Онлайн чтение книги Маленький гриб Little Mushroom
Апокалипсис (29)

Ань Чжэ погрузился в сон.

Такой сон ему приснился давным-давно – в тот день, когда он оставил Лу Фэна.

Иногда, даже днём, когда было ясно, и он бодрствовал, он снова впадал в этот сон. Вероятно, это галлюцинации умирающего. Он не сказал об этом Полли. Кашель с кровью, высокая температура и боль во всём теле сами по себе уже вызывали у Полли слишком много беспокойства.

Во сне его тело было разделено на две половины: одна в Научно-исследовательском институте Хайленд, а другая в неизвестном месте без боли и без тяжёлого человеческого тела.

Во сне у него не было ни глаз, ни ушей, ни обоняния, ни человеческого сознания. Такое же ощущение, как когда он родился, будто он похоронен в пропитанной дождём почве. У грибов свои чувства, которые невозможно описать человеческим языком.

Он знал, что находится недалеко от Лу Фэна. Это должно быть заблуждением после того, как он покинул полковника, но это не помешало ему во сне приблизиться к Лу Фэну.

Сон не всегда был счастливым. Иногда его помещали в закрытую ёмкость с холодными жидкостями. Вначале рядом с ним был доктор Цзи. Позже это был Полли, а также многие другие приходили и уходили. Ему нечего было делать. Если Лу Фэн находился рядом с ним, он оборачивался вокруг Лу Фэна. Если Лу Фэна не было, он погружался в жидкость и задумывался о своей жизни.

На поверхность всплыли те далёкие воспоминания о пребывании в земле, в сезон дождей, зимой и на базе. Думая о некоторых вещах, он наклонялся ближе к Лу Фэну, пальцы этого человека касались его мицелия. Казалось, что он наконец-то смог спокойно остаться с этим человеком и ему совсем не хотелось просыпаться. В реальном мире он и Лу Фэн никогда не смогли бы этого сделать.

Однако, когда он просмотрел свои воспоминания несколько сотен раз, он всё ещё не видел снов и решил проснуться. Он оказался живым. Теперь, оглядываясь на тот день, он больше не вспоминал те эмоциональные колебания, оставившие пустыми многие другие места.

Он просто вспомнил, как стоял у двери, а Лу Фэн отвернулся от пышной весенней сцены. Он смотрел на него в изумлении и не осмеливался шагнуть вперёд. Он видел слишком много снов и слишком много раз ловил отражение полной луны, которое разбивалось.

Пока к нему не подошёл Лу Фэн.

Он много раз плакал, когда этого человека не было рядом. Его сердце яростно дрожало, когда он думал о Лу Фэне, но в этот момент, когда он действительно увидел Лу Фэна, он не мог не улыбнуться.

Он потянулся, чтобы коснуться контура лица Лу Фэна. Был этот человек слишком худым или нет? Он не мог сказать. Слишком долго, он слишком долго не видел его.

Только тогда из уголков его глаз потекли слезы. Он убрал руку и в оцепенении смотрел на Лу Фэна, только чтобы тот, наконец, обнял его. Лу Фэн вытер слёзы с его щёк, и его голова упала на плечо мужчины. Голос Ань Чжэ был хриплым, когда он прошептал имя этого человека.

– Это я, – сказал Лу Фэн.

Люди в лаборатории поздравили их. Полли даже вернул человека к жизни – он вообще не мог представить себе принципа свершившегося. Люди в лаборатории использовали множество терминов, таких как гены, частоты и образцы. Он слышал все это сквозь туман, но человеческие технологии были настолько удивительны, что он принял это.

Прошло три года с тех пор, как он вошёл в клетку Симпсона. Внешний мир успокоился.

Эпоха генетического хаоса закончилась звоном Колокола, и его частота разошлась по всему миру. Невозможно оценить, хорошо это или плохо, потому что в тот момент все материальные вещи были заражены его частотой и приобрели стабильность. Люди всегда были людьми, а монстры всегда были монстрами. Они могли подвергаться полиморфным мутациям, но управляющее сознание всегда оставалось хозяином с момента звучания Колокола.

Что касается того, почему это именно так, объяснение Полли заключалось в том, что после многих экспериментов и сравнений частота, показанная клеткой Симпсона, была ближе к определению самой материи.

Например, столкнувшись с яблоком и апельсином, человек знал, что это яблоко и апельсин, но само яблоко не знало, что оно яблоко, а апельсин не знал, что он апельсин. Они никогда не узнают этого, а знают о таком только люди.

Подобно тому, как гриб не знал своего происхождения, а короткоживущая цикада не знала сезонов, биологию людей можно проанализировать только с помощью ошибок внешнего вида. Они не знали, что составляло их самих и что сделало их людьми. Это непонятная система.

Просто, когда клетка Симпсона проанализировала основные частицы, они мельком взглянули на незначительное отражение истины и увидели подсказки реального определения, уловив несколько частот, которые стоит упомянуть. В этой симфонии вселенной люди, скорее всего, были обеспокоены нотами других существ, в то время как этот необъяснимый гриб с его собственным сознанием был стабильной частотой, которая могла вынести всё. Как только эта стабильность была дана миру, наступил недолгий мир.

– Это вероятность, – сказал Полли Джоан, – вероятность – это судьба, а жизнь – это случай.

Лу Фэн только что накормил Ань Чжэ кусочком яблока, когда он услышал это. Только что сорванное яблоко нужно было просто надкусить, и оно было полно кисло-сладкого сока. Ань Чжэ забыл, что хотел сказать, и его язык заблокировал другой кусок.

– А как насчет апельсина? – спросил он. – Каков вкус апельсина?

Лу Фэн сказал ему дождаться осени. Полли предложил им съесть яблоки и будущие апельсины.

На обратном пути в комнату Ань Чжэ закончил есть половину яблока, а другую половину оставил Лу Фэну – он намеревался разрезать половнику яблока на куски для полковника, но Лу Фэн не позволил ему прикоснуться к ножу. Ань Чжэ не спорил с полковником по этому поводу. Если бы не тот факт, что другим человеком был Лу Фэн, он бы даже не стал резать яблоко. Он был сонным, и пора немного вздремнуть.

Однако уснуть он не мог. Он взял планшет и смотрел в него. Планшет хранил все данные, которые он искал в течение десяти дней с момента пробуждения. Электронная версия «Ежедневных новостей объединённой базы», записи исследований, скопированные с компьютера доктора Цзи, лабораторные пособия, скопированные с компьютера Полли, и многое другое в том же духе.

Лу Фэн сел рядом с ним. Ань Чжэ быстро обернулся и не показал этого человеку. Лу Фэн мягко рассмеялся и засунул оставшуюся половину яблока в Ань Чжэ.

Яблоко могло быть восхитительным, и полковник тоже был очень хорош, но Ань Чжэ не хотел, чтобы Лу Фэн находился рядом с ним, когда он смотрел эту информацию. Он всегда был подозрительным и чувствовал, что Лу Фэн смотрит на его экран.

Ненавистно было то, что как только он проснулся, то тут же обнаружил, что Лу Фэн занял его бывшую комнату в институте. Всё в комнате было точно так же, как и до его смерти, но хозяин сменился. Он пытался уговорить Лу Фэна переехать в соседнюю комнату, но Лу Фэн сказал ему безо всякого выражения:

– Если ты не хочешь находиться в одной комнате со мной, продолжай спать в резервуаре с питательным веществом.

Ань Чжэ: «……»

Три года не сделали этого человека ни на йоту добрее. Таким образом, ему только оставалось делить с полковником комнату, стол и кровать. В конце концов, Ань Чжэ почувствовал себя настолько подозрительным, что не мог продолжать смотреть на материалы, и стал сонным до такой степени, что ему пришлось лечь спать.

– Это скучно.

В постели Лу Фэн обнял его сзади, и он ошеломлённо смотрел на белые стены.

Голос полковника был ледяным, как ледяной ручей.

– Куда ты хочешь пойти?

– Я думаю… – Ань Чжэ уставился на стену с лёгким замешательством в глазах. Ему было куда пойти. Это место, о котором, кроме него, знал только Лу Фэн. Ань Чжэ никогда не говорил об этом даже Полли.

– Я хочу найти Ань Цзэ, – прошептал он.

В пещере, где всё началось, его всё ещё ждали кости Ань Цзэ. Ему было что сказать Ань Цзэ.

Он помнил каждое слово, сказанное ему Ань Цзэ. Ань Цзэ сказал, что он был человеком, жизнь которого бессмысленна. Ань Чжэ хотел рассказать Ань Цзэ о потрясениях на Северной базе и источнике последнего звонка Колокола.

Если бы не встреча с Лу Фэном и Ань Цзэ, ничего бы не случилось. Таким образом, судьба колебалась по бесчисленным совпадениям. Однако Бездна была такой большой, что он не смог найти пещеру. Кроме того, никто не хотел сопровождать его, чтобы найти то, что ему нужно. Это стало несбыточной мечтой.

– Но я не могу его найти, – пробормотал он. – Я ничего не знаю и не помню.

– Я пойду с тобой и поищу, – прошептал Лу Фэн ему на ухо.

Глаза Ань Чжэ расширились.

Всё было как во сне. На следующий день, после прощания с Полли, их бронемашина была сброшена транспортным самолётом в середину Бездны. Капитан был пилотом PL1109. Прежде чем попрощаться с ними, он посоветовал им не забыть поискать Хаббарда и Тан Ланя. Они исчезли после осады института монстрами. Теперь единственное, что можно подтвердить, – это то, что Тан Лань всё ещё жив, несмотря на серьёзные ранения. Их трупы не нашли в пределах 10 миль.

– Я серьёзно подозреваю, что они залечили свои раны, заблудились, а потом отложили яйца, – капитан сделал окончательный вывод и улетел на транспортном самолёте.

Лу Фэн открыл дверь бронетранспортёра и сел. Земля была похожа на бархатную траву. Ань Чжэ уставился вдаль. Была поздняя весна, и тёмно-изумрудная зелень бесконечно распространялась по Бездне. Листья колыхались на ветру, и издалека доносился шум летящих птиц. Он снова пришёл сюда.

Он посмотрел на Лу Фэна, который неожиданно пришел сюда сопровождать его.

– Почему ты здесь?

Лу Фэн поднял брови.

– Разве ты не хотел, чтобы я пошёл?

– Это займёт много времени. Разве ты не работаешь для людей?

– Суд высшей инстанции распущен, – Лу Фэн наблюдал за ним, пока он говорил. – Если начнётся война или я понадоблюсь, я вернусь на базу.

В этих холодных зелёных глазах не было ни боли, ни ненависти, ни чего-либо ещё. Казалось, он что-то потерял, и ему стало легче. Ань Чжэ протянул руку, чтобы убрать упавший мягкий лист с плеча Лу Фэна, и мужчина обнял его.

– Теперь я хочу быть с тобой, – он услышал, как Лу Фэн легкомысленно сказал это в тишине.

– …Почему? – он обнимал Лу Фэна и опёрся подбородком на плечо мужчины. Он не уточнил, о чём спрашивал, но знал, что Лу Фэн всё понимает. Им двоим никогда не нужно было много говорить. Он знал, что ему нравится Лу Фэн, но он не знал, почему он нравился Лу Фэну.

Лу Фэн сделал шаг вперёд, так что Ань Чжэ прислонился спиной к машине. Он поднял голову и увидел Лу Фэна. Эти глаза были такими же тихими и ясными, какими были, когда они впервые встретились у ворот базы.

Лу Фэн наблюдал за ним долгое время. За три последних года ему часто снился тот день. В то время его душа была поймана в тернистую трясину, из которой он не мог выбраться. Так он познакомился с Ань Чжэ.

Ань Чжэ был человеком, гетерогенным, монстром. Его следует убить, но его нельзя убивать. Он был всем, что невозможно определить, он был самой безумной возможностью. Он был как все в луже крови.

– Почему ты вошёл в клетку Симпсона? – внезапно спросил Лу Фэн.

Ань Чжэ подумал об этом, прежде чем покачать головой.

– Я не знаю.

Затем Ань Чжэ прошептал:

– Значит, ты тоже не знаешь.

– Я знаю, – Лу Фэн прижался лбом ко лбу Ань Чжэ и мягко сказал: – Потому что ты маленький гриб.

Этот поверхностный ответ заставил Ань Чжэ недовольно вскинуть глаза. Затем он увидел, как в зелёных глазах вспыхнули подводные течения, и его взгляд не мог не смягчиться.

В Бездне всё росло. Фактически, он помнил каждую фразу, сказанную Полли.

Вся вселенная пребывала в постоянном смятении, и человеческое сознание представляло собой проблеск света, возникший в преходящей стабильности. История произошла в книге, но книга сгорела дотла. Частота магнитного поля была подобна холодному воздуху и могла противостоять этой огненной жаре. Его частота превращала бумагу в асбест, поддерживая её жизнь в огне.

Однако пламя всё ещё горело. Неизвестные колебания и непредсказуемые потрясения возникнут снова. Возможно, при более высоких температурах или в совершенно странных формах. Может быть, в следующую секунду, а может, через десять тысяч лет. Но…

Это не имело никакого значения. У всех появился финал, которого они не могли ожидать.

Он прислонился к машине и улыбнулся Лу Фэну. Лу Фэн наклонился и поцеловал уголок глаза Ань Чжэ. Потом повернулся в сторону и начал калибровать компас и навигатор.

Он возился с компасом и навигатором, пока Ань Чжэ продолжал читать свою информацию, которая была почти такой же, как и раньше. Через пять минут он полностью прочитал всё и нажал кнопку блокировки экрана.

В это время Лу Фэн также закончил свою работу. Они пришли с юга. Перед ними было озеро, густой лес на востоке и болото на западе.

– Куда идти? – спросил Лу Фэн.

– Я не знаю, – отношение Ань Чжэ было немного пессимистичным.

Лу Фэн мягко предположил:

– На восток.

– Почему?

Лу Фэн отложил навигатор и объяснил:

– Я не знаю, где находится твоя пещера, но я знаю, где я увидел тебя впервые.

Это нормально не говорить этого. Но в тот момент, когда он это сказал, настроение Ань Чжэ стало совершенно плохим. Он взглянул на Лу Фэна, слегка скривив брови, а его глаза покраснели, как будто он собирался заплакать. Лу Фэн почувствовал редкий момент беспомощности и потянулся, чтобы обхватить лицо Ань Чжэ.

– Что не так?

– Я тебе совсем не нравлюсь, – нахмурился Ань Чжэ.

– Ты мне нравишься.

Ань Чжэ повысил голос.

– Тогда что насчёт моей споры?

Лу Фэн вообще не упомянул ему о споре. Этот человек был так далеко раньше, поэтому Ань Чжэ не осмелился спросить. Он мог только читать новостные материалы для того, чтобы выяснить, куда делся инертный образец. Однако только дойдя до конца, он увидел кое-что об «инертном экстракте» и фотографию стеклянной бутылки со спорой размером с косточку финика.

Теперь Лу Фэн молчал, а споры нигде не было. Оставалась только одна возможность. Она была доведена до смерти.

У услышавшего это предложение Лу Фэна в глазах появилась улыбка. Ань Чжэ был так зол, что не мог нормально говорить.

– Ты растил её, чтобы она становилась всё меньше и меньше, – его глаза были туманными, и он собирался плакать. – Теперь она мертва.

– Нет.

– Она мертва, – Ань Чжэ схватил его за руку, задыхаясь. – Ты совсем не хорош… отдай мне её.

– Не плачь, – Лу Фэн успокоил его. – Что тебе до споры?

– Это… – Ань Чжэ попытался описать это на человеческом языке, но смог сказать только: – Это спора.

– Это важно?

– Очень важно, – Ань Чжэ дрожал от гнева. – Я могу умереть, но я должен посадить спору. Я думал, ты защитишь её, поэтому отдал её тебе.

– Важнее твоей жизни?

– …Да.

– Для любого существа важнее всего только жизнь.

– Спора – это самое главное, – Ань Чжэ безжалостно возразил. – Ты не гриб.

– Хорошо, – голос Лу Фэна всё ещё был нежным. – Так это твой ребёнок?

Ань Чжэ закусил губу. В грибном мире не было ни родителей, ни детей, ни любимых, ни друзей. Грибы в Бездне отличались от других грибов. Он не мог использовать человеческие отношения, чтобы описать свои отношения со спорой. Он не мог сказать, что это его ребёнок, а только произнести:

– Я её родил.

– Я вырастил её.

– Ты совсем о ней не заботился.

– В самом деле? – Лу Фэн подумал: – Тогда почему она увидела тебя на Маяке, но активно переместилась только ко мне?

Этот старый момент был снова упомянут. Ань Чжэ всё ещё беспокоился о том, что Лу Фэн довёл спору до смерти, а затем он внезапно вспомнил её поведение. Ни то, ни другое не было хорошо. Он не знал как это понять и мог только сказать:

– Я родил её.

Лу Фэн снова улыбнулся.

Небо закружилось.

Ань Чжэ оказался прижат телом этого человека. Пальцы Лу Фэна легко скользнули по его животу. В самом слабом и мягком месте слегка прохладные кончики пальцев вызывали дрожь.

Ань Чжэ тихонько ахнул.

Лу Фэн опустил голову и прошептал на ухо Ань Чжэ.

– Посмотрим, сможешь ли ты родить ещё одну.