Онлайн чтение книги Дерзай! Run Freely
1 - 43

– В таком случае... – Гу Фэй взял полоску вяленой говядины, отправил её в рот и начал лениво жевать, прислонившись к дивану.

Цзян Чэн уставился на вяленое мясо в своей руке так, словно смотрел на могилу, которую сам же и вырыл. Ему даже не нужно было гадать, о чём хотел спросить Гу Фэй, такова бы была реакция любого нормального человека.

– Что насчёт тебя? – спросил Гу Фэй.

Цзян Чэн вздохнул про себя. Ему не хотелось лгать, но это был не тот вопрос, на который он хотел отвечать. Цзян Чэн понятия не имел, как мог бы сформулировать объяснение, не выставляя себя ублюдком, который не прочь поразвлечься как с парнями, так и с девушками.

Гу Фэй продолжил медленно отхлёбывать спиртное из стакана, не предпринимая дальнейших попыток задавать вопросы.

Такое тактичное отношение заставило Цзян Чэна почувствовать себя неуютно. Из-за этого ситуация выглядела так, словно ему действительно нужно было скрывать что-то предосудительное.

– Раньше… – Цзян Чэн на мгновение заколебался. – У меня была... эм... девушка… Хотя «девушка» – это громко сказано. Она училась со мной в одном классе…

– Девушка? – Гу Фэй повернулся и с удивлением посмотрел на него.

– Ага, – Цзян Чэн закурил ещё одну сигарету.

В стоявшей в центре комнаты печурке пылал огонь, тёплый воздух накатывал волнами, разогревая алкоголь в их телах до комфортной температуры. Это внезапно создало у Цзян Чэна иллюзию, что всё сказанное им не будет иметь значения.

– Она сидела передо мной.

– О, – Гу Фэй продолжал пристально смотреть на него. – Я думал, тебе... не нравятся девушки.

– Это сложно объяснить... – Цзян Чэн откинулся на диванную подушку, задрав голову вверх. – У меня никогда не было парня, так что я не знаю, каково это... Я просто...

Цзян Чэн прочистил горло и уставился в потолок, очень медленно вращающийся перед его глазами.

– Когда она начала преследовать меня, мне не показалось это чем-то неправильным. В итоге я разозлился на неё не из-за того, что она девушка, а потому что она в самом деле была бесячей.

– Да тебя все бесят, – Гу Фэй рассмеялся. – Когда впервые увидел тебя, мне показалось, что ты готов затеять драку где угодно и с кем угодно.

– Просто у меня вспыльчивый характер, но большую часть времени я стараюсь держать его под контролем. Но если я всё-таки не сдержусь, то и пошли они на хуй, сами напросились, – Цзян Чэн рассмеялся вслед за Гу Фэем. – Она раздражала меня не потому, что я… Ты знаешь, некоторые девушки иногда становятся невыносимыми. Кажется, что будь у них крылья, они долетели бы на них до самого Марса.

– Я с таким не сталкивался, – Гу Фэй долго хохотал. – Никогда особо не горел желанием сближаться с девушками.

– Я заметил. Сегодня ты испугался, что И Цзин может сесть на твой велосипед, – Цзян Чэн склонил голову набок. – Эй, не боишься, что она поймёт причину, почему ты её избегаешь, и почувствует себя неловко?

– Это, по крайней мере, лучше, чем дать ей шанс признаться, а затем отвергнуть, – ответил Гу Фэй.

– Верно, – Цзян Чэн показал ему поднятый большой палец. – Хороший парень.

Гу Фэй оттолкнул его руку, в которой всё ещё была зажжённая сигарета, которой Цзян Чэн чуть не ткнул ему в лицо.

– Ты и твоя девушка... кхм, подруга... Вы уже расстались?

– Ага, мы расстались до того, как я переехал сюда. На самом деле, в общей сложности мы встречались всего несколько дней, – Цзян Чэн затушил сигарету, схватил валяющуюся рядом куртку Гу Фэя и начал рыться в её карманах. – Не думаю, что она по мне особо скучает. Пару раз она пыталась связаться со мной, потом прекратила, скорее всего принялась искать новую жертву. Для старшеклассников даже учёба в разных классах уже считается за отношения на расстоянии. Это в любом случае не продлилось бы долго.

– Ищешь мятные леденцы? – спросил Гу Фэй. – Они в том кармане.

– О!

Цзян Чэн начал рыться в другом кармане и выудил оттуда две конфеты. Он развернул одну и отправил в рот. Прохладный и освежающий вкус пробил себе путь от горла к носу, достиг мозга и вскоре быстро исчез.

– На самом деле, когда ты говоришь, что не хочешь сближаться с девушками, то немного лукавишь. Разве ты не близок с Дин Чжусинь?

– Ну, она считается исключением, – Гу Фэй открыл пакетик с арахисом, взял один орешек и медленно очистил от шелухи. – Раньше она жила этажом ниже, поэтому я часто ходил к ней домой поиграть. Всякий раз, когда мой отец начинал распускать руки, я шёл к ней, чтобы спрятаться.

Цзян Чэн тихонько вздохнул.

– Когда я был маленьким, её квартиру можно было назвать... моим убежищем, – Гу Фэй отправил очищенный арахис в рот. – Я всегда боялся своего отца. Ему хватало один раз прикрикнуть, чтобы я не смыкал глаз всю ночь. А если бы мне и удалось заснуть, то меня бы до самого утра мучили кошмары.

– Насколько она старше? – спросил Цзян Чэн.

– На пять лет, – ответил Гу Фэй. – Если так подумать, тогда Дин Чжусинь сама по сути являлась ребёнком, но она очень хорошо умела утешать людей и имела собственное мнение. Я просто чувствовал, что она была моей поддержкой и опорой.

– Босс босса! – воскликнул Цзян Чэн.

Гу Фэй улыбнулся.

– В детстве мой характер был так себе. У меня было не так много друзей, поэтому я часто с ней болтал. Всякий раз, сталкиваясь с какой-либо проблемой, я сразу же думал о том, чтобы сначала обсудить всё с ней.

– Правда? – Цзян Чэн был слегка удивлён.

Оказывается, Гу Фэй не от рождения такой спокойный.

– Она в самом деле… излучает сильную ауру, – продолжил Цзян Чэн.

Гу Фэй не ответил.

– А сейчас вы... – Цзян Чэн посмотрел на него, думая о сообщении, которое Дин Чжусинь отправила ему в тот день.

– Сейчас мы не так часто общаемся, – сказал Гу Фэй. – Отношения между людьми неизбежно меняются. Нет таких связей, которые оставались бы неизменными до конца жизни.

Учитывая отношение Дин Чжусинь к Гу Фэю, Цзян Чэн мог в значительной степени понять смысл его слов. После пары рюмок его мозг сюэба начал работать ещё быстрее, поэтому он не особо раздумывал, перед тем как говорить.

– Ты ей нравишься, так ведь? – спросил он.

– Это настолько очевидно? Или ты просто слишком проницателен? – Гу Фэй приподнял брови.

– Мой IQ, по крайней мере, на сто штук Ван Цзюжи выше, чем у тебя, – Цзян Чэн указал на свою голову.

– Голова, полная Ван Цзюжи, – Гу Фэй ухмыльнулся и достал ещё один орешек. – Звучит не очень, учитывая, что у него на уме только И Цзин.

– Иди на хер! – палец, которым Цзян Чэн указывал на свою голову, тотчас сменил направление: теперь он был направлен на Гу Фэя.

Гу Фэй рассмеялся, но ничего не ответил. Цзян Чэн вздохнул и сделал ещё один глоток байцзю, наслаждаясь разливающимся по всему животу теплом, затем засмеялся вместе с Гу Фэем.

– Эй, – Цзян Чэн потёр лоб. – Она знает о тебе?

– Ага. Признание, отказ и каминг-аут – всё было сделано за раз, – ответил Гу Фэй.

– Это охренеть как безжалостно, – Цзян Чэн посмотрел на него.

– Вот поэтому я сказал, что лучше держаться подальше в начале, чем отвергать позже, – сказал Гу Фэй.

– Да, – Цзян Чэн закрыл глаза. – Мне неприятно даже думать об этом.

– Что в этом неприятного? Разве у тебя не было девушки? – спросил Гу Фэй.

– Нет, это не одно и то же, – Цзян Чэн покачал головой, отчего мир вокруг него начал вращаться, поэтому он тут же остановился. – Я не испытываю к девушкам неприязни. На самом деле я вполне могу любоваться красотками, но у меня нет никакого... импульса... Ну, ты понял. У меня не возникает неприличных мыслей по отношению к хорошеньким девушкам, а так быть не должно.

Гу Фэй засмеялся так сильно, что расплескал алкоголь из своего стакана.

– А неприличные мысли по отношению к красивым парням у тебя есть?

– Конечно.

Цзян Чэн почувствовал, что алкоголь подействовал в полную силу.

Я говорю всё, что в голову взбредёт. У меня кружится голова, и всю эту ночь настроение постоянно меняется. Я стал безрассудным и болтаю всё, что на ум придёт.

– А у тебя разве нет? – спросил Цзян Чэн.

Гу Фэй дважды кашлянул, но ничего не ответил.

– Хочешь сказать, что нет? – Цзян Чэн прищурил глаза и пристально посмотрел на него. – Как это нечестно.

Гу Фэй, в попытке совладать со своими эмоциями, сделал глоток алкоголя, но выпивка напротив лишь ослабила его самоконтроль.

Выходит, алкоголь и ему подобные вещи могут не только избавить от тысяч забот, но и от тысяч одежд.

У Цзян Чэна была неплохая переносимость алкоголя. Даже сейчас он не терял ясности ума, просто превратился в другого человека.

– Будь мужчиной, – Цзян Чэн повернулся боком, закинул ногу на подлокотник дивана и опёрся рукой о его спинку.

Снова эта фраза.

Гу Фэй вздохнул.

– Да, есть.

– Другое дело, – Цзян Чэн начал смеяться, но потом, по всей видимости, почувствовал головокружение, поэтому положил голову на руку. – Это же так естественно.

– Ага, – Гу Фэй кивнул.

Вполне естественно, однако, если Цзян Чэн узнает, что я уже несколько раз вёл себя по отношению к нему «естественно», то кто знает, какой будет его реакция.

– Я... – Цзян Чэн засмеялся, затем внезапно замолчал, его голос звучал чуть ниже обычного: – Возможно, я действительно слишком много выпил сегодня вечером.

– Не похоже, что ты делаешь это каждый день, – Гу Фэй откинулся на спинку дивана, положив голову на подушку. – Пить время от времени вполне нормально. Я…

Прежде чем Гу Фэй успел закончить предложение, он почувствовал, как прохладный кончик пальца Цзян Чэна коснулся мочки его уха. Гу Фэй был застигнут врасплох. Его первоначальной реакцией было не удивление, вместо этого он задался вопросом.

Почему пальцы Цзян Чэна такие холодные даже после целой ночи пьянства?

Холодок медленно проследовал от уха Гу Фэя к его шее, и лишь когда тот достиг ключицы, юноша резко повернул голову и посмотрел на Цзян Чэна.

– У тебя ведь возникали подобные мысли обо мне? – спросил Цзян Чэн, склонив голову набок.

В этот момент у Гу Фэя возникло желание пойти в ванную, наполнить таз холодной водой и выплеснуть её Цзян Чэну в лицо.

Цзян Чэн, который всегда избегал подобных вещей, в самом деле произнёс подобные слова?.. Должно быть, алкоголь поддельный.

Гу Фэй перевёл взгляд на стоявшую на столе бутылку со спиртным.

Эрготоу, 56% крепости. Если покупать по акции, то ящик из 12 бутылок обойдётся чуть больше 100 юаней. Ли Янь не получил бы никакой выгоды, покупая палёный алкоголь.

Палец Цзян Чэна скользнул по щеке Гу Фэя.

– Я задал тебе вопрос.

– Нет, – ответил Гу Фэй.

Он признавал, что череда действий и слов Цзян Чэна производили на него примерно такой же эффект, как если бы ему целую бутылку алкоголя ввели внутривенно. Импульсов, которые у него возникли, было достаточно, чтобы насквозь пробить лист стали, но благодаря своей сдержанности он с большим трудом собрал остатки воли в кулак.

– Блядь, – выругался Цзян Чэн себе под нос. – Ты ёбаный трус! Или у тебя какие-то проблемы?

В этот момент Гу Фэй потерял дар речи.

– Во время недавней фотосессии... – Цзян Чэн внезапно встал, уперевшись в спинку дивана рукой, а коленом – в сиденье, и посмотрел на него сверху вниз. – Ты же не из-за дивана возбудился, не так ли?

А! ХУ! ЕТЬ!

Гу Фэй почувствовал, как в его мозгу прогремели раскаты грома. Он никак не ожидал, что Цзян Чэн заметит такую деталь, не говоря уже о том, чтобы говорить об этом так откровенно. Это сильно расходилось с обычным образом Цзян Чэна.

– У меня отличное зрение, – Цзян Чэн постучал пальцем по своей переносице. – Я не ношу очков.

Каким бы потрясённым ни был Гу Фэй в этот момент, он не смог удержаться от смеха.

– У меня есть очки, но они не для постоянного ношения.

– Не меняй тему, – Цзян Чэн пристально смотрел на него, и, несмотря на то, что его взгляд был слегка расфокусирован, в нём отчётливо читалась воинственность. – Это был диван или я?

– Ты, – ответил Гу Фэй.

Цзян Чэн ничего не сказал. Он повернулся и выплюнул конфету, которая всё это время была у него во рту.

Гу Фэй хотел прокомментировать, как это впечатляет – так долго держать конфету во рту. Но у него не было возможности, Цзян Чэн внезапно наклонился и поцеловал его в губы.

Гу Фэю прежде не доводилось целоваться, и, судя по поведению Цзян Чэна, который из-за своего условного рефлекса мог ударить человека, посмевшего к нему прикоснуться, он, скорее всего, был столь же неопытен в этом вопросе.

Но такого рода вещи…

Когда пахнущий мятой язык Цзян Чэна скользнул между его зубов, Гу Фэй схватил парня за воротник и притянул к себе ещё ближе.

Рука, которой Цзян Чэн упирался в спинку дивана, соскользнула и обвила Гу Фэя за шею. Затем Цзян Чэн резко дёрнул его за футболку и запустил под неё руки, бесцеремонно схватив Гу Фэя за талию.

В этот момент Цзян Чэн почувствовал, что орган, именуемый мозгом, перестал существовать. У него не было ни мыслей, ни чувств, даже такие мысли как «Блядь, как же это приятно!», растворились в воздухе.

Все его органы как будто исчезли, за исключением губ и языка… А также источника зла в его нижней части тела. Там всё словно вырвалось из-под контроля сознания и начало существовать само по себе. Цзян Чэн превратился в рассеянные в окружающем его тепле нервные импульсы.

В ответ на бурную реакцию Гу Фэя ему захотелось пару раз сильно того укусить. Как будто только через противостояние Цзян Чэн мог высвободить накопившееся желание, которое всё нарастало внутри него и с каждой секундой становилось всё более жгучим и невыносимым.

Периодически, когда к нему возвращался слух, Цзян Чэн мог различить тяжёлое дыхание, но не мог понять, кому из них оно принадлежит: чьё выше или ниже, тяжелее или легче.

Когда к нему временами возвращалось осязание, он мог чувствовать под своими ладонями упругую и гладкую кожу Гу Фэя, а также электрические разряды, пробегающие там, где Гу Фэй дотрагивался до его тела.

Они повалились на диван. Рука Цзян Чэна потянулась вниз к штанам одноклассника, в это время Гу Фэй тоже дёрнул его за пояс.

В этот самый момент органы чувств Цзян Чэна начали возвращаться к жизни. Сильная, никогда ранее не испытываемая им дрожь, поднялась от низа живота к сердцу и в одно мгновение полностью накрыла Цзян Чэна.

***

Огонь всё ещё горел, то и дело в печке вспыхивали яркие языки пламени.

Цзян Чэн уселся на пол, привалившись к дивану. У него всё ещё кружилась голова, и во всём теле ощущались усталость и слабость. Он чувствовал себя опустошённым не только из-за алкоголя, но и из-за крайнего возбуждения, которое испытало его тело за несколько мгновений до этого.

Цзян Чэн понятия не имел, как очутился на полу, но к тому времени, когда пришёл в себя, он уже сидел там, а Гу Фэй развалился на диване.

Они оба молчали.

Цзян Чэн задницей чувствовал исходящий от пола холод, но ему не хотелось двигаться. Он уставился на скомканные салфетки и стакан, который Гу Фэй бросил на пол, а также на пролитый, но ещё не успевший испариться алкоголь.

Немного погодя Гу Фэй бросил подушку в его сторону.

– Пол холодный.

Цзян Чэн некоторое время пребывал в оцепенении, прежде чем схватить подушку и усесться на неё.

– Курить будешь? – спросил Гу Фэй.

– Сигарета после интима? – Цзян Чэн повернулся и посмотрел на него.

Гу Фэй улыбнулся и, не говоря ни слова, протянул ему пачку сигарет. Цзян Чэн вытащил одну и закурил, всё ещё пребывая в прострации.

– Если не хочешь возвращаться, то можешь спать здесь, этот диван раскладывается, – сказал Гу Фэй.

– Который час? – спросил Цзян Чэн.

Гу Фэй похлопал вокруг себя, но не нашёл свой телефон.

– Я не знаю, куда положил телефон.

Цзян Чэн огляделся по сторонам и тоже не увидел своего.

Оба наших телефона ранее лежали на диване, но теперь одновременно исчезли…

Лицо Цзян Чэна внезапно обдало жаром. Это была всего лишь взаимная дрочка, но она оказалась такой умопомрачительной. Если бы диван уже не был без ножки, то сегодня, определённо, настал бы тот день, когда эта ножка могла быть сломана.

Погодите-ка, а как, собственно, эта ножка оказалась сломанной?

Череда неподобающих сцен промелькнула в голове Цзян Чэна.

Бесстыдник!

Гу Фэй нашёл их телефоны на диване, они лежали под скомканным пледом.

Цзян Чэн взял телефон и взглянул на экран.

Ещё даже нет полуночи. Не рано, но и не поздно.

Цзян Чэну было слишком лень двигаться, чтобы уйти сейчас. Но если он останется здесь, то эта ночь, определённо, покажется ему бесконечной.

Гу Фэй, казалось, вообще не испытывал мук совести. Он сел рядом с печкой и бросил на угли несколько бататов, которые достал из стоявшего рядом ящика.

– Ты проголодался? – спросил Цзян Чэн.

– Ага, – Гу Фэй взял палку и начал мешать угли до тех пор, пока бататы полностью не скрылись под ними. – Есть будешь?

– А они так пропекутся? – Цзян Чэн был слегка обеспокоен.

– Городским, вроде тебя, не понять, – ответил Гу Фэй. – Мы, деревенские, всегда едим бататы вприкуску с углями.

– Да иди ты, – Цзян Чэн улыбнулся.

После того как страсть угасла, холод начал просачиваться в его опустошённое тело. Цзян Чэн пнул маленькую табуретку поближе к печке, намереваясь присесть у огня и погреться.

Когда боковым зрением он скользнул по скомканным салфеткам на полу, Цзян Чэна внезапно накрыла сильная волна смущения. Как будто кто-то мог войти в любой момент и с первого взгляда понять, для чего, чёрт возьми, эти салфетки использовались.

Цзян Чэн быстро вскочил и подобрал все скомканные салфетки, не заботясь о том, кому из них они принадлежали. Затем обошёл комнату, но не нашёл мусорное ведро. Ему было неприятно держать в руках ворох пользованной бумаги, поэтому в итоге он бросил всё прямо в печку. Бумажные комочки мгновенно превратились в золотые огненные шары, испускающие клубы чёрного дыма.

– Какого хера? – Гу Фэй был сбит с толку. – Что ты только что туда бросил?

– Салфетки… использованные, – ответил Цзян Чэн.

– Использованные? – Гу Фэй посмотрел на него.

– Ах! – Цзян Чэн уставился на него в ответ. – Да быть такого не может, что люди выкидывают использованные салфетки!

– Там вообще-то еда, а ты бросаешь туда… – Гу Фэй вздохнул. – Неважно, они всё равно погибли в огне.

– Бля, – Цзян Чэн не знал, что сказать в ответ. – С чего ты вдруг стал таким щепетильным?

– Я не щепетильный, как раз даже не стал утруждать себя уборкой этих салфеток, – ответил Гу Фэй. – Просто открыто выражаю свои мысли.

Цзян Чэну больше не хотелось продолжать этот разговор, поэтому он просто уселся рядом с Гу Фэем и отрешённо уставился на огонь.

Действие алкоголя ещё не прошло, но головокружение начало постепенно утихать, пока не превратилось в общую слабость. Цзян Чэну надоело просто сидеть, поэтому он отодвинул табурет и прислонился к стене, вытянув ноги.

Они молчали, пока запекались бататы, но ни один, ни другой не выглядели смущёнными.

Гу Фэй, используя бумажную тарелку в качестве прихватки, взял один батат и протянул его Цзян Чэну. Внешний слой превратился в горелую корку, но как только Цзян Чэн его счистил, ему в нос ударил сладковатый аромат.

– Вкусно пахнет, – прокомментировал он.

– Хм, – Гу Фэй взял один батат. – Когда я был маленьким, мне нравилось прятаться где-нибудь в безлюдном месте, рыть ямку, разжигать костёр и запекать бататы, чтобы есть вот так.

– Похоже, в детстве ты был очень одинок, – сказал Цзян Чэн.

– Да, – Гу Фэй кивнул. – Но я перестал чувствовать себя одиноким с появлением Эр Мяо, она такая доставучая.

Цзян Чэн усмехнулся.

Покончив с бататом, Цзян Чэн почувствовал разлившееся в животе тепло. Его начало клонить в сон, он с трудом мог держать глаза открытыми.

– Ложись спать, здесь есть одеяло. Ли Янь принёс его, им раньше, кажется, не пользовались, – Гу Фэй подбросил ещё немного угля в печку, затем встал и вытащил сумку из ветхого шкафа, стоявшего возле стены. – Я… ещё вернусь.

– Ты... сейчас уходишь? – Цзян Чэн был застигнут врасплох.

Посидев ещё немного, Цзян Чэн почувствовал такую сильную сонливость, что больше не мог этого выносить, поэтому разложил диван и лёг на него. После этого его накрыла волна комфорта, и для пущего эффекта он натянул на себя одеяло.

Гу Фэй неподвижно сидел в стороне.

Цзян Чэн изо всех сил старался держать глаза открытыми, но дремота постепенно одолевала его. Поэтому он не стал задавать Гу Фэю лишних вопросов и сомкнул веки.

Как раз в тот момент, когда Цзян Чэн собирался окончательно провалиться в сон, он почувствовал, как диван слегка продавился – Гу Фэй присел на его край.

– Ты не собираешься возвращаться домой? – Цзян Чэн открыл глаза.

– Ты ещё не спишь? – Гу Фэй повернулся к юноше.

– Нет, – ответил Цзян Чэн.

– Я тоже больше не хочу двигаться, – Гу Фэй схватил подушку, подложил её под голову и лёг рядом. – Подвинешься?

– Ага, – Цзян Чэн протянул ему край одеяла.

Цзян Чэн изрядно устал, но после того как Гу Фэй лёг рядом, он больше не мог заснуть. Слёзы текли по его лицу, но сон всё никак не приходил.

Похоже, ночка обещает быть бессонной.

– Не спится? – спросил Гу Фэй.

– Ага, – ответил Цзян Чэн. – Не могу уснуть.

– Не можешь уснуть на новом месте? – вновь задал вопрос Гу Фэй.

– Не совсем, – вздохнул Цзян Чэн. – Где твой телефон?

– Тебе зачем? – Гу Фэй повернул голову.

– Я просто пройду за тебя несколько уровней той идиотской игры для умственно отсталых, – ответил Цзян Чэн. – Обычно от таких дурацких бессмысленных игр я засыпаю в мгновение ока.

– Бля, – Гу Фэй рассмеялся и протянул ему телефон.

Несмотря на то, что Цзян Чэн называл эту игру идиотской, более высокие уровни на самом деле были довольно сложными. Тот факт, что Гу Фэй зашёл так далеко, уже доказывал, что он очень способный игрок.

Даже если ему попадётся один из лёгких уровней, удача всё ещё очень важна.

В такой день, как этот, когда Цзян Чэн налакался спиртного и потерял рассудок, его удача, по всей видимости, ушла в минус.

«Эта идиотская игра для умственно отсталых» превратилась в «эту проклятущую игру для умственно отсталых».

Гу Фэй накопил более 20 сердец, но Цзян Чэну удалось пройти только один уровень, израсходовав половину из них.

Цзян Чэн перевёл взгляд на Гу Фэя и обнаружил, что тот уже спит, склонив голову набок.

– Блядь, – Цзян Чэн раздражённо отбросил телефон в сторону, натянул одеяло и лёг.

Вот и проходи за него уровни!

Свет в комнате был оставлен включённым. Даже при том, что лампа была паршивой и светила тускло, этого было достаточно, чтобы ясно разглядеть лицо Гу Фэя. Цзян Чэн пристально вглядывался в профиль одноклассника, наблюдая, как его лицо медленно размножается, затем так же медленно превращается в размытое пятно и, в конце концов, растворяется во тьме.

Продолжение следует...