Онлайн чтение книги Спасти прекрасного и трагического героя Save the Beautiful and Tragic Hero
Глава 48 - Осознание

Пламя заклинания крови горело так ярко, что даже если это было подсознание Хулу Яня, тяжело раненный Хулу Янь не мог больше свободно менять сцену.

Он мог только снова и снова пытаться подтащить Ми Лу к краю пламени.

Дыма не было, был только яркий свет пламени, больше ничего, но что-то внутри словно, невидимая рука, вытягивало кислород из лёгких Ми Лу.

Удушающее ощущение было похоже на смоченный водой лист бумаги, который мягко накрыл лицо Ми Лу.

Рот Ми Лу был широко открыт, пытаясь получить больше кислорода из горячего воздуха.

Он волочил ноги.

Если бы не он, Хулу Янь мог бы двигаться быстрее и дальше, вместо того чтобы снова и снова касаться языков пламени рядом с ним, обжигая плоть и испуская резкий и неприятный запах палёного.

Всё его лицо было мокрым от слёз, которые попадали в его открытый рот и медленно просачивались всё глубже в горло.

Солёный вкус слёз, казалось, вернул его к некоторому подобию здравомыслия.

— На мне... есть... Одеяние Брахмы...  — шептал он голосом, похожим на комариный, не зная, слышит ли его Хулу Янь. — Если я умру... надень его...

Дыхание Хулу Яня было тяжёлым. Он не ответил на слова Ми Лу, как будто не слышал их или как будто не мог собраться с силами.

Но Ми Лу знал, что Хулу Янь был настолько умён, что должен был догадаться, что он говорит.

— Без меня... ты можешь уйти...

— Нет, — Хулу Янь, наконец, выдавил из себя несколько слов, смешанных с тяжёлым дыханием. — Я не хочу.

— Хулу Янь...

— Нет.

— Не упрямься...

— Нет.

В конце концов, Ми Лу больше не мог издать ни звука.

Он был немного зол, но больше беспомощен.

Хулу Янь был таким же, как всегда – странным ребёнком, который совсем его не слушал.

В результате силы Хулу Яня тоже полностью иссякли, его руки безвольно опустились и он упал прямо на Ми Лу.

Его левая нога была забрана у У Ци, и только две его руки всё ещё были сделаны из корней белого лотоса, которые хотя и были тщательно отобраны и усовершенствованы Ми Лу, не могли противостоять пламени заклинания крови.

Было удивительно, что корни лотоса сохранились так долго.

Как только они упали на землю, они превратились в два обугленных чёрных уголька, и подувший ветер пылью разнёс их в горячем воздухе.

Ми Лу почувствовал, что дыхание Хулу Яня угасает.

Возможно, пройдёт совсем немного времени, и они расстанутся здесь.

Не известно, было ли это из-за сильной боли, но перед смертью у Ми Лу показалось, как будто пламя, окутывающее их, было потревожено невидимой силой и разделено посередине.

Сквозь прорезанную огненную стену и поднимающееся пламя прошла фигура.

Глаза Ми Лу были мокрыми от слёз, и он не мог разглядеть ни фигуру, ни её лицо.

Но он, вероятно, догадался о личности этого человека.

Цю Бэй, старший ученик Горы Тяньмин.

Насколько знал Ми Лу, Цю Бэй родился с водным духовным корнем и был одарён ясным пониманием мира. В день извлечения меча, он на виду у всех вытащил меч Семи Звёзд Куньлунь, который был укоренён в земле, на дюйм или около, чем шокировал всех присутствующих.

Знания Ми Лу о Цю Бэе происходили не из его опыта после смерти во время предыдущих десяти реинкарнаций, а из того, что он видел и слышал, когда ещё он выполнял свою роль по сюжету.

Цю Бэй был очень хорошим культиватором.

Только Ми Лу не понимал, почему Цю Бэй связался с Линь Цзи.

Хотя у Горы Тяньмин и Секты Тай Шэн были прекрасные отношения, Цю Бэй был прямолинейным человеком и не мог видеть лицемерное лицо Линь Цзи. Даже будучи старшим учеником Горы Тяньмин, он всегда избегал Линь Цзи.

Поэтому Цю Бэя не было в списке мести Хулу Яня.

Так почему Цю Бэй появился в это время?

Может ли быть так, что он случайно изменил сюжетную линию Цю Бэя, после того, как обрёл самосознание?

Он только знал, что у Цю Бэя мог быть скрытый мотив. Возможно, он хотел убить Хулу Яня.

А может быть, он хотел воспользоваться случаем, чтобы извлечь выгоду из сложившейся ситуации.

Пока его мысли хаотично метались, Цю Бэй подошёл к нему и Хулу Яню.

Цю Бэй вытянул одну руку и слегка постучал указательным пальцем между бровями Ми Лу.

В одно мгновение перед глазами Ми Лу словно закружилась водяная рябь, круг ряби превратился из маленького в большой и с огромной скоростью распространился во все стороны.

Водянисто-голубые волны перекрыли ярко-красный цвет пламени.

В то же время физическая боль в теле Ми Лу, настолько острая, что ему хотелось умереть, резко утихла, и он, задыхаясь, понял, что его одежда давно пропиталась потом.

Не раздумывая долго, он стиснул зубы и, упёршись в землю дрожащими руками и ногами, приподнялся и обхватил Хулу Яня руками.

Хулу Янь был без сознания. Он был тяжело ранен, а его красивое белоснежное лицо было покрыто алыми ожогами.

Его плоть была рассечена, и он был настолько окровавлен, что это внушало ужас.

Его длинные чёрные волосы также были наполовину сожжены.

Хотя Ми Лу в своём сердце знал, что Хулу Янь не мог остаться невредимым, когда он ясно увидел его лицо, он почувствовал громкий удар в голове.

Казалось, что-то взорвалось.

Воздух вокруг него был очень горячим, и он уже был весь в поту.

Однако в этот самый момент с неба над ним спустился холод, и он вдруг ощутил, что такое холод по всему телу.

Его руки и ноги были холодными.

Его сердце было холодным.

Всё его тело было холодным как лёд.

Он не мог представить, как сильно страдал Хулу Янь, и не мог представить, как Хулу Янь вообще мог выжить.

Он думал о своей трусости и уклонении, о попытке оставить Хулу Яня позади и первым покинуть этот мир, и его сердце болело так сильно, что его дыхание дрожало.

Он сожалел об этом.

Возможно, ему стоило поучиться у Хулу Яня и попытаться бороться в трясине.

Ми Лу поднял руку, чтобы вытереть слёзы с уголков глаз.

На этот раз он смог разглядеть лицо Цю Бэя.

Цю Бэй использовал свою духовную силу, чтобы рассеять пламя заклинания крови. Он был благословлён водным духовным корнем и всегда усердно практиковался, поэтому, хотя он был в пламени заклинания крови, он мог поддерживать небольшое пространство, чтобы дышать...

Но заклинание крови было слишком сильным, и Цю Бэю было довольно тяжело.

— Ты пришёл спасти нас или убить? — спросил Ми Лу хриплым голосом.

Цю Бэй полуприсел на землю, на уголках его лба выступили капельки пота, его спокойный взгляд упал на Хулу Яня, а кончики пальцев коснулись его лба.

— Я не ожидал, что Линь Цзи действительно активирует заклинание своим телом. Он был слишком решителен, и я не мог остановить его. Мне потребовались некоторые усилия, чтобы найти вас, — Цю Бэй не ответил на вопрос Ми Лу, но он сказал так, что ответ был очевиден.

Сердце Ми Лу было подобно чистому зеркалу, но за его пределами также были области, окутанные туманом.

Он посмотрел прямо на Цю Бэя.

— Что ты хочешь сказать?

Цю Бэй замер и только потом поднял глаза, чтобы посмотреть на Ми Лу.

Лицо Ми Лу было белым, а между его бровями застыла очевидная боль. Несмотря на невыносимую боль во всём теле, он осторожно обнял Хулу Яня и постарался принять такое положение, чтобы не задеть его раны.

Цю Бэй давно знал, что человек, путешествовавший с Хулу Янем, был пропавшим молодым господином семьи Ми, которого воспитывали в привилегированной среде и держали в руках семьи Ми как хрупкий предмет.

Его чувства к Ми Лу были не плохими, но и не хорошими.

Говоря прямо, он никогда не обращал внимания на Ми Лу.

Избалованный молодой господин – таково было его мнение о Ми Лу.

Только услышав слова Ми Лу, он вдруг понял, что этот молодой господин, которого он никогда не воспринимал всерьёз, оказался умнее и чувствительнее, чем он думал.

Ми Лу не стал спрашивать почему, а прямо спросил, что он хочет сказать.

Казалось, Ми Лу догадался, что он не на одной стороне с Линь Цзи и остальными, и что он пошёл с Линь Цзи, чтобы найти подходящую возможность поговорить с ними.

Если быть точным, поговорить с Хулу Янем.

Ми Лу, который смог увести Хулу Яня под носом у семьи Хулу и заставил половину мира культивации сойти с ума, даже не показав своего лица, не мог быть посредственным и бездумным избалованным молодым господином.

Это было его личное предубеждение.

— Теперь глаза и левая нога тоже вернулись.

Цю Бэй задумался на мгновение и продолжил:

— Значит, не хватает ещё пары рук и сердца.

Пока он говорил, волны голубого цвета переходили от кончика его указательного пальца к бровям Хулу Яня.

Длинные ресницы Хулу Яня слегка дрогнули, и, к удивлению, он медленно открыл глаза.

Под его веками были уже не пустые глазницы, а пара рассеянных чёрных глаз.

Но отблеск пламени вокруг него был слишком ослепительным. Он открыл их всего на мгновение, прежде чем слёзы болезненно выступили из уголков его глаз, пропитав длинные, густые ресницы.

Рефлекторно он закрыл глаза.

Увидев это, Ми Лу поспешно поднял руку, чтобы заслонить глаза Хулу Яня.

Цю Бэй убрал руку и положил её на колено, слегка улыбнувшись.

— Как и ожидалось от ребёнка ... Даже пройдя через заклинание крови Линь Цзи, он всё ещё достаточно силён, чтобы выжить.

Цу Бэй произнёс имя человека, но по какой-то причине, когда он произнёс его, слова словно приглушились, оставив лишь несколько размытых бормотаний.

Цю Бэй, казалось, уже давно привык к этому, и выражение его лица ничуть не изменилось.

Только Ми Лу был в замешательстве и спросил:

— О ком ты говоришь?

— ...

Цю Бэй шевельнул губами, но по-прежнему не смог произнести ни звука. Возможно потому, что он сказал это дважды за короткий промежуток времени, форма его рта была ещё более размытой, чем раньше.

Цю Бэй замолчал и беспомощно рассмеялся.

— Прости, на меня наложили запретное заклинание... я не могу сказать соответствующих слов. Единственное что я могу сказать, что помимо помощи вам с левой ногой и глазами, я хотел бы побеспокоить вас об одной вещи.

Он сделал паузу и, увидев, что ни Ми Лу, ни Хулу Янь не ответили, продолжил:

— У меня есть старший брат по имени Чжай Фэн. Мы с ним знаем друг друга с юных лет и вступили в секту мастера один за другим. Более десяти лет он был не только моим старшим братом, но и самым заветным другом. Год назад он был исключён из секты за совершение проступка, и ушёл в храм Цзинь Ян, чтобы постричься в монахи. Я хотел бы попросить вас найти его. 

Имя Чжай Фэна было знакомо Ми Лу.

Год назад он был исключён старейшинами из секты, и скандал о Чжай Фэне долгое время ходил в мире культивации, прежде чем был подавлен попечителями Горы Тяньмин.

И хотя все перестали открыто говорить о Горе Тяньмин, за кулисами все использовали её как тему для разговора после чая.

Даже Ми Хэфэн и Гу Цю, которые никогда не любили обсуждать личные дела людей за их спинами, несколько раз упомянули об этом за обеденным столом.

Глаза Хулу Яня были закрыты, и он никак не отреагировал на слова Цю Бэя.

Ми Лу на мгновение замешкался, прежде чем снова спросить Цю Бэя:

— Чжай Фэн имеет к нам какое-то отношение? Если ты хочешь найти его, почему бы тебе не пойти и не найти его самому?

— Нет, я не тот, кто хочет найти его, — покачал головой Цю Бэй.

— Тогда кто это?

— Возможно, именно там вы узнаете правду.

При этих словах недоумение в глазах Ми Лу усилилось.

Цю Бэй, на которого было наложено запретное заклинание, вынужден был говорить наполовину и скрывать половину, поэтому он говорил как бы загадкой, приводя Ми Лу в замешательство.

Что касается Хулу Яня.

Казалось, что он совсем не слышал слов Цю Бэя.

— В данный момент я не могу вам ничего объяснить. Я также должен признаться вам, что то, что я сделал, не совсем ради вас, у меня также есть свои личные мотивы. Но я чувствую, что если вы не последуете моим словам, вы пожалеете об этом спустя годы.

Пот в уголках лба Цю Бэя свернулся в бисеринки и скатился по щекам, он больше не мог поддерживать себя, поэтому он ускорил свою речь.

— Есть ещё много истин, которых вы не видели, много людей, которых вы не встретили и много путей, которые вы не прошли. Некоторые вещи не так просты, как вы думаете. Если вы последуете моим словам, то сможете увидеть много того, чего не знаете.

Прежде чем он закончил говорить, он посмотрел на Хулу Яня сквозь стиснутые зубы и с трудом выдавил два слова:

— Город Цзуй.

Хулу Янь сильно напрягся, и его тело мелко задрожало.

Слова "город Цзуй" было как острое лезвие, поразившее Хулу Яня прямо в глубину его сердца.

— Хулу Янь, если ты хочешь узнать, что стоит за городом Цзуем, то пойди и найди Чжай Фэна.

Сказав это, он поднялся, огляделся и обратился к Ми Лу:

— Время на исходе, ты уводи его первым, а я прикрою вас.

Ми Лу поспешно помог Хулу Яню подняться на ноги.

— Если я правильно помню, ты тоже культиватор с водным духовным корнем, верно? — Цю Бэй указал направление. — Я уже разделил пламя, ты можешь просто идти прямо. Культиваторы с духовным водным корнем и пламя заклинания крови противоположны. Даже если твой уровень культивации не высок, ты всё равно можешь немного противостоять ему, достаточно, чтобы безопасно выйти.

— А ты? — с тревогой спросил Ми Лу.

Цю Бэй поднял руку и с помощью водной ряби заблокировав блуждающий огонь, сказал:

— После того, как я выйду, я вернусь на гору Тяньмин и расскажу своему Мастеру о том, что произошло сегодня.

Ми Лу глубоко вздохнул, поблагодарил его, помог Хулу Яню подняться и повернулся.

Он только успел сделать два шага, как позади него вновь раздался голос Цю Бэя:

— Точно.

Ми Лу, пошатываясь, остановился.

— Ты живешь в столице и должно быть знаешь о дне извлечения меча, — голос Цю Бэя был немного глубоким, смешанным с какими-то неопределёнными эмоциями. — Если у вас будет возможность, вы можете пойти и посмотреть.

Цю Бэй сказал "вы".

Но Ми Лу понял, что на самом деле Цю Бэй хотел сказать "ты".

Ты...

Хулу Янь.

— Хорошо, — мягко ответил Ми Лу. — Я напомню ему.

Хулу Янь потерял обе руки, поэтому Ми Лу было трудно поддерживать его.

Он прошёл лишь небольшое расстояние, когда снова потерял сознание и рухнул на Ми Лу.

Ми Лу поднял Хулу Яня на руки, стиснул зубы и пошёл вперёд тяжёлыми шагами.

Раньше Хулу Янь тащил его, а теперь настала его очередь нести Хулу Яня.

Он не был уверен, как долго ему придётся идти, но следовал словам Цю Бэя и просто шёл вперёд.

Он проходил через пылающее пламя заклинания крови, через пышный персиковый лес, пропитанный кровью, через огромное пространство гнетущей и удушающей тьмы.

Только вперёд.

И так дальше.

Он шёл, пока его ноги не онемели от боли, а руки не затекли от усталости, но он не смел ни на секунду остановиться.

Вдруг свет пронзил тьму и упал вниз.

За ним пришёл тёплые солнечные лучи и освежающая картина ручья, несущегося под голубым небом и белыми облаками, с холмами вдалеке и деревьями, обдуваемые ветром.

От ручья доносился женский смех.

Когда Ми Лу остановился, чтобы посмотреть, он увидел знакомую фигуру.

На женщине было длинное синее платье, чёрные волосы убраны назад за голову, а рукава были приподняты, обнажая две светлые и тонкие руки.

Она закатала юбку и присела на корточки у струящегося ручья. Перед ней была мокрая рубашка, а рядом стояло деревянное ведро, полное одежды, которая не была похожа ни на её, ни на одежду Хулу Яня, но, вероятно, в ней стирали чью-то другую одежду.

Он мог видеть только боковую сторону лица женщины и её ресницы, которые дрожали от смеха. Она била палкой по одежде в воде, крича на маленького Хулу Яня, который играл в воде:

— Не намочи свою одежду, у матери много одежды для стирки, она не может выделить руки, чтобы постирать больше твоей одежды.

Рукава и штаны Хулу Яня были подняты, и он прыгал по воде, создавая бесчисленные брызги.

— Мама, это так здорово!

— Это правда, в такой жаркий летний день в воде прохладнее всего... ой, сколько раз я говорила тебе не мочить одежду, неужели ты хочешь меня рассердить!

Ми Лу продолжил свой путь, образы гор и прозрачной воды перед ним рассеялись, как клубы дыма.

Вскоре он превратился в сцену, где мать и сын запускают воздушного змея на холме.

Воздушный змей был грубо сделан своими руками, он кружился на ветру и падал на землю, не в силах взлететь.

Мать и сын присели перед змеем, который поцарапался о камень, и одновременно вздохнули.

Ми Лу всё ещё не мог видеть полного лица женщины, как будто подсознание Хулу Яня уже забыло лицо женщины, и помнило только моменты, проведённые с ней.

Изображения рассыпались и снова собирались , собирались и снова рассыпались.

Ми Лу продолжал идти с Хулу Янем на руках.

Он словно прошёлся по немногим счастливым моментам в памяти Хулу Яня, большинство из которых были связаны с тем временем, когда ему было от трёх до пяти лет.

Вот мать и сын вместе ходят за водой, вместе готовят, вместе кричат и продают на улице.

Было даже воспоминание о том, как мать и сын не смогли устоять перед соблазном и украли арбуз, после чего их долго преследовали по всей округе.

Позже, когда Хулу Янь немного подрос, он заболел, его щеки раскраснелись и женщина завернула его в свой плащ.

Дождливая ночь была сырой и холодной, некачественный зонтик женщины был порван ветром и оставлен на обочине дороги. Она прикрыла лицо Хулу Яня капюшоном своего плаща и стояла на коленях у двора доктора, держа его на руках.

— Я прошу вас, доктор, пожалуйста, спасите моего ребёнка. У него жар уже два дня, я даю ему лекарства, но ему не становится лучше. Я уже на пределе сил, я прошу вас спасите его! — умоляла в слезах женщина.

Доктор нетерпеливо отряхнул рукав, захваченный женщиной, и наклонил свой зонт в сторону ребёнка на её руках, но его тон был решительным:

— Опять ты! Ты ведь не собираешься останавливаться? Ты не заплатила мне за первые два визита, а теперь ещё и это! Ты думаешь, я занимаюсь благотворительностью?

— Я заплачу! Когда придут деньги, я отдам вам деньги за первые два визита и деньги за этот, пожалуйста, доктор.

Женщина была насквозь промокшей от дождя, её тонкая одежда прилипла к исхудавшему телу.

Она сильно похудела.

Только взглянув на её спину, можно было понять, насколько она больна и устала.

Ми Лу стоял под дождём, позади женщины.

Дождь не мог причинить ему ни малейшего вреда, но он мало-помалу разрушал психическую защиту женщины.

Наконец, он больше не мог смотреть на это и отвернулся.

Журчание воды внезапно исчезло, а в ушах зашумел лёгкий ветерок.

Когда Ми Лу поднял глаза, он понял, что снова находится на зелёной траве.

Он думал, что вернулся к воспоминаниям о раннем детстве Хулу Яня, но, оглядевшись вокруг, он не увидел фигуры женщины.

Он был озадачен, когда вдруг увидел себя.

Да, это был он.

Хотя это было немного странно, он сразу узнал свою собственную спину – ведь тот "Ми Лу" был одет точно так же, как и он, даже тонкий пояс вокруг его талии был таким же.

Он лениво сидел на траве, подперев голову руками, и наслаждался солнечным светом.

Ми Лу приподнял уголки рта, и его сердце наполнилось радостью.

Оказывается, что в счастливых воспоминаниях Хулу Яня присутствует и он сам.

Он думал, что в сердце Хулу Яня он был никем.

Поэтому он остановился, желая посмотреть ещё несколько секунд, переводя дыхание.

Вскоре он увидел фигуру "Хулу Яня".

Как ни странно, взгляд Хулу Яня вернулся, и его тёмные глаза были такими же яркими и безупречными, без каких-либо примесей, как если бы их окунули в воду.

Что касается того, чего ожидал "Хулу Янь".

Он даже удивился, откуда у Хулу Яня такое воспоминание – ведь они с ним никогда не были в таком месте.

Однако следующая сцена заставила Ми Лу в одно мгновение отбросить все сомнения.

Он наблюдал, как "Хулу Янь" подбирается к нему и зажимает "Ми Лу" под собой, удерживая борющиеся руки "Ми Лу" над его головой.

Ми Лу: «...»

Ми Лу: «...»

Ми Лу: «...»

Непослушная рука "Хулу Яня" проникла под одежду "Ми Лу".

Ми Лу: «...»

То, что произошло потом, было за пределами воображения Ми Лу, и как раз в тот момент, когда он собирался посмотреть последнюю сцену, у него возникло ощущение грозы.

Всё его тело пронзила огромная молния.

В панике он смущённо повернулся и пошёл прочь.

Но его разум был в смятении. Образы, которые он только что видел, забились в его сердце, как спутанный клубок, а его шаги плыли, как будто он шёл по облакам.

Все клетки его тела кричали ему, что это не реально.

Поскольку сцена, произошедшая сейчас, не была реальностью, это был сон, который приснился Хулу Яню?

Поэтому Хулу Яня так вёл себя с ним...

Невероятно...