Онлайн чтение книги Спасти прекрасного и трагического героя Save the Beautiful and Tragic Hero
Глава 40 - Ухо

Когда Ми Лу закончил говорить, выражение лица Ци Ваньтяня полностью изменилось.

Несомненно, этот вопрос являлся табулированным для Ци Ваньтяня.

— Кто ты? — длинный меч в руке Ци Ваньтяня задрожал ещё сильнее, его глаза расширились от гнева, а голос был холоден как лёд. — Почему у тебя рукопись Мин Дея?

Ми Лу взглянул на меч Ци Ваньтяня и, отведя взгляд, спокойно продолжил:

— Могу я узнать причину этого? Насколько я знаю, и Секта Медицины, и Секта Духовных Эликсиров не имеют особых дел с семьёй Хулу. Семья Хулу должна вам услугу или в ваших руках есть какие-то рычаги давления?

Как только эти слова были произнесены, Ци Ваньтянь разразился яростным гневом и резко поднял меч, чтобы атаковать Ми Лу.

От меча подул сильный ветер.

С ветром донёсся голос Ци Ваньтяня, который был выдавлен сквозь стиснутые зубы:

— Некомпетентный ребёнок стадии Становления Основания смеет задавать мне вопросы? Как самонадеянно! 

Речь Ци Ваньтяня была чрезвычайно быстрой, но ещё быстрее были его движения.

Ещё до того, как он произнёс свои слова, кончик его меча уже упёрся в грудь Ми Лу, но прежде чем он успел приложить силу, раздался звонкий звук, и невидимая сила отбросила кончик его меча в сторону.

Меч задрожал, как водяная змея, а рукоять чуть не выпала из его руки.

Он поспешно схватился за рукоять, но в следующее мгновение с удивлением обнаружил, что духовная энергия, привязанная к мечу, превратилась в ядовитую змею, широкой пастью вгрызающуюся в его плоть.

Это знак ответной реакции!

Ци Ваньтянь отшатнулся, пока его не поддержали двое подчинённых, прикрыл свою колющую грудь, и его вырвало полным ртом крови.

— Мастер!

— Что с вами, Мастер?

Ци Ваньтянь в шоке смотрел на Ми Лу, не обращая внимания на рот, полный крови.

— Это, это...

Его слова глубоким голосом подхватил подчинённый:

— Одеяние Сострадания Брахмы.

Другой подчинённый также был шокирован:

— Почему у него Одеяние Сострадания Брахмы Мин Дея?

Одеяние Сострадания Брахмы было защитным магическим оружием, но с другой точки зрения, оно было не только защитным.

Оно могло не только противостоять всем внешним повреждениям, но и преобразовывать духовную энергию, используемую противником, в силу своей собственной атаки, вызывая у противника обратную реакцию.

Хотя Одеяние Сострадания Брахмы обладало огромной силой, оно чрезвычайно дорого. Его можно было использовать всего два или три раза, но для его изготовления требовалось около ста лет, а человеческие и финансовые ресурсы, затраченные за это время, просто невообразимы.

Поэтому Мин Дей бережно хранил это магическое оружие и никогда не доставал его, без реальной угрозы для его жизни.

Конечно, Ци Ваньтянь и остальные не знали, что...

Когда пришло время угрозы для его жизни, Мин Дею было уже поздно доставать его.

Ци Ваньтянь и остальные знали только то, что магическое оружие настолько важное для Мин Дея, как и его жизнь, было на теле молодого человека, которого они никогда раньше не видели.

Разве мог Мин Дей быть таким щедрым?

Нет!

Это абсолютно невозможно!

Тогда оставалась только одна возможность...

— Мин Дей мёртв? — в шоке спросил Ци Ваньтянь.

Хотя Ми Лу не получил определённого ответа из уст Ци Ваньтяня, по напряжённой реакции Ци Ваньтяня он понял, что был близок к истине.

Семья Хулу была в долгу перед Сектой Медицины и Сектой Духовных Эликсиров, или же была поймана ими.

Тогда, если он копнёт глубже, сможет ли он получить шанс договориться с семьёй Хулу?

Хулу Синь забрал вторую половину сердца Хулу Яня, и ему нужно было найти способ решить эту проблему.

Если Хулу Янь просто уничтожит всю семью Хулу, как он делал это в предыдущих десяти реинкарнациях, разве он просто не вернётся к исходной точке своей реинкарнации?

Ми Лу собрался с мыслями, успокоился и ответил:

— Да, он мёртв.

Ци Ваньтянь: «...»

Нет.

Что это за расслабленный тон, как бы говорящий, что сегодня солнечный день?

— Он... — выплюнул Ци Ваньтянь, как вдруг вспомнил что-то ещё и спросил нетерпеливо. — Где мой сын? Что ты сделал с моим сыном?!

Ми Лу замолчал на мгновение и объяснил:

— Ваш сын был разъярён тем, что мой друг отверг Ван Цзи, ворвался в Секту Медицины и попытался убить моего друга, но был убит в ответ.

Тело Ци Ваньтяня покачнулось, его глаза потемнели, а в горле снова поднялась рыбная сладость.

В следующее мгновение из его рта хлынула кровь.

Ненависть в его взгляде была настолько сильной, что ему хотелось раздробить кости Ми Лу в прах. Он дрожал от гнева, невнятно произнося слова:

— Как ты посмел убить моего сына!

— Я не убивал вашего сына, это сделал мой друг, — Ми Лу бросил рукопись на стол и посмотрел на Ци Ваньтяня и остальных так холодно, как будто смотрел на нескольких мертвецов. — Но не волнуйтесь, пройдёт немного времени, и вы сможете увидеть своего сына.

Ци Ваньтянь ещё не оправился от всепоглощающей боли от потери сына, как вдруг в его сердце закралось дрожащее чувство инстинкта:

— Кто... твой друг?

В этот момент холодный и хриплый голос легко ответил на его вопрос:

— Это я.

Голос раздался у него за спиной!

Ци Ваньтянь на мгновение был ошеломлён, затем обернулся, словно обожжённый пламенем, и увидел очень знакомое лицо рядом с собой.

Как призрак, другой человек появился позади них без единого звука, а они и не подозревали об этом!

— Ты... — лицо Ци Ваньтяня посинело, а губы побелели, как будто он увидел привидение. — Ты Хулу Янь?

— Это я.

— Почему ты здесь? Разве ты не умер? Я собственными глазами видел, как они бросили тебя в Бездну Холодной Земли... — Ци Ваньтянь был на полпути к завершению своей речи, когда он вдруг что-то понял, и его глаза расширились. — Это ты убил моего сына и Мин Дея?

— Верно, — откровенно признался Хулу Янь. — Я убил их.

Сказав это, он поднял руку и бросил что-то в руки Ци Ваньтяня.

Ци Ваньтянь взглянул на предмет и резко вдохнул, горе наполнило его грудь, отчего он едва не потерял сознание.

Это был нефритовый кулон, который его сын носил с собой!

Никогда в своих самых смелых мечтах он не мог представить, что Хулу Янь будет стоять перед ним со всеми своими конечностями и даже убьёт его единственного сына!

Яростная ненависть заглушила слабость его сердца и чувство вины, и лицо Ци Ваньтяня исказилось до неузнаваемости. Он спрятал нефритовый кулон на своей груди, и его глаза расширились от гнева.

— Хулу Янь, ты посмел убить моего сына, я заставлю тебя заплатить за это!

Хулу Янь слегка приподнял брови.

— Можешь попробовать, — он сменил тон, и его голос понизился. — Но кто в итоге заплатит за его жизнь, ещё не ясно.

— Хулу! Янь! — Ци Ваньтянь в бешенстве поднял свой меч.

Видя это, двое подчинённых Ци Ваньтяня без колебаний вступили в схватку.

Хулу Янь не прикончил трио Ци Ваньтяня сразу, как он это сделал с Мин Деем, а уклонялся от них, как кошка, дразнящая мышь, заставляя каждую из их атак провалиться.

Внутри комнаты забурлила духовная энергия и поднялся свирепый ветер.

Бесчисленные книги падали с полок на пол и с грохотом разносились ветром.

Ми Лу поспешно положил самую важную рукопись на столе в свой мешочек Цянькунь, а затем нашёл более безопасный угол, чтобы спрятаться.

Как и ожидалось, он едва успел встать на ноги, как услышал несколько громких ударов, последовавших один за другим.

Половина дома обрушилась.

Пыль трепетала в больших полосах солнечного света, падающего внутрь.

Ци Ваньтянь вовсе не собирался убирать свой меч и не жалел никаких усилий, чтобы атаковать Хулу Яня, и даже использовал магическое оружие высокого уровня.

Однако скорость уклонения Хулу Яня была настолько быстрой, что они не могли поймать даже его тень.

Через полчаса дом окончательно рухнул, деревья вокруг повалились, пыль заполонила небо, а Янь Фэн, охранявший дом, давно уже бесследно скрылся.

Опустившись на землю, Ци Ваньтянь нашёл проблеск здравомыслия в своём чудовищном гневе и горе, и наконец понял, что что-то не так.

Он не обнаружил никакой культивации у Хулу Яня, который должен был быть обычным человеком, ещё не прошедшим инициацию.

Почему Хулу Янь так легко уклонялся от их атак?

Или уровень культивации Хулу Яня был выше, чем у него, и он не мог её обнаружить?

Невозможно!

Хулу Янь был всего лишь подростком, как он мог быть выше стадии Формирования Ядра?

Ци Ваньтянь был потрясён до глубины души и поспешно повернул голову, чтобы посмотреть на двух своих подчинённых.

Очевидно, двое его подчинённых также думали об этом, и на их лицах в унисон появилось выражение паники.

Смутно они чувствовали, что что-то выходит из-под контроля.

— Так вот какова на самом деле сила культиватора стадии Формирования Ядра, — донёсся до них спокойный голос с небольшого расстояния. — Я думал, что она может быть более мощной, по сравнению с Мин Деем, но теперь кажется, что это не так.

Ци Ваньтянь, слегка запыхавшись, повернул голову в сторону голоса.

Тёмная фигура стояла у разрушенной стены дома. Глаза Хулу Яня были плотно закрыты, чёрные волосы, уложенные на затылке, были окрашены солнцем в слабый тёплый цвет, кожа была белой, как снег за барьером, а тонкие губы были приподняты в саркастическом изгибе.

Даже с закрытыми глазами Хулу Янь, казалось, мог определить направление трио Ци Ваньтяня, и его голова была беспристрастно обращена к ним.

Ци Ваньтянь снова испытал это тревожное чувство, он тяжело сглотнул и попытался взять себя в руки, повысив голос:

— Разве ты не умер в Бездне Холодной Земли?!

— Как видишь, я всё ещё жив.

Хулу Янь медленно достал из сумки Байцзинь Жемчужину Превращения Мин Дея и накрыл её пятью пальцами. С поверхности жемчужины тут же поднялся чёрный туман.

Ци Ваньтянь узнал Жемчужину Превращения, его глаза снова наполнились шоком, он громко сказал:

— Разве это не Жемчужина Превращения Мин Дея...

— Это действительно Жемчужина Превращения Мин Дея, — на лице подчинённого выступил холодный пот, а по позвоночнику пробежал холодок, отчего его голос задрожал. — Мастер, он действительно убил Мин Дея и похитил Жемчужину Превращения.

Ещё страшнее то, что...

Хулу Янь также мог использовать Жемчужину Превращения Мин Дея!

Как бы подтверждая их подозрения, из жемчужины хлынул непрерывный поток чёрной воды и попал на разрушенные стены.

Вскоре после этого из разрушенной стены протянулась пара сухих, почерневших рук.

Это была трупная марионетка!

Хулу Янь манипулировал трупными марионетками Мин Дея!

Почему...

Как Хулу Янь сделал это...

Впервые в жизни Ци Ваньтянь ощутил слабость в ногах.

Хулу Янь открыл свои тёмные глаза на солнце, и на его красивом лице появилась жёсткая улыбка. Он спокойно произнёс:

— Вы закончили, теперь моя очередь.

Вскоре, спрятанный за разрушенной стеной, Ми Лу увидел ту же сцену, что и не так давно на задней стороне горы.

Десятки марионеток выползли из чёрной воды и набросились на Ци Ваньтяня и остальных.

Два подчинённых Ци Ваньтяня были заживо погружены в гору марионеток, но Ци Ваньтянь, имевший самый высокий уровень культивации, смог убежать, но не успел он сделать и нескольких шагов, как резкая боль в груди остановила его на пути.

Он упал на колени и прикрыл грудь руками, его тело пульсировало от боли.

Самым отчаянным было то, что он обнаружил, что духовная энергия в его теле быстро истощается, и по мере приближения Хулу Яня скорость потери становилась всё быстрее и быстрее.

Он смотрел, как его духовная энергия конденсируется в субстанцию и просачивается в тело Хулу Яня.

В этот момент, не нуждаясь в объяснениях и разъяснениях, он всё понял.

Сначала Мин Дей, потом он.

Что касается того, кто следующий, это должно быть очевидно.

Хулу Янь не был мёртв.

Хулу Янь жил, чтобы собрать с них долги один за другим.

Он с трудом поднял голову и с болезненным выражением посмотрел на Хулу Яня, словно на огромную гору, залитую солнечным светом. Его чёрные глазницы были похожи на глубокие тёмные бассейны, и хотя они были пусты, он смутно видел в них своё собственное белое и сердитое лицо.

Внезапно он понял кое-что очень чётко.

Он умирал.

Он умирал от рук Хулу Яня.

Жажда жизни мгновенно завладела разумом Ци Ваньтяня, и когда он вспомнил о своей связи с Сектой Медицины и семьёй Хулу, его захлестнули эмоции, и, превозмогая сильную боль, он потянулся, чтобы схватить Хулу Яня за ногу.

— Я прошу тебя, отпусти меня. Если ты меня отпустишь, я расскажу тебе всё о твоей матери! — смиренно умолял Ци Ваньтянь. — Мин Дей работал на главу семьи Хулу, чтобы решить проблему твоей матери, поэтому семья Хулу дала ему твой язык. Я подслушал их грязные дела и использовал это как угрозу, чтобы получить твоё ухо. Я верну тебе твоё ухо и расскажу все секреты, которые знаю. Ты отпустишь меня?

Лицо Хулу Яня было ясным и холодным, как будто он слушал что-то, что совершенно не имело к нему отношения.

Ци Ваньтянь долго умолял тихим голосом, и видя, что Хулу Янь не отвечает, он подумал, что Хулу Янь согласился с его словами, и сказал:

— На самом деле, твоя мать уже давно... 

Не успел он закончить свои слова, как Хулу Янь равнодушно прервал его:

— Я не хочу это слушать.

Ци Ваньтянь был ошеломлён.

— Кроме того, — произнёс Хулу Янь. — Ты должен умереть.

После этих слов боль в левом ухе Ци Ваньтяня мгновенно пересилила боль в груди, настолько, что он закричал в агонии и рефлекторно потянулся, чтобы коснуться своего уха, но почувствовал лишь воздух.

Его шея была пуста, там ничего не осталось.

Его отрубленная голова, покатилась по земле, а в широко открытых глазах не было ничего, кроме плотных слоёв боли и нескольких мгновений растерянности и неверия.

Казалось, он не понимал куда его голова внезапно исчезла.

Голова покатилась к ногам Хулу Яня, но Хулу Янь не двигался. Простояв на одном месте долгое время, он позвал:

— Ми Лу.

Ми Лу осторожно вышел из-за разрушенной стены. Неизвестно, показалось ли ему, но он почувствовал, что окружающий его разрушенный пейзаж немного отличался от того, что он видел раньше.