Вудсайде, он распространил эту новость повсюду. Когда они втроём припарковались и направились ко входу на кладбище, Якоб не удивился, увидев уже Рукавицы и его люди, а также группу парней из Юнион-Сити, которые, должно быть, рано прибыли.

— Это плохая идея, — сказал Якоб, когда они прислонились к каменной стене на расстоянии от остальных «скорбящих».

— И это чертовски неуважительно, — согласился Берк. — Наполиелло был настоящим придурком, но они могли подождать, пока он окажется в земле, прежде чем расстреливать его родственников.

Чешир усмехнулся, хотя его голос звучал не так уверенно, как обычно.

— Средь бела дня, за пределами их территории? Херб не идиот — они не станут затевать перестрелку, — он пожал плечами. — Во всяком случае, не сегодня.

Якоб наблюдал за парнями из Юнион-Сити, когда они передавали друг другу зажжённую сигарету. У двоих сзади за пояс брюк были заткнуты пистолеты. Возможно, им просто хватило ума прийти подготовленными — у Якоба под курткой был его собственный револьвер, — но опять же, возможно, они что-то знали. Он вытащил пачку сигарет из кармана пиджака.

— Я не уверен, что объединение с Манхэттеном было хорошей идеей с самого начала, — признал он. Затем он быстро покачал головой. — Но не то чтобы у нас тогда был выбор.

Чешир снова пожал плечами, и когда Якоб протянул ему сигарету, он прикурил её щелчком пальцев.

— Рискованно. Но босс сказал, что хочет, чтобы мы расширялись, и есть не так уж много направлений, в которых можно двигаться. Если мы сможем добиться успеха сейчас, Барни наконец поблагодарит меня за всё, — он рассмеялся. — Это будет потрясающий день, да?

— Ага, когда рак на горе свистнет, — сказал Берк. — Но если повезёт, сможешь попробовать свои силы сегодня.

Он указал дальше по обочине, где только что остановилась машина, из которой вышли Барни с Ханной. Они были одеты по случаю, Барни щеголял шляпой с ужина в Мори, которой так гордился. Якоб хмурился за сигаретой, наблюдая за их приближением.

«Всё пройдет как на том ужасном ужине, — подумал он, высматривая у них оружие. — Если не хуже».

— Джентльмены, — поприветствовал Барни с ноткой сарказма в голосе. Всегда было неприятно видеть его в хорошем настроении. — Готовы ко второму Великолепному Манхэттенскому говно-шоу?

— Разумеется, — ответил Чешир, ухмыляясь. — Рад, что ты тоже пришёл.

— Без тебя шоу не оправдало бы своё название, — добавил Берк.

Барни бросил на него сердитый взгляд, но не успел возразить. Чешир рассмеялся и обнял Берка за шею в игривом захвате головы.

— Ха-ха! Классная шутка. Он такой смешной, да?

Барни посмотрел на них обоих, а затем фыркнул.

— Клоун.

— Не вижу Рейносо, — прервала его Ханна. Якоб не мог не заметить, какой напряжённой и измученной она уже выглядела. — И Мастерсона.

— Возможно, они уже как-то проникли на церемонию, — предположил Чешир. — Уверен, что увидим их вместе с процессией.

Барни снова фыркнул и поправил шляпу, хотя в этом не было необходимости.

— Этот Мастерсон — мерзкий тип. Нужны стальные яйца, чтобы преследовать своих врагов на похоронах.

— Ты тоже здесь, вообще-то, — напомнил ему Чешир.

— И ты, — парировал Барни. — Честно говоря, удивлён, вы двое были так дружны в последнее время, я даже думал, что ты поедешь с ним. Мог бы всю дорогу проехать на его члене от самого Манхэттена.

Якоб напрягся и вытащил сигарету изо рта. Едва заметный укол обиды в уголке рта Чешира скрутил его внутренности и заставил слова вырваться прямо из него.

— Заткнись нахуй, Барни.

Все повернулись и уставились на него в замешательстве, но Якоб вернулся к курению, ничуть не колеблясь.

«Я тогда должен был заступиться за него, — только и думал он с глубокой убеждённостью, глядя в ответ на Барни. — Больше никогда не упущу этот шанс».

Берк коротко рассмеялся, снимая возникшее на мгновение напряжение.

— Он такой смешной, да?

Барни переводил взгляд между ними троими, сбитый с толку и растерянный.

— Просто будьте начеку, ясно? — пробормотал он и двинулся дальше к входу на кладбище. — Классный галстук, Яш.

Ханна бросила на Якоба вопросительный взгляд, и только тогда он почувствовал неуверенность в своей выходке. Она молча ушла за Барни. Как только троица снова осталась наедине, Чешир обхватил другой рукой шею Якоба, притянул его к себе и прижался губами к его уху.

— Боже, я бы расцеловал тебя прямо сейчас, — прошептал он, от чего Якоб вздрогнул, но затем он отпустил его и рассмеялся.

— Прости, Берк, сегодня никаких раков на горе.

— Наконец-то кто-то его заткнул, — ответил Берк. — Не подумай, что я в тебе сомневался.

Якоб выпустил клуб дыма.

— Просто не хотел, чтобы он зазнался, — не смог он сдержаться от чувства триумфа.

Их веселье было прервано мгновением позже прибытием катафалка и сопровождающей его процессии. Все смотрели, как члены семьи и банды Наполиелло вышли из своих машин, а несущие гроб заняли свои позиции. Как и предполагал Чешир, Камила, Херб и множество их людей стояли в самом конце. Оба были красиво одеты в длинные меховые шубы, которые не подходили по погоде.

— Господи, — пробормотал Берк и похлопал себя по карману в поисках сигареты. — Реально мерзкий тип.

Якоб старался следить за всем. Родственники Наполиелло с каменными лицами несли гроб на кладбище, многие нервничали, подавляя желание оглянуться. Камила и Херб последовали за ними рука об руку. Херб даже улыбался каждому из своих гостей, но его взгляд был жёстким, оценивающим каждого.

— Очевидно, что он задумал, — тихо проговорил Якоб, когда они втроём присоединились к другим бандам. — Он не умеет держать себя в руках, и это опасно.

— Первый тревожный звоночек, и мы уходим, — пообещал Чешир.

Они двинулись дальше. Даже учитывая все обстоятельства, это был приятный день для похорон, солнечный, с безоблачным небом над головой и слабым ветерком. Почти сразу же, как они прошли через ворота, их окружили ряды надгробий по обе стороны переулка, имена и даты простирались далеко вдаль. Якоб старался не смотреть на них, сосредоточившись на людях впереди. Барни и Ханна тихо беседовали, но все остальные были напряжены, их взгляды были прикованы к Хербу, как будто они ждали сигнала, который мог и не поступить.

— Как думаете, Херб уже вырыл несколько ям? — сказал Берк, жуя сигарету, но не зажигая её. — Бах, бах, ты-дыщ и проблема решена.

— Это не смешно, — отругал его Якоб. Он посмотрел на Чешира, ожидая, что и его придётся заставлять воздержаться от какой-нибудь колкости, и был удивлён, обнаружив выражение лица Чешира безрадостным и даже серьёзным. Не так часто на его лице не было и следа скривлённых губ. — Ты в порядке, Чеш?

— М? — Чешир встряхнулся, и сразу же на его лице появилась привычная улыбка. — А, да. Я просто давно не был на кладбище, вот и всё.

Якоб сгорал от любопытства. Его родители? Он задумался, разглядывая Чешира в поисках подсказок. Он никогда не упоминал о них, так что возможно… Но сейчас Чешир наблюдал за Хербом, сосредоточенный на настоящем, ничто не выдавало его мыслей.

— Я тоже, — сказал Берк. — Хотя здесь не по кому скучать, верно? Кости в земле. Как будто есть какая-то чёртова разница, где ты окажешься после смерти.

Родители. Он смутно помнил, как Берк говорил что-то о том, как ребёнком приехал в Америку со своим дядей, и резкую горечь в его голосе было нетрудно заметить. Он нахмурился, последний раз затянулся сигаретой и бросил её под ногу. Ему пришло в голову, что он понятия не имеет, были ли найдены или похоронены тела его собственных родителей.

Группа свернула по другой дорожке на восток, ведущей к месту ожидания. Все рассыпались веером вокруг открытой могилы, и, когда опустили гроб, священник начал последний обряд. Поскольку служба в церкви уже состоялась, а родственники Наполиелло осознавали, что у них много нежеланных гостей, церемония должна была быть короткой. Камила и Херб стояли рядом с кузенами Наполиелло, их манеры были подобающе торжественными по сравнению с напряжённым раздражением скорбящих. Все ждали того, что, по их мнению, было неизбежным конфликтом.

Но Херб ни к чему не подал сигнала. Он и его босс почтительно прислушивались к молитвам старого священника и оставались неподвижны, когда гроб наконец опустили в землю. Они не вмешивались и не пытались участвовать в засыпании могилы землёй. Когда похороны завершились, до разных банд постепенно дошло, что драка, которую они все так боялись, может вообще не состояться.

— Полагаю, это всё? — пробормотал Барни, когда толпа разошлась. Херб и Камила, снова взявшись за руки и смело двинулись вперёд, возвращаясь ко входу со своей свитой. — Они привели нас всех сюда просто так?

— Не просто так, — ответил Якоб. Он наблюдал, как Рукавицы и парни Юнион-Сити отстали, чтобы семья Наполиелло выстроилась в линию позади Камилы. Даже после провального ужина все прислушались к призыву Манхэттена, все были готовы к войне, в которой у них не было причин участвовать. Они более чем явно показали свои намерения.

И как только они добрались до главной дороги кладбища, Якоб увидел полную картину: вход был заблокирован скоплением знакомых чёрно-белых полицейских машин. Процессию ожидала шеренга офицеров в форме, каждый из которых был так же готов к насилию, как и банды, а впереди них, уперев руки в бедра, стояла маршал Хэзел Адалет.

— О, Херб, — пробормотал Чешир достаточно громко, чтобы услышал Якоб. — Что, чёрт возьми, ты задумал?

— На этом моменте мы должны дать дёру? — спросил Берк, всё та же незажженная сигарета свисала у него с губ.

— Сохраняем спокойствие, — сказала Ханна. — И продолжаем идти.

Камила и Херб не сбавляли шага, так что у остальных не было выбора, кроме как последовать их примеру. На путь ушло мучительно много времени, беспокойство клубилось в толпе. Якоб держался рядом с Чеширом.

«Мы можем просто уйти, — подумал он, бросив быстрый взгляд вглубь кладбища. — Развернуться и пойти к стене, перепрыгнуть через неё и вернуться, когда берег будет свободен».

— Офицер, — поприветствовал Херб, когда он почти достиг выхода. — Чем мы можем помочь?

— Маршал, — сухо поправила его Хэзел. Она махнула ему, чтобы он отошёл. — Вас это не касается, мистер Мастерсон.

Она посмотрела мимо него на остальную часть приближающейся процессии, и Якоб сделал глубокий вдох, готовясь, когда её взгляд остановился на них.

— Мы здесь, чтобы поговорить с Барни Козловым.

Что? Якоб посмотрел на Барни, который остановился как вкопанный. Ханна взяла его за локоть, явно удивлённая, но отчаянно желая удержать его от глупостей. Даже Чешир казался сбитым с толку. Но когда Якоб вернул своё внимание к Хербу и увидел намёк на улыбку, которую тот пытался скрыть, это обрело смысл. Наполиелло был не единственным, кто высказался против Манхэттена на том ужине. Он посмотрел на Берка, который пришёл к тому же выводу. Но как он может оказывать влияние на федералов?

— Остальным могут идти, — продолжила Хэзел, указывая на другие банды, которые также представляли собой смесь растерянности и горькой покорности. — Простите за вторжение.

— Херб, в чём дело? — спросил Чешир. — Мы же уже всё поняли.

Херб преувеличенно пожал плечами.

— Как сказала леди — меня это не касается, — он посмотрел на Камилу. — Идём?

— Да, — сказала она, и офицеры расступились, чтобы они и их команда могли пройти.

— Эй, — окликнул Чешир, и прежде чем Якоб смог остановить его, он поспешил за ними. — Херб, подожди!

Хэзел бросила на него сердитый взгляд, и Якоб затаил дыхание, когда он прошел мимо женщины, но она не пыталась остановить его. Она направлялась к Барни. Якоб остался по другую сторону от Барни. Остальные собравшиеся неловко топтались на месте: Рукавицы и его команда неуверенно двинулись к выходу, в то время как семья Наполиелло и парни Юнион-Сити держались поодаль, желая узнать судьбу Козлова, а копы пытались наблюдать за всеми сразу. Барни был между ли яростью и оцепенением, он уставился на Хэзел затравленным взглядом.

— Я Барни Козлов. Чего вы хотите?

— У меня есть к Вам несколько вопросов, — ответила Хэзел. Её, казалось, не смутило напряжение, витавшее в воздухе вокруг них. — Но не здесь. Пройдёмте со мной.

— Мы имеем право знать, в чём дело, — возразила Ханна, сжимая руку Барни.

— Нет, Вы не поняли, — Хэзел похлопала по значку маршала, приколотому к лацкану её пиджака. — Мы не будем стоять здесь и устраивать сцену. Пожалуйста, следуйте со мной.

Берк скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на неё в ответ.

— Он никуда не пойдёт, пока не будет ордера.

Хэзел приподняла бровь, а затем полезла в карман куртки.

— Хорошо.

Якоб бросил быстрый взгляд мимо неё. Чеширу удалось остановить Херба и Камилу прямо у кладбищенских ворот, нервно улыбаясь во время их разговора. Рукавицы остановился неподалёку, и они, как и остальные, отказали желающим их проводить встревоженным полицейским. Если это продлится слишком долго…

— У меня есть ордер на Ваш арест, — сказала Хэзел, разворачивая бумагу, извлечённую из куртки. — За убийство Галло Наполиелло.

Барни побледнел, Ханна продолжала крепко сжимать его руку.

— Это смешно, — сказала она, когда все зашептались. — Мы никогда не имели с ним никаких дел.

Хэзел быстро засунула ордер обратно в карман.

— Тем не менее, он поедет со мной.

— Мы все знаем, кто в этом повинен, — сказала одна из родственников Наполиелло, выразительно указывая на Херба и Камилу у ворот. Якоб сделал шаг назад, когда внимание всей группы переключилось. Его товарищи заметили это и украдкой сделали то же самое. — Эта тварь и её охотничий пёс убили Галло, а ты тратишь время на этих придурков? Он же прямо там!

— Мэм, Вам со своей семьёй нужно вернуться домой, — сказала Хэзел, теряя терпение. — Позвольте нам делать нашу работу.

— В её словах есть смысл, — заговорил Херб, его самодовольство вызвало недоверчивый взгляд даже у Чешира, стоявшего рядом с ним. — Я действительно ненавидел Галло Наполиелло. Есть связь.

— Ах ты ушлёпок… — начала женщина, но её прервал звук внезапного выстрела, и кладбище взорвалось криками.

Сначала Якоб не мог понять, откуда он взялся. От знакомого хлопка выстрела револьвера 38-го калибра у него ёкнуло сердце, и все разом пришли в движение. Барни, Ханна и Берк побежали к восточной стене, а парни из Юнион-Сити — к противоположной. У одного из парней в руке был пистолет. Когда Якоб повернулся, чтобы убежать, он лишь мельком увидел, как Рукавицы со своими людьми нырнул в укрытие, полиция достала оружие, а Чешир тащил Херба за шубу с кладбища. Их взгляды встретились на короткое мгновение, им пришлось отступить в противоположных направлениях.

— Я убью его, — фыркнул Барни, когда они вчетвером побежали между рядами надгробий к восточной стене. — Я убью этого ублюдка!

— Просто беги! — крикнула Ханна.

Одной рукой она вцепилась в пиджак Берка и практически тащила его за собой. Глаза его округлились от страха, когда он изо всех сил старался не отставать, в то время как Якоб был слишком охвачен замешательством, чтобы беспокоиться за себя. Из всех них, Джерси? О чём, чёрт возьми, они думали? Он оглянулся назад на звук новой стрельбы, но всего было слишком много, было невозможно выделить, кто есть кто. Однако он заметил двух полицейских, следовавших за ними. Он вытащил свой револьвер.

Они добежали до края кладбища, где каменная стена, начинавшаяся у входа, заканчивалась ограждением из железных прутьев. Барни бросился к забору, почти добравшись до верха одним прыжком. Ханна и Якоб бросились к нему и перекинули его через забор. Он грубо приземлился, ухватившись за прутья, чтобы не упасть на колени.

— Быстрее! — рявкнул он. — Дом Леона недалеко отсюда — мы успеем.

Якоб и Ханна помогли Берку подняться на следующим. Но когда Ханна забралась наверх, копы уже добрались до них.

— Держите его! — крикнул один из них, когда они оба подняли пистолеты.

— Вы все…

Якоб открыл огонь, каждый выстрел вырывал куски из надгробий и памятников. Копы нырнули в укрытие. Когда Ханна перебралась на другую сторону забора, она с беспокойством выглянула из-за него.

— Якоб…

— Знаю, — перебил он её, засовывая пистолет обратно в кобуру. Мёртвые копы им сейчас были некстати.

Он подпрыгнул, цепляясь за перекладины как можно выше. Он протянул левую руку и почувствовал, как кончики его пальцев зацепились за металл, но когда он попытался подтянуться, металлические пальцы резко дёрнулись, и он не смог удержать хватку. Он бы свалился на землю, если бы Ханна и Берк не протянули руки через решётку, поддерживая его.

— Отвалили, мрази! — крикнул Барни и сделал несколько выстрелов в грязь, чтобы отпугнуть полицию. С помощью Ханны и Берка Якоб смог залезть на забора, перелез через него и спустился на другую сторону.

— А как же Блум? — сбросил Якоб, как только его ботинки коснулись земли. — Мы не можем его бросить…

— Он может сам о себе позаботиться, — бросила Ханна и, снова взяв Берка за руку, повела его за собой через улицу. На другой стороне были маленькие дома, тесно прижатые друг к другу, с множеством узких переулков, по которым они могли оторваться от преследующих их полицейских. — Нужно убраться с улиц, а о нём подумаем позже.

— Ненавижу это, — пробормотал Берк, позволяя Ханне тянуть себя дальше. — Просто ненавижу.

Барни подтолкнул его.

— Заткнись и шевелись.

Они пробирались между зданиями, и постепенно выстрелы вдалеке прекратились. Якоб оглянулся назад и не заметил никакой погони. Он прислушивался к грохоту, глубоко дышал через нос, пытаясь уловить в ветре запах чеширской магии.

Нет, он справится. Якоб сглотнул и заставил себя идти в ногу с остальными, подальше от бойни. Адалет пришла не за ним, у неё на него ничего нет. С ним всё будет хорошо.

Первый выстрел застал Чешира врасплох. Он пытался не спускать глаз с Херба, с Наполиелло, с Барни и Хэзел. Ему даже в голову не пришло, что кто-то из парней Джерси нацелился на них. Очевидно, даже Херб не рассматривал такую возможность. Выражение его лица стало пустым от удивления, и он вздрогнул от выстрела.

Он ранен? Под толстой меховой шубой, скрывавшей и без того широкое тело Херба, не было видно ни одной раны, но нельзя было ошибиться в бледности, проступившей на его лице. Чешир схватил его и развернул, потащив за каменную колонну входа, чтобы увести их обоих с линии огня.

Он мельком увидел, как Якоб собирается бежать, и почувствовал облегчение. С ним всё будет хорошо. Он справится.

Чешир прижал Херба к каменной стене сразу за входом и только тогда понял, что Камила была рядом, почти прижималась к нему.

— Тебя задели? — спросил он, хотя уже знал ответ. Он чувствовал запах крови, даже чувствовал, как она скользит по его чёрным перчаткам.

— Ничего страшного, — сказал Херб, хотя его ухмылка была гримасой боли. Он потянулся к левому плечу, и наконец Чешир увидел кровь, просачивающуюся сквозь мех у его подмышки. — Кто, чёрт возьми, в меня стрелял?

Куски камня отлетали от стен, и Рукавицы со своими людьми отступил с кладбища под усилившуюся стрельбу. Чешир слышал, как копы выкрикивали приказы, а другие дико ругались, и никто не мог сказать, на чьей стороне развернулась перестрелка и когда она перейдёт на улицы.

— Идём, — бросил Чешир и оттащил Херба от стены. — Нужно выбираться отсюда.

Камила обошла Херба и поддержала его с другой стороны.

— Заводи машину, — приказала она одному из их приспешников, который тут же побежал вперёд по тротуару. Благодаря семье Наполиелло за катафалком выстроилось множество машин. Они не успели пройти и нескольких шагов, как Чешир заметил, насколько с трудом держится Херб. Он попытался поторопить их, но его прервали крики сзади.

— Стойте на месте! — крикнули те, кто определённо походил на копов, и когда Чешир обернулся, чтобы посмотреть назад, он мог только наблюдать, как двое полицейских были застрелены фигурами, выходящими с кладбища. Пара бывших головорезов Наполиелло обогнули ворота с широко раскрытыми от паники глазами, вызванной перестрелкой, и они заметили отступающих манхэттенцев.

Чешир оттащил Херба за бампер ближайшей машины как раз в тот момент, когда раздались новые выстрелы. Он мог бы поклясться, что почувствовал, как пуля прошла через кончик его конского хвоста. Когда манхэттенские гангстеры открыли встречный огонь, Херб изо всех сил пытался вытащить свой пистолет, но Чешир отобрал его у него. Ему удалось сделать несколько выстрелов, но ничего не добился, пока Камила не выхватила у него пистолет. Она высунулась из-за машины и выстрелила одному из нападавших прямо между глаз. Кто-то из её людей прикончил второго.

— Так и не покажешь мне свою магию? — недоверчиво спросил Херб.

— Не перед копами, — Чешир снова рывком поднял его на ноги, это потребовало больших усилий. Тот был слишком бледен. Чешир почувствовал облегчение, когда один из парней Херба поспешил помочь ему. Он теряет много крови. Должно быть, шерсть впитала большую часть. Проглотив проклятие, Чешир посмотрел на Камилу. Её взгляд был жёстким, а костяшки пальцев, сжимавших пистолет, побелели. Она тоже видела его состояние.

Что будет, если Херб умрёт? У Чешира голова шла кругом от этих мыслей, когда он помогал тащить Херба по тротуару к ждущей их машине. С манхэттенской бандой будет покончено? Резкость в поведении Камилы говорила об обратном. Якоб был прав — это была ошибка, но они заставят всех заплатить за это.

Он затолкал Херба на заднее сиденье машины и забрался следом. От двух пар широких плеч в машине было чрезвычайно тесно, но Чешир очень хотел следить за происходящим. Когда Николь села за руль, а Камила — рядом с ней, Чешир наконец сдёрнул с Херба шубу и пиджак, чтобы осмотреть рану.

Пуля попала ему в руку, между плечом и бицепсом. Как только рана была обнажена, кровь только обильнее начала вытекать из неё, и Чешир поспешно приложить к ней ладонь. Херб дёрнулся, ругаясь на него.

— Где ближайший врач? — спросила Николь, отъезжая от тротуара, задев бампером машину перед ними.

— Элмхерст, — Чешир покачал головой и заставил себя не озвучивать свои мысли. Он не выживет, он теряет слишком много крови. Он встретился взглядом с Хербом.

— Так кто же это был? спросил он, скривившись.

— Я не видел, — он поборол искушение снова посмотреть на Камилу.

«Неужели я ничего не могу сделать?»

Внезапно вспомнилось, что не так давно он подумывал обрушить всю свою магию на Херба и комнату, полную манхэттенских головорезов, и вот он здесь, ищет способ спасти его, опасаясь сам не зная чего.

Тут ему в голову пришла идея, пробежавшая холодком по его нервам. Не тратя больше времени на размышления, он снял одну перчатку.

«Если сработает, это может спасти ему жизнь, — подумал он и разорвал рубашку Херба подальше от места выстрела, чтобы тот мог прижать голую ладонь прямо к ране. — А если нет, не останавливайся».

Он глубоко вздохнул и, наконец, оглянулся назад, чтобы запомнить очертания Николь и Камилы на передних сиденьях.

«Если ты убьёшь его, тебе придётся убить и их тоже».

— Херб, сделай вдох, — сказал он, а затем сунул потёртую перчатку между зубов мужчины, чтобы пресечь его попытку задать вопрос. — Прикуси.

Он сам сделал глубокий вдох.

«Пожалуйста, не взрывайся.

Чешир сосредоточился на разорванной плоти, окружающей обманчиво маленькую рану. Это как закуривать сигарету. Он представил себе тлеющую сигарету. Он делал это для Якоба сотни раз. Прикусив губу, он представил, как вкладывает тот же огонь в поверхность повреждённой плоти Херба.

«Банни, пожалуйста, не взрывай его».

Магия усилилась, и с небольшой вспышкой света и облачком дыма раненая рука Херба загорелась. Он кричал в перчатку, извиваясь и толкаясь, его толстые пальцы оставили синяки на бицепсах Чешира. Чешир изо всех сил старался держать его неподвижно, боясь отпустить, даже несмотря на то, что его ладонь болела от жара. Только когда Херб стал переводить дыхание, Чешир понял, что Камила развернулась на своём сиденье и приставила пистолет к его голове.

— Я помогаю! — Чешир поднял обе руки, сдаваясь, и тем самым продемонстрировал результат своей работы: внутренняя сторона руки Херба была обожжена, на что было больно смотреть, но кровотечение остановлено. — Если быстро доставим его в больницу…

Он повернул голову, и Камила резко откинулась назад.

Выражение её лица сменилось с убийственного на шокированное, и она опустила пистолет. Чешир мельком увидел своё лицо в зеркале заднего вида и, наконец, понял причину её реакции: яркие полосы светящегося красного цвета тянулись от его лба до подбородка, образуя тот же узор, как на обеих его ладонях. Это длилось всего несколько секунд, оставив только его ошеломлённое выражение лица, смотрящее на него в ответ. Но Камила увидела, и она отодвинулась от него, перекрестившись.

— Что ты сделал? — потребовала ответа Николь.

Она не казалась удивлённой или напуганной так же, как Камила, видимо, не увидев знак. Чешир на всякий случай отвернулся к Хербу.

— Прижёг рану, — он вытащил из кармана платок, чтобы прикрыть ужасный ожог. — Кровотечение не такое сильное. Нужно доставить его в больницу как можно быстрее!

Херб застонал. Он был весь в поту, глаза закатились, но его хватка на Чешире не ослабла.

— Успокойся, Херб, — неловко утешил его Чешир. — Всё будет хорошо.

Херб выплюнул перчатку и глубже вжался в сиденье.

— Это был один из парней Джерси, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Верно?

Чешир сглотнул.

— Мы почти на месте. Постарайся пока не двигаться.

Херб вздохнул, и, наконец, он его отпустил.

— Спасибо, — пробормотал он. Его веки были тяжёлыми и слипались от усталости, но он встретился взглядом с Чеширом. — Ты мой герой.

Чешир почувствовал, как у него скрутило живот, и он надеялся, что Хербу было слишком больно, чтобы разглядеть эмоции на его лице.

— Не за что.

***

В больнице Чешир остался с Камилой, пока Николь занималась остальными членами команды. Его перчатки были полностью в крови, но он не стал снимать их, боясь, что Камила увидит его клейма. Хотя было уже поздно об этом переживать.

— Херб — самый крутой мерзавец, которого я когда-либо встречал, — сказал он ей уже не в первый раз, пока они ждали известий от врачей. Это была ложь, но он не думал, что она станет задавать вопросы. — Он выкарабкается.

Камила не ответила. Она плотнее закуталась в свою меховую шубу, глядя прямо перед собой с напряжённым выражением лица. Это его тревожило и изо всех сил пытался придумать, что ещё сказать.

— Я знаю, что вы сегодня планировали, — осторожно начал он, наблюдая за её лицом в поисках какой-либо реакции. — Но если продолжите пытаться силой заставить всех делать то, что хотите, такое будет постоянно происходить.

— Этого больше не повторится, — сказала Камила тихо, но с уверенностью, которая охладила его. — Я позабочусь об этом.

— Можете напасть на Юнион-Сити, конечно. Сжечь его дотла. Но от этого появится только больше врагов.

Взгляд Камилы переместился на него.

— Но так ты поступил с Фоли.

Чешир сглотнул и потёр заднюю часть шеи, сморщившись из-за запёкшейся крови, которую он размазывал по своему воротнику.

— Ну… Да. Но это сработало только на время. Потом у нас было много неприятностей с другими бандами, — он мельком подумал о банде Тауншенд и ужасной цене, которую те потребовали от Козлова, вторгшегося на их предполагаемую территорию. У него зачесались ладони. — Не стоит продолжать вести себя так, будто у Вас больше власти, чем есть на самом деле. У Вас могут быть связи среди федералов, но и они рано или поздно закончатся.

Камила вздохнула и выпрямилась, оторвавшись от своего толстого воротника.

— Тебе интересно, как мы это сделали. Подставили сына твоего босса. Мы заплатили свидетелю, это было легко, — она посмотрела Чеширу в глаза. — Я не боюсь федералов.

— Не могли бы Вы… — Чешир облизнул губы. — Не могли бы Вы отказаться от свидетеля? Как я должен продолжать работать с вами, если вы посадите моего босса в тюрьму? Козлов объявит войну.

— Переходи в Манхэттен, — сказала Камила, как будто это было очевидной вещью, и Чешир застыл. — Брось Козлова.

Бросить Козлова? Чешир уставился на неё в ответ, потеряв дар речи. Он не мог до конца осознать это предложение, так как мог думать только о Якобе.

«Он выбрался с кладбища, я уверен, — думал он, несмотря на попытки сосредоточиться, когда Камила так пристально наблюдала за ним. — Они наверняка убежали к Леону…»

— Эм, что?

— Переходи в Манхэттен, — повторила Камила, её голос был таким низким и твёрдым, что на мгновение он испугался, что она может загипнотизировать его. — Сегодня ты спас жизнь моему дорогому другу, и я вознагражу тебя за это. Тебе не нужно оставаться верным Козлову и его сыну после того, как они с тобой обошлись.

— Как они… Подождите.

Чешир потряс головой, что, к сожалению, не помогло прояснить ситуацию.

— Я не могу этого сделать. Козлов… — он запнулся, внезапно почувствовав себя очень маленьким под пристальным вниманием Камилы. Козлов там, где Якоб. Он никогда бы их не бросил. Так ведь?

— Козлов — босс, — попытался он снова. — Что все скажут, если я предам его сразу после того, как вы подставили его сына? Они подумают, что я имею к этому какое-то отношение.

Камила моргнула.

— И что?

— И что? Ну Вы же понимаете, как это будет выглядеть, — Чешир нервно вспотел, сдерживая порыв снова потрогать шею. — Моя репутация важна для меня. Я не стукач и не перебежчик, извините.

Камила вздохнула и откинулась назад в своё меховое гнёздышко.

— Я разочарована в тебе.

Чешир проглотил ухмылку.

— Вы, люди с Манхэттена, определённо знаете, как ударить ниже пояса, — сказал он, надеясь отбить издёвку. — Если это и есть Ваше представление о «награде», то в следующий раз я не стану помогать.

Камила слегка вздрогнула, и Чешир снова замер, испугавшись, что перегнул палку. Она вытащила руку в перчатке из пальто.

— Не найдётся пятицентовик?

— Э-э, конечно.

Чешир протянул один и озадаченно наблюдал, как Камила поднялась на ноги и направилась через зал ожидания к телефону-автомату. Её разговор длился всего несколько минут, а затем она вернулась, снова закутавшись в меха, как дикий зверёк в своё гнездо.

— Все обвинения с Козлова будут сняты. Но он усвоил урок, — она серьёзно посмотрела на Чешира. — Я делаю только то, что должна для выживания.

— Понимаю, — быстро ответил Чешир, его эмоции колебались между облегчением и опасением.

— Пожалуйста, просто… Давайте поживём немного в мире? — он слабо улыбнулся. — Или, по крайней мере, перенесите бойню на другой берег реки, чтобы я мог продолжать помогать здесь.

— Хорошо, — согласилась Камила, и как только она расслабилась на своём месте, Чешир сделал то же самое.

Якоб вместе с остальными пересёк город, переулок за переулком, и наконец добрался до магазина Шпильманов в Маспете. Они спрятались в подвале, Берк снова и снова выражал своё недоверие к происходящему. Якоб сел за пианино спиной к инструменту, чтобы наблюдать за дверью. Даже если маршал Адалет знала, что нужно проверить родственников жены Барни, вход в подвал был хорошо спрятан, и им не нужно беспокоиться об этом, но ничто не могло умерить его осторожность. Он докурил сигарету в ожидании.

— Возвращаться домой небезопасно, — сказала Ханна, садясь рядом с Берком на диван, в то время как Барни расхаживал перед ними. — Возможно, небезопасно даже звонить. Полиция приехала на похороны, потому что знала, что поймать тебя там будет легче, чем дома. Может, здание даже окружила полиция.

— Мы не можем сидеть здесь вечно! — Барни сердито махнул рукой, продолжая расхаживать по комнате. — Что, если они придут за Вандой? За моим сыном? Лаки не в своём уме. Я заставлю её заплатить за это!

— Нужно узнать, как они подставили тебя, и как мы можем обратить это против них, — настаивала Ханна, сохраняя ровный тон, чтобы успокоить его. — Если они кого-то подкупили, мы заплатим больше, если это поддельные доказательства, мы их уничтожим. Мы что-нибудь придумаем.

— Мастерсон не дурак, — добавил Берк. — Если бы он хотел развязать войну, разве он не убил бы и тебя тоже? Если это предупреждение, то выход есть, — он скорчил брезгливую гримасу. — Но тебе может не понравиться.

Барни повернулся к нему с хмурым видом.

— Что, ты тоже его фанат? Вы с Блумом оба готовы целовать его в зад! Откуда мне знать, что ты…

— Барни, — перебил Якоб, и Барни вздрогнул, будто даже испугался, что Якоб снова выйдет из себя. Но он понизил голос, следуя примеру Ханны. — Блум ушёл с Мастерсоном. Он сможет вытянуть из него, какую игру они затеяли. Нет смысла переживать, пока мы не узнаем, чего они хотят.

Барни вытер рот тыльной стороной ладони, и хотя поначалу казалось, что он не собирается успокаиваться, с глубоким вздохом он опустился на стул.

— Я знаю, чего они хотят, — проворчал он. — Они просто взбешены из-за этого дурацкого ужина. В какую бы «игру» они ни играли, я в ней не участвую! Они должны понять, что не стоит связываться с Козловым.

— Они поймут, — заверила его Ханна. — Как только мы разберёмся с федералами.

Они подождали ещё час. Леон спустился вниз, предлагая выпивку, только чтобы успокоить нервы. У него не было никаких новостей. Якоб старался не волноваться, поскольку Чешир выбирался из гораздо худших передряг, но ему не терпелось увидеть его.

Зазвонил телефон. Ханна ответила, и все затаили дыхание, напрягая слух. Послушав некоторое время, встревоженно, но тихо, Ханна вдруг заговорила.

— Уверены? Мы можем… Хорошо. Да, Вы правы. Я поняла, — и повесила трубку.

— Ну? — нетерпеливо спросил Барни, снова вскакивая на ноги, готовый возобновить своё хождение по комнате. — Что такое?

— Это твой отец, — сказала Ханна. Её лицо было мрачным. — Там маршал, и… Он хочет, чтобы мы вернулись домой.

Барни сглотнул. Несмотря на весь его смелый настрой и браваду, в его глазах был страх.

— Точно?

— Да, — Ханна махнула ему рукой вперёд. — Идём. Уверена, у него есть план.

Берк изобразил сомнение на лице, которого, к счастью, Барни не заметил, когда они все двинулись к выходу. Без дальнейших рассуждений или конфликтов они сели в машину Леона и направились на юг через Бруклин к Козлову. Как они и ожидали, их встретили полицейские машины, совсем как на кладбище. Хэзел стояла на тротуаре. Её волосы были взъерошены, а спереди на синем пиджаке от костюма виднелись пятна крови, взгляд остановился на их машине в тот момент, когда они завернули за угол. Рядом с ней Каспер тяжело опирался на свою трость.

— У него правда есть план? — спросил Барни, когда они припарковались.

— Да, я уверена, — ответила Ханна, но больше ничего не сказала, выходя из автомобиля.

— Барни Козлов, — позвала Хэзел, как всегда, властно, будто ничего на кладбище и не произошло. — Офицеры наденут на Вас наручники, и Вы сядете в эту машину.

Барни настороженно посмотрел на приближающихся офицеров.

— Я никого не убивал.

Хэзел невозмутимо посмотрела в ответ.

— Я не стану повторять.

— Давай, сынок, — сказал Каспер, жестом указывая Барни идти. — Отвечай на её вопросы и будь вежлив.

Якоб стоял в стороне, напряжённый и незнающий, что делать, наблюдая, как на Барни надевают наручники. Босс знает, что делает. Но что, если у федералов есть на него больше, чем они знают? Что, если он действительно сядет за это? Он посмотрел на Каспера и увидел только бесстрастное выражение лица. Он действительно начнёт войну против Манхэттена?

Барни выглядел совершенно отвратительно, позволяя себя увести. Полицейские посадили его в машину Хэзел, в то время как она сама обменивалась ещё несколькими тихими словами с Каспером. Он кивнул, а затем помахал Ханне рукой.

— Думаешь, это правда оно? — прошептал Берк. — Мы в заднице, да?

— Я не знаю, — признался Якоб, и его внимание привлёк конец улицы, где к тротуару подъехало такси. Задняя дверь открылась, и оттуда высунулась голова со светлыми волосами медового цвета, но тут же нырнула обратно в машину. Сердце Якоба заколотилось, и он взглянул на каждого из офицеров, кажется, никто этого не заметил. Он облизнул губы. — Но прямо сейчас мы больше ничего не можем сделать.

Как только Ханна закончила с Каспером, она вернулась к Якобу и Берку.

— Я поеду за ними в участок, — передала она. — Узнаю, что у них на него есть. Оставайтесь с боссом, хорошо? Он должен знать всё, что произошло.

— Конечно, — уверил Якоб, заставляя себя больше не смотреть в сторону такси. — Удачи.

Хэзел умчалась со своим пленником, и одна за другой полицейские машины последовали за ней, затем Ханна. Каспер направился внутрь. Берк немедленно последовал за ним, а Якоб задержался, и как только последняя машина отъехала, Чешир выбрался из такси.

Плечи Якоба с облегчением опустились.

— Чешир.

— Якоб! — Чешир трусцой бежал к нему по тротуару с таким же облегчением на улыбающемся лице. — Слава богу, ты в порядке. В порядке же?

— Да, да, — Якоб оглядел его, и волосы у него на шее встали дыбом, когда он понял, что перчатки и рукава Чешира покрыты засохшей кровью. — А ты?

— А, да, — он повернулся к зданию и жестом пригласил Якоба следовать за ним. — Расскажу тебе всё.

Они вдвоём нырнули внутрь, и после того, как у Чешира появилась минутка, чтобы снять перчатки и куртку в квартире Якоба, они присоединились к Касперу и Берку на верхнем этаже, чтобы посовещаться. Берк пересказал их половину изнурительных событий утра, а Чешир — свою. Якоб не мог не хмуриться, когда Чешир описывал использование своей магии.

Каспер тоже посмотрел на него суровым и обеспокоенным взглядом через свой стол.

— Ты спас Мастерсону жизнь?

— У меня не было выбора. Но всё хорошо. Он и Рейносо согласились отозвать федералов. Адалет задаст ему несколько вопросов, свидетель скажет, что ошибся, и всё.

— Это не меняет того, что они сделали, — сказал Каспер. — Манхэттен не контролирует нас, и мы не можем позволить им продолжать думать иначе.

— Разве? — спросил Берк, но когда Якоб бросил на него сердитый взгляд, он слегка поморщился и поспешил объясниться получше. — Мы сейчас у них на крючке. Лучше подождать, пока Барни не окажется вне подозрений, прежде чем даже думать об ответных мерах.

Брови Каспера нахмурились сильнее, поэтому Чешир вступил в спор.

— Они лишь бахвалятся. Если мы позволим им думать, что они выиграли сейчас, они на некоторое время успокоятся. И у нас с ними хорошие деловые отношения. Нет повода метаться туда-сюда, ожидая войны.

— Войны, которую они начали, — ледяным тоном возразил Каспер. — И которую мы более чем способны закончить.

Он особенно пристально посмотрел на Чешира.

— Как с Фоли.

Чешир откинулся назад, и Якоб не знал, что и думать о явной нерешительности, отразившейся на его лице.

— Я бы хотел, чтобы до этого не дошло, — сказал он с большей строгостью, чем обычно показывал перед боссом. — Мы сохранять мир. Так будет лучше для всех.

— Если мы хотим отомстить, необязательно действовать сейчас, — добавил Якоб, и Каспер сосредоточил на нём своё внимание. — Когда Барни освободят, подождём, пока всё не уляжется, и посмотрим на действия Гарлема и Юнион-Сити. Тогда и подумаем над планом. Или найдём способ извлечь из этого выгоду для нас. Если другие банды беспокоятся о Рейносо, возможно, нам стоит быть аккуратнее и позволить им измотать друг друга, прежде чем рисковать собой.

Каспер задумчиво хмыкнул и кивнул.

— Да, ты прав. Если они способны управлять маршалами, мы тоже должны. Нам нужно больше ушей в Манхэттене и за его пределами. Нужно быть на шаг впереди них.

Ни Чешир, ни Берк не выглядели убеждёнными, поэтому Якоб поспешил отвлечь от них внимание Каспера.

— Так и сделаем. Если будем терпеливы, сможем победить их.

Каспер снова кивнул. Якоб вывел их троих из кабинета.

— Кошмар, — пробормотал Берк, как только они вышли из квартиры. Он был готов начать ругаться, но Чешир прочистил горло и заговорил первым.

— Мы можем пойти к тебе, Якоб? — спросил Чешир. — Есть ещё кое-что, что вы должны знать.

Его поведение было достаточно серьёзным, чтобы заставить Якоба волноваться, и он быстро согласился. Они втроём вернулись в его квартиру и сгрудились вокруг маленького столика, берясь за сигареты и бутылку виски.

— Лаки просила меня перейти от Козлова к ним, — сказал он, и Якоб чуть не поперхнулся сигаретным дымом.

— Ты серьёзно? — воскликнул Берк, хотя затем быстро понизил голос почти до шёпота. — Серьёзно?

— Я серьёзно! — Чешир опёрся локтями о стол. — Разумеется, я отказал. Сегодня было именно то «дерьмовое шоу», которого мы все боялись. С чего бы мне вообще хотеть быть частью этого?

Он взглянул на Якоба и виновато вздрогнул.

— И, конечно, я бы всё равно не предал Козлова.

Якоб нахмурился. Его желудок скрутило по неизвестной для него причине.

— Кто ещё знает?

— Из наших — только вы двое, — Чешир нервно ослабил галстук. — Не знаю, кто из их людей. Она как бы намекнула, что отчасти причиной, по которой они нацелились на Барни, был я.

— Господи, — пробормотал Берк. Он сделал ещё один большой глоток из бутылки. — Тогда тебе лучше держать язык за зубами. Козловы озвереют, если дать им хоть повод думать, что ты сбежишь с корабля.

Его взгляд метнулся к Якобу.

— Верно? Блум надёжный, так что можно им не говорить.

— Да, верно, — сказал Якоб, и, увидев облегчение Берка, ощетинился. Что тот ожидал, что он скажет? Его суровое выражение лица заставило Берка поморщиться, и он попытался расслабиться. — Никто ничего не говорит: ни боссу, ни Барни, ни Ханне, ни кому-либо ещё.

Он снова посмотрел на Чешира.

— И ты должен убедиться, что Лаки знает о твоей незаинтересованности. Если она будет надеяться, что ты можешь передумать, она попробует снова, и с этим может быть труднее разобраться.

— Да, да, конечно, — заверил его Чешир, жестикулируя и затягиваясь сигаретой. — Я объяснил ей предельно ясно — я не предатель. Херб у меня в долгу, и я позабочусь о том, чтобы он помнил об этом, когда в следующий раз попытается вытворить что-нибудь ещё.

Они отсиживались в здании большую часть дня. Всем из банды не терпелось услышать историю о том, что произошло на кладбище, и в течение нескольких часов не прекращался поток гостей. Они слышали новости по радио, но только когда вечером появилась Эдит с ужином, они получили полную картину произошедшего: двое полицейских и ещё трое убиты, полдюжины ранены. Большинство из Наполиелло были арестованы вместе со всеми, кроме одного из парней из Юнион-Сити. Но, кроме самого Херба, манхэттенские банды в основном остались невредимыми, и все могли только гадать, кто будет действовать следующим.

После ужина, когда Берк вернулся в свою квартиру, чтобы вздремнуть, Якоб наконец-то получил Чешира в своё распоряжение. Он увлёк его в спальню, крепко поцеловал, а затем строго взглянул на него.

— Ты точно в порядке?

— Точно, точно, — игриво ответил Чешир, но затем его усмешка испарилась. — Не беспокойся обо мне, Яш. Я не врал, говоря, что я не предатель.

— Знаю, — Якоб прижался к его груди, нуждаясь в объятиях Чешира. — Они тебя не заслуживают. Ты сделал более чем достаточно для Барни после того, как он…

— Всё нормально, — прервал его Чешир, крепко обнимая. — Правда. Я просто надеюсь, что всё пройдёт гладко.

Якоб вздохнул.

— Знаю.

Он притянул Чешира к себе для ещё одного поцелуя, и как бы это не было сладко, он не мог избавиться от вопроса, который его мучил. Был бы он счастливее вдали от банды? Он прижал Чешира крепче. Манхэттену тоже нельзя доверять, но он заслуживает лучшего.

Они вышли из спальни как раз в тот момент, когда поступила новость: Барни отпустили.

Он добрался домой с Ханной после захода солнца. Ванда спустилась вниз с Каспером-младшим и встретила их вместе с остальными людьми Козлова. Как Чешир и сказал, свидетель Хэзел отказался от своих показаний, и, поскольку остальных доказательств недостаточно, никаких обвинений предъявлено не было. Барни с удовольствием рассказывал о разочаровании маршала Адалет, будто это была его личная заслуга. Но, по крайней мере, он был напуган, поэтому убедить его в их стратегии терпения было легче, чем его отца. У него не было намерения снова попадать в неприятности.

И это сработало, на какое-то время. Чешир и Якоб передали свои добрые пожелания Хербу, когда его выписали из больницы, он шёл на поправку. Он рассказал им о намерениях ненадолго залечь на дно. Между выпивкой и почтовым мошенничеством дела шли хорошо, и по обе стороны реки продолжалось напряжённое, но мирное сосуществование. Даже сам Манхэттен расслабился, вернувшись к своей обыденности.

Но ни для кого не стало большой неожиданностью, когда парней из Юнион-Сити выбросило на берег реки.

Никто ничего не видел.