Онлайн чтение книги Король магических стрел и Ванадис The King of the Magic Arrow and the Vanadis
13 - 46

Тигре настиг Великую армию два дня назад ближе к вечеру и с тех пор постоянно наблюдал за ними. Он прерывался только когда спал или останавливался в какой-нибудь деревушке подальше от основной дороги, чтобы купить еды.

Если бы кто-то, кто хорошо знал Тигре, увидел его нынешнее состояние, он не смог бы скрыть своего удивления. Темно-рыжие волосы юноши были растрепаны, как заброшенное птичье гнездо, лицо почернело от грязи, под глазами залегли темные круги, на подбородке торчала щетина. Только глаза его горели яростно, как у голодного зверя.

Одежда, которую он носил, почернела и протерлась, а кое-где стала чересчур просторной для него. Пояс из меха, который он стал носить, создавал ощущение бандитского вида.

С тех пор как он расстался со своими друзьями и стал действовать в одиночку, Тигре почти не спал. Он не тратил время даже на мытье, боясь хоть на секунду оставить свою цель - спасение Элен.

На самом деле, в момент, когда Тигре догнал Великую армию, он тут же собирался наложить стрелу на свой черный лук. Перед его глазами стояли фигуры его солдат, страдающих от яда, его союзников, спасающихся бегством и падающих в хаосе.

Если бы он в гневе использовал силу черного лука, то, вероятно, смог бы перебить много врагов и посеять в их рядах замешательство. Но в то же время он наверняка навлечет на себя атаку уцелевших, заставит их насторожиться и тем самым не сможет достичь своей первоначальной цели.

Тигре с трудом вспомнил свою цель.

Он здесь, чтобы спасти Элен. Отчаянно пытаясь сохранить спокойствие, он вспомнил улыбку Элен, когда встретил ее на поле боя, и подавленное лицо Лим, которая опустив голову, просила его о спасении своей госпожи. Тигре едва успел убрать пальцы с тетивы.

Кстати, Тигре был пешим. Когда он покинул Армию Рыцарей Лунного света, он был верхом, но после того, как обнаружил армию Гриста, решил оставить коня — он выделялся, требовал провизии и ухода.

Поскольку в армии Гриста было много пехотинцев, Тигре нетрудно было следовать за ними.

“Это действительно сброд... Собрали их откуда можно...”

Пока он прятался в кустах и хмуро смотрел на армию Гриста в 500 аршинах впереди, Тигре размышлял. Почему они проиграли таким парням? В последнее время он очень много думал об этом.

Он крался вдоль их рядов, прячась в зарослях под покровом сумерек. Тигре наблюдал за огромной армией с разных углов и расстояний. Из-за этого его еще не обнаружили частые разведывательные отряды.

Он видел, что их снаряжение не было однородным. Были воины, обеспеченные полным комплектом доспехов, но встречались и те, кто был практически не защищен, вроде него самого. Кроме того, всякий раз, когда они разбивали лагерь или вставали на привал, вспыхивали ссоры и драки, люди напивались.

Командир Грист почему-то позволял им делать все, что заблагорассудится. Он, вероятно, думал, что все будет хорошо, если они будут подчиняться приказам только в важные моменты.

Тигре был благодарен за это, потому что это позволяло ему воспользоваться открывшейся возможностью.

Не существовало солдата, который помнил бы лица всех своих 10 000 товарищей. Похоже, он сможет подкрасться под покровом ночи и притвориться одним из них.

- А потом я узнаю, где Элен.

Тигре решил дождаться конца дня, стараясь не слишком удаляться от расположения армии Гриста.

==

Незадолго до захода солнца армия Гриста остановилась и разбила лагерь.

Грист приказал солдатам рыть окопы в два ряда. Обе траншеи были неглубокими, но на дне были воткнуты остриями вверх мечи и копья. Еще Грист приказал поставить несколько шатров между двумя траншеями, что затрудняло обзор из-за пределов лагеря.

- Враг вроде бы не планирует покидать столицу, но лучше все-таки принять кое-какие меры.

Даже если бы враг предпринял ночную атаку, Грист мог выиграть время с помощью траншей и отбил бы нападение. По крайней мере Грист был в этом уверен.

Повсюду в лагере солдаты выкладывали камнями очаги и разжигали костры для приготовления ужина. Их еда состояла только из хлеба и супа. Но суп был наварист. В нем были мясо, овощи и вареные бобы. Причем мясо было разное: и свинина, и крольчатина, и баранина. Этого было достаточно, чтобы угодить всем. Лепешки были самые простые, но если их макать в суп, то ужин становился еще плотнее.

Когда все было готово, уже наступила ночь.

Юноша шел между солдатами, которые окружили костры и наслаждались едой и разговорами. Тигре поглядывал направо и налево, словно ища свободное место. Под покровом ночной темноты он с беззаботным видом прокрался в лагерь армии Гриста.

Тигре прикрыл голову меховым поясом, закрыв почти половину лица. Кожу он натер землей, так что щеки стали очень грязными, свет костров не отражался от них. У него отросла борода и выглядел он очень непривычно. Даже те, кто знал его в лицо, не смогли бы узнать при таком освещении. Его грязная одежда и кожаная броня идеально подходили к обстановке лагеря.

Время от времени Тигре останавливался то тут, то там, подслушивая разговоры. Это было небесполезно, потому что здесь были самые разные люди, от бандитов и наемников - до рыцарей и солдат, которые раньше служили знати.

— Еще раз убеждаюсь, что эти ребята - просто сброд.

И довольно агрессивный сброд. Всякий раз, когда он останавливался послушать, речь шла о нападениях, насилии, убийствах и кражах. Люди у костра жалели, что не могут делать всё то же в столичных стенах. Тигре постоянно приходилось сдерживаться, чтобы на начать действовать немедленно под влиянием омерзения и злости.

Только он подумал, что ничего не слышно про Элен, как вдруг услышал чей-то голос.

- Кстати, что случилось с этой сереброволосой женщиной? Только из-за нее погибло больше половины моих подчиненных. - словно вспоминая какое-то событие, один из мужчин, сидевших у костра, спросил своего товарища. Он был одет в кожаную броню, усиленную железными обрезками, и смахивал на наемника.

Ему ответил человек, сидевший по другую сторону очага. Он был в броне и походил на солдата, служащего дворянину.

- Забудь. Эта женщина - любимица главнокомандующего. Он заковал ее в цепи, запер в одной из палаток и играет с ней каждую ночь.

Тигре почти невольно окликнул этого человека, но с усилием закрыл рот и проглотил готовые сорваться слова.

«Это Элен».

Сереброволосая девушка, убивающая толпы врагов в одиночку - это могла быть только она.

«Я думал, что информация о поимке Элен была ошибочной, но...»

Армия Гриста не объявила, что они захватили Элен. Существовала вероятность, что друзья просто не нашли раненную Элен. Или что она вообще погибла.

Но сам Тигре никак не мог отделаться от мысли, что враг пленил Элен.

Он вслушивался в показания солдат о том, что Элен была поглощена вражескими отрядами. Он вспомнил отношение Гриста к Элен два года назад.

Так что, похоже, Элен попала в плен к Гристу и находилась где-то в этом лагере.

Еще один мужчина возле костра вмешался в разговор двух мужчин.

- Сегодня утром главнокомандующий казнил одного чувака. Похоже, за то, что он попытался разглядеть рожу этой бабы и приблизился к палатке, где она находилась. И это несмотря на то, что его сразу поймали и он даже не смог войти внутрь!

- Угу. Прошлая казнь, «танец маски», была весьма экстремальной. Но и этот раз был ужасен. Он отрезал парню уши и пальцы ног и засунул их вместе с землей ему же в рот…

Их передергивало, когда они вспоминали эту сцену.

- Где этот Монтур?! Надеюсь, мы быстро туда доберемся. - мужик в кожаных доспехах пожал плечами и сменил тему разговора. Тигре тихо покинул это место.

Его сердце стало биться чаще из-за облегчения, напряжения, тревоги и нетерпения. То, что он выяснил, что Элен где-то тут, давало повод для радости. Однако вся остальная информация была такой, что у Тигре сдавило грудь и стало тяжело дышать. Подлость Гриста намного превзошла воображение Тигре.

- При такой конфигурации лагеря казарма главнокомандующего должна быть в центре. В таком случае палатка, в которой заперта Элен, будет рядом с ним……

Что Грист делает с Элен?! Только от одной мысли об этом гнев захлестнул голову. Тигре хотел отдаться ярости, рвануть с места, громко заорать и выпустить все стрелы из своего черного лука. В первую очередь — в свое сердце.