Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 16 - Возвращение

Выражение лица Ху Бугуя стало серьезным. Его мрачное лицо было немного угнетающим. Он сказал: “Не будь глупцом. Садись в машину и уезжай отсюда со мной.”

Су Цин терпеливо попытался объяснить: “Этот мой друг старый, и я могу сказать, что ты не найдешь это место в ближайшее время. Даже если вы его найдете, они могут перейти в другое место. Я...”

Ху Бугую было неинтересно слушать его бредни. Он потянул его за руку, готовый затащить обратно в машину. Су Цин закрыл рот, думая, что он не только вступил в конфликт с этим человеком, их взгляды были просто непримиримыми. Поэтому он наклонил голову, готовый укусить. В тот момент, когда Ху Бугуй отпустил его, он выскользнул из-под его руки и побежал.

Хотя Су Цин был высоким и длинноногим, его сила была средней. Он не успел уйти далеко, как Ху Бугуй поймал его. Капитан Ху очень хотел нокаутировать его, чтобы он больше не выкидывал никаких трюков, но когда он увидел раны на его шее, он почувствовал, что ему некуда нанести удар. Более того, он считал, что Су Цин говорит такие вещи в это время, потому что его психика пострадала. Поэтому он очень крепко обхватил Су Цина рукой за талию, «поднимая» его с земли, как редиску. Затем он обнял его за плечи, сунул под мышку и зашагал к машине.

Руки Су Цина не были свободны, поэтому он начал бессознательно брыкаться и молотить ногами, как черепаха, вытащенная из воды. Но не зря Ху Бугуй «тренировался». Держа человека весом более ста фунтов, он как будто держал надувную куклу. Он был очень спокоен, не обращая внимания на его борьбу.

Затем, покраснев от разочарования, Су Цин начал ругаться: “Какое-то гребаное подразделение RZ, вы все кучка жалких ублюдков! Больше похоже на ленивую единицу! Ленивая стая черепах, сидящих на корточках в норе! Вы не хотите выполнять свою работу и мешаете другим делать её. Ху, позволь мне сказать тебе, стой в стороне и наблюдай, как другие страдают достаточно долго, и ты станешь черепахой, засунувшей голову в панцирь. Не думаю, что ты сможешь...”

Ворча, он прицелился в руку Ху Бугуя, державшую его за плечо. Он немного соскользнул вниз, вытянул шею и укусил, а затем отпустил от боли — у злодеев толстая шкура, но народные герои щелкают зубами.

Ху Бугуй посмотрел на Су Цин сверху вниз и подумал: Неужели этот парень родился в Год Собаки? За столь короткое время он уже дважды укусил его, а также предпринял еще одну неудачную попытку. Он поколебался, затем объяснил: “Мы не можем позволить обычному гражданину совершить такую опасную вещь.”

Затем он швырнул Су Цина в машину. Прежде чем Су Цин успел обнажить клыки и приготовиться к прыжку, он также быстро сел и закрыл дверь, перекрыв путь к бегству маленькой собачке Су своим телом.

Су Цин был крайне раздражен. Видя, что он собирается снова завести машину, он протянул руку, чтобы схватить Ху Бугуя за запястье, когда тот потянулся к рулю. Другой рукой он быстро разорвал свой и без того рваный воротник. Его светлые ключицы и ниспадающая серая печать мелькнули в глазах Ху Бугуя. Он подсознательно отвел взгляд и услышал, как Су Цин сказал: “Я обычный гражданин? Каким, блядь, обычным гражданином я могу быть? Тебе легко говорить! С этой штукой, куда я могу бежать? Я должен просить вас, защищать меня всю мою жизнь? Каждую ночь снятся кошмары о том, что происходит в этом сером доме. Могу ли я все еще вернуться к тому, как это было раньше?”

Это последнее предложение было действительно слишком горьким. Уголки глаз Су Цина покраснели — он был огорчен. У него была совершенно прекрасная жизнь, когда он внезапно столкнулся с этими жалкими существами. Даже если он обычно делал вид, что не чувствует этого, он, по крайней мере, все еще был человеком.

Ху Бугуй некоторое время молчал, а затем тихо сказал: “Мне действительно жаль.”

Су Цин с трудом сдержал горькие слезы и усмехнулся. Он толкнул его. “Все, что ты можешь сказать в свое оправдание, это «прости». Это может сказать любой. Убирайся к черту с моего пути, выпусти меня.”

Ху Бугуй сидел неподвижно, как гора, не говоря ни слова, не сопротивляясь и определенно не сотрудничая.

“Он прав.” В этот тупик ворвался голос Лу Цинбая из долго молчавшего коммуникатора. Веко Ху Бугуя дернулось. Он поднял глаза. В какой-то момент из-за разрыва в пространстве, проекция монитора полностью расфокусировалась. Лу Цинбай просто взял и предстал перед глазами Су Цина в виде перевоспитанного зверя в человеческой одежде.

Его пальцы были сплетены вместе, подпирая подбородок. Он высокомерно посмотрел сверху вниз на Су Цина и Ху Бугуя с экрана над их головами. “Он прав. Энергетический цикл Серой Печати - это неполный контур. Инструменты, у которых вовремя «охоты» Синих Печатей, нередко их разум повреждается сильнее, чем у жертв, и по большей части это необратимо. Даже если ты вернешь его сейчас, он все равно никогда не станет прежним.”

Рука Ху Бугуя крепче сжала руль, кости и сухожилия выступили на поверхности его кожи, отчего он казался немного диким.

Лу Цинбай продолжал нагнетать обстановку: “Хотя его психические показатели сейчас в основном в пределах нормы, это не значит, что с ним действительно все будет в порядке. Мы все знаем, что психологическая травма не всегда вызывает немедленную реакцию. Она может быть скрыта очень глубоко, или его реакции могут быть слишком медленными, и признаки различных психических заболеваний появятся только через некоторое время. В конечном счете, из-за мучений от этих психических заболеваний он достигнет того же конца, что и те, кто потерял рассудок на месте.”

Чтобы продемонстрировать правдивость своих слов, доктор Лу добавил: “Хотя их было немного, я видел несколько подобных случаев.”

В глазах Су Цина Лу Цинбай в своем белом халате внезапно превратился в преступника, превратился в огромную ворону в человеческом обличье.

Ху Бугуй выдавил слова сквозь зубы: “Лу Цинбай, что ты имеешь в виду?”

Лу Цинбай нисколько его не боялся. Во всяком случае, он знал, что тот не сможет выползти из-за экрана. Поэтому он сразу перешел к делу: “Я говорю, что даже если вы не отпустите его, вы все равно не сможете его спасти. Поскольку это его собственная просьба, было бы лучше позволить ему вернуться...”

“Невозможно.”, - отрезал Ху Бугуй.

Лу Цинбай внезапно прервал его, изменившись в лице быстрее, чем в сычуаньской опере. Только что это было лицо кроткого и нежного помощника; в следующее мгновение он превратился в двоюродного брата якши*. Он с грохотом ударил кулаком по столу и разозлился: “Это невозможно только потому, что ты говоришь, что это невозможно? Ху, ты доктор или я доктор? Что ты делаешь, вмешиваясь, когда ни хрена не понимаешь? Как ты думаешь, исцеление психологической травмы - это вопрос возвращения его обратно и приклеивания пары пластырей к его лбу? Даже эти Синий Печати знают закон уравновешивания противоположных эмоций, ты, проклятая...”

* Якши - оборотни с непостоянным внешним обликом.

“Горилла.”, - вставил Сюй Ру Чун.

“Ты, проклятая горилла!”

Ху Бугуй нахмурился. В вопросах, где окончательное решение оставалось за ним, он всегда держал свое слово. Но в вопросах, которые он не понимал, он всегда мог прислушаться к доводам других, хотя Лу Цинбай больше походил на то, что он взыскивал долги или искал драки, что угодно, кроме того, чтобы быть разумным. Поэтому он спросил: “Ты имеешь в виду, что позволить ему вернуться в серый дом может быть полезно для его психологического восстановления?”

Лу Цинбай махнул рукой и повернулся к Су Цину. “Если вы сейчас придете на лечение, это будет трудно. Если вы вспомните своего друга, это усугубит ваше чувство вины. Для такого Серого Тюленя 2-го типа, как вы, с этим будет особенно трудно справиться. Возвращение будет означать борьбу с огнем. Результат может быть лучше. Но если вы решите вернуться, чтобы спасти его, вы должны все хорошенько обдумать. Возможно, вы не сможете спасти его и сами будете сломлены там. Человек не может восстать из мертвых.”

Су Цин израсходовал почти все свое мужество, крича на Ху Бугуя. При этих словах он замер. Немного растерявшись, он поднял глаза на Лу Цинбая.

Лу Цинбай не издал ни звука, только посмотрел на него пронзительным взглядом. Спустя долгое время Су Цин, наконец, медленно и нерешительно кивнул. Он почувствовал горечь в желудке, все его внутренности затряслись. Среди голосов каждой клетки его тела, кричащих: «Кивни, и ты труп.», - с пересохшим горлом он сказал: “Я, я возвращаюсь.”

Ху Бугуй посмотрел на него, затем молча открыл дверцу машины и выпустил его. Он сунул руку под водительское сиденье, порылся там и достал маленькую коробочку. “Тогда я подготовлю тебя.”

Он открыл коробку и достал шприц. Он посмотрел в глаза Су Цину, как бы спрашивая его мнения. Су Цин поколебался, затем молча закатал рукав и протянул руку.

Делая ему укол, Ху Бугуй объяснил: “Это простой блокатор, недавно разработанный. Он еще не был протестирован, но тебе не нужно беспокоиться. У него нет побочных эффектов. Хотя я не могу сказать, имеет ли это эффект...”

Сюй Ру Чун поспешил протрубить в свою собственную трубу: “Эффект заключается в том, что до определенного момента он может блокировать влияние внешних эмоций на вас, когда вы пассивно поглощаете эмоции. Я сделал его, вы можете не беспокоиться о качестве.”

Су Цин посмотрел на жалкую малолитражку рядом с ним. Он не только не расслабился, но и еще больше напрягся.

Затем Ху Бугуй достал серебряную серьгу. Он осторожно приподнял волосы на виске Су Цина и поднес серьгу к оригинальной серьге Су Цина. Раздался слабый звук, и в следующее мгновение серебряная серьга в форме розы стала такой же, как его оригинальная черная серьга. Ху Бугуй придвинулся немного ближе и неуклюже надел его для него. Он тихо сказал: “Это коммуникатор. Он может оставаться на связи со мной двадцать четыре часа в сутки, и у него есть функция позиционирования. Это поможет нам найти базу Синих Печатей.”

Этот жест был слишком интимным. Это заставило Су Цина внезапно вспомнить обстоятельства их первой встречи. Он почувствовал, что атмосфера становится наводящей на размышления. У него неестественно перехватило дыхание, и он опустил глаза.

Надев ему серьгу, Ху Бугуй отпустил Су Цина. Он добавил: “Я не могу дать тебе очевидное оружие. У тебя не было специальной подготовки, это было бы легко обнаружено и подвергло бы тебя опасности. Я могу дать тебе только это. Ты правша?”

Говоря это, он достал из шкатулки кольцо. Глаза Су Цина широко раскрылись. Он подумал: «Черт возьми, в чем проблема этих людей? Почему все их “инструменты” такие? Правая рука или нет, мог ли он просто... просто небрежно надеть на себя кольцо вот так?»

Его лицо напоминало синий экран смерти, он стоял там, как мумия, позволяя Ху Бугую взять его окоченевшую лапу и надеть кольцо на средний палец правой руки. В тот момент, когда он надел его, кольцо исчезло. Су Цин с любопытством осмотрел руку. Кольцо все еще было там, только оно было невидимым.

Ху Бугуй поднял палец и проинструктировал: “Здесь есть выключатель. Ты можешь использовать свой большой палец, чтобы управлять им.”

Затем он нажал на что-то, и из среднего пальца Су Цина вырвалась нить электрических искр. Ху Бугуй очень быстро увернулся, но стена перед ними была опалена, что напугало Су Цина.

“Ты можешь использовать его, чтобы защитить себя.”, - сказал Ху Бугуй.

Су Цин посмотрел на следы того, что казалось ударом молнии, на стене, и сглотнул. Он подумал, что это должно быть чрезмерная сила в целях самообороны.

Наконец, Ху Бугуй указал на свою шею. “Магнитный шейный браслет сломан. Если ты действительно собираешься вернуться...будь осторожнее. Не дай этому раскрыться.”

После этого предложения Ху Бугуй совершенно не знал, что сказать. Су Цин посмотрел на него, затем повернулся и пошел. Он был весь в грязи, его воротник был порван, а на рукавах все еще виднелась кровь. Его волосы не были подстрижены слишком долго и были немного отросшими. Он слегка волочил одну ногу. Он был похож на бродягу, спасающегося от голода.

Ху Бугуй стоял у дверцы машины, сунув в рот сигарету и, не двигаясь, наблюдал за его удаляющейся фигурой.

Су Цин прошелся немного, а затем, как будто что-то почувствовав, обернулся и посмотрел на Ху Бугуя. Он услышал, как тот сказал: “Ты рискуешь своей жизнью. Ты должен все хорошенько обдумать... и быть осторожным.”

Это было так, как будто он говорил ему прямо в ухо. Су Цин прикоснулся к серьге в его ухе и понял, что звук исходит от коммуникатора. Его шаги замерли. Затем он повернулся и пошел дальше, не оглядываясь.

Лу Цинбай прокомментировал: “Как нож в сердце.”

Сюй Ру Чун сказал: “Вечное расставание.”

Лу Цинбай добавил: “Душераздирающее прощание.”

Сюй Ру Чун продолжил передачу идиом: “Сорокопут летит на восток, а воробей летит на запад.”

Су Цин завернул, и его фигура исчезла. Ху Бугуй наконец сел в машину и поднял экран над головой, убрав их обоих с глаз долой и из головы.

Су Цин вернулся один в маленький домик, где его держал Чэнь Линь. Его шаги замерли у двери. Он ожесточил свое сердце и, наконец, поднял ногу и вошел. Он рухнул на диван и крепко заснул.

Когда он проснулся, было уже совсем темно. Внутри не горел свет. О его царапинах позаботились. Су Цин вяло сел, поднял голову и увидел Чэнь Линя, стоящего у окна и смотрящего на улицу, похожего на одинокий и мрачный силуэт.

Услышав движение, Чэнь Линь медленно повернул голову. Су Цин почувствовал сильный запах крови и заметил, что на плече Чэнь Линя была пулевая рана, которая все еще кровоточила. Его лицо было бледным, очки съехали набок, а дыхание было немного учащенным. Но он слегка улыбнулся Су Цину. “Ты проснулся.”