Онлайн чтение книги Герой, с ухмылкой идущий по тропе мести The Hero is Walking the Second Time on the Path of Vengeance While Laughing
Том 3: Глава 24: Никчёмная золотая могила (часть 5)

— А-а-а-а! Стой! Не надо! Не-е-ет!!!

Моя приносящая удачу золотая башня, которую я столько времени возводил, окончательно погрузилась в бездну.

— А-а-а-а, а-а-а-а-а-а-а…

Мои деньги в буквальном смысле этого слова превратились в ничто. И белое серебро в кисете на моей шее тоже наверняка у меня отнимут. Сколько же времени теперь понадобится, чтобы вновь сколотить такое состояние...

— А теперь перейдём к завершающей штрафной игре.

— Так это ещё не всё?! — Я рефлекторно поднял голову. Однако Герой, не обращая на меня внимания, стал произносить самое ужасное заклинание, которое можно было себе представить.

— «Непрощённый, не прощу тебя во веки веков.»

— Что?! Э-это же!..

Этот певучий, похожий на высокий женский голос. Я узнал его.

— «Моя правая длань да заморозит тебя. Моя левая длань да иссушит тебя. Ты, неприступный, да превратишься в осколки.»

— С-стой… Н-нет! Почему?! Ведь проклятие Святой!.. Нет! Чёрт, чёрт, чёрт, чё-ё-ё-ё-ёрт!!!

Однажды я уже видел этот духовный клинок. Да, это был он, я до сих пор это помню. Нет, это невозможно забыть: чувство, будто каждая частичка моего тела разрушается, несмотря на то, что он не был направлен на меня, несмотря на то, что я почти не глядел на него.

— «О драгоценный цветок в моих руках. Никем не восторгаемый. Никем не увиденный. Обратившийся вечным тленом.»

Я видел гниющую заживо душу. Отвратительные воспоминания, от которых сердце наполнялось леденящим душу ужасом, словно корабль, получивший большую пробоину.

— «Стань моим, целиком и полностью.»

Оно беспрепятственно заполняло всё тело. Неся в себе всезамораживающий холод, становилось всё ближе. А затем показалась его истинная форма.

— «Меч Смертных Грехов — Безумица из Чертога Зависти»!

На мгновение, ровно на мгновение, все окружающие звуки исчезли.

— Ки-и-и-и-и-и-и-а-а-и-и-а-и-а-а-и-и-и-и-а-а-и-а-и-а-а-и-а-и?!

— И-и-и! А-а-а!..

То, что появилось, вообще не было похоже ни на меч, ни на какое-либо оружие. Оно выглядело как женщина с омерзительными чёрными волосами, с повязкой на глазах цвета почерневшей крови, с пепельной кожей и опутавшими её тело ржавыми цепями. Цепи исходили из рукояти меча, что держал Герой, и сковывали её, не давая ей вырваться.

— А-а, а-ах, как же я завидую, как же я ревную, как же я ненавижу. Меня так давно не призывали, а я не вижу даже солнечного света. Пропади вы все пропадом.

— Ты совсем не изменилась, Зависть, — со всё той же неизменной улыбкой на лице спокойно ответил Герой этому существу не от мира сего, при одном лишь взгляде в сторону которого в сердце вселялся безмерный ужас.

— Как жесток, как же ты жесток. Я ведь твой меч, так почему ты меня совсем не используешь?

— Ничего не поделаешь. Твои недостатки сами по себе усложняют твоё использование, а сверх того, есть и куда более серьёзные побочные эффекты из-за проклятия Святой.

— Не знаю и знать не хочу. Мне известно, что других ты используешь, а меня держишь взаперти, будто хочешь поиздеваться надо мной.

— Ошибаешься. Говорю же, я тут не при чём. Если есть претензии, предъявляй их Богине.

— Это меня не волнует, мне важна только я. Несправедливо, несправедливо, несправедливо. Все остальные должны просто сгинуть.

Из тела женщины стала исходить тёмная аура, видимая даже невооружённым глазом.

— Что ж, я не могу просить тебя перестать завидовать. В конце концов, это твоя сущность, и ты являешься частью меня. Поэтому просто делай то, что я говорю.

— ...Как же это несправедливо, как несправедливо, — угрюмо сказала женщина, спрятав свою ауру.

Затем Герой взглянул на меня.

— Итак, нужно ли рассказывать тебе о её способностях?

Да, я знаю её, знаю, на что она способна.

Однажды зловещий дракон навлёк на себя гнев Героя. С помощью её силы Герой разрушил тело дракона изнутри, и тот умер в агонии.

Абсолютный контроль над любой материальной целью. С ним она может превращать плоть в металл, испарять и замораживать кровь, и даже менять костную структуру. С этой силой он убил зловещего дракона, сопротивление магии которого было сравнимо с магическим сопротивлением Повелительницы демонов.

Более того, он не просто его убил. Душа поверженного её силой не может освободиться даже после смерти. После того, как тело зловещего дракона полностью разложилось, на его месте остался прозрачный тёмно-синий дух, который затем...

— Н-нет… Нет, нет.

Я мог лишь наблюдать из тени за происходящим, дрожа от страха. Потеряв руку, которую откусил дракон, весь покрытый кровью, Герой спокойно наблюдал за тем, как его противник обращается в тлен. И просто молча улыбался.

Это было невыносимо и безумно страшно. Сама природа этой силы пугала безмерно. А теперь она направлена на меня.

— Т-ты… Ты просто блефуешь! Эта сила может воздействовать лишь на того, кто поглотил твою кровь!

— А что же, по-твоему, ты так отчаянно пил? Это была вода, смешанная с моей кровью.

— Э?.. Что…

Кровь застыла в моих жилах. Это конец, мне не спастись.

— Почему, почему, почему-у?! Ты же говорил, что отпустишь меня, когда утопил всё моё золото?! — в страхе закричал я, но эти слова не возымели никакого эффекта.

— Ха-а, ну и дурак же ты. Соглашения основаны на доверии. Думаешь, я тебе доверяю?

— А-а, а-а-а-а-а...

В его словах не было ни насмешки, ни презрения, одно лишь холодное безразличие.

— Умоляю, прошу. Прости, я виноват, но я изменюсь. Я больше не буду связываться с криминалом, и тем более не трону сирот. Теперь я обязательно вложу деньги в то, что ты…

— Как я уже сказал, я не верю ни единому твоему слову. Разве ты сам этого не говорил? Деньги определяют ценность человека, а ты теперь и гроша ломаного не стоишь.

— Но это!..

— Я же говорил, что заставлю тебя плясать на моей сцене. Неужели ты думал, что я и правда тебя прощу? Те дети умерли в страшных муках. С чего ты решил, что после этого я позволю тебе жить?

— ...А-а, а-а-а, нет, нет, я не хочу умирать! Не хочу умирать ни за что! Пожалуйста, прошу тебя, эти дети всё ещё живы, ведь так?! Я же ещё ничего им не сделал!!! Я всё ещё…

— Заткнись, падаль. Хватит с меня твоего дерьма.

Обрушившееся на меня чудовищное давление было настолько велико, что я почти слышал его.

— И-и! А-а, а-а, а-а-а…

Да, теперь я всё понял. Меня заставили это осознать: ничто меня не спасёт, это неизбежно.

— Мне надоела эта болтовня, я не дам тебе даже возможности умолять о пощаде. Поэтому для начала уничтожим твой голос.

— Ухья-а-а-а-а!!!

Существо издало жуткий вопль, после чего моё горло внезапно затвердело. В ужасе дотронувшись до шеи, я ощутил холод металла. Я попытался что-то произнести, но вместо этого услышал лишь звуки дыхания.

— Наконец-то это свершится. Пришёл твой черёд, Гронд. Как и дети, умри в страшных муках, не имея возможности ничего сказать. Пой, Зависть — «Ледяной образ Хрустальной розы».

Герой зазвенел цепями.

— Хьи-и-а-а-а-а, хо-о-о-о-о-о!

Боль стала распространяться от кончиков моих конечностей. Меня словно пронзало бесчисленное множество игл. Машинально посмотрев вниз, на руки и ноги, я увидел, как они покрываются маленькими алыми кристаллам. Я уже видел подобное. Кровь зловещего дракона была точно так же превращена в ледяные шипы, и тот стал напоминать ощетинившегося иглами ежа.

— Хо-о-о-о-о, хе-у-у-е-е-е-е-а-а-а-а-а-а!

С каждым её напоминающим ноту криком из кровеносных сосудов, пронзая плоть, появлялись всё новые и новые кристаллы из крови — на руках, на ногах, на плечах, груди и животе. Словно какое-то экстравагантное произведение искусства, моё тело превращалось в ледяную скульптуру из замёрзшей крови.

«А-ах, почему, почему всё это происходит?..»

Это был последний вопрос, всплывший в моём сознании, перед тем как боль и страдание захлестнули его. Ситуация казалась чем-то нереальным, поскольку я всё ещё был способен мыслить, несмотря на то, что пошевелиться уже совершенно не мог.

— Забавно, обращённая в лёд кровь так ослепительно сверкает в пламени костров. Надо признать, зрелище невероятно красивое.

Накатывающая переменчивыми волнами боль не давала мне потерять сознание, а ставшая металлической глотка не позволяла издать ни звука, и из неё лишь со свистом вырывалось дыхание.

— Но знаешь, сколько бы я не пытался, я всё никак не могу понять! Зачем вообще ты жил?! Скажи, какой смысл был их убивать?! Ради чего ты заставил мучительно страдать детей, которые изо всех сил просто старались выжить?!

Перед моим замутнённым взглядом находилась не фигура Героя. Вместо него я видел Повелителя демонов с перекошенным гневом и ненавистью лицом.

— Говоришь, в этот раз ты ещё ничего не сделал? А как же дети, которых ты убил тогда?! Или хочешь сказать, я должен просто об этом забыть, раз всё отмоталось назад? Иди к чёрту, ублюдок! Если даже в этом мире этого не произошло, я всё прекрасно помню, и я никогда тебя не прощу. И не позволю, чтобы подобное случилось снова.

«А-а, вот как. Это и есть Повелитель демонов, которого я… нет, которого мы создали… Будь ты проклят, монстр! Чёрт, чёрт, чё-ё-ё-ёрт!»

— Вот почему ты умрёшь. Обратись в пыль вместе со всем, что было дорого тебе.

И затем Повелитель демонов произнёс завершающее, пропитанное холодом повеление:

— Пой, Зависть — «Прах к праху».

— Ла-а-а-а, ла-а-а-а-а, ла-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Этот металлический голос был совершенно нереальным, чуждым любому живому существу. Высокий и пронзительный словно крик, он был непостижимым образом пронизан благочестием священных псалмов. Слыша его, я чувствовал, как моё тело постепенно превращается в металл — моя плоть, мои кости, и моя застывшая ледяная кровь.

«Нет, я не хочу умирать. Не хочу умирать. Пожалуйста, кто-нибудь, спасите меня!..»

Вскоре всё моё тело обратилось в металл. Я не мог говорить, не мог моргнуть, не мог пошевелиться, но по непонятной причине всё ещё оставался в сознании. Быть может из-за того, что моё тело стало полностью металлическим, я больше не чувствовал боли. Просто было очень-очень холодно.

— Это место будет твоей могилой, Гронд. Падай. — Голосом словно из самых глубин преисподней Повелитель демонов объявил свой окончательный приговор и простой медной монетой привёл его в исполнение.

Прилетевшая монетка легонько ударила меня. Будучи неспособным ничего сделать, я накренился и упал в воду.

«Как бо-о-о-о-о-ольно-о-о-о-о-о-о!!!»

Я плавлюсь, плавлюсь, плавлюсь! Шипя, моё тело превращалось в грязную супесь. Это была агония металла — невозможная для человеческого тела, непостижимая для существа из плоти и крови.

— А-ха-ха-ха-ха-ха!!! Утони в своём вожделенном золоте и умри! Превратись в никчёмную грязь и пропади без следа!

Из-под воды я слышал его заглушённый голос. Вместе с мгновенной, а может быть, — я не мог сказать наверняка — бесконечной болью, я весь, целиком, превратился в вязкую грязь. Когда вся боль полностью ушла, и на том месте осталась парить моя душа, вокруг неё обвились цепи и потащили за собой.

— Ах, какая восхитительная душа. Несправедливо, так несправедливо. Ты такая свободная, такая вольная. Ты должна терзаться, ты должна мучиться, должна вкусить всевозможные страдания.

— Г ья -а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Цепи врезались в моё духовное тело. Это не было болью. Скорее, это было чувство максимально неприятного дискомфорта, донельзя мучительного. Словно исчезало само моё существование, будто я лишался его, растворяясь в холодных глубинах. Мука, в сравнении с которой вся прежняя боль казалась незначительной.

— Нет, нет, нет. Так не пойдёт, ты находишься ниже меня, ты должен больше страдать. Я не позволю тебе мучаться меньше, чем мучаюсь я.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а...

Я раскалывался и рассыпался всё более и более мелкими осколками, обращаясь в ничто.

— Как жестоко… Ты — демон… Деньги, жизнь и даже душу…

— Демон? Нет, неправда. Для вас я…

Лицо Героя исказилось в страшной ухмылке, и он, насмехаясь, продолжил:

— ...Враг всего мира — «Повелитель демонов», так?

И сильнее затянул цепи.

— Г ья -а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Крик вырвался буквально из самой души сущности, когда-то называемой Грондом. Но даже в последние моменты моей агонизирующей жизни…

— Ку-ку, а-ха, аха-ха-ха-ха, а-ха-ха-ха-ха-а-ха-ха!!!

...До меня доносился лишь громкий смех Повелителя демонов.

***

Частицы души Гронда рассеялись в воздухе словно искры пламени. Цепи Зависти с грохотом втянулись обратно.

— Прощай, Гронд.

Всё кончено.

Всё наконец-то закончилось.

Ещё одна месть свершилась.

— Прощайте… прощайте.

Вместе с прощальными словами появились и слёзы, и медленно потекли по щекам из закрытых глаз. Бушевавшая в моём сердце ярость полностью утихла, будто её никогда и не было, но я почему-то чувствовал, что спокойствие это отличается от того обычного умиротворения или безмятежности. Дым от костров и испарения от плавящегося тела Гронда смешивались, поднимаясь из ямы в ночное небо.

— Наконец-то я поквитался за вас, ребята.

Произнесённые слова казались какими-то ненастоящими, не тем, что отражалось в глубине моего сердца.

— Это непростительно — прямо передо мной предаваться Гордости. Я этого не позволю.

— Гордости?

— Я часть твоей души. Тебе не обмануть меня своим лицемерием, — прозвучали у меня в ушах слова Зависти.

...Да, я знаю. Вообще-то, я и сам всё прекрасно понимаю.

Я знал, что дети на самом деле не желали мести. Нет, для меня это был всего лишь удобный предлог — я сам не хотел, чтобы они этого желали. Не хотел, чтобы они страдали и мучились как я, выбрав путь мести. Так ли это было на самом деле или нет, в любом случае, не узнать. Но тогда почему? Что за чувство продолжало меня терзать?

— А, ясно. Значит, это чувство вины.

Осознав и озвучив, так просто от него избавишься. Чтобы скрыть эмоции, я прикрыл лицо рукой. Я ведь сам себе говорил: даже если всё отмотать назад, мои грехи никуда не исчезнут, мои ошибки всегда будут преследовать меня.

Я виноват в том, что они погибли. Даже если их убил Гронд, он сделал это в первое пришествие благодаря мне. Я не смог им помочь. Заставил страдать. И не спас их. Ничего не смог для них сделать.

— Хозяин…

— Мастер…

— Всё в порядке, всё хорошо. Мне уже не раз приходилось сожалеть, но теперь, когда я так далеко зашёл, это не повлияет на мою решимость и не остановит меня, — ответил я, услышав обеспокоенные голоса девушек.

Возможно, когда-нибудь эти неизлечимые раны доконают меня и убьют. Но точно — не сегодня.

— Я убью их, всех и каждого; брошу в самую бездну ада. Во чтобы то ни стало.

Я поклялся.

Я не буду останавливаться.

Иначе это будет ещё более омерзительным, чем просто сдаться, сбежать или предать.

— ...Я последую за вами куда угодно, хозяин. И буду поддерживать, сколько потребуется.

— И радость, и печаль — мы всё разделим вместе.

— Потому что хозяин…

— Потому что мастер…

— Властитель нашей мести.

Слова прижавшихся ко мне девушек не имели никакого приятного подтекста, в них содержались лишь отповедь и упрёк: «Мы не дадим вам сбежать.»

— Да, девчонки, спасибо. Спасибо вам.

Просто слышать слова поддержки мне было не нужно. Я хотел, чтобы они оставались моими цепями, которые будут удерживать меня. За это я их благодарил.

— Что ж, Зависть, пора.

— О нет, я не хочу. Ты снова собираешься погрузить меня в этот долгий-предолгий сон? Используй лишь меня одну.

— Не могу. Твои недостатки слишком усложняют твоё использование. Впрочем, пользы от тебя всё равно больше.

Эти недостатки можно назвать противопоставлением великой силе. Все духовные клинки, относящиеся к серии «Мечей Смертных Грехов», имеют сложные условия для их активации либо обладают существенными штрафами за их использование.

Например, при появлении Зависти мои характеристики снижались до 30%. Кроме того, в течение трёх последующих дней после её использования я не мог пользоваться своей способностью «Духовный меч», а все исцеляющие эффекты и магия, помимо естественного восстановления, на меня не действовали.

При выполнении требуемых условий никто не способен противостоять этой силе, но и цена за её использование крайне высока.

— И не забывай о проклятии Святой. Я не могу использовать тебя постоянно.

Даже среди моих духовных клинков, те, что принадлежали к серии «Мечей Смертных Грехов», имели силу совершенно иного порядка. И по этой причине, когда меня предали в моё первое пришествие, перво-наперво они её запечатали. На меня наложили ограничивающее заклятие, которое церковь тайно разрабатывала, чтобы сдержать Повелительницу демонов. Если бы тогда я мог использовать всю свою силу, быть может, всё закончилось бы иначе.

— Что ж, теперь я буду использовать тебя чаще. Правда, на сей раз я вряд ли стану сражаться со зловещими драконами. — С этими словами я убрал духовный клинок. Тело Зависти, превратившись в частицы света, стало растворяться.

— ...Вот как. Я всего лишь клинок, и мне трудно тебя понять. Но я рада, если ты будешь использовать меня снова, — сказав это, Зависть посмотрела на Минарис и Шурию. — Я хочу, чтобы меня использоваливновь, поэтомубудет нехорошо, если здоровье моего владельца пошатнётся. Прошу вас, сделайте всё возможное, чтобы ему помочь. Я немного завидую вам, но если он умрёт, будет только хуже.

На её лице промелькнуло слабое подобие улыбки, и она исчезла, оставив девушек в полном замешательстве.

— Эй, о чём ты го...

Однако в её ответе уже не было необходимости — по всему моему телу открылись раны, и я пошатнулся.

— Гха?!.

— Хозяин?!

— Мастер?!

— Гх, эта боль… не может... быть… Бгух!

На землю пролилась наполнившая рот кровь.

— Хозяин, быстрее, выпейте зелье!..

— Уф, вот, зелье маны, держите!

Сдерживая боль, я отодвинул в сторону зелья, которые они в панике достали из сумок.

— Нет, не надо… Этим эти раны не излечить. Дальше сами, девчонки... полагаюсь на вас...

«Твою мать, этого я совсем не ожидал...»

Я достиг предела.

Я стал заваливаться, а моё сознание начало погружаться во тьму, будучи не в силах сопротивляться её цепким объятиям.