Онлайн чтение книги Дерзай! Run Freely
1 - 26

Жестяной свисток звучал довольно ясно, резонируя с внутренним пространством. Он звучал энергично и в то же время ласкал слух.

Гу Фэй понятия не имел, почему кто-то мог подумать, что этот инструмент не сравнится в аристократичности с фортепиано.

Цзян Чэн стоял, прислонившись к столу, держа в руке эту маленькую, чёрную и изящную трубочку – это было невообразимо роскошно.

Мелодия, которую он играл, звучала довольно жизнерадостно и беззаботно, но Гу Фэй необъяснимым образом слышал толику одиночества; он не знал – шло ли это от инструмента или от человека, играющего на нём.

Последняя нота отразилась в танцующем пламени, и, после того как она медленно растворилась, рука Цзян Чэна, державшая свисток, опустилась; ни один из них не произнёс ни слова.

Немного погодя Цзян Чэн поднял глаза с лёгкой улыбкой на лице, едва различимой в уголках его рта.

– Ну и как?

– Превосходно! – ответил Гу Фэй и зааплодировал.

– Мог бы сказать что-нибудь приятное для разнообразия, – Цзян Чэн взял маленькую бархатную салфетку и вытер мундштук вистла. – Как только открываешь рот, так и хочется тебе врезать.

– Действительно невероятно, – снова ответил Гу Фэй. – Ты, должно быть, долго тренировался, да?

– Ага, – Цзян Чэн выразил согласие, но потом задумался и покачал головой: – Хотя не так уж и много, обучение игре на пианино заняло намного больше времени.

– Практика заняла немного времени, а ты уже так хорошо играешь, – сказал Гу Фэй. – Ты заслуживаешь своё звание...

Гу Фэй не стал договаривать остальное предложение, Цзян Чэн вздохнул.

– Да, с-ю-э-б-а. Ты собрался использовать это слово как неистощимый объект для шуток, а?

Гу Фэй коротко рассмеялся, а затем добавил:

– Без шуток, ты хорошо сыграл.

– Вообще, это не так сложно, начать довольно легко, – Цзян Чэн подержал жестяной свисток в руке, повертел его немного и протянул Гу Фэю. – Хочешь попробовать?

– Тогда... я попробую, – Гу Фэй подошёл к нему и взял вистл. – Можно дунуть?

– А как иначе? – спросил Цзян Чэн.

– Я имел в виду, у тебя нет мизофобии*? – спросил Гу Фэй.

*Навязчивый страх загрязнения либо заражения, стремление избежать соприкосновения с окружающими предметами.

Цзян Чэн громко рассмеялся, чувствуя, что не перенесёт эту ночь – он долго хохотал и, наконец, обвёл комнату рукой.

– Человек с мизофобией грохнулся бы в обморок в ту же секунду, как вошёл сюда.

– И то верно. А ты, к тому же, поднял кусок тряпки с дохлой крысы, – Гу Фэй посмотрел на жестяной свисток, изучая его внешний вид, и надавил пальцами на отверстия. – Вот так?

– Ага, – Цзян Чэн слегка пошевелил кончиками пальцев. – Посильнее надави – и раздастся звук.

После того как Гу Фэй как следует надавил, он попытался мягко подуть в мундштук. Свисток издал страшный и пронзительный звук; парень нахмурился и наклонил голову набок.

– Эй, что это за звук? Я чуть в штаны не наложил.

Цзян Чэн сдержал смешок.

– Расслабься немного, когда будешь дуть. Будет звучать лучше, когда ты позволишь звуку течь, а не останавливаться.

– Ладно.

Гу Фэй вдохнул, а затем ещё раз подул в мундштук. На этот раз вышло намного лучше: звук отдавался эхом и растягивался, хотя звучало это…

– Забудь, – Гу Фэй ослабил хватку на вистле. – Начать может и легко, но это не значит, что всё выйдет, после того как дунешь пару раз. Незнающий человек подумал бы, что этими звуками я подзываю непослушную собаку.

– Ты всё ещё слишком напряжён, – Цзян Чэн взял свисток и небрежно вытер мундштук о собственные штаны. – Следи за моим лицом. Расслабься.

Гу Фэй усердно смотрел на него, пока Цзян Чэн играл гамму.

– Понял?

– Если я скажу, что не понимаю, – засмеялся Гу Фэй, – ты меня отругаешь?

Цзян Чэн ничего не ответил и продолжил играть: ещё гамму, затем короткую мелодию.

Послушав некоторое время, как Цзян Чэн играет, Гу Фэй ткнул его пальцем в щёку.

– Расслабить вот тут, да?..

Весёлая мелодия резко оборвалась, а Цзян Чэн, держа в руке свисток, немедленно стукнул им Гу Фэя по руке.

– Какого хера?! – Гу Фэй отдёрнул руку, затем взмахнул ею и, потирая тыльную сторону ладони, выругался. – Да что с тобой такое?

Цзян Чэн внезапно почувствовал острое желание выпрыгнуть из окна. Он не был уверен, было ли это вызвано алкоголем или тесным контактом, который заставлял его чувствовать, что атмосфера – во всей своей полноте – всё это время была неоднозначной. Голос Гу Фэя, то, как он говорил с придыханием, – всё это заставляло Цзян Чэна чувствовать лёгкое головокружение.

Прикосновение кончиков пальцев к лицу было всего лишь лёгким касанием, и участок кожи был мал и незначителен, но это действие, тем не менее, заставило Цзян Чэна несколько остро отреагировать. В этот момент он не мог понять, был ли это условный рефлекс или подсознательное избегание.

Главное заключалось в том, что Цзян Чэн непостижимым для себя образом ударил Гу Фэя. И понятия не имел почему.

Эй, мне действительно не нравится, когда другие прикасаются ко мне. И поскольку мне нравятся парни, их прикосновений я тем более не желаю. Эй, Ван Цзюжи, сказавший, что я проблемный, был действительно прав…

– Ван Сюй зовёт тебя «занозой», потому что ты против, когда посторонние тебя касаются, – Гу Фэй посмотрел на Цзян Чэна, словно уловив его внутренний диалог. – А ты и правда довольно проблемный.

– Ага, – Цзян Чэн взглянул на него в ответ. – Ты только сейчас это понял?

Гу Фэй молчал, уставившись на Цзян Чэна. Тот тоже не знал, что сказать, поэтому он просто стоял и смотрел на Гу Фэя.

Цзян Чэн пялился секунд десять, после чего почувствовал, что ситуация не слишком-то обнадёживающая – ему захотелось смеяться.

Мне действительно хочется смеяться. Если в такой ситуации, после того как ударил Гу Фэя, я в самом деле начну смеяться до упаду, то он точно бросится в драку, верно? Вот не стоило мне пить что попало, сейчас я рискую всё испортить.

С таким потоком мыслей Цзян Чэн просто молча стиснул зубы.

Гу Фэй, похоже, устал пялиться на него; он снова потёр руку.

– Хорошо, что ты не девушка. Иначе, думаю, тебя бы никто замуж не взял.

В этот самый момент Цзян Чэн взвыл от смеха.

Какого хера ты смеешься до усрачки?! Над чем, чёрт возьми, тут можно смеяться?! Бумажный стаканчик с «Нюэр» действительно сделал меня умственно отсталым! Цзян Чэн, ты что, блядь, тупой? Да.

Цзян Чэн яростно ругал себя. Продолжая смеяться, он облокотился на стол позади себя, неконтролируемо вздрагивая.

– Думаешь, я тебя не ударю? – спросил Гу Фэй.

Цзян Чэн зажал рану рукой, всё ещё заливисто хохоча, а Гу Фэй, наконец-то заразившись его тупостью, тоже громко рассмеялся.

Несмотря на всю глупость происходящего, в этом даже была польза – смущение, охватившее Цзян Чэна, в конце концов рассеялось. У него даже бока от смеха заболели.

– Эй... – Цзян Чэн упал на диван. – Извини. Я, должно быть, слишком много выпил.

Гу Фэй испустил тяжкий вздох, по-видимому, ожидая, когда смех утихнет, затем подошёл и плюхнулся на диван рядом с Цзян Чэном.

– Ван Сюй сказал, что когда он хлопнул тебя по плечу, ты чуть ли не с кулаками на него полез.

Хотя диван был довольно потрёпанным, он всё ещё оставался на удивление пружинистым. Когда Гу Фэй с силой плюхнулся на него, это заставило Цзян Чэна подпрыгнуть – у него даже закружилась голова, он почувствовал, что готов был взлететь.

– Я не заинтересован в избиении такого слабака, как он.

Цзян Чэн похлопал по дивану, затем встал и тоже плюхнулся на него – Гу Фэя подбросило вверх.

– Так по-детски себя ведёшь, – прокомментировал Гу Фэй, а затем встал и снова с силой опустился на диван.

– Ты первый начал...

Цзян Чэна слегка повело от такого маневра, и он упал на Гу Фэя. Диван был небольшой, рассчитанный от силы на двоих, поэтому при падении Цзян Чэна прижало к Гу Фэю – их головы почти соприкасались.

– Блядь... – прошептал Цзян Чэн.

Юноша попытался ухватиться за край дивана в попытке сесть прямо, но вместо этого прижал своей ладонью руку Гу Фэя. Она была очень тёплой, и Цзян Чэн необычайно отчётливо ощутил каждую костяшку под своей ладонью.

Гу Фэй ничего не говорил и не двигался, а когда повернул голову, его дыхание коснулось края уха Цзян Чэна.

– Ты... – Цзян Чэн открыл рот, но не знал, что сказать дальше.

– Что? – спросил Гу Фэй.

Это простое слово – под воздействием алкоголя и сказанное с близкого расстояния – было подобно разряду электрического тока: как только оно прозвучало, Цзян Чэн почувствовал, словно каждая клеточка его тела горит.

Он повернул голову и поцеловал Гу Фэя.

Я, должно быть, сошёл с ума...

Это была единственная мысль, мелькнувшая в голове Цзян Чэна.

Ты, похоже, просрал нахер все мозги.

Гу Фэй по-прежнему не двигался и ничего не говорил. В этот момент эти двое, казалось, застыли в неподвижном и бесконечном пространстве. Гу Фэй никак не отреагировал, а Цзян Чэн не мог точно разглядеть выражение его лица из-за головокружения. Он только надеялся, что удар молнии выжжет этот момент из их памяти.

***

Цзян Чэн проснулся утром. Время на его телефоне показывало половину одиннадцатого... И три пропущенных звонка от Лао Сюя.

С момента начала обучения в новой школе, это был первый раз, когда Цзян Чэн опаздывал; если бы он проснулся позже, то пропустил бы половину занятий.

Он сел на кровати с полузакрытыми глазами и низко опущенной головой.

Я не хочу идти в школу. Действительно не хочу. Из-за вчерашнего.

Его последним воспоминанием было прикосновение губ к щеке Гу Фэя. После этого Цзян Чэн ничего не мог вспомнить. Даже если бы он мог вспомнить, то не хотел бы хранить это в памяти. Если бы в его силах было всё забыть, он бы это сделал.

В ту ночь Цзян Чэн плохо спал: ему снилось много снов, которые он совершенно забыл… Теперь, когда он пытался их вспомнить, они превращались в чёрно-белую дымку. Из-за этого он чувствовал себя крайне измотанным.

Первое, что он почувствовал, когда протрезвел, – стыд. И тревогу.

Цзян Чэн знал Гу Фэя всего половину зимних каникул да полсеместра, но, выпив немного алкоголя, потерял рассудок и поцеловал его…

Верно, напился и натворил глупостей. Допился до горячки. Это была просто пьяная выходка. Прекрасное объяснение! Я не умею пить, поэтому, когда выхлебал стакан «Нюэр», меня сразу развезло. Напился – и меня понесло. Вполне прекрасное объяснение!

Цзян Чэн поднялся с кровати и оделся. Мысль об этом разумном объяснении заставила его внезапно почувствовать облегчение. Умывшись, он перезвонил Лао Сюю и, прихватив рюкзак, поспешил в школу.

Цзян Чэн появился в школе в перерыве между занятиями, поэтому вошёл через заднюю дверь класса.

В начале, по дороге в школу, Цзян Чэн был спокоен и сдержан, но в ту секунду, когда переступил порог класса и увидел, что Гу Фэй не прогулял занятия, а сидит и играет, уткнувшись в телефон, в эту свою игру для умственно отсталых, ему внезапно вновь поплохело.

В душе он клялся богу всех сюэба, что до того, как поцеловал Гу Фэя, у него не было никаких планов на его счёт.

Да, у Гу Фэя привлекательная внешность, красивые руки и всё в том же духе. А так я ни на что не претендовал! Просто не знаю, как Гу Фэй к этому всему отнесётся – резко снегативит или нет.

Хотя Цзян Чэн не слишком охотно признавал это, но Гу Фэй был единственным человеком, с которым он был готов проводить своё свободное время все эти дни, что находился в этом городе. И кем-то, кого он мог считать «другом».

Цзян Чэн почувствовал лёгкую панику и слабый намёк на страх.

Если я испортил отношения с Гу Фэем, с кем мне ещё общаться? С Чжоу Цзином? С Ван Цзюжи?

Эти внезапные вопросы заставили его необъяснимо занервничать.

Если бы он никак не взаимодействовал с Гу Фэем, то ни с кем бы не общался и на него бы не снизошло внезапное откровение.

– Дай пройду, – Цзян Чэн пнул ножку стула Гу Фэя.

– Ого, – Гу Фэй поднял глаза и, казалось, был удивлён. – Я думал, ты сегодня уже не придёшь.

– Проспал.

Цзян Чэн протиснулся за стулом Гу Фэя и сел на своё место. Гу Фэй выглядел обычно, что заставило Цзян Чэн почувствовать облегчение.

Гу Фэй достал вистл.

– Ты забыл его вчера забрать.

– О.

Цзян Чэн взял свисток. Слово «вчера» чуть не заставило его руку дрогнуть.

– Тебе всё ещё нужен ключ от завода? – спросил Гу Фэй, водя пальцем по экрану телефона.

– Нужен... – Цзян Чэн задумался. – А парни не будут возражать?

– Почему они должны возражать? – Гу Фэй достал связку ключей, отцепил тот, что был сверху, и протянул его Цзян Чэну. – Как бы там ни было, если у них появятся претензии, просто игнорируй их.

Цзян Чэн посмотрел на Гу Фэя.

– Да не станут они возражать. Ты ведь не незнакомец какой-то, – сказал Гу Фэй.

– Спасибо, – Цзян Чэн взял ключ.

– Пригласи меня поесть, когда будет время, – Гу Фэй продолжил играть в свою игру. – Фаршированные лепёшки из закусочной Ван Сюя вполне подойдут.

– С чего вдруг?.. – Цзян Чэн замер.

– Я дал тебе ключ, – ответил Гу Фэй. – И у меня есть на тебя компромат.

– Что? – Цзян Чэн повернулся всем телом к Гу Фэю.

– Не угостишь меня едой, я расскажу Цзюжи, что ты ко мне приставал, – ответил Гу Фэй.

– Какого... хера?! – Цзян Чэн был настолько шокирован, что больше даже не смущался. – Да я, блядь, просто пьян был!

– Поспрашивай народ, есть ли тут такие, кто пьянеет от одного стаканчика «Нюэр», – Гу Фэй громко рассмеялся.

– А я вот тот, кто пьянеет от подобного! – Цзян Чэн почувствовал себя совершенно странно. – Разве у человека не может быть слабая переносимость алкоголя?! Это дискриминация по количеству выпитого спиртного!

– Ах да, ты же южанин, – сказал Гу Фэй.

– Да нет же, – напомнил ему Цзян Чэн.

– Отсюда, – Гу Фэй отложил телефон, махнул рукой в пространство перед собой, – и на юг – все южане.

– Чушь собачья! – сказал Цзян Чэн.

– Просто прими это. Я же принял ту чушь, что ты наплёл мне про плохую переносимость алкоголя. А ты с моей соглашаться не хочешь? – сказал Гу Фэй.

– Я... – Цзян Чэн посмотрел на Гу Фэя.

– И не думай смеяться, – Гу Фэй наставил на Цзян Чэна палец. – Я серьёзно. Если снова засмеёшься, то мы встретимся за школой.

После того как эти слова были сказаны, Цзян Чэн понял, что хочет засмеяться. К счастью, в это время Чжоу Цзин повернул к ним голову.

– Цзян Чэн. Цзян Чэн? Цзян… Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

– И что это «кое-что»? – Цзян Чэн вздохнул.

– Скоро начнутся промежуточные экзамены, – сказал Чжоу Цзин. – Дашь мне подсмотреть твои ответы во время экзамена?

– А как на экзаменах места располагаться будут? – спросил Цзян Чэн, много раз слышавший подобную просьбу.

В предыдущей школе Цзян Чэна все ученики сидели отдельно. Независимо от того, по какому предмету был экзамен, половина класса сдавала в лаборатории или в каком-то другом месте. Из-за этого порядок нарушался и не соответствовал идентификационному номеру студента: столкнуться с кем-то, у кого можно было списать ответы, приравнивалось к встрече с человеком, предназначенным тебе судьбой. Если так подумать, то его отношения с Пань Чжи стали такими хорошими, скорее всего, потому что во время каждого экзамена они всегда находились в одном классе с одинаковыми экзаменационными работами.

– Парты немного раздвигают, и начинается экзамен. А как ещё? – сказал Чжоу Цзин.

– Задания не делятся на варианты? – снова спросил Цзян Чэн.

– Нет, – ответил Чжоу Цзин.

– О...

Цзян Чэн подумал, что Пань Чжи, знай это, мечтал бы сдавать экзамены в «Сычжун» – здесь буквально не существовало преград для списывания.

– Просто оставь ответы на столе, с остальным я сам справлюсь, – продолжил Чжоу Цзин.

– Ага, – отозвался Цзян Чэн.

Чжоу Цзин удовлетворённо разлёгся на своём столе.

Цзян Чэн повернулся к Гу Фэю, вспомнив, что они разговаривали до того, как Чжоу Цзин прервал их. Но, повернув голову, он снова забыл, о чём хотел сказать.

– Я не буду списывать, – посмотрел на него Гу Фэй.

– О, – Цзян Чэн отвернулся, затем подумал и снова повернул голову: – Ты сам будешь отвечать?

– Ага, – кивнул Гу Фэй.

– И ты сможешь самостоятельно ответить?

Цзян Чэн вспомнил, что учебник на столе Гу Фэя никогда не открывался. В классе Гу Фэй либо спал, либо смотрел видео, слушал музыку и играл в свою игру для умственно отсталых.

– Отчего ж не ответить? Когда возникают сложности с выбором, выбирай тот ответ, что глазу глянется, – Гу Фэй достал конфету. – Хочешь одну?

Цзян Чэн пригляделся и вспомнил про вчерашнюю круглую конфетку.

– Нет!!!

Гу Фэй положил молочную конфету в рот и долго смеялся.

***

В течение нескольких следующих дней Гу Фэй и словом не обмолвился о случившейся попойке. Каждый новый день почти повторял предыдущий: Гу Фэй опаздывал, играл на своём телефоне во время уроков и ходил на баскетбольные тренировки.

Время от времени, прогуливая занятия или отпрашиваясь, Цзян Чэн всё ещё мог ощущать глубокое разочарование и огорчение Лао Сюя.

Что же касается ключа от комнаты на заводе, Цзян Чэн повесил его на свой брелок к остальным.

У него было много ключей: ключ от входной двери его предыдущего дома, ключ от гаража, ключ от его комнаты, куча ключей от его ящиков – Цзян Чэн всё ещё носил их все с собой, даже после того как приехал сюда.

Когда Цзян Чэн пристёгивал ключ от той комнаты к своей связке ключей, то на мгновение заколебался. Затем он снял все ненужные ключи, однако, увидев, что на кольце остался болтаться один-единственный, вздохнул. В доме Ли Бао Го была куча запоров: во всех дверях стояли замки, только вот ключи были давно утеряны, а все ящики в доме были отперты.

Повесив ключ от комнаты на сталелитейном заводе, Цзян Чэн взял его в руку, сжимая и чувствуя себя довольно расстроенным. Чувство одиночества и беспомощности, однако, уже не было таким сильным.

Дни сменяют друг друга, и люди всегда будут меняться – Цзян Чэн не знал, стоит ли позволить этому знанию исчезнуть из его памяти или приспособиться.

После того инцидента Гу Мяо неделю не ходила в школу. Цзян Чэн был об этом осведомлён, так как каждый день она проскальзывала в «Сычжун» во время третьего урока и, замерев у их класса, ждала в коридоре.

Сегодня она появилась ещё раньше. До второго урока оставалось ещё несколько минут, когда Цзян Чэн увидел, как она, обнимая свой скейтборд, высунулась из-за двери.

Гу Фэй жестом руки показал ей, чтобы она шла в коридор.

Гу Мяо повернулась и подошла к перилам в коридоре, затем перегнулась через них.

Цзян Чэн подумал, что драка в тот день и невозможность посещать школу, казалось, никак на неё не повлияли: она была всё такой же, как и прежде.

Цзян Чэн развалился за столом и позволил своему взгляду устремиться в окно, но на его пути маячил профиль Гу Фэя.

Гу Фэй тоже смотрел в окно, из которого лился яркий солнечный свет. Это слабое сияние очерчивало профиль Гу Фэя.

Цзян Чэн внезапно вспомнил «тот самый вечер».

Воспоминание было довольно смутным, даже ощущение прикосновения губ к лицу одноклассника казалось туманным, но один лишь взгляд, брошенный Цзян Чэном сейчас на Гу Фэя, вернул все воспоминания.

Блядь!

Как Цзян Чэн неловко скатился на одну из половинок дивана; как Гу Фэй спокойно закурил сигарету и даже поделился одной с ним; как они вдвоём докурили в тишине; как они волшебным образом вместе доели куриный суп… Все детали, которые Цзян Чэн ясно помнил, но заставил себя забыть, внезапно промелькнули перед его глазами.

Почему мой мозг такой непослушный?!

– Фаршированные лепёшки, – сказал Гу Фэй, повернув голову.

– А? – ответил Цзян Чэн, приходя в себя. – Что?

– Когда угощать меня будешь? Соревнования уже завтра, – сказал Гу Фэй.

– Тогда сегодня, – ответил Цзян Чэн. – Возьмёшь с собой Гу Мяо?

– Ага, – кивнул Гу Фэй.

Соревнования уже завтра?

Цзян Чэн достал свой телефон и посмотрел на число. Так это правда. Похоже, время пролетело довольно быстро, но, с другой стороны, прошло как-то неэффективно; красный флаг для главного школьного соревнования уже несколько дней как был вывешен.

***

Сегодня Гу Мяо была в хорошем настроении и нарезала вокруг них круги на своем скейтборде.

– Сначала я должен позвонить, – Ван Сюй на ходу достал свой телефон. – Насчёт ослиного мяса. Нужно попросить приготовить его и ещё немного того, что мы захотим... Просто приходите ко мне домой после полудня. Члены нашей баскетбольной команды и Лао Сюй помогли нам разжиться формой. А ещё нам нужно обсудить тактику.

– Ага.

Цзян Чэн взглянул на Гу Мяо. Её волосы отросли довольно быстро: они выглядывали из-под краёв шапки, и это выглядело не очень аккуратно. Сам Гу Фэй сделал себе на голове нечто невообразимое, снова выбрив узоры. Так что, по сравнению с ним, Гу Мяо уже нельзя было считать лысой, на её голове был просто творческий беспорядок.

– Твоя рана уже в порядке? – прошептал рядом Гу Фэй.

– Да, – Цзян Чэн коснулся своей раны. – В принципе, в порядке.

Гу Фэй промолчал, но потом вдруг протянул руку и похлопал его по плечу.

– Что ты делаешь? – Цзян Чэн в упор посмотрел на Гу Фэя.

– Твой условный рефлекс бездействует? – Гу Фэй снова его похлопал.

Именно тогда Цзян Чэн отреагировал, дёрнув плечом, чтобы сбросить руку Гу Фэя, и долгое время ничего не говорил.

Продолжение следует...