Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 3
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Элисо! Гнев унять нельзя ли?

Да на какой же вы войне,

Сеньора, объясните мне,

Себе раба завоевали,

Что стали обращаться с ним,

Как варвар с пленною добычей?

Но ведь у нас таков обычай,

Что даже пленников щадим.

Раб честный, верный и надежный,

Его купили вы едва,

А уж награда какова?

Что ж через месяц ждать нам можно?

Тут надо дочь мою винить:

Боясь, что наш невольник новый

Сбежит, велела взять в оковы.

Ее вы можете бранить!

Да, нечего сказать, сеньора,

Я Педро славно удружил.

Ведь у меня как друг он жил.

Но вам узнать придется скоро,

Кто он.

Он стоит похвалы

И оценен высоко мною —

Белиса тут всему виною.

Ему — кольцо и кандалы?

Да если б вам известно было,

Кто он (хоть не могу понять,

Как за раба его принять),

В вас сердце б жалостью заныло.

Откройте ж состраданью путь!

Но я люблю его сердечно.

С ним обращайтесь человечно,

Как стоит он. Когда-нибудь…

Да кто же он?

Прошу прощенья.

Могу одно сказать пока,—

Любовь с страданьями близка.

Вы привели меня в смущенье.

Ответа не могу вам дать,

Но предстоит вам увидать

Значительное превращенье.

О, если бы его намек

Стал истиной неоспоримой,

Мое решенье раб мой мнимый

Узнал бы в самый краткий срок!

Я не пойму, как жить возможно

С таким капризным существом.

В чем дело?

В сущности, ни в чем.

Как ветер, это все ничтожно.

Ничтожно, но не для меня,

Не для моей любви, Каррильо:

Ведь раздувают ветра крылья

Сильнее только мощь огня.

Жаль, что сеньор так ослеплен.

Хоть леденею я от стужи

Ее капризов, а все хуже

Горю в огне, утратил сон.

Сеньор! Мне нужно торопиться

Скорей Тиверьо разыскать,

А то бы мог я рассказать

То, что сеньору и не снится.

Что? О Белисе?

Я бы вам

Порассказал о милой детке,

Что в ротик не возьмет конфетки,

Не разломавши пополам,

И так лягушки испугалась,

Что дважды кровь пускали ей.

Тут обморок случился с ней.

Тогда-то правда и сказалась,

Как солнце в яркий день, ясна,

Что эта крошка дорогая,

В страданиях изнемогая,

В раба безумно влюблена.

Позвать его к себе велит.

Ей, говорит, даст исцеленье

Его руки прикосновенье,

Иначе, мол, ей смерть грозит.

О, свойства Педро мне известны.

Врачом он может быть вполне!

Но жаль ее, признаться, мне,

И эти чувства неуместны:

Ее любить не может он.

Какая ж этому причина?

Иль не мужчина он?

Мужчина.

Хоть раб.

Раб может быть влюблен.

И я могу заверить смело,

Что он ее боготворит,

Хотя и делает он вид,

Что с ней возиться надоело.

Но он мужчина и любим.

Он молод, а она красива:

Приманка — славная пожива.

Кто ж будет дураком таким,

Чтоб от приманок отказаться,

Особенно когда они —

Вот только руку протяни?..

Да, но нельзя не удивляться:

Наглядный видим мы пример,

Что кажется по воле рока

Иным жар-птицею сорока,

Бродягой — знатный кавалер.

О божий гнев!

Да, говорится,

Что изо всех возможных бед

Беды ужасней в жизни нет,

Чем на капризнице жениться.

Сеньору чем-нибудь сумею

Еще служить?

Нет.

Честь имею!

Что я услышал? Каково?

Ужель им всякий стыд утерян?

Он бросить Селию намерен

Для дамы сердца моего?

Иль честь и доблесть — лишь обман,

Любовь и дружба ложью были?

Ах, друг мой, брат мой, это ты ли?

Элисо, друг мой!

Дон Хуан!

Скажи мне: кто рабыня эта,

Что ты прислал нам как залог?

А что такое?

О мой бог!

Тут снова честь моя задета.

Она так нравится тебе?

Да. Сердце отдал я рабе.

И даже сам готов дивиться

Я чувствам пламенным моим:

Увидев мертвеца живым,

Не мог бы больше изумиться.

Ты хочешь мне ее продать?

Отдать ее? Отдай, не мучай!

Вот отомстить удобный случай!

Мне не придется долго ждать.

Ты полюбил ее?

Да. Страстно,

Скажу тебе, не утая,

И никогда судьба моя

Так не была еще несчастна.

Напрасны все мои мольбы,

И, чтоб добиться обладанья,

Забыв свой род, и честь, и званье,

Я должен мужем стать рабы.

Но если все ж случится это

И обвенчаюсь я с рабой,

То иль покончу я с собой,

Иль скроюсь навсегда от света

В пустыню, прочь от глаз людских.

Я вижу ясно: овладела

Тобой любовь. Она всецело

Виновница безумств таких.

Одно скажу — происхожденьем

Своим так высока она,

Так благородна и знатна,

Что ты не равен ей рожденьем.

Она не мавританка? Нет?

Прости, не дам тебе ответа:

Ответивши тебе на это,

Я выдал бы чужой секрет.

Скажу одно: женясь на ней,

Ты вправе будешь возгордиться.

Так я могу на ней жениться?

Постой, терпение имей.

Того гляди, я проболтаюсь…

Но ты…

Ни слова не скажу.

Язык мой — враг мой. Ухожу.

Сокровище души моей!

Недаром с самого начала

Моя любовь предугадала

То, что теперь открылось ей.

О счастье! О восторг! О радость!

Восторг и радость? Что с тобой?

То, что мне послана судьбой

Надежды нерушимой сладость.

Я счастлив, как Пигмалион, [180] Я счастлив, как Пигмалион. — Пигмалион — в греческих легендах скульптор, царь Кипра, который влюбился в созданную им статую прекрасной девушки. Боги исполнили желание Пигмалиона и оживили статую, которая стала женой Пигмалиона.

Когда, спустившись с пьедестала,

Его мечта живою стала.

Нашел я женщину, как он.

О мать моя! Я уж женат!

На ком же — спрашивать вам рано.

Коль в том, что знаю, нет обмана,—

Нам счастье небеса дарят.

Готовьте дом, цветы, наряды

Такой невестке, мать моя,

Что будь у солнца сыновья,

На ней жениться были б рады.

Вы отдохнете от забот,

Как вам судьбу мою устроить.

Могу вполне вас успокоить:

Сам бог супругу мне дает!

О мать! Расспрашивать не надо,

Кто, для чего и почему,

Кто радость сердцу моему.

Как для чего? Мне для отрады!

А почему? Да потому,

Что я люблю ее безмерно!

Так будет. Это так же верно,

Как то, что счастье я возьму.

Итак, нас узы брака свяжут.

Минута, может быть, близка.

Как? Знает лишь любовь пока.

Когда? Как небеса прикажут.

Что за загадки? Что за вздор?

Любви безумной заблужденья

Всему виной. Но нет сомненья,

Одно мне ясно с этих пор:

Я не с рабом имею дело,

Вот в этом я убеждена.

Прийти к решенью я должна.

Пускай оно и будет смело,

Из глубины души своей

Спрошу себя без отговорок:

Чего я жду, раз он мне дорог?

Зовите мавра мне скорей!

Он принесет мне исцеленье.

Скорей, скорей! Беги, ищи!

Ах! Сердце сжали мне клещи!

Что с ней?

Дошла до исступленья.

Мы лишь беспомощно глядим,

Как мечется она в припадке

Своей жестокой лихорадки.

Враги мои! Скорей за ним!

О, это хуже всяких пыток!

Да что с тобой?

Меня убьет

Молчанья вынужденный гнет

И чувств бушующий избыток.

Бегу и приведу его.

Нет, нет, иди за ним ты, Флора!

Иду немедленно, сеньора!

Не понимаю одного:

Как Фелисардо вынесть может,

Чтоб я жила здесь больше дня?

Мать! Мать! О пожалей меня!

Дитя!

Последний день мой дожит!

Я умираю!

Дочь моя!

Да что ж ты чувствуешь?

Не знаю,

Но чувствую, что умираю,

Как от удара лезвия.

Ах, сердце разорваться хочет!

Оно болит ужасно! Так,

Как будто в нем живет червяк,

И он грызет его и точит.

Впился он прямо в сердце мне.

Он меньше, чем крупинка соли,

Но сколько он приносит боли,

И сердце плачет в глубине!

Ах, сердце маленьким вдруг стало!

О мать! Голубушка моя!

Смотри: тебе пеняю я,

Что ты меня не приласкала.

Дитя! Чтоб боль твою унять,

Не положить ли нам припарки?

Что дать тебе? Бери подарки!

Хоть все мои богатства трать

На жемчуг, золото, кораллы!

Не ясно ли тебе самой,

Что мой недуг совсем иной?

Ах, сердце — как ребенок малый!

Ты сделай колыбель ему,

Качай его и убаюкай,

Чтобы оно рассталось с мукой

И сладкий сон сошел к нему.

Купи ему ты распашонку,

И золотые башмачки,

Конфет…

Ну что за пустяки?

В уме ли ты?

Тс, тс! Ребенку

Не отгоняйте сна от глаз.

Ни слова громкого, ни звука,

Не то ему приснится бука…

Я, право, слышу в первый раз,

Что сердце в распашонке ходит

И в золоченых башмачках.

С ума сойдешь тут! Прямо страх!

Терпи. Ведь на нее находит!

Ступай, лечи ее скорей!

Ну и тревогу задала нам!

Теперь вот стой тут истуканом.

Кто ж будет чистить лошадей?

Пока их так оставить можно.

Пойду-ка спрячусь поверней.

Сядь в кресло.

Подойди же к ней,

Поговори с ней осторожно!

Сеньора! Я тут ни при чем.

Вы в заблуждении немалом:

Могу еще быть коновалом,

Но не способен быть врачом.

Так не по вкусу порученье?

Хороший врач у вас, ей-ей!

Тому, кто лечит лошадей,

Доверить дочери леченье?

Тебе мы верим, как врачу.

Коней оставить можешь смело.

Ну, Флора, в кухню — и за дело!

А я Тиверьо поищу.

Я притаилась в стороне.

Дай небо мне распутать нити!

Ну, раз я здесь, так говорите,

Что делать?

Ах, дай руку мне!

Любовь, тиран неумолимый!

Я козни узнаю твои.

Чего ж ты хочешь? Не таи!

Стремлюсь я к Селии любимой,

А эту ненавижу я.

Ее причуды и ломанье

Внушают мне негодованье.

Извольте, вот рука моя!

Мне дурно! О любовь! Дай сил!

Мне стыдно вашей ручки белой

Рукой касаться загрубелой —

Шесть лошадей я нынче мыл.

О Педро мой! Мне легче с нею.

Но если так, то не пойму,

За что приговорен к клейму?

За что кольцо и цепь на шею?

Так злом вы платите добру?

Раз я несу вам облегченье,

За что ж такое обращенье?

Когда сбежишь ты, я умру,—

Я удержать тебя хотела.

Коль нету за рабом вины,

Ему и цепи не нужны.

Ах, ах, как сердце заболело!

Держи меня, не отходи!

Не требуй, Педро, оправданий.

Ах, я не вынесу страданий!

Невыносима боль в груди!

Как это сердце переносит?

Что с вашей милостью опять?

Хочу я милость оказать

Тому, кто ничего не просит.

Как так?

Самой мне не понять!

Попали мне в глаза соринки…

Такие мелкие пылинки,

Что солнцу их не увидать.

Они мне в сердце проникают;

Из глаз пути к нему найдя

И сладкий трепет в нем будя,

Его и мучат и ласкают…

Как жаль!

Жалей меня, жалей!

Себя жалеть мне больше надо:

От вашей милости награда

Мне — пара каторжных цепей.

Не ты один, я стражду тоже,

И я, по милости твоей,

Несу тяжелый гнет цепей.

Что я сказала! Боже, боже!

Совсем рассудок я теряю!

Была безумной до сих пор,

А стала глупой… О позор!

Жми руку мне, я умираю!

Как! В обморок опять упала?

Что же тут делать? Вот беда!

Наверно, это от стыда:

Болезнь ее понятна стала.

Но я, несчастный! Как мне быть?

Что сделать, чтоб ей легче стало?

О, вашей милости, пожалуй,

Легко сеньору излечить!

Как?

Кто ей руку жал так страстно?

Не отрицай, не прекословь!

Ах, как глупа твоя любовь!

Глупа, быть может, я согласна,

Зато измена ей чужда.

О Фелисардо! Что же это?

Ты думал: я далеко где-то,

И вот вступил ты без стыда

На путь обиды и обмана.

Так знай: угрозы не пусты,—

Сегодня же увидишь ты

Меня в объятьях дон Хуана.

Меня казнишь ты без вины,

Тогда как ты всего виною,

Что тяготеет надо мною

И что мы выносить должны.

Безумная тут битый час

Передо мною изливалась.

Должно быть, — так мне показалось, —

Она подозревает нас.

Насильно мне лечить ее

Велели от сердечной боли,

И стал врачом я поневоле,

Поверь, сокровище мое!

Она мне руку вдруг схватила,

Потом, не открывая глаз,

В нее мне всунула алмаз.

Не гневайся ж, мой ангел милый:

Я взял — как воинский трофей!

Назло безумному созданью,

Пусть этот перстень служит данью

Небесной красоте твоей.

Возьми его и отправляйся,

Покамест в чувство не пришла

Белиса.

Чтобы я ушла?

Да ни за что, как ни старайся!

Хоть целый мир мне обещай,

А я остануся на месте.

Ступай с своим алмазом вместе!

Так мне уйти?

Да, да, прощай!

И если бог любви виною

Ее болезни и проказ,

С тобой останется алмаз,

Мое отчаянье — со мною!

Твое желанье — мне закон.

Что я услышала, о боже!

Чего ж еще мне ждать, чего же?

Обман жестокий завершен.

Я умираю.

Что с сеньорой?

О туча радости моей,

Погибель солнечных лучей!

Мать! Мать! Сюда скорее, Флора!

Скорей сюда, на помощь, люди!

Что тут случилось? Что с тобой?

Опять причуды? Боже мой!

Нет, тут уж речь не о причуде!

Да что ж случилось? Объясни!

А вот увидите вы сами,

Как надо с этими рабами

Вам поступать и кто они.

Вы видели ведь тот алмаз,

Что за сто скуди я купила? [181] …за сто скуди я купила? — Скуди (вернее: эскудо) — старинная золотая испанская монета.

Скорей скажите, что тут было?

Не мучьте нетерпеньем нас.

Когда лишилась я сознанья,

Одна лишь Зара тут была,

Она с меня кольцо сняла.

Воровка, подлое созданье!

Давай-ка руку!

Зара! Стыд!

Как воровать хватило духа?

Сеньора! Я…

Молчи ты, шлюха!

Не такова она на вид.

Что в оправдание ты скажешь?

Отдай ее Каррильо ты!

Знай: я умру, коль мне откажешь

Из-за излишней доброты

И негодяйку не накажешь

Кипящим салом и плетьми!

Не нужно нам рабы негодной!

Ну что ж… Каррильо!

Что угодно?

Передаю тебе, возьми.

Мне предоставьте это дело.

Но я…

Пускай в огне сгорит!

Сеньора! Ставлю вам на вид,

Что вы в руках моих всецело.

Что хочешь делать ты со мной?

А, если будешь терпелива —

Узнаешь! Раздевайся, живо!

В уме ли ты? Да что с тобой?

Паскуда! Славь усердно бога,

Слезами радостными плачь,

Что у тебя такой палач,

Каких встречается немного,

И хорошенько в толк возьми,

Что за поступок твой бесславный

Я накажу тебя исправно

Кипящим салом и плетьми.

Мужчина ль ты?

Еще какой!

Я женщина! Ты знаешь это?

А вот как будешь ты раздета,

Увижу сам. Живей! Не стой!

Чего еще ты ожидаешь?

Заговорит тут и немой!

На помощь! Фелисардо мой!

Напрасно воздух сотрясаешь!

Ко мне! Супруг мой! О творец!

Чего кричишь? Что толку в этом?

Супруг твой занят Магометом.

Да раздевайся ж наконец!

Да, да, хоть в Рим меня пошлите,

Но правда стала мне ясна:

Я твердо знаю, кто она.

О дон Хуан! Сеньор! Спасите!

Что это происходит тут?

Увидите, узнав в чем дело,

Что обстоятельства всецело

На это право мне дают.

Тот перстень, что моя хозяйка,

А вашей милости сестра,

Купить изволила вчера,

Украла эта негодяйка.

А на воровку поглядеть —

На вид невиннее, чем дети.

И велено ее взять в плети…

Мерзавец! Ангелу — и плеть!

Сеньор! Сдержитесь! Раз она

Есть ангел, сиречь дух небесный,

Поскольку духи бестелесны,

Ей плеть не может быть страшна.

Я убью тебя, мерзавец!

Ай, сеньор! Сеньора! Флора!

Нет, оставьте! Он ведь только

Приказанье исполнял.

Только ради вас, сеньора!

Виданы ль такая низость,

И неистовство, и зависть?

О прекрасные глаза!

Мне, сеньора, отомстите!

Шпагу в грудь мою вонзите!

Вот она — меня убейте!

Дайте тысячу смертей мне —

Я заслуживаю их.

Нет, позвольте мне уйти!

Я боюсь сеньоры, дайте

Ради бога мне уйти!

Если нас вдвоем застигнут,

С глазу на глаз, это будет

Повод к новой клевете.

Дайте мне уйти на кухню,

Отпустите!

Подождите!

Не могу!

Что за жестокость!

Но нельзя и удивляться,

Что бежите от меня.

Этот подлый челядинец

Приказанье исполнял

Злобной женщины, что носит

Имя матери моей.

Он замыслил святотатство

Над созданьем, небесами

Сотворенным в совершенстве.

Но она женой мне будет:

Я вас скоро образумлю,

Так что все вы удивитесь

И смиритесь с неизбежным!

Что ты говоришь, Хуан?

Что я говорю? А вот что!

Слушайте, раз я обязан

Уваженьем вам обоим:

Здесь Каррильо… О, когда б он

Убежать не поспешил,

Получил бы по заслугам

За неслыханную дерзость!

Это вы ему велели

Зару наказать плетьми.

Так примите во вниманье:

Никому я не позволю

Налагать преступно руку

На жену мою.

Что, что?

Да, она — моя жена!

Лучше позовем уж сразу

Мы кого-нибудь — тебя

Отвезти в дом сумасшедших.

Нет, с ума я не сошел.

Разве человек разумный

Может вздор такой нести?

Ты молокосос, невежа!

Я тебя бы…

Осторожней!

От стыда ты не краснеешь?

По щекам тебя отхлопать —

Покраснеешь, может быть.

Будьте вежливей со мною.

О, не будь вы дядей мне…

Как ты смел!..

Оставь его.

Если хочет он жениться

На рабыне, я сейчас же

Выйду замуж за раба.

Что ты говоришь, Лисарда?

Я хочу их наказать.

Да, я их лишу наследства.

Нынче ж обвенчаюсь с Педро!

Больше силы нет терпеть

Сумасбродства дон Хуана

И фантазии Белисы.

Ты не меньше их безумна!

Но тебе я предложу

Для детей твоих лекарство:

Им ты можешь припугнуть их

И умерить их безумье.

Но какое?

Здесь, в столице,

Кавальеро есть один —

Фелисардо. Он и Педро,

Твой невольник, так похожи,

Что поставь их только рядом,

Одинаково одетых,—

Их никто не различит.

Ну, клеймо стереть не трудно,

Цепи распаять легко.

У себя в покоях тайно

Ты одень его нарядно

И скажи, что я устроил

Брак твой с этим кавальеро.

Мы свидетельством подложным

Их обоих припугнем

И узду наденем сразу

На безумие Хуана

И на глупости Белисы.

Твой совет хорош, пожалуй,

Но… а вдруг узнают Педро?

Тоже нам не повредит.

Будут думать, что обманом

Все большое состоянье

Ты рабу передала.

Так. Но нужно ведь сначала

Объяснить все это Педро.

Я улажу с ним.

Отлично.

Боже правый! Вот и помощь!

Как она пришла, не знаю.

Я уверена, что Педро —

Этот самый кавальеро.

В шутку брат меня намерен

Выдать замуж, я ж без шуток

Выйду замуж как хочу.

Если только верить сердцу,

Никакого нет сомненья:

Педро — это Фелисардо.

Иди, зажги скорее свет.

Сейчас я дам свечей, сеньора.

Придвинь сюда мне столик, Флора.

Писать хотите?

Да и нет…

Что думаю, о чем тоскую,

Хотела б высказать письмом,

Но выражу каким пером

Я странную любовь такую?

А чем вас Зара привела

В подобное негодованье?

Была я будто б без сознанья,

Чтоб легче сделать я могла

То, что давно в уме держала.

Он руку взял мою в свои,

И тут, как будто в забытьи,

Ему я перстень в руку вжала.

Вы — Педро?

Да. И он, злодей,

Меня понять бы мог прекрасно,

Без слов меж нас все было б ясно,

Не будь разлучницы моей.

Рабыня вдруг тут очутилась,

Исчадье ада, сатана!

Подглядывала тут она,

За занавеской притаилась…

А он, конечно, убежден,

Что я не прихожу в сознанье…

Поймешь мое негодованье?

Ей этот перстень отдал он!

Я этого не ожидала

И так была оскорблена,

Что я сказала, что она

Тот перстень у меня украла.

Да жаль — ей не дали плетей!

Я с ней хотела посчитаться.

А в этом вы вините братца —

Он оказал защиту ей.

Но вы, сеньора, в заблужденье:

Не мог понять вас Педро, нет,

И отгадать любви секрет

Не смел бы и в воображенье.

Ведь если люди не равны,

То, чтоб в любви все ясным стало,

Для объясненья знаков мало:

Прямые тут слова нужны,

Чтоб отвечать любовь посмела.

О, знать бы мне, что Педро — тот,

Когда душа моя зовет,

Ему я все открыла б смело!

Дневного света избегает

Стыдливость чувств, теперь же — ночь,

А мрак смущенье превозмочь

И быть свободней помогает.

Скажите Педро в темноте:

«Твоя! Тебя я обожаю!»

Свои причуды вспоминаю.

Как мне смешны причуды те!

Но если, словно в наказанье,

Обречена я так любить,

То значило б себя убить,

Противясь страстному желанью.

Когда придет он, дорогая,—

Чтоб мне не чувствовать стыда,

Ты погаси свечу тогда,

Как будто бы нагар снимая.

Одну-то можно погасить,

А как с другой свечою быть?

Пусть свечи все погаснут разом.

Чтобы ему яснее был

Моей любви безумный пыл,

Я с ними погашу и разум.

Они идут сюда, постой!

Вот здесь никто нас не увидит.

Не знаю, Селия, что выйдет,

Но я решился.

Милый мой!

Подумай…

Нет, пора сознаться.

Чего ж еще мне ожидать?

Чтоб над тобой они опять

Дерзнули гнусно издеваться?

И чтоб ничтожнейший лакей

Занес бы руку на созданье,

Чей блеск затмил небес сиянье?

Реши, как поступить умней.

Чего нам здесь еще томиться?

Наваррский рыцарь встал с одра,

Он у обедни был вчера,

Как после родов роженица.

Нет, надо нам бежать скорее.

Какие муки я терплю!

Я плохо ем, и хуже сплю,

И эту цепь тащу на шее.

Не будь к тебе любви моей,

Давно б я — поминай как звали!

Позор! Вчера меня послали

Купать на речке лошадей!

Да, милый… С самого начала

Судьба преследовала нас,

Неисчерпаемый запас

Страданий нам она послала.

Вполне согласна я с тобой,

Что нестерпимо это платье,

Что тяжело твое занятье,

Но мне не легче, милый мой!

Так что ж? Еще терпеть нам нужно?

Да, сердце чует!

Но уйди:

Белиса!

Педро! Подожди!

Работа есть! Мне недосужно!

Нет, подожди…

Кидает в дрожь!

Останься, Педро, здесь покуда.

Как только мать уйдет отсюда,

Ко мне сейчас же подойдешь!

Могла ль я ждать несчастней доли?

Ты что?

Не знаешь ты?

Опять

Ты начинаешь ревновать?

Да что я — каменная, что ли?

Не надо, не ревнуй! Божусь

Тебе, мой ангел драгоценный,

Что за богатства всей вселенной

Я от тебя не откажусь!

Так говорят.

Понять нетрудно:

Он молод и к тому ж влюблен.

Каррильо мне сказал, что он

Решил…

Что?

С шайкой безрассудной

Своих друзей рабу украсть!

С ним говорить вам не придется —

Здесь тьма свидетелей найдется!

Молчи! Всему научит страсть!

Устроим мы возможность встречи.

Когда любовью вы больны,

Искать лекарства вы должны.

Эй, Флора!

Я?

Устрой-ка свечи!

«Сними нагар» — сказать бы ей,

А говорит: «Устрой-ка свечи»!

О здравом смысле нет и речи.

Хитрее нет любви затей!

Ты погасила!

Я снимала

Нагар — и дрогнула рука.

Не можешь сделать пустяка!

Уметь свечу оправить — мало,

Важней не погасить свечу.

Но пусть потухла — об другую

Сейчас опять ее зажгу я.

Постой, тебя я научу.

Вот смех-то! Научили славно!

Что это значит?

Полный мрак!

Как это вышло?

А вот так:

Нагар снимали мы исправно.

Вот случай: в темноте я с ним

Поговорю.

О, превосходно!

Теперь я в темноте свободно

Скажу ему, что он любим.

Приближусь к Селии без света

Свободно. Не видать ни зги.

Не разглядят мои враги,

Поговорю с ним без запрета.

Ты хочешь выслушать меня,

Любовь моя?

О, всей душою!

И я тебе всю страсть открою!

О глазки, что светлее дня!

Не надо ревности тумана!

Что ты такое шепчешь там?

Не веришь ты моим словам?

Боюсь проделок дон Хуана.

Белиса мне куда страшней.

О жизнь моя, мое мученье!

За что, за что в душе моей

Ты возбуждаешь подозренье

И повод к ревности даешь?

Кто это?

Ты не узнаешь?

Но вы в приятном заблужденье.

Ты с ней не смей и говорить.

А с кем я говорить не смею?

Я все сказать тебе успею.

Мне страшно было страсть открыть,

Но нынче рушилась преграда.

Бог видит, как терзаюсь я!

Свои страдания тая,

Я претерпела муки ада.

Ты ручку дать не хочешь мне?

Какую ручку?

Ангел милый!

Не гневайся! Все это было

Совсем не по моей вине.

Свечей сюда! Да что же это?

Я голос твой не узнаю,

Не понимаю речь твою.

Лисарда! Люди! Дайте ж света!

Стыдливость забываю я

Из-за тебя, мой ангел милый!

Склоняюсь перед высшей силой.

Дай руку мне!

Она твоя.

Дай ручку.

Что за чертовщина?

Куда, сеньор?

Куда иду?

Не знаю сам, я как в чаду.

Э! Что за странная картина?

Мы дожидаемся огня.

Так с матерью я говорила?

Ну что ж! Зато ей все открыла.

Так дочь узнала от меня,

Что я раба люблю так нежно?

Но и она в моих руках.

Так это старику впотьмах

Я о любви шептал прилежно?

Я совершенно растерялся:

Я думал — говорю с сестрой,

А это в темноте ночной

В любви мне Педро изливался.

О ночь! Всех заблуждений мать!

При свете ясно оказалось,

Что я тут Флоре объяснялась,

Спешила чувства открывать.

Откуда ты пришел, как грек,

Чтобы обречь пожару Трою? [182] Откуда ты пришел, как грек, Чтобы обречь пожару Трою?  — См. прим. 13.

Пришел я за своей женою,

Она теперь моя навек.

Я увезу ее, а там уж

Свободны будьте вы вполне,

Забудьте думать обо мне,

Спокойно выходите замуж.

Что? Вот ее мы и запрем.

Как? Ей и это угрожает?

Размысли!

Страсть не размышляет!

Эй, Педро! Флора! Вам вдвоем

Стеречь рабыню поручаю:

Пускай побудет под замком.

О, мы ее устережем!

Охотно это обещаю.

Я не хвалю подобных дел.

Собака! Так и ты туда же?

Собака, пусть, но я на страже,

Как мне собачий долг велел.

Верней, чем крепкая ограда,

Я сад заветный стерегу,

Не дам в него войти врагу

И унести плоды из сада.

Моя надежда в том саду

Цветет и пышно зеленеет.

Коль тронуть кто ее посмеет —

О, для того я месть найду!

Собаку слишком раздразнить

Пусть сам хозяин побоится.

Собака может ведь взбеситься

И очень больно укусить.

Безумная, неслыханная дерзость!

Я негодяя накажу, пустите!

Но, дон Хуан, приди в себя, подумай:

Ты должен уважать свой славный род,

Мои седины и советы наши!

Я не был стар, но молоды вы были

И знаете, что в юные лета

Любовь толкает часто на безумства,

А я не знаю узкого пути,

Которым вы велите мне идти.

Не отвечай ему! Пускай несчастный

Безумствует!

О мать! Отдайте мне

Мою жену!

Я до сих пор молчала,

Но гнев во мне ты возбудить сумел.

Твое безумье перешло предел.

Ты требуешь жену? Какую?

Зара —

Моя жена!

Раба!

Ее прошу я!

И знаю я, кого прошу.

Но если

Ты о турчанке знаешь что-нибудь

Иное, чем мы все, то поступай

Умней, как подобает дворянину.

А если б я привел вам человека,

Который подтвердил бы то, что знаю,—

Что б вы сказали?

Если б человек,

Доверия достойный, доказал бы

Нам наше заблуждение и мы

Нашли приличным обвенчать тебя

С клейменой женщиной, готов я первый

Сегодня ж вечером вас поженить.

Ступай, Каррильо, позови Элисо!

Постой! Пойду и я и приведу

Ее отца.

Одумайтесь, сеньор!

Иль вы свой род хотите опозорить?

Ты хочешь, чтобы я тебя убил,

Презренный?

Я недаром вам свечу,—

Безумье ваше осветить хочу!

Мой свет — любовь!

Что ж, я согласен с вами!

Но воск у факела питает пламя,

А если факел вниз мы повернем,

То тот же воск покончит вмиг с огнем.

Лакей — философ! Ну, без рассуждений!

Ступай, иль ноги обрублю тебе!

Того, кто ослеплен любовью страстной,

Стараться осветить — увы, напрасно!

Лисарда! Вот теперь удобный случай

Устроить свадьбу мнимую твою.

Так преврати же в Фелисардо Педро

И приведи его сюда. Увидишь,

Как я детей строптивых успокою!

Иду. Неузнаваем будет он,

Без цепи, без клейма, в одежде пышной,

Что для него готова у меня.

Обманом этим обману Тиверьо.

Он думает, что я детей караю,

А я мечтаю стать того женой,

Кто лишь по имени невольник мой.

Ну, хочешь, я тебе скажу,

Куда твой дядя торопился?

Наверно, в суд он устремился?

Я нынче замуж выхожу.

Не угадала ты секрета?

Как замуж?

Жду я скоро их:

Сюда приедет мой жених.

Жених приедет? Кто же это?

Он кавальеро, и сейчас

Брат привезет его в карете.

Мне непонятны речи эти…

Вы испугать хотите нас?

А вот увидите вы скоро,

Шучу я или не шучу.

Я с вами справиться хочу,—

Взрастила вас себе на горе!

Довольно! Долго я терпела!

Капризов ваших и причуд

Не сосчитать! Напрасный труд!

Мне это страшно надоело!

Ты то известку с глиной ешь,

То твой желудок не в порядке,

То кровь пускаешь в лихорадке.

А он, затеявший мятеж,

Он тратит щедрою рукою:

Наряды, лошади, разврат,

Игра… Не счесть безумных трат,

И золото течет рекою.

Теперь любви нежданный пыл:

Жениться хочет самовольно!

Но — кончено! С меня довольно!

Да лучше б раб мне сыном был!

Уж я не мать — нежней мимозы,

С собою справиться хочу.

Отныне больше не грущу.

Прощайте, жалобы и слезы.

Я молода еще пока…

Так можно разориться скоро.

Нужна мне твердая опора,

Нужна мне верная рука.

Не вижу выхода иного,

Чтоб состояние спасти.

Мать! Откровенность мне прости

И выслушай.

Что ж, я готова.

О моя родная!

Ты меня винишь

За мои капризы?

Сознаюсь я в них.

С ними родилась я

И подвластна им.

Но свою причуду

Чем ты объяснишь?

Ты, которой предком

Был великий Сид?

Равной мне годами

Ты желаешь быть

И фатой венчальной

Траур заменить.

Если в черных косах

Седина блестит,

Не бесстыдство ль будет

В брак тебе вступить,

Дочь не выдав замуж,

Чтобы ей отмстить?

Мне такую низость

Трудно допустить!

Мне в вину ты ставишь

Слабости свои,

Плоть в тебе и алчность

Громко говорит.

Ты ворчишь, что мало

На лугу травы,

Ржешь — к тебе же кляча

Старая спешит.

Оправданий этим

Мыслям не ищи.

Пряностей наевшись,

Обопьешься ты.

Ты нашла, что скучно

Одинокой жить.

Что ж! Всегда подушка

Нам нужна в пути.

Ты бледнеешь, чахнешь,

А меня винишь,

Но ведь так себя ты

Можешь погубить.

Лицемерьем будет,

Если кошке ты

Скажешь «брысь» устами,

Взглядом же «кис-кис»!

Муравьем была ты,

К старости ж, смотри,

Хочешь быть крылатой,

Чтоб народ смешить!

Что же, на здоровье!

Так тому и быть.

Но подумай только

И в расчет прими:

Старика возьмешь ты,

Так соединишь

Две пустыни снежных,

Грустной будет жизнь!

Если ж молодому

Руку ты вручишь,

Станешь ты канатом,

Он — эквилибрист;

По канату будет

Весело ходить,

Весело резвиться,

Прыгать вверх и вниз.

Разорит тебя он

На вино и дичь,

Раздарит красоткам

Все шелка твои.

Для богинь мадридских

Этот Адонис [183] Этот Адонис. — Адонис — у древних финикиян, а затем греков и римлян, божество природы, олицетворение умирающей и воскресающей растительности. Адониса изображали юношей необычайной красоты. В переносном смысле имя Адониса употребляется для обозначения редкой мужской красоты.

Будет развлеченьем;

Ведь не трудно им

Будет офицера

В пешку превратить.

Речь моя от сердца.

Что ж ответишь ты?

Но напрасны, знаю,

Все слова мои.

Прошу, входите без стесненья:

Я обещал вас привезти.

Я, право, чувствую смущенье…

Должны вы тайну соблюсти —

За Фелисардо здесь сойти.

Мне за себя сойти? Как странно!

Терпенья с вами больше нет!

Одумайся! Что скажет свет?

Выходишь замуж — так нежданно…

Сестра! Вот твой жених желанный!

Что вижу? Педро! Боже мой!

Меня влекло сюда желанье

Увидеть вас. Я в вас влюблен,

Душой я вашею пленен…

Сеньор! Подобное избранье

Мне будет честью навсегда,

И я им истинно горда.

Ну что же? Сядьте рядом…

Дядя!

Ты что?

Они женаты, да?

Помолвлены.

Но — бога ради!

Ведь это Педро!

Кто?

Наш новый

Невольник!

Ты сошла с ума.

Не я, а вы! О, что вы, что вы!

Мать выдать за раба готовы?

Он — раб? На нем же нет клейма!

Он здешний дворянин известный.

Ну огляди со всех сторон!

Как ни гляжу, а это он,

Он, он! Сомненья неуместны!

Но Педро был ведь заклеймен!

Да? Как я обманулась, боже!..

Нет, снял клеймо он!

Не дури:

Клеймо ведь выжжено на коже.

Нелепостей не говори —

Безумной прослывешь, смотри!

Жених-то — прямо загляденье!

Дай бог мне счастья, как хорош!

А как на Педро он похож!

Одно лицо! Вот наважденье!

Эй, Флора!

Я?

Где взять терпенья?

Ведь это Педро, Флора? Да?

Как будто он!

Ступай скорее

И Педро приведи сюда!

Слепой увидит без труда,

Что это Педро. Тут затеи

Почтенной маменьки: она

В раба безумно влюблена,

И вот на хитрости пустилась

И обмануть вас всех решилась.

Презренный! Я возмущена!

Когда в безумном увлеченье

Мать позабыла честь свою,

Не думай, что мою семью

Я дам тебе на оскверненье,

Своей рукой тебя убью!

Пустите!

Это кто такая?

Моя помешанная дочь.

Несчастную из-под замка я

На волю редко выпускаю.

Скорей ее ведите прочь!

Ко мне не смейте прикасаться!

Не я помешана, а ты,

Что хочешь с этим псом венчаться!

Как жаль! В расцвете красоты…

Так надо мною издеваться!

Как будто вовремя пришла я?

Она подружкой будет вам.

Вам это место предлагаю,

Но лучше я другое дам —

В своей душе, о дорогая!

Сеньора! Я прошу вас сесть.

Как? Зара? Не обман ли взора?

Ах ты, мерзавка, так и есть!

Связать ее без разговора!

Кто эта храбрая сеньора?

Не слушайте ее, она

Подвержена таким припадкам,

Пугает часто нас порядком!

Как, Зара? Я изумлена!

Ведь если ты его жена,

Как можно, чтоб ты соглашалась

Сама отдать его другой?

Бедняжка, правда, помешалась

От всех причуд.

Позор какой!

Да я бы не была собой,

Когда бы этим оскорбленьям,

Когда б презренным этим псам

Я не ответила бы мщеньем.

Злодеи! Покажу я вам…

Что это?

Люди! Эй, кто там?

Безумную вы удалите.

Как? Чтоб за Педро вышла мать!..

Здесь в доме свадьба, так входите!

Плащей вам можно не снимать.

Закройся, Селия, опять.

Пришел отец твой за тобою.

Нас снова испытанья ждут.

Кто некий Фелисардо тут?

Элисо здесь — я все открою!

Кто ж из вас здесь Фелисардо?

Это я. Что вам угодно?

Он?

Он самый.

Как, Элисо?

Ты властей сюда привел?

Да, и будет справедливым

Наказать коварство друга.

Я? Коварный друг?

Еще бы! Видано ли это было?

Я искал руки Белисы,

Ты ж на ней жениться хочешь?

Я?

А кто же, как не ты?

Ты предатель, я имею

Доказательство тому.

Ведь тебя я здесь оставил

Как раба с клеймом и цепью,

Чтоб тебя за преступленье

Не могли арестовать,

А нашел тебя сегодня

Женихом, в таком наряде!

Если сможешь доказать ты,

Что виновен пред тобою,

Я тебе предоставляю

В наказание меня

Заколоть моей же шпагой.

Что скрывать тут, Фелисардо?

Ведь со мной ты обвенчался?

Да, сегодня обвенчался.

Я? С тобою?

Скажешь — «нет»?

Два свидетеля тому

Были — Флора и Каррильо.

Как, злодей? Ты отрицаешь

То, что видели другие?

Это выдумки Белисы —

Всё из зависти ко мне.

Друг Элисо! Я тебе

Отдаю Белису в жены,

Фелисардо же — мой муж.

Осторожнее, сеньора!

Фелисардо — мой супруг,

Я — жена его, и это

Подтвердит он.

Подтверждаю.

Дочка, Селия!

Она!

Дон Хуан! Прошу прощенья,

Что напрасно дал вам слово…

Я невольно умеряю

Чувств моих смятенье, видя,

Как обмануты и мать,

И Белиса, но надеюсь,

Что, как истый кавальеро,

Не откажется Элисо

От руки моей сестры.

Да, ты прав, и я, Элисо,

Попрошу меня простить

За мое пренебреженье.

Селия! И вас прошу

Мне простить мою жестокость.

Не прошу у Фелисардо

Я прощения: ведь он,

Раз достиг желанной цели,

Наказанья и не вспомнит.

Если же нужна тюрьма,

Предоставлю вам охотно

Я имение мое!

Я вам должен сообщить,

Что наваррский кавальеро

Уж вполне здоров, и нам

Остается лишь, сеньоры,

Их обоих помирить.

Вы, Тиверьо, пригласите

К нам его на свадьбу дружкой.

Он придет, не сомневаюсь,

Я же буду посаженым

Славной Флоры и Каррильо.

Так я замуж и не вышла.

Я всему дала начало,

А теперь кладу конец

Всей комедии.

А я

Зрителей достопочтенных

Попрошу — великодушно

Мне простить мои причуды.