Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 17 - Подводные течения

Он улыбнулся, как подозрительный незнакомец, приносящий подарки. Су Цин внутренне содрогнулся и подсознательно захотел прикоснуться к шее, но он держался изо всех сил.

Сказав это, Чэнь Линь молча повернулся и пошел на кухню. Су Цин никогда не думал, что в доме утонченного лорда Чэня будет человеческая еда. Затем он увидел, как Чэнь Линь достает из холодильника пакет с хлебом и молоком. Он положил их на стол и сказал: “Я давно не возвращался. В холодильнике нет ничего, кроме пива. Ты можешь обойтись тем, что съешь это.”

Су Цин разорвал пакет с хлебом и осторожно отщипнул ногтями предполагаемый «ломтик». Эта штука пролежала там бог знает сколько времени. Он был твердым, как камень, и сыпал крошками. Поэтому Су Цин автоматически перевернул пакет с молоком и проверил дату изготовления. Как и ожидалось, срок годности давно истек. Присмотревшись повнимательнее, оказалось, что это продукт Sanlu*.

* Sanlu Group (三鹿集团) - китайская молочная компания, которая закрылась в 2008 году после скандала В сентябре 2008 года она была вовлечена в скандал с фальсифицированным сухим молоком, в результате которого пострадали около 294 000 китайских младенцев и погибли шесть человек.. Предполагая, что действие романа происходит примерно в то время, когда он был написан, в 2010 году, это молоко очень старое.

Чэнь Линь тем временем снял пальто и, наполовину обездвиженный, вошел в спальню, с его плеча капала кровь. Он достал аптечку первой помощи, сел на диван и начал обрабатывать свою рану.

После целого дня метаний Су Цин был так голоден, что его желудок прилип к спине. Он подумал, что его зубы все еще в хорошем состоянии, поэтому сел и начал хрустеть этим потрясающим сушеным хлебом. Откусив половину ломтика, он почувствовал кислый вкус на щеках и остановился, украдкой поглядывая на Чэнь Линя.

Чэнь Линь выглядел как четырехглазый симпатичный мальчик, но на самом деле его фигура была весьма впечатляющей. Он снял рубашку и вытер кровь, обнажив красивые, крепкие мышцы. Су Цин впервые увидел подлинную «Синюю Печать». Она была под ключицей Чэнь Линя, тоже в форме полумесяца, примерно такой же формы, как Серая, но она совсем не была ярко-синей; она выглядела немного тусклой.

Чэнь Линь снял свои разбитые очки и отбросил их в сторону. Его глаза были слегка налиты кровью, отчего черты его лица казались жесткими и бесчувственными. Он был очень неразговорчив. Он достал что-то вроде пинцета из очень высокотехнологичной на вид маленькой аптечки первой помощи и прицелился в свою рану. Он дважды нажал на «пинцет». Штука издала тихий звук, и с ее конца автоматически выскочил зажим, воткнувшийся прямо внутрь.

Су Цин оскалил зубы. «Надеюсь, это чертовски больно, сукин ты сын.», - подумал он.

Как будто что-то почувствовав, Чэнь Линь поднял на него глаза. Су Цин быстро отвел взгляд, как провинившийся вор, и вгрызся в хлеб, как грызун, скрепя передними зубами. К счастью, у Чэнь Линя не было лишней умственной энергии, чтобы обратить на него внимание. Слабый холодный пот выступил на его лице. Он отпустил «пинцет». Словно обладая собственным сознанием, эта штука оставалась в его ране, автоматически ища пулю внутри.

Через мгновение раздался тихий звук, и «пинцет» выпал из плеча Чэнь Линя, прихватив с собой окровавленную пулю.

Су Цин услышал, как Чэнь Линь глубоко вздохнул.

Чэнь Линь откинулся на спинку дивана и на некоторое время закрыл глаза. Он не перевязал свою рану. Су Цин случайно взглянул на рану и был так удивлен, что кусок хлеба выпал у него изо рта — рана закрывалась со скоростью, видимой невооруженным глазом, клетки расщеплялись быстрее, чем раковые клетки. Менее чем за пять минут рана зажила.

Синяя Печать Чэнь Линя стала еще тусклее. Его рана заживала лучше, но лицо выглядело хуже. Возможно, это было из-за освещения, но оно на самом деле казалось пепельно-бледным.

С хлебом во рту Су Цин широко открыл глаза и посмотрел на него. Он не смог удержаться и спросил: “Ты... можешь исцелить себя? Без швов и бинтов?”

Чэнь Линь поднял глаза — казалось, его веки были необычайно тяжелыми. Он взглянул на Су Цина и кивнул.

Су Цин задумался, а затем не удержался и задал еще один вопрос: “Значит... ты можешь исцелить любые повреждения самостоятельно?”

На этот раз Чэнь Линь заговорил. Его голос был немного хриплым, и он говорил гораздо медленнее, чем раньше. Немного неуверенно он сказал: “В принципе, пока в моем теле нет посторонних предметов, я могу исцелить все, что не является смертельной раной.”

Су Цин, изо всех сил стараясь не обращать внимания на неприятный запах, проглотил «старое» молоко, думая: Неудивительно, что он богат. Я слышал, что стоимость мяса растет. Если вы сможете отрезать кусочек и снова и снова выращивать его, таким образом, вы могли бы пойти и продавать мясо. Это ведение бизнеса без накладных расходов.

Чэнь Линь больше не обращал на него внимания. Он откинулся назад, выглядя как портрет покойного. Единственными звуками в комнате были чавканье Су Цина и треск сухого хлеба. Примерно через полчаса снаружи просигналила машина. Су Цин застыл, но Чэнь Линь открыл глаза, как восставший труп, и резко выпрямился. Он поднял свою сброшенную рубашку и завернулся в нее. Обращаясь к Су Цину, он сказал: “Мы возвращаемся.”

Затем, как будто что-то вспомнив, он достал из кармана контроллер для магнитного ошейника. Руки Су Цин дрожали. Его пульс подскочил сразу до 140. У него была только одна мысль — все кончено, он видит меня насквозь.

В этот момент из коммуникатора внезапно раздался голос Ху Бугуя: “Не бойся.”

Все было хорошо до тех пор, пока Ху Бугуй молчал. Когда он внезапно заговорил, Су Цин, непривычный к духовному наставнику, был так поражен, что плюхнулся на землю. Его быстро бьющееся сердце глухо стукнуло и почти перестало биться. Но Чэнь Линь несколько раз нажал на контроллер, затем оглянулся, как ни в чем не бывало, и сказал Су Цину: “Твой запрет снят. Ты можешь выйти.”

Голос Ху Бугуя снова прозвучал у него в ухе: “Не нервничай. Хотя магнитный ошейник сломан, некоторые его поверхностные функции можно имитировать с помощью коммуникатора и кольца, которое ты носишь. Мы даже можем временно не дать ему узнать об этом. Наш технический персонал следит за этим.”

Су Цин безучастно отряхнул свою задницу и поднялся с земли. Он думал, что этот план с внедренным агентом на самом деле был аферой. Каждая секунда была испытанием для тела и разума. Еще несколько подобных случаев, и Чэнь Линю не пришлось бы ничего предпринимать; его душа вышла бы прямо из его тела и поднялась до небес.

Чэнь Линь стоял у двери, ожидая его. Его взгляд упал на Су Цина. Когда Су Цин уже собирался переступить порог, фортуна улыбнулась его усилиям. Без руководства он сделал жест, остановил ногу в воздухе, а затем медленно убрал ее. Он схватился за дверной косяк одной рукой и со страхом выглянул наружу, в его понимании, у кого-то, кто пострадал из-за этой штуки, был бы ментальный блок по этому поводу.

Ему было что скрывать, и он не осмеливался посмотреть прямо на Чэнь Линя. Его сердцебиение было учащенным. Он был не уверен и напуган. Таким образом, ему действительно удалось ввести Чэнь Линя в заблуждение. Последний, проявив редкое терпение, сказал: “Теперь ты можете выходить.”

Затем, опираясь на дверь, Су Цин, пошатываясь, вытянул ногу, как восьмидесятилетняя дама. Пятна крови, которые он оставил после себя, все еще были на двери. Он сделал паузу, затем, наконец, зашаркал прочь, если бы вы не знали его лучше, вы бы подумали, что он очень не хочет покидать эту драгоценную территорию.

Машина с базы ждала у ворот. Су Цин, как и раньше, был с завязанными глазами. В темноте он по незнанию несколько раз переходил из рук в руки и, наконец, вернулся на базу Синих. Повязка с глаз была снята. Он обнаружил, что снова стоит перед серым домом.

Было уже очень темно, на горизонте виднелась лишь полоска света. Взошла вечерняя звезда. С базы уходила большая толпа, но на обратном пути ряды сильно поредели. Остались только он и Чэнь Линь. Чэнь Линь молчал, стоя, заложив руки за спину, и глядя в небо под углом в сорок пять градусов, как несносный и невежественный маленький философ.

Когда Су Цин подумал, что его жизнь находится в руках этого маленького философа, он почувствовал себя тяжелым грузом, подвешенным в воздухе, его шансы на выживание полностью зависят от бога вероятности.

Он был усталым и измученным, и его пищеварительная система посылала красные сигналы, черствый хлеб и просроченное молоко застряли у него в желудке. Все его большие и маленькие раны начали болеть.

Су Цин посмотрел на возвышающийся серый дом и глубоко задумался о том, что он действительно сошел с ума.

В этот момент из фальшивой серьги снова донесся голос Ху Бугуя. Сигнал был не очень хорошим, как будто что-то его нарушало. Он лишь коротко сказал: “Сохраняй спокойствие. Не бойся.”

Но как я мог не бояться? Су Цин задумался. У меня нет твоей стальной кожи, которая может сломать зубы за один укус.

Постепенно поднялся ветер. Су Цин почувствовал озноб. Какие бы функции ни выполняли маленькие предметы на нем, помимо того, что сказал Ху Бугуй, Су Цин подумал, что Ху Бугуй, как и Чэнь Линь, мог чувствовать его неустойчивое психическое состояние. После паузы Ху Бугуй добавил: “Мы определяем местонахождение. Это не займет много времени. Не волнуйся.”

Независимо от того, что он говорил или делал, или даже если он сидел там и абсолютно ничего не делал, от этого человека исходило ощущение надежности. Хотя Су Цин думал, что он был заразным агентом невезения, по мере того, как он постепенно привык к его голосу, он чувствовал себя немного спокойнее. Он прикусил губу, вцепился в волосы и потер лицо.

Затем Чэнь Линь, который не двигался, целую вечность, как будто он превратился в Скалу Ама*, наконец, опустил голову, задумался и повернулся, чтобы сказать Су Цину: “Давай. Ты пока пойдешь со мной.”

*望夫石, буквально «камень, высматривающий своего мужа» - естественное скальное образование в Гонконге.

Су Цин уставился на него, не в силах понять, что значит «пойдешь со мной». Он глупо посмотрел на него. Чэнь Линь нахмурился. След жестокости появился в слегка зеленоватой глубине его глаз, отчего он внезапно показался диким и пугающим. Не тратя больше слов, он схватил Су Цина за воротник и потащил прочь. Су Цин, спотыкаясь, сделал несколько шагов за ним, задыхаясь так, что не мог отдышаться, едва удерживая запястье Чэнь Линя, оставляя за собой неровный след.

Он начал паниковать. О чем думал Чэнь Линь? Он не собирался позволить ему вернуться в серый дом? Тогда как насчет учителя Чэна? А где были другие Синие и Серые Печати? Был ли Тянь Фэн все еще жив?

Внезапно Чэнь Линь отпустил его. Су Цин продолжал сопротивляться по инерции и резко сделал шаг назад. Ему едва удалось удержаться на ногах. В следующее мгновение он услышал рев вертолетов. Он поднял голову и увидел несколько вертолетов, готовящихся к посадке. Выражение лица Чэнь Линя было тусклым и непроницаемым.

Су Цин глубоко понимал капризное настроение этого человека. Он стоял там, не смея даже громко дышать, притворяясь частью фона.

Вертолеты приземлились. Су Цин увидел, как несколько сотрудников, одетых в униформу «Утопии», поспешно вышли. Затем откуда-то подбежали четверо или пятеро белых халатов и вытащили изнутри человека - это был тупой комок мускулов Ли Гу, который пришел с пистолетом, чтобы похитить Су Цина.

Все тело Ли Гу было залито кровью, но его глаза были очень широко открыты. Было неясно, дышит ли он. У него был такой вид, словно его глаза вот-вот вылезут из орбит от ярости, а руки и ноги время от времени подергивались. До ушей Су Цина донеслись некоторые термины вроде «прорыв кордона» и «пространственная рваная рана».

Другие Синие и Серые Печати последовали за ними. Цзян Лань выглядела особенно мрачно — она вернулась одна; еще один «маленький серый» был списан со счетов.

У Су Цина не было времени заниматься остальными. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, как Ли Гу уносят, чувствуя легкую радость. Предполагалось, что учитель Чэн будет Серым Ли Гу. Если бы большой идиот укусил пыль*, это было бы к лучшему! Он украдкой бросил еще один взгляд на Чэнь Линя и подумал: «Если бы ты пошел с ним, мир стал бы более совершенным местом!»

* Кусать пыль-значит быть побежденным или убитым, особенно в бою; быть уничтоженным или перестать существовать.

Но прежде чем его сон наяву закончился, он услышал резкий крик.

Волосы на затылке Су Цина встали дыбом. Он повернулся, чтобы посмотреть вместе с остальными. Это был «маленький серый» Ши Хуэйчжана, который был напуган до бесстрашия прогулкой и на самом деле пытался убежать. Все «маленькие серые» Ши Хуэйчжана были женщинами, а эта была длинноволосой большеглазой красавицей, хотя ее нынешняя внешность была не такой привлекательной.

Ши Хуэйчжан активировал магнитный ошейник. Су Цин и другие Серые Печати, каждый со своим выражением лица, стояли и смотрели, не в силах ничего сделать — она отчаянно металась по земле, ее глаза начали закатываться. Через некоторое время у нее больше не было сил дергаться, она только тяжело дышала, как умирающая рыба, дергалась, а ее лицо побагровело.

Ши Хуэйчжан не придавал этому никакого значения. Он даже не взглянул на нее. Вместо этого его безжалостный взгляд был прикован к Чэнь Линю. Женщина некоторое время дергалась, а затем постепенно перестала двигаться. Изо рта у нее пузырилась пена. Цвет ее кожи был таким, как будто все ее кровеносные сосуды лопнули, превратив ее лицо в ужасный фиолетовый цвет.

Су Цин стоял там, наблюдая, как ее зрачки начинают затуманиваться, и не смог удержаться, чтобы не сделать шаг назад — он знал, что она мертва.

Другие Серые были либо напуганы, либо оцепенели. Тянь Фэн внезапно опустился на колени и начал причитать, сопли и слезы смешались на его круглом лице. Он выглядел одновременно смешным и отчаявшимся.

Ши Хуэйчжан тяжело фыркнул и плюнул на труп женщины. Су Цин втайне сжал кулак. Но Чэнь Линь только спокойно взглянул на остальных. Не оглядываясь, он сказал Су Цину: “Пойдем со мной.”

Таким образом, он действовал так, как будто никого другого здесь не было.

Цзян Лань внезапно напомнила ему: “Чэнь Линь, сейчас у тебя есть только этот «маленький серый», чтобы использовать его.”

Чэнь Линь остановился и кивнул ей в знак того, что он услышал. Затем он проигнорировал ее предупреждение.