Онлайн чтение книги Английские письма или история кавалера Грандисона The History of Sir Charles Grandison
Генріетта Шерлей. ПИСЬМО XXXVII.

Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.

Изъ Колнеброка, во вторникъ 7 Марта.

Миссъ Грандиссонъ примѣтила мое смятеніе, мое смущеніе, я уже не знаю, какъ должна то наимѣновать столь странные случаи! любезная моя тетушка. Очевидныя противоборствія! И такъ, не ужели они столь очевидны , сударыня? Раждающаяся страсть. … которая явно вездѣ раждается. Позвольте чтобъ я то примѣтила, сударыня; и такъ она не возъимѣла еще всей своей силы; а между тѣмъ пока она возрастаетъ, развѣ нельзя ее преодолѣть? Но оказалась ли я виновной въ притворствѣ и скрытности? Естьли я учинилась оною, то до чрезвычайности буду обязана сожалѣнію моего дяди. И не ужели вы почитаете, сударыня, за невозможное, чтобъ Сиръ Карлъ прежде нежели меня позналъ, не видалъ такихъ женщинъ, коихъ бы могъ любить? Я равно тому вѣрю, но прилично ли вашему снисхожденію, столь сильно вооружатъ противъ меня слово благодарность?

Я вижу, и чувствую все то, что есть любви достойнаго въ чистосердечіи Милади Д. . … и удивляюсь сему качеству, и великому множеству другихъ, кои я въ ней усмотрѣла: но какъ должны вы поступать? и какъ должна я поступить сама? На сіе-то и почитаю себя обязанною отвѣтствовать, будучи толико побуждаема моею бабушкою и вами сударыня, яснѣе изьясниться ; хотя по вашему мнѣнію мысли мои уже весьма ясно обнаружены и хотя они таковы же и по моему мнѣнію, когда я обращаю мои очи на то свободное чувствіе, которое моя бабушка приняла на себя трудъ отдѣлить на концѣ письма своего . Не взирая на то она меня проститъ; она еще приписываетъ и похвалу сему чувствованію, Она ободряетъ меня говорить. Молодая особа, говоритъ она, не должна почитать себѣ за нещастіе, любишь добродѣтельнаго человѣка. Она присовокупляетъ: любовь есть естественная и пылкая страсть, но она меня увѣщеваетъ не допущать, чтобъ оная восторжествовала надъ моимъ разсудкомъ; словомъ, совершенно не любить, не будучи увѣрена о взаимной любви. И такъ я могу любить естьли желаю, когда я желаю, то кого же я желаю любить; естьли онъ нимало о мнѣ не помышляетъ, то меня увѣщеваютъ не отрѣкаться отъ брака съ какимъ ниесть другимъ человѣкомъ; напримѣръ съ Милордомъ Д… естьли онъ по милости своей согласиться меня взять.

Очень хорошо, но размотря совершенно мое сердце, что я въ ономъ обрѣла? Я должна отвѣтствовать, когда меня понуждаютъ искренно признаться, и отдалить тѣ притворства изъ коихъ и самое малое дитя познаетъ, что я чувствую любовъ. Должна ли я совершенно открыть мое сердце? я должна учинить сію довѣренность толико почтительйѣйшимъ и любезнѣйшимъ особамъ, коихъ чувствія совершенно соображаются съ моими. Приступимъ къ самому дѣлу. И такъ я признаюсь, что мнѣ невозможно даже и помышлять одругомъ человѣкѣ. Впрочемъ, я н е имѣю нималѣйшей надежды… Я почитаю себя какъ тщеславною, аего, какъ весьма меня превосходящимъ. Его богатство чрезвычайно; онъ еще болѣе получить онаго надѣется; и относительно къ личному достоинству. Гдѣжъ можно сыскать женщину достойную его? Касательно же имѣнія, вы судите что благоразуміе обязываетъ столь щедраго и великодушнаго человѣка, помыслить о томъ еще болѣе.

И такъ, дражайшая моя тетушка, сдѣлайте милость, сообразясь съ мнѣніемъ моей бабушки, скажите, моимъ именемъ Милади Д… что я почитаю ея чистосердечіе достойнымъ всей моей откровенности; что склонности вашей племянницы ни кѣмъ не заняты, когда вы уже ей такъ засвидѣтельствовали; но что время и обстоятельства перемѣнились. Скажите ей что сперва почитала я себя обязанною токмо благодарностію; что въ началѣ болѣе ни чего не чувствовала: но когда теперь будучи вопрошаема о состояніи моего сердца, я познала что моя благодарность перемѣнилась [ибо я не должна сказать унизилась, когда предмѣтъ оной есть толико достоинъ] въ другія чувствія… Скажите въ любовь, поелику я слышу что мнѣ притворство совершенно не прилично: слѣдственно справедливость не позволяетъ мнѣ болѣе какъ и моя склонность помышлять о другомъ человѣкѣ: и обьявите ей, что она внушила мнѣ къ себѣ почтительнѣйшую нѣжность тою милостію, которую она оказала удостоивъ меня своимъ посещеніемъ, что изъ любви къ ней, естьлибъ я не находила возраженія противъ Милорда Д… въ свиданіи и въ гораздо дружествѣннѣйшемъ знакомствѣ, когда бы имѣла толико же свободнымъ мое сердце, колико оно было до ея предложеній, то предпочла бы ихъ предложенія всѣмъ тѣмъ, кои получала прежде. Впрочемъ я признаюсь, что покорная, уничиженная и кроткая неутомимость и твердость Г. Орма даже и теперь меня трогаютъ. Колико бы я желала видѣть его сочетавшагося бракомъ съ какою ниесть любви достоинѣйшею и добродѣтельнѣйшею женщиною, съ коею бы онъ могъ препровождать жизнь свою благополучно.

Наконецъ изпросите у Графини хотя нѣкую мнѣ любовь и дружбу: но чтобъ она присовокупила къ тому милость, не говорила бы мнѣ о Милордѣ до того времени, пока онъ не будетъ женатъ дай Боже, чтобъ онъ могъ наслаждаться щастливымъ жребіемъ соотвѣтствующемъ желаніямъ толико достойной матери! не забудьте также, любезная моя тетушка, сказать ей, что хотябъ въ двенадсять разъ болѣе было двенадсяти тысячь фунтовъ Штерлинговъ того доходу, которой она мнѣ предлагаетъ съ своимъ сыномъ; то и тогда бы я не согласилась датъ мою руку ни ему ниже кому ниесть другому, въ такое время; когда мѣсто въ моемъ сердце занято, хотя нималѣйшей нѣтъ вѣроятности носить мнѣ когда ниесть имя такого человѣка, котораго я предпочитаю всѣмъ.

Но изьястните ей сіе, я васъ заклинаю, съ тѣмъ, чтобъ она вѣчно сохраняла оное въ тайнѣ. Поелику, по общимъ причинамъ касающимся до разборчивости нашего пола, не должна ли я опасаться, чтобъ та фамилія, въ коей я теперь дѣйствительно пребываю, и которая исполнена ко мнѣ дружбою, не восчувствовала на противъ того ко мнѣ ненависти, а можетъ быть и презрѣнія, узнавши мою дерзость? Сего-то злощастья я не въ состояніи перенести. Запамятовать все мною написанное, я прошу сожалѣнія о моей слабости. Она уже была изображена перомъ моимъ прежде, нежели ли я то примѣтила.

Чтожъ касается до самой меня; то какой бы жребій ни былъ мнѣ опредѣленъ судьбою, я всячески буду стараться получишь мое утѣшеніе въ нѣкоторыхъ мѣстахъ изъ сихъ двухъ драгоцѣннѣйшихъ писемъ, кои я имѣю предъ моими глазами.

"Естьли ты любишь, то не стыдись намъ въ томъ признаться; дѣло идетъ о Сирѣ Карлѣ.

"Любовь есть естественная и пылкая страсть.

"Моя любовь похвалы достойна. Предмѣтъ оной исполненъ пылкими чувствованіями, имѣетъ хорошіе нравы, и произходитъ отъ знатной породы. Всѣ мой ближніе толико же его любятъ какъ и я.

"Любовь моя есть самая непорочнѣйшая.

"Во всякихъ предположеніяхъ, я не должна лишаться силы, поелику любовь мною къ нему ощущаемая, значитъ тоже самое, какъ пользу одного человѣка, сравнивать съ пользой всего общества.

Сколь благородныя наставленія, любезнѣйшія мои матери! ваша Генріетта всѣми силами будетъ стараться слѣдовать онымъ во всю свою жизнь.

Позвольте мнѣ, оканчивая письмо, принести вамъ мои жалобы именемъ вашей сироты. Не заступили ли вы, и мой дядя мѣсто всѣхъ тѣхъ дражайшихъ родителей, коихъ я лишилась? И такъ родитель мой, бабушка моя, и другая моя родительница продолжайте ваши желанія и благословенія, не какъ къ вашей сиротѣ, но какъ къ родной вашей дочери, которая поставляетъ себѣ за славу оказывать вамъ за то всю почтительность и нѣжность.

Генріетта Биронъ

Шерлей - Сельби.