Онлайн чтение книги Как переманить мужа на свою сторону How to Get My Husband on My Side
1 - 105

О, бедная Рудбекия. Бедный Ангел Сикстинской Капеллы.

“Ты не знала?”

“Поставь себя на мое место и подумай. Разве это не естественно для меня - не знать?”

“Чушь собачья! Не может быть, чтобы ты не знала!”

Это было забавно. На самом деле это было впечатляюще.

Я перестала улыбаться и сморщила нос, надеясь, что отвращение отразилось на моем лице.

Цезарь, стиснув зубы и грубо откинув волосы назад, явно пришел в себя и схватил меня за плечо.

“У нас нет времени сидеть здесь без дела и болтать. Давайте продолжим это, пока будем в пути.”

“Куда мы направляемся?”

“Что ты имеешь в виду, куда? Домой. Мы уезжаем и возвращаемся домой.”

Что, черт возьми, было не так с его головой? Что это была за чушь?

“Ты собираешься похитить меня и сесть на корабль, который был подготовлен заранее?”

Он даже не моргнул, когда я правильно угадала все его планы.

“Да.”

“Ты что, пьян? Это не Романия! Как ты думаешь, это возможно? Тебя немедленно поймают...”

“Не волнуйся, к тому времени, когда мы отправимся, все будут заняты чем-то другим. Давай, у нас мало времени.”

Он скользнул рукой по моему плечу к запястью, пытаясь вытащить меня из комнаты. Поэтому я уперлась ногами в пол и стряхнула с себя прикосновения этого сумасшедшего.

Он обернулся, озадаченный, с широко раскрытыми глазами, его волосы развевались на ветру.

Хотя Цезарь был сумасшедшим, он не был таким дураком, чтобы его планы были составлены небрежно. Нет, планы Цезаря всегда приносили результаты.

Другими словами, он определенно доставил бы меня в порт Элмос и на этот корабль, как бы я ни сопротивлялась, и он определенно отвлек бы весь Элендейл.

Что бы это могло быть? Что могло бы привести всю столицу Британии в такое состояние в этот счастливый день?

Поторопись и подумай! Подумай обо всем, что произошло!

Звериное лицо Пьетро промелькнуло у меня перед глазами.

Беспорядки, которые произошли, пока я жила в Элендейле, также промелькнули мимо.

Два совершенно не связанных между собой происшествия переплелись и слились воедино в моем сознании, а затем я пришла к ужасающему осознанию того, что он собирается сделать.

Потому что была только одна вещь, на которую вся столица могла отвлечься.

Это было не то, что мог бы сделать обычный человек.

Однако, если бы это был Цезарь… Плюс все могущественные кардиналы и сторонники Романии, замаскированные под священников, которые сейчас находятся в городе… Все прячутся и ждут на улицах и вокруг дворца…

Судя по его виду, это, вероятно, уже началось.

Я попыталась успокоить свою вздымающуюся грудь.

Успокойся. Даже если Элендейл сгорит в огне, ты все равно не сможешь это остановить. Ты должна действовать по плану…

Я подняла глаза и посмотрела на него.

“Что заставляет тебя думать, что я вернусь туда с тобой?”

“Руби, у тебя нет времени быть упрямой. Я знаю, что ты злишься на меня. Я даже позволю тебе...”

“Ты не обязан этого делать. Мне здесь нравится. Я не хочу уезжать.”

Наступившее молчание длилось слишком долго. Комната была тускло освещена, но я видела, как пульсируют вены на его шее, когда он двигал челюстью. Его холодные глаза были прикованы к венку в моих руках.

Затем он откинул голову назад и рассмеялся.

“Это из-за него?”

Молчание было моим ответом.

“Неужели твое сердце колеблется только потому, что он добр к тебе? Ты что думаешь, что он действительно любит тебя? Не пойми меня неправильно, Руби, все, что другие видят, когда смотрят на тебя - это корона и золото моего отца. Почему ты продолжаешь забывать об этом, когда я продолжаю тебе это говорить?”

Время поджимало и у меня.

“Значит, ты единственный, кто по-настоящему любит меня?”

Мой вопрос заставил улыбку на его губах исчезнуть, и вместо этого ее заменило что-то безжалостное.

“В самом деле? Это вообще вопрос? Разве ты не знаешь, что никто в этом мире не может любить тебя так сильно, как я? Не пытайся отрицать это, Руби. Мы единственные в мире, кто может любить друг друга.”

“Ты не любишь меня.”

Я подумала об Айзеке.

“Что...”

“Ты не любишь меня. Ты бил меня, бил плетью, пытал и продавал другим мужчинам. Разве это любовь? Что это за любовь такая?”

Трещины в моей душе становились все больше, они были на грани разрыва.

“Это… Возможно, тебе пока трудно это полностью понять, но...”

“Как бы ты ни пытался это оправдать, это не любовь. Ты меня не любишь.”

Я подумала обо всех моментах, которые разделила с Айзеком.

“Ты глупая женщина, что ты знаешь о любви?”

Он схватил меня за плечи и встряхнул, но я не испугалась. Я больше не боялась его.

“По крайней мере, я знаю больше, чем ты. Мой муж научил меня.”

Я усмехнулась про себя. Посмотрев вниз, я увидела, что раздавила несколько цветов в венке, который подарил мне Айзек, поэтому постаралась быть как можно нежнее, разглаживая их. Воздух наполнился ароматом роз.

“Он никогда раньше меня не бил. Неважно, какую ложь я ему говорила, он никогда меня не бил.”

Я подумала о том дне, когда мы оба спасли ледяного волка. В тот день, когда он снова нашел меня после того, как я убежала. Отчаяние и разбитое сердце в его глазах. Как он ни разу не подумал обо мне как о ведьме.

“Когда я болела или когда я плакала, он ни разу не повысил голос.”

Я подумала о том дне, когда он впервые взял меня на руки, о том дне, когда мне стало плохо. Я подумала о том, о чем он хотел спросить меня той ночью, когда укладывал меня в постель. То время, которое мы провели на его балконе, он позволил мне выпить своего рома. Это был первый раз, когда я попробовал этот отвратительный напиток.

“Когда мне приходится нелегко, и когда я не знаю, что с собой делать, он всегда будет терпелив и попытается мне помочь.”

Я подумала о том дне в конюшне. Замешательство. Тревога и беспокойство. Хлыст, который он отбросил далеко, туда, где я не могла его видеть. Как он держал меня. Он не знал этого, но он спас меня в тот день.

“Он никогда не заставлял меня делать то, чего я не хотела.”

Я думала обо всех ночах, которые мы провели вместе. Поцелуи и слезы, прикосновения и тяжелое дыхание. Я подумала о его мягких глазах, о том, как сладко он двигал губами. Как он всегда держал меня за руку. Как он гладил мои шрамы.

“Когда я не слушаюсь, он не наказывает меня. Он ни разу не оскорбили меня и не насмехался.”

На самом деле так оно и было, особенно в первую неделю, когда я приехала сюда, но Цезарю не нужно было это знать. Те времена давно прошли. Теперь я думала лишь о том, как он смеялся надо мной за то, что у меня есть монстры в друзьях. Как он называл моего лучшего друга жирной ящерицей. Как он изо всех сил старался удержать своих товарищей-рыцарей от их захвата, чтобы выставить на Поединок.

“С первого момента, как я встретила его, он всегда защищал меня. Всегда.”

Слезы, навернувшиеся на мои глаза, не были слезами печали.

“Ты спросил меня, хочу ли я быть королевой? Когда я с ним, я не просто королева, я богиня. Когда он смотрит на меня, я чувствую себя единственной девушкой в мире. Когда он смотрит на меня, у меня нет ни единого изъяна. В его глазах я богиня. Я совершенна. Кто знал, что быть любимой будет так приятно?”

“Прекрати… Прекрати, ты...”

“Я все еще выгляжу так, будто не понимаю? Что бы кто ни говорил, я знаю наверняка. Я знаю, что такое любовь. Потому что я счастлива. Я так счастлива быть с ним. Я никогда в жизни не была так счастлива.”

“Прекрати...”

“Я больше не маленькая девочка, которую мой брат спас из этого адского монастыря. Ты мой брат. Брат, который перенес меня из одного ада в другой ад. Так что не говори мне о любви. Как бы ты ни отрицал это, ты никогда не сможешь сравниться с таким человеком, как Айзек. Я никогда не отпущу его руку и не побегу к тебе!”

Громкий звук разбившегося вдребезги зеркала разнесся по всей комнате.

Я не могла понять, откуда он взялся, и что-то загораживало мне обзор.

Мое тело, медленно воспринимающее боль, бегущую по моим жилам, казалось, было слишком измучено, чтобы осознать, что только что произошло.

Цезарь тяжело дышал, когда повалил меня на пол. Его руки обхватили мои предплечья, и его ногти впились в мою кожу.

Несмотря на то, что все мое тело пульсировало и кричало от боли, я продолжала ухмыляться. Это было ничто. Я привыкла к худшему.

“Ты такой жалкий.”

“Заткнись.”

“Ты хочешь знать, в чем разница между тобой и им? Когда я с тобой, мне хочется покончить с собой!”

“Заткнись!”

Еще одна трещина, еще одно зеркало разбилось вдребезги. Теперь боль действительно поразила меня. В мою плоть вонзились осколки, и кровь пачкала мои руки, капая на пол.

Я выронила Цветок Славы.

Цезарь грубо и яростно дернул меня за концы волос, как будто собирался вырвать их все из моего черепа. Он навис надо мной, когда я подняла голову и увидела его лицо.

Он выглядел как молодой человек, приговоренный к смертной казни.

В его глазах не было ничего, кроме гнева и отчаяния, отвращения и муки.

О боже, что за лицо.

Я не помню, что именно заставило его остановиться. То ли из-за бесстрашного изгиба моих губ, то ли из-за звука открывающейся двери. Важно было то, что, к счастью, время было выбрано безукоризненно.

Потому что я заранее позаботилась о том, чтобы Фрейя увидела, как я уходила с Цезарем.

Было так очевидно, что она сделала бы, если бы увидела, что я иду куда-то с ним наедине. Верно, леди Фуриана?

Ни один мускул не дрогнул в течение минутной тишины. Все это место, казалось, застыло во времени.

Вы могли бы услышать падение булавки, учитывая, что никто даже не дышал.

Я подумала, не застряли ли у меня во лбу осколки зеркала. Область вокруг моих бровей зудела, и кровь продолжала капать мне в глаза.

Быстро моргая, чтобы попытаться восстановить зрение, я посмотрела в сторону и на моих горячо любимых северян.

Там стояло довольно много людей, но я могла видеть только одного.

Под его мокрыми от пота и растрепанными серебристыми волосами его прекрасные глаза заблестели и потеряли фокус, воспринимая всю эту сцену целиком, а затем я больше не могла его видеть.

Мое сердце колотилось от чувства вины, боль от осколков, застрявших в моей плоти, даже не могла сравниться.

Мне жаль. Мне так жаль. Мне жаль, что я заставила тебя стать свидетелем этого… Мне так жаль, что я такая.

Я облизнула губы, желая позвать его. Кровь была у меня на языке, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука.

И затем…

“Айзек!”

Громкий хлопок потряс всю комнату, когда что-то столкнулось, и я упала назад, осознав, что хватки на моих волосах больше не было.

Раздались проклятия, когда некогда тихая комната наполнилась звуками грома.

Почему все кричали?

Я потерла глаза и попыталась сморгнуть кровь, прилипшую к ресницам. Мое зрение медленно возвращалось, и только тогда я увидела, что происходит.

Меч моего мужа вонзился в божественный щит Цезаря.

Святой меч и божественность, ослепленные ярким голубым светом, столкнулись друг с другом, и каждый раз после столкновения раздавался звук грома.

Вся комната была залита ярким светом божественности в действии. У Айзека был фиолетовый свет, а у Цезаря - синий. Цвета, сливающиеся воедино, и раскаты грома были ошеломляющими.

Во время последнего матча в начале дня я задавалась вопросом, что произойдет с обычными людьми, если они окажутся втянутыми в столкновение двух божеств.

По иронии судьбы, ответ на этот вопрос был дан прямо сейчас.

“Моя госпожа… Леди… Ребята!”

Крик Ивана звучал так, словно доносился издалека, что было странно, потому что он находился всего в нескольких шагах от меня.

Он держался за двух подростков в комнате и присел на корточки, его лицо исказила гримаса боли.

То же самое относилось и к знакомым лицам, пытавшимся приблизиться к Айзеку, кричавшим что-то, чего я не могла расслышать.

Даже элита паладинов гримасничала, так что я не знала, было ли это просто из-за столкновения божеств или из-за того странного святого меча, которым размахивал Айзек.

Не говоря уже о мальчиках, которые все еще были учениками. Особенно Лоренцо, он выглядел так, словно собирался упасть в обморок.

Но почему я ничего не почувствовала?

Мое запястье горело, поэтому я посмотрела вниз на свои окровавленные руки, увидев черный браслет, который я носила на протяжении всего фестиваля. Он светился красным.

Браслет, который Айзек подарил мне на днях, сделанный из сердца дракона, который умер давным-давно.

“Аз... Аз... Айзек!”