Онлайн чтение книги Дерзай! Run Freely
1 - 36

Цзян Чэн считал Лао Сюя весьма ответственным человеком, но юноша и в самом деле не хотел ничего говорить, даже не так, он понятия не имел, что сказать. Даже если он попытается объяснить произошедшее, то всё равно будет тем, кто из-за чьих-то слов стал зачинщиком драки. Если Цзян Чэн попробует доходчиво объяснить сложившуюся ситуацию, то ему придётся заодно рассказать о слишком многих вещах, с которыми он абсолютно не желал сталкиваться.

Я, скорее, предпочту промолчать и принять наказание. Хотя мне очень жаль Лао Сюя, который искренне переживает за своих учеников.

Лао Сюй потратил пол-урока, терпеливо и со всей искренностью увещевая Цзян Чэна, взывая к его разуму и чувствам. В какой-то момент Цзян Чэну даже показалось, что Лао Сюй вот-вот расплачется. Но в итоге учитель так и не смог добиться ответа от Цзян Чэна, и у него не осталось другого выбора, кроме как позволить тому вернуться в класс.

Когда Цзян Чэн спускался, из медпункта неожиданно вышел кретин из пятого класса. Его травмы выглядели несущественными, в основном это были синяки и ссадины.

Самое серьёзное, что с ним случилось, это опухшая рожа.

Цзян Чэн наносил удары правой рукой, поэтому левый глаз тупицы сильно заплыл и превратился в щёлочку. Левая сторона его лица также распухла, из-за чего он выглядел немного кривобоким.

Когда этот козёл увидел Цзян Чэна, то, казалось, был готов испепелить его лазерным лучом из оставшегося невредимым правого глаза.

Цзян Чэн замедлил шаг, а затем и вовсе остановился на месте в двух-трёх метрах от лестницы.

– Что такое? – недоумок сплюнул прямо на пол. – Ты же недавно был таким крутым! Теперь боишься?

Цзян Чэн ничего не ответил.

Придурок посмотрел на него своим одним глазом, а затем стал подниматься по лестнице, изрыгая проклятия. Цзян Чэн сначала слышал его голос, но затем он стал тише и в конце концов вовсе исчез. Только после этого Цзян Чэн начал медленно подниматься по лестнице.

Лао Лу, по всей видимости, даже не начинал своего урока. Когда Цзян Чэн вошёл в класс, тот стоял за своей трибуной и ругался так громко, что с потолка сыпались хлопья штукатурки.

– А вот и наш герой вернулся! – когда Лао Лу заметил, как в класс вошёл Цзян Чэн, его указка тотчас нацелилась на него. – Цзян Чэн, позволь дать тебе совет!

Цзян Чэн повернулся и посмотрел на учителя.

– Тебе следует написать статью о том, как перепрыгнуть через два ряда парт, чтобы выбежать в коридор, а затем избежать травм в потасовке! – взревел Лао Лу. – Когда ты закончишь, я распечатаю её, помещу в рамочку и повешу в классе!

– Ага... – беспомощно ответил Цзян Чэн и вернулся на своё место.

– Это не я несправедлив, – указка Лао Лу плясала над трибуной, указывая то влево, то вправо. – Начнём с тебя! Ты похож на человека, только когда спишь! Как только ты открываешь глаза, то превращаешься в кучу дерьма! Я никогда не видел, чтобы ты занимался чем-то хоть мало-мальски полезным! Твои родители пашут до седьмого пота только для того, чтобы ты, засранец, валял дурака в школе!..

– Ты ходил к директору? – спросил тихо Гу Фэй, опустив голову и играя на своём телефоне.

– Нет, – ответил Цзян Чэн.

– Тогда, я думаю, они вызовут нас всех после урока, – сказал Гу Фэй.

Гу Фэй, как оказалось, был довольно опытен в подобного рода делах. За несколько минут до окончания последнего урока в конце коридора собрались завуч, Лао Сюй и классная руководительница класса 2-5. Все без исключения участники драки были доставлены в кабинет директора школы.

Директор сначала устроил им хорошую выволочку, затем попросил каждого из них изложить свои мотивы для драки. Никто из учеников не смог дать внятного ответа, только что-то типа «мы просто присоединились, когда увидели дерущихся людей».

В конце концов директор школы выбрал Цзян Чэна и придурка в качестве своих целей.

– Цзян Чэн, он говорит, что ты первым его ударил, – директор уставился на Цзян Чэна. – Почему?

– Верно, должна же быть какая-то причина, – тут же вмешался в разговор Лао Сюй. – Оценки Цзян Чэна входят в десятку лучших даже среди ключевых школ...

– Сюй Цзун, я знаю, что он сюэба, – оборвал речь Лао Сюя директор. – Подожди, пока я закончу спрашивать.

Лао Сюй тут же замолчал.

Цзян Чэн не проронил ни слова до самого конца. Как раз в тот момент, когда директор был готов вспылить, Ван Сюй вскинул руку.

– Я знаю! Я всё видел!

– Говори, – директор взглянул на него. – Никогда раньше не видел, чтобы ты так хорошо вёл себя в классе, не говоря уже о том, чтобы поднимать руку.

– Этот чувак прибежал к дверям нашего класса и начал провоцировать! – объяснял Ван Сюй. – Что-то вроде: «ЧэнЧэн, ЧэнЧэн, я твою мамку ебал». Любой бы взбесился, услышав такое! Да ещё и сказанное таким противным голоском...

– Что за ерунду ты несёшь?! – заорал мудак сразу же после того, как услышал это. – Когда я такое говорил?!

– Ты матерился во время утреннего урока самоподготовки! – Ван Сюй свирепо глянул на него. – Иначе зачем сюэба вдруг понадобилось избивать тебя? Ты это явно заслужил.

– Да какого хуя?! – мудила был в такой ярости, что его левый глаз аж открылся. – Да я!..

– Только послушайте, директор! – Ван Сюй ещё больше воодушевился. – Послушайте его! Он матерится даже сейчас! А во время урока он ругался ещё хлеще! Мы все слышали это! Иначе зачем нам было начинать с ними драку? Нас не назвать дружным классом, но у нас есть коллективное чувство чести!

– Именно! Мы все это слышали! – дружно откликнулась горстка учеников из класса 2-8.

– Брехня собачья! – лицо дебила покраснело, он повернулся и посмотрел на своих одноклассников. – Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал?!

– Ничего! Он вообще не матерился! – ученики пятого класса тоже держались сплочённо.

– Само собой, что вы ничего не слышали, – Гу Фэй стоял позади толпы, облокотившись на стол. – Вы находились поодаль, а он был рядом с Цзян Чэном, когда говорил это.

– Гу Фэй! – ублюдок ткнул пальцем в сторону Гу Фэя, но больше не смог выдавить из себя ни слова.

– Хотя они определённо слышали, как ты потом верещал, – Гу Фэй хмыкнул.

– Достаточно, – директор впился взглядом в Гу Фэя.

Гу Фэй достал свой телефон, опустил голову и начал играть.

Факты были налицо: придурок обматерил кого-то и его побили, что в свою очередь спровоцировало драку между двумя классами. Даже если этот мудозвон изо всех сил пытался доказать обратное, директор посчитал изложенные факты вполне правдоподобными.

Если в подобных «Сычжун» школах начинается потасовка, то в ней не бывает невиновных сторон.

Затем классные руководители двух классов принялись горячо спорить, на ком лежит большая вина за случившееся – каждый старался свалить всё на другого. Лао Сюй спорил так же, как и вёл занятия – без особого энтузиазма, но он был поистине многословен: как только он заговорил, конца и края этому не было видно. Классная руководительница класса 2-5 несколько раз порывалась что-то вставить в его речь, но не смогла, так что в итоге просто махнула рукой.

– Хорошо, я больше и слова не скажу. Сюй Цзун впустую тратит свой талант красноречия, работая учителем.

– Вы мне льстите, – Лао Сюй почтительно кивнул ей.

– Хорошо, ладно, не надо ссориться, – у директора был измученный вид.

В конечном итоге решили, что каждый человек, участвовавший в драке, напишет объяснительную не меньше чем на 800 иероглифов, а также в течение двух недель будет драить школьные туалеты. Ещё Цзян Чэн и мудозвон, как зачинщики драки, должны были в понедельник во время утреннего построения зачитать свои объяснительные вслух перед всей школой – своеобразная показательная порка в назидание остальным.

Но, как только Лао Сюй и классная руководительница класса 2-5 услышали, что ещё будут приняты дисциплинарные меры, то заволновались.

– Директор, не думаю, что дело настолько серьёзное, что требуется применение дисциплинарных мер, – сказала классная руководительница пятого класса. – Кроме того, учитывая тяжесть травм, мой класс...

– Верно! – Лао Сюй громко выразил своё согласие.

В этот момент Цзян Чэну показалось, что в Лао Сюя вселился Лао Лу. Но учитель тут же пришёл в себя, когда продолжил свою речь.

– Они всего лишь подростки, для них нормально быть немного импульсивными. Мы, как воспитатели и их путеводные огни, не должны применять к ним слишком суровое наказание. Какой эффект возымеют дисциплинарные меры? Это не более чем отметка в их послужном списке! Этот способ взаимодействия служит только для уменьшения нагрузки на нас, педагогов! Я не одобряю этот метод и думаю, что мы должны использовать нашу любовь и заботу, наше терпение и...

– Сюй Цзун… Сюй Цзун… Лао Сюй! – директор вытянул одну руку вперёд с болезненным выражением на лице, в то время как другая его рука была прижата к груди. – Я вижу и понимаю, что ваши намерения благие, но...

– Мы в качестве их педагогов безусловно чувствуем себя беспомощными, столкнувшись с таким количеством детей, но это профессия, которую мы выбрали сами! – Лао Сюй не собирался останавливаться. – У кого не было таких порывов в этом возрасте? Послушайте, мы ведь были одноклассниками, так ведь? Когда вы учились в старшей школе...

– Сюй Ци Цай! – закричал директор. – Я сказал, что всё понял!

Цзян Чэн до этого момента пребывал в довольно мрачном расположении духа, но сейчас по неведомой ему причине у него внезапно поднялось настроение. Речь Лао Сюя была довольно забавной, но Цзян Чэн всё равно был тронут.

Встретить такого учителя, как Лао Сюй, хотя бы один раз в жизни – это можно считать удачей, несмотря на то, что из-за низкого эмоционального интеллекта он не может найти подход к своим ученикам…

Цзян Чэну действительно хотелось рассмеяться, и он был не единственным. Он вдруг услышал звук безуспешно подавляемого смеха со стороны Ван Сюя.

– Хорошо, – директор сделал два больших глотка воды. – Пока что никаких дисциплинарных мер принято не будет, но прошу учесть, что если в течение этого семестра с вашей стороны будет какое-либо нарушение дисциплины, то вы будете сразу же наказаны без какого-либо предупреждения. И всё это будет занесено прямиком в ваше дело.

– Только проясните мне один момент, – вдруг раздался голос Гу Фэя, – почему я тоже должен писать объяснительную?

– Разве ты не участвовал в драке? – директор со стуком поставил стакан на стол.

У Цзян Чэна возникло ощущение, что его подтолкнули к краю пропасти.

– Нет, – ответил Гу Фэй. – Я разнимал дерущихся.

– Да, это я попросил его об этом, – Лао Сюй кивнул в доказательство сказанного Гу Фэем.

– Ты меня ударил! – закричал кретин, едва ли не выпрыгивая из штанов.

– Кто-нибудь это видел? – Гу Фэй сузил глаза и обвёл пристальным взглядом лица присутствующих учеников. – Кто-нибудь видел, как я ударил его?

Остолоп был в такой ярости, что у него тряслись руки, но он молчал.

– Тогда что ты здесь делаешь, если не участвовал в драке? – закричал на Гу Фэя директор.

– Вы сами меня сюда притащили, – парировал Гу Фэй.

– Ты... всё равно напишешь объяснительную, – сказал директор. – Напиши о том, как опоздал в школу на этой неделе, и я в очередной раз поймал тебя, когда ты перелезал через стену! И прочти это вслух на построении вместе с остальными!

Ученики обоих классов вышли из учительской в подавленном настроении. Лао Сюй сопровождал их всю дорогу от школьных дверей до ворот, желая прочитать лекцию, дабы наставить их на путь истинный, но ему не предоставилось возможности даже рот открыть. Потому что, оказавшись возле ворот, вся компания присела на корточки и зашлась в приступе неудержимого истерического смеха.

***

Сидя в маленькой булочке, Цзян Чэну всё ещё хотелось смеяться. Чтобы прочистить голову, он приоткрыл окно и позволил свежему воздуху коснуться лица.

– Значит, мы поедем на этом к Дин Чжусинь? – спросил он через некоторое время.

– Ага, – кивнул Гу Фэй. – Видишь, как удачно всё совпало.

– Эй, я просто хотел спросить. Обычно на этих машинках ездят пожилые люди, а тут за рулём подросток. Неужели полиции нет дела? – спросил Цзян Чэн.

– Нет дела до чего? Думаешь, это место такое же, как то, где ты жил раньше? – спросил Гу Фэй. – Если они действительно остановят меня, я просто скажу, что еду отдавать эту машину своему дедушке. Что тут такого?

– Твой дедушка водит машину? – спросил с улыбкой Цзян Чэн.

– Понятия не имею, он уже давно умер, – ответил Гу Фэй.

– А... – Цзян Чэн был сбит с толку этими словами, поэтому промолчал.

– Покончил с собой, – Гу Фэй, остановившись на красный свет, откинулся на спинку сиденья и сказал безразличным голосом: – Выпил пестицид.

– Почему? – Цзян Чэн был немного ошеломлён.

– Потому что его сын был ублюдком, – произнёс Гу Фэй и на некоторое время замолчал, но, как только загорелся зелёный свет, он проехал ещё полквартала и продолжил: – В этом мире есть куча хреновых вещей и хреновых людей, просто ты никогда раньше с ними не сталкивался.

Цзян Чэн молча уставился на затылок Гу Фэя.

– Не думай слишком много, – снова заговорил Гу Фэй. – Живи как сторонний наблюдатель, так будет намного проще.

– Ага... – отозвался Цзян Чэн, а затем закрыл глаза.

***

Дин Чжусинь сегодня не было в студии, там находилась только юная девушка, пытавшаяся привести в порядок огромную гору одежды.

– Помощница Синь-цзе, Сяо Лу, – Гу Фэй представил их друг другу. – Это Цзян Чэн, наша сегодняшняя модель.

– Такой красавчик! О, я Лючия. Гу Фэй упростил моё имя, так как не может его правильно произнести, – Лючия улыбнулась и указала на два ряда одежды на вешалке. – Это уже подобранные на сегодня наряды. Я чуть позже немного подкрашу тебя.

Пока Сяо Лу наносила макияж на лицо Цзян Чэна, тот украдкой бросил взгляд на сегодняшнюю одежду. Он понял, что она не особо отличается от вчерашней: всё было либо в стиле монаха, либо попрошайки. Хотя на этот раз материал оказался не трикотажным, это был грубый лён.

Что придаёт нарядам ещё большее сходство с нищенскими обносками. Но уж лучше носить это, чем продуваемое со всех сторон трикотажное нечто.

– Хорошо, готово. Честно говоря, тебе не нужно много косметики, – Сяо Лу отступила на пару шагов назад и окинула взглядом Цзян Чэна. – Твоё лицо, должно быть, довольно фотогеничное, контуры очень чёткие.

– Ты слишком много болтаешь, – Гу Фэй вошёл в комнату, держа камеру в руках. – Ладно, поторопись и переоденься. Снимать каждый день до вечера безумно утомительно.

– Ладненько, – Сяо Лу хлопнула в ладоши. – Оставляю вас тут за главных. Мне нужно сходить на склад. Если кто-нибудь позвонит сюда, пожалуйста, ответьте и скажите, чтобы перезвонили на мой мобильный.

– Хорошо, – кивнул Гу Фэй.

Цзян Чэн подождал, пока Сяо Лу уйдёт, затем подошёл к стеллажу и начал разглядывать его содержимое, намереваясь выбрать наряд поприличнее.

– Это всё нужно отснять, – Гу Фэй прислонился к дверному косяку. – Тебе придётся надеть каждую из этих вещей.

– Я знаю... – в итоге Цзян Чэн выбрал случайный наряд.

Гу Фэй вернулся в соседнюю комнату, а Цзян Чэн начал изучать выбранный им комплект. В нём было много слоёв.

Неплохо, по крайней мере будет тепло.

Цзян Чэн понятия не имел, почему всю одежду, созданную Дин Чжусинь, нельзя было чётко разделить на мужскую и женскую – другими словами, всё это великолепие выглядело попросту как женская одежда.

Комплект включал в себя льняные мешковатые штаны, а верх состоял из свободной рубахи. Надев всё это, Цзян Чэн подумал, что, возможно, ему нужны чётки, чтобы завершить образ.

– Хм-м... – Гу Фэй посмотрел на Цзян Чэна, когда тот вышел к нему, и приподнял брови. – Неплохо.

– Не заставляй меня оскорблять твоё чувство прекрасного.

Цзян Чэн стоял под множеством включённых ламп. После целого съёмочного дня накануне он теперь чувствовал себя на площадке относительно непринуждённо.

По крайней мере, я больше не испытываю неловкости из-за того, что не знаю, куда деть руки.

– Сделай несколько шагов, повернись всем телом и оглянись назад, – Гу Фэй направил на Цзян Чэна камеру. – Сам выбирай, улыбаться тебе или нет.

Цзян Чэн несколько раз прошёлся вперёд и назад перед объективом.

– Так сойдёт?

– Отлично, – ответил Гу Фэй. – Давай сделаем крупный план твоего профиля, а потом ты можешь идти переодеваться.

– Зачем тебе понадобился мой профиль крупным планом? – Цзян Чэн покосился на Гу Фэя.

– У тебя ранка на губах... Или ты не заметил? – спросил Гу Фэй.

– Заметил, – ответил Цзян Чэн. – Только какое это имеет отношение к фотографии моего лица?

– Выглядит весьма интересно, – Гу Фэй нажал на кнопку спуска затвора. – Хорошо, теперь можешь идти переодеваться.

– Нет, – Цзян Чэн не сдвинулся с места. – Объясни, зачем ты сделал этот снимок?

– Для личной коллекции, – ответил Гу Фэй. – Разве я не фотографировал тебя раньше?

– Ладно... – сказал Цзян Чэн и ушёл в соседнюю комнату.

Всё его утро выдалось крайне хаотичным, Цзян Чэн не хотел больше тратить энергию на переживания.

Он схватил с вешалки ещё один наряд. Цзян Чэн не стал толком разглядывать, что собой представляет верх, в любом случае нижняя часть показалась ему похожей на штаны. Сначала он натянул их и тут же потерял дар речи, так как штаны на поверку оказались юбкой, доходившей Цзян Чэну до середины икры.

Теперь у меня уже есть приблизительное представление о стиле Дин Чжусинь. Касательно одежды… В принципе, если не понятно, то можно просто выйти босиком.

– Гу Фэй, – Цзян Чэн вышел к нему, держа в руках непонятный кусок мешковины, из одежды на нём сейчас была лишь юбка. – Вы двое выросли вместе, так объясни мне, для чего эта штука?

– Хм? – Гу Фэй отложил камеру и взглядом с ног до головы прошёлся по телу Цзян Чэна.

У него действительно красивая фигура, а этот его шрам на рёбрах…

Цзян Чэн потряс тряпицу, которую держал в руках.

– Это просто кусок необработанной ткани? Она забыла сшить из неё рубашку?

Гу Фэй посмотрел на большой прямоугольный кусок мешковины, который Цзян Чэн держал перед ним, и улыбнулся.

– Кажется, я понял, дай-ка сюда.

Цзян Чэн бросил ему ткань. Гу Фэй поймал её, затем сложил, перекинул через плечо Цзян Чэна и дважды обернул вокруг шеи.

– Что за нахер? – воскликнул удивлённо Цзян Чэн. – Это шарф?!

– Не знаю, но вполне могло бы им быть, – Гу Фэй поправил ткань тут и там, внося небольшие коррективы, чтобы всё выглядело так, как будто она была просто небрежно наброшена.

– Если кто-то действительно купит эту штуковину, то я её съем, – заявил Цзян Чэн.

– Эта вещица необязательно предназначена для продажи, возможно, просто нужна для демонстрации концепции дизайна, – Гу Фэй отступил на два шага и окинул взглядом Цзян Чэна. – Хорошо, очень сексуально.

– Чую, что как только начну двигаться, она просто свалится, – Цзян Чэн прижал руку к плечу, тем самым удерживая ткань на месте. – Я не могу пошевелиться.

– Просто пробегись передо мной, не волнуясь от том, что шарф может свалиться, – Гу Фэй поднял свою камеру.

Своими движениями сейчас, когда пошёл на съёмочную площадку, Цзян Чэн напоминал робота. Это выглядело очень забавно, но несмотря на это, гладкая и крепкая спина всё равно смотрелась невероятно красиво. Гу Фэй нажал на кнопку спуска затвора.

Щёлк!

– Да что с тобой не так? – Цзян Чэн слегка повернул голову, но не стал оборачиваться всем корпусом, вероятно, опасаясь, что от чрезмерно активных телодвижений шарф свалится. – Это тоже для твоей частной коллекции?

– Угадал. Не волнуйся, на фото твоего лица не видно, – ответил Гу Фэй.

– Почему ты ведёшь себя как Ван Сюй? – Цзян Чэн наконец дошёл до площадки с декорациями.

– Если тебя сфотографирую я, то ты будешь выглядеть ещё краше, – сказал Гу Фэй. – А вот если фотографировать будет он, то ему придётся рассчитывать только на то, что у тебя симпатичная мордашка.

– Фотографируй уже! Шарф вот-вот свалится! – Цзян Чэн не знал, что на это ответить.

– Беги, – скомандовал Гу Фэй.

Цзян Чэн напряг верхнюю часть тела и промчался мимо камеры.

– Нормально получилось? – он повернулся и посмотрел на Гу Фэя, в этот момент ткань с его тела плавно соскользнула на пол.

Гу Фэй сжал камеру и уставился на него, не говоря ни слова.

– Ладно, понял... – Цзян Чэн вздохнул. – Это выглядело немного...

– Ты бежал как цыплёнок, – сказал Гу Фэй.

– Ну охуеть! – Цзян Чэн был слегка раздражён. – Что ты, блядь, имеешь в виду?

– Ты когда-нибудь видел, как бегают цыплята? – поинтересовался Гу Фэй. – Они не поворачивают головы.

Цзян Чэн вытаращился на него, затем через несколько секунд резко присел на корточки, опустил голову между коленей и разразился хохотом.

– Бля, я больше не буду сниматься в этом наряде!

– Оплата сдельная, – заметил сквозь смех Гу Фэй. – Будь профессионалом.

Цзян Чэну ничего не оставалось, кроме как встать.

– Хорошо, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы больше не бегать как цыплёнок.

Гу Фэй подошёл, поднял с пола ткань и начал заново оборачивать её вокруг шеи Цзян Чэна.

Возможно, из-за того что Цзян Чэн почувствовал, как дыхание Гу Фэя коснулось его плеча, когда тот наклонился ближе... Это заставило его сердце учащённо забиться.

Если бы дыхание Гу Фэя коснулось лица или уха, ощущение двусмысленности не было бы таким явным, но в это время года плечи всегда остаются прикрытыми, поэтому подсознательно Цзян Чэн ощущал эту часть тела приватной. Он чувствовал некоторую неловкость, но стиснул зубы и воздержался от движений или каких-либо комментариев, потому что понимал, что Гу Фэй с ним очень осторожен и, поправляя ткань, старается избежать любого контакта с его кожей.

Я не хочу казаться слишком капризным или чувствительным в глазах Гу Фэя.

– Хорошо, – Гу Фэй оглядел его в последний раз. – Начинай бежать отсюда, за это время я успею сфотографировать шрам.

– Что за хобби такое – шрамы фотографировать? – спросил Цзян Чэн.

– С ним ты похож на человека, пережившего превратности судьбы... – Гу Фэй поднял камеру. – Маленький монах.

Цзян Чэн собирался возразить, но Гу Фэй внезапно крикнул:

– Пошёл!

Не раздумывая, Цзян Чэн бросился в сторону. Поскольку ему не хотелось бежать в третий раз, он не стал себя особо сдерживать. Когда во время бега ткань начала соскальзывать с плеч, он и не подумал остановиться. Цзян Чэн развернулся и за несколько больших прыжков достиг противоположной стороны. Когда он обернулся, то обнаружил, что шарф лежит посреди съёмочной площадки.

Гу Фэй уткнулся в экран камеры.

– Отлично.

Среди сделанных снимков имелся один, на котором Цзян Чэн находился в прыжке: подпрыгнул в воздух и вытянул ноги, а шарф наполовину сполз с его плеч.

Потрясающее зрелище!

– Теперь-то я могу переодеться? – спросил Цзян Чэн.

– Давай сделаем ещё один снимок, – Гу Фэй на секунду задумался, затем указал на кресло у задней стены комнаты. – Сядь там и небрежно оберни вокруг плеч ткань, а излишки откинь за спину.

– Ага, – Цзян Чэн сел.

– Положи руки на подлокотники и постарайся расслабиться, – Гу Фэй посмотрел на него через объектив. – Закинь одну ногу на другую.

– Никогда раньше так не делал, – Цзян Чэн скрестил ноги. – Вот так?

– Нет, слишком по-девчачьи, – сказал Гу Фэй. – Лодыжку одной ноги положи на колено другой.

– Ох... – Цзян Чэн сделал так, как было велено, и откинулся на спинку кресла, подложив под голову подушку. – Так пойдёт?

После того как сделал снимок, Гу Фэй ещё долгое время неподвижно стоял и смотрел через объектив камеры на Цзян Чэна.

– Ты закончил? – спросил Цзян Чэн.

– Закончил, – Гу Фэй опустил камеру и потряс головой. – Могу я после ретуши выложить это в «Кругу друзей»?

– А? – Цзян Чэн был удивлён.

Он знал, что Гу Фэй часто выкладывает свои работы. У него были снимки Гу Мяо, пейзажей, а также довольно много фотографий людей. Кого-то Цзян Чэн знал, а кого-то – нет.

– Эту и предыдущую тоже, – Гу Фэй взглянул на одноклассника. – Можно?

– Ладно, выкладывай, – Цзян Чэн кивнул, затем задумался ненадолго и задал вопрос: – И часто ты зарабатываешь деньги, проводя фотосессии для людей?

– Не просто часто, а постоянно, – ответил Гу Фэй.

– Вот как... В прошлом году, когда Пань Чжи потащил меня раздавать листовки, чтобы испытать все прелести жизни, я даже не подумал пойти. А ты крут.

– Чушь, – просто ответил Гу Фэй. – Моя семья очень нуждается в деньгах. Выручка с магазинчика небольшая, нельзя на неё полностью рассчитывать. К тому же Гу Мяо нужны лекарства.

– А твоя мама… не работает? – спросил Цзян Чэн.

– Слишком занята походами на свидания, – Гу Фэй улыбнулся. – Она не работала с тех пор, как умер мой отец.

Цзян Чэн промолчал. Это был первый раз, когда Гу Фэй упомянул о смерти своего отца.

Так он и вправду мёртв. Тогда… как он умер?

Цзян Чэн вспомнил слова Ли Бао Го, даже несмотря на то, что не верил им. Но и спросить Гу Фэя напрямую он тоже не мог.

Если только однажды Гу Фэй сам не расскажет мне, так же как недавно это сделал я.

Пришло время сменить одежду. Цзян Чэн вышел, быстро переоделся и вернулся в новом наряде.

Гу Фэй бросил на него взгляд и с трудом подавил желание рассмеяться. Он понятия не имел, о чём Дин Чжусинь думала на этот раз.

– Дикий первобытный человек? – Цзян Чэн беспомощно покружился, затем вытащил из-за пояса какой-то предмет и взмахнул им. – В комплекте с нарядом идёт рогатка. Без обид, но она какая-то бракованная, нужно очень постараться, чтобы во что-то из неё попасть.

– Серьёзно?

Даже фигуры и лица Цзян Чэна было недостаточно, чтобы спасти этот наряд. Гу Фэй больше не мог сдерживаться, он отложил камеру и расхохотался.

– Тогда воспользуйся своей.

Как только слова слетели с губ Гу Фэя, он и Цзян Чэн одновременно замолчали. В комнате стало так тихо, что даже звук всплывающих пузырьков в кулере с водой звучал подобно раскату грома.

У Гу Фэя возникло нехорошее предчувствие.

Бля, мне конец...

Продолжение следует...