Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 3
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Я муж твой, Селия, — к тому же

Тебе я предан всей душой,

А дон Хуан твой брат старшой,

Но брат тебе дороже мужа.

Смотри, строптивая жена,

Я говорю с тобой без шуток!

Твой взор угрюм, а голос жуток.

Но, друг мой, в чем моя вина?

Не в том ли, что хожу печальной?

Ты этим оскорблен?

Весьма!

О, ты сведешь меня с ума!

Надела перстень обручальный —

И загрустила. Почему?

Веселой ты была когда-то,

Но, грустью заразясь от брата,

Ты стала подражать ему.

Сперва Фульхенсия грустила,

Когда ж прошел ее недуг,

Ты, Селия, решила вдруг,

Что и тебе все опостыло.

Фульхенсия рыдала зря,

А я совсем не зря тоскую.

Причину знаешь ты.

Какую?

Боюсь, по правде говоря,

Что ты больна.

Нет, я здорова.

Так кто же виноват? Открой!

Ты вместе со своей сестрой,

Вы оба не сдержали слова.

Меня с Хуаном провести

Вы ухитрились очень ловко.

Хозяин! Это что ж, издевка?

Тут гости, видно, не в чести.

Постойте, эй! Куда вы оба?

Нет, погодите! Где обед?

Мне нужно в университет,—

Прошу распорядиться, чтобы

Слуга скорей накрыл на стол.

А вы не ссоритесь ли часом?

А ну-ка, муж, прикрикни басом

На Селию…

Эй, шут! Пошел

Отсюда, не мешай!

Вы что же,

Ревнуете жену ко мне?

Дай нам побыть наедине.

На что же это все похоже?

Жена ревнует, может быть?

Нет, шут, совсем не в этом дело.

Фульхенсия не захотела

Ее Хуана полюбить.

Так я ль…

В Валенсию не ты ли

Свою сестру отправил сам?

Фульхенсия влюбилась там,

Да и ее там полюбили.

Захочет ли теперь она

За дон Хуана замуж? Вряд ли.

Да это выдумал не брат ли,

Не твой ли дон Хуан, жена?..

Но если это все не враки,—

Тогда позор на нас на всех!

Ужасно!

Сатанинский грех!

Ну как ей помышлять о браке?

Да, брат мой был в нее влюблен,

Но вот теперь понять пора нам:

Она любима Гарсераном,

И ею не отвергнут он.

Так делают лишь потаскухи!

Моя сестра! О нет! Она

Так благородна, так верна…

Нет, Селия, нет, это слухи!

Октавио! Она сама

Мне назвала валенсианца!

Нашла, бедняжка, голодранца!..

Нет, право, я сойду с ума!

Она, святая добродетель…

Нет, муж, как хочешь, верь не верь.

Попробуй, не поверь теперь,

Когда у нас такой свидетель —

Фульхенсия сама!

Вдали

От шума университета,

От легкомысленного света,—

И там сестру не сберегли…

Какая гнусная личина,

Какой чудовищный обман!

Но кто же этот Гарсеран?

Я полагаю, что мужчина,

Который на меня похож,

С чем вас и поздравляю.

Ложь!

Он знатен, — это мне известно,

Но больше знатен, чем богат.

Наверно, а не то ваш брат

Его не победил бы честно.

С лица земли его сотру!

В Валенсию сию минуту!

Я покажу мерзавцу, плуту,

Как соблазнять мою сестру!

Хотите, я поеду с вами?

Убью прохвоста!

Чем? Мечом?

Ему ведь это нипочем!

Верней убить его стихами,—

Уж тут не устоять врагу!

Не лучше ль написать записку

И пригрозить?

Да, меньше риску.

А кто поедет?

Я могу.

Давайте с дядькой скомороха

Пошлем записку. Он хитер,

Отменно на язык остер

И образован.

Что ж, неплохо.

Он был студентом, знает толк

В науках университета…

О да, мой дядя — муж совета!

О том, что лучший сторож — волк,

Известно овцам и баранам.

Пойду посланье сочиню.

А я посланцу объясню,

Как объясняться с Гарсераном.

Куда я увлечен безумной страстью?

Все кончено, — я знаю, — я мертвец.

Увы! Как скоро наступил конец

Мгновенному безоблачному счастью!

Преследуем жестокою напастью,

Я, не вступивший в брак, уже вдовец,—

Взойдя на трон, я потерял венец.

Убей меня, любовь, своею властью!

Но только дай передохнуть, о страсть

Измученному дай собраться с силой!

Повремени!.. Меня теперь могилой

Не устрашит зияющая пасть!

Не лучше ли от страсти мертвым пасть,

Лишившись вдруг мучительницы милой?

Я вас ищу.

Я здесь всегда.

Могу ль покинуть стены эти?

Вам надо быть на факультете.

Хотите, чтоб стряслась беда?

Покинуть этот дом? Нет мочи!

Я одержим любовью к ней,

Я все безумней, все страстней

Гляжу моей любимой в очи.

Я вижу здесь мою любовь

И без одежды и в одежде,

Здесь угасающей надежде

Дано воспламениться вновь.

Фульхенсия чужда жеманства.

Любимая день ото дня

Стремится чем-нибудь меня

Вознаградить за постоянство.

Я по утрам стою в окне,

Чтоб одолеть тоску и муку,—

То грудь, то плечико, то руку

Увидеть удается мне.

Она бывает в пенюаре,—

Я различаю кружева…

О как кружится голова,

Как я безумствую в угаре!..

И каждый день и каждый час

Сулит мне новую отраду,

И я готов столетье кряду

Не отрывать влюбленных глаз

От нежных рук, от белой груди.

Я нежные слова твержу,

Я медленно с ума схожу…

Влюбленным кажется, что люди

Не видят ничего кругом.

Такое мнение нелепо.

Нет, общество не так уж слепо!

Покиньте лучше этот дом,—

Потом хлопот не обобраться.

Остерегитесь, господин!

Приди и сам взгляни, Марин,

Какие тут дела творятся.

Фульхенсия сказала им,

Что ненавидит дон Хуана,

Что полюбила Гарсерана

В Валенсии. Она таким

Признаньем, сделанным случайно,

Меня способна погубить.

Умеют женщины любить,

Но не умеют прятать тайны.

Увы!

Иду — меня там ждут.

Пускай Хуан посланье пишет,

Пускай он жаждой мести пышет.

Скажи ему, что, дескать, шут

Фульхенсию готов оставить,

Ее он, видно, утомил…

Но без нее вам свет не мил,—

Вы в дом проникли не спроста ведь!

Нет, не уйти вам все равно!

Мне не уйти?.. Не знаю, право,

А впрочем, как рассудишь здраво…

Скажи Хуану!

Решено!

Скажу все то, что вы велели.

Увы, я знаю наперед…

Итак, Октавио умрет.

Тристан, потише!

Неужели

Тут слышит кто-нибудь? А, шут!

«Октавио умрет»?.. Бедняга!

Моя отточенная шпага

Свершит неумолимый суд.

О, я пылаю жаждой мести!

Искупит он свою вину.

Мерзавца я насквозь проткну

Во имя оскорбленной чести!

Пусть ожидает за мостом

В двенадцать. Но, готовясь к бою,

Возьми кого-нибудь с собою.

Как знать, — вдруг он придет вдвоем!

Нет, не поступит он так низко,—

Октавио придет один.

Шут слышит!

Враг мой — дворянин.

Тристан! Снеси ему записку,

Вот эту.

Подождать ответ?

Сестру подлец отдаст мне, или

Он завтра будет гнить в могиле.

Даю торжественный обет!

Возможно ли? Хуан с Тристаном

Хотят Октавио убить!

Хуан клокочет!.. Как же быть?

Придется около моста нам

В двенадцать встретиться… Что ж, будем!

Как утверждали в старину,

Платиться за свою вину

Приходится лишь честным людям.

Я не уехал.

Отчего?

Все дон Хуан!

Он жаждет мести.

Я получил дурные вести

От дон Хуана самого.

Давай мне шляпу, плащ и шпагу!

Сеньор! Я их спустил давно…

Где хочешь разыщи их, но

Достань немедля.

Жаль беднягу,

Которого пронзит клинок!

Кто ж вызвал вас на поединок?

Марин! Беги скорей на рынок,

За шпагой! Живо!

Со всех ног!

А впрочем, мне один приятель

Поможет… Вы, сеньор, сейчас

Пойдите в зал, — там из-за вас

Фульхенсия в слезах.

Создатель!

Какой дурной, зловещий знак!

Зловещий знак? Что это значит?

Ты понимаешь, — солнце плачет!

Я должен ей помочь. Но как?..

Не будь я истинный испанец,

Мой господин — отличный шут.

Любовь! Твой тяжкий груз несут

И дворянин и оборванец.

На Тормес я приехал вновь

И приобщился тут к науке,

С которой долго был в разлуке,—

Вот что ты делаешь, любовь!

Я стал опять лисенсиатом,

Я к юности вернулся вспять

И тягу чувствую опять

К латино-греческим цитатам.

Влюблен не я, а Гарсеран,

Но моего сеньора ради

Я исполняю должность дяди

И здешних веселю дворян.

Далеко площадь Оливера,

Далеко ты, мой милый край,

Моя Валенсия! Ты рай

Для горемык и кавальеро!

Мы ищем вас, любезнейший сеньор

Хуан Викарио.

Как вы узнали,

Что здесь я нахожусь?

Мы догадались

По сообщеньям о великих благах,

Которыми и вы, и ваш племянник

Осыпаны здесь, в этом доме.

Что же

Угодно вам, друзья?

Сеньор Лусиндо,

Наш друг, сегодня вечером желает

Вас пригласить на ужин.

Да, сеньор

Лисенсиат Викарио. Так много

Мне эти кавальеро рассказали

О вашем остроумии, о вашей

Учености, изяществе и вкусе,

Что я мечтаю подружиться с вами

И пригласить на ужин вас.

Спасибо.

Повеселимся славно!

Я надеюсь,

Что оправдаю ваши ожиданья.

Вы знаете ворота Торо? Рядом

Живет одна пленительная нимфа,

Она гостей стихами донимает.

Не отвести ли Паблоса к ней в гости,

Одев его богатым кавальеро?

Мы посмеемся там, побалагурим,

А после новоявленного принца

Оставим с нимфой.

Славная забава!

Но где достать костюм без лишних трат?

Я был в Севилье и привез наряд

Для Паблоса.

Затейники вы, право!

Для самоцвета, значит, есть оправа!

Где мы шута оденем?

У меня.

Но все испортить может болтовня.

Друзья, секрет! Мы нимфу одурачим!

Да и тебя мы, дурня, околпачим!

Но как же ты, меня любя,

Могла ей выдать нашу тайну?

Да, выдала — и не случайно:

Я ненавидела тебя,

Я думала — с тобой другая…

О как могла подумать ты…

Ты обманул мои мечты,

Ты не писал…

Ах, дорогая!

Недели шли, и, наконец,

Я отомстить была готова:

Хотела полюбить другого,

Пойти с Хуаном под венец.

Мне дон Хуан остался верен,

И, эту преданность храня,

Как прежде, любит он меня

И до конца любить намерен.

Но ты вернулся, милый друг,

И все, что было здесь, померкло,

Хуана я опять отвергла,

Ты — мой возлюбленный супруг.

Фульхенсия! И ты жила бы

С тем, с нелюбимым?

Может быть,

Пришлось бы мужа полюбить.

Ведь женщины, ты знаешь, слабы.

К тому ж Октавио, мой брат,

Дал обещание Хуану,

Что я ему женою стану,

Но он теперь и сам не рад:

Мой неудачный покоритель

Совсем разгневался, видать,

И завтра Селию отдать

Грозится в женскую обитель,

Коль брат нарушит свой обет.

Недаром страх мне душу гложет!

Ведь брат меня заставить может

За дон Хуана выйти.

Нет!

Ужель приехал я к невесте,

Чтоб отобрал ее Хуан?

Чтоб унизительный обман

Лишил меня, идальго, чести?

Чтоб я до старости шутом

Остался в университете?

О, вспомни о другом обете,

Ненарушимом и святом!

Коварный город Саламанка!

В Валенсии такого нет

Лукавства. Там казалось мне,

Что ты в душе валенсианка.

Как! Выйти замуж за глупца,

Тупому подчинись насилью?

Мне говорили про Кастилью,

Что здесь холодные сердца.

Я, простодушный человек,

Не верил этим разговорам.

Проклятый снежный край, в котором

Ты стала холодна, как снег!

Что ж, в этом шутовском кафтане

Я здесь останусь навсегда.

Пусть он краснеет от стыда

На благородном Гарсеране.

Я стал и впрямь шутом для всех,

Посмешищем для деревенщин.

Так, унижаясь ради женщин,

Шуты имеют здесь успех.

Какие принял я мученья,

Тебя, неверная, любя!

Ведь я, Фульхенсия, тебя

Любил до умопомраченья!

Я верил, что и я любим,

А по ночам, тоской томимый,

Я голос вспоминал любимый

И страстно наслаждался им.

Был для студентов скоморохом,

Ослов, мужланов развлекал

И бессловесно потакал

Их глупым шуткам и подвохам.

Два месяца я день за днем

Сносил насмешки и побои.

Но я был здесь, я был с тобою,

И мне казалось: мы — вдвоем.

Теперь спокойно и сурово

Ты говоришь мне, что родня

Тебя отнимет у меня

И выдаст замуж за другого.

Фульхенсия, поверь мне: впредь

Тебе я докучать не стану.

Валенсианцу Гарсерану

Одно осталось — умереть.

Нет, я тебя не потревожу,

Пусть будет рад твой старший брат.

Тебе ж оставлю мой наряд,—

Так змеи сбрасывают кожу.

Я скоморох поддельный, мнимый!

Эй, люди, Селия, Хуан,

Октавио! Я — Гарсеран!

Эй, слушайте…

Ты одержимый!

Я — Гарсеран!

Ты — Паблос.

Нет!

Довольно глупых представлений!

Молчи! Я стану на колени!

Нет! Нет!

Идут, а ты раздет!

Оденься! Я тебя хотела

Лишь испытать. Молчи, молю!

Ведь я же… я тебя люблю!

Я снова счастлив без предела

И вновь одет.

Шумят, кричат!

Кто здесь вопил про Гарсерана?

Как бдительна моя охрана!

Тобой я недовольна, брат,

И говорю об этом прямо.

Ты?

Веришь ты своей жене

И грязным сплетням обо мне,

А это с праотца Адама

Мужьям запрещено. Ты в миг

Поверил собственной супруге,

Что в Гарсерана там, на юге,

Влюбилась я.

Услышав крик,

Сказал я, что ничем не хуже

Валенсианских молодцов

Я, шут, но я в конце концов

Не тот, кем выгляжу снаружи.

Я кавальеро Гарсеран,

Я тоже Гарсеран, сеньора!

Так чем я не жених?

Умора!

Однако вот что: свой обман

Раскрыла ты. И утром рано —

Фульхенсия, не спорь со мной! —

Тебе придется стать женой

Столь преданного дон Хуана.

Затем напишешь два письма…

Октавио, ты был мне братом!

Я отвезу их адресатам.

…в Валенсию. И в них сама

Ты начертаешь так: мне мерзок

Дон Гарсеран…

Ну, это зря!

Боюсь, по правде говоря,

Что вы раскаетесь…

Ты дерзок!

Итак, сестрица, на заре

Ты выйдешь замуж.

Я — рабыня,

И для меня спасенье ныне

Осталось лишь в монастыре.

Но я сумею отомстить

Тебе и Селии!

Как грозно!

Но помни: рано или поздно,

Тебе придется уступить.

Какая грязная интрига!

А все-таки моя она!

Где тут Октавио?

Родриго!

Чего ты хочешь?

Сатана

Прислал его…

Записка эта —

От дон Хуана.

Он ведь здесь,

К чему записка?

Эка спесь!

Сеньор велел не ждать ответа.

Ступай.

Наверное, опять

Он жалуется.

Дело скверно!

Хуан прислал картель, наверно. [141] Хуан прислал картель наверно. — Картель — вызов на дуэль.

«Октавио! Я буду ждать

В двенадцать, за мостом… при шпаге…

Искупишь ты свою вину…».

Мечом завоевать жену

Не так-то просто! Что ж, отваги

Не занимать нам у него!

Нет, мы не станем извиняться!

О, скоро ли пробьет двенадцать —

Я не дождусь!

Вот удальство!

Зачем тревожиться об этом?

Ваш дух суров и сталь остра…

Зачем, презренная сестра,

В Валенсии была ты летом?

Кровавым будет этот спор,

Октавио — идальго смелый!

Я вот уж час пытаюсь целый

До вас добраться, мой сеньор.

Где бархатный камзол, и ленты,

И башмаки, и шпага?

Есть!

Уже? Откуда?

Ваша честь!

Нам повезло. Пришли студенты

Ко мне, чтоб я позволил вам

В костюм идальго нарядиться,

Потом какая-то девица

Нас ждет, а там, по их словам,

Веселье, шутки, сытный ужин

И смех…

О смехе, брат, забудь.

Опять случилось что-нибудь?

Но ужин все равно нам нужен.

Что на море, прилив?

Марин!

Боюсь, что не прилив, а буря.

Он отвечает балагуря!

Но что же на море? Дельфин

На берег выплыл? Ветер грозный?

Десятибальный шторм с утра,

И вал за валом, как гора,

Вздымается до выси звездной.

Но я же кормчий!

Друг! Пойдем,

Поговорим дорогой длинной.

Вот будет буря в бочке винной,—

Тогда мы счастье в ней найдем.

Ты вела себя со мной

Как сварливая золовка.

Как ты обернула ловко,—

Стало все моей виной!

Ты сама мне все сказала,

А молчать велела? Нет.

Значит, это не секрет,

Тайны я не разболтала.

Потеряв надежду вновь

Возвратиться к Гарсерану,

Ты сказала, что к Хуану

Снова чувствуешь любовь.

А потом опять случилось,

Что вернулась ты к нему.

Отчего и почему?

Как же это получилось?

Из Валенсии письмо

Привезли тебе, а я-то,

Я-то чем же виновата?

Ну за что на мне клеймо?

Глупая твоя головка!

В чем, скажи, моя вина?

Ты, как верная жена

И коварная золовка,

Навязать хотела мне

Нелюбимого мужчину.

Селия! Сними личину,—

Мы же здесь наедине.

Друг от друга нам не надо

Все скрывать. Узнай, к тому ж:

Гарсеран теперь мой муж

По законному обряду.

Ты, Октавио, Хуан —

Мучите меня все трое.

С женщиной — вы все герои,

Даже брат, и тот — тиран.

Но теперь я твердо знаю:

Вы — враги моей души.

Все вы трое хороши,

Всех троих я проклинаю!

Что и говорить! Вполне

Все вы стоите друг друга!

Нелюбимого супруга

Навязать хотели мне.

Дон Хуан твой — дьявол сущий,

Настоящий каннибал.

Где же ангел твой пропал,

Благоденствие несущий?

Раз тебе грозит беда,

Пусть он прилетит в Кастилью.

Моего супруга крылья

Скоро принесут сюда.

Какое горе — породниться

С такой чудовищной семьей!..

Глупцы, невежды… Боже мой!

Потише, милая сестрица!

Хуан, безумец! Обвенчать

Меня, свою сестру, с мужланом!

Тебе с твоим шутом Хуаном

Не стоит даже отвечать.

Я толков не боюсь и сплетен,—

Я брата твоего жена

И в чужака не влюблена

Как кошка.

Спор наш беспредметен.

Ты, право, лучше во сто крат,

Чем я, «бесчестная» девица,

Но мной зато не насладится

Сеньор Хуан, твой мерзкий брат.

Знай, Паблос, что в таком костюме

Тебя никто узнать не сможет

Из населенья Саламанки.

Клянусь, одежда превосходна!

Оставьте мне ее, сеньоры,

До свадьбы.

Ты решил жениться?

Да, это твердое решенье.

Вот разве только сатана

Вмешается, — тогда не знаю,

Чем дело кончится.

Ну ладно,

Пока оставим эту тему,

Пойдемте к Теодоре.

Будет

О чем порассказать студентам!

Пойдемте прямо к Теодоре,

А то поклонники красотки,

Как мухи, налетят на мед,

Мы опоздаем и пропустим

Такое зрелище.

Друзья!

Мне кажется, что в Табладильо

Нас кое-кто уже узнал,—

Повесы тащутся за нами.

Они хотят взглянуть на нас?

Ну что ж, мы шестеро при шпагах.

Мы их проучим… Как ты, Паблос?

Когда, сеньор, придется делать

Кому-нибудь кровопусканье,

Я покажу вам: среди сотни

Студентов вряд ли кто умеет

Так шпагой действовать.

Сеньоры!

Который час? Кто знает звезды?

В той стороне, мне показалось,

Сатурн.

К чертям Сатурн! Он, злюка,

Приносит нищету и гибель

Родившимся под ним. Лусиндо!

Знай, друг мой: ipso dominante

Si nascitur foetus, [142]…коль плод рождается при его господстве… (лат.)  — конец.

Восьмой, пожалуй, худший месяц,—

Родившиеся под Сатурном

Обычно нежизнеспособны.

Седьмой — совсем другое дело.

Я под Юпитером родился,

И, значит, мой — девятый месяц.

Что скажешь, Паблос?

Я не знаю.

Но только помню: мать моя

От родов разрешилась вместе

С ослицей; померла мамаша,

Меня к ослице подложили,

Я приобрел ослиный разум,

Кормясь ослиным молоком.

Полярная звезда нам скажет,

Который час.

А вот Венера,—

Своею женскою красой

Тemperans Martis malitiam, [143]Смягчает злобу Марса (лат.)

Однако возвещает солнце.

А поздно вечером, как пишет

В своих буколиках Вергилий,

Вечерняя звезда выходит,

Ite domum saturce venit

Hesperus, ite capellae. [144]Идите домой, насытившиеся козочки, наступает вечер (лат.)

О, если бы я мог, пока

Они о звездах рассуждают,

Сходить на место поединка!

Я постараюсь их отвлечь,

Продолжив эти рассужденья.

Скажи, ученый друг Рисело:

Уж раз мы говорим о звездах,

То как понять, что все народы

Столь непохожи друг на друга,—

Не звезды ли повинны в этом?

Влиянье звезд имеет место,

Но люди могут с ним бороться.

Недаром есть у всех народов

Ученые. У скифов, скажем,

Был Анахарсис. [145] У скифов… Был Анахарсис . — Анахарсис — скиф, прибывший во времена Солона (IV в. до н. э.) в Афины. Его причисляли к семи мудрецам света и приписывали многие изобретения и мудрые изречения. …Плиний Младший В одной эпистоле заметил. — Кай Плиний Цецилий Секунд (ок. 62 — ок. 114) — древнеримский государственный деятель и писатель. Плиний Младший

В одной эпистоле заметил,

Что как искуснейший ваятель

Из воска создает фигуру,

Так муж науки формирует,

Искусно пользуясь искусством,

Умы своих сограждан. Разум,

Как говорит Гален ученый,

(De usu partium, libro primo), [146]О пользовании частями, книга первая (лат.)

Во всем зависит от искусства.

Астролог Фирмикус напрасно

Приписывает небосводу [147] Астролог Фирмикус напрасно Приписывает небосводу. — Юлий Фирмикус (IV в.) — автор знаменитого в средние века трактата по астрологии.

Влияние на все событья

И в звездах зрит первопричину

Всего на свете, — полагаю,

Что это заблужденье. Впрочем,

Когда бы вы постичь хотели

Особенности всех народов,

А также каково влиянье

Астрологических суждений

В Испании, рекомендую

Работы Лемнио…

Друзья!

Ведь мы решили веселиться,—

Оставим этот разговор.

Пошлем к чертям всех астрологов,

А также тех, кто им не верит.

А ты им веришь, Паблос? Паблос!

Эй, Паблос! Где он?

Паблос! Где ты?

Откликнись, друг! Куда он делся?

Куда девался ваш племянник?

Ей-богу, я его не вижу!

Он что, сквозь землю провалился?

В колехио пошел, наверно,

Чтоб ректор увидал его,—

Решил нарядом похвалиться.

Пускай бы там с него студенты

Содрали шляпу, плащ и шпагу.

По мне, так шутовской колпак

Почетней всех других нарядов.

Пойдем на поиски скорее!

Он, верно, в университете.

И так бывает постоянно,

Когда глядим мы вверх на звезды

И забываем о земле.

Мост через Тормес… В этом месте

И в этот злополучный час

Я подожду их. Здесь сейчас

Должно свершиться дело мести.

Как тихо!.. Улица пуста…

Два благородных кавальеро

В двенадцать станут у барьера

Здесь, у безлюдного моста…

А впрочем, может быть, что оба

Помирятся и не придут.

Пока явился только шут,

Которого не душит злоба,

Как дон Хуана… Оскорблен

Он в лучших чувствах. Неужели

Нельзя предотвратить дуэли?

Шаги… Не дон Хуан ли? Он!

Сомнений нет.

Мой оскорбитель

Явился первым. Не могу

За это не воздать врагу

По справедливости: я мститель

Великодушный. Он — храбрец.

Когда идальго аккуратен,

Он даже недругу приятен.

Скажу ему: он молодец,

В душе он истинный испанец.

Октавио?

Нет, дон Хуан.

Так кто же вы?

Я Гарсеран.

Что? Гарсеран?

Валенсианец

Кастильца хочет заменить.

Не ждал я этаких сюрпризов,

Но как узнали вы про вызов

На поединок? Может быть,

Октавио вам выдал тайну?

Какая низость!

Нет, сеньор,

Я утренний ваш разговор

Подслушал за стеной случайно.

Октавио тут ни при чем,—

Примите речь мою на веру,

И постарайтесь, кавальеро,

Пронзить меня своим мечом.

Не понимаю, что вам надо.

Я муж Фульхенсии.

Что? Чушь!

Вы лжете!

Я законный муж

Фульхенсии.

Вы?

Трижды кряду

Я говорю вам: муж, муж, муж

Фульхенсии!

А я не верю,

Ведь речь была о кавалере…

Не верю, нет…

Нет? Почему ж?

От кавалера до супруга

Не так уж далеко, сеньор.

Вам подтвердит…

Все вздор! Все вздор!

Вам подтвердит моя супруга.

В Валенсии ее рабом

Я стал…

Да, стал лжецом отпетым!

Вы в нашем городе об этом

Хотите рассказать?

В любом.

Я здесь, чтоб драться на дуэли

Взамен Октавио.

Я жду

Октавьо.

Глупую вражду

Забыть пора вам. Неужели

Вам непонятно до сих пор,

Что надо воевать не с братом,

А с настоящим супостатом?

Убейте же меня, сеньор!

Нет, с вами драться я не стану.

Я верю вам, я не хочу

Вверять свою судьбу мечу.

Вы победили. Гарсерану

Я уступаю и могу

Сказать: спасибо за науку.

Позвольте мне пожать вам руку

Как благородному врагу.

Ценя порывы боевые,

Теперь я уважаю вас,

Но я не знал о вас в тот час,

Когда узнал ее впервые

И, полюбив ее, сумел

Завоевать расположенье.

И я питаю уваженье

К тому, кто прям, открыт и смел.

Забвенью все готов предать я

И руку радостно пожму

Я вам, как другу своему.

Так, значит, мы друзья?

Мы братья.

Так — слово кавальеро?

Да.

И вы не затаили злого

Намеренья?

Доселе слова

Не нарушал я никогда,

А это было слово чести.

Прощайте!

Вы куда?

Домой,

В Валенсию.

Как? Боже мой!

Да, мы с женой уедем вместе.

Себя готов я ущипнуть…

Что это было? Наважденье?

Быть может, видел просто тень я?

Да приходил ли кто-нибудь?

Фульхенсия уехать хочет?

Мне кажется, все это чушь!

Как! У Фульхенсии есть муж,

А брат мне голову морочит?

Но где же он? Давно пора

Ему явиться на свиданье…

Прошу простить за опозданье.

Но милая твоя сестра

С моей кричали и галдели,—

Я думал, что сойду с ума.

Когда бы утром, до письма

Об этой чертовой дуэли,

Я знал, Октавио, о том,

О чем узнал сию минуту,

Поверь, что я послал бы к шуту

Фульхенсию с тобой вдвоем.

Ты прячешь у себя в дому

Валенсианца Гарсерана

И нашу тайну, как ни странно,

Зачем-то выдаешь ему.

Придя сюда в дурацкой маске.

Мне заявляет этот хват,

Что на Фульхенсии женат,

А напоследок, без опаски,

Когда исчез он, яко тать,

Приходишь ты ему на смену…

Ты покарать хотел измену,

А начал глупости болтать.

Меня пронзить ты собирался

Своим клинком, не языком.

О чем ты говоришь? О ком?

Во мраке кто к тебе являлся?

Валенсианец? Ерунда!

Ты просто сочиняешь сказки.

Я повторяю: в черной маске

Один чудак пришел сюда,

Назвался Гарсераном…

Что же,

Ну, приходил какой-то хват,

Но я ни в чем не виноват,—

Мы не знакомы с ним.

Он тоже

Твердил, что незнаком с тобой,

Но с ним тебе твоя сестрица

Дала возможность породниться

Еще в Валенсии.

Постой!

Фульхенсия, допустим, прячет

Валенсианца. Так. Она

В него, возможно, влюблена.

Но только что все это значит?

При чем тут я? В конце концов

Не я же прячу в Саламанке

Его!

Нет толку в перебранке,—

Я заявляю, что готов

Твои слова принять на веру.

Но ты нарушил договор:

Друг другу мы отдать сестер

Клялись. Для честных кавальеро

Превыше жизни слово «честь».

Дальнейший разговор бесплоден.

Обманутый тобой свободен

От обязательств.

Это месть?

Я на жену утратил право,

И ты лишаешься жены.

Но в этом нет моей вины…

Послушай, поразмыслим здраво!

Ведь я же так старался!..

Нет.

Хотя сестра и виновата,

Но это не спасает брата,—

Он должен сам держать ответ.

Пора уж возвращаться спать им.

Боюсь, по правде говоря…

Да, занимается заря.

Зачем его снабдил я платьем!

А вдруг убит один из них?..

Меня страшат дурные вести…

Фульхенсия! Мы снова вместе!

Как ты параден, мой жених!

Как ты красив!

Не то что прежде!

Тебе я больше нравлюсь?

Да,

Но ты мне нравился всегда.

И даже в шутовской одежде?

Какую ночь я провела!

Светает… И, как мы с тобою,

Цветы встречаются с росою.

Ну, расскажи мне: как дела?

Утихла между ними ссора?

Я просто выбился из сил,

Но ссору, видно, погасил.

Теперь они вернутся скоро.

Но, откровенно говоря,

Меня сперва душила злоба…

Теперь они узнали оба,

Что в Саламанке ты.

Эх, зря!

Вы поступили безрассудно!

О, если б только знал ты, как

Мне давит голову колпак!

Как унизительно и трудно

Служить посмешищем для тех,

Кто радуется жизни вольной!

В делах сердечных путь окольный

Едва ли принесет успех.

Фульхенсия! Решаться надо!

Друг друга любим мы с тобой,

Мы связаны одной судьбой.

В Валенсии нас ждет услада,

Мы вместе будем как в раю;

Любовью страстной пламенея,

Я буду там еще нежнее…

Страшусь…

Кого?

За честь мою.

Тебя пугает чье-то мненье?

Увы, меня не любишь ты!

Нет, с вами все ее мечты,—

Не может в этом быть сомненья.

Итак, сеньора, если вам

Приятен сей безумец юный,

Столь щедро взысканный Фортуной,

Прислушайтесь к его словам.

В Валенсию легка дорога,

Она сперва ведет в Мадрид,

Который путнику дарит

Цветы и фрукты, как из рога,

Потом ведет чудесный путь

В старинный, ласковый Толедо,—

Остановившись для обеда,

Там можно славно отдохнуть.

Потом проедем мы Ла Рода,

И вот прибудем наконец

В Валенсию, где под венец,

При кликах южного народа,

Жених вас поведет в собор.

Валенсианские поэты

В честь свадьбы сочинят куплеты,

Которые исполнит хор.

Простясь с холодной Саламанкой,

Плескаясь в голубой волне,

Спустя полгода, верьте мне,

Вы будете валенсианкой!

Какой заманчивый рассказ!

Как ты сегодня рано встала!

Нельзя, чтоб вас она видала!

Да, исчезаю.

Я как раз

Беседую с лисенсиатом.

Он, поражая глубиной

Суждений, делится со мной

И опытом своим богатым

И знаньями…

Еще сказать

Я собирался вам, сеньора,

Что в университете скоро

Я должен кафедру занять.

Какая быстрая победа!

Зачем тут этот эрудит?

О да! Пленила весь синклит

Моя блестящая беседа.

От лекции моей гудит

Вся Саламанка в восхищенье.

Октавио! Не жажда мщенья

Сегодня мной руководит,

А справедливость.

Эти дамы,

Как видно, не сомкнули глаз!

Они тревожатся за нас

И ждут развязки нашей драмы.

Твоя Фульхенсия хитра,—

Всех привела она, плутовка.

Посмотрим, кто кого!

Да, ловко

Ты провела меня, сестра!

Ты где-то прячешь Гарсерана,

Его за мужа выдаешь,

Твердишь заведомую ложь

И отвергаешь дон Хуана!

Здесь град наук, священный храм,

Прославленный во всех столицах,

А ты — ты притча во языцех

Для всех студентов! Стыд и срам!

Семью покрыла ты позором!

Негодование свое

Уйми! Ты оскорбишь ее

Несправедливым приговором.

А Селия к исходу дня

Покинет навсегда Кастилью.

Нет, я не уступлю насилью,

Жену не вырвут у меня!

Сам Гарсеран сказал мне ночью,

Что ты нарушил договор.

Ты вел с ним долгий разговор,

Но видел ли его воочью?

Быть может, это был не он?

Наверно, ты напился пьяным…

Я вел беседу с Гарсераном

И в этом твердо убежден.

Я тоже видела злодея.

Он в перьях, в галунах…

Сестра!

Ответь немедля, будь добра,

Где он? Я вижу, что Медея

Цирцеей обернулась вдруг. [148] …Медея Цирцеей обернулась вдруг . — Медея — см. прим 97. Цирцея — в древнегреческом эпосе волшебница, обратившая в свиней спутников Одиссея.

Зачем таишься ты от брата?

Я видела лисенсиата,

И больше никого, мой друг.

Скрывать бы я его не стала.

Мы были с ней наедине…

Он приходил, поверьте мне!

Его я прежде не видала,

Но он явился — и тотчас

Я в нем признала Гарсерана.

Эй, забулдыги! Больно рано

Вы собрались! Который час?

Давайте завтракать. Вы ждете

Кого-нибудь?

Да.

Сатану?

Ждем Гарсерана.

Ну и ну!

Так это я, скажу вам прямо!

Я шут, но примирю господ

И объявляю наперед:

Со мной уедет эта дама.

Нет, Фульхенсия, довольно.

Ты теперь ответишь правду:

Где твой Гарсеран?

Сеньоры!

Провалиться мне сквозь землю,

Если дорог мне на свете

Хоть один другой мужчина,

Кроме этого шута!

Мне никто другой не нужен.

О замужестве бесед я

Не вела ни с кем другим.

Подтверди им, друг мой Паблос,

Что с тобой заговорили

О любви мы в ту минуту,

Как вошла я в эту залу!

Раз Фульхенсия сквозь землю

До сих пор не провалилась,

Значит, можете ей верить.

Да, она — моя жена!

Я мучительно страдаю

С той поры, как эту деву

Встретил в незнакомом доме,

Эту деву, что прекрасней

Всех божественных горянок

В горном Сагра де Толедо. [149] В горном Сагра де Толедо . — Плоскогорье между реками Тахо, Харама и горами Гвадаррама.

Для нее Амур бы, верно,

Мулом стал…

Довольно шуток

Неуместных и безмозглых!

Средство я найти пытаюсь,

Чтобы всем помочь в их бедах,

Разве это так безмозгло?

Успокойтесь. Кавальеро

Не должны бросать друг другу

Оскорбленья и попреки.

Селию прошу вернуть мне!

Я умру, ее лишившись!

Тише, тише, забулдыги!

Тише, тише, оболдуи!

Скоро вместе с Гарсераном

К вам придет погонщик мулов.

Он с косматой бородищей,

Куртка у него в заплатах…

Селию ты в самом деле

Хочешь увезти, Хуан?

Да. Наш договор нарушен —

Ты моей женой не стала.

Но ведь это невозможно!

Наконец ты откровенна!

Этой ночью человеку,

Что назвался Гарсераном

И сказал мне, обнаружив

Благородство и учтивость,

Что когда б узнал он прежде

О намереньях моих,

То не только б не влюбился

Сам в тебя, но не дал даже

Другу и родному брату

Полюбить мою невесту,

Ну, так вот — сегодня ночью

Я сказал ему: как только

Перестанет он скрываться

И сыграть захочет свадьбу.

Я готов ему помочь.

Я вам пособлю советом.

Ну, сеньор простак, скажи нам,

Как нам быть и что нам делать.

В чем же дело, сеньорита?

Гарсеран — из благородных?

О, Валенсия известна

Знатностью своих фамилий.

Но и там, наверно, род

Гарсерана — самый древний.

Превосходно! Так чего же

He хватает Гарсерану?

Счастья.

Только-то?

И денег.

Пустяки! Живут на свете

Эскудеро и лакеи,

Офицеры и дуэньи,

Даже нищие поэты.

Где-то я слыхал о том, что

Именно нехватка денег

Породила стихотворцев.

Знатный род всего важнее.

Бедность — это излечимо,—

От нее найдется средство,

Раз уж дон Хуан согласен

На женитьбу Гарсерана.

Коль Октавио не против,

Мы найдем валенсианца,—

Пусть придет сюда он.

Что же,

Если дон Хуан согласен,

С ним готов я подружиться.

Что же делать? Я согласен.

Если так, то я женюсь.

Убирайся, пустомеля!

Замолчишь ты, балаболка?

Господа! Я Гарсеран!

Где же он? Позвольте! Надо

Разобраться наконец!

Здесь.

Да кто же это?

Паблос.

Далеко искать не надо,

Здесь он, здесь он, рядом с вами —

Тот, кто ночью собирался

Драться насмерть с дон Хуаном.

Да, я Гарсеран, сеньоры.

Я в Валенсии увидел

Эту девушку и с вами

За нее теперь сражаюсь.

Мы расстались с ней, я тотчас

Бросился за ней вдогонку.

Я решился стать шутом,

Чтоб найти мое блаженство.

Здесь, в колехио, мне дали

Шутовской колпак, и здесь же

Мне Амур помог советом.

Гарсеран! Вы победили!

Дай вам бог любви и счастья!

Вашу руку, сеньорита,—

Вы теперь моя по праву.

Гарсеран! За это счастье

Дорого я заплатила.

Я, Фульхенсия, не меньше.

Познакомьтесь, кавальеро,

И со мною.

Ты слуга?

Я сеньору Гарсерану

Помогал по старой дружбе.

Свой колпак тебе дарю я

Вместе с шутовской одеждой.

Господа! Счастливым браком

Должен кончиться веселый

Университетский шут.