Онлайн чтение книги Я стала подругой главного героя I Became The Male Lead’s Female Friend
Глава 7

Фундамент его несчастья уже был заложен.

Герцог уже изменил, а герцогиня знала об измене герцога.

Герцог попытается довести свою интрижку до конца.

А юному Рудрику приходится наблюдать за всем процессом.

«Ему было больно смотреть на это».

Я знаю. Я знаю, но я не могу это остановить.

Так что я не знала, должна ли я не вмешиваться, потому что это не было моим делом.

Но когда я увидела ребенка, который даже не мог нормально плакать, который широко улыбался, как будто он был действительно доволен тем небольшим утешением, которое я ему дала.

Я думала, что больше не смогу отвести взгляд.

«Тогда как насчет называть друг друга по имени?»

–сказала я перед тем, как нам пришлось попрощаться.

Мы представились, и мы будем продолжать видеться. Я подумала, что будет удобнее обращаться по имени.

Но я чувствовала себя более беспокойной из-за выражения лица Рудрика.

Рудрик застенчиво и счастливо улыбался, так что я ничего не могла сказать.

С тех пор мы были очень дружны, называя друг друга по именам.

Однако всякий раз, когда Рудрик следовал за мной повсюду и всякий раз, когда он бросал на меня невинный взгляд своими ясными, чистыми глазами, я чувствовала себя расстроенной, как будто у меня было расстройство желудка.

Это было тонкое чувство, сложно переплетавшееся со слабым чувством вины перед будущим, что я не могу помочь, колебанием, что я могу это сделать, и чувством радости с другой стороны.

И всякий раз, когда я испытывала это сложное чувство, я наблюдала за Рудриком.

Я еще мало что знала о Рудрике, и когда я была с ним, я смотрела на него, не осознавая этого.

И вскоре мне удалось узнать некоторые факты о Рудрике.

Сначала я подумала, что он просто робок. Через некоторое время я поняла, что он тоже был крайне нерешителен. И …

После нашей первой встречи мы встречались довольно часто.

Моя мать часто хотела видеть герцогиню, потому что она была счастлива видеть свою подругу после долгого времени, и то же самое было с герцогиней.

К тому же герцогиня, приехавшая в столицу одна, была как рыба в воде.

Герцог не подавлял ее, поэтому она приглашала нас в резиденцию герцога, когда хотела, и посещала наш особняк.

И я могла сказать, что Рудрик всегда был привязан к герцогине.

Сначала я беспокоилась о том, что Рудрик останется один в особняке, поэтому мне было интересно, собирается ли она каждый раз брать его с собой.

Но позже выяснилось, что у моей матери была какая-то встреча с герцогиней, потому что она должна была взять меня с собой.

Так или иначе, когда эти двое встретились, это ничем не отличалось от первой встречи.

Мы оба хихикали, когда приветствовали друг друга. Герцогиня, естественно, протянула мне руку Рудрика и сказала: «Вы можете пойти поиграть вдвоем?» После этого они оба исчезнут.

В результате я проводила больше времени наедине с Рудриком.

На самом деле, мне тоже было не плохо.

Лучше было наблюдать за Рудриком в одиночестве, потому что его реакции были другими, когда он был с герцогиней.

Однако наблюдение не всегда было гладким.

Время от времени мне приходилось нелегко, потому что личность Рудрика сильно отличалась от моей.

Например, это было так.

Я не была придирчива к «нравится или не нравится», но, по крайней мере, я точно знала, что предпочитаю.

Другими словами, клубника мне нравилась больше, чем дыня. Это было из-за свежести, которую вы чувствуете после большого укуса, или сладкого послевкусия, которое подняло мой аппетит.

Но дело было не в том, что я ненавижу дыни, поэтому я была готова уступить, если Рудрику больше нравилась клубника.

«Или мы можешь попросить горничную принести еще клубнику».

Но, несмотря на мои размышления, Рудрик сказал без колебаний.

— Далия, ты первая.

На первый взгляд казалось, что Рудрик пошел на уступки, чтобы быть внимательным ко мне.

Если бы это было в первый раз, я бы взяла клубнику с волнением, думая: «У тебя красивое лицо и хороший характер».

Но проблема была в том, что я слышала это ни разу, и  ни два.

Да, так было каждый раз.

Чем бы ты хотел заняться? Головоломка? Дженга?

«Все, что Далия захочет сделать».

«Все что любит Далия».

«Туда Куда бы Далия  захотела пойти».

«Этот ребенок играет со мной?»

… Я откладывала все свои выборы.

Практически в любой ситуации, а не раз или два. Мне даже захотелось схватить его за волосы и сказать: «Я уже знаю, что меня зовут Далия». Просто скажи мне, что тебе нравится!

Но я взрослая внутри. Я не могла ругаться с ребенком из-за чего-то подобного, поэтому старалась терпеть.

Вместо этого я думала, что всему есть причина, и пыталась понять, почему он так себя ведет.

Должно быть, это была хорошая или плохая причина

«Нет ли симпатий или антипатий?»

Если подумать, это было то же самое.

Я встречалась с Рудриком несколько раз, но до сих пор ничего не знаю о том, что ему нравится или не нравится.

Это было понятно. Рудрик никогда не высказывал при мне своего мнения типа «мне нравится или не нравится».

Он безоговорочно последовал моему выбору, независимо от того, понравилось ему это или нет.

Теперь, когда я думаю об этом, я должна была бы заметить что-то странное, но я проигнорировала это, подумав: «Он все еще застенчив».

— Но это странно.

Даже если бы не было симпатий или антипатий, была бы хотя бы одна вещь, отличающая людей от других.

Сейчас все было иначе, но в оригинальном романе людям нужно было быть осторожными, чтобы не рассердить Рудрика, потому что его симпатии и антипатии не были ясны.

«Меняется ли личность человека в одно мгновение?»

Если бы мне пришлось оглядеться, без него не обошлось бы, но я не мог преодолеть неприятное чувство и какое-то время сосредоточился на том, чтобы наблюдать за реакцией Рудрика.

И вскоре я увидела это.

Очевидно, у Рудрика тоже были симпатии и антипатии!

Если бы это был Рудрик, известный своим никогда не меняющимся выражением лица, все было бы иначе.

Но другой человек — ребенок, который плохо скрывал свои чувства. Даже если бы он попытался этого не показывать, это было бы очевидно.

Внимательно наблюдая за ним, я смогла определить нужные моменты и узнать некоторые вещи, которые он ненавидел.

Чтобы привести вам пример, Рудрик ненавидел десерт.

Если быть точным, он ненавидел сладости, а не десерты. Его лицо было милее, чем у кого бы то ни было, но он ненавидел сладкое. Я хорошо запомнила это, потому что это было неожиданно.

Я была уверена в этом, когда спросила: «Дыня или клубника».

В то время мы ели десерт, а также фрукты.

Для меня, без ума от сладкого и соленого, глаза обращались к десерту и ели то и это, но я понимала, что Рудрик, у которого в тот день не было особой реакции, был странным.

— Тебе не нравится десерт?

Когда я спросила его об этом, Рудрик встряхнулся, как будто был застигнут врасплох, и вскоре с улыбкой взял макарон, как будто ничего не произошло.

— Нет, мне нравится.

Но я видела это.

Рудрик, откусивший макарон, слегка нахмурился.

Но прежде чем я что-то сказала, Рудрик съел целый макарон. Потом он улыбнулся мне, и это было так неловко, что я больше не могла есть десерт.

Возможно, именно тогда он почувствовала, что что-то не так.

Не то чтобы странно, что он не любит сладкого, но что мне показалось особенно чуждым в его поведении…

— Ты уверен, что хочешь скрыть свой вкус?

Он сказал, что пытался «скрыть» тот факт, что ненавидит сладкое.

Это было даже не сладко.

Рудрик на удивление ясно говорил о том, что ему нравится и не нравится, но не позволял этому быть очевидным.

Как кто-то, кто узнал, что вы не должны хвастаться.

Ни в коем случае я не мог сказать, что я был явным свидетелем результата его воспитания, что ему «не разрешалось плакать», и я также знал, что не будет ничего странного, если что-то подобное повторится.

Только тогда я поняла, почему Рудрик продолжал оставлять мне выбор.

Вероятно, у него было не так много шансов сделать выбор в своей жизни. Может быть, даже если бы он выбрал себя, это мнение было бы проигнорировано?

Особенно, если он вырос при Дюке Боузере. Если подумать о ситуации, то это имеет смысл.